Текст книги "Инстинкт"

Автор книги: Бен Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9

В тысячах километров от Афганистана, в Колинас де Эдад, сквозь туман, окутавший верхушки деревьев, просачивались солнечные лучи. Было утро, но никто из этих людей, занятых своим делом, не ведал, какое время дня наступило или сменилось другим: в трехстах метрах под землей в помещениях БРЭВИСа время текло, как в казино Лас-Вегаса. Часть сотрудников базы трудились в лабораториях, другие спали, третьи развлекались – играли в настольный теннис и на бильярде или смотрели фильмы, пользуясь богатой коллекцией дисков. Два биолога и генетик-экспериментатор досматривали «Касабланку» – одному из них предстояло вернуться к работе, а двое других собирались лечь спать.

БРЭВИС разместили под землей из соображений секретности, но вскоре руководители проекта осознали, что такое расположение имеет еще одно преимущество: отсутствие четкой границы между днем и ночью способствует подсознательному стремлению повиноваться, что облегчает управление обитателями подземелья. Оказалось, что неведение о такой основополагающей вещи, как время наступления ночи, делает людей робкими и зависимыми.

Конструкция внутренних стен БРЭВИСа создавала иллюзию дня, который длился двадцать четыре часа в сутки. Покрытые обесцвеченным поликарбонидом, они непрерывно освещались белыми флуоресцентными трубками, что наполняло комнаты и коридоры жестким гнетущим блеском. Только спальные помещения давали отдых от постоянного ощущения, что день в разгаре и, стало быть, ты должен усердно трудиться. Настенных часов в помещениях БРЭВИСа не было, а при отсутствии возможности отремонтировать наручные часы или заменить в них батарейки никто не мог получить представление о времени дня или ночи. Правда, это не имело большого значения, ибо вся деятельность базы подчинялась только графику очередной операции, а уж тут Бишоп организовал работу таким образом, чтобы все этапы подготовки выполнялись в заданной последовательности с точностью до секунды.

Посетители попадали в БРЭВИС с помощью лифта. Выйдя из него, человек оказывался в просторном вестибюле, ничем не приметные стены которого напоминали впервые явившемуся сюда гостю минималистский дизайн космической станции. Девственную белизну этих стен нарушали только окна из оргстекла, выходящие в зону ожидания, и сканнеры радужной оболочки у каждой двери, которые во мгновение ока определяли целый спектр физиологических параметров посетителя от группы крови до дефицита некоторых витаминов в организме.

Через определенные промежутки времени на потолке появлялись невинного вида прозрачные круги величиной с мелкую монету, которые можно было принять за светильники, – последнее достижение в технике видеонаблюдения. В них использовались довольно сложные композиции зеркал и оптоволоконных элементов, которые обеспечивали видео– и аудиоконтроль высочайшей точности, охватывающий 99,3 процента всего пространства БРЭВИСа.

Из вестибюля, который служил центром всего подземного сооружения, можно было попасть в зону ожидания, в помещение арсенала, в спальную зону, столовую, кабинет Бишопа и коридор, ведущий в лаборатории.

Слева от лифта располагался арсенал – самая современная система хранения оружия во всем Западном полушарии. В ее основу были положены принципы и правила, разработанные в США во время холодной войны для размещения ядерного вооружения. В арсенале БРЭВИСа можно было хранить любые боеприпасы и оружие от летучих взрывчатых веществ, таких как гексаметилентрипероксидиамин, до изготовленных на заказ образцов, созданных специально для операций БРЭВИСа.

Традиционные виды вооружения, включая несколько ручных пулеметов VG36 и L86LSW фирмы «Хеклер и Кох», занимали свои гнезда на специальных стеллажах вместе с канистрами циперметрина, агроципа и других пестицидов.

В том, что касалось вооружения, БРЭВИС придерживался простого правила: лучше иметь то, в чем нет нужды, чем испытывать нужду в том, чего нет. Потому-то на базе нашлось место для газа «Си-Эс», циклозарина, «Орлов пустыни», [12]12
  «Орел пустыни» – израильский самозарядный пистолет крупного калибра.


[Закрыть]боеприпасов дистанционного воздушного подрыва ХМ1018 [13]13
  Применяются, в частности, в упоминавшихся ранее автоматно-гранатометных комплексах ХМ29 OICW.


[Закрыть]и ряда прототипов и модификаций вооружений, которые Пентагон разрабатывал в сотрудничестве с Массачусетским технологическим институтом.

За безопасностью хранения велось тщательное наблюдение, но на практике любой военнослужащий базы имел доступ в арсенал. Неофициально солдат поощряли к изучению инструкций и ознакомлению с действием нового вооружения вне территории базы, на поверхности. Такая практика помогала бороться со скукой вынужденного бездействия между операциями, хотя многие животные окрестных джунглей находили ее не столь благотворной.

Дверь справа от лифта вела в зону ожидания. Ее высокие – от пола до потолка – окна шли до самого кабинета Бишопа, позволяя ему наблюдать за всеми этапами подготовки к операции.

Еще одним принципом, положенным в основу проектирования БРЭВИСа, стало стремление к максимальной автоматизации. Такой подход обеспечивал существенное сокращение вспомогательного персонала и соответственно способствовал соблюдению секретности. Кондиционирование воздуха, обогрев, вентиляция, снабжение водой и электроэнергией – все это производилось автоматически, если только не возникало чрезвычайной ситуации. Если что-либо могло работать без участия человека – именно так это и происходило в БРЭВИСе. Подобный принцип с особенной наглядностью работал в жилой зоне базы, которая соседствовала с арсеналом. В дальней левой части этой зоны располагались спальные места ученых – индивидуальные ячейки, идея которых была позаимствована у капсульных японских отелей. Предпочтение отдавалось отнюдь не удобству, зато возможность беспорядка сводилась к минимуму, а постельное белье можно было стирать в машине промышленной модели, которая использовалась и для стирки одежды обитателей базы.

В каждой такой ячейке был телевизор, кондиционер и панель управления жалюзи, закрывающими стеклянную дверь. Остальное пространство занимали ряд шкафчиков, стол, стулья и консоль с видеоигровой приставкой (обладания последней пришлось добиваться целый год). Отличие спальных мест для военных заключалось в одном: место Wii там занимал X-box. [14]14
  Wii и X-box – популярные интерактивные видеоигровые приставки.


[Закрыть]

Между спальнями для военных и ученых располагалась комната отдыха. Там кроме элементарной мебели находились широкоэкранный телевизор и коллекция дисков, выбор которых сопровождался жаркими спорами. Военные неизменно хотели смотреть триллеры, а ученые отдавали предпочтение более интеллектуальным фильмам с усложненным сюжетом.

В той же зоне находилась столовая. Приготовление пищи сводилось к разогреву в микроволновых печах полуфабрикатов, пищевая ценность которых была заранее рассчитана. Эти продукты привозили в БРЭВИС раз в месяц и хранили в большом холодильнике. Сначала, обычно, съедали любимые блюда, а последнюю неделю каждого месяца довольствовались чили. Грязные ложки, вилки, тарелки и прочее дежурный загружал в большую посудомоечную машину, предварительно вынув оттуда чистую посуду, и начинался новый цикл, не требующий особых усилий. Столовая представляла собой прямоугольную комнату с четырьмя большими пластиковыми столами, по сторонам которых шли скамьи. Места было достаточно, и каждый мог поглощать свой обед на некотором расстоянии от других, если не был расположен к общению.

Последняя дверь из вестибюля вела в кабинет Бишопа – единственную комнату базы, обстановка которой отражала пристрастия ее обитателя. Вместо холодного белого пластика там царили дорогие дерево и кожа, призванные показать посетителю, что Бишоп – не ровня прочим сотрудникам, он – начальник. Той же цели служили внушительные размеры кабинета, где размещался стол для заседаний, рассчитанный на десять человек, хотя в таком количестве работники БРЭВИСа там никогда не собирались. К кабинету примыкала прихожая, из которой можно было попасть в гостиную, а оттуда, через незаметную дверцу, в весьма удобную спальню отнюдь не капсульного типа.

Коридор напротив лифта вел в зону лабораторных помещений, где проводились исследования, рассчитанные на длительный период. Хотя почти вся работа на базе осуществлялась в радиусе тридцати метров от лифта, там имелось и множество других лабораторий, которые располагались на большем удалении от вестибюля и куда большинство сотрудников (включая как научный персонал, так и военных) не допускались.

Обычно отсутствие военных в кабинете Бишопа означало, что идут рутинные эксперименты и жизнь базы протекает довольно плавно. Однако в данный момент там появился новый обитатель, который в это плавное течение вносил заметный беспорядок. Эндрю сидел в роскошном кожаном кресле напротив Стивена Бишопа и развлекался: он то надевал колпачок на подвернувшуюся под руку флешку, то снимал его. Каждый щелчок, сопровождавший это занятие, вбивал ржавый гвоздь в мозг хозяина кабинета все глубже и глубже, хотя мальчик этого не замечал. На тридцать шестом щелчке Бишоп не выдержал.

– Прекрати, пожалуйста, – сказал он.

Эндрю мгновенно повиновался. Смертельно напуганный, жалкий, он чувствовал себя маленьким беззащитным ребенком, не в пример тому самостоятельному мальчику, каким был в Англии.

Он переживал случившееся с ним еще больнее, когда вспоминал, какой восторг им овладел в начале этого долгого путешествия. Когда двое мужчин подошли к Эндрю у ворот школы и с очень серьезными лицами да еще с сильным американским акцентом сообщили ему, что очень нуждаются в его помощи, он почувствовал себя важной птицей – еще бы, его привлекали к настоящему «взрослому» делу. Это чувство только усилилось, когда он оказался в большом черном автомобиле, несущемся сквозь дождь. А уж за воротами военно-воздушной базы в Марэме [15]15
  Марэм – населенный пункт в графстве Норфолк, где расположена крупная база ВВС Великобритании.


[Закрыть]он совсем потерял голову: рев идущих на посадку машин, проход через пропускной пункт без всяких документов, вид потрясающих боевых самолетов, с моделями которых он все еще играл, – мурашки ползли по телу мальчишки…

Но потом он познакомился с другим человеком. Тот сопровождал его в бесконечно долгом полете до места под названием залив Гуантанамо, не разрешил ему сходить по-маленькому, пока они не выйдут из самолета, не предупредил, какими жуткими окажутся взлет и посадка, и не обратил ни малейшего внимания на то, что Эндрю был страшно напуган оглушительным ревом двигателей.

Нянькой Бишоп оказался никудышной; он не проявлял к ребенку никакого интереса, совершенно о нем не заботился и не желал что-либо менять в привычном распорядке возвращения в БРЭВИС, хотя у него на руках оказался подопечный, требующий внимания. За восемью часами в большом шумном самолете последовали шесть в самолете поменьше, но еще более шумном, и вопреки новым впечатлениям из четырнадцати часов полета тринадцать показались Эндрю унылыми, как заплесневевшая горбушка.

К тому же он скучал по маме. С той минуты, когда двое военных оставили его под проливным дождем со Стивеном Бишопом, радостное возбуждение Эндрю стало сменяться тревогой. Но рядом с ним не было никого, кто мог бы обнять его и успокоить, сказав, что ему нечего бояться и что все будет хорошо.

К тому времени, когда второй самолет пошел на посадку в джунглях, мальчик чувствовал себя измученным, покинутым и сытым по горло многочисленными впечатлениями о незнакомых местах. Эндрю понятия не имел, когда все это закончится, а между тем он только этого и хотел.

Бишоп быстро провел мальчика в небольшое белое здание, затем они спустились на лифте и оказались в его кабинете. Здесь, вдали от посторонних глаз, Эндрю и оставался уже полтора дня.

Интерес мальчика к собранию фильмов Стивена Бишопа стремительно убывал. После нескольких часов беспокойного сна на диване Эндрю мучился от безделья, занимая себя тем, что листал старые инструкции к каким-то приборам и щелкал колпачком флешки.

– Господин Бишоп, – робко заговорил он.

Бишоп поморщился – его снова оторвали от дела, – но отозвался.

– Что тебе?

– Когда я увижу маму?

Бишоп поднял глаза от отчета, который в эту минуту сочинял.

– Что ты сказал? Маму? Скоро, очень скоро, обещаю тебе. Потерпи еще чуть-чуть. Только не плачь, Эндрю! Ради бога, не плачь.

Эндрю не мог сдержать слез. Точно такие же ответы он слышал от Бишопа в обоих самолетах и позже, уже здесь, в этом кабинете. Он больше не верил этому человеку.

Однако Бишоп понятия не имел, как справиться с этой ситуацией. Ему это дело представлялось совсем несложным. Просто надо держать мальчишку под запором, пока сам он закончит свой отчет, а затем дождется возвращения команды с матерью Эндрю после завершения операции. Если такое по плечу любой полуграмотной домохозяйке, то уж человек, окончивший Массачусетский технологический институт третьим в своей группе, вполне способен решить такую задачу.

Но оказалось – не способен. Забота о десятилетнем ребенке, которого разлучили с матерью, оказалась делом столь же сложным, как распутывание паучьих сетей в темноте, и жалкие потуги Бишопа обернулись полным провалом. Теперь мальчишка плакал, и это вынуждало Стивена что-то предпринять. Он потянулся к телефону.

– Тадж? Срочно соедини меня с Ястребом. – Ожидая соединения, он изо всех сил делал вид, что в его кабинете нет рыдающего ребенка. – Ястреб, это Бишоп, доложите ожидаемое время прибытия… Понял, спасибо. – Он повесил трубку и повернулся к мальчику. – Эй, Эндрю, ну, ну, успокойся, дружок. Ты увидишь маму уже через час. Доволен?

Эндрю вытер нос рукавом синей школьной курточки.

– Спасибо, господин Бишоп, – прошептал он.

Через минуту он снова щелкал колпачком флешки, а Бишоп молился, чтобы этот час миновал как можно быстрее.

Глава 10

«Спартан» вновь шел на посадку. При виде уже различимых деревьев солдаты побросали глянцевые журналы и айподы. Сердце Лоры забилось учащенно. Она пыталась как можно лучше рассмотреть все, что открывалось ее взору из иллюминатора, но, даже когда самолет вышел из облаков, она видела только джунгли – густую темную зелень с разбросанными там-сям пятнами тумана, который льнул к листве, словно пряди белой кошачьей шерсти. Да, это могла быть Венесуэла. И там, внизу, должен находиться Эндрю.

Самолет остановился, добежав до самого края полосы, и солдаты тут же попрыгали на землю и разлеглись на траве, постанывая от наслаждения – они возвращались к нормальной жизни. Несмотря на стремление как можно скорее увидеть сына, Лоре пришлось покидать «Спартан» последней – военные и не думали уступить ей дорогу, полагая дела и желания этих гражданских куда менее важными, чем их комфорт.

Первым ощущением Лоры была жара. Солнце жгло лицо. Такой тяжелый густой воздух она вдыхала только во время экспедиции в Эквадор, где они искали образцы красных муравьев. Прикрыв глаза ладонью, она высматривала Уэбстера, который в это время стоял у кабины пилота и проверял запись в бортовом журнале. Увидев Лору, он поторопился дочитать страницу до конца и вернул журнал Мэдисону.

– Еще раз примите мои извинения. Ваш сын здесь, – сказал он и повел Лору к невзрачному белому зданию в пятидесяти метрах от посадочной полосы.

Как только они подошли ближе, дверь открылась и на пороге появился Эндрю. Мальчик крутил головой, пытаясь найти маму. Лора столько думала о сыне за последний день, что при виде мальчика едва не задохнулась от нахлынувших чувств.

– Эндрю! – закричала она.

Он не сразу ее увидел – между ними стояли люди. Но вот открылся просвет, Лора бежала к нему, и он бросился ей навстречу.

Только их крепкое объятие позволило Лоре удержаться на ногах.

– Слава богу, ты в порядке, – шептала она.

Эндрю долго прижимал к себе мать, а потом не отпускал ее руку.

– Они ничего с тобой не делали?

– Нет, мама, все хорошо.

– Вот и славно, – сказала она, обняв сына за плечи.

– Где ты была? Они мне только сказали, что ты им помогаешь разобраться с какими-то насекомыми, и больше ничего.

– Я тебе потом расскажу. – В ее голове звучала настороженность.

– Ладно, мама, – сказал Эндрю, чуть помолчав, чем дал понять, что понимает серьезность момента. Он поднял глаза и прищурился от яркого солнечного света. – Я по тебе скучал.

– И я скучала. – Лора стиснула ладонь сына.

Следом за Эндрю из дома вышел мужчина в черных хлопчатобумажных брюках и чересчур просторной белой рубашке. Подобная одежда казалась тут неуместно официальной. Он стоял чуть в стороне, ожидая благоприятного момента для примирения с Лорой, но и проявляя нетерпение. Уловив паузу в разговоре матери и сына, он сделал шаг вперед, так что его тень попала в поле зрения Лоры и заставила ее, освободив плечи Эндрю, снова встретиться глазами с этой неловкой принужденной улыбкой.

– Господин Бишоп, – сказала она, словно загоняя иголки под его ногти.

– Доктор Трент, – сказал он ровным тоном, – добро пожаловать в БРЭВИС.

– Благодарю вас, но мы здесь не останемся.

Бишоп кивнул с видом глубокого раскаяния.

– Я сожалею, что вынудил вас приехать, применив такой способ. Уверяю вас, будь в моем распоряжении какой-либо другой…

– Какой-либо другой? – Ее слова, казалось, дымились от гнева. Лора перевела глаза на сына, и тот ответил ей своим – недоуменным – взглядом.

– Доктор Трент, мне очень, очень жаль. По размышлении я понял, что был неправ. Разумеется, вы с сыном можете вернуться домой следующим же рейсом, и мы больше никогда вас не побеспокоим.

– Невероятная любезность с вашей стороны.

– Но уж раз вам придется немного подождать, может быть я смогу как-то загладить свою вину…

– Господин Бишоп, я буду крайне удивлена, если вам известен способ, как можно загладить вину перед нами с Эндрю за то, что нам пришлось пережить в эти два дня.

– Понимаю вас. В вашем положении я и сам испытывал бы такие же чувства. Вы можете ожидать и здесь, вам принесут сюда еду и напитки. Должен лишь предупредить, что заправка самолета займет время, да и пилот должен отдохнуть после долгого перелета. А провести несколько часов на сорокаградусной жаре…

Лора пристально и хмуро смотрела на Бишопа. Немилосердное солнце жгло светлую кожу англичанки, и она уже успела это почувствовать. Плотная влажная атмосфера затрудняла дыхание. Лора перевела взгляд на сына и поняла, что они не выдержат ожидания на открытом воздухе, а мысль о том, чтобы еще несколько часов просидеть в самолете, повергла ее в дрожь.

С неохотой она последовала за Бишопом внутрь белого здания. Она взяла было сына за руку, но Эндрю тут же отнял ее и сунул глубоко в карман – такая естественная реакция мальчишки ее порадовала.

Бишоп провел мать и сына через двойные вращающиеся стальные двери. Тадж сидел на своем обычном месте за белым столом и приветствовал их взмахом руки. Эндрю помахал ему в ответ. Они прошли мимо двух видеокамер и оказались перед следующими дверями. Следуя требованиям системы безопасности, Бишоп набрал код. Стальные пластины раздвинулись с едва слышным шипением. Еще одна дверь открылась с помощью карточки-пропуска, а замок последней сработал от сканнера отпечатков пальцев. Наконец они вошли в кабину лифта. Никаких кнопок. Бишоп провел своей карточкой по считывающему устройству, двери сомкнулись, и лифт буквально рухнул вниз с шумом, напоминающим работу двигателя небольшого автомобиля, который несется во весь опор.

– Будем падать несколько километров! – почти прокричал Эндрю маме.

– Ровно триста пять метров, – уточнил Бишоп.

Лифт продолжал свое бесконечное падение – похоже, за это время можно было достигнуть центра Земли. Бишоп пытался растопить напряженную атмосферу ободряющими – как ему казалось – улыбками, обращенными к Эндрю и Лоре, но желаемого результата не достиг, скорее напротив.

Наконец движение лифта замедлилось, и он остановился со скрежетом, который неизменно пугал новичков. Как ни странно, свет внизу оказался еще ярче, чем на поверхности. Выйдя из лифта и следуя за Бишопом по вестибюлю, Лора и Эндрю зажмурились и постарались преодолеть ощущение, что выглядят как два пятна на белоснежной простыне дорогого отеля. Бишоп прижал большой палец к сканнеру и открыл дверь, ведущую в его кабинет.

– Эндрю, – обратился он к мальчику, – если ты не против, посмотри пока какой-нибудь фильм, а нам с твоей мамой надо побеседовать наедине.

Эндрю вздохнул и направился в гостиную. Там, в который уже раз, он стал перебирать диски из коллекции Бишопа, расположенные строго по алфавиту от «Апокалипсиса сегодня» до «Ярости гризли». Лора взяла из его рук «Криминальное чтиво», отложила в сторону, дала Эндрю «Близкие контакты третьей степени» [16]16
  «Апокалипсис сегодня» (1979) – фильм Фрэнсиса Копполы о войне во Вьетнаме, «Ярость гризли» (2007) – фильм ужасов Дэвида Де Кото, «Криминальное чтиво» (1994) – фильм Квентина Тарантино, снятый в жанре криминальной драмы, «Близкие контакты третьей степени» (1977) – научно-фантастический фильм Стивена Спилберга.


[Закрыть]и последовала за Бишопом в кабинет.