Текст книги "Не слышу зла (ЛП)"

Автор книги: Айви Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Я люблю тебя, Скар. Люблю всем своим черным сердцем.

– И я люблю тебя, – признаюсь я, приближаясь, чтобы скрепить этот обет поцелуем.

Когда нам наконец удается прервать этот испепеляющий поцелуй, Истон хватает меня за бёдра и с силой опускает на кровать.

– Ты идеальна, – шепчет он, и в его глазах пылает голод. – Позволь мне показать, насколько ты идеальна для меня. Позволь мне посвятить остаток жизни тому, чтобы доказывать тебе это.

И прежде чем я успеваю что-то ответить, Истон уже склоняется передо мной на колени. Он поклоняется мне своим ртом, шепча свою любимую молитву, и не успокаивается, пока не низведет для меня небеса. Когда я кричу, что вижу самого Бога, он возобновляет свою дьявольскую атаку, доказывая, что грехи плоти навсегда останутся игрищем дьявола.

И какой же это восхитительный способ сгореть.

Глава 30

Истон

– Ты точно не против, что мы не проведем День Благодарения вместе? – уже в двадцатый раз за это утро спрашивает меня мама. Она перестает складывать вещи в чемодан – вдруг я передумаю.

– Нет, мам. Все в порядке. Поездка с Ричардом на Багамы – это как раз то, что вам обоим нужно. Да и Кеннеди уже устроила кулинарный марафон у Линкольна. Она прирежет меня кухонным ножом, если я не явлюсь.

– Как мило, что вы с друзьями собираетесь у него. Знаю, как тяжело ему в праздники. И уверена, все просто счастливы, что ты вернулся.

– Они – моя семья, мам.

Она бросает мне теплую улыбку, и в ее сияющем взгляде искрится радость.

– Ладно, хватит так на меня смотреть, заканчивай сборы. Отец сказал, машина будет через час.

– Знаешь, он обожает, когда ты так его называешь.

– Наоми, ты опять за свое, – подкалываю я.

– Хорошо, прекращаю, – смеется она, возвращаясь к вещам.

– Где он, кстати? Мне нужно поговорить с ним перед вашим отъездом.

– Внизу, в кабинете. Говорил, нужно сделать пару звонков. До сих пор не верю, что он уходит из компании. Этот банк – вся его жизнь.

– Нет, мам. Ты – его жизнь. Да и компания останется его. Он просто наймет людей, которые будут волноваться вместо него. Надо было сделать это годами раньше. Не знаю, заметила ли ты, но он, мам, чертовски стар.

Она разражается смехом, а я выхожу из спальни на поиски ее мужа.

Как и сказала мама, он в кабинете – раздает указания подчиненным перед отпуском. Я сажусь напротив и жду, пока он положит трубку. Закончив, он улыбается, и выглядит на десять лет моложе, чем два дня назад в Нью-Йорке.

– Я заметил, что Скарлетт Дэвис провела здесь прошлую ночь. У вас все серьезно?

– Зависит от того, что ты называешь серьезным.

Он усмехается, зажав губу.

– Ты что, отрицаешь это?

– Не-а, – нарочито четко произношу последнюю букву. – Скар и я – это навсегда. Как только она ослабит бдительность – сделаю ее своей женой.

– Довольно смело для двадцатитрехлетнего парня, – подтрунивает он.

– Мам вышла за тебя в двадцать четыре, разве нет? – напоминаю я.

– Да, – он широко улыбается. – И я бы женился на ней двумя годами раньше, если бы она не заставляла меня так усердно ее добиваться. Надеюсь, тебе повезет больше.

– Мне не нужно везение. Только она.

Его гордая улыбка согревает мою черствую душу.

– Так это то, о чем ты хотел поговорить? Нужна помощь с организацией свадьбы? Твоя мать, пожалуй, справится лучше, – смеется он, но, заметив, как мое лицо становится серьезным, тут же замолкает.

Дерьмово подкидывать ему это перед романтическим отпуском. Но я не могу ждать две недели. Нет, если не хочу, чтобы история со Скар и моей матерью повторилась. Я должен защитить их. И это единственный способ.

– Истон? Что-то не так? Ты пришел не из-за Скарлетт, не так ли, сынок?

– Нет, – я бросаю на стол зловещий черный конверт с гербом Общества. – Мне нужна твоя помощь, пап. Я облажался.



Я наблюдаю, как девушки смеются над тыквенным пирогом, пока мы вчетвером сидим за кухонным столом и пьем пиво. Мне приятно видеть, что Стоун и Кеннеди приняли мою девушку в свою компанию без колебаний. Хотя я и не ожидал меньшего. Знал, что они полюбят Скарлетт так же стремительно, как и я. Провести День Благодарения с друзьями и любовью всей моей жизни было именно той передышкой, в которой я нуждался. Но пока я наслаждаюсь моментом, некоторые здесь выглядят так, будто готовы уничтожить весь мир.

– Какого черта, Кольт? У тебя такой вид, будто тебе в хлопья нассали, – не выдерживаю я, устав от его угрюмой мины.

Он показывает мне средний палец, не переставая хмуриться.

– Истон прав. Ты сегодня холоднее льдины. Не хочешь поделиться, что тебя гложет, кузен? – подкалывает Линкольн.

Кольт делает глоток пива, бросая взгляд на девушек, чтобы убедиться, что они не услышат его слов.

– Бетти Ли Тревис звонила мне прошлой ночью.

Вот же ублюдок.

– И ты в таком состоянии из-за ночного звонка жены шерифа? Господи, да возьми ты себя в руки и пошли ее к мужу. Она должна скакать на его члене, а не на твоем, – фыркаю я.

– Я не трахал Бетти Ли уже несколько месяцев, мудак. Она звонила не за этим. Хотя... ладно, не суть. Она предупредила, что шериф нагрянет к тебе с визитом, – он кивает в сторону Линкольна.

– Когда?

– Думаю, после праздников.

– Да кого волнует, когда? Важнее – зачем? – рычит Финн, но понижает голос, когда Стоун отвлекается от девичьих разговоров и смотрит в нашу сторону.

– Все в порядке, квотербек?

Финн лишь быстро кивает, надеясь отвлечь ее подозрения. Когда она возвращается к беседе со Скар и Кен, мы все слышим его облегченный выдох.

– Я думал, ты рассказываешь своей девушке все, – дразню я, взъерошивая его светлые волосы.

Он шлепает меня по руке.

– Рассказываю, ясно? Но, как видишь, тут есть посторонние, – он наклоняет голову в сторону Скарлетт и Кеннеди.

– Понял, принял.

– Вы закончили? Это серьезно, – хмурится Кольт, нервно теребя свои темные волосы. Убедившись, что мы все во внимании, он выдает новость. И когда я говорю "выдает", имею ввиду, что этот ублюдок бьет нас ниже пояса всего тремя словами – так сильно, что я вот-вот выблюю на пол весь этот вкуснейший праздничный ужин. – Они нашли пистолет.

Блядь. Блядь! БЛЯДЬ!

– Какой? – спокойно спрашивает Линкольн, в то время как остальные тихо сходят с ума.

– Похоже, его использовали для убийства на Хэллоуин. Баллистческая экспертиза сопоставила его с пулями, которыми были убиты дядя Кроуфорда и тетя Сьерра.

– Этого не может быть, – отрицаю я, отказываясь в это верить.

– Я лишь дословно передаю слова Бетти Ли.

– Черт. Как такое вообще возможно?

– Понятия не имею, блядь. Знаю только, что какой-то пацан с Саутсайда каким-то образом раздобыл пистолет и вышиб из него мозги своему отцу в Хэллоуин.

– Господи, да этот ствол проклят, – шепчет Финн. – Я имею ввиду, каковы шансы, что его используют в отцеубийстве дважды?

– В Эшвилле, видимо, довольно высоки, – язвительно замечаю я.

– Ты знаешь имя этого пацана? – спрашивает Линкольн, его практичный ум уже работает.

– Чейз Диксон.

Черт.

– Он в тюрьме? – обеспокоено спрашиваю я, меня тошнит от дурного предчувствия.

– Нет, это посчитали за самооборону, – отвечает Кольт.

– Ты его знаешь, Ист? – спрашивает Линкольн, видит ответ у меня на лице.

– Да, знаю. Он работает в моей автомастерской в Саутсайде. Я пригласил его на вечеринку в Хэллоуин. Должно быть, он нашел этот проклятый пистолет, когда был здесь.

– Можно сказать, ты сам ему его вручил, – ворчит Кольт.

– Кольт, оставим разбор полетов на потом. Лучше скажи, что еще известно шерифу, – вмешивается Линкольн, возвращая фокус на главное.

– Он считает пистолет первой серьезной зацепкой за месяцы расследования убийства твоих родителей. Бетти Ли говорит, он уверен, что за этим стоит банда с Саутсайда. Они допрашивают всех, кто может быть причастен.

– Хорошо. Что бы ни всплыло в результате расследования, мы разберемся с этим по мере поступления, – уверенно заявляет Линкольн.

– Как "разбирались" до сих пор? Кто сказал, что за этим не стоит Общество? – парирует Финн, которому явно не нравится подход Линкольна к проблеме.

– Ты прав. Мы этого не знаем. Но точно знаем, что пацан с Саутсайда нашел пистолет, когда пришел ко мне домой на Хэллоуин. Давайте начнем с этой проблемы, – приказывает Линкольн, и его бледно-голубые глаза буравят мои серые.

– Тогда я навещу его. С толстым чеком от Ричфилдов.

– Считай, что он подписан, – даже не моргнув, соглашается Линкольн на мою идею подкупить Чейза.

– Ист, – зовет Скарлетт, направляясь ко мне, и я изо всех сил растягиваю губы в улыбке, чтобы скрыть, на что готов пойти ради нее.

– У меня телефон разрядился. У тебя есть зарядка?

– У меня в комнате есть, – вмешивается Линк, улыбаясь своей фирменной улыбкой золотого мальчика Эшвилла.

Она кивает ему, но бросает на мне вопросительный взгляд.

– Ты в порядке? Выглядишь бледны.

Вместо ответа я целую ее. Я никогда не стану лгать Скарлетт. Если она когда-нибудь спросит, кто хочет разрушить наши жизни, я ей расскажу. Надеюсь, до этого не дойдет.

– Все в порядке, детка. Иди и возьми зарядку, – я шлепаю ее по заднице, когда она поворачивается.

– Оуу, как мило. Нас вот-вот упрячут за решетку, а Ист мечтает о том, как бы намочить свой член, – усмехается Кольт.

Теперь мой черед показывать ему средний палец.

– Знаешь... может, ты следующий, Кольт? Кто поручится, что Общество уже не пишет тебе письмо, пока мы разговариваем? Вдруг они подставят тебя под удар той, что украдет твое черствое сердце? – подкалываю я.

– Сомневаюсь, – скучно тянет он, но я замечаю, как его взгляд скользит в сторону Кеннеди.

Черт. В последнее время он стал менее осторожен. Если Линкольн заметит это дерьмо – он сломается.

– Думаешь, Общество закончило с тобой и Скарлетт? – спрашивает Финн с облегчением.

– Если верить их последнему письму, то да. Они добились от Истона того, чего хотели, – Линкольн задумчиво проводит пальцем по подбородку.

Хотел бы я разделять его уверенность. Одна только мысль, что Общество может снова нацелиться на нас, приводит меня в бешенство.

– Эй, мальчики, не хотите прервать свою болтовню и сыграть в тач-футбол на заднем дворе? – спрашивает Кеннеди, возбужденно прыгая в нашу сторону. – Девушки против парней!

– Нечестно, нас четверо, а вас трое, – смеется Финн, усаживая Стоун к себе на колени.

– Да ладно! У вас в команде будет Кольт. Вы хоть раз видели, чтобы он испачкал руки в грязи? – дразнит Кеннеди.

– Я покажу тебе грязь, – бормочет он себе под нос, но достаточно громко, чтобы все услышали.

– Твоя история поиска не в счет, – дразнится Кеннеди, обыгрывая его намек как шутку.

– Знаете что? Я за. Я так объелся, что не помешает подвигаться, – заявляет Финн.

– Вы слышали этого парня. Давайте начинать, пока он не передумал и не увлекся Стоун. Всем здесь нужен небольшой перерыв от звуков ваших кроличьих утех наверху.

– Да иди ты, – смеется он, и на его щеках проступает легкий румянец.

Его так легко смутить.

– Что мы делаем? – слышится за моей спиной сладкий голос Скарлетт.

Я поворачиваюсь и обнимаю ее за талию, наконец-то понимая, почему Финн не может оторвать рук от своей девушки.

– Просто идем играть в мяч на улице.

– Звучит весело, но я ненадолго. Я получила сообщение, что нужно поработать сегодня вечером.

– О-о-о, а можно нам с тобой? Никогда не была в "Латунной Гильдии", хочу послушать, как ты поешь, – хлопает в ладоши Кеннеди, явно взволнованная.

– Думаю, да.

– Погоди, – я закусываю нижнюю губу. – Откуда ты знаешь о " Латунной Гильдии"?

– Стоун рассказала, – пожимает плечами Кен.

– Неужели? Тебе стоит лучше смотреть за своей девушкой, Финн. Не похоже, что она умеет хранить секреты, – озвучивает Кольт то, о чем мы все подумали.

Стоун лишь встряхивает своими сине-черными волосами, одновременно показывая ему средний палец.

– Я тебя отвезу, Райленд. Мы проведем незабываемый вечер, – подмигивает Линкольн.

– Ура! – она хлопает в ладоши и бросается к нему, обвивая руками шею.

Все замечают, как неохотно они отстраняются после этого порыва, и смотрят друг на друга влюбленными глазами, включая Кольта.

– Неловко, – бормочет себе под нос Стоун.

Девушка Финна такая же проницательная, как я.

– Ну так что, играем или нет? – восклицает Кеннеди, ее щеки все еще пылают.

Мы идем на задний двор, и следующие пару часов просто болтаем о всякой ерунде и развлекаемся, бросая мяч. На мгновение кажется, будто мы просто обычные студенты, чья главная забота – сдать сессию. Чертовски приятно пожить в отрицании, пусть даже только во время каникул.

Когда приходит время отвезти Скарлетт домой перед работой, мы прощаемся и покидаем особняк Линкольна.

– Линкольн хороший парень, верно? – пристегивая ремень, спрашивает Скарлетт.

– Лучший из тех, кого я знаю.

– Жаль, что с его родителями случилось такое.

– М-м, – киваю я, заводя двигатель.

Она опускает голову и начинает теребить руки на коленях.

– О чем ты думаешь, Скар?

– Хм. Да так. Просто вспомнила, как в последний раз видела его маму. Думаю, нет ничего плохого в том, чтобы сказать это сейчас, когда ее больше нет... Она приходила в церковь моего дяди по пятницам.

– Неужели? Не помню, чтобы Сьерра Ричфилд-Гамильтон была набожной.

Скарлетт морщит носик, поправляя очки.

– По пятницам у нас собрания анонимных алкоголиков.

– О, – я поджимаю губы.

Все знали, что мать Линкольна сломалась после смерти Тедди. Весь город был в курсе, что жена губернатора и наследница Ричфилдов спивается. Перед смертью она, казалось, взяла себя в руки. Слова Скарлетт подтверждают это – она действительно пыталась.

– Да. Я видела ее за день до смерти. Даже не думала, что это последний раз.

– Я знаю, детка.

Я пытаюсь утешить ее, беря за руку, в то время как другая крепко держит руль.

– Она была так расстроена в от вечер, плакала в телефон после собрания. Выглядела совершенно потерянной

– Почему?

– Не уверена. Я уже хотела позвать дядю, боясь, что она сорвется, если с ней не поговорить, но тут подъехала синяя машина. Я крикнула, спросив, все ли в порядке, но она лишь махнула рукой и села в машину.

– Ты видела водителя?

– Было уже темно, и стекла, по-моему, были тонированные. Я не разглядела. Только заметила, что она будто обрадовалась, когда машина подъехала. Я сказала дяде, что беспокоюсь за нее, но он просто ответил, что все, что происходит с мамой Линкольна, касается только ее и Бога, и не должно быть предметом сплетен.

– Ясно, – бормочу я, не удивляясь, что ее дядя отмахнулся, лишь бы не лезть в жизнь важной персоны. – Так... Ты сказала, за матерью Линкольна приехала синяя машина? Не помнишь модель?

– Я не разбираюсь в машинах, Ист. Но она была... броской. Кабриолет, наверное? Как в кино. Темно-синяя.

Моему мозгу не нужно напрягаться, чтобы вспомнить, кто разъезжает на темно-синем Aston Martin с тонированными стеклами – Томас-гребаный-Максвелл.

Ну вот ты и попался, ублюдок!

Глава 31

Скарлетт

Я впиваюсь в нижнюю губу, сдерживая громкий стон. Истон дергает меня за волосы, недовольный моим молчанием и это жгучее ощущение заставляет меня закатить глаза.

– Я хочу слышать, как ты поешь, Скар, – шепчет он, вгоняясь в меня с одержимостью. Он трахает меня так, будто хочет обладать мною, завладеть целиком. Я бы рассеялась, если бы могла, ведь я уже его. Но сейчас смех – последнее, о чем я могу думать. Все мои мысли поглощает надвигающийся оргазм, готовый разорвать меня на части.

Тихий стон срывается с моих губ, пока Истон сохраняет этот безумный ритм. Я вцепляюсь в подлокотник дивана, чтобы удержать ослабевшие колени, пока он берет меня сзади. Звук наших тел, ударяющихся друг о друга, лучше любой песни, что я исполняла сегодня вечером.

Но Истону мало заставить мое тело петь для него – ему нужны и мои слова.

– Я не слышу тебя, Скар, – рычит он, шлепая меня по заднице, и эта легкая боль лишь усиливает мои ощущения. – Я хочу, чтобы каждый из присутствующих здесь ублюдков знал, что ты моя. Что эту киску могу трахать только я. Что это тело принадлежит мне и я могу делать с ним все, что захочу. Что твое сердце принадлежит мне и всегда будет моим. Так что пой, детка. Дай мне это услышать. Пусть весь гребаный мир узнает, кому принадлежит твое тело и душа.

– О Боже! – вырывается у меня, когда его большой палец начинает играть с моей тугой дырочкой, усиливая наслаждение.

– Бога здесь нет, детка. Только я – дьявол, который любит тебя больше жизни.

Когда я чувствую, как его палец проникает внутрь, сдержать громкий крик уже невозможно. Он разносится по комнате, вырываясь наружу, как того хотел Истон. Я чувствую себя такой наполненной, когда он овладевает мной с обеих сторон, а грязное отражение в зеркале гремерки лишь распаляет желание.

– Скоро, Скар, не останется ни единого уголка твоего тела, который я не объявил бы своим.

Страсть в его голосе добивает меня. Я падаю в пропасть, с его именем на губах. Истон делает еще несколько мощных толчков, прежде чем я чувствую, как его сперма заполняет меня до краев, стекая по бедрам.

Пока посторгазменные конвульсии еще сотрясают мое тело, он подхватывает меня на руки и укладывает ни диван. Истон берет меня за затылок и целует с таким же пылом, который я все еще пытаюсь погасить в своей груди. Когда мы разъединяемся, любящий блеск в его серебристых глазах заставляет меня еще сильнее растаять.

В этом вся суть игры с огнем. Иногда ожог – это самое живое ощущение, которое ты когда-либо испытывал. Любовь Истона такая же – она сжигает тебя изнутри, пока единственное, чего ты жаждешь – это ее пламени.

Он направляется в ванную и быстро появляется с влажным полотенцем, чтобы вытереть меня. Истон может овладеть мной самими грубыми способами, но, как только все заканчивается, он обязательно позаботится обо мне. Убедившись, что я достаточно чиста, насколько это возможно без душа, он накидывает на меня мой розовый халат и садится рядом, укладывая мое расслабленное тело себе на колени. Его губы находят впадинку у основания моей шеи.

– Ты сегодня прекрасно пела.

– Где? Здесь или на сцене? – поддразниваю его я.

– И тут, и там, – смеется он, и вибрации его смеха на моей коже кажутся райским наслаждением. – Не уверен, что люблю больше – слушать, как ты поешь от всего сердца, или как поет твое тело.

– Может, однажды я сделаю это одновременно.

Я сдерживаю смешок, чувствуя, как подо мной набухает его член.

– Ты ненасытен.

– Только с тобой, Скар. Только с тобой.

Я завороженно наблюдаю, как он облизывает губы, проводя костяшками пальцев по моей щеке. Хотя мы оба еще переводим дух после оргазма, который он мне подарил, Истон уже жаждет повторения. Стук в дверь гремерки – единственное, что останавливает его вторую атаку.

– Кем бы ни был этот ублюдок, он явно не во время, – хрипло бросает он, затягивая пояс моего халата, чтобы придать мне хоть какую-то презентабельность.

– Входите! – звонко отвечаю я, пока он целует меня в кончик носа.

Когда Оуэн открывает дверь и переступает порог, я чувствую, как тело Истона напрягается. Ему пора наконец перестать зацикливаться на моем крестном. Но этот разговор придется отложить. Прямо сейчас мне нужно срочно привести себя в порядок.

Я тут же соскакиваю с дивана и направляюсь к туалетному столику, хватая расческу, чтобы причесать растрепанные после Истона волосы. Я ничего не могу сделать, чтобы стереть с лица выражение "хорошо оттраханная", но могу, хотя бы попытаться минимизировать последствия. Мысль о том, что Оуэн сейчас в этой комнате, пропитанной запахом секса, вызывает у меня отвращение. Будто отец застукал нас за этим. Фу.

– Надеюсь, я не помешал? – замечает Оуэн, окидывая меня оценивающим взглядом.

– Если скажу "да", ты уйдешь? – усмехается Истон.

– Я просто хотел поздравить Скарлетт с еще одним блестящим выступлением. Думаю, это не слишком большая просьба.

– Как скажешь, – ворчит Истон. – Я пойду проверю, как там ребята, и оставлю вас. Вернусь через несколько минут.

– Обещаю, мы не долго, – добавляю я, стараясь смягчить его ревность, которая всегда вспыхивает, когда дело касается Оуэна.

Двумя большими шагами он сокращает расстояние между нами и притягивает меня к себе в одном из своих оглушительных поцелуев. Пока я жива, мне никогда не надоест, как он целует меня – властно, безраздельно. Убедившись, что Оуэн получил очередное напоминание о его правах на меня, Истон наконец уходит, оставляя нас наедине. Ну, или почти наедине – ведь дверь в гримерку он оставил распахнутой настежь.

Как только Истон скрывается из виду, я подхожу и закрываю дверь. Сегодня мне нужно поговорить с Оуэном с глазу на глаз.

– Твой парень все еще мне не доверяет, – усмехается Оуэн, ни капли не смущенный поведением Истона.

– Он просто пытается защитить меня.

– Как и я.

Я поджимаю губы, а ладони становятся влажными от того, что я собираюсь сказать дальше.

– Что-то не так, Скарлетт? – тревожно спрашивает он, уловив мое беспокойство. – Если это насчет тех фотографий, что получил твой дядя, я уже разбираюсь. Охране строго-настрого приказано не пропускать никого с телефонами. И да, я уже устроил им взбучку за то, что это вообще произошло.

– Я догадалась, – киваю я. – Истон сказал, что его и его друзей обыскали перед входом в клуб.

– Необходимая мера. Чтобы то, что происходит здесь, здесь и оставалось. Тебе больше не придется переживать из-за таких снимков.

– Спасибо, Оуэн. Но я рада, что ты пришел, не поэтому. Мне нужно поговорить с тобой о другом.

– Хорошо. Ты меня заинтриговала. Ты что-то увидела или услышала в клубе?

– Нет. Не здесь.

– Тогда где?

– В поместье Гамильтонов. Я была там сегодня на День Благодарения.

Оуэн вздыхает.

– Да, я так и думал. Кольт не стал отмечать праздник дома, предпочел провести его с Линкольном. Его мать была не в восторге, но я, честно говоря, рад, что мой сын наконец подумал о ком-то, кроме себя. Когда я узнал, что Прайсы вернулись в Эшвилл, то сразу предположил, что Истон будет там и возьмет тебя с собой. Рад, что он вводит тебя в их круг, дорогая. Эти ребята очень сплоченные. Не каждому выпадает честь быть принятым в их ряды.

– Я знаю. И ты прав. Это… немного пугает, но в хорошем смысле. Они – семья, и я счастлива, что они приняли меня.

– С их стороны было бы глупо этого не сделать, – с гордостью говорит он, и от этого мои следующие слова кажутся еще тяжелее.

– Пока я была там, я искала зарядку для телефона и… нашла вот это, – объясняю я, протягивая ему телефон с фотографиями на экране.

Оуэн пролистывает снимки мрачных, зловещих писем, которые я успела запечатлеть, а затем быстро удаляет их.

– Тебе не стоило хранить это в телефоне.

– Но и отправить тебе их я не могла, – парирую я.

– Верно, – он проводит рукой по волосам, раздраженно вздыхая.

– Что это значит, Оуэн? Что за "Общество"? Истон в опасности?

– Да, – холодно отвечает он, и одного этого слова достаточно, чтобы тревога сжала мне горло. – Но не только он. Если за ними охотится Общество, всем четверым несдобровать.

– Ты поможешь им? Пожалуйста, скажи, что поможешь. Я не могу потерять Истона. Не могу… – мой голос дрожит, тело содрогается при одной мысли, что с любимым может что-то случиться.

Оуэн обнимает меня, успокаивающе гладя по волосам.

– С ним ничего не случится. Обещаю.

– Ты правда обещаешь?

– Да.

Я поднимаю на него глаза, полные слез. Этот человек был мне как отец и я цепляюсь за его клятву, как за спасательную соломинку.

– Чего они от них хотят, Оуэн?

– У Общества только один девиз: "Очистить мир от зла", – терпеливо объясняет он, вытирая слезы, скатившиеся по моим щекам.

– Откуда ты это знаешь? – всхлипываю я.

– Ах, милая девочка, – зловеще воркует он, и от его пустого взгляда у меня по спине пробегают мурашки. – Как думаешь, на кого ты работала весь этот год?