Текст книги "Случайная судьба"
Автор книги: Барбара Делински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Когда на глаза Поппи попался стоявший в самом центре города знакомый «тахо», она была слишком занята своими мыслями, чтобы оглянуться на него еще раз. Машинально помахав ему рукой, она двинулась дальше, не обратив внимания на то, что рядом с Джоном кто-то сидит. Останавливаться времени тоже не было – в последнюю минуту позвонил Мика и попросил забрать девочек из школы. Поспешно договорившись с Энни Джонсон о том, что та подменит ее возле телефона, Поппи выкатилась за дверь в ту же секунду, как Энни притормозила возле крыльца.
И вот теперь, прищурившись от неяркого зимнего солнца, едва пробивавшегося сквозь пушистые лапы елей, Поппи гнала свой «блейзер» по дороге, чувствуя под колесами тонкую корочку льда. Необходимость сосредоточиться даже обрадовала ее – это давало ей небольшую передышку от мыслей, терзавших ее с тех пор, как стало известно, что Хизер останется в тюрьме. Она по-прежнему не имела ни малейшего понятия о том, откуда приехала Хизер, – знала только одно: Хизер хорошая. То же самое она думала и о себе. Но ведь у нее самой было прошлое. Значит, было оно и у Хизер.
Не слишком довольная направлением, которое приняли ее мысли, она обрадовалась, когда добралась до школы.
В этот самый момент из нее выпорхнули Мисси со Стар, тем самым избавив ее от тягостных размышлений. Весело щебеча о чем-то своем, девочки понеслись по дорожке. В глаза им бросился «блейзер», и обе точно приросли к месту. Улыбок как не бывало. Оно и понятно – Поппи-то ведь не Хизер.
Мисси пришла в себя первая. Пока обе торопились к ней, Поппи старалась сообразить, как объяснить им, что произошло. Возможно, Мика знал бы, как это сделать, но Мика был далеко.
– А где Хизер?
Стараясь оттянуть время, Поппи застегнула молнию на курточке Мисси.
– Она в Вест-Эймсе.
– А зачем она там? – не унималась Мисси.
– У нее там дела. – Поппи улыбнулась и сделала знак рукой Стар, чтобы та подошла. – Поэтому за вами приехала я.
Но для Мисси этого оказалось явно недостаточно.
– Она пообещала, что вернется.
– Когда она это сказала?
– Когда уезжала утром. Только вот выглядела она так себе. Мне показалось, ей не очень хотелось уезжать…
– Что ж, иногда приходится делать то, что не хочется. Она снова попыталась выдавить из себя улыбку. Стар подошла поближе. – Я вот тут подумала… не поехать ли нам домой? Хорошо бы испечь что-нибудь к чаю.
– Куда – домой?
– К вам, – ответила Поппи. Хотя у нее дома было бы удобнее, ведь там все было приспособлено для нее. Но у нее язык не повернулся предложить им поехать к ней. Во всяком случае, пока там разрывается телефон и Энни вовсю обсуждает события с соседями и отбивается от журналистов.
– А папа уже дома? – спросила Мисси.
– Н-не знаю… может, он еще не вернулся.
– Наверняка дома. Он сказал, что собирается сходить проверить клены.
Воспользовавшись тем, что Стар подошла поближе, Поппи притянула ее к себе.
– А для чего их проверять?
– Какие пора рубить. А к ужину Хизер уже вернется?
Поппи почувствовала себя совсем паршиво.
– Я… честное слово, не знаю.
– Так когда же она вернется?
– Надеюсь, очень скоро. Послушай, Мисси, я страшно замерзла. Еще десять минут – и я перестану чувствовать не только пальцы, но даже колеса моей коляски. Пошли в машину. Хочешь прокатиться, а, Стар?
Нижняя губка Стар задрожала. Глаза стали грустными. Девочка отрицательно покачала головой.
– Тогда дай Мисси руку, – велела Поппи и толкнула коляску вперед. Оказавшись в машине, она первым делом включила печку на полную мощность, но даже когда в машине стало жарко, Поппи чувствовала, что внутри у нее словно что-то заледенело.
Правда, очень скоро она забыла об этом, потому что Мисси продолжала сыпать вопросами.
– А что будет, если Хизер не вернется к утру?
– Тогда папа сам вас поднимет – как сегодня.
– А если не успеет? Ведь он иногда уходит еще раньше Хизер. Что, если мы не успеем позавтракать – как сегодня?
– Но вы же позавтракали. Вы ведь позавтракали у меня.
– А завтра ты тоже приготовишь нам завтрак?
– Конечно! – Она уже была на перекрестке, но ей пришлось подождать и пропустить вперед знакомый грузовичок Бака Киплинга. Сразу же после поворота ей на плечо легла детская рука.
Это была Стар.
– Мама уехала, да? – тоненьким голоском спросила девочка.
– Нет, милая. Она в Вест-Эймсе.
– Ничего плохого не случилось?
– Ничего, – прошептала она.
– А что, если она не вернется?
– Вернется. Она любит вас. Значит, вернется.
* * *
Гриффин проскочил мимо ярко-красного «блейзера», только потом сообразив, кто был за рулем. Что ж, так даже лучше. Он чувствовал, что пока еще не готов встретиться с Поппи. Сначала он заскочил к Чарли купить кое-что, потом двинулся к дальнему берегу озера. Он прикинул, что должен управиться за два часа: доберется до Литл-Беар, осмотрит дом, затопит плиту и проверит электричество, пока еще светло. Времени было в обрез.
В магазине было немало тех, кто только что вернулся из Вест-Эймса, и еще больше тех, кто сгорал от желания послушать, как все прошло. Кое-кто устроился в кафе, но большинство толпилось в магазине, возле печки.
Возблагодарив судьбу за то, что никто не обратил на него ни малейшего внимания, Гриффин направился к сидевшему за кассой Чарли и быстро объяснил, что ему нужно. Чарли тут же согласился ему помочь.
– А ключ? – спохватился Гриффин.
– Ключа нет, – покачал головой Чарли. – Дверь не запирается никогда. Дрова в поленнице, во дворе. Если понадобится вода, постучите по трубам, долото отыщете в доме. Электричество есть, только поверните выключатель.
Все на первый взгляд казалось достаточно просто, и Гриффин, не рискнув толкаться среди местных, ограничился тем, что купил кофе, хлеб, яйца, сыр, немного мяса и несколько банок консервированных супов. В последнюю минуту, он добавил к этому шесть упаковок пива и несколько галлонов воды. Прикинув, что ему наверняка понадобится развести огонь, он купил еще и газеты, сложил все в три огромных пакета и закинул покупки в грузовичок Бака. Двигатель, хоть и не сразу, но завелся, и Гриффин тронулся в путь.
Выбравшись из города по дороге в объезд озера, Гриффин, следуя полученным от Джона указаниям, миновал несколько поворотов. Поворот на Литтл-Беар был отмечен указателем, находившимся в столь же безупречном состоянии, что и все остальные, попадавшиеся ему до сих пор.
Дорога наконец просветлела, перед глазами Гриффина появилось озеро, и он довольно улыбнулся. Но через секунду улыбка его увяла, когда накатанная дорога вдруг резко оборвалась и грузовичок беспомощно забуксовал. Гриффин подал назад, вывернул руль и снова выжал газ до отказа. Проехав еще немного, грузовичок опять остановился. Все четыре его колеса завязли в снегу до самого верха – собственно говоря, обнаружил Гриффин это, когда, выпрыгнув из кабины, провалился почти по колено, набрав полные ботинки снега. А впереди его ждало не менее десяти футов девственно нетронутого снега, после чего начиналось озеро. Его поверхность была фута на два ниже уровня берега, и покрывавшие ее сугробы казались ничуть не меньше тех, в которых застряла его машина.
Тени с каждой минутой становились все длиннее. Не желая зря тратить время, Гриффин внимательно вглядывался в остров. Не больше четверти мили от берега, сказал Джон. До него, казалось, было рукой подать. Гриффин решил, что быстрее доберется пешком.
Быстро натянув свою видавшую виды шапку, Гриффин выбрался из грузовичка, повесил сумку с вещами на одно плечо, сумку с ноутбуком и записной книжкой – на другое, подхватил пакеты с продуктами и двинулся в путь.
Хорошо было уже то, что лед выдерживал его тяжесть. Он не трещал и вообще казался достаточно твердым, как, собственно, и уверял Джон. Зато уши Гриффина моментально стали замерзать, а тонкие джинсы мгновенно обледенели.
Помня о том, что солнце вот-вот сядет, он торопился изо всех сил. Под снегом был лед, и пару раз Гриффин поскользнулся. К счастью, ему удалось удержать равновесие.
Высоко поднимая ноги, чтобы не увязнуть в снегу, он с трудом прокладывал дорогу и очень скоро взмок от пота. Но если верхняя часть его тела согрелась, то бедра и ноги успели превратиться в ледышки. Ничего подобного Гриффин не ожидал. Хуже всего было другое – с берега ему казалось, что до острова рукой подать, а теперь остров словно растворился вдали.
Стараясь не отрывать глаз от сосен впереди, Гриффин заставил себя размеренно передвигать ноги. Дом он заметил, только когда обогнул остров и подошел почти вплотную к нему. Сложенный из толстых бревен, он занимал целиком единственную на всем острове поляну.
Гриффин заковылял к двери. Как ему и сказали, поленница оказалась слева – заботливо сложенная шалашиком, чтобы ее не завалило снегом.
Умирая от желания оказаться наконец под крышей, свалить на пол ставшие неподъемными сумки, развести огонь и согреть онемевшие руки, Гриффин попытался открыть дверь. Она даже не дрогнула – видимо, примерзла к косяку. Только сбросив на крыльцо всю кладь и вцепившись в ручку обеими руками, Гриффин смог.
Сложив сумки в углу, Гриффин отдернул занавески. Хотя за окном уже смеркалось, стало немного светлее. Углядев выключатель, он повернул его – никакого результата. Хмыкнув, Гриффин попробовал счастья с другим, потом еще с одним – все бесполезно. В доме, вероятно, должен быть рубильник. Решив позвонить Чарли, Гриффин вытащил из кармана телефон – и тут же обнаружил, что находится вне зоны приема.
Мягко говоря, это его не обрадовало. Отрезанный от мира, он не сможет ни поговорить с друзьями, ни залезть в Интернет. И потом – как же работать? Можно, конечно, поставить антенну. С этим он, пожалуй, справится сам, но уж, конечно, не сегодня.
Слегка обескураженный, Гриффин огляделся по сторонам. Комната, в которой он оказался, судя по всему, совмещала в себе функции кухни и гостиной. Он принялся шарить по кухонным шкафам и сразу же отыскал связку свечей, спички и фонарик. Обрадовавшись, он зажег фонарик, но батарейки почти сели, и света от него было немного. Внутри плиты царил такой же стылый холод, как и во всем остальном доме.
Потирая руки, чтобы хоть чуточку согреться, Гриффин нащупал поленницу, но поленья накрепко смерзлись между собой, так что ему не сразу удалось оторвать их друг от друга. Молясь про себя, чтобы они по крайней мере оказались сухими, он постучал ими о крыльцо, чтобы стряхнуть снег и лед и даже не заметил, что сильно ободрал ладони.
К счастью, руки его, оказывается, еще чувствовали боль, что было уже хорошо – выходит, он их не отморозил. Стараясь не обращать внимания на боль, он набрал столько поленьев, сколько смог унести. Потом смял газеты, сунул их в плиту, положил поверх несколько чурбачков, открыл заслонку и чиркнул спичкой. Бумага вспыхнула сразу… и так же быстро погасла. Поленья даже не успели согреться.
С каждой минутой холод пробирал все сильнее. Тихо чертыхаясь, Гриффин принялся колоть чурбачки топором, который удалось отыскать за дверью. Наколов достаточно щепок, он разгреб в плите поленья, сунул еще смятых газет, поверх положил щепки и только потом – поленья.
Из суеверия он боялся даже дышать и только смотрел, как огонь, перепрыгнув с газет, весело принялся за поленья. Вздохнуть свободно Гриффин осмелился, только когда первые из поленьев, издав приглушенный треск, занялись пламенем.
Глава 5
Поппи потихоньку начала беспокоиться. Плита давно остыла, аромат печенья с кленовым сиропом стал слабее, стаканы из-под молока были помыты, а девочки уже начали поговаривать об ужине. Пугало ее не это – ей и раньше приходилось кормить их ужином. Им нужен был Мика.
Вообще говоря, он был нужен и ей – узнать, что происходит. Многочисленные друзья Поппи отыскали ее и здесь, но они еще тоже ничего не знали. С каждым звонком девочки пугались все больше. Они давно уже перестали задавать ей вопросы и молча жались возле ее кресла.
Поппи так задумалась, что не услышала, как подъехала машина. Когда Мика появился на пороге, одного взгляда на его застывшее лицо и темные мешки под глазами хватило, чтобы слова замерли у нее на губах. Глаза его казались почти черными – таких глаз Поппи у него не видела с тех пор, как в его жизнь вошла Хизер.
Девочки переминались у двери, исподлобья глядя на отца, и молча ждали.
Поппи вопросительно вскинула брови.
В ответ Мика только молча покачал головой и вышел на кухню.
* * *
К тому времени как Гриффин вернулся к грузовичку, вытащил из него остальные вещи и приволок их в дом, он успел промерзнуть до костей. – Но в доме стояла прежняя стужа. Плита, правда, уже согрелась, однако толку от этого было мало.
Ему пришлось долго растирать негнущиеся от холода пальцы, прежде чем он смог развязать шнурки и стащить с себя ботинки. Первым делом он натянул сразу две пары шерстяных носков и переоделся в сухие джинсы и свитер, а на голову вновь надел шапку. После чего зажег свечку и принялся рыскать по дому, поворачивая каждый выключатель, который удавалось найти, но свет упорно не желал зажигаться.
Гриффин решил сделать обход еще раз. Теперь ему повезло больше – отыскалась масляная лампа, а вслед за ней – большая канистра с керосином. Получив возможность зажечь наконец свет, Гриффин решил отыскать ванную. Ее роль исполняла крохотная комнатка с маленьким унитазом, миниатюрной раковиной и душевой кабинкой в углу. Слава богу, туалет работал – правда, воды там не было. Гриффин нажал кнопку наверху – никакого результата. Он попытался проделать то же самое с душем – и с тем же успехом.
«Если понадобится вода, постучите слегка по трубам, долото отыщете где-нибудь в доме», – посоветовал Чарли. Как ни странно, отыскать его оказалось легко – долото находилось за дверью, возле топора и лопаты. И что теперь? Стучать по трубам? По каким трубам?
Только тут до него дошло, что его попросту разыграли. Естественно, Джон и понятия не имел обо всех ловушках, что ждали его в доме на Литтл-Беар, зато Чарли просто не мог о них не знать. Стало быть, расчет состоял в том, чтобы заставить его сдаться. Приползти назад с поджатым хвостом.
Ни за что! Швырнув долото на прежнее место, Гриффин ожесточенно вколотил ноги в промокшие насквозь ботинки и, не потрудившись зашнуровать их, пошел колоть дрова. Он уже собрался возвращаться, когда краем глаза заметил притулившийся возле задней двери генератор. Сладкое чувство одержанной победы овладело им. Увязая по колено в снегу, он направился к нему и первым делом проверил, есть ли там пропан и бензин. Потом отыскал кольцо и дернул за него. Когда ничего не произошло, дернул еще раз. Потом еще и еще…
Плюнув, он вернулся в дом, где плита успела уже немного прогреть комнату. Решив, что начало хорошее, и стараясь не унывать, Гриффин приволок из кухонного шкафа кастрюлю и поставил ее на край плиты, чтобы подогреть себе суп.
Суп едва успел согреться, когда до него дошло, что слабое царапание, которое он слышит уже пару минут, доносится не из котла.
* * *
По дороге домой Поппи завернула к Кэсси и, притормозив возле дома, коротко погудела. Кэсси выскочила из дома, как была, без пальто, юркнула в машину и поспешно захлопнула дверь, чтобы не выстудить ее.
– Что произошло? – тихонько спросила Поппи. Упорное молчание Мики потрясло ее. Похоже, дело оказалось куда серьезнее, чем она ожидала.
В свете приборного щитка лицо Кэсси казалось непроницаемым.
– А что рассказал Мика?
– Немного. Он был просто в ступоре, и я побоялась тормошить его, тем более при детях. Но разве так трудно доказать, что Хизер есть Хизер? По-моему, достаточно покопаться в ее детстве, отыскать кого-то из родственников, врача, у которого она лечилась, подругу детства. Да школьный журнал, наконец! Она называла тебе какие-нибудь имена?
Кэсси покачала головой.
– Но почему? – ахнула Поппи. Вдруг ей стало так же страшно, как когда она увидела стоявшего на пороге Мику.
– Она отказывается говорить.
– Но почему?!
– Не знаю. Она очень подавлена. Такое впечатление, что она все еще в шоке после ареста.
– В какой-то степени я ее понимаю. Но ведь обычно она такая практичная. Вспомни, она всегда умела принимать вещи такими, как они есть, и не опускать руки.
– Что-то ее сильно потрясло.
– Но ведь проблему нужно как-то решить, – продолжала упорствовать Поппи. Перехватив кривую усмешку Кэсси, она вдруг почувствовала, как в груди нарастает страх. – Я тут попыталась вспомнить, что мне известно о ее прошлом, и, честно скажу, оказалось немного. Практически ничего. А тебе что-нибудь известно?
Кэсси промолчала.
– Ладно, – продолжала Поппи, упрямо цепляясь за эту надежду, – но ведь Мика должен же хоть что-нибудь знать. Ты его спрашивала?
– Раз десять, – буркнула Кэсси. – Обоих спрашивала. Это называется алиби, и в обычных обстоятельствах доказать его проще простого. Но это – не обычные обстоятельства.
– Что?!
Кэсси попыталась что-то сказать, потом закусила губу, словно боялась проговориться.
– Может, кто-то в городе знает. Чарли, к примеру. Она ведь работала у него, когда только приехала в Лейк-Генри. Завтра утром первым делом поеду к нему.
– Ты думаешь, она что-то скрывает, да?
– Не знаю.
– Что-то случилось перед тем, как она приехала сюда.
– Ты так думаешь?
– Да. Потому что других объяснений у меня нет.
– Но что могло случиться?
Поппи немного подумала:
– Ее могли изнасиловать или сильно избить. В результате – посттравматическая амнезия. А может, она разом потеряла всю семью при каких-нибудь трагических обстоятельствах, например при пожаре. И это было так ужасно, что на уровне подсознания произошла блокировка памяти. Или она попала в аварию, как я, только ее не парализовало. Помнишь, она ведь говорила, что этот шрам остался у нее после аварии.
Вдруг кто-то постучал в стекло, и обе подскочили как ужаленные. Тихонько выругавшись сквозь зубы, Кэсси опустила стекло, и внутрь просунулась голова Марка, ее мужа.
– Привет, милый.
– Телефон уже готов взорваться.
– Отключи его и положи на стол.
– Дети требуют маму. Между прочим, они тебя весь день не видели.
– Знаю. Сейчас приду.
Марк недоверчиво хмыкнул, но ушел.
– Он у тебя просто святой, – покачала головой Поппи.
Кэсси подняла стекло.
– Это точно, но и у святого Марка терпение уже на исходе. Проклятие, Поппи, я ведь не напрашиваюсь на такие дела, как это: и когда они сваливаются мне на голову, не могу же я отказаться. А ведь у меня трое детей! И старшему только-только исполнилось шесть. Но что же мне делать? Радоваться, что мой муж преподает в школе историю и может бывать с детьми, пока я пропадаю по делам? Вот я и радуюсь. – Она глубоко вздохнула, обняла Поппи и выскользнула из машины. – Позвони, если что-то выяснишь, хорошо?
* * *
В этот вечер Поппи не удалось больше ничего узнать о Хизер. Люди разъехались по домам, сами отвечали на свои телефонные звонки, а тех, кто звонил ей, мучили те же вопросы, что и Поппи. Одного нежелания верить было уже мало. Люди хотели услышать хоть что-нибудь, что бы снимало с Хизер подозрения.
От этих звонков на душе у Поппи стало совсем тоскливо. Почему-то все считали, что Мике наверняка известно больше. В конце концов Поппи сдалась и позвонила ему. Мика взял трубку, но отвечал односложно. Да, он покормил девочек ужином. Нет, настроение у них неважное. Да, из газет звонили. Нет, он не стал с ними разговаривать. Да, он пытался вспомнить, не упоминала ли Хизер, откуда и когда именно она приехала в Лейк-Генри.
Поппи страшно хотелось спросить, как может мужчина, прожив с женщиной больше четырех лет, не знать ничего о ее прошлом?! «О чем же вы говорили между собой, когда были одни?» – хотелось крикнуть ей.
Но Мика был не из тех, кому можно задать такого рода вопрос.
Потом позвонила Мэри Джоан Свит, президент местного Клуба садоводов. Она твердила, что, дескать, видела Гриффина Хьюза, сидевшего за рулем старого грузовичка Бака Киплинга. Однако все в городе знали, что Мэри Джоан была слепа как летучая мышь, и Поппи решила, что та просто обозналась. Зато на глазастую Лейлу Хиггинс можно было положиться. А она клялась и божилась, что видела Гриффина в магазине. Проверить это было несложно. Поппи набрала номер Чарли.
– Угу, – подтвердил тот. – Он в городе. Остановился в доме моего брата на Литтл-Беар.
Но этого Поппи уже не услышала.
– Зачем он приехал?
– За тобой охотится, не иначе, – ехидно ответил Чарли, но Поппи и это тоже пропустила мимо ушей. Господи, она ведь ясно дала понять Гриффину, что это не для нее!
– Скорее уж за Хизер! – разозлилась она. И от бессилия обрушилась на ни в чем не повинного Чарли.
– Как ты мог позволить ему остановиться у тебя?
– Помилуй, Поппи, надо же ему было где-то остановиться!
– Но ведь он журналист. Он просто использует нас, и все!
– Он поклялся, что работает сейчас над чем-то еще. Но если даже это не так, я предпочел бы, чтобы он был у нас на глазах, чем болтался бы где-то еще. И потом, нужно же выяснить хоть что-то о Хизер, разве нет? Вполне возможно, что тут он сможет нам помочь. Он хочет использовать нас, а вместо этого мы сами попользуемся им – вот так-то!
– Ладно. – Поппи немного остыла. – Забудь о Гриффине. Лучше расскажи, что известно тебе. Ты ведь взял Хизер на работу почти сразу же, как она объявилась в городе. Ты в курсе, откуда она приехала?
– Сказала, что из Атланты.
Леох служила там в ресторане, но вроде только пару недель, поскольку ей позарез нужны были деньги.
– Для чего, не знаешь?
– Ну-у… чтобы жить. Чтобы приехать сюда.
– А почему именно сюда?
– Понятия не имею.
Но Поппи нужно было это знать. Только веская причина могла бы придать словам Хизер достоверность.
– Чего ее сюда потянуло? Маленький городок? Озеро? Гагары? Что?
– Говорю же – не знаю!
– А ты спрашивал?
– Поппи, – насмешливо хмыкнул Чарли, – это было четырнадцать лет назад. Может, и спрашивал, не помню. Честно говоря, меня куда больше интересовало, какая из нее выйдет официантка.
– Ты не спросил у нее рекомендацию?
– А как же? Тот парень, хозяин ресторана, где она служила, превозносил ее до небес. Между прочим, в точности такую же рекомендацию дал ей и я, когда она уходила.
Мысли Поппи снова вернулись к Гриффину.
– Он тоже наверняка спросит тебя об этом. Может, он и работает над чем-то еще, но такие, как он, вечно суют свой нос туда, откуда тянет жареным. И ему наверняка удастся вытянуть из тебя все, что ты и сам сейчас вспомнить не можешь.
– А может, это и неплохо? Вдруг я вспомню что-то, что поможет Хизер. Так что, оно и к лучшему, что Гриффин сейчас на Литтл-Беар, а? Это ж чуть ли не на краю света. Честно говоря, я там сто лет уже не бывал.
Только тут до нее наконец дошло, что он сказал.
– Так Гриффин на Литтл-Беар? Но туда же невозможно попасть!
– Это точно.
– И дом, должно быть, насквозь промерз.
– Угу. Наверняка.
– И воды негде взять.
– В это-то время? Можешь не сомневаться.
Она почувствовала, что он улыбается, и едва не прыснула в ответ. Было что-то страшно забавное в том, что любитель совать свой нос в чужие дела, битком набитый деньгами, вдруг оказался на необитаемом острове – с удобствами во дворе и прочими радостями жизни, да еще в самый разгар зимы.
– Это очень дурно с твоей стороны, Чарли, – нарочито строгим голосом заявила Поппи, но в душе она ликовала. Так ему и надо!
* * *
Белки! Гриффин никогда бы не догадался, что они тут водятся, если бы не отчетливое царапание где-то на чердаке. Приподняв люк, он заглянул туда и заметил пару любопытных горящих глаз в углу. Послышался шорох, и на голову ему посыпалась труха, но он нисколько не обиделся. Не желая пугать их, Гриффин поспешно прикрыл люк и вернулся к своей кастрюле с супом.
Он чувствовал себя так, словно провел на ринге с десяток раундов. Пальцы на руках распухли и ныли, ладони были исцарапаны в кровь. Ноги, руки, спина – все болело. Он бы с радостью продал душу дьяволу за возможность полежать в горячей воде. Да хотя бы просто в теплой!
Дома бы он в это время смотрел телевизор. А может, работал над книгой Хэйдена. Здесь это было невозможно. И ни одного паба, куда бы можно было пойти выпить пива и поболтать с друзьями.
И тут он вспомнил о грузовичке. Вроде бы в нем была печка. Точно – он ведь включал ее по дороге на этот Богом забытый остров. Но грузовичок завяз в снегу, к утру он промерзнет окончательно. Интересно, что он тогда будет делать – учитывая, что сотовый телефон тут не работает?
В том, что это было подстроено заранее, Гриффин нисколько не сомневался. Наверняка сейчас там, у Чарли, компания местных весельчаков с удовольствием смакует все подробности этой незамысловатой шутки. Небось, гадают, как он тут – без воды, без света, без телефона. И не отморозил ли городской хлыщ себе задницу. Гриффин скрипнул зубами.
Просидев чуть ли не семь часов за рулем, а потом еще несколько – в собачьем холоде, он чувствовал себя совсем разбитым. Стащив с кровати одеяла, Гриффин расстелил их на полу поближе к печке, принес еще несколько из другой комнаты и улегся, постаравшись укутаться потеплее. Через секунду он с проклятиями отшвырнул их в сторону. Одеяла промерзли так же, как и весь дом. От души надеясь, что возле печки будет достаточно тепло, Гриффин свернулся калачиком и принял твердое решение во что бы то ни стало уснуть.
* * *
А Мике не спалось. Время уже перевалило за полночь, а он так и лежал, уставившись в потолок. Постель без Хизер казалась пустой, и в душе его, похоже, навечно поселился страх. Решив заняться чем-то, раз уж все равно не спит, он натянул джинсы, всунул ноги в ботинки, накинул куртку и зашагал к сахароварне. Стараясь не смотреть в сторону поленницы, где он накануне спрятал рюкзак Хизер, Мика вытащил кусок трубы, которую давно уже собирался починить. Достаточно крошечной дырочки, чтобы драгоценный кленовый сироп вытек на снег, а этого он не мог допустить. Тем более что из сорока галлонов кленового сока выходило не больше галлона сиропа. Потеряешь сок – лишишься сиропа, а лишишься сиропа – потеряешь дело. То самое дело, которым с таким удовольствием и так успешно занималась Хизер.
Уронив трубу, Мика встал и, повернувшись спиной к кухне, принялся задумчиво разглядывать ту часть комнаты, которая служила им кабинетом. Взгляд его упал на сложенные аккуратной стопкой папки, и его захлестнула паника. Все деловые бумаги находились в том же продуманном и логичном порядке, что и мысли самой Хизер. В этом смысле Мике до нее было далеко. Конечно, он помнил, что в папке с надписью «Лог» находятся бумаги, относившиеся к новому логотипу, которым они предполагали украсить банки с сиропом, а в папке с наклейкой «Вак» – сведения о вакуумной системе, которую они только что установили с целью извлекать из древесины как можно больше сока. Где-то еще была папка с надписью «Исп» – в ней содержались все детали выплаты по ссуде, которую они брали для покупки нового, огромного выпарочного аппарата. Именно благодаря ему они очень скоро убедились в том, что могут получать куда больше сиропа, и это подтолкнуло приобрести вакуумный агрегат, заказать новый логотип и влезть в другие расходы.
Конечно, всю эту информацию можно было отыскать и в компьютере. Плюс была еще электронная почта. Правда, пользовалась ею в основном Хизер, чтобы находиться в постоянном контакте с поставщиками и заказчиками.
Мика, досконально знавший все, что касалось процесса варки сиропа, впадал в полный ступор, как только дело доходило до компьютера. А вот Хизер нет. Жесткий диск, память, материнская плата – словечки эти легко слетали у нее с языка. С компьютером она управлялась так же ловко, как с кастрюлями. При мысли о том, что в бизнесе, которым он занимался, без этого шагу ступить нельзя, повергло Мику в состояние, близкое к панике. Если Хизер не вернется в самое ближайшее время, ему конец.
Мика вошел обратно в дом, но и там тоже все напоминало о Хизер. Блестящие сковородки свисали с потолка – когда-то он сам сделал эту сушку по ее просьбе. Вдоль подоконника выстроились горшочки с душистыми травками. Диван был покрыт покрывалом, вышитым ее руками. Возле швейной машинки, аккуратно свернутое, лежало еще не дошитое платье одной из его дочек.
Не в силах смотреть на это, Мика выключил свет и поднялся в спальню. Сидя в темноте, он почувствовал, что как будто застыл, но холод был тут ни при чем. Благодаря печке, гнавшей теплый воздух по всему дому, было тепло.
Этой печки не было, когда он встретил Хизер. Вместо нее была обычная воздуходувка, которую он подсоединил к дровяной плите. Работала она вполне прилично – естественно, когда топилась плита. Эта самая плита и стала камнем преткновения между Марси и им. Марси никак не могла смириться с тем, что она должна день-деньской крутиться в доме исключительно для того, чтобы не дать ей погаснуть, хотя у нее имеется муж, который все время толчется неподалеку. И тут она была совершенно права – он действительно постоянно крутился возле дома. Даже если ему требовалось съездить в город по делам, к ужину он возвращался непременно. А во время сезона, когда варился сироп, Мика вообще почти не отлучался из дома.
У него, естественно, находились и контраргументы. Марси была крепкой и сильной женщиной, к тому же речь вовсе не шла о том, чтобы она валила лес или рубила дрова. Даже поленья в дом Мика носил сам. Все, о чем он ее просил, это вовремя подбросить пару полешков в плиту.
Только когда ее не стало, он понял, что так раздражало его все это время: Мика никак не мог взять в толк, почему жена стремится как можно меньше бывать дома. Даже рождение девочек не смогло превратить ее в домоседку. Она запихивала их в машину и отправлялась в город повидать подруг, прошвырнуться по магазинам или что-нибудь еще. Марси обладала поистине кипучей энергией, и вначале ему это даже нравилось. Впервые увидев свет на Ридже и прожив там всю свою жизнь, она была словно светлячок, который никогда не знает покоя. Поначалу Мика пытался следовать за ней, но потом, убедившись, что ему это не по силам, смирился. К тому же по натуре он был из тех, кто с трудом меняет свои привычки.
Унаследовав сахароварню после смерти отца, он впрягся в работу. Сезон варки сиропа был короток, в это время каждая минута была на вес золота. А когда он подходил к концу, когда собранный им драгоценный сироп, разлитый по банкам и контейнерам, отправлялся в магазины и лавки Новой Англии, которые торговали им весь год, Мике приходилось хвататься за любую работу, чтобы заработать на жизнь. И кипучая энергия являлась в его глазах непозволительной роскошью, которую он просто не мог себе позволить.
Эта самая энергия и убила Марси. Она гнала машину по обледеневшей дороге – как всегда спешила куда-то…
Хизер со своим негромким, ровным голосом, ясными серебристыми глазами и здравым смыслом оказалась полной ее противоположностью. Она любила сидеть дома. Любила варить сахарный сироп. И любила его девочек. Она была для них куда лучшим примером, чем их собственная мать. Пока они оставались с Хизер, душа его была спокойна – и так почему-то было всегда, с самого первого дня.
