Текст книги "Советский морской транспорт в Великой Отечественной войне"

Автор книги: Б. Вайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Тогда действительно с востока на запад следовал с импортными грузами караван, включавший 14 транспортов, в том числе «Ванцетти», «Белоруссия», «Урицкий», «Волга», «Кузнец Лесов», «Клара Цеткин». Их проводку осуществляли ледоколы «А. Микоян» и «Л. Каганович». 8 августа десять торговых судов – «Аркос», «Азербайджан», «Донбасс», «Двина», «Мироныч», «Моссовет», «Щорс», «Комсомолец Арктики», «Чернышевский» и «Эльна-2» – вышли из Архангельска. Они должны были, совершая сквозное плавание, доставить в порт Певек лес и асбест, в бухту Провидения – экспортный лес, принятый на борт в енисейском порту Игарка, а металлургическим заводам Дальнего Востока – хромовую руду. В дальнейшем этим транспортам по решению Советского правительства надлежало направиться в США. 16-18 августа они собрались в порту Диксон и оттуда за ледоколом «Красин» проследовали дальше на восток. В конце августа караван вошел в пролив Вилькицкого и там задержался – у восточного побережья Таймырского полуострова стояло труднопроходимое ледяное поле.

Японская разводка обеспечивала немецкий флот сведениями о советских Военно-морских силах, за которыми постоянно вела наблюдение.

Гитлеровцам в те дни стало известно об осуществлявшейся в то время передислокации по Севморпутп боевых кораблей с Тихоокеанского флота на Северный. Она приняла форму экспедиции особого назначения («ЭОН-18»), в состав которой входили лидер «Баку», эскадренные миноносцы «Разумный» и «Разъяренный», ледокольные и транспортные суда.

Германское военно-морское командование, проанализировав сведения как агентурной, так и тактической разведки, которую вели самолеты и подводные лодки, сделало [166] вывод, что советские суда и боевые корабли во второй половине августа сосредоточатся в проливе Вилькицкого. Этот прогноз оказался правильным относительно западного каравана, отряд же грузовых судов и «ЭОН-18», следовавшие с востока, подошли к проливу в начале сентября. Исходя из своего вывода, оно в середине августа приступило к осуществлению операции «Вундерланд». Наступившая в это время в Баренцевом море пора туманов способствовала тяжелому крейсеру «Адмирал Шеер» скрытно проникнуть на советские коммуникации в Карском море. «Карманному линкору» предписывалось, крейсируя на путях движения судов между Новой Землей и проливом Вилькицкого, нападать на конвои и разрушать сооружения полярных портов. Две подводные лодки должны были обеспечивать рейдер сведениями о состоянии льдов и другими данными, четыре лодки – прикрывать его от возможных ударов советских кораблей со стороны Баренцева моря и, кроме того, активными действиями на западных подходах к Новой Земле и в Печорском море отвлечь на себя внимание командования Северного флота. Главным же условием обеспечения безопасности крейсера считалось постоянное и точное знание ледовой обстановки на всей карской коммуникации, включая выход в море Лаптевых. Гитлеровских моряков страшила, и не без основания, перспектива оказаться в ледовом плену, что могло привести к потоплению рейдера советской авиацией.

15 августа подводная лодка «U-601», занявшая позицию у северной оконечности Новой Земли, передала в Нарвик сводку о состоянии льдов. Она сообщила, что их кромка находится значительно севернее мыса Желания. На следующий день «Адмирал Шеер» вышел из базы и 19 августа, обогнув северную оконечность Новой Земли, вошел в Карское море.

Примерно за полмесяца до начала операции «Вундерланд» немецкие военно-морские силы развернули активные боевые действия у юго-западного побережья Новой Земли. Еще 27 июля полночная лодка «U-601» севернее района Белушья, в Малых Кармакулах, уничтожила артогнем гидросамолет «Каталина» из группы полярной авиации Героя Советского Союза И. П. Мазурука и разрушила дома зимовщиков. Через несколько дней вражеский бомбардировщик обстрелял радиостанцию в губе Белушья – основном опорном пункте на юго-западном побережье Новой Земли. [167]

17 августа в Печорском море, на подходах к проливу Югорский Шар, подводная лодка «U-209» напала на караван из трех невооруженных буксиров и двух барж, на борту которых находилось несколько сот рабочих Печорского (Нарьян-Марского) порта. Артиллерийским и пулеметным огнем она потопила буксирный пароход «Комилес», обе баржи и расстреляла плававших в воде людей. Погибло 305 человек.

Одновременно фашистские подводные лодки атаковали дозорные корабли, но успеха не добились. 19 августа две из них демонстративно, в надводном положении, пытались пройти в губу Белушья, но в результате артиллерийского боя с дозорным тральщиком были вынуждены отказаться от своей затеи. В тот же день «U-209» появилась у северного входа в пролив Костин Шар (район острова Междушарский). Она тоже получила решительный отпор – огонь сторожевых кораблей отогнал ее в море.

20 августа у побережья Таймыра внезапно появился тяжелый крейсер «Адмирал Шеер». Командир рейдера послал имевшийся на борту самолет «Арадо» выяснить ледовую обстановку и произвести поиск судов на подходах к проливу Вилькицкого. Как раз в это время западный караван подходил к проливу. Фашистский летчик обнаружил девять транспортов и ледокол «Красин». На судах приняли гидросамолет за свой ледовый разведчик. Получив доклад летчика, командир рейдера направил корабль к банке Ермака, где рассчитывал встретить обнаруженные суда и атаковать их. Однако вскоре поднялся туман, и крейсер был вынужден застопорить ход. Караван же продолжал движение. Когда туман рассеялся, самолет уже не смог его найти.

«Адмирал Шеер» направился к проливу Вилькицкого, надеясь там настигнуть советские суда, в трюмах которых находились тысячи тонн грузов. 23 августа в районе острова Русский рейдеру пришлось форсировать тяжелый – лед. Здесь случилось то, чего больше всего боялся экипаж. Корабль не смог пробиться вперед. Он повернул назад, но направление ветра вдруг изменилось и льды плотно сомкнулись. «Карманный линкор» попал в ледовый плен. Команду охватила тревога и даже паника. Ей пришлось приложить большие усилия, чтобы вывести рейдер на чистую воду. Но Арктика преподнесла гитлеровцам еще один сюрприз: при посадке на воду разбился гидросамолет. Рейдер остался без средства наблюдения [168] за быстро меняющейся ледовой обстановкой и поиска судов.

Командиру «Адмирала Шеера» пришлось отказаться от преследования западного каравана транспортов и от надежды встретить и разгромить другой большой караван, следовавший с востока. Он решил вернуться на прибрежную коммуникацию, ведущую от Диксона к Taймырскому полуострову, атаковать первое повстречавшееся судно, захватить карты, коды, шифры и, используя их, получить необходимую информацию о ледовой обстановке. Тогда крейсер мог бы вернуться к проливу Вилькицкого, куда следовали советские транспорты.

25 августа «Адмирал Шеер» вышел в район юго-западнее архипелага Норденшельда и начал здесь крейсировать. Около полудня с него заметили появившееся в этом районе судно. Это шел ледокольный пароход «А. Сибиряков» (командир старший лейтенант А. А. Качарава). Он накануне вышел с Диксона с заданием доставить на северную оконечность Северной Земли персонал и оборудование для полярной станции на мысе Арктический. Рейдер поднял американский военно-морской флаг и развернулся к судну носом, чтобы его трудно было опознать. Это был излюбленный прием германских пиратов, которым они пользовались еще во времена первой мировой войны. Сообщив «А. Сибирякову», что перед ним корабль Соединенных Штатов Америки, командир крейсера потребовал от него подойти ближе. Но старший лейтенант А. А. Качарава не поддался на эту уловку. Он немедленно передал радиограмму в порт Диксон о появлении незнакомого крейсера, а вслед за ней послал еще одно сообщение: «Военный корабль поднял американский флаг. Гонится за нами» – и повернул пароход к острову Белуха, до которого было примерно 10 миль.

Крейсер стал заглушать радиоволну, на которой работал «А. Сибиряков», а визуальными средствами связи потребовал сообщить, есть ли поблизости конвои, а также сведения о ледовой обстановке. Не получив ответа, гитлеровцы в 12 ч 02 мин с дистанции 64 кабельтовых открыли огонь.

С ледокольного парохода прозвучали ответные залпы из двух 76-мм орудий. Решение старшего лейтенанта А. А. Качаравы вступить в бой было мужественным и единственно правильным. Оно основывалось на расчете задержать, насколько удастся, фашистский рейдер, чтобы [169] штаб морских операций на Диксоне, получив радиограмму, успел предупредить находящиеся в море суда о грозящей опасности.

Для спасения судна, пассажиров и экипажа (на борту «А. Сибирякова» находилось 104 человека) имелся только один выход – выброситься на береговую отмель. Идя на это, капитан приказал поставить дымовую завесу и под ее прикрытием направил пароход к ближайшему острову. Однако осуществить свой замысел А. А. Качараве не привелось. Силы были слишком неравные. Тяжелый крейсер имел на вооружении шесть 280-мм, восемь 150-мм и шесть 105-мм орудий, совершенные средства автоматического управления стрельбой. Беспримерный артиллерийский бой длился около получаса. Второй залп из орудий главного калибра был точным. В ледокольный пароход угодили четыре 11-дюймовых снаряда. Охваченный пламенем, он продолжал сражаться, пока не вышли из строя все его орудия. Радист А. Шершавин послал в эфир последнюю радиограмму: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте. 14 ч 05 мин». Моряки спустили единственную исправную шлюпку. В ней поместилось лишь 19 человек вместе с перенесенным в нее, тяжелораненым капитаном.

От рейдера к «А. Сибирякову» направился катер в надежде захватить коды, шифры и получить сведения о ледовой обстановке в Карском море и проливе Вилькицкого. Но судовые документы уже были уничтожены, а старший механик Н. Г. Бочурко открыл кингстоны, чтобы не дать врагу ступить на борт советского корабля. «А. Сибиряков» погиб вместе с большей частью экипажа и пассажиров.

Фашистский катер подошел к шлюпке и захватил находившихся на ней сибиряковцев {124}. Кочегар Н. Матвеев, оказавший сопротивление, был тут же убит.

Из оказавшихся за бортом спасся кочегар П. Вавилов, который держался на бревне, а потом на опустевшей шлюпке добрался до острова Белуха. Там, на необитаемом клочке земли, он прожил в одиночестве 36 дней, пока не был обнаружен с парохода «Сакко» и снят гидросамолетом, пилотируемым Героем Советского Союза И. И. Черевичным. [170]

Радиодонесение сибиряковцев сыграло свою роль. Начальник морских операций Главсевморпути западного района Арктики Л. И. Минеев послал по радио всем судам, находившимся в Карском море, предупреждение oб опасности и указание укрыться в ближайших портах и рейдах. Транспорт «Беломорканал», следовавший из Исландии в бухту Кожевникова, как только поступило сообщение, изменил курс и укрылся в районе островов Арктического Института. Западный караван судов и присоединившиеся к нему в эти дни ледокол «Ленин» и танкер «Хопмаунд», получив предупреждение, зашли в лед моря Лаптевых, куда тяжелый крейсер не решился бы идти. Лишь пароход «Куйбышев» не смог укрыться. Он получил оповещение северо-западнее Диксона, но дойти до порта не успел – от торпеды фашистской подводной лодки пошел ко дну.

Таким образом, первая часть плана операции «Вундерланд» провалилась. Нанести ощутимый ущерб, а тем более нарушить на сколько-нибудь длительное время внутренние коммуникации в Карском море надводному рейдеру не удалось. На внезапность последующих своих действий ему уже не приходилось рассчитывать.

Гарнизон Диксона тоже был предупрежден о возможном нападении и энергично готовился к защите. Командир тяжелого крейсера, однако, считал, что его корабль сможет легко сокрушить оборону удаленного от военно-морских баз и аэродромов Северного флота небольшого порта. Ему очень нужен был более или менее значительный результат, чтобы избежать полного провала дорогостоящей, так тщательно подготовленной операции. При этом гитлеровцы надеялись захватить на Диксоне документы, содержащие сведения об условиях ледового плавания в Карском море.

Продолжая выполнение замысла операции «Вундерланд», «карманный линкор» поначалу прошел в северном направлении, чтобы снова попытаться перехватить какое-либо судно или найти западный караван, радиообмен которого пеленговал своей мощной радиостанцией. 26 августа он был замечен постом мыса Челюскина у пролива Вилькицкого. В тот же день рейдер повернул к устью Енисея с целью нанести удар по Диксону. Считая, что гарнизон порта состоит примерно из 60 человек, командир крейсера распорядился подготовить десант из 180 человек, который должен был после артиллерийской подготовки высадиться на берег, разрушить порт и радиоцентр, [171] захватить пленных, ценное имущество и материалы.

На острове Диксон имелись две (152-мм и 130-мм) береговые батареи и одна 45-мм зенитная батарея. Но в связи с формированием Новоземельской военно-морской базы в губе Белушья они были демонтированы и подготовлены к транспортировке. За ними вечером 25 августа прибыл сторожевой корабль «Дежнев» («СКР-19») под командованием старшего лейтенанта А. С. Гидулянова. Утром поступила радиограмма Военного совета флотилии об изменении обстановки и отмене решения о вывозе артиллерийских батарей.

Участвовавший в плавании «Дежнева» военком Северного отряда кораблей Беломорской военной флотилии полковой комиссар В. В. Бабинцев возглавил оборону острова. Первым делом он приказал командирам батарей установить орудия так, чтобы прикрыть подходы к острову, гавани и порту, расположенному на материковом берегу полуострова Таймыр.

После полудня была готова к бою зенитная батарея. К вечеру привели в боевую готовность полевую 152-мм артиллерийскую батарею. Ее две пушки были установлены прямо на причале. 130-мм морские орудия, уже погруженные на баржу, решили установить на северо-западной оконечности острова, в районе Нового Диксона, но этому мешала свежая погода. Полковой комиссар В. В. Бабинцев и командир «СКР-19» старший лейтенант А. С. Гидулянов отправились туда на катере, чтобы ускорить ввод в строй этой батареи.

Приход «Дежнева» значительно укрепил оборону порта. Это бывший ледорез, принадлежавший управлению Главсевморпути. С началом войны он был мобилизован в Военно-Морской Флот и уже к осени 1942 г. стал настоящим военным кораблем с четко организованной боевой службой, хорошо обученной командой, натренированными артиллерийскими и пулеметными расчетами. Кроме «Дежнева» на Диксоне в это время находились пароход «Революционер», имевший два (75-мм и 45-мм) орудия, четыре 20-мм зенитных «эрликона», два спаренных пулемета, и невооруженный пароход «Кара».

«Революционер» вечером 26 августа прибуксировал на Диксон из Дудинки лихтер с углем и стал на якорь на внутреннем рейде у острова Конус. Его капитан Ф. Д. Панфилов незадолго до этого при налете самолетов был ранен в ноги и с трудом передвигался, но капитанского [172] мостика не оставлял. «Кара» (капитан Г. Р. Мирошниченко) в тот же день подошел к причалу Нового Диксона для выгрузки военных материалов.

Военного гарнизона на Диксоне не было. Но с началом войны здесь по инициативе и при участии здешнего политотдела было создано народное ополчение. В состав отряда вошли строители порта, полярники, служащие портовых и поселковых учреждений, работники промысловой охотничьей станции – все мужское население поселка и многие женщины. Когда на Диксоне появились артиллерийские батареи, ополчение уже было настоящим боевым формированием. Отряд состоял из стрелковых и пулеметных подразделений и батареи противотанковых пушек. Им командовал главный инженер «Диксонстроя» А. И. Мережков, военным комиссаром был начальник политотдела С. А. Шатов, штаб возглавлял инженер-строитель А. И. Ивушкин. Когда появилась угроза нападения немецкого крейсера на Диксон, ополченцы заняли боевые позиции на Старом и Новом Диксоне. Женщины и дети, снабженные теплыми вещами и запасом продовольствия, были отправлены в промысловое зимовье на реке Лемберовой.

26 августа в подразделениях народного ополчения, на береговых батареях, на кораблях прошли митинги. Командиры и политработники рассказали защитникам острова и порта о нависшей над Диксоном угрозе, о вооружении тяжелого крейсера, о возможной высадке им десанта. Моряки, полярники, строители поклялись стоять насмерть.

В ночь на 27 августа «Адмирал Шеер» обошел с запада и юга остров Диксон и, достигнув Скуратовских и Сахалинских островов, стал медленно входить через пролив Вега в гавань, приближаясь к порту.

Стояла мглистая туманная погода, моросил дождь. Хотя видимость была плохой, наблюдательные посты Нового Диксона обнаружили крейсер сразу же, как только он появился у северо-западной оконечности острова. Последовал доклад по телефону в штаб морских операций. Немедленно была объявлена боевая тревога. Экипажи кораблей, расчеты береговых батарей и ополченцы изготовились к бою.

Командир «Адмирала Шеера» решил сначала расправиться с кораблями, обнаруженными в гавани, а затем высадить десант. Развернувшись лагом, крейсер с дистанции 32 кабельтовых дал залпы из орудий главного калибра [173] по пароходу «Революционер», сторожевому кораблю «Дежнев» и береговым сооружениям.

Сторожевик, управляемый помощником командира старшим лейтенантом С. А. Кротовым, отошел от причала и открыл ответный огонь, дымовой завесой прикрыл транспорты. Несколько вражеских снарядов поразили «Дежнева», но они, оказавшись бронебойными, прошили его тонкий корпус навылет. Сторожевой корабль получил пять больших и сотни малых пробоин. Несколько членов экипажа были убиты и ранены. Не прекращая стрельбу, «Дежнев» с креном на левый борт направился в бухту поселка Старый Диксон на мелководье. Умело управлял огнем командир артиллерийской боевой части лейтенант К. И. Степин. Не покинули боевых постов тяжелораненые артиллеристы главный старшина М. М. Быков и старшина 1-й статьи П. А. Весенин, дальномерщик краснофлотец Л. А. Кацман, пулеметчик старший краснофлотец Г. О. Тонунц. Мужественно вели себя также наводчик В. А. Андреев, военком корабля старший политрук В. А. Малюков, коммунисты И. И. Гумбаров, Л. П. Смирнов и другие моряки.

Пароход «Кара», в трюмах которого находилось 540 т аммонала, с появлением «карманного линкора» получил приказание начальника морских операций А. И. Минеева немедленно покинуть порт. Транспорт прошел в глубь бухты (позже, когда крейсер, начав отход, удалился от южного входа в гавань, судно под прикрытием дымовой завесы вышло через пролив Вега в море).

«Революционер», оставшийся один на рейде, получил несколько пробоин. На верхней палубе полыхал пожар. Были разрушены каюты, штурманская и рулевая рубки. Оказался поврежденным также паропровод, подающий пар на брашпиль, и поэтому пароход не смог сняться с якоря и укрыться у берега Самолетной бухты. Но израненное судно под прикрытием густого тумана продолжало вести бой и бороться за жизнь. Орудийные расчеты и пулеметчики под командованием военного помощника капитана старшего лейтенанта В. П. Волкова вели огонь по рейдеру, стоявшему в районе входного буя. Аварийная группа, возглавляемая исполнявшим обязанности старпома Л. Н. Загорулько, заделывала пробоины. Другие моряки тушили пожар. Тем временем машинная команда под руководством старшего механика В. Л. Макарьина откачала из трюмов воду и исправила паропровод. Брашпиль заработал, и пароход смог сняться с якоря [174] и выйти из зоны обстрела. Капитан Ф. Д. Панфилов опять был ранен, но до конца боя оставался на своем посту. Экипаж справился с пожаром и сохранил плавучесть судна.

Героически сражались с грозным противником корабельные артиллеристы. Однако исход боя решили меткие залпы 152-миллиметровой береговой артбатареи лейтенанта Н. М. Корнякова. Готовясь к бою, она заняла очень выгодную позицию. Обе ее пушки были развернуты так, чтобы, стреляя с причала порта, перекрыть огнем пролив Вега. Они были заранее пристреляны по точно рассчитанным командиром батареи исходным установкам. И в тот момент, когда «Адмирал Шеер» подошел к точке поворота со Скуратовских створов на Сахалинские, лейтенант Корняков скомандовал: «Залп!» Управляя огнем батареи, он одновременно сам осуществлял наводку одного из орудий. Из другой пушки стрелял сержант И. П. Сауляк. «Карманный линкор» получил прямое попадание, вызвавшее на его корме пожар.

Сотню снарядов с сопки Веселой выпустила противотанковая батарея отряда ополченцев под командованием электросварщика «Диксонстроя» И. Воробьева.

Неожиданно встретив решительный отпор защитников Диксона, «Адмирал Шеер» отказался от высадки десанта. При отходе от порта он обстрелял станцию наблюдения за туманами на острове Большой Медвежий. Затем, подходя к Новому Диксону, крейсер обрушил всю мощь своего огня на радиоцентр. Снаряды угодили в электростанцию и нефтехранилище. Густой дым от воспламенившейся нефти укрыл радиоцентр и другие строения, помешав вести прицельную стрельбу. Гитлеровцам не удалось их уничтожить. Заняв позицию северо-восточнее острова Диксон, рейдер открыл огонь по угольным складам на острове Конус и возобновил обстрел порта. И тут его снова встретили меткие залпы батареи лейтенанта Корнякова: когда он огибал Диксон с севера, артиллеристы с помощью бойцов отряда народного ополчения и приведенного ими трактора быстро развернули пушки в новый сектор стрельбы. Тяжелый крейсер был вынужден уйти в море. По плану операции он должен был еще совершить нападение на порт Амдерма, но и от этого замысла ему пришлось отказаться.

Операция «Вундерланд» провалилась. Эта неудача заставила гитлеровское морское командование отменить планировавшиеся последующие действия надводных сил [175] против судоходства на Северном морском пути. В операции «Двойной удар» должны были участвовать тяжелые крейсеры «Адмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер». Фашистский флот ограничился постановкой в сентябре – октябре 1942 г. надводными и подводными кораблями минных полей и банок у Новоземельских проливов и в районе мыса Канин Нос.

Героические действия моряков ледокольного парохода «А. Сибиряков», сторожевого корабля «Дежнев», парохода «Революционер», артиллеристов береговых батарей, портовиков, строителей, полярников в бою с тяжелым крейсером «Адмирал Шеер» славными страницами вошли в историю военно-морского и транспортного флотов страны.

В память о подвиге экипажа «А. Сибирякова» после войны на острове Белуха построена башня-памятник с мемориальной доской. По морской традиции суда, проходя мимо острова, приспускают флаги и дают гудок в честь арктического «Варяга», как часто называют легендарный пароход.

В 1962 г. исполком Диксона присвоил группе островов, расположенных вокруг Диксона, имена моряков, погибших в том памятном бою, – дежневцев Борисихина, Давыдова, Карачаева, Майсюка, Суслова, Ульянова, Хайрулина, сибиряковцев Бочурко, Дунаева, Иванова, Кузнецова, Никифореико, Прошина, Элимелаха и Вавилова {125}.

Ни рейд тяжелого крейсера, ни минные постановки не смогли нарушить плавание по Северному морскому пути. Порт и радиоцентр Диксона продолжали нормально функционировать.

Пароход «Революционер» своим ходом, пользуясь кормовым рулевым управлением, направился вверх по Енисею в порт Игарка. Там экипаж в кратчайший срок произвел самый необходимый ремонт и снова вышел в рейс. Судно доставило в бухту Кожевникова лес, принятый на Диксоне перед самым боем, а оттуда ушло в Архангельск. Караван судов, который во время рейдерства «Адмирала Шеера» отстаивался в проливе Вилькицкого, проследовал на восток до бухты Амбарчик, но дальше продвинуться не смог из-за тяжелых льдов. Семь судов повернули обратно к Новой Земле. При выходе из пролива Югорский [176] Шар на вражеской мине погиб пароход «Щорс». Остальные пришли в губу Белушья, а затем отправились через Северную Атлантику на ремонт в Англию. В течение октября – ноября штаб Беломорской военной флотилии и штаб морских операций Главсевморпути осуществили вывод из Арктики ледоколов и транспортов. Эта операция, завершавшая арктическую навигацию, в отличие от предыдущей, проводилась в более благоприятных условиях. К тому времени улучшилась организация защиты коммуникаций и непосредственного охранения судов, значительно усилилась противолодочная и противовоздушная оборона. Теперь в Карском море и от порта Диксон транспортные суда совершали переход не самостоятельно, а в составе конвоев. Увеличилось число кораблей охранения, выставлялись корабельные дозоры у Новоземельских проливов, производилось траление в опасных районах.

В целом операция прошла успешно, в Баренцево море было выведено 4 ледокола, 44 транспортных судна и боевых корабля {126}. Но в ходе ее не все было благополучно: потеряли одно судно, а 26 ноября в районе полуострова Канин подорвался на немецкой мине линейный ледокол «А. Микоян». Через пробоину хлынула вода, вышли из строя одна машина и рулевое устройство. Однако экипаж сумел сделать все необходимое, чтобы спасти ледокол. Через день судно в сопровождении военных кораблей своим ходом пришло в Иоканьгу.

Всего в навигацию 1942 г. суда Северного пароходства перевезли 470 тыс. т различных грузов {127}.

Навигация 1943 г. на трассе Северного морского пути началась несколько раньше, чем ожидалось по ледовым прогнозам, но была осложнена рядом обстоятельств. Во-первых, противник перебросил в Баренцево и Карское моря дополнительные силы подводного флота, полагая, что в связи с отказом союзников СССР доставлять военные грузы на Север в течение всего светлого времени года предпочтение в этой навигации будет отдано восточно-арктическому маршруту вместо североатлантического. Во-вторых, необходимо было в более сжатые сроки завершить [177] ремонт, вывод ледокольного флота из Белого моря в Карское. В-третьих, основная часть транспортного флота Северного бассейна была направлена в Англию и Америку на ремонт, а затем переведена на Дальний Восток.

В западном районе Арктики работало менее 20 судов Северного пароходства. Для фронтовых и малокаботажных народнохозяйственных перевозок имелось лишь 8 транспортов {128}. 4 судна Мурманского пароходства продолжали действовать в военно-транспортном отряде Северного флота, а 2 находились в распоряжении Главного управления Северного морского пути. Принимались меры к пополнению флота. К началу навигации мурманские судоремонтники (директор завода А. П. Прокофьев) восстановили суда «Товарищ Сталин» и «Ильмень», многие годы стоявшие на приколе, в короткие сроки отремонтировали ледоколы и другие арктические суда. Завод «Красная кузница» (директор М. И. Стенько) тоже досрочно выполнил план ремонта судов НКМФ и Главсевморпути.

Большое внимание уделялось обеспечению флота, портов и судоремонтных предприятий топливом. Низкое качество печорского угля существенно затрудняло перевозки. Но работникам Печорского порта (начальник И. Ф. Бахвалов) и портовых мастерских (начальник А. В. Канухин) удалось поправить дело. Они освоили технологию производства кокса из местного угля и стали обеспечивать им не только свой порт, но и потребности Нарьян-Мара, а также завода «Красная кузница». Кроме того, завозился высококачественный норильский уголь из Дудинки.

Совершенствовалась координация деятельности подразделений морского флота в Северном бассейне. С этой целью коллегия Наркомата 27 апреля 1943 г. назначила начальника Северного морского пароходства Н. В. Новикова своим специальным уполномоченным, подчинив ему в оперативном отношении весь флот, порты и судоремонтные предприятия.

В 1943 г. союзники СССР по антигитлеровской коалиции значительно раньше, чем в предыдущем году, прекратили отправку конвоев в советские северные порты (перерыв на этот раз длился целых девять месяцев). Гитлеровский флот, базировавшийся в Северной Норвегии, [178] и в этот период развернул активные действия на арктических коммуникациях.

В том году судоходство по Северному морскому пути было более оживленным. Вывозились уголь из Печоры и Дудинки, лес из Игарки, продукция Норильского горно-металлургического комбината. Перевозились импортные военные грузы. С запада и востока в Арктику доставлялись снабженческие грузы для заводов, рыбных и охотничьих промыслов, полярных портов и станций. В Печорском и Карском морях эксплуатировалось 27 транспортных судов {129}. Их плавание обеспечивали ледоколы и гидрографические суда.

Противник усиливал противодействие этим перевозкам. В арктические воды он направил 13 подводных лодок. Планировалось провести здесь в августе операцию «Вундерланд-2». Продолжались минные постановки (в течение года подводные лодки выставили более 300 неконтактных мин с акустическими и магнитными взрывателями) {130}.

В Карском море заранее были созданы тайные базы, опорные и наблюдательные пункты. Еще осенью 1942 г. на Вардропере – пустынном острове шхер Минина, центральном участке оживленной морской коммуникации между портом Диксон и проливом Вилькицкого, гитлеровцы установили радиостанцию для наведения подлодок на цели. В другом важном районе – в заливе Волчий, на подходах к архипелагу Нордепшельда, они создали пункт отстоя подводных лодок. Для этого ими использовалось также безлюдное, пустынное северо-восточное побережье Новой Земли.

Командование Северного флота со своей стороны приняло ряд мер по усилению защиты коммуникаций в Печорском и Карском морях.(Была расширена сеть постов наблюдения и связи, укреплена береговая оборона Новоземельских проливов, губы Белушья, порта Диксон и некоторых островов, установлены новые артиллерийские батареи. Штаб Северного отряда кораблей, отвечавший за безопасность коммуникаций в Карском море, передислоцировался на Диксон, расположенный посредине этих сообщений. Усилилось непосредственное охранение судов на переходе морем. [179]

Тщательно готовилось к открытию арктической навигации 1943 г. Главное управление Северного морского пути. В Москве формировался Центральный штаб морских операций в Арктике, возглавляемый начальником «Главсевморпути» И. Д. Папраниным. Он должен был координировать деятельность западного и восточного штабов.

Арктический институт в Ленинграде получил задачу готовить научно обоснованные прогнозы ледовой обстановки на всей трассе Северного морского пути. Особую роль в этой работе играла полярная авиация. Один из лучших ее экипажей (летчик И. И. Черепичный, штурман В. П. Падалко) впервые осуществил зимнюю стратегическую ледовую разведку. В течение полутора месяцев он обследовал льды западного и восточного секторов Севморпути. Весной авиаторы обследовали гигантскую акваторию арктических морей и нанесли на карту возможные проходы во льдах. Было установлено, что ледовая обстановка в Печорском и Карском морях довольно благоприятная. Почти не было льда в Новоземельских проливах, ожидалось раннее вскрытие пролива Вилькицкого. Даже западная и средняя части моря Лаптевых были покрыты слабым льдом.