Текст книги "Советский морской транспорт в Великой Отечественной войне"

Автор книги: Б. Вайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Детальный осмотр показал, что пробоина в левом борту достигала 56 кв. метров, грузовые отсеки набрали 1560 т воды, а помповое отделение – 600 т. От этого танкер и получил большой дифферент на корму. Грузовые трубопроводы и оба главных насоса также оказались поврежденными и затопленными.

Сразу приступили к подъему судна с грунта и приданию ему плавучести. Войсковые части, лошади, повозки и снаряжение были высажены на берег. Буксирный катер «Снег» подошел к борту и начал выкачивать воду из грузовых отсеков. Одновременно экипаж производил в машинном отделении заделку поврежденной переборки и сушку помещения.

Когда осадка достигла 26 футов, судно сошло с грунта и с помощью катера ошвартовалось к брекватеру {61}. Машинная команда во главе со старшим механиком, работая днем и ночью, укрепила цементные ящики, деревянные упоры, распорки и устранила течь. В кратчайший срок были приготовлены отверстия в водонепроницаемой переборке носового помпового отделения и носовом [78] коффердаме {62} для соединения грузового трубопровода с носовым грузовым насосет. Только после этого танкер мог держаться на плаву с нужными дифферентом и креном.

28 октября, после окончания восстановительных работ и пробы машин, удифферентованное судно, несмотря на то что были устранены не все аварийные повреждения, продолжило прерванный рейс. Прибыв в Севастополь, «Советская нефть» ошвартовалась для разгрузки к угольной пристани.

Собираясь в обратный рейс, экипаж производил погрузку строго по каргоплану {63}. Приняли на борт 5 тыс. т мазута, 500 т авиамасел в таре, 55 т различного имущества, 42 спецавтомашипы, 2950 человек эвакуируемых и вечером 7 ноября вышли в море. Волны через пробоину в корпусе бились о машинную переборку. Пришлось выставить около нее специальную вахту. То и дело ослабевали деревянные упоры, выбивало клинья и открывались отверстия в швах и заклепках, через которые просачивалась вода. Появлявшаяся в различных местах течь немедленно устранялась. 9 ноября танкер прибыл в Туапсинский порт и там разгрузился. Так, несмотря на внушительные повреждения судна, экипаж до конца выполнил первое военное задание.

Самоотверженно трудились и моряки парохода «Черноморец». Погрузив в Севастополе ценные станки Морского завода, несколько сот рабочих и членов их семей, невооруженное судно 7 ноября в сопровождении тральщика направилось в Туапсе. Через день перед наступлением сумерек в районе маяка Кадош оно подверглось нападению четырех вражеских торпедоносцев, а пятый напал на тральщик, открывший огонь. Самолеты атаковали пароход с обоих бортов, выпустив 8 торпед. Однако капитан С. А. Перлов искусным маневрированием уклонился от удара. Видя, что транспорт остался невредим, продолжает идти своим курсом, гитлеровцы открыли пулеметный огонь. Но он был неэффективным. [79]

«Черноморец» благополучно доставил людей и груз в порт назначения.

Тем временем в Севастопольском порту принимал ценнейшее оборудование одного из цехов судостроительного завода теплоход «Кубань». Погрузка велась под артобстрелом и налетами вражеских самолетов. 12 ноября судно, приняв около 600 рабочих с семьями и 1500 т оборудования, отправилось в рейс. При проходе бонового заграждения его атаковали три пикировщика. Теплоход, резко меняя скорость хода, затруднял им прицеливание. Бомбы падали вблизи судна, но не причиняли крупных повреждений. Теплоход, получив лишь осколочные пробоины в корпусе, успешно завершил рейс.

Во второй половине ноября гитлеровцы усилили противодействие перевозкам для осажденного Севастополя, но многого добиться не смогли. Транспортам при эффективной поддержке кораблей охранения обычно удавалось уклоняться от ударов врага. Экипажи самоотверженно боролись за спасение своих судов, научились устранять на ходу даже самые серьезные повреждения и тушить пожары.

Танкер «Вайян Кутюрье» (капитан М. А. Ригерман) на пути из Севастополя в Новороссийск трижды подвергался нападению торпедоносцев. Судовая артиллерия отразила все их атаки. Танкер в целости доставил в порт назначения 300 т эвакуационных грузов и 2200 пассажиров. Там вражеским самолетам все же удалось поджечь его, но экипаж быстро справился с огнем. При отражении воздушных атак смело действовали артиллеристы комсомольцы Садыков, Назаренко и Закурдаев.

Танкер «Кремль» (капитан Г. Т. Яковлев), следуя с грузом горючего в Севастополь, успешно уклонялся от ударов фашистских бомбардировщиков и торпедоносцев. А вот у самого порта, на Инкерманских створах, не избежал беды – подорвался на магнитной мине. Часть механизмов вышла из строя, но корпус выдержал подводный удар. Выгрузив горючее и приняв на борт 3 тыс. человек, танкер ночью вышел в обратный рейс. На траверзе мыса Сарыч его снова потряс мощный взрыв – на этот раз грохнула торпеда, выпущенная вражеской подводной лодкой. Остановились главные двигатели. Через пробоину в подводной части корпуса хлынула вода, и судно начало стремительно крениться на правый борт. Тут же последовали четкие команды капитана. Действуя энергично, моряки быстро заполнили водой левые [80] отсеки. Крен выровнялся. А тем временем машинная команда во главе со старшим механиком Б. Харченко ввела в строй двигатели. Получив ход, танкер до конца довел рейс.

Мужественно и умело действовали в боевых условиях и экипажи многих других судов.

Ледокол № 7 (капитан В. Г. Попов), взяв в Севастополе на буксир недостроенные эскадренный миноносец, тральщик и плашкоут, 21 ноября вышел в море в сопровождении эскадренного миноносца «Смышленый», тральщика и двух сторожевых кораблей. В пути он был обстрелян немецкой артиллерией из района мыса Кача. «Смышленый» и тральщик вскоре после проводки конвоя по фарватеру, проложенному через минное поле, ушли обратно в главную базу. Ледокол, продолжая переход с недостроенными кораблями в охранении сторожевиков, попал в жестокий шторм. К тому же уголь на судне был настолько плохим, что машины могли развивать скорость не более 1 узла. Конвой прибыл в Туапсе только 26 ноября.

Немалую роль в обороне Севастополя сыграли также героические рейсы пароходов «Фабрициус» (капитан М. И. Григор), «Березина» (капитан А. Г. Алферьев) и многих других судов.

В тот период противник готовился к новому решительному наступлению, и советское командование усиливало оборону Севастополя. В дополнение к систематически прибывавшим туда маршевым частям боевые корабли и транспортные суда к 15 декабря доставили в главную базу 388-ю стрелковую дивизию в составе 11 тыс. человек {64}.

Через два дня начался второй штурм Севастополя. Штаб 11-й немецкой армии планировал овладеть им в течение четырех дней. Снова развернулось кровопролитное сражение.

Положение защитников Севастополя становилось все более тяжелым. 20 декабря Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему Закавказским фронтом немедленно послать им подкрепление, а Черноморскому флоту усилить поддержку артиллерийским огнем. На следующий день два крейсера и три эскадренных миноносца доставили в Севастополь 79-ю морскую [81] стрелковую бригаду, а два транспорта и несколько тральщиков – боеприпасы и продовольствие. 23-24 декабря транспорты «Димитров», «Жан Жорес», «Красногвардеец», «Курск», «Анатолий Серов», «Фабрициус» и другие суда в охранении боевых кораблей перевезли туда из Туапсе 345-ю стрелковую дивизию (10 тыс. человек), 81-й танковый батальон (26 танков Т-26), маршевые подразделения и боеприпасы.

Все это помогло войскам Севастопольского оборонительного района при эффективной поддержке корабельной артиллерии отбить и второй вражеский штурм.

В те дни Севастополь оставался единственным в Крыму городом, не занятым врагом. Все остальные крымские города, а также порты северного побережья Азовского моря были оставлены еще во время первого штурма главной базы Черноморского флота. [82]

Эвакуация крымских и азовских портов

Осенью 1941 г. в порту Мариуполь, куда вывозились предприятия, воинские грузы и население из Одессы, Николаева, Херсона, скопились тысячи тонн лесоматериалов, оборудования, боеприпасов. На элеваторе находилось около 40 тыс. т зерна. Все это необходимо было в связи с приближением фронта срочно вывезти в тыл.

Эвакуацией Мариупольского порта руководили начальник Азовского морского пароходства Н. А. Жуков, его заместитель Ю. В. Савинов и уполномоченный Наркомата морского флота А. С. Полковский. В те тревожные дни портовики отправляли в тыл страны по железной дороге 200-300 вагонов в сутки. Одновременно срочно грузились, уходили в море транспортные и портовые суда. Последние крупные транспорты еще загружались, когда противник вышел на ближние подступы к городу. 8 октября он захватил Мариуполь. Корабли Дунайской и Азовской военных флотилий перебазировались в Ейск. Моряки-транспортники под огнем вражеских орудий, стрелявших прямой наводкой, вывели из Мариупольского порта весь флот с эвакуационными грузами (оборудованием металлургического, трубопрокатного и других предприятий) и воинскими частями на борту. Не удалось спасти лишь парусник «Товарищ», плавучий док и недостроенное судно «Труд» – нечем было буксировать их. [82]

Руководство Азовского пароходства и порта покидало Мариуполь на ледокольном буксире «Соломбала». Не успели выйти из гавани, как от близкого взрыва артиллерийского снаряда отказали двигатель и рулевое устройство. Пришлось покинуть судно и вплавь добираться до волнолома. Когда до него оставалось всего несколько метров, рядом грохнул еще один снаряд. Погиб начальник пароходства Н. А. Жуков. Ю. В. Савинов и еще несколько человек доплыли до брекватера и оттуда на шлюпке ушли в море, где их подобрало рыболовное судно.

Из Таганрога транспортный флот успел вывезти оборудование судоремонтных заводов, выпускавших военную продукцию.

Суда и береговые предприятия Азовского бассейна продолжали оказывать содействие частям армии и флота, активно участвовали в воинских и эвакуационных перевозках. Для руководства ими в Ростове-на-Дону по приказу наркома морского флота была создана оперативная группа во главе с Ю. В. Савиновым.

В ноябре разгорелись упорные бои за Ростов-на-До-ну. Под напором превосходящих механизированных сил врага советские войска были вынуждены отходить на левый берег Дона. Их переправу обеспечивали ледокол «Фанагория», буксировщики «Свет», «Звездочка», «Ворон», «Талла», «Подвойский», «Ласточка» и другие азовские суда. Экипажи действовали в очень тяжелой боевой обстановке. Сложными были и метеорологические условия: морозы в том году стояли не по-южному крепкие.

Коллектив Ростовского порта привлекался также к созданию дополнительных переправ через Дон. За шесть дней его силами были сооружены два новых наплавных моста и рядом с ними – падежные пастилы на еще тонком ледяном панцире реки, по которым свободно переправлялись конница, пехота, легкая техника. Этими работами на переправах у станицы Верхне-Гниловская и в районе Морской пристани руководили ростовский портовик Королев и секретарь парторганизации 1-го участка управления Азтехфлота Лысенко. Последними покидая свои посты, они по приказу военного командования уничтожили переправы и затопили суда «Фанагория» и «Талла». Противник захватил Ростов-на-Дону 21 ноября. Но через восемь дней войска Южного фронта, перейдя в [84] контрнаступление, освободили город и отбросили противника на рубеж Таганрог, Матвеев Курган, где фронт стабилизировался.

Эвакуация Крыма началась в конце августа, незадолго до выхода фашистских войск к Перекопскому перешейку. Из Евпатории вывозилось зерно, которого там скопилось до 80 тыс. т. В помощи пароходства особенно нуждалась Ялта. Этот крупный курортный город не имел железнодорожного сообщения. Первым туда был подан в августе танкер «Советская нефть». Он принял на борт 2 тыс. человек, санаторное и обсерваторское оборудование, лом цветных металлов и другие грузы. Танкер «Ялта» вывозил оборудование ялтинской кинофабрики. Теплоходы «Украина» и «Армения» эвакуировали больных, санаторных работников, раненых, население (всего 6 тыс. человек), а также оборудование санатория ВЦСПС и пионерского лагеря «Артек». Пароход «Песталь» перевозил санаторное имущество и до 1500 жителей города. Пароходы «Одесский горсовет» и «Сакко и Ванцетти» совершили по нескольку рейсов из Ялты с оборудованием Алуштинского, Каташипского эфиромасличных заводов, учебного комбината Никитского ботанического сада. В эвакуационных перевозках участвовали также парусно-моторные суда «Березань» и «Масандра».

Ялта была оставлена 8 ноября. Еще 3 ноября враг занял Феодосию. Перед тем в течение двух месяцев непрерывно шла эвакуация этого крупного порта Керченского полуострова. В сентябре туда был направлен теплоход «Калинин» (капитан И. Ф. Иванов) с заданием вывезти в Новороссийск оборудование нескольких сахарных заводов. Во время погрузки моряки судна узнали, что на причале находятся ящики с картинами выдающегося художника-мариниста И. К. Айвазовского. Вместе с промышленным оборудованием экипаж принял на борт и этот бесценный груз.

Из Феодосии эвакуировалось главным образом зерно. Но на палубы использовавшихся для этого танкеров и сухогрузов одновременно грузилось и оборудование симферопольских и феодосийских предприятий.

К 20 октября из Феодосии было вывезено 38 930 т зерна, 32 655 т оборудования и других грузов, свыше 7 тыс. человек эвакуируемого населения {65}. Начиная с третьей декады октября, после окончания одесской эпопеи, [84] отгрузка из Феодосийского порта значительно усилилась. Сюда были направлены танкеры «Туапсе», «Куйбышев» и пароход «Ташкент», которые приняли сразу 15 323 т зерна {66}.

Вывезти портовое имущество не удалось: грузовые операции продолжались до последней возможности. Когда оставляли порт, уничтожили ряд его объектов, подожгли амбары с остатками зерна, взорвали погрузочные механизмы, потопили мелкие суда.

Основным же портом эвакуации крымских городов была Керчь – конечная железнодорожная станция в восточной части Крыма и порт, расположенный недалеко от побережья Кавказа. На первых порах население отправлялось в тыл на пассажирских судах, обслуживавших линию Керчь – Ростов. Пока больших проблем в этом не было, они возникли позже, с началом массовых перевозок. А вот организация переброски скота сразу же потребовала огромных усилий партийных и советских органов Крыма, и особенно портовиков. В отдельные дни в Керченском порту скапливалось до 15 тыс. овец и коров. Местами их погрузки служили Генуэзский мол, Угольная пристань, пирс бочарного завода и рыбацкие причалы в Еникале, а главным районом разгрузки являлась коса Чушка, которая узкой полосой в 12 км вдается с кубанского берега в пролив. Суда следовали также в Тамань и Комсомольск, но эти пункты имели лишь по одной пристани и в период интенсивных перевозок не могли обеспечить быструю выгрузку барж и плотов-паромов. Но больше всего трудностей создавала штормовая погода. Портовики и моряки противопоставляли ей свою стойкость, мужество и находчивость. Случаи гибели скота были редкими.

Когда фронт приблизился к Крыму, основное внимание уделялось вывозу промышленного оборудования и населения. В Керчь доставлялись войска и воинские грузы. Погрузка и выгрузка вначале шли через Широкий мол – единственное место в порту, связанное непосредственно с железной дорогой. Впоследствии, когда усилились и стали основными воинские перевозки, от эвакуации промышленных объектов через него пришлось отказаться. Оборудование металлургического завода имени Войкова, коксохимического комбината, Камыш-Бурунской агломерационной фабрики и судостроительного [85] завода грузилось уже на их пристанях силами предприятий. Использовались также причалы Керченского, и Камыш-Бурунского судоремонтных заводов.

На палубах танкеров «Куйбышев», «Вайян Кутюрье», «Сахалин», «Туапсе» и других крупных наливных судов, а также на плавучих доках размещалось большое количество громоздких грузов, а в относительно небольшие трюмы сухогрузных транспортов принималась готовая продукция заводов.

Кроме судов Черноморско-Азовского бассейна и плавсредств порта к эвакуационным перевозкам были привлечены шаланды азовского технического флота, два буксира и несколько барж Доно-Кубанского речного пароходства, сейнеры и дубки рыболовецких организаций. Эффективно использовались также недостроенные и находившиеся в капитальном ремонте суда, загружавшиеся до полной грузоподъемности. Они, как и не имевшие своего хода военные корабли, буксировались попутными транспортами. Так были переведены из Керчи в порты Кавказа грузовой электроход «Пролетарий», принявший 9 тыс. т зерна, четырехтысячный и пятитысячный железные доки с оборудованием завода имени Войкова, два крейсера и два эскадренных миноносца. На буксире ледокола «Торос» (капитан С. В. Котляров) шел третий док, груженный оборудованием и комбайновыми моторами. С ним случилась беда – во время налета самолетов противника от прямых попаданий бомб он затонул. Это была единственная потеря из буксировавшихся судов и боевых кораблей.

Тяжелый урон был причинен Керченскому порту и стоявшим там плавсредствам 27 октября в результате массированного налета фашистской авиации.

Перед оставлением Керчь в течение двух месяцев служила основной базой снабжения советских войск, оборонявших Крым, боеприпасами, вооружением, продовольствием. Все это шло непрерывным потоком из Новороссийска, Туапсе и азовского порта Ейск, располагавшего удобным подходом железнодорожного пути непосредственно к пристани.

В Керчи к концу октября из-за перегруженности железной дороги на некоторых судах, на Широком молу, причалах, на складах, на портовой территории скопилось большое количество боеприпасов. 27 октября в результате массированного налета вражеской авиации это привело к большим потерям и разрушениям в порту. От [86] бомбовых ударов взлетели на воздух теплоход «Делегат» и самоходная баржа «Туапсе». Причем носовую часть баржи взрывом огромной силы выбросило на Широкий мол. Сдетонировавшие там снаряды и мины разлетелись в радиусе до 2 километров. Во многих местах в порту и на судоремонтном предприятии возникли пожары. Их удалось потушить лишь к утру следующего дня.

Широкий мол, остальные причалы и завод были почти полностью разрушены. Доставка боеприпасов через порт прекратилась. Бои шли уже на Керченском полуострове. Фашистская авиация буквально висела над городом, не прекращая налетов даже ночью. К переправам через пролив потянулись войска, началась их эвакуация. В первой половине ноября транспортный, технический и портовый флот был занят исключительно перевозками воинских частей, боевой техники, артиллерии и спецмашин. Для вывоза раненых на Керченско-Кавказской линии использовались пассажирские суда, а при необходимости дополнительно привлекались и грузовые транспорты.

Пунктами выгрузки были Тамань, Комсомольск, Сенная, коса Чушка. На косе к тому времени завершилось строительство двух пристаней, которое велось силами инженерного батальона. От Керченской военно-морской базы на причалы и переправы были назначены военные коменданты, а на транспортные суда – комиссары.

12 ноября на акваторию порта впервые обрушился артиллерийский и минометный огонь, а на следующий день улицы города стали простреливаться уже вражескими автоматчиками. Переправа войск была перенесена на причал завода имени Войкова и в Еникале. Последними (15 ноября кружным путем через Чушку) добрались до Тамани руководство и оперативные работники Керченского порта во главе с его начальником Ф. А. Карповым.

После оставления Керченского полуострова часть транспортного флота перебазировалась в восточные азовские порты и в район Тамани, а наиболее крупные суда ушли в кавказские порты Черного моря.

За период эвакуации Керченский порт переработал 70 тыс. т различных грузов, отправил в тыл около 30 тыс. т оборудования городских предприятий {67}. [87]

Из Севастополя к середине ноября суда торгового флота вывезли 36 654 т оборудования судостроительного завода и 9300 т нефтепродуктов, отбуксировали пятитысячный док, два плавучих крана и несколько недостроенных кораблей {68}. Всего из Крыма через порты Севастополя, Ялты, Феодосии, Керчи, Камыш-Буруна они в октябре – ноябре доставили на Черноморское побережье Кавказа свыше 100 тыс. человек населения, 56 тыс. т зерна, 275 тыс. голов скота, 2 тыс. сельскохозяйственных подвод, 72 тыс. т заводского оборудования и 10 тыс. т готовой продукции. Полностью были эвакуированы металлургический завод имени Войкова, Камыш-Бурунский железорудный комбинат, Камыш-Бурунский и Керченский судоремонтные заводы, коксохимический комбинат, мотороремонтный завод, консервные фабрики и другие предприятия {69}.

В Крыму продолжал держаться один Севастополь, охваченный с суши плотным кольцом блокады. Однако через полтора месяца советские войска высадились на Керченский полуостров, где вновь развернулись ожесточенные бои.

В десантной операции

Зима 1941/42 г. ознаменовалась первыми значительными успехами Советских Вооруженных Сил. За удачным наступлением под Тихвином и Ростовом последовала выдающаяся победа под Москвой. Советское Верховное Главнокомандование приняло решение, используя благоприятную обстановку, расширить фронт контрнаступления на южном направлении, подключив к активным действиям Закавказский фронт и Черноморский флот. Ставка поставила перед ними задачу провести десантную операцию с целью разгромить противника на Керченском полуострове, сорвать новое наступление врага на Севастополь и создать предпосылки для освобождения всего Крыма.

Привлекаемые к участию в операции суда Черноморско-Азовского бассейна должны были вслед за высадкой боевыми кораблями штурмовых отрядов доставить на плацдарм войска, силы и средства усиления десанта. [87]

В подготовительный период изучался опыт предыдущих десантных действий. Доукомплектовывались экипажи, причем делалось это с таким расчетом, чтобы на каждом транспорте была партийная организация или партийно-комсомольская группа. Активно велась политмассовая работа среди коллективов судов, портов, заводов, которым предстояло участвовать в обеспечении операции.

Черноморско-Азовское бассейновое управление по заявке Отдела военных сообщений (ВОСО) Черноморского флота отобрало для перевозки десантных войск 18 наиболее скоростных и вместительных судов (8 теплоходов и 10 пароходов) общей грузоподъемностью 75 тыс. т. Они имели и достаточно мощные грузовые стрелы и другие устройства. Самыми крупными из них были пароходы «Ташкент» (7,5 тыс. т) и «Kyрск» (7 тыс. т), теплоходы «Калинин» (5,7 тыс. т), «Жан-Жорес» (5,5 тыс. т), «Анатолий Серов» (5 тыс. т), «Ворошилов» (5 тыс. т).

В срочном порядке дооборудовались причалы, на транспортах устраивались нары в трюмах и на твиндеках, устанавливались трюмные сходни-трапы и добавочные штормтрапы.

Для погрузки и выгрузки лошадей на больших судах делали ящики, а на мелких – специальные сходни; для размещения животных отведенные на судах места оборудовались специальными рамами отъемного типа в виде стоек и дополнительными настилами.

Большую часть грузов помещали в трюмы в застропленном виде. Поэтому все транспорты были снабжены увеличенным количеством стропов. Для перевозки военной техники весом до 20 т особых приспособлений не делали, обходились деревянными подпорками. Сложнее обстояло дело с тяжеловесами. Не каждое судно могло принять их. К примеру, для погрузки и выгрузки танков KB использовались низкобортные плавсредства типа парохода «Азов». На них эти могучие боевые машины могли грузиться и выгружаться своим ходом. Для равномерного распределения давления веса танков на палубе предусматривались специальные настилы из шпал.

В короткий срок портовики Новороссийска и Туапсе изготовили сотни специальных бокс-ящиков, сходен, трапов, грузовых сеток и стропов, оборудовали на пароходах коновязи, нарастили борта. Из наиболее квалифицированных судоремонтников были созданы бригады по техническому обслуживанию транспортов. На десантных [89] судах устанавливалось дополнительное вооружение. Коллективы механических мастерских Туапсинского порта во главе с коммунистом Варламовым изготовили для десантников большое количество шанцевого инструмента и бутылок с зажигательной смесью.

Выделенный флот находился в различных пунктах: в Тамани и Анапе – портовые суда, в Азовском море – небольшие пароходы и часть азовского технического флота, в черноморских портах – крупные и средние транспорты. Они были неоднотипны, имели разные скорости и трюмные устройства. Поэтому при составлении оперативного плана группировали их по принципу сравнительной однородности технических данных. Порядок перевозок определялся планами командования, предусматривавшими прибытие войск в определенные пункты и к определенному времени. Каждое судно имело свой каргоплан на погрузку и размещение личного состава. При формировании караванов исходили из необходимости сохранения целостности воинских частей и очередности их высадки.

На причалы, куда прибывали войска и техника, выделялись самые опытные кадровые грузчики и такелажники. За каждой бригадой закреплялись определенные суда и места работы.

В портах Черноморского и Азовского побережий Кавказа (Новороссийск, Анапа, Туапсе, Тамань, Темрюк, Ахтари) создавались значительные запасы горючего, боеприпасов и других материальных средств. Все десантные суда были снабжены десятисуточным запасом топлива, продовольствия и пресной воды.

Высадка на Керченский полуостров производилась с трех направлений. Силы Азовской военной флотилии и малые транспортные, вспомогательные и рыболовные суда должны были доставлять части 51-й армии на северное побережье полуострова, от мыса Хрони до Арабатской стрелки. Керченская военно-морская база с приданными малыми плавсредствами высаживала десант той же армии на восточном берегу, в районе Керчи, а корабли Черноморского флота и крупнотоннажные транспорты – войска 44-й армии непосредственно в порт Феодосия.

Из– за сильного шторма отряд Азовской флотилии, в который входили и три небольших пассажирских парохода, смог высадить войска лишь у мысов Хрони и Зюк. Первым из пассажирских судов высадил десантников пароход «Ейск» (капитан А. П. Евтушенко). Выйдя из [90] Темрюка днем 25 декабря, он утром следующего дня подошел к мысу Хрони и стал на якорь. К 10 часам утра сейнер и две судовые шлюпки доставили с него на берег более 600 бойцов и командиров.

Пароход «Пенай» (капитан А. А. Больгун), приняв в Темрюке на борт 700 бойцов со снаряжением и боеприпасами, 25 декабря в 17 часов направился к северному берегу Керченского полуострова. Одновременно с ним к мысу Зюк до рассвета должны были подойти три сейнера, однако там, в пункте высадки, их не оказалось. В ожидании этих судов пароход стал маневрировать вдоль берега на виду у врага под охраной канлодки «Дон». В полдень появились фашистские самолеты. Их бомбы не причинили «Пенаю» вреда, а вот пулеметные очереди изрешетили все спасательные шлюпки и штурманскую рубку. Погибли 4 человека, многие были ранены.

С наступлением темноты пароход приблизился к берегу и стал на якорь. На помощь пришли военные катера, но они успели высадить с него лишь 200 бойцов. В 3 часа 27 декабря поступил приказ следовать с остальными бойцами к мысу Хрони. Прибыв туда утром, «Пенай» снова подвергся нападению самолетов. От прямого попадания двух бомб возник пожар в трюме, начали взрываться находившиеся на палубе снаряды и мины, вышло из строя рулевое устройство. Второй и третий механики Мирхлев и Шпилев быстро привели в действие ручной привод, а капитан, скомандовав полный ход, направил судно к кубанскому берегу. В 13 часов пароход врезался в отмель у маяка Ахиллеон.

Все более разгорался пожар в носовой части корпуса, продолжали рваться снаряды, сея смерть и разрушения. Среди десантников усиливалось замешательство, затруднявшее борьбу с огнем. К тому же оказались перебитыми трубы, и необходимого напора воды в шлангах не было.

Около 14 часов к пароходу подошел катер, чтобы принять часть людей, но хлынувшая толпа едва не перевернула его. Катер отошел, подбирая людей из воды.

Свежий ветер, большой накат и град снарядных осколков не позволяли спасательным судам подойти к борту «Пеная». Некоторые десантники пытались спастись вплавь.

К вечеру снаряды перестали рваться. Экипаж и бойцы начали тушить пожар забортной водой с помощью ведер. Дальнейшее распространение огня было приостановлено, [91] но судно к тому времени уже обгорело от носа до котельной переборки.

В ночь на 28 декабря шторм прекратился. С рассветом подошел сейнер и принял на борт раненых. Затем были сняты остальные десантники. Из членов экипажа «Пеная» погибли старший помощник капитана И. И. Ратовский, боцман А. В. Кравченко и матрос И. И. Бублик. Пять человек были ранены.

Пароход «Красный флот» (капитан И. В. Грань), имея на борту 950 бойцов с полной выкладкой, утром 26 декабря прибыл к назначенному месту, но из-за большого наката и каменистости побережья высадка задержалась. Ожидая улучшения погоды, судно несколько раз подвергалось ударам с воздуха. Три бомбы, упав рядом с бортом, вырвали правый и левый лазпорты {70}. Взорвался ящик с минами, осколками которых было убито 12 и ранено 6 бойцов. Двигатель остановился, во второй и третий трюмы стала поступать вода. Судно покрылось дымом.

Через полчаса удалось исправить машину. Пароход приблизился к берегу и стал на якорь. Экипаж продолжал непрерывно откачивать воду из трюмов. К аварийному судну пыталась подойти паровая шхуна «Советская Россия», но сильная зыбь помешала снять с него людей. Вечером погода еще более ухудшилась, и командование Азовской флотилии было вынуждено возвратить «Красный флот» в Темрюк.

На следующий день распогодилось. Как только шторм стал ослабевать, тут же началась перевозка подкреплений. Вместе с кораблями Азовской военной флотилии малые транспорты «Должанка», «Дофиновка», «Николаев», «Танаис», «Урицкий» и другие суда высадили на занятые плацдармы новые подразделения, орудия, боеприпасы, лошадей. На трех баржах доставили туда 6 танков, автомобиль и 19 орудий.

Одновременно с высадкой десанта на северное побережье Керченского полуострова началось десантирование войск 51-й армии в районе Керчи. В ночь на 26 декабря дальнобойная артиллерия, подтянутая к восточному берегу пролива, подвергла интенсивному обстрелу побережье в районах Старого Карантина, Камыш-Буруна и Эльтигена. Утром первый десантный отряд, включавший [92] 8 торпедных, 2 сторожевых катера и 20 сейнеров, с десантом первого броска (1154 человека) {71} направился к пунктам высадки. Головные суда, внезапно появившись у берега, занятого врагом, быстро высадили десантников в районе Камыш-Буруна. Эти подразделения закрепились на одноименной косе и на пристани судоремонтного завода. Другим же группам судов пришлось действовать под сильным огнем противника. Вдобавок вскоре разыгрался восьмибалльный шторм, и высадка еще более затруднилась.