Текст книги "Харли Мерлин и похищенные волшебники (ЛП)"

Автор книги: Белла Форрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Ладно… это очень странно. Я ожидала увидеть давно потерянного троюродного брата или что-то в этом роде.

– Все они?

Я кивнула.

– Странно. То же самое и с Шиптонами.

Желая получить дополнительную информацию, я потянулась к фотографиям морга. Когда я достала их из коробки, я едва могла смотреть на них. Мой отец лежал замерзший на плите, его лицо побледнело и покрылось странными синяками. Черные чернильные пятна покрывали его бледную кожу. Я схватила фотографии и попыталась почувствовать хоть малейший проблеск эмоций, исходящих от них. Слабый запах любви и горя улетучился, как последние ноты печальной песни, но эти чувства вполне могли быть моими. Мне хотелось протянуть руку сквозь картину и прикоснуться к нему, как бы жутко это ни звучало. Он не был похож на моего отца, и все же он выглядел точно так же. Ужасная изменчивая версия человека в моих снах.

Слезы наполнили мои глаза, рыдания застряли в горле. Эмоциональный след был слишком холоден для меня, чтобы быть в состоянии подобрать что-нибудь полезное. Кроме того, к тому времени, когда мой отец умер, я полагала, что никто не плакал по нему. Все считали его кровожадным психопатом. Айседора и Эстер были единственными, кому было не все равно, а последняя умерла задолго до этого. По крайней мере, ей никогда не приходилось смотреть, как его казнят. Маленькие милости.

– Есть признаки вмешательства? – спросила Сантана. – Мы ищем руну на его шее и маленькую колотую рану, что-то вроде вампирских клыков. Это предательские черты заклинания Сал Винна. Астрид прислала мне фотографию. – Она достала телефон и показала мне фотографию предыдущей жертвы исландского любовного заклинания. У бедной женщины была маленькая руна, нарисованная сбоку на ее шее, с двумя крошечными отверстиями рядом с ней. Это действительно выглядело так, будто Дракула высосал ее яремную вену.

Я снова просмотрела снимки из морга, пытаясь найти одну из верхних половинок тела Хайрама. Я всмотрелась в одну из фотографий, которая была сфокусирована на его шее и голове. Конечно же, крошечная руна была начертана под мочкой его уха довольно далеко назад, почти в тени его волос. Рядом с ним лежали две маленькие колотые раны. Сравнивая его с отчетом коронера, он сказал, что у моего отца была небольшая татуировка за ухом, хотя она была записана как эмблема культа Кэтрин. Она уже начала все это тогда? Боже, она действительно отомстила.

Слезы брызнули из глаз, когда я поняла, что это значит. Потребовалось некоторое время, чтобы до меня дошли факты. Мой отец был под властью исландского проклятия, когда он делал все эти ужасные вещи – вещи, которые они с большим удовольствием перечислили в некоторых других папках. Он был под этим проклятием, пока не умер. Он был невиновен… он не хотел никого убивать. Она заставила его сделать это. Тогда что же за суровую правду скрывала от меня Айседора? Если это было не так… что это было?

– Это там? – тихо спросила Сантана. Я чувствовала ее беспокойство.

Я медленно кивнула.

– Это здесь.

Она подвинулась ко мне и обняла меня.

– Я так рада.

– Я тоже, – прошептала я, уткнувшись лицом в ее плечо.

ГЛАВА 20.

ХАРЛИ

– Извините, что прерываю. – Голос Сэлинджера прервал наше молчание, холодный и бесчувственный. – Должен сказать, ваш разговор был довольно интригующим. Я не мог не слышать из коридора. Если я не ошибаюсь, я слышал, как кто-то упомянул очень специфическое исландское любовное проклятие, очень опасное, очень незаконное. Надеюсь, вы не планируете выполнить такое заклинание? Не то чтобы кто-то из вас был способен на это. Такие проклятия не для новичка.

Сантана ощетинилась рядом со мной.

– Вообще-то, если хочешь знать, мы только что обнаружили, что Хайрам Мерлин был под заклинанием под названием Сал Винна, когда он умер, – объяснила она, когда я вытерла глаза. Я не хотела, чтобы этот засранец видел, как я плачу. – Это сильное любовное заклинание, которое связывает человека с волей другого человека. Они не могут бороться с этим. Мы считаем, что Кэтрин Шиптон подставила его, и именно поэтому он в конечном итоге сделал то, что сделал.

Сэлинджер фыркнул.

– Ты думаешь, я не знаю, что такое Сал Винна? Я – наставник Международных культур. Это моя работа – знать о таких вещах, – коротко ответил он. – Это заклинание не использовалось веками. Это запрещено, как я уже сказал. Использовать его означало бы, что один человек пойдет на экстраординарные меры, не говоря уже о том, что они должны были бы найти заклинание в первую очередь. Оно было спрятано в безопасном месте в Рейкьявике в течение нескольких поколений.

Я отрицательно покачала головой.

– Кэтрин использовала его, и у нас есть доказательства. Если вы знаете об этом, то вы знаете о руне и колотых ранах, верно?

– Естественно.

– Тогда посмотри на это. – Я сунула ему фотографию.

Он на мгновение посмотрел на нее, его черные брови нахмурились в кислой гримасе.

– Невозможно.

– Может быть, тебе стоит позвонить в Рейкьявик и узнать, не нарушено ли это заклинание.

Он бросил на меня холодный взгляд.

– Если вы извините меня на минутку. Оставайтесь там, где вы есть.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я посмотрела на Сантану, нас обеих одинаково раздражал надменный, холодный наставник. Повернувшись обратно к ящикам, обеспокоенная тем, что Сэлинджер снова подслушивает, я отвлекла свой разгневанный мозг составлением стопки документов, которые я хотела скопировать из файлов Мерлин, в то время как Сантана занялась файлами Шиптон.

– Я собираюсь стереть его самодовольную ухмылку с лица, – пробормотала я.

Она сверкнула мне улыбкой.

– Нет, если я доберусь туда первой. Игнорируй его. Все дело в этом месте, Нью-Йорк, кажется, у всех в голове.

Через пятнадцать минут Сэлинджер вернулся. Он выглядел раздраженным, темное облако нависло над его головой, когда он вернулся в комнату. Как только я увидела его, я поняла, что он собирается подтвердить то, что я ему сказала, но мне хотелось насладиться моментом, когда я поняла, что была права. Ему придется извиниться в каком-то качестве.

– Ну и что? – подсказала я.

– Заклинание исчезло, – спокойно ответил он. – Никто не знает, как оно было взято, но оно исчезло из хранилища. Были взяты и другие заклинания. У меня есть список недостающих элементов, отправленных. Однако я нахожу весьма примечательным, что вы знаете о таком проклятии. Как вы получили эту информацию?

– Намек на это был у Элтона, – сказала я. – Он хотел, чтобы мы это проверили. У него есть теория, что Хайрам, возможно, научился жить с эффектом заклинания, потому что он не убил меня, когда мог. Вместо этого он попытался спрятать меня и держать подальше от Кэтрин. Как видите, это сработало. Я живое тому доказательство.

– Ты очень довольна собой, не так ли? – Его взгляд был каменным. – Черта Мерлин.

– Теперь, когда я знаю, что мой отец не психопат-убийца, я приму это как комплимент. Я предпочитаю называть это самоуверенностью.

– Называй это как хочешь, это неприятный признак. Не думайте, что мы не слышали о вас здесь, в Нью-Йорке, Мисс Мерлин. Мы знаем, насколько вы сильны, но это не дает вам немедленного превосходства. Уважение нужно заслужить, оно не происходит от имени.

Серьезно… не испытывай меня. Если бы он не был одним из немногих людей, которые могли бы нам помочь, я бы уже дала волю своим эмоциям. А потом еще немного.

Я пожала плечами, подавляя свой гнев.

– Ну, я планирую вернуть уважение к имени Мерлин. Вы говорили, что знакомы с этим заклинанием, верно?

– Да.

– Значит, кто-то может пережить это? Может ли кто-то бороться с этим?

Он помолчал немного.

– Если все сделано правильно, то нет. Хайрам был чрезвычайно силен, но это не делает его всемогущим.

– Ну, он это сделал, – упрямо сказала я, на мгновение теряя самообладание.

Сэлинджер постучал себя по виску.

– Есть логическая возможность.

– То есть?

– Может быть, именно потому, что ты выжила, он смог противостоять истинной силе заклинания, – задумчиво произнес он, и выражение его лица сменилось выражением личной интриги. – Видишь ли, я не уверен, насколько ты на самом деле понимаешь это, но это проклятие требует больших жертв, чтобы выполнить заклинание. В частности, это требует жизни и крови всех тех, кто тесно связан с целью заклинания. Имея это в виду, само собой разумеется, что твое присутствие предотвратило завершение проклятия. Его кровь текла и все еще течет в твоих венах. Если бы Кэтрин не собирала урожай, у нее не было бы возможности закончить работу. В этом случае он, возможно, смог бы собрать силы, чтобы бороться с ним, хотя он никогда не смог бы сделать это навсегда. Даже незаконченное, оно в конце концов стерло бы его.

Я взглянула на Сантану. В этом было много смысла. Я была причиной, по которой мой отец мог сопротивляться притяжению проклятия. Я была причиной, по которой он не убил меня. Спасла ли я себя от последствий Сал Винны, даже не осознавая этого? Может быть, если бы не было еще одного Мерлина, все еще дышащего. Мерлин, о котором Сэлинджер не знает.

– Айседора, – прошептала я Сантане. Она кивнула, а Сэлинджер еще раз посмотрел на изображение. Айседора так и не была найдена, хотя и считалась мертвой. Если Кэтрин не смогла убить Айседору, то именно моя тетя сделала заклинание неполным. Ее выживание, должно быть, принесло Хайраму небольшое облегчение, в котором он нуждался, чтобы научиться жить с заклинанием, захватившим его разум. Хотя, я поняла, что это должно быть съело его изнутри, чтобы продолжать бороться против такой силы. Сэлинджер так и сказал.

– Оберон? – спросила Сантана одними губами. Я сразу же поняла связь. С тех пор как Оберон Маркс завладел телом Татьяны и попытался убить нас всех во имя Кэтрин, было ясно, что он находился под тем же заклинанием. Кэтрин пришлось бы убить всю семью Оберона Маркса, чтобы это произошло. Может быть, он был испытателем, прежде чем она опробовала его на моем отце.

– Могу я предложить вам выйти из этой комнаты и поговорить в Летучем Голландце? – неожиданно сказал Сэлинджер. – Мы должны сделать так, чтобы гости чувствовали себя желанными гостями, и мне бы очень хотелось поговорить с вами обеими. Наверное, я был неосторожен. Вы простите меня, ваш приезд был беспрецедентным.

– Летучий Голландец? – спросила я.

– Бар Нью-Йоркорского Ковена.

Сантана энергично кивнула.

– Да, это звучит прекрасно!

– Сначала я посмотрю ваши копии, – сухо сказал он.

– Отлично. – Я заставила себя улыбнуться, когда мы последовали за ним из архива.

***

Мы сидели за столом в дальнем углу бара, который напоминал мне старомодную курительную комнату с мебелью из темного красного дерева и темно-зелеными обоями с черными лилиями. Несколько других посетителей сидели вокруг, потягивая пиво из кружек и бокалов с вином, а несколько седых джентльменов пили из хрустальных бокалов янтарное виски. Кубики льда звякнули, когда они поднесли напитки к губам и снова поставили их на стол.

Сэлинджер выпил четыре стакана. Он пытался отказаться и придерживаться воды, явно желая поджарить нас на том, что мы знали и что мы думали обо всем этом, но Сантана угостила его виски и текилой с момента, когда он сел, очевидно, надеясь, что он немного расслабится. Она утверждала, что это было частью ее мексиканской культуры, обвиняя его в принятии напитков или рискуя оскорбить ее. Будучи наставником Международных культур, он явно знал, что не следует пересекаться с жестокой латиноамериканкой, особенно с той, которая хотела напоить его выпивкой.

Однако план сработал слишком хорошо, и теперь мы изо всех сил пытались заткнуть ему рот.

– Знаешь, я всегда считал Эстер и Хайрама красивой парой, и оба были моими хорошими друзьями некоторое время, но мы поссорились. – Сэлинджер вырвал меня из моих мыслей. Он скривил свои черты в комичное лицо, когда он сбил охотника, который Сантана сунула ему в руку. – Всегда так, когда братан находит себе… подружку. Внезапно, у них больше нет времени на тебя, и это «Эстер то» и «Эстер это». А потом все становится ужасно, как всегда, и Эстер бежит по коридорам в слезах. Вот в чем была проблема Хайрама: он играл слишком многими женскими сердцами, в том числе и Кэтрин. Будучи моим преданным другом, я пошел к Хайраму, чтобы попытаться вразумить его, но он думал, что он был этой рок-звездой среди людей. Он думал, что может продолжать делать то, что он делает, есть весь торт и съесть его тоже. Могу добавить, что для остальных мы ничего не оставляем.

Я уставилась на него, не желая верить, что мой отец был таким высокомерным. Это не совпадало с Хайрамом, которого я видела во сне. Кроме того, часть меня отчаянно верила, что он и моя мать были по уши влюблены, и что он смотрел только на нее. Та же самая часть, которая ждала у входной двери приюта, убежденная, что мои родители вернутся за мной.

Разве это не мечта каждого ребенка – иметь идеальных родителей?

Его глаза были звездными.

– Заметьте, Эстер была не лучше. Если хочешь знать мое мнение, она была несносной занудой. Она не возражала наступить на один или два пальца, если это означало продвижение через ковен. О, я много раз давил ей ноги, просто чтобы получить очко или два, – продолжал он, слегка запинаясь. – Вы слышали об этих близнецах, которые ничего не могут сделать друг без друга, они заканчивают предложения друг друга и совершенно неразделимы? Ну, Кэтрин и Эстер не были такими.

– А разве нет? – спросила я, уговаривая его.

– Честное слово, нет. Видите ли, Кэтрин искала место в Совете этого ковена. Она была гораздо более одаренной, чем Эстер, хотя и не так много говорила об этом. Как только Эстер услышала об этом, она быстро обогнула спину Кэтрин и схватила его для себя. Вы бы видели этот спор! Я думал, что они собираются снести крышу с этого места. Повсюду летели искры, буквально искры. Я чуть не потерял бровь, пытаясь уйти от него. Знаешь, я пригласил их обеих на свидание, и они обе отвергли меня ради Хайрама. Ты можешь в это поверить? А потом ты спрашиваешь, почему я так его ненавидел! Убийства в стороне… ну, не убийства, я полагаю, если бы на нем было это проклятие. Бедный ублюдок. Что за способ уйти. Она всегда была ревнивой, эта Кэтрин. Но какой персик!

Я прищурилась.

– Ты хочешь сказать, что Эстер заставила Кэтрин сделать то, что она сделала? Убить ее вот так?

– Нет, конечно, нет! Возможно, у них и были разногласия, но Эстер не заслуживала страданий и такой смерти. Никто из жертв Кэтрин этого не сделал. Я просто говорю, что между ними не было любви. Они постоянно стреляли и ссорились, бродя по этим залам с черным облаком над ними. Мы всегда шептались, если они приходили и убирались с их пути. – Он хихикнул и опрокинул еще полстакана кислого виски. Еще немного, и он окажется на полу. – Как странно… я привел тебя сюда, чтобы расспросить, и вот я здесь, рассказываю тебе все это. Это просто смешно!

Я сидела молча, позволяя информации впитаться. Да, это исходило от человека, который был очень пьян, но люди всегда склонны говорить грубую правду, когда они были пьяны. Кроме того, я чувствовала, что он говорит правду. Вихрь смешанных эмоций закружился у меня в животе. Трудно было гордиться своими родителями после всего этого, но, как сказал Сэлинджер, никто не был идеален. У них были свои страхи, недостатки и заботы. Каким-то образом, несмотря на плохой образ Сэлинджера, он заставил их казаться мне более реальными. Это заставляло их казаться людьми, которых я могла бы понять, а не совершенной фикцией в моей голове. Я люблю тебя, несмотря ни на что…

– Здесь сказано, что все Шиптоны тоже мертвы. Это сделала Кэтрин? – спросила Сантана, размахивая генеалогическим древом из папок, которые мы сделали. Он скопировал их для нас, прежде чем мы пришли сюда.

Сэлинджер кивнул.

– Убила их в разгаре яростного буйства. Хотя не могу представить, что это имеет какое-то отношение к тому заклинанию. Она, наверное, просто сделала это для… – он яростно икнул и захихикал.

– Наверное, ты прав, – с горечью пробормотала я.

– Знаешь, я так рад, что мы решили это сделать. У меня редко бывает возможность распустить волосы, – сказал он, посмеиваясь. – Обычно меня сюда не пускают. У меня есть рапорт за все глупости, которыми я занимался в молодости.

– Вы понимаете, что в ближайшем будущем придется возместить ущерб, чтобы очистить имя Хайрама от любых нарушений? – Я надеялась, что он не слишком неспособен понять.

У Сэлинджера был озадаченный вид.

– Ты совершенно права, Мисс Мерлин. Необходимо будет возместить ущерб. Хотя, прежде чем это произойдет, нам понадобится абсолютное доказательство того, что вы обнаружили истину. Коронер, кажется, думает, что руна – это просто татуировка, мы все это сделали. Вам нужно будет убедить совет магов Нью-Йорка, а затем Верховный Суд Соединенных Ковенов Америки. Я тебе не завидую!

Он был прав, хотя новости не были особенно обнадеживающими.

– Но если бы мы могли каким-то образом получить признание от кого-то, кто был рядом, когда это произошло… – сказала я, даже не зная, к чему я клоню с этой мыслью.

– Признание было бы неплохо, хотя тебе придется получить его от самой Кэтрин или от одного из ее маленьких приспешников. И удачи вам в этом! А до тех пор милому старому Хайраму придется еще некоторое время барахтаться в трясине своей очевидной вины. Признание может прийти очень не скоро. Бедный ублюдок. Он не заслуживает плохой репутации, если он был под заклинанием. Черт возьми, я совершил несколько нелепых поступков во имя любви, и никто не наложил на меня проклятие. – Он хихикнул в свой стакан.

– Поскольку у нас нет никаких зацепок в этом направлении, похоже, нам еще многое предстоит сделать, прежде чем мы сможем очистить имя Хайрама, – пробормотала я, пристально глядя на Сантану.

– Да, чертовски много работы, – сказала Сантана. – Кажется довольно несправедливым, если вы спросите меня.

– Жизнь несправедлива, моя дорогая, – ответил Сэлинджер. – Поверьте мне, я буду первым, кто защитит невиновность Хайрама, и я предложу эту новую информацию Совету директоров. Однако, я знаю, что такое старые землеройки. Они не примут его, если у них нет доказательств, чтобы поддержать его. Они были бы распяты, если бы вдруг отменили свой приговор. Я имею в виду, они убили парня, ради всего святого, они казнили его, хотя он утверждал свою невиновность на протяжении всего судебного процесса. Подумайте о том, как это заставит их выглядеть. Честное слово, они будут стремиться скрыть это вместо того, чтобы петь о его невиновности.

Страх сжал мою грудь в тиски. Если мы не найдем веских доказательств того, что нашли, никто и пальцем не пошевелит, чтобы заявить о невиновности Хайрама – или, по крайней мере, об отсутствии вины. Это заставило бы их всех выглядеть очень плохо.

– Тогда, если вы все здесь закончили, почему бы мне не принести нам еще выпить? – Он ухмыльнулся, как идиот. Я бы чувствовала себя виноватой за то, что привела его в такое состояние, если бы он не был таким заносчивым придурком, когда мы только приехали. К тому же, все это было делом рук Сантаны.

– Это было бы здорово, но есть еще кое-что, – сказала я.

Он приподнял бровь.

– А? Расскажи.

– Я хотела спросить, не могли бы вы предоставить нам доступ к гримуару Хайрама и Эстер.

Сэлинджер вздохнул.

– Ах, я и забыл об этом. Несмотря на все это, эти два голубка были созданы друг для друга. Он сводил ее с ума, и она была вне его Лиги, но они обожали друг друга, как вы не поверите. Я думаю, что она была единственной женщиной, которая когда-либо останавливала его взгляд от блуждания, даже если он время от времени барахтался. Импульсы и все такое. Я сам не верю в такие вещи. Я человек верный. Когда я с девушкой, я с девушкой. Как суперклей! Нас не разлучить. Тем не менее, я знаю, что не все могут верить в любовь так, как я.

Как раз то, что нам нужно, Сэлинджер вощеный романтик. Я никогда не заставлю его сосредоточиться!

– Мы можем его увидеть? – Настаивала я.

– Знаешь, я бы с удовольствием позволил тебе взглянуть на него, чтобы ты могла увидеть их необычную любовь в действии. Это мощная вещь, вы можете чувствовать, как она излучается со страниц, – сказал он задумчиво. – Однако, это вне моего контроля. Он хранится в специальном читальном зале коллекций, но вам придется подать заявку и подготовиться к интервью и перепрыгнуть через миллион обручей, прежде чем кто-нибудь позволит вам приблизиться к этой книге на десять футов. – Он сделал паузу, ухмылка расползлась по его лицу. – Знаешь, мне не следовало тебе этого говорить. Вот в чем беда с алкоголем: он проскальзывает внутрь и превращает ваш мозг в желе. Мозг, руки, ноги, все! Ну ладно, ты же никому не скажешь, что я что-то сказал, правда?

Я сладко улыбнулась.

– Нет, конечно, нет. Как вы сказали… алкоголь, да?

– Вот именно!

Итак, Гримуар находился в специальных коллекциях. У нас было место, но это не дало нам никакого возможного способа попасть туда, чтобы посмотреть на него. Магическая бюрократия, огромный шип в моем боку. Тем не менее, я не собиралась позволить такой незначительной вещи, как бюрократия, помешать нам увидеть Гримуар. Мне нужно было прикоснуться к нему, использовать свое сочувствие, чтобы почувствовать эмоции моих родителей. Моя душа болела, чтобы чувствовать себя рядом с ними, даже на мгновение.

– Не могли бы вы показать нам, где находится специальная комната для коллекций, когда мы будем уходить?

Он на мгновение задумался над моей просьбой.

– А почему бы и нет? Давайте проведем экскурсию! Ты здесь новичок, и это место не что иное, как впечатляющее. Хотя, лично мне готический штрих не по вкусу. Мне нравится более теплая цветовая палитра.

– Экскурсия с гидом звучит как отличная идея. – Я мило улыбнулась. – Может, тогда пойдем наверх?

– Да, действительно. Если вы все выстроитесь в строй и последуете за мной, мы сможем выбраться из этой адской дыры с запасом времени. О, если бы у меня был флаг, я мог бы помахать им, и ты бы знала, где я, – сказал он, хихикая, когда повернулся и вышел из бара.

– Итак, каков план? – прошептала Сантана, когда мы последовали за ним.

– Ты можешь отвлечь его, пока я ныряю в читальный зал «специальных коллекций»? Мне нужно всего пару минут, – взмолилась я, не стыдясь умоляющей нотки в своем голосе. – Мне это нужно. Я не могу уйти, не прикоснувшись к нему

Она улыбнулась.

– Для тебя это важно, да?

– Очень важно.

– Тогда как же я могу отказаться? – сказала она. – Я создам самое лучшее чертово развлечение, которое когда-либо видел магический восточный берег. Хотя, мы должны быть уверены, что нас не поймают, очевидно.

Я улыбнулась ей.

– Очевидно.