Текст книги "Советский морской транспорт в Великой Отечественной войне"

Автор книги: Б. Вайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Помимо мер по снижению потерь усиливалась забота об улучшении организации и технической эксплуатации флота и портовых механизмов. Совершенствованием технологии судоремонта достигалось сокращение сроков и объемов заводских работ, все большее распространение получал ремонт судов силами экипажей. В связи с ограниченностью судоремонтной базы ГКО разрешил Наркомату морского флота производить ремонт части судов в странах антигитлеровской коалиции, в частности в портах Америки, Англии, Австралии, а также в Гонконге. [19]

Несмотря на тяжелые военно-экономические условия первого периода Великой Отечественной войны, осуществлялось пополнение флота новыми судами, а действующих портов и судоремонтных предприятий – необходимой техникой и оборудованием. Прежде всего это было характерно для открытых морских бассейнов – Северного и Дальневосточного, через которые шли поставки в СССР из союзных государств боевой техники, вооружения, стратегического сырья и продовольствия.

Все эти мероприятия партии и правительства обеспечивали выполнение морским транспортом военно-хозяйственных задач, ставившихся перед ним в ходе военных действий.

Эвакоперевозки

С первых дней войны вся работа торгового флота и берегового хозяйства морских бассейнов европейской части Советского Союза была подчинена содействию стойкой обороне приморских городов, портов, военно-морских баз и эвакуации на восток населения, промышленных и других ценных грузов из прифронтовых приморских районов.

В наиболее трудном положении оказались тогда Латвийское, Эстонское и Балтийское пароходства, располагавшие 239 транспортными судами (пароходами, теплоходами и парусниками) общей грузоподъемностью 260 тыс. т {26}.

Руководители Латвийского пароходства (начальник И. А. Саг-Садогурский, начальник политотдела Н. С. Андерсон) еще до правительственного сообщения о начале войны отдали необходимые распоряжения по флоту, портам и судоремонтным предприятиям. В портах Виндава и Либава (Лиепая) создавались истребительные отряды, на все ответственные объекты были направлены коммунисты, состоялся инструктаж командного состава о мерах по загрузке и спасению судов.

На рассвете 22 июня фашистская авиация начала бомбардировку Либавы. Несмотря на это, портовики под руководством начальника порта Г. П. Балквадзе не прекращали погрузочные работы. А ранним утром 23 июня пароходы «Кандава», «Мееро», «Payна» и еще пять судов по приказу штаба обороны города, приняв население, [20] направились в Виндаву. На исходе дня под обстрелом немецкой артиллерии прорвались из порта транспорты «Амга» и «Майя». Последним уходил пароход «Виениба» (капитан А. Бертиньш). На его борту находилось 800 человек, в числе которых было немало раненых бойцов и командиров. Однако до места назначения он не дошел – был потоплен вражеской авиацией. С тонущего судна успели спустить лишь одну небольшую шлюпку, на которой спаслось всего 13 человек.

Самоотверженно трудились портовики Виндавы (начальник порта И. А. Соболев). Они спешно грузили все суда, стоявшие у причалов. 27 июня восемь транспортов в охранении боевых кораблей вышли в море. Пароход «Арне» и парусник «Мирилинд», грузившиеся выше понтонного моста, по которому непрерывно двигались воинские части, пришлось оставить. Чтобы заблокировать вход в гавань, затопили немецкий пароход «Клаус Рикмепс», застрявший в Виндаве из-за ремонта.

Последними покинули порт пароходы «Амга» и «Марта». Приняв на борт несколько отрядов военных моряков, они благополучно доставили их на остров Эзель (Сарема) для усиления гарнизона Моонзундского архипелага. Однако 29 июня на пути в Таллин оба судна в районе пролива Соэла-Вяйн погибли от вражеских авиабомб и торпед.

Организованно шла эвакуация Риги. Уже в первый день войны управления Латвийского пароходства и Рижского порта перешли на казарменное положение; при начальнике пароходства был создан штаб для оперативного руководства действиями флота и порта, связанными с обороной и подготовкой к эвакуации Риги. 22 июня по приказу, полученному по радио, прервали мирные рейсы и прибыли в Рижский порт теплоход «Вторая пятилетка», пароходы «Скауте», «Скрунда» и «Шауляй». Здесь скопилось до 20 транспортных судов.

Со следующего дня широким фронтом развернулись погрузочные работы. Портовики и моряки делали все посильное, чтобы как можно быстрее загрузить транспорты оборудованием и материалами, имевшими оборонное значение, и подготовить их к выходу в море. Командный состав, работники политотдела, все коммунисты пароходства находились на самых важных участках. Благодаря четкой организации работ, не прекращавшихся и во время налетов вражеской авиации, грузовые операции были проведены в короткие сроки, определенные [21] планом центральной комиссии по эвакуации Риги при Совнаркоме Латвийской ССР.

Одновременно велась подготовка судов к плаванию по режиму военного времени. Мостики, штурманские рубки обкладывались мешками с песком. Приводились в порядок и дополнительно укомплектовывались спасательные средства. Были перенесены на берег легковоспламеняющиеся материалы. Закрашивались бортовые названия и опознавательные знаки на трубах.

С небывалым напряжением, круглые сутки работал коллектив судоремонтного завода в Милгривесе, стремясь ускорить ввод в строй пароходов «Эвероданда», «Турайда», «Расма» и «Утена». Вместе с ним в полную силу трудились и судовые экипажи.

27 июня 1941 г. к 18 часам все находившиеся в Рижском порту суда (в том числе 16 транспортов, 8 буксиров, несколько портовых ледоколов) вышли на Болдерайский внешний рейд. На фарватере был затоплен пароход «Мариамполь», чтобы запереть вход в устье Западной Двины (Даугавы). После этого караван двумя отрядами двинулся на север. Один отряд следовал к порту Пярну для переформирования и перевалки грузов, другой – к Моонзундскому проливу (Муху-Вяйн), куда должен был вскоре прибыть и первый отряд. Оттуда по плану, утвержденному командиром Прибалтийской военно-морской базы контр-адмиралом П. А. Трайниным, суда должны были прорываться по мелководью в Таллин.

Под утро следующего дня первый отряд прибыл в Пярну. После непродолжительной стоянки, во время которой семьи моряков сошли на берег, чтобы добраться до Таллина по сухопутью, транспорты направились в Моонзундский пролив. Здесь, в порту Виртсу, несколько буксиров и других вспомогательных судов было передано военно-морскому командованию. В дальнейшем эти плавсредства участвовали в обороне Моонзундских островов.

Перед проходом мелководным Моонзундским проливом экипажи крупнотоннажных пароходов «Скауте», «Иманта», теплохода «Вторая пятилетка» и других глубокосидящих судов передали часть грузов небольшим транспортам. Это заняло несколько дней. При оставлении порта Пярну вход в гавань был перекрыт затоплением парохода «Эверига».

При прохождении Моонзунда подорвался на мине [22] пароход «Кримулда». Остальные суда в течение 1-3 июля прибыли в Таллин. С этого времени по указанию НКМФ находившиеся в строю суда Латвийского пароходства поступили в непосредственное ведение Балтийского пароходства. Ему же несколько позже было подчинено и Эстонское пароходство (начальник А. Г. Ханзен, начальник политотдела В. В. Ковальский). Его довольно многочисленный малотоннажный флот участвовал в эвакуации гражданского населения и материальных ценностей из Эстонской ССР, а также занимался перевозками для защитников островов Моонзундского архипелага и военно-морской базы Ханко.

Балтийское морское пароходство с самого утра 22 июня приступило к осуществлению мероприятий, предусмотренных на случай начала войны. Был немедленно отозван находившийся с экскурсионными группами в Выборге теплоход «А. Жданов». Одной из мер противовоздушной обороны явилось рассредоточение флота в Ленинградском порту. Причем от причалов, расположенных в Морском канале, суда отводились таким образом, чтобы при любых критических ситуациях оп не оказался загражденным.

В этот же день Канонерский судоремонтный завод (директор А. П. Ефимов, главный инженер Г. Г. Башкиров) принял к переоборудованию для военных целей ледокол «Октябрь», теплоход «А. Жданов», буксирный пароход «Ост» и другие плавсредства.

Началось вооружение крупнотоннажных судов. В составе флота Балтийского пароходства к тому времени имелось 20 теплоходов и пароходов дедвейтом от 3000 до 7500 т, в том числе два современных турбоэлектрохода. Почти все они находились в хорошем техническом состоянии. На этих транспортах, а также на судах бывшего Латвийского пароходства устанавливались пушки и пулеметы, подкреплялись палубы, сооружались погреба для боеприпасов, устанавливались дополнительные средства связи. Ходовые мостики обшивались вторыми стенками, за которыми размещались мешки с песком. Если мостики были открытые, их переоборудовали и также обкладывали песком. Все суда камуфлировались.

В связи с массовыми перевозками людей потребовалось значительно увеличить количество индивидуальных спасательных средств, особенно на грузовых судах. В дополнение к имевшимся шлюпкам транспорты оснащались специально изготовленными плотами. [23]

Одновременно велись маскировочно-камуфляжные работы на складах, нефтебаках и других важных объектах портового хозяйства. Принимались меры к усилению пожарной безопасности и местной противовоздушной обороны порта, вводилась специальная связь. Приводились в порядок бомбо – и газоубежища, отрывались щели.

С началом войны коммерческие перевозки в бассейне были прекращены. Флот целиком переключился на переброску воинских частей, боевой техники, снаряжения, боеприпасов в приморские города, на острова, в Ханко. Через Ленинградский порт проходило огромное количество военных грузов и эвакуируемого имущества из Прибалтики, особенно из Таллина.

В июле все суда Балтийского бассейна были официально переименованы в военные транспорты и получили номера. Некоторые из них вошли в созданные штабом КБФ отряды особого назначения. Обычно после выполнения заданий военно-морского командования суда находились в назначенной им готовности.

Воинские перевозки осуществлялись в тяжелых боевых условиях. Финский залив от северного до южного берега был перекрыт плотными минными полями. Транспорты почти беспрерывно подвергались ожесточенным ударам с воздуха, частым атакам подводных лодок и торпедных катеров противника. Боевых кораблей для их конвоирования не хватало, очень слабым было и воздушное прикрытие. К тому же еще продолжался период белых ночей. Все это требовало от экипажей высоких боевых и профессиональных качеств.

В начале июля 1941 г. развернулись ожесточенные бои на дальних подступах к Ленинграду. Войска 8-й армии Северо-Западного фронта стойко обороняли рубеж Пярну, Тарту, Чудское озеро. И все же противник, получив свежие подкрепления, прорвал этот рубеж. 7 августа он вышел на побережье Финского залива в районе Кунды и развернул наступление на Таллин. Около трех недель шло сражение на подступах к блокированной с суши столице Эстонской ССР. Благодаря героическим рейсам флота Балтийского пароходства 10-й стрелковый корпус 8-й армии и береговые части КБФ, оборонявшие Таллин, не испытывали недостатка в оружии и боеприпасах. Форсируя плотные минные заграждения, отражая удары вражеской авиации и торпедных катеров, транспортные суда, несмотря на большие потери, непрерывно поддерживали связь с осажденным городом. [24]

Теплоход «Выборг» под командованием И. Г. Гаврилова, следовавший в Таллин, утром 3 июля был атакован вражеской подводной лодкой. С мостика вовремя обнаружили ее перископ, а затем и след торпеды. По команде капитана судно развило предельную, на 5 узлов превышающую гарантированную, скорость, одновременно руль был положен «лево на борт». В результате теплоход уклонился от встречи с торпедой.

Однако через несколько часов «Выборг» снова подвергся атаке подводной лодки. Торпеды, выстреленные с малой дистанции, поразили судно. Команда под руководством старшего помощника В. И. Факторовича спустила на воду спасательные шлюпки. Последним покинул тонущий корабль капитан И. Г. Гаврилов. Гибель теплохода «Выборг» явилась первой потерей в войне флота Балтийского пароходства.

Тем временем в Таллине полным ходом шла погрузка людей и эвакуационных грузов на пришедшие из Риги торговые суда. Утром 5 июля они двумя группами вышли в море, направляясь в Ленинград.

Пароход «Расма», следуя рекомендованным курсом, вблизи острова Мохни подорвался на мине. Тщетными оказались попытки заделать пробоину. Капитан, посадив судно на отмель, высадил на остров пассажиров. На другой день их принял на борт и доставил в Ленинград пароход «Вилсаиди».

В другой группе головным шел пароход «Турайда». Перед войной он стал в ремонт, который к началу эвакуации Риги еще не был закончен, и теперь судно следовало на ручном рулевом приводе, без мостика, штурманской рубки и жилых помещений, с разобранными рулевой машиной и лебедками. Несмотря на это, капитан Э. Томсон умело управлял кораблем. Под его руководством члены экипажа не только четко действовали на вахте и по тревогам, но и оказывали помощь поврежденным транспортам, спасали попавших в беду людей.

На следующий день шедший в кильватере пароход «Эвероланда», на борту которого находилось около тысячи пассажиров, наскочил на мину. Среди эвакуируемых началась паника. Они самовольно спускали на воду шлюпки, которые тут же перегружались до опасных пределов. Экипаж мужественно боролся за восстановление порядка и живучести судна. И хотя водоотливные средства работали на полную мощность, вода через огромную [25] пробоину прибывала быстрее, чем успевали откачивать ее. И тогда капитан принял решение направить пароход к ближайшему острову и посадить на песчаную отмель. Там команде под руководством второго и третьего помощников В. Димзе и А. Карклиньша с помощью пассажиров удалось изготовить большого размера пластырь, подвести его к пробоине и надежно закрепить. Доступ воды в трюм прекратился. Через несколько дней аварийное судно было снято с мели военным кораблем. Следуя своим ходом, «Эвероланда» доставила в Ленинград пассажиров и весь груз.

Исключительно напряженно работал Ленинградский порт (начальник Я. Л. Бейлипсон, секретарь парторганизации А. И. Рабокафалюк). В июле – августе здесь ежедневно под погрузкой-выгрузкой у причалов стояло от 20 до 40 судов. Они направлялись к фронту под Таллином с резервами, вооружением, горючим и возвращались с эвакуируемыми грузами, ранеными бойцами и командирами, гражданским населением.

В ночь на 7 августа группа транспортов в сопровождении кораблей охраны водного района Кронштадта следовала на запад. Появление немецких артиллерийских батарей на южном побережье Финского залива, восточнее Таллина, заставило конвой {27} (как и последующие) идти центральным фарватером, форсируя минное поле. Суда шли за тральщиками по узкой полосе. Пароход «Луга» держался близко к тралящему кораблю. В районе маяка Вайндло в трале взорвалась мина. Капитан транспорта В. М. Миронов быстро отработал назад. Следующий мателот {28}, пароход «Аксель Карл», вынужденный также срочно дать полный назад, кормой вышел из фарватера и, подорвавшись на мине, затонул. Остальные суда благополучно доставили в Таллин воинскую часть, вооружение и боеприпасы.

Через несколько дней туда же привел несамоходную баржу с авиационным и автомобильным бензином портовый ледокол «Октябрь» (капитан А. И. Козлов). По пути конвой, в состав которого он входил, подвергся атаке финских торпедных катеров. От их удара погиб военный транспорт № 44. Моряки «Октября», несмотря на то [26] что ледокол был скован буксируемой баржой, спасли 50 человек с погибшего судна.

Пароходы «Сауле» (капитан А. И. Щетинина) и «Сигудда» (капитан В. М. Беклемишев) во время рейса в Таллин были атакованы 16 немецкими бомбардировщиками. «Сигулда», получив пробоину, выбросилась на береговую отмель вблизи южной оконечности острова Гогланд. Сильно пострадала и «Сауле» – вышли из строя рулевая машина и другие механизмы, снесло часть мостика, возникли разрушения в машинном отделении и на палубе. Экипаж в условиях непрекращающихся атак фашистской авиации за неделю выполнил сложнейший ремонт и привел израненное судно в Ленинград.

В начале августа военный транспорт № 509, переоборудованный из пассажирского турбоэлектрохода «В. Молотов» в госпитальное судно, в составе конвоя был направлен в Таллин для эвакуации раненых бойцов и командиров. Вел его капитан дальнего плавания Г. П. Бютнер. Перед тем судно покрасили в шаровый цвет, мостик и радиорубку обшили защитной броней, на форштевне установили параван-охранитель.

Конвой благополучно пришел в Таллин. Как только ошвартовались, на лайнере приступили к приему людей. Судно, имевшее 500 пассажирских мест, приняло на борт 2400 раненых и около 200 женщин и детей {29}. Размещали их в каютах, коридорах, салонах и прямо на палубах, где стелили набитые сеном матрасы. На это затратили всего лишь сутки.

10 августа еще до рассвета военный транспорт вышел в море в охранении эскадренного миноносца «Стерегущий», трех тральщиков и четырех морских охотников. Командовал конвоем капитан 2 ранга И. Г. Святов. К тому времени уже высокой была минная опасность. В 8 часов утра подорвался на мине головной тральщик. Затем вокруг лайнера взрывы стали следовать, один за другим. Турбоэлектроход же, четко маневрируя, удачно уклонился от плававших в воде смертоносных шаров.

В 13 часов с борта судна заметили, как его левый параван вдруг ушел глубоко в воду, а затем стал вытягиваться вдоль борта. Было очевидно, что он затралил мину, но не перерезал минрепа. Капитан сбавил ход до самого малого. Однако в тот момент, когда команде удалось [28] обрубить параван, сильный взрыв потряс транспорт. Он резко накренился и лишился, энергоснабжения; нарушилась связь штурманской рубки и ходового мостика с машинным отделением, затопило кочегарку, остановились обе турбины.

Среди раненых поднялась паника. Многие из них бросились из кают на палубу к шлюпкам. В это время со стороны острова Гогланд появились торпедные катера, на полном ходу приближавшиеся к поврежденному судну. Смятение и тревога усилились. Но вскоре выяснилось, что это советские катера, спешившие на помощь.

В наведении порядка большую роль сыграли решительные действия капитана 2 ранга И. Г. Святова, который сразу же после взрыва перешел с эсминца на борт аварийного судна. Первым делом по команде с мостика спустили на воду шлюпки. Приняв 590 человек, они направились к Южному Гогландскому маяку, находившемуся в пяти кабельтовых {30}. Тем временем экипажу удалось выровнять крен и подать буксирный трос на эсминец «Стерегущий». Перевозку раненых на берег прекратили. Эскадренный миноносец отбуксировал госпитальное судно в Кронштадт.

В своем донесении командованию Краснознаменного Балтийского флота командир конвоя высоко оценил действия экипажа пассажирского лайнера, особенно капитана Г. П. Бютнера, его помощников В. И. Факторовича, П. Н. Когана, В. П. Eсинa, старшего механика А. А. Терентьева, старшего электромеханика П. Н. Васильева, четвертого механика О. А. Каменева, штурманского ученика В. Я. Орликову, боцмана В. И. Ильина.

24 августа в охранении кораблей и самолетов-истребителей вышло из Таллина госпитальное судно санитарного отдела КБФ «А. Жданов» с 702 ранеными на борту. За четыре часа пути оно одиннадцать раз подвергалось ударам авиации противника. Силы охранения успешно отражали ее налеты. Но теплоход потерял пять человек убитыми. С большими повреждениями он прибыл в Кронштадт.

Следом за ним из Таллина в Ленинград шел конвой, в состав которого входил пароход «Даугава» (капитан П. К. Брашкис). На борту судна находилось 1500 раненых. [28] Утром 26 августа один из тральщиков охранения подорвался на мине. С южного берега по конвою, оказавшемуся скованным на минном поле, открыла огонь фашистская артиллерия. Затем последовали бомбардировки с воздуха.

«Даугава» за время перехода подверглась атакам десятки раз. Она среди судов выделялась своими размерами, и поэтому гитлеровские летчики выбирали ее как основную цель. Вскоре осколком бомбы была повреждена главная магистраль паропровода. Судовая машина остановилась. Но старший механик Я. Пуце, второй механик А. Пурнь, машинист Я. Берзинь и кочегар Р. Пинксис, невзирая на сильные ожоги, устранили неисправность, и судно получило ход.

При очередных налетах взрывами бомб снесло за борт 50 человек, срезало левое крыло мостика, изуродовало палубные надстройки, разбило шлюпки, повредило мачты и покоробило дымовую трубу. Однако П. К. Брашкис продолжал умело управлять судном. Экипаж выстоял под ударами врага. 26 августа пароход прибыл в Ленинград.

В тот день главнокомандующий Северо-Западным направлением был вынужден отдать приказ об оставлении Таллина и прорыве флота в Кронштадт. К тому времени дивизии 10-го стрелкового корпуса 8-й армии и береговые части КБФ в ходе трехнедельных боев оказались сильно ослабленными. Кроме того, необходимо было сосредоточить все силы для обороны Ленинграда, над которым нависла реальная угроза.

Для эвакуации Таллина в порту были сосредоточены десятки судов. Корабли Краснознаменного Балтийского флота, поддерживавшие артиллерийским огнем оборонявшиеся войска, теперь прикрывали их погрузку на транспортные средства. Утром 28 августа под снарядами вражеских танков, прорвавшихся к причалам, четыре конвоя и три отряда боевых кораблей покинули рейд. В переходе участвовали 29 грузо-пассажирских и грузовых теплоходов и пароходов Наркомата морского флота, принявших на борт основную часть войск Таллинского оборонительного района.

Прорыв такой армады судов и военных кораблей в Кронштадт осуществлялся в невиданно тяжелых условиях. Путь ей преграждало плотное минное поле противника из 3 тыс. мин и минных защитников. Оно простиралось с запада на восток от острова Кери до острова [29] Вайндло и с юга на север – от мыса Юминда и острова Мохни до параллели Гогланда. Между тем флот, лишенный свободы маневра, имел в своем распоряжении всего 19 тральщиков. К тому же походная колонна не прикрывалась с воздуха: фронтовая истребительная авиация тогда уже лишилась близлежащих аэродромов.

Гитлеровское командование бросило на уничтожение отходившего флота всю авиационную мощь группы армий «Север», а также подводные лодки и торпедные катера. Днем атаки самолетов следовали непрерывно одна за другой. Ночью трудно было избежать встреч с минами. Они не только таились под водой, но и, подсеченные тралами и параванами боевых кораблей, десятками плавали вокруг.

В героической таллинской эпопее во всей полноте проявились высокие моральные качества советских моряков – преданность гражданскому и воинскому долгу перед Родиной, стойкость, выносливость, взаимовыручка, самоотверженность ради общего дела.

Вечером 28 августа при налете группы немецких бомбардировщиков на суда первого конвоя погиб ледокол «Криштьянс Вальдемарс». А пароход «Вирония» получил значительные повреждения от разорвавшихся у борта четырех бомб. Его взяло на буксир спасательное судно «Сатурн». Для следования с ними был оставлен пароход «Алев». Так и шли они вместе. Но около 22 часов эти суда одно за другим подорвались на минах и затонули. На поверхности моря среди обломков кораблей плавало много людей. Сторожевые и торпедные катера непрерывно подбирали их и доставляли на следовавшие поблизости суда.

В полночь в районе мыса Юминда у левого борта парохода «Луга», перевозившего 1226 раненых, взорвалась мина. Судно начало быстро погружаться носом. Корма сильно поднялась, гребной винт оголился, и турбина вышла из строя. Носовой трюм затопило. Из остальных трюмов и кают около 1200 человек передали на латвийский пароход «Скрунда». На «Луге» осталось 12 членов экипажа. Судно, лишенное способности двигаться, дрейфовало на минном поле. Видя безвыходность положения, капитан В. М. Миронов скомандовал открыть кингстоны. Вскоре по приказанию командира отряда прикрытия, начальника штаба КБФ контр-адмирала Ю. А. Пантелеева все суда стали на якорь в 15 милях к западу от [30] острова Вайндло. До этого на минах погибло пять грузовых пароходов. Однако самая большая трагедия была еще впереди. С рассветом 29 августа на участке коммуникации остров Вайндло – остров Гогланд на конвои обрушилась армада фашистских бомбардировщиков.

В 6 ч 30 мин транспорты снялись с якорей, а ужо через полчаса начались массированные налеты вражеской авиации. Вскоре гитлеровцам удалось повредить теплоход «Вторая пятилетка». Он вез промышленное оборудование, автомашины и военное снаряжение. Пассажиров было не очень много – 250 человек. Экипажу под руководством капитана Н. И. Лунина удалось пересадить их на подошедшие катера. С сильным креном на левый борт и дифферентом {31} на нос судно медленно заполнялось водой, но еще долго держалось на плаву, несмотря на ряд повторных ударов с воздуха. Убедившись, что на борту никого не осталось, капитан покинул гибнущее судно. Оно затонуло в 3-4 милях к востоку от острова Родшер.

В полдень 29 августа пароход «Колпакс», на котором следовало 1800 человек, миновал остров Гогланд. Казалось, наиболее опасный участок пути остался позади, но яростные атаки гитлеровских самолетов продолжались. Огонь зенитных средств, хотя и затруднял пикирование, защитить транспорт не мог. Одна за другой бомбы попали во второй трюм, машинное отделение и в первый трюм. Пароход стал погружаться. Капитан Э. Вейнбергс был тяжело ранен. Его заменил старший помощник Л. Шверст. Под руководством старпома спустили на воду шлюпки и уцелевший плот для раненых, женщин и детей. Затем Шверст разрезал ножом брезенты, которыми были закрыты кормовые трюмы, чтобы люди могли выбраться наверх. Пока он спасал раненых, пароход пошел ко дну. Нечеловеческими усилиями Шверсту удалось всплыть на поверхность. Было еще светло. На воде, уцепившись за разбитые шлюпки, обломки, бревна, а также на плоту держалось 150 человек. Фашистские самолеты продолжали сбрасывать бомбы и расстреливать с бреющего полета плавающих людей. Спаслось всего около 70 человек. Старпом продержался на воде всю ночь, до 7 часов утра, когда его в полусознательном [31] состоянии поднял на борт свой сторожевой катер.

На палубе, в каютах и других помещениях судна Эстонского морского пароходства «Лейк Люцерн» размещалось 3500 защитников Таллина. Во время одного из многочисленных воздушных налетов пароход получил повреждение от прямого попадания бомбы. Погибло около 300 человек. Тяжело ранило капитана Г. Каська, но он не покинул мостика и довел «Лейк Люцерн» до острова Гогланд. Самоотверженными действиями старшего помощника капитана И. Конга и всего экипажа более 3000 пассажиров были доставлены на берег.

В пяти милях от острова Вайндло авиационная бомба угодила в кормовую часть парохода «Скрунда», на борту которого находились раненые, снятые ночью с погибшей «Луги». Судно лишилось хода. К нему подошли два буксира и приняли к себе на борт 600 раненых. В течение 29-30 августа «Скрунда» выдержала 36 воздушных атак. На пароход было сброшено 144 бомбы, но он все еще держался на плаву. Тральщики и катера, посланные со спасательной базы Гогланд, сняли остальных раненых и еще около 1 тыс. других пассажиров. После этого экипаж затопил свое судно.

В теплоход «И. Папапин», которым командовал старейший судоводитель морского торгового флота А. П. Смирнов, попали две бомбы. Судно загорелось. В это же время гитлеровский самолет обстрелял с бреющего полета мостик. Смертельно ранило капитана и его третьего помощника А. А. Марченко, убило военного коменданта Булычева, ранило старшего помощника капитана А. Г. Масловского и второго помощника А. Д. Аграновского. Погибли или получили ранения 70 пассажиров.

Капитан Смирнов еще некоторое время продолжал управлять кораблем. Когда его оставили последние силы, командование принял первый помощник капитана – помполит В. В. Новиков. Ему помогал старпом Масловский, который, получив медицинскую помощь, вернулся на ходовой мостик. Старший механик М. А. Аркадьев, боцман А. Ф. Григорьев, рулевой Ф. А. Хильков тоже делали все возможное для спасения судна.

До Гогланда оставалось 19 миль. На теплоходе бушевало пламя пожара, но он продолжал идти к острову. В 15 ч судно на малом ходу село на отмель. С помощью военных буксиров и шлюпок, посланных с Гогланда, [32] экипаж довольно быстро высадил на берег 3 тыс. бойцов и командиров.

А судно продолжало гореть. Во время бомбежки Гогланда в него попала еще одна бомба. Все попытки экипажа и команды пришедшего ему на помощь военного буксира потушить пожар не увенчались успехом. На следующее утро покинутое и выгоревшее судно приливом оторвало от грунта и унесло в море. В 10 милях от Северного Гогландского маяка его снова настигли самолеты и потопили.

Благодаря огромной силе воли и опыту старого судоводителя, мужеству и стойкости экипажа теплохода «И. Папанин» были спасены тысячи людей. А. П. Смирнов посмертно награжден орденом Красного Знамени, В. В. Новиков и А. Г. Масловский удостоились ордена Красной Звезды.

Героизм и самоотверженность проявил на переходе и экипаж «Казахстана». Он следовал в составе второго конвоя. В ночь перед выходом в море судно в Беккеровской гавани Таллина приняло 3 тыс. бойцов и командиров частей, прикрывавших отход войск с фронта. В дополнение к двум имевшимся пушкам на нем были установлены два 76-миллиметровых орудия и четыре счетверенных пулемета.

Ранним утром 29 августа во время первого налета авиации противника «Казахстан» получил значительные повреждения. Сразу три бомбы обрушились на него: одна попала в каюты командного состава, другая – в котельное помещение, а третья разорвалась у самого борта. Капитан парохода В. С. Калитаев, тяжело контуженный, взрывной волной был сброшен за борт. Несколько моряков, находившихся вместе с ним на мостике, погибли. Вышел из строя левый котел. В машинном отделении вспыхнул пожар.

На помощь «Казахстану» поспешил пароход «Тобол» (капитан Б. И. Виноградов). Но он не дошел до горевшего судна: пять «юнкерсов» насели на него. От прямых попаданий бомб пароход в течение 10 мин затонул. Тяжелораненого капитана подобрал сторожевой катер.

Тем временем на «Казахстане» пламя охватило все помещения. Начали рваться снаряды, находившиеся на шлюпочной палубе. Одним из взрывов сбило счетверенный пулемет, заряженный на все ленты. При его падении придавилась гашетка, и все четыре ствола самопроизвольно [33] повели губительный огонь по метавшимся по палубе людям.