Текст книги "Инстинкт"

Автор книги: Бен Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 58

Миллс и Джейкобс стояли у грузового трапа.

– Надо еще раз поговорить с Таджем, – сказала Джейкобс. – Может, узнаем, что творится внизу. И давай-ка его развяжем. – Она показала в сторону Мэдисона.

– Ты хочешь его развязать? – спросил Миллс.

– Давно пора, мать вашу, – отозвался Мэдисон.

– Это еще зачем?

– Миллс, мы и так далеко зашли. Он не сделал ничего плохого, а нам понадобится любая помощь.

– Но он же хочет…

– Надрать тебе задницу. Здесь ты прав, Миллс.

– Слушай, Мэдисон, будешь огрызаться – останешься связанным, – вмешалась Джейкобс. – Ты нужен нам, а мы нужны тебе. Так что веди себя тихо, пока мы отсюда не выберемся.

– Ладно, буду паинькой, – пробурчал пилот.

– Ну же, Миллс? – Джейкобс приняла тон воспитательницы детского сада.

– Одно неверное движение, и я тебя продырявлю, – угрожающе сказал Миллс.

Они развязали Мэдисона и направились ко все еще запертому входу в БРЭВИС.

– Тадж!

– Да, Джейкобс.

– Чем говорить через дверь, лучше впусти нас. Дело, видать, плохо, и мы вчетвером должны что-то предпринять. – Какое-то время они ждали ответа, потом внешняя дверь скользнула вбок, и они увидели настороженное лицо Таджа, сидящего за своим столом.

– Только без ваших фокусов, – сказал он.

– Ладно, Тадж, ты же знаешь, эти фокусы нам понадобились, чтобы выйти отсюда. А теперь мы хотим вернуться, и только ты нам можешь помочь. Так что будь спокоен.

Тадж смотрел на них с опаской, особенно на Миллса. «Спесивый сукин сын, – так он называл этого британца, когда неделю назад говорил с Гаррет. – Ведет себя, будто даже говно из него выходит в фирменной упаковке».

К Мэдисону и Джейкобс у Таджа особых претензий не было – в друзьях у него они не ходили, но и проблем не создавали.

– Уж не знаю, какая вам от меня помощь. «Иншилд» не поднялся, так что лифт двигаться не может. А раз лифт стоит, и я не могу их оттуда поднять, связавшись по интеркому, то что нам остается? Ни хрена не остается.

– Там есть какое-нибудь движение? – спросила Джейкобс.

– Хоть отбавляй. Да только, по-моему, они оттуда свалили. Датчики показывают движение за кабинетом Бишопа, и довольно далеко. А кое-что двигалось и рядом с кабинетом. Правда, сейчас там все замерло.

– Стало быть, твои датчики из строя вышли, – сказал Миллс.

– Может, и так. А может, там есть другой выход.

– Но откуда…

Джейкобс прервала Миллса, чтобы тот не вызвал раздражения Таджа.

– Давайте рассмотрим, как было дело. Они опустили «иншилд», а это значит, что возникла большая угроза. После этого лифт застрял внизу с Картером, Гаррет и Эндрю.

– Верно. Потом они включили заморозку за щитом, чтобы убить этих ос, или оглоушить, или что-то в этом роде, в общем, сделать их безвредными. А потом мне приказали поднять щит, чтобы люди могли выйти из лифта, пока не замерзли совсем. Ну а после этого они хотели снова опустить щит и добить ос. Такой был план. Я поднял щит, но не до конца, а потом мне показалось, будто Бишоп велит мне его опустить, но что-то там его здорово напугало, и больше я его не слышал.

– Значит, им конец, – сказал Миллс. – Никто не уцелел.

– Этого мы не знаем, – возразила Джейкобс.

– Согласен. Я тоже не знаю, что Гаррет трахается с бабами, но по всем признакам так оно и есть.

– Что ж, по-твоему, мы должны их тут бросить? А сами полетим на Бермуды понежиться на пляже? – подал голос Мэдисон.

– Вовсе нет. Просто нам следует вести себя так, как если бы все они были мертвы, потому что так оно и есть почти на сто процентов.

– Тадж, у тебя есть какая-нибудь связь с ними? Доступ к камерам наблюдения, записям телефонных разговоров, чему-нибудь, что подскажет, что там творится?

– Ничего у меня нет, кроме датчиков движения. Зато они действуют в радиусе полумили. Я же говорю: есть движение позади кабинета Бишопа и чуть поменьше перед дверью в кабинет. Но те, что перед дверью, – не люди.

– Осы?

– Скорей всего.

– А датчики движения раньше ошибались?

– Эти нет. Самая последняя модель, их три месяца назад установили. И если они не врут, в кабинете Бишопа есть задняя дверь.

– Я была там, но никакой задней двери не видела.

– Вот и я не видел, – добавил Миллс.

– И я тоже, – сказал Тадж, пытаясь подражать британскому произношению Миллса. – Но датчики говорят: в сотне метров от кабинета движется множество объектов.

Джейкобс задумалась. Огонек надежды едва тлел, но не угас окончательно.

– У тебя есть план базы? – наконец спросила она Таджа.

Глава 59

Пребывание в Брюшке было тяжелейшим испытанием. Их окружала плотная тьма, в которой время от времени появлялись и пропадали тусклые голубые огни. Такое освещение не давало возможности разглядеть, что собой представляет помещение, в котором они оказались. Было лишь ясно, что оно очень большое и очень темное.

Люди помнили рассказ Уэбстера и Бишопа о том, что им может встретиться – или не встретиться – в этих стенах, и сочетание услышанного с неизвестностью рождало страх, окутывающий их холодным туманом.

Луч фонаря Гаррет, шедшей впереди, рассеивал тьму полного неведения, но одновременно порождал мечущиеся тени, усиливал напряжение и без того туго натянутых нервов.

От жары кожа покрывалась липким потом, ладони становились скользкими, стекающие по лицу капли пота казались прикосновением крыльев, ног или антенн невидимых тварей, и тогда к щекам и лбу в панике тянулись руки – скинуть несуществующих насекомых.

В пот и дрожь бросало людей также предельное нервное напряжение. Особенно сильно страдали от него Бишоп и Уэбстер. Если другие были просто напуганы, то эти двое испытывали куда более сильные чувства. Пересекая это пространство в последний раз, они мчались что было сил, чтобы избегнуть страшной смерти от ненасытных пастей и стальных когтей, терзающих кожу и плоть. Последними звуками, которые они слышали, были хруст костей и треск рвущихся мышц, вопли умирающих и тяжелый плеск застывающей крови.

А еще их мучило чувство вины за собственное бессилие. Именно оно мучило их долгие месяцы и даже годы: ведь им пришлось наблюдать, как умирают друзья, и принимать решение, что их собственные жизни имеют слишком высокую цену, чтобы рисковать ими, пытаясь прийти на выручку погибающим.

Повторяя этот путь, они ощутили, как нечто, утратившее яркость и силу и съежившееся до слабого отзвука прошлого переживания, вдруг вернулось и овладело ими. Бишоп вновь испытал ужас, вспомнив картины свирепой бойни, которые так долго преследовали его во сне и наяву. Он не мог видеть, во что превратились останки погибших, и это усугубляло страдания, давая волю воспаленному воображению.

Уэбстер, в отличие от Бишопа, повидал немало смертей еще до начала службы в БРЭВИСе, а потому самым мучительным для него были не сами сцены насилия, а вынужденная необходимость оставить умирающих без помощи. И сколько бы он ни убеждал себя, что у него не было другого выбора, что только так он мог сам избежать смерти, раскаяние терзало майора.

Никто из них не хотел услышать какие-нибудь звуки – звук означал бы движение, а движение было предвестником надвигающегося кошмара. Однако и тишина усиливала страх. Ведь она не скрадывала шарканья ног и прочего шума от передвижения людей среди царившего там хаоса. Каждое столкновение с перевернутым стулом или обломком стены могло восприниматься воспаленным воображением как соприкосновение с крыльями или разверстой голодной пастью. Они старались держаться ближе к голубому свечению, но участки кромешной тьмы становились все более протяженными, а там путь им освещал только размытый луч фонаря в руке Гаррет.

Хотя описание Брюшка, данное Уэбстером, отличалось точностью, в нем все же были темные пятна, где могло скрываться все что угодно. Они продвигались с величайшей осторожностью, шаркающими шажками, тем более что фонарь почти не освещал пол, усыпанный обломками и прочим мусором, а устремлял свой луч вперед.

Несмотря на тишину, люди не могли избавиться от ощущения, что за ними наблюдают, что об их присутствии хорошо известно и что кто-то выбирает удобный момент для нападения. Что это там, в углу – затаившееся насекомое или всего лишь отражение луча, посылаемого фонарем Гаррет? А этот звук – откуда он пришел, сзади или слева? То ли здешняя акустика искажает звук, то ли это просто стук в висках?

И тут справа донесся гулкий раскатистый грохот, напоминающий гром. Гаррет тут же повела фонарем вокруг, рождая хаос дергающихся теней.

Лайза вскрикнула и отступила на шаг. Пытаясь удержать равновесие, она зацепила коленом стул и опрокинула его. Судя по шуму, на них нападали с обеих сторон и тьма скрывала тучи гигантских насекомых, только-только разбуженных и жаждущих добычи.

Сьюзен забилась в рыданиях и повисла на Джордже, но он был напуган не меньше и вовсе не хотел, чтобы кто-то висел на нем, когда ему понадобится бежать во весь опор.

– Спокойно, спокойно! – Голос Гаррет звучал отчетливо, но недостаточно громко, чтобы перекрыть топот и панические выкрики. – Да остановитесь же! – заорала она.

Все замерли. Если бы Гаррет разила врага голосом, а не выстрелами, им бы, возможно, вообще ничего не угрожало.

Проследив за лучом, они увидели перевернутый стол, лежавший на полу.

– Вот наш супертаракан, – сказала Гаррет.

Кое-кто сзади еще дрожал и задыхался от пережитого ужаса, но, похоже, Гаррет была права. Майк заглянул подальше за стол.

– Что это там? – спросил он с опаской.

Гаррет повела фонарем и осветила какой-то белый стержень. Им оказалась бедренная кость. Легким движением кисти Гаррет поймала в расфокусированный луч фрагменты скелета, разбросанные по полу. Чем больше костей попадало в поле зрения, тем яснее становилось, что это останки не единственной жертвы. В полуметре вправо обнаружился второй череп, затем третий. Челюсти отсутствовали. Многолетний слой пыли покрывал кости.

Волна тревожных воспоминаний вновь нахлынула на Бишопа. Память услужливо дополняла скудную картину: он снова видел сцены безжалостного убийства, разыгравшиеся здесь много лет назад, видел этих чудовищ – уродливых, алчных, тупых. Как ни старался он изгнать из своего сознания их страшный облик, тот с поразительной отчетливостью вновь и вновь возникал перед глазами.

Слева Бишоп различил расколотый на две части письменный стол. И как будто не было всех этих лет, так ясно он вспомнил, что тогда произошло. Многоножка длиною в два человеческих роста вырвалась из защитной оболочки. Ее голова величиной с футбольный мяч оказалась вровень с лицом доктора Уильяма Шрейбера, и тот лишь успел закричать, когда эта тварь пригвоздила его к столу и впилась в шею. Она перегрызла доктору горло, и крики затихли: голова откинулась и повисла на лоскуте кожи. Бишоп видел, как многоножка взгромоздилась на живот и грудь Шрейбера, пожирая его внутренности. Вспененная масса из плоти, крови и измельченных костей обильно покрывала жесткую зеленую кожу, и именно эта картина дольше всего задержалась в сновидениях Бишопа. Было в этом образе нечто настолько неудержимое и беспощадное, что Стивен долгие годы тщетно пытался изгнать его из своих мыслей.

Он почувствовал позыв к рвоте, но сумел справиться с ним.

– Надо двигаться дальше, – сказала Гаррет.

Лора держала руки на плечах сына, мягко, но настойчиво направляя его шаги.

Вид костей напугал их, но эти останки, во всяком случае, были старыми. Внезапные звуки и мелькание теней как будто не означали появления насекомых из тайных укрытий. В любом случае выбора у них не было, и все двинулись вперед, хотя и не могли отогнать от себя мысли о том, при каких обстоятельствах появились здесь эти скелеты.

У второго голубого огня они увидели наконец то, что напоминало кошмарные описания Уэбстера. Гаррет опустила ногу, глянула вниз, и ее восклицание оказалось достаточно громким, чтобы пустить волну страха по всей цепи. В темноте она не сразу осознала, что стала виновницей столь острой реакции, а поняв, издала серию громких «шшшш», добиваясь тишины.

– Что там? – спросил Уэбстер.

Гаррет вновь посмотрела под ноги, направив туда луч.

– Паук. Дохлый паук. Сдох давно, высох уже. С тракторное колесо!

Джордж заглянул через ее плечо.

– Матерь Божья! – пробормотал он, крестясь. – Ну и тварь!

– Ладно, я иду дальше, – тихо сказала Гаррет.

Проходя мимо паука, каждый испытывал облегчение от того, что луч фонаря уже оказался где-то далеко впереди. Чудовище было практически неразличимо в густом сером мраке. Впрочем, отблеск ближайшего голубого огня позволял убедиться, что его ноги были толщиной с человеческую руку, и по спинам людей прошла дрожь отвращения и страха.

Вся группа продолжала движение через Брюшко, не встречая признаков жизни. Признаки смерти, однако, имелись там в изобилии, но к этому времени Гаррет уже встретила на своем пути так много высохших трупов насекомых, что перестала объявлять о своих находках. Такие потрясения слишком дорого обходились.

Имей Гаррет время и подходящее освещение, чтобы рассмотреть, что устилает их путь, она бы увидела, насколько малы кучки человеческих костей, лежащие под трупами насекомых. Поскольку тела распались, непереваренные ребра, черепа и кости конечностей проваливались через стенки желудков на пол. Эти кости становились главным препятствием на их пути. В темноте на них было легко наступить, и кое-кто терял равновесие и ударялся в неожиданную панику от неведения, что там оказалось у него под ногами.

Пройдя около половины главного зала, Джордж наступил на лучевую кость и отшатнулся назад. Страх накрыл его с головой, он закричал, пугая и всех остальных. Наклонившись вперед и протянув руки перед собой, он схватился за Уэйнхауса и потащил его за собой. Уэйнхаус, теряя равновесие, случайно нажал на спуск сетеметателя и послал к потолку целую серию кевларовых сетей.

Сопровождающие метание хлопки усилили общую панику. Гаррет пыталась осветить место суеты, но движущиеся в луче тени только прибавляли страха. В это время сети спустились с потолка и мягко легли на Лору, Бишопа и Уэйнхауса, которые тут же решили, что на них набросил паутину гигантский паук.

Лора вскрикнула, испугав Эндрю. Чем активнее она пыталась освободиться, тем сильнее запутывалась. Клейкая масса усугубляла положение, прилипая к волосам и пальцам, и она снова закричала.

Уэбстер и Уэйнхаус, сами ошарашенные, тем не менее быстро узнали характерный запах липучки и поняли, что на самом деле произошло.

– Лора, Лора! Успокойтесь, это не нападение. Это сетки из метателя Уэйнхауса. Он выстрелил ими случайно. – Уэбстер попытался взять ее за плечи, но тоже запутался в сети и толкнул Лору, которая закричала еще громче.

Однако Эндрю, услышав слова Уэбстера, попытался привлечь внимание матери.

– Все хорошо, мама, – сказал он, сжав ее руку. – Майор Уэбстер сказал, что все в порядке. Ну же, успокойся!

Лора по-прежнему тяжело дышала, но поняла наконец, что говорил ей сын.

К тому времени, когда свет фонаря подтвердил, что виной всему стали сети, общие смятение и страх уже достигли верхней точки.

– Внимание, – прозвучал громкий голос Картера, – я собираюсь обработать сети растворителем, а потому сохраняйте спокойствие. Это займет пять минут.

Все мгновенно затихли и перестали метаться и заражать друг друга паническим ужасом. Картер вытащил из ранца баллончик аэрозоля и начал с Лоры. Гаррет помогала ему, держа фонарь. Остальные стояли молча, сосредоточенно наблюдая за процессом. Само ощущение, будто у них есть время, чтобы трудиться над решением сравнительно несложной задачи, позволяло надеяться, что реальная опасность была не столь велика, как они себе представляли.

Вскоре Лора, Уэбстер и Уэйнхаус освободились от сетей, и все окончательно успокоились. Они сгрудились вокруг Гаррет, державшей фонарь, и Уэбстер заговорил, негромко, но четко произнося каждое слово:

– Похоже, мы тут никого не потревожили, а может быть, здесь и вообще никого не осталось. Судя по времени, которое нам понадобилось, чтобы сюда добраться, мы почти достигли противоположного края. Так что вперед – где-то здесь должна быть лестница.

Они двинулись к дальней стене. Тьма сгущалась – в этой части Брюшка огней не было вовсе, – и никто не мог с уверенностью сказать, что они находятся там, где предполагал Уэбстер.

Майор занял место Гаррет впереди и вел их к стене, обшаривая ее узким лучом фонаря.

– Гм… – проворчал он. Лора к тому времени уже понимала, что Уэбстер был весьма сдержан в выражении чувств. Его «гм» могло означать и серьезную проблему, все зависело от интонации, и в данном случае эта интонация не внушала оптимизма.

– Бишоп, взгляните-ка сюда.

Бишоп отделился от группы, выстроившейся в колонну по одному между перегородкой лабораторного помещения и валом из обломков мебели. Все смотрели туда же, куда смотрел Уэбстер, пытаясь понять, что вызвало его тревогу.

Майор направил луч фонаря вверх. К общему разочарованию, они не увидели гладкой стены с привычно расположенной дверью, через которую все могли бы выйти на волю. Вместо этого их взорам предстало нечто бугристое, бурое и изъеденное дырами, в которые вполне мог бы пролезть лабрадор.

Уэбстер провел ладонью по грубой поверхности. Она напоминала пемзу.

– Осы? – предположил Бишоп.

Уэбстер покачал головой.

– У нас тут когда-нибудь были термиты? – спросил он негромко.

– Думаю, да, – сказал Бишоп, заглядывая в ближайшее отверстие. – Мастера уничтожать все на своем пути, если из этого можно построить гнездо.

– Так это термитник? – спросил Джордж, подслушавший разговор. Он подошел поближе. – Но термитники в природе в сотни раз больше их обитателей. Этот должен быть в полтора километра высотой.

– Будь он в полтора километра высотой, он бы вышел на поверхность, и мы наверняка узнали бы об этом, – заметил Бишоп.

– Вы так уверены? – усомнился Майк. – Да в этих джунглях на километры вокруг нет ни души и полно мест, где такие гнезда никто не заметит.

– Вовсе нет, – возразила Лора. – Если гнездо такого размера окажется наверху, через неделю от джунглей ничего не останется. Их что-то остановило.

Сказав это, она поняла, что дала всем пищу для неприятных размышлений: кто-то сошелся с термитами в схватке и одержал победу.

– Спасибо, конечно, за урок про насекомых, – мрачно сказал Уэйнхаус. – Да только что нам за дело до того, кто угробил этих тварей. Здесь, похоже, никого в живых не осталось. Нам бы лучше подумать, как попасть к лестнице и убраться отсюда к чертовой матери.

– Так-то оно так, – отозвался Такеши, – но проблема в том, сможем ли мы вообще пробиться через эту стену. Она, скорее всего, выросла поверх огней и вполне может окружать лестницу, а значит, перекрывать нам путь на поверхность.

– А как насчет того, чтобы попасть внутрь гнезда? – спросила Лора. Бишоп нагнулся и заглянул в дыру. – Раз здесь не осталось ничего живого, – продолжала она, – то можно, ничем не рискуя, туда проникнуть и посмотреть, насколько высоко оно распространяется и есть ли там лестница.

Головы одна за другой повернулись в сторону Гаррет. Наконец она это заметила.

– Ага, ясное дело. Все дерьмо хлебать мне, кому ж еще. Да и рост у меня подходящий, от земли не видно. – Она расстегнула ремень, сняла кобуру и бронежилет. – Остановите меня, если я что-то не так поняла.

Но ее никто не остановил.

– Стало быть, читаю мысли: «Протащи свою морпеховскую задницу в любую из этих дыр, потому как наши жопы то ли чересчур велики, то ли слишком умны для такого дела». Нет ничего проще, амигос. [34]34
  Amigos – друзья (исп.).


[Закрыть]

Через минуту на ней осталась грязная нательная фуфайка, защитного цвета свободные брюки и армейские ботинки. Хотя в тусклом свете ее едва можно было разглядеть, она вдруг явилась всем в совершенно новом обличье. Неожиданно для себя Джордж почувствовал совершенно нелепую в данной ситуации эрекцию.

– В какую дыру лезть? – спросила Гаррет, но охотников дать совет не нашлось, и она выбрала ближайшую. Хотя отверстие оказалось довольно тесным, скоро она исчезла в нем целиком.

Тем временем Сьюзен, Лайза и Майк изучали гнездо снаружи, то стуча по стене, то скребя ее.

– Не хотел бы я встретиться со строителями этого сооружения, – сказал Майк.

– Если у них повадки обычных термитов, то при таких размерах их и напалмом не остановишь, – заметила Лайза.

Внезапно гулкий и одновременно скребущий звук заставил всех в испуге поднять головы. Уэбстер выхватил из кобуры свой полуавтоматический «Вальтер Р-99». Акустика помещения не позволяла определить, из какого отверстия донесся шум.

– Кто-нибудь, посветите на стену! – крикнул майор.

Звук тем временем становился громче. Уэбстер направил пистолет на одну дыру, затем на другую. Скоро ему стало ясно, где источник этого шума. Он замер с пистолетом в руке…

– Чтоб мне сдохнуть, если я не знаю теперь, что чувствует змея, – прохрипела Гаррет, с трудом протискиваясь наружу. Уэбстер опустил пистолет и помог ей вылезти. – Вонь такая, будто там забыли кучу дерьма и ни разу не проветривали.

– Так, скорее всего, и есть, – сказал Бишоп.

– Дальше мне не пролезть, – продолжала Гаррет, не обращая внимания на слова Бишопа. – Размер туннеля подходящий, но на повороте я бы застряла. Тут нужен кто-нибудь поменьше…

Никто не сказал ни слова, но все тут же подумали об Эндрю. Конечно, у мальчика не было смелости Гаррет. Хрупкое тело, в котором затаилось плотное ядро страха. Нет, Эндрю вовсе не был готов добровольно лезть в гигантский термитник, но и согласись он на этот подвиг, разве мать ему позволит?

– А то можно взорвать эту штуку к чертовой матери, – с готовностью предложила Гаррет. Ей всегда нравилось взрывать.

– Что у нас есть из взрывчатки? – спросил Уэбстер.

– Спасибо Уэйнхаусу, у нас есть все необходимое. – Уэйнхаус осклабился в темноте.

– Погодите, погодите… Такой взрыв… Насколько громким и разрушительным он может быть? – Бишоп намеренно понизил голос.

Гаррет усмехнулась. В ее голосе звучала откровенная издевка:

– Очень громким, Стивен.И очень разрушительным. От «Семтекса» [35]35
  «Семтекс» – разновидность пластической взрывчатки.


[Закрыть]другого и не жди. Разве это плохо?

– Но мы по-прежнему не знаем, что здесь может находиться. Вдруг мы кого-то разбудим?

– Страшно, Бишоп? В штаны напустили?..

– Надо принять коллективное решение, – прервал ее Уэбстер.

– А что, сэр, у вас есть другой план? – спросила Гаррет.

– Мы еще не все осмотрели на этом этаже. Может, нам удастся найти что-нибудь подходящее.

– Думаете, они прорыли тут для нас другой ход на поверхность? – спросил Уэйнхаус. – Со всеми удобствами, включая бесплатное пиво и кабельное телевидение? – Он старался подражать вызывающему тону Гаррет, но забыл, к кому обращается.

– Уэйнхаус! – Уэбстеру было достаточно произнести это слово, и капитан сразу потерял желание соперничать с Гаррет в наглости. – Мы не знаем, сколько потребуется взрывчатки для подрыва такого термитника, и мы не можем допустить, чтобы оползень или обвал перекрыл доступ к лестнице, если пластита окажется слишком много. Взрыв – крайнее средство, должны быть и другие. Возможно, стоит проникнуть на нижний уровень и уже оттуда выходить к лестнице. Поэтому всем разделиться и осмотреть все вокруг. Встречаемся здесь через десять минут. – Он повернулся к Бишопу, Лоре и Эндрю. – Вы трое остаетесь со мной.