Текст книги "Эхо Древних (СИ)"
Автор книги: Б. Анджей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Моя зона ответственности гораздо скромнее вашей, святой отец. Как начальник стражи, я всегда отвечал лишь за порядок в городе. Всё, происходящее за его пределами, не имеет ко мне никакого отношения. Вам же приходится радеть за население всей провинции – безусловно, в нынешних условиях это тяжкое бремя.
Старый епископ счёл слава капитана за комплимент и важно надул щеки, довольный собой.
– Раз уж речь зашла о происходящем за пределами Орсии… – взял слово Чет Контим. – Вчера ко мне прибыл гонец из Мерата. Он ранен и до сих пор отсыпается, потому я сам расскажу о положении дел во втором по величине городе провинции.
– Так-так… – наклонился вперёд, изображая крайнюю заинтересованность, епископ Фальвен, показательно радеющий за тяжкие судьбы всех прихожан.
Чет Контим отклеился, наконец, от стены и принялся широкими шагами мерить зал, прохаживаясь туда-обратно. Вряд ли кому-то нравилось вертеться в кресле, оборачиваясь, или слышать шаги за спиной, но никто не решился осадить начальника тайной службы. Того, в свою очередь, не беспокоило чужое неудобство, а может он специально испытывал терпение недоброжелателей. Не реагируя на раздраженные вздохи, Чет Контим невозмутимо продолжал:
– Как многим из вас известно, мератская речная флотилия поднималась вверх по Арганаре, чтобы доставить припасы в военный лагерь лорда Кевина. Припасы не пригодились, однако данный водный манёвр смог спасти жизни нескольким сотням бойцов.
– Каким образом? – не понял барон Рудель, который пару дней назад рассказывал собравшимся, что достиг с отрядом берегов Арганары, но обнаружил там лишь множество плывущих по течению трупов, ни одного выжившего.
– Очевидно, каким, – пожал плечами Чет Контим, – приняли на борт тех, кто спасся. Противник не имеет плавательных средств и потому не смог отправиться в погоню. Так что на воде нас ждал успех. Если это вообще можно называть успехом, разумеется.
– Но ведь я же лично… – начал Рудель.
– Да-да, я помню ваш рассказ, барон. Он не противоречит моей информации, так как флотилия ушла в Мерат засветло, а ваш отряд, насколько мне известно, подошел к реке поздним вечером. Повезло, кстати, что вы не столкнулись с вражеским войском. К тому времени западный берег уже полностью оказался в их власти. Возможно, захватчики отдыхали после сражения, потому и не заметили ваше приближение.
– Столкнись мы с врагом, не отступили бы! – горделиво задрал вверх острый подбородок барон Рудель. – Для меня, отпрыска старинного аристократического рода, лучше погибнуть в бою, чем бежать.
Капитан Пелла при этих словах поперхнулся и закашлялся в кулак, пряча улыбку.
– Никто не сомневается в вашей смелости, барон, – дипломатично согласился Чет Контим. – Тем более, что в ближайшие дни вам представится немало возможностей её продемонстрировать. Пусть капитан Пелла назначит вас на самый опасный участок обороны.
Теперь пришла очередь закашляться побледневшему Руделю.
– Итак, я продолжу, если позволите.
– Да-да, конечно…
– Мератская флотилия отступила, приняв на борт три сотни спасшихся воинов. Преимущественно, не ополченцев, а профессиональных бойцов. Эти люди значительно укрепили гарнизон Мерата, что позволило городу оказать достойное сопротивление врагу.
– Получается, Мерат тоже осажден? – помрачнел наместник Лантен. – Я думал, что всё вражеское войско собралось под стенами Орсии.
– К сожалению, нас окружает лишь часть огромной орды. Общая численность вражеских сил не поддаётся оценке, но все факты говорят о том, что это не единственная армия вторжения. Все укрепленные городища вдоль южной границы пали почти одновременно, в течение суток. А ведь между каждым из них, считай, пол дня пути.
– А сколько болтовни ходило о том, что порубежники – лучшие воины, – презрительно хмыкнул оправившийся от недавнего испуга барон Рудель. – Я же всегда считал их кучкой разбойников, просто укрывающихся на окраинах империи от налогов.
На этот раз Чет Контим не обратил внимания на слова барона и продолжал свой рассказ:
– В общем, вторжение проходит одновременно вдоль всей границы. Мерат уже вторую неделю находится в осаде. Пока обороняющимся удается отражать штурмы, но у врага многократное численное превосходство.
– Как гонцу удалось вырваться, если город в окружении уже вторую неделю? – спросил епископ Фальвен.
– Вы забыли о реке, святой отец. Противник не в состоянии блокировать флотилию, и потому речные суда – это настоящее спасение Мерата.
– Да-а-а… Хорошо было бы и нам в Орсии иметь собственный порт...
– Для начала город должен быть построен на берегу реки или моря, не так ли?
– Ой, не смейтесь над стариком, – отмахнулся Фальвен, – я пока не выжил из ума, просто замечтался.
– Ваш гонец, наверное, прибыл за помощью? Мератцы надеются, что мы пришлем войска? – сконфуженно произнёс наместник Лантен.
– Нет, отнюдь. После разгрома лорда Кевина никто не надеется на помощь Орсии. Нам самим бы выстоять.
Лантен удовлетворенно кивнул.
– А есть ли информация из других городов?
– Насколько мне известно, достаточно успешно держится только Мерат. Все поселения южнее нас уже пали. Но что интересно… Это вторжение сильно отличается от любых предыдущих набегов не только своим масштабом.
– А чем же ещё?
– Удивительно то, что враг не разоряет большинство поселений. Он старается оккупировать территории, сохраняя жизни и даже имущество населения. Назначает местных старост, а иногда даже оставляет собственные гарнизоны. Следовательно, это не набег, а долговременное завоевание.
– Насколько я помню, к нам пришла орда, состоящая из множества самых разных диких племен, – покачал головой наместник Лантен. – Это какой-то временный союз. У них даже нет государственного образования, это просто разношерстная толпа. А вы говорите о планомерной оккупации… И что послужит опорой новой власти? Мне кажется, подобная затея сама по себе абсурдна.
– Я лишь констатирую факты, – пожал плечами Чет Контим. – Они свидетельствуют в пользу моих слов. Что до опоры новой власти – я полагаю, это некий религиозный культ. Группа дервишей-альбиносов руководит нашествием.
– Альбиносов? – вздрогнул епископ Фальвен и поспешно приложил два пальца ко лбу и груди, осеняя себя звездным знаком. – Мне уже приходилось слышать о подобном…
– Да, моё ведомство тоже ими интересовалось, – кивнул Чет Контим, – но боюсь, что недостаточно. Насколько мне известно, это потомки давно вымершего народа. Возможно, родом из Ахории. И, возможно, хранящие остатки древних знаний и умеющие показывать определенные фокусы…
– Еретические чудеса, до которых так падок простой люд…
– Всё верно. Но как видите, святой отец, жителям Черного континента этих фокусов оказалось достаточно, чтобы сорваться с насиженных мест и присоединиться к нашествию.
Глава 33
Если кто-то считает, что южане боятся местных холодов – он глубоко заблуждается. Во-первых, этот человек никогда не ночевал в пустыне и не знает, насколько там может опускаться температура. Во-вторых, частые осенние дожди – это же просто рай для тех, кто привык всю жизнь экономить воду.
Осень в южных имперских провинциях мягкая и комфортная. Без пронизывающего ветра, озябших ступней и дрожащих пальцев. Простой накидки из шкуры достаточно, чтобы спастись от непогоды. Зимой чуть сложнее, но тоже ничего страшного – например, местные жители никогда не видели снега. Вернее, могли видеть в детстве, в тех местах, откуда они родом. Ведь полвека назад сюда начали переселять народ из иклейских королевств – самых ненадежных и склонных к мятежам регионов империи. Потому теперь большинство здешних жителей такие светлокожие и светлоглазые.
В былые времена эти земли населяли смуглые люди с карими глазами, похожие на шарибадцев или хоптов. Но потом они начали болеть, мельчать и вырождаться – говорят, что сказывалось соседство с ядовитыми Серыми пустошами. Однако от подобных историй сильно попахивает имперской пропагандой. Ведь варанхи до сих пор обитают прямо в пустошах, при этом выглядят куда живее и проворнее ленивых и обрюзгших имперских обывателей. Думается, причина исчезновения старых племён кроется не в вырождении, а всё в тех же государственных инициативах с переселением. Северян – на юг, южан – на север. Просто вывозили непокорный народ в новое место, где им было уже не до бунтов – выжить бы самим. В чужих непривычных условиях, где непонятно даже, что и когда сажать и как правильно выращивать. Лишь представители новой церкви, встречавшие переселенцев на местах, могли подсказать, помочь дельным советом, одолжить нужные инструменты и семена. Вот и приходилось людям волей-неволей подчиняться и покорно слушать новую власть.
А что было с теми, кто отказывался уезжать? Да понятно что – угоняли силой. Самых упорных даже могли продать в рабство. В те провинции, где оно не под запретом – в Калантию, например, или в Шарибад. А оттуда одна дорога – на галеры. И ещё, разве что, на плантации Дельфиньих островов. Одно другого не легче.
Трудные были времена. Порой вспыхивали восстания – куда ж без них, если прежний мир рушится. Подавляли их жестоко, стирая с лица земли целые деревни. Чтоб другим неповадно было.
Так начиналось правление кровавого императора Александрикса. Только теперь мало кто об этом говорит. Вспоминать давние события запрещено, дабы не смущать невинные умы счастливых подданных. Официальная история гласит, что перегибы на местах случались, но общее направление оставалось правильным – благодаря радикальным мерам удалось сплотить империю, покончить с междоусобицами, наладить производство и поднять экономику. А безгрешный император якобы даже не ведал о проступках своих нерадивых подчиненных. Если узнавал, то сразу же наказывал зарвавшихся. Радел за лучшее будущее для всех без исключения подданных, никогда никому не желал плохого. Такие вот дела…
Откуда Атомба знал обо всём этом? Десять лет в имперском плену – немалый срок. А жизнь гладиатора – это не только бои на Арене, но также посещение светских раутов, пиров и оргий. Особенно, когда становишься чемпионом, – тогда каждая женщина мечтает разделить с тобой постель, а каждый мужчина хочет взять у тебя урок фехтования. За один вечер пьяные аристократы могут наболтать столько, что крестьянину хватило бы на год разговоров. В основном, конечно, сплетни, кто как был одет и что недавно купил. Но иногда беседа сворачивала не туда – появлялись крамольные мысли, сомнительные рассуждения о политике или истории. Внешность Атомбы располагала к тому, чтобы снисходительные вельможи приставали с неудобными вопросами. Больше ради потехи и самоутверждения, демонстрируя превосходство, чем реально интересуясь мнением раба-гладиатора.
Теперь всё будет иначе. Мир снова меняется.
Имперские вельможи прячутся за толстыми стенами, не смея высунуться. Как шелудивые псы забились глубоко в конуру и не то, чтобы укусить, даже рычать опасаются. А он, Атомба, решает, как наказать трусливых шавок. Кому позволить облизать запыленные сандалии, а кого отправить на корм сородичам или в подарок Нгарху.
Вечно раздающий советы Таруй отстал от войска. Пришлось передать ему для охраны сотню лучших воинов. Дервиш сказал, что должен оставаться рядом с молодым Нгархом. Дитя великого бога требует покоя, чтобы продолжить перевоплощение. Ведь для дальнейших завоеваний нам потребуется гораздо больше сил. Большинство маленьких варанхов тоже остались опекать своего кумира. Всё-таки Нгарх действительно по-особому относился к серым карликам, выделял их среди прочих. Возможно, потому что носитель, впустивший в себя божественную силу, раньше сам был шаманом варанхов. Однако, несмотря на некоторые потери, войско по-прежнему оставалось достаточно большим и сильным.
И самое важное, что все, чьё слово весило больше, остались позади. Теперь успех похода зависел от полководческих способностей самого Атомбы. Только он руководил войском, по крайней мере основными силами, осаждавшими Орсию.
Пускай пока это лишь одна из провинций, далеко не самая сильная и богатая. Но придёт время – и могучая армия народов Юга осадит вечный город Цезариум. И тогда уже самому императору придётся трусливо прятаться за крепостными стенами.
Кто-то скажет, что нынешнее ликование преждевременно. Что толстые стены Орсии неприступны. Перед штурмом нужно хорошенько подготовиться – сделать много лестниц, сконструировать осадные орудия.
Но работа уже кипит и когда она завершится – городу не выстоять. Вряд ли там осталось достаточное количество воинов, после такого-то разгрома. На стенах поставят обычных горожан – беспомощных и неумелых. Такие разбегутся при первом же серьёзном штурме.
Ещё и сотни, даже тысячи беспомощных крестьян, собравшихся под стенами крепости. И теперь оказавшиеся в ловушке. Установили свои дурацкие телеги на валах перед городскими стенами, ощетинились дрекольем. Неужели всерьёз считают, что станут первым бастионом, который сможет нас остановить? Смешно и невероятно глупо. Бедняг бросили собственные хозяева, закрыли ворота перед самым носом, оставили погибать. Может быть, стоит обратиться к этому сброду, пообещать свободу – пусть возвращаются в родные деревни. Когда защитники на стенах это увидят, наверняка задумаются, зачем погибать ради кучки жалких вельмож. Не проще ли сдать город и продолжать жить, как раньше?
Правда, наши воины, жаждущие досыта наесться человечины, вряд ли обрадуются такому поступку командира. Для них толпа под стенами – это запас продовольствия. Не нужно отправлять по окрестностям отряды фуражиров, когда большое и легкодоступное человечье стадо покорно ожидает своей участи, лишь протяни руку. Однако в тактическом плане затея с помилованием кажется весьма разумной. Надо будет ещё раз всё взвесить.
Упростить штурм могли бы и Звери Нгарха – с такой поддержкой не нужны даже лестницы. Чудовищные создания просто выломали бы ворота или сходу запрыгнули на стены, устроив там кровавую потеху. Однако Первый зверь – воплощение проворства – покинул войско, отправившись выполнять некое особое поручение Нгарха. Третий зверь – воплощение мощи – погиб в сражении. Нгарху понадобится время и достойный материал для создания нового помощника. Остаётся лишь Второй – источающий ядовитые испарения скользкий комок щупалец. Что он воплощает, какие достоинства? Наверное гибкость, цепкость, текучесть, упругость. Не самые востребованные способности при штурме крепости. Впрочем…. Если подумать не о яростной лобовой атаке, а о тайном проникновении…
Орсия – город молодой, построенный уже при новом императоре. Потому в нём есть канализация и сточные канавы. Чтобы не отравлять самих жителей, их дерьмо вытекает за пределы города. И какие бы там не стояли решетки, как бы ужасно не смердело – для Второго зверя подобные мелочи не станут проблемой. Он ведь и сам источает такой аромат, что любая канализация позавидует.
Раздумья прервал тихо подошедший побратим Ликомба, сын травяной гиены.
– Прости, что прерываю, брат. Привели странного человека. Говорит, что сбежал из города, тайно спустившись со стены на веревке.
– Сбежал из крепости, когда все прочие наоборот мечтают оказаться в ней? – удивился Атомба.
– Выходит, что так, – развёл руками Ликомба.
– Любопытно. Ведите его сюда.
Атомба расположился на плоской крыше большого глинобитного строения, в котором раньше размещался постоялый двор. Относительно прочих хибар внешнего пригорода, эту халупу построили на возвышении. Отсюда открывался достаточно хороший вид на окрестности – можно наблюдать за собственным военным лагерем или следить за стенами орсийской крепости.
Сам вождь и его люди забирались на крышу легко и быстро, забегая по обычной прямой жерди. Но неуклюжему имперскому обывателю для этого потребовалась бы лестница. Разумеется, найти её не составляло труда, но собратьям хотелось поразвлечься. Потому снизу раздались взрывы веселого смеха. Видимо, орсиец безуспешно пытался вскарабкаться наверх по гладкой жерди, радуя воинов забавным зрелищем.
Атомба сделал рукой нетерпеливый жест, показывая Ликомбе, что не настроен ждать, пока внизу закончится веселье. Тот подошел к краю крыши и прокричал вниз, чтоб имперцу помогли.
Наконец, над парапетом показалось потное худое лицо с длинным носом. На голове незнакомца красовался дурацкий берет, какие обычно носили оруженосцы и придворные слуги. С горем пополам вскарабкавшись на крышу, тощий нескладный человек выпрямился и почтительно поклонился. Нерешительно глянул на Ликомбу, спрашивая позволения приблизиться к вождю. Побратим никак не отреагировал, не понимая, чего от него хотят. Но Атомба, знакомый с имперскими обычаями и этикетом, решил подыграть. Надменно вздернул подбородок, важно оттопырил и без того толстую нижнюю губу, изобразил аристократическое презрение к смерду. Лениво шевельнул рукой, подзывая незнакомца.
– Подойди, – хрипло процедил, не разжимая губ.
Почтительно наклонив голову и сгорбившись, гость мелкими шажочками приблизился. Остановился неподалеку, сложив руки словно для мольбы. Атомба, продолжая играть роль повелителя, молча провёл по воздуху пальцем сверху вниз. Незнакомец сразу понял – и послушно плюхнулся на колени.
Брат Ликомба с удивлением наблюдал за происходящим. Он впервые видел, чтобы всегда простой в общении вождь, первый среди равных, вёл себя таким образом. Атомбе же сцена казалась комичной, и он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Если ваше королевское величество позволит… – решился нарушить тишину имперец, определившись, наконец, с титулом.
– Позволяю.
– Меня зовут Вальдемар. Я доверенное лицо сиятельного барона Руделя Гижмы…
– Не приходилось слышать о таком.
– Смею заверить, что барон – ваш преданный поклонник, – хлопая честными глазами начал было тощий Вальдемар, но осекся, увидев лицо Атомбы. Вождь скривился от отвращения – столь откровенного вранья и лести ему давно не приходилось слышать.
– Поверьте, я не преувеличиваю! – испугался имперец. – Например, барон Рудель намеренно не явился под знамена Кевина Изумрудного, не желая поддерживать армию слуги узурпатора.
– Узурпатора? – заинтересованно вскинул бровь Атомба.
– А как иначе назвать занебника, устроившего кровавый переворот? Конечно же, узурпатор! Мой господин – представитель старой аристократии. Ему противна и новая власть, и новая церковь.
– Не такая уж и новая, полвека прошло… – улыбнулся Атомба. – Если твой хозяин не старик, то вряд ли помнит те события.
Вальдемар смутился лишь на секунду. Видно, этот хитрец всегда находил, что ответить.
– Отец господина был свидетелем тех событий. Он завещал сыну помнить правду.
– Слушай, если твой хозяин так уж ненавидит вашего императора, как ты тут рассказываешь, почему он раньше не присоединился к нашему войску?
– Вы сами знаете причину, ваше величество! Простите за дерзость, но что приносили жителям империи все предыдущие набеги с Юга? Лишь смерть и нищету. Но теперь ведь совсем иная ситуация! Вы несёте освобождение от тирании, избавление от власти узурпатора!
– Хм… Предположим. Продолжай.
– Как только господин узнал, что это не грабительский набег, а цивилизованная война с целью свержения режима и еретической церкви…
– Ладно, хватит. Я понял, – устав от пафосного словоблудия, оборвал посланца Атомба. – Теперь твой хозяин прячется за орсийскими стенами, как я понимаю? И что он хочет мне предложить?
– Есть несколько идей… На каждой из них я остановлюсь подробнее, если позволите…
Глава 34
– Что ты ещё хочешь от меня? – раздражаясь, огрызнулся Кевин, – молока у меня нет, и бабскую сиську вырастить я тоже не могу! Но в очередной раз повторяю: в таком состоянии ему ничего не грозит, в стазисе можно находиться годами.
– Он как мертвый… Не дышит даже.
– Конечно, не дышит. Какой же это стазис, если б он дышал? Все функции организма остановлены. Но при этом нет деградации, умирания. Система стабильна и в нужный момент я снова сумею её запустить. Когда доберёмся до храмовой лаборатории или хотя бы найдём кормилицу.
– Да уж… – Мишек тоскливо обвел взглядом бескрайнее море песка, раскинувшееся со всех сторон до самого горизонта. С храмами и кормилицами вокруг явно имелась проблема. Вот уже неделю окружающий пейзаж состоял лишь из песчаных дюн. Бесконечное желтое море, на поверхности которого ветер закручивал столбики пыли. Изредка встречался колючий куст или торчащий вверх каменный осколок. Интересно, что на некоторых глыбах порой можно было разглядеть полустёртый элемент узорного барельефа или непонятные письмена. Следы давнего присутствия здесь какой-то древней забытой цивилизации.
В тени таких больших камней останавливались на короткий отдых. Они хорошо защищали не только от палящих солнечных лучей, но даже от мелкой пыли, забивавшейся под одежду, в уши и нос. Мишек еле сдерживался, чтоб не растирать потрескавшимися ладонями воспаленные красные глаза. Высморкаться тоже не мог – пересушенный нос болел и шелушился. В местах, не закрытых одеждой, кожа становилась словно бы чешуйчатой, грубой и хрупкой, на сгибах появлялись зудящие трещины, напоминавшие русла высохших рек.
Пока Кевин с интересом разглядывал истёртые древние знаки, Мишек сидел безучастно, погруженный в тяжелые мысли. Куда они идут и зачем? Когда закончится проклятая пустыня? Что ждёт за ней? Выживет ли ребёнок, который и сейчас выглядит странно – ни живым, ни мертвым? Стазис? Странное слово… Словно бабочка закуклилась… Простит ли его Бориш, если удастся вернуть сына?
За время путешествия Кевин несколько раз пытался использовать Мишека в качестве слуги, но получалось плохо. Деревенщина впал в самую настоящую депрессию и оказался совершенно бесполезен. А в придачу ещё и этот малыш… Правила оперативников требовали бросить аборигенов, ставших обузой, но подобный поступок расходился с личными понятиями Кевина о чести. Что скрывать, лорд Изумрудный грешил старинной романтикой, по мере возможности пытался защищать слабых и «нёс ответственность за тех, кого приручил». Потому сделал, что мог: провёл мануальную стазис-протекцию ребёнку и поделился крохотной дозой личных репарацитов со спасённым мужиком.
Хотя, если быть до конца откровенным, не только забота о слабых руководила Кевином. Селюк действительно оказался необычным. Даже интровизуальный анализ его биополя показывал присутствие элементов артефакта восьмого подтипа. Мужик был словно бы облученный, зараженный доселе неведомыми науке элементарными частицами. За более чем пол века присутствия искателей на Персефоне, ещё никогда не регистрировалось подобных аномальных эффектов у живых людей. Если удастся добраться с таким экземпляром до приличной лаборатории, да как следует во всём разобраться… Это действительно шанс на прорыв в исследованиях. Увидев такие результаты, руководство на орбитальной станции может забыть былое и наконец-то проявить милость к штрафникам. Тогда и к нейронету снова подключат, и планету разрешат покидать без увольнений по статье. Сам-то Кевин не собирался никуда улетать, ему здесь нравилось – такого количества приключений мало где встретишь, словно в старинной сказке живёшь. А вот Алексу, руководящему всей миссией, работать в условиях санкций было по-настоящему сложно – хотелось помочь товарищу.
Кевин снова надел ботинки, которые снимал, давая отдохнуть ногам. Встал, отряхнул песок с одежды.
– Вставай, пора идти дальше, – приказал задремавшему уже крестьянину.
Тот закряхтел, поднялся с неохотой. Взял на руки свёрток с младенцем. Молча ждал дальнейших распоряжений.
– Держись, Мишек, – сжалившись над измождённым мужиком, всё-таки решил поддержать его Кевин. – Большая часть пустыни уже позади. Через дня три выйдем к шарибадскому пограничью – это уже имперские земли.
– Я думал, на той стороне пустыни хоптское царство… – отозвался Мишек, чем слегка удивил Кевина. Для захолустного крестьянина даже такие познания были признаком живого ума, обычно их мало что интересовало за горизонтом собственных сельскохозяйственных угодий.
– Если бы мы строго на запад двигались, то да. Но я ориентировался на северо-запад, – Кевин носком ботинка начал чертить на песке карту.
– Здесь Внутреннее море, которое отделяет мою провинцию от шарибадской – по суше они не имеют общей границы. К сожалению, южный берег моря совершенно безжизненный, скалистый и опасный, потому мы и двинулись не туда, а вот сюда, – Кевин нарисовал круг, обозначая регион слева вверху. – Шарибадский шейх – не самый приятный человек, но визирем при нём состоит мой коллега и старый товарищ, так что проблем не возникнет.
– Вы мой лорд, как скажете – так и будет, – покорно и безучастно ответил Мишек.
– Учитывая, что ты мой единственный спутник и собеседник, комфортнее было бы видеть не рабскую покорность, а поддержку и понимание.
– Нуу… – неуверенно промычал Мишек, – я ж понимаю, что бежать таким путём пришлось неспроста, не по вашей прихоти… Если б смогли прорваться на север, на кой нам та пустыня…
– Ещё бы не понимать… – помрачнел Кевин, – три попытки – и все на волосок от гибели… Повезло, что оторвались, а то я уже засомневался даже… А здесь хотя бы никто не преследует…
– На счёт этого не уверен…
– Что? – не понял Кевин, – считаешь, за нами кто-то идёт?
– Ну как сказать… – явно застеснялся Мишек, – доказательств у меня нету… Можете смеяться, если хотите, но в последние полгода одолевают всякие видения…
– Так-так… – Кевин и не думал смеяться, признание, наоборот, его заинтересовало.
– Они странные и неточные, но так или иначе всегда сбываются. В общем, как только я закемарил, то увидел чудовище… За нами идёт… Месит песок сильными ножищами, а длинные лапы волочатся по бокам, как плети… Жуткая пасть на брюхе, а вместо головы прыщ какой-то…
Кевин аж крякнул от удивления. Во-первых, мужик описал того самого монстра, который оглушил его и выбросил из седла. Причем, Мишек эту тварь вживую никогда не видел. Во-вторых, факт пророческих видений – полезная информация, лишний раз подтверждающая ценность самого Мишека для науки.
– Ну что ж… Несмотря на необычность источника, у меня нет причин не верить твоему рассказу, – после короткого раздумья, заключил Кевин. – Я знаю, что это за тварь. Потому давай поспешим. Не хотелось бы снова с ней встретиться. Тем более без скафандра…
Осознание возможной опасности добавило тревоги, но вместе с тем придало новые силы. Несмотря на истощение и обезвоживание, Мишек шагал бодрее, чем накануне.
«Надо почаще с ним как с человеком разговаривать, – подумал Кевин, – не как господин со смердом, а по-дружески. Сразу оживает.»
Пол дня прошагали без единой остановки. Могли бы ещё немного, но неподалёку справа заметили нагромождение старых камней – отличное место для привала. Несколько массивных колонн, тянущихся к небу, уцелели до сих пор. Правда, крыши, которую они должны были поддерживать, не было – давно провалилась и утонула в песке.
– Погоди-ка… – вдруг остановил Кевин двинувшегося к колоннам спутника, – смотри, а там что виднеется? Хм… И там…
Мишеку никак не удавалось разглядеть то, на что указывал лорд. Во-первых, воспаленные глаза слезились, во-вторых, зрение у занебника явно было острее.
Кевин призывно махнул рукой и пошел дальше вперёд, минуя приглянувшиеся им поначалу колонны. Вскоре и Мишек разглядел на горизонте какие-то сооружения. Вначале принял их за мираж, но позже убедился, что они настоящие. Множество зданий в стиле встречавшихся ранее руин, но на этот раз не разрушенных, а с крышами и стенами. Пускай обшарпанными и потрепанными временем, однако…
– Это какой-то город? – удивленно произнес Мишек. – Вы не говорили, что нам на пути встретятся города…
– Ничего такого не припомню на картах, – не менее удивленно ответил Кевин, – архитектура ведь тоже старинная, теперь так никто не строит.
– А где же жители?
– Вот и я подумал… Разве что это город мёртвых...
– ???
– Когда-то мог процветать, а потом вымер, жители покинули его, – пояснил Кевин. – Ну или изначально был городом-кладбищем. Древние хопты нередко строили подобные…
– Мы идем туда? – забеспокоился Мишек.
– А разве имеются предложения получше? – усмехнулся Кевин. – В любом случае, это же интересно! А может вдобавок и что-то полезное обнаружим.
– А как же преследующее нас чудище?
– Я не забыл, не беспокойся. Мы ведь не собираемся задерживаться – просто пройдем это удивительное место насквозь, оглядимся по дороге.
Не дожидаясь ответа, Кевин первым двинулся в сторону древних строений. Мишек печально вздохнул и поплелся следом – других предложений действительно не имелось.
