Текст книги "Дождь для Джона Рейна"

Автор книги: Барри Эйслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Я снова ударил дубинкой по раненой ноге. Биддл вскрикнул и осел на землю.

– Спокойно, или я проделаю то же самое с твоими руками.

Он стиснул зубы, лежа на спине, одной рукой схватившись за ногу, а второй размахивая перед лицом в бесполезных попытках оградить себя от следующего удара.

– Я предупреждал тебя насчет того, если мне придется что-то повторять дважды, – напомнил я. – Давай говори. Или тебя не сможет идентифицировать даже стоматолог.

В зеленом сиянии я увидел, как челюсть Биддла заходила желваками. Он застонал и обеими руками схватился за ногу. Наконец сдался:

– Два раза тридцать два влево, один раз четыре вправо, двенадцать влево.

Я достал сотовый телефон и быстрым набором связался с Канезаки.

– Алло.

Я повторил цифры.

– Подождите. – Прошло несколько секунд. – Открылся.

– Ты нашел то, что ищешь?

Послышалось шуршание бумаги.

– Звездный час!

Я отключился.

– Около метра вправо от тебя есть указатель, – подсказал я. – Возьмись за него, легче будет встать.

Биддл передвинулся в нужном направлении и, опираясь на указатель, медленно встал на ноги. Тяжело дыша, он прислонился к указателю, по лицу стекали капли пота.

– Ты знал, что они собираются сделать с Гарри. Разве нет?

Он покачал головой:

– Нет.

– По крайней мере подозревал.

– Я все подозреваю. Мне платят за подозрительность. Но подозревать и знать – разные вещи.

– Почему ты попросил меня убить Канезаки?

– Я думал, ты знаешь. – Его дыхание постепенно становилось ровнее. – Если бы эти расписки выплыли на свет, кого-то нужно было обвинить. И лучше всего, если ответственное лицо будет в таком положении, которое не позволит ему предложить свою версию истории.

– Ему что-то еще угрожает?

Биддл грустно усмехнулся:

– Нет, если расписки вышли из игры, тогда нет.

– Вроде ты не очень расстроился.

– Я профессионал. – Он пожал плечами. – Лично меня все это никак не касается. Надеюсь, и тебя также.

– Что будет с «Сумерками»?

Биддл вздохнул, на его лице появилось задумчивое выражение.

– «Сумерки»? Их уже нет. Программа закрыта полгода назад.

Он снова пересказывал официальную версию. Неудивительно, что ему так быстро удалось восстановить хладнокровие. Биддл уверен, что никаких личных – то есть карьерных – последствий не будет.

Глядя на Биддла, я думал о Гарри, о Тацу и больше всего о Мидори. Наконец я сказал:

– Я оставлю тебя здесь, Биддл. Разумнее, конечно, было бы убить тебя, но я не буду. Это значит, что ты мне должен. Но если попробуешь вернуться в мою жизнь, чтобы оплатить долг, я тебя найду.

– Верю, – ответил он.

– Когда мы уйдем сегодня отсюда, мы разойдемся в разные стороны. Договорились?

– Ты нам все еще нужен, – сказал он. – У нас все еще есть для тебя место. – Некоторое время я ждал в темноте. Биддл понял, что не ответил на мой вопрос, и я увидел, как его передернуло. – Договорились, – наконец сказал он.

Я повернулся и ушел. Он сам найдет дорогу.

С Тацу мы встретились на следующий день в парке Йоёги на залитой солнцем аллее под сенью клена. Я вкратце рассказал ему, что удалось вытянуть из Биддла.

– Канезаки достал расписки, – кивнул он. – И немедленно уничтожил. Как будто их никогда и не было. В конце концов, «Сумерки» закрыли полгода назад.

– Мальчишка наивен, зато с характером.

Тацу кивнул, в его глазах на секунду появилась печаль.

– У него доброе сердце.

Я улыбнулся. Тацу перестанет быть самим собой, если признает, что у кого-то неплохие мозги.

– Чувствую, ты с ним не встречался после всего.

– Я и не собирался. Ему повезло, что удалось вернуть расписки. Но у меня еще много дел.

– Человек может сделать ровно столько, сколько может, Тацу. Запомни.

– Но мы все же должны что-то делать, а? Не забывай, современная Япония произошла от самураев из южных провинций, которые захватили императорский дворец в Киото и провозгласили реставрацию Мэйдзи. Нечто подобное может произойти и сейчас. Возможно повторное рождение демократии.

– Возможно, – сказал я.

Он повернулся ко мне:

– А что будешь делать ты, Рейн-сан?

Я смотрел на деревья.

– Я подумаю.

– Работай со мной.

– У тебя негладкий послужной список, Тацу.

– Ты снова говоришь как моя жена.

Я рассмеялся.

– Что ты чувствуешь, понимая, что был частью чего-то большего, чем ты сам? – спросил он.

Я поднял загипсованную руку:

– Вот это.

Тацу грустно улыбнулся.

– Это значит только то, что ты остался жив.

– Согласен, такое покруче любых альтернатив, – пожал я плечами.

– Если тебе когда-нибудь что-то понадобится, звони, – сказал он.

Я встал. Тацу последовал моему примеру.

Мы поклонились друг другу и пожали руки. Я ушел.

Шел я медленно и долго. На восток, в сторону Токийского вокзала, откуда поезд-стрела отвезет меня назад в Осаку. Тацу знает, где там меня найти.

Я думал, чем займусь, когда туда приеду. Ямада, мое второе «я», почти готов к отъезду. Но я больше не знаю, куда его отправить.

Нужно бы связаться с Наоми. Мне очень хотелось этого, однако я просто не мог придумать, что ей сказать.

Ямаото все еще здесь. Тацу нанес ему несколько ощутимых ударов, но тот устоял. Возможно, все еще ищет меня. И, может быть, с ним Контора.

Пока я шел, небо потемнело. Ветер качал ветви поврежденных смогом деревьев.

А Тацу всегда оставался в ударе. Удивительно, что за глубокий источник питает его оптимизм! Мне бы такой. Но я слишком хорошо помню о Гарри в могиле, о Мидори, ушедшей навсегда, о Наоми в неуверенном ожидании ответа.

Крупные капли дождя начали разбиваться о бетонную кожу города, о стеклянные окна его глаз. Кто-то открыл зонтик. Остальные бросились в поисках укрытия.

А я продолжал идти сквозь дождь. Хотелось бы думать об этом как о крещении, о новом начале, о воскрешении.

Может быть, так оно и есть. Но какое же это воскрешение одинокое.