Текст книги "Харли Мерлин и похищенные волшебники (ЛП)"

Автор книги: Белла Форрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Да… этого не случится, Элтон.

В этот момент, у меня зазвонил телефон. Этот тон эхом разнесся по всему Бестиарию, заставив меня вздрогнуть. Я посмотрела на определитель номера и увидела, что это Уэйд. Мое сердце забилось сильнее при виде его имени, во рту пересохло.

– Ты собираешься ответить? – спросил Тобе с понимающей улыбкой.

– Да… э-э, я просто… неважно. – Я нажала кнопку вызова и поднесла телефон к уху. – Уэйд?

– Ты занята? – Тупой, как всегда.

– Я… э-э… немного занята, да. Хотя, знаешь, я могу выкроить немного времени… или что-то… если ты поэтому звонишь? – ответила я, запинаясь на каждом слове. Что, черт возьми, этот парень сделал со мной? Серьезно, это было не круто. Я никогда в жизни не натыкалась на препятствия и теперь не могла остановиться.

– Так ты свободна или нет?

– Э-э… вообще-то, было кое-что, что я хотела… знаешь, если ты ничего не делаешь… была… ну, это была скорее идея, на самом деле. – Мое сердце колотилось как сумасшедшее, холодный пот стекал по моей шее. Это начинало становиться совершенно неловко. Я едва могла пробормотать хоть одно связное предложение парню. На другом конце провода я представила, как он закатывает глаза или гадает, какого черта происходит. Вид его лица заставил меня улыбнуться. Даже когда эти темно-зеленые глаза смотрели на меня в полном отчаянии, от них было трудно отвести взгляд.

– Что-то не так с твоей связью?

Я покраснела, не зная, что сказать. Тобе и Уэйд оба бросили мой разум на петлю, по очень разным причинам. С тех пор как я услышала о Сал Винне от Айседоры, я поверила в это как в факт. Тобе свел все это обратно к простым размышлениям. Я не могла позволить никому другому поехать со мной в Нью-Йорк, даже если бы был хоть малейший шанс обнаружить, что я была неправа во всем. Особенно Уэйд. Что, если мой отец вообще не был под действием чар? Что, если он совершил эти ужасные преступления по собственной воле? Я даже не могла заставить себя думать об этом исходе. От этого меня затошнило.

– Да, я думаю, что должно быть, – тихо сказала я. – У меня есть кое-что, что мне нужно сделать. Я позвоню тебе позже или как-нибудь, если это устроит тебя.

– Да, хорошо. Если ты окажешся без дела, пришли мне сообщение, и я дам тебе знать, где я нахожусь. У нас есть огромная стопка папок, чтобы посмотреть, и есть много с твоим именем на них, если у тебя нет ничего лучше.

– Сначала я должна кое-что выяснить, – пробормотала я. – Я не знаю, сколько времени это займет.

– Что именно?

– Несколько книг о детях Хаоса. Мне все кажется, что я что-то упустила. – Ложь легко слетела с моего языка, самые гладкие фразы, которые я произнесла за весь наш разговор.

Он вздохнул.

– Хорошо, просто позвони мне, когда закончишь.

Телефон щелкнул, оставив меня в неловком молчании. Я приняла правильное решение не приглашать его с собой. Судя по звуку, у всех остальных было достаточно забот с попытками найти новую зацепку по этим пропавшим детям, и я не хотела отвлекать их от этого. Видения Марджери оказались в лучшем случае темпераментными, что привело нас к дикой погоне за гусями вокруг Сан-Диего. Бедная девушка. Я знала, что она отчаянно хотела помочь нам, и она старалась изо всех сил.

Тобе вывел меня из задумчивости.

– Пенни за твои мысли.

– Спасибо за беседу, Тобе. Извини, мне надо идти.

Я спрыгнула с ящика и поспешила прочь из Бестиария. Нет, на этот раз со мной никто не поедет; я должна была сделать это сама. Это касается только меня и моего отца.

Хайрам Мерлин, не подведи меня.

ГЛАВА 18.

САНТАНА

Все еще лежа на кровати Астрид, я внезапно передумала. Харли выглядела напряженной, проходя мимо двери вот так. Не обычный вид стресса, но что-то более тревожное. Если у нее были трудные времена, это была моя работа, чтобы подбодрить ее.

Не волнуйся, Германа, я иду за тобой.

– Куда ты идешь? – спросила Астрид. – Мы как раз подходили к самой пикантной части.

– Астрид, я очень люблю тебя, и я безумно счастлива, что ты флиртуешь, но когда Гарретт чистит твою руку, пока вы оба тянетесь за солью, это не так сочно. Возвращайся ко мне, когда будет свидание. Я подмигнула ей и бросилась к двери.

– Эй, ради кого ты нас бросаешь? – крикнула мне вслед Татьяна.

Я нырнула обратно в комнату.

– Харли только что прошла мимо. Я хочу проверить ее, убедиться, что она в порядке. С тех пор как она приехала сюда, все было немного безумно, и я не думаю, что семейное собрание помогает.

Татьяна поморщилась.

– Я и забыла об этом. Как вы думаете, Элтон может сделать исключение для Смитов? Уборщики всегда могли потом стереть свои воспоминания.

– Сомневаюсь. С этим таинственным шпионом в ковене, и все остальное, что происходит с детьми и Кэтрин, я предполагаю, что Элтон не хочет добавлять больше осложнений к миксу… даже если это было бы хорошо для Харли.

– Отстой, – пробормотала Астрид.

– Да, вот мы здесь, жалуемся на наши семьи… – вздохнула я, чувствуя себя дерьмово. – О боже, она, должно быть, слышала наш разговор из коридора.

– Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой? – спросила Татьяна.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, наверное, будет лучше, если мы не будем на нее давить. Ты же знаешь, как она ненавидит говорить о всякой ерунде. Она как черепаха. Одно упоминание о чем-то личном, и она уходит обратно в свою раковину. Если бы дело было только во мне, я могла бы вытянуть из нее немного правды, – ответила я, покачивая бровями. – В любом случае, если нам понадобится помощь Амазонки и пара стаканчиков в Уотерфронт парке, я пришлю вам обоим сообщение. Это круто?

– Звучит неплохо, – ответила Астрид.

– О, и не думайте, что вы сорвались с крючка из-за семейного собрания, Мисс Хеплер. Я хочу услышать все ваши семейные беды позже, энтьенде? В твоем шкафу должно быть несколько скелетов.

Она покраснела.

– Мне нечего сказать!

– Конечно, нет. – Я одарила ее озорной улыбкой и поспешила в коридор, оставив их обсуждать пикантные детали кисти Астрид.

Добравшись до магнолий в круглом дворе под жилыми помещениями, я поняла, что понятия не имею, куда ушла Харли. Я ломала голову, где бы она могла быть в таком состоянии. Мне в голову пришла идея – банкетный зал. Всякий раз, когда я чувствовала себя дерьмово из-за чего-то, а Тобе был слишком занят своей настоящей работой, банкетный зал становился моим святилищем, моей исповедью, моей терапией, все в одном лице. Не было ничего, что не мог бы исправить карамельный яблочный пирог ковена.

Остановившись у дверей банкетного зала, я заглянула внутрь и обнаружила, что он устрашающе пуст. Ченнинг и Стелла были почти единственными людьми внутри, и они, казалось, не наслаждались обществом друг друга. Стелла гоняла по тарелке томатную пасту, подперев голову рукой, а Ченнинг жадно глотал пачку кренделей, которые были почти такого же роста, как и он. Между ними не было произнесено ни единого слова. Мечтаем о Кроули, да, Стелла? Мне по большей части нравилась эта девушка, но она лаяла не на то дерево, если думала, что сможет поймать Уэйда. В моем мозгу все еще горела мысль о том, что во время наших поисков Марджери она проявила подобострастный флирт.

Ненавижу лопать твои пузыри, ми фреза, но Кроули не для тебя.

Я нырнула обратно в коридор, прежде чем они меня увидели. Это потребовало переосмысления.

Решив, что в конце концов наши пути пересекутся, даже если это произойдет в жилых помещениях, как только она выпустит пар, я начала свою вечернюю прогулку вокруг ковена. По пути я останавливалась во всех известных мне местах, куда она любила ходить. Внутренний двор с фонтаном дракона, комната Луиса Паолетти, библиотека. Я нигде не могла ее найти.

– Ну, это чертовски безнадежно, – подумала я, делая почти полный круг. Я пыталась дозвониться, но телефон все время переключался на голосовую почту, а она мне еще не ответила. Оказавшись на противоположной стороне здания, я подошла к дверям зала Главного Собрания и толкнула их с огромным усилием. Толкая обе сразу, я испытывала ребяческий дешевый трепет; это заставляло меня чувствовать себя принцессой-воительницей, входящей в свой большой зал после победоносной битвы. Кроме того, коридор был самым быстрым путем на другую сторону.

Я замерла. Впереди, перед зеркалами, стоял тот самый человек, которого я искала. Харли стояла на приподнятой платформе, глядя на жидкие лужи горизонта событий. Зубчатая бронзовая окантовка зеркал поблескивала в тусклом свете люстр. Все было поставлено на свои места после инцидента с клятвой Харли. Оглядевшись вокруг, никто бы никогда не узнал, что здесь что-то произошло, кроме несчастных ублюдков, которых чуть не раздавил упавший абажур. Моя маленькая Харли, уже сделавшая себе наследие, как и все Мерлины до нее.

Позволив дверям медленно закрыться за мной, шепча что-то на мраморном полу, я направилась к Харли. Казалось, она была заворожена вихрем материи, из которой состояли зеркала. Либо так, либо она обдумывала, что, черт возьми, ей делать дальше. Честно говоря, мне было интересно то же самое.

– Куда-то собралась? – спросила я, когда подошла достаточно близко.

Она резко обернулась, ее глаза расширились от страха, когда она схватилась за грудь.

– Сантана! Ты чуть не довела меня до сердечного приступа!

– Я не хотела, чтобы ты прыгнула туда раньше, чем скажешь, куда идешь, – ответила я. – Устраиваешь небольшую вечернюю прогулку? Собираешься почитать Финчу сказку на ночь?

– Нет.

– А Элтон знает, куда ты идешь?

Ее щеки вспыхнули.

– У меня уже есть разрешение пользоваться зеркалами. Ему и не нужно знать.

– У тебя было разрешение пользоваться зеркалами, когда вы отправились в Чистилище. Он знает, что ты используешь их для чего-то другого?

– Ему это и не нужно, я тебе уже говорила.

– Ми куате, ну же! Это просто смешно, – сказала я, чувствуя резкость в своем тоне. – Мне неприятно это говорить, но ты не должна никуда идти одна. Никто из нас не должен. Я знаю, что это отстой, но это не безопасно для тебя, чтобы стать изгоем. Ты слышала, что сказал Финч – Кэтрин идет за тобой. Если ты просто уйдешь одна, кто скажет, что она не схватит тебя, как только ты выйдешь из этого здания? По крайней мере, скажи кому-нибудь, что ты делаешь, прежде чем делать это, хорошо?

Я поняла, что была немного жестока с ней, но она напугала меня. Теперь она была одной из нас, и мысль о том, что она просто исчезнет в ночи, заставила меня содрогнуться от страха. Кэтрин, возможно, держалась на периферии своего генерального плана, но она была очень реальной угрозой. Только потому, что она не въехала на спине ядерной боеголовки или не вкатилась через передние двери в танке, не означало, что она не была опасна. Женщина была явно терпелива, свернувшись как змея, готовая ударить в тот момент, когда мы подползем слишком близко.

Я вздохнула.

– Куда ты вообще собралась? Ты можешь хотя бы это мне сказать?

– Нью-Йорк Ковен.

– Чтобы получить информацию о твоем отце?

Она медленно кивнула.

– Да, и еще Гримуар. Я должна быть уверена на сто процентов, что мой отец был под властью Сал Винны, когда он убил тех людей. Не знаю почему, но у меня были сомнения. Часть меня думает, что Айседора, возможно, пыталась защитить меня от правды, когда она привела нас к тому любовному заклинанию. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – В этом есть смысл, верно?

Я пожала плечами.

– Думаю, тебе придется выяснить это самой.

– Итак, ты понимаешь, почему я не могу сказать Элтону, что я делаю.

– Теперь, когда ты сказала мне, что это касается твоего отца… я бы, наверное, сделала то же самое на твоем месте, – неохотно ответила я.

– Люди все время говорят, что у нас много общего. – Она одарила меня нервной улыбкой. Возможно, у нее и были способности эмпата, но я тоже могла читать ее как книгу прямо сейчас. Очевидно, она вбила себе в голову, что могла бы улизнуть в Нью-Йорк, чтобы быстро обнюхать все вокруг и вернуться прежде, чем кто-нибудь заметит. Смелая, но глупая. Одно неверное движение, одно незначительное промедление и весь ковен был бы в панике, особенно Элтон.

– Мне нравится думать, что это правда, но есть одна вещь, которую я бы сделала, а ты нет, – сказала я.

– Что это такое?

– Я бы, черт побери, сказала кому-нибудь, что я задумала. Теперь мы твоя команда! Ты можешь нам доверять.

Она тяжело вздохнула.

– Я просто не хотела никого беспокоить во время расследования. Там так много всего происходит, и…

– Погоди, дай я тебя остановлю, пока я не взорвалвсь, – вмешалась я. – Что здесь на самом деле происходит, а? Я знаю, что ты здесь всего два месяца, но мне нравится думать, что у меня есть представление о тебе. Ты бы по крайней мере прошептала что-нибудь об этом Уэйду, и поскольку он не пытается тебя остановить, я думаю, он тоже не знает. Почему ты скрываешь это от нас?

– Я ничего не скрываю, – огрызнулась она, выглядя искренне обиженной.

– Тогда в чем же дело? Куате, ты можешь рассказать мне все. Я не буду судить, я не знаю, как это делать, – пообещала я. – Ну, если только Стелла не пытается флиртовать с Уэйдом. Тогда я должна судить. Для девушки, которая выглядит как бомба и зарабатывает на жизнь тайными миссиями, можно было бы подумать, что она овладела искусством тонкости. Я умирала от страха.

Харли рассмеялась.

– Ты это видела, да?

– Я думаю, что космическая станция видела это.

– Могу я посвятить тебя в один маленький секрет?

Я наклонилась вперед.

– Давай.

– Судя по тому, что я почувствовала, это было все для показа. Она полностью влюблена в Ченнинга, и она пытается заставить его ревновать, флиртуя и я использую это слово щедро с Уэйдом.

– Боже. Я была немного раздражена на нее раньше, от твоего имени, но теперь мне просто грустно, – сказала я. – Бедная Стелла. Никто не должен подвергать себя такому унижению ради парня. Никто. Особенно для того, кто даже не заинтересован.

– Верно?

Я бросила заговорщический взгляд в сторону Харли.

– Итак, хорошая уловка, пытающаяся сбить меня со следа маленьким лакомым кусочком, связанным со Стеллой, как отвлекающий маневр. Не собираюсь работать, германа. В чем дело? К чему такая секретность?

Харли шаркнула ботинком по краю зеркала.

– Честно говоря… это из-за того, что я сказала раньше. Я боюсь, что могу ошибаться насчет невиновности моего отца. Я подумала, что если я найду в Нью-Йорке что-то, что, в конце концов, докажет его вину вне всяких разумных сомнений, я не хочу, чтобы кто-то из вас знал об этом, по крайней мере, пока. Я имею в виду, что это раздавит меня, подруга. Мне нужно понять, как справиться с этим разочарованием, прежде чем я смогу сказать хоть слово кому-то из вас. Не потому что я тебе не доверяю, а потому что я… я не знаю. Я хотела бы иметь возможность сначала обработать это самостоятельно, если это вообще имеет смысл?

– Для меня это имеет смысл. – Я скрестила руки на груди, понимая, что мне грозит опасность принять одну из маминых поз. – Но нет смысла беспокоиться об этом, пока ты не узнаешь наверняка. Думаю, в каком-то смысле он и невиновен, и виновен. Подумай об этом как о ситуации отца Шредингера.

Она улыбнулась.

– Утешительно. – Как и в знаменитом эксперименте, где кот в стальном ящике был одновременно живым и мертвым в сознании наблюдателей, ее отец был и невиновен, и виновен. До тех пор, пока она не открыла пресловутую шкатулку.

– Я стараюсь. Во всяком случае, я пытаюсь сказать, что ты можешь справиться с результатом, когда он придет, но не на мгновение раньше. Иначе это сведет тебя с ума. В конце концов ты сделаешь какую-нибудь глупость, например, я не знаю, отважишься уехать, никому не сказав, и прыгнешь в Нью-Йорк, хотя там ужасная сверх-ведьма жаждет твоей крови.

Харли подняла руки в знак капитуляции.

– Ладно, ладно, извини.

– Рада это слышать, но ты все равно не пройдешь через это зеркало без меня, так что вот так.

– По крайней мере, ты развлечешься, – поддразнила она. – К тому же ты бесстрашна. Серьезно, я не думаю, что ты чего-то боишься. Это одна из самых крутых вещей в тебе. Кто-то может сказать: «Эй, Сантана, ты хочешь помочь мне охотиться на стаю шестидесятифутовых пауков, которые пожирают Сан-Диего?», а ты и глазом не моргнешь. Ты бы поговорила со своими Оришами, и бум, это была бы игра для жутких ползучих присосков.

Я улыбнулась ей.

– Конечно, я боюсь. Честно говоря, я боюсь большую часть времени. Я просто позволяю этому страху разжечь мой огонь, понимаешь? Пусть мои двигатели ревут, мое топливо горит, мой зефир поджаривается. – Я помолчала, ухмыляясь. – Это похоже на что угодно, ты должна использовать энергию, которая дает тебе что-то, вместо того, чтобы бороться с этим.

Без предупреждения мои мысли вернулись к встрече с Джинном. Этот огненный демон был страшен как ад, но в нем тоже было что-то опьяняющее. Мне не хотелось признаваться в этом, но пребывание рядом с Джинном вызвало у меня настоящий трепет. Это было почти захватывающе, так близко подобраться к странному проявлению темной стороны Раффи. Сила, мощь, грубая энергия, которая потрескивала от его покрасневшей кожи… я вздрогнула, только подумав об этом. Не то чтобы я хотела, чтобы он вышел, когда его нет в этой стеклянной коробке. Я возьму Джекила на Хайда в любой день недели.

– Ты мудрая старая душа, не так ли? – Харли усмехнулась.

– Это семейное, – ответила я, и мы обменялись понимающими взглядами. – Я обеспечу тебя магической силой, пока ты будешь в Нью-Йоркском Ковене. Ты даже не будешь знать, что я там. Это будет похоже на то, что ты сделала это сама.

– Спасибо за это, – сказала она.

Я нахмурилась, волна торжественности захлестнула меня.

– Серьезно, я здесь ради тебя. Все, что тебе нужно, в любое время дня и ночи. Я твоя поддержка, для каждой магической, эмоциональной или физической потребности… ну, может быть, не для каждой физической потребности. Слушай, я хочу сказать, что мы друзья, и это идет с привилегией всегда иметь кого-то рядом для тебя. У тебя есть я на всю жизнь, Харли. Я не собираюсь подниматься и оставлять тебя, обещаю. У тебя есть друг во мне.

Она засмеялась так сильно, что ее щеки покраснели.

– Ты можешь быть Вуди для моего кайфа в любой день, Сантана.

– Рада, что ты все правильно поняла.

Она вытерла слезы с глаз.

– Серьезно, я так рада, что ты есть в моей жизни. Я никогда не думала, что у меня будут такие друзья, как ты. Я точно не нахожу их очень легко.

– Интересно, почему это так? – Я постучала себя по подбородку.

– Эй, я работаю над своими навыками общения с людьми, и это все благодаря тебе и другим.

– Тогда давай еще немного поработаем над этими навыками в Нью-Йорке, пока Элтон не пришел сюда и не нашел нас. Что скажешь?

Не говоря больше ни слова, она повернулась и шагнула в зеркало. У меня тоже было разрешение использовать их, и моей подруге нужна была поддержка.

Хорошо, я думаю, что это ответ на этот вопрос.

ГЛАВА 19.

ХАРЛИ

Подойдя к зеркалу с другой стороны, я на мгновение застыла и уставилась на открывшееся передо мной зрелище. Над нами возвышался огромный зал из гранита и хрома с расписным фризом, который мог бы посрамить Сикстинскую капеллу. Он изображал ведьм и колдунов в разгар Великой битвы, искры и завихрения цвета вспыхивали, в то время как орда теневых монстров атаковала могущественных магов. Там не было сцены победы, по-видимому, чтобы напомнить нам, что борьба со злом всегда продолжается. Мило. Действительно дарит этому месту теплое и уютное ощущение.

Сантана присвистнула.

– Ну, это очень напряженно.

– Расскажи мне об этом, – ответила я. – У меня такое чувство, будто мы забрели на съемочную площадку фильма ужасов. Все, что нам нужно, это куча вампиров и зомби, чтобы завершить настроение.

– Знаешь, нежить получает несправедливый удар. Они на самом деле не так уж и плохи; иногда они, конечно, могут быть немного неприятными. Стучать в двери и все такое. Кроме того, могильщикам это не очень нравится – это значит, в два раза больше работы для них.

Я уставилась на нее.

– Ты видела нежить?

– Они могут немного резвиться на Диа де лос Муэртос. Такое случается каждый год, хотя наша работа – следить, чтобы они оставались на глубине шести футов. Люди думают, что они хотят вернуть своих мертвых близких, но они убежали бы на милю, если бы на самом деле увидели гниющий труп своих абуелос и абуелас, выползающих из могилы. Это не очень красиво, но они не хотят ничего плохого. Они просто немного возбуждаются. Для них это национальный праздник. Они ничего не могут с этим поделать.

Суровая фигура с копной черных волос, загустевшая до предела, неслась через зал к нам. Его глаза были странного серого оттенка, почти светлые, а его худое, угловатое тело производило впечатление ястреба или стервятника. В любом случае, я чувствовала, что мы были добычей.

– Извините, – рявкнул он со странным трансатлантическим акцентом. – Могу я спросить, кто вы? На сегодня прибытий не запланировано.

Моя шея почему-то уже начала потеть.

– Я… Харли Мерлин. А это моя помощница, Сантана Катемако. Мы здесь, чтобы собрать некоторую информацию о Хайраме Мерлине и Кэтрин Шиптон, от имени Ковена Сан-Диего. – Это был рискованный шаг, использовать свое настоящее имя, но я полагала, что Ковен Нью-Йорка уже знал обо мне. Единственная проблема заключалась в том, что у меня было чувство, что он определенно не подпустит меня к гримуару моих родителей.

Он выхватил свой телефон и на мгновение просмотрел в него.

– Нет, никаких записей о вашем прибытии. Никаких записей о запросах. Ты уверена, что должна быть здесь? – Он с любопытством посмотрел на нас обоих.

– Нас прислал директор Уотерхаус, – ответила Сантана, не теряя ни секунды. – Мы не можем уйти с пустыми руками, иначе он положит наши головы на серебряное блюдо.

Я молча кивнула.

– Я думаю, мы предполагали, что он послал сообщение о нашем приходе.

Мужчина вздохнул.

– Ну, здесь нет никаких записей об этом. Должно быть, кто-то облажался. Я должен был скоро выйти, но полагаю, что могу остаться и проводить вас во всем, что вам потребуется. – Его рука взметнулась с такой силой, что мы с Сантаной отшатнулись. – Меня зовут Джеймс Сэлинджер. Наставник международных культур… и убирающий беспорядок других людей, очевидно. Итак, вы сказали что-то о Кэтрин Шиптон? Популярное имя на данный момент. Не могу завернуть за угол, не услышав, как кто-то бормочет себе под нос «Шиптон». Я не особенно удивлен, что именно вас, Мисс Мерлин, послали расследовать это дело, учитывая ваши… неудачные… связи с этим делом.

– Мы пытаемся собрать как можно больше информации, – ответила я, вложив свою руку в руку Сэлинджера. Он схватил ее с большой силой, его хватка была такой же жесткой, как и его поведение.

Сантана кивнула, полностью избегая его рукопожатия.

– Лучше черт тебя знает, верно?

– Уж лучше дьявол, Мисс Катемако, – пробормотал Сэлинджер.

– Нам тоже интересно узнать побольше о Хайраме Мерлине, – повторила я.

Сэлинджер скорчил гримасу.

– Ну, там еще один дьявол. Когда он ворвался сюда, как раздутый павлин, думая о себе как о большом «Я ЕСТЬ», я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И я был прав. – Он замолчал, словно вспомнив, что дочь Хайрама буквально стоит прямо перед ним. – Без обид.

Может быть, если бы ты говорил более искренне, я бы тебе поверила.

– Не обижайтесь, – холодно ответила я. Этот парень уже начал перемалывать мои шестеренки. Я попыталась дать ему возможность усомниться, может быть, у него был плохой день, но это не давало ему права загонять оскорбления в мое горло о моем отце. Если он будет продолжать в том же духе, мне будет непросто сохранять хладнокровие рядом с ним. Мысль о сборе информации была почти единственной вещью, которая поддерживала мое чувство спокойствия.

– Гордость предшествует падению, а у этого человека она была в избытке. Это все, что я хочу сказать.

Я нахмурилась, чувствуя себя оскорбленной за отца.

– Я так понимаю, он тебе не очень понравился?

– Трудно любить человека, который смотрит на всех так, словно они жуки под его ботинком, Мисс Мерлин. Действительно очень тяжело. – Странная улыбка появилась на его лице. – Не говоря уже об убийствах. Естественно, это главная причина, по которой его здесь не любят.

– А как же Эстер? Вы хорошо ее знали? – Я ничего не могла с собой поделать. Если он собирался продолжать оскорблять моего отца, я по крайней мере хотела получить информацию.

– Она была немного добродушна, хотя и знала, как держать твоего отца в напряжении, что, казалось, приводило его в трепет. Я сомневаюсь, что он когда-либо встречал кого-то, кто сказал ему нет за всю его жизнь. Он гнался за ней, как собака за костью. Эстер была здесь любимицей, «всеобщее обожание» – подходящий термин. То, что с ней случилось, действительно трагично. Возможно, она мне не очень нравилась, но это не значит, что я не был опечален ее смертью. Не то чтобы я этого не предвидел. Хайрам был черной дырой, которая высасывала жизнь из всех вокруг него и втягивала их всех в свою жалкую бессмыслицу. Он был бы великим человеком, если бы приложил свои усилия в нужных местах.

– Нам пора идти? У нас немного плотный график, – сказала я, стиснув зубы. Еще одно неискреннее слово, и я сама его заткну.

– Наверное, теперь, когда ты здесь, – сказал он. – Сюда, пожалуйста. – Он развернулся и зашагал к главному коридору. Он шел быстро, заставляя Сантану и меня бежать за ним. Сантана бросила на меня сочувственный взгляд, но я все еще боролась с желанием использовать свой телекинез и заставить заносчивого Сэлинджера споткнуться о собственные ноги.

Мы шли по готическим коридорам, задрапированным гобеленами, с тысячью разветвляющихся дверей. Свет лампы мерцал в серебряных канделябрах, отбрасывая тени на черный мраморный пол. Они определенно походили на трансильванскую атмосферу, которая казалась довольно подходящей, учитывая ведьм и колдунов, которые жили здесь. Время от времени сквозь средневековые бойницы и витражи мне удавалось разглядеть город за ними. Похоже, Нью-Йоркский Ковен обитал в таком же межпространственном кармане, как и Ковен Сан-Диего, хотя этот был построен на обширной территории Центрального парка.

Спускаясь по винтовой лестнице, которая все глубже погружала нас в чрево ковена, мы остановились на самом нижнем этаже и двинулись по мрачному коридору. Здесь не было окон, только бесконечное множество изогнутых дверных проемов, которые напоминали мне монастырь или средневековый замок.

– Вот мы и пришли, – сказал Сэлинджер, остановившись у одной из дверей. – Мы не часто приводим сюда людей, так как легче забыть, что эти негодяи принадлежали к нашему знаменитому ковену. В любом случае, здесь вы найдете все, что вам нужно знать о Мерлинах и Шиптонах. Большинство файлов, касающихся их, никогда не копировались в электронную базу данных, поэтому вам, возможно, придется немного просеять. Если вы так жаждете информации, я уверен, что вы не будете возражать. – Эта жуткая улыбка снова тронула его губы, выбивая меня из колеи. Было что-то темное и странное в Сэлинджере, что оставляло горький привкус во рту.

Сантана и я обменялись взглядами, ни одна из нас не впечатлилась. Он вытащил из кармана своего серого костюма гигантскую связку ключей и вставил один из них в замок.

Он провел нас в небольшую комнату, до краев заполненную коробками с этикетками. Это была довольно простая кладовая, что было немного разочаровывающим. Я ожидала увидеть полную противоположность трофейной комнате, где хранились сведения обо всех плохих парнях. Не то чтобы мой отец был плохим парнем. Мы пока этого не знаем.

Мы последовали за ним по одному из проходов, образованных металлическими книжными полками, и остановились перед полкой в глубине.

Сэлинджер усмехнулся.

– Мерлин и Шиптон, бок о бок до самого конца. Даже в десятичной системе Дьюи. Здесь вы найдете все, что вам нужно: записи морга, генеалогические древа, детали, которые обычно держались вне магического общественного спектра. Я должен попросить, чтобы вы на самом деле ничего не брали отсюда, но не стесняйтесь делать все заметки, которые вам нравятся, и делать некоторые фотографии. Я могу сделать несколько копий, если нужно.

– Спасибо, – коротко ответила я. Мне не понравился его тон.

– Я оставлю вас посмотреть и вернусь минут через десять. Как я уже говорил раньше, я действительно должен был уже идти, есть несколько вещей, о которых мне все еще нужно позаботиться. Я скоро вернусь. И, опять же, не берите ничего из этой комнаты, и, пожалуйста, оставьте все, как вы нашли его. С этими словами он повернулся на каблуках и вышел из кладовой, оставив нас одних.

– Я собираюсь ударить его, клянусь, – пробормотала я, убедившись, что он действительно ушел.

Сантана присвистнула. – Определенно не фанат твоих родителей. Я сомневаюсь, что он мог бы быть менее сочувствующим, если бы попытался.

Я тяжело вздохнула.

– Может, начнем искать?

Она кивнула и потянулась к первой коробке с надписью «Шиптон». Я подошла к коробке рядом с ней, помеченной моей фамилией. Сняв их, мы уселись на пол, скрестив ноги, и принялись перебирать содержимое. Несколько мгновений спустя Сантана достала сложенный кусок кремового пергамента, на котором было нацарапано черными чернилами.

Я с любопытством посмотрела на него.

– Что это такое?

– Родословная Шиптонов, – ответила Сантана. – Судя по всему, тут не так уж много чего можно сделать. Кэтрин здесь, но нет никаких упоминаний о том, что она оборотень. И ни слова о том, что кто-то из ее предков был оборотнем. Это просто имена, никаких способностей вообще.

Я поморщилась.

– Ну, это раздражает.

– Да, Финча здесь тоже нет.

– Бедняга не может передохнуть, когда речь заходит о семье, – сказала я. – Знаешь, интересно, каким бы он был, если бы у него действительно была семья, которая заботилась бы о нем. Настоящая семья, а не только миссис Анкер.

– С Кэтрин в качестве его мамы, я сомневаюсь, что это когда-нибудь обернулось бы хорошо для него.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, но Кэтрин тоже не всегда была такой. Что-то должно произойти в жизни человека, чтобы он превратился в монстра. Никто не рождается злым. По крайней мере, я так не думаю.

– Может быть, она – одно из исключений.

– Наверное. – Я вспомнила, что Тобе говорил в Бестиарии о том, как разбитое сердце доводит человека до безумия. Я сомневалась, что это может быть вся история того, что превратило ее в зло, но это могло быть катализатором. Последняя капля.

– У меня тоже есть один, – сказала я, найдя семейное древо Мерлинов и вытащив его из коробки. Он был таким же, как Шиптоны, просто имена, без способностей. Одна суровая правда выпрыгнула на меня. – Они все мертвы. – Со стороны моего отца не было ни бабушек, ни дедушек, ни прабабушек, ни двоюродных братьев, ни тетушек, ни дядюшек. Все они были мертвы, кроме Айседоры.