Текст книги "Не слышу зла (ЛП)"
Автор книги: Айви Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
– Это невозможно.
– И почему же?
Она обвивает руками мою шею – якобы соблазняя, но на самом деле отвлекая – и, касаясь своим носом моего, шепчет:
– Наш Ангел готовит перышки к полету. Мы не можем ее беспокоить. К тому же, насколько я помню, ты здесь с Ричфилдами, но не один из них. Мы делаем исключения лишь для VIP-персон.
Я стискиваю зубы, но улыбаюсь самой обаятельной улыбкой.
– Что ж, значит, нам просто нужно это исправить, верно?
Глава 8
Истон
Я жду до последней минуты, прежде чем зайти в аудиторию. Мне не удалось добиться от Скарлетт объяснений насчет ее ночных похождений в прошлую субботу, но это не значит, что я не попытаюсь вытянуть из нее правду при свете дня.
Как я и ожидал, Скарлетт сидит в одиночестве, уткнувшись носом в свою верную тетрадь. Я поднимаюсь по ступенькам и занимаю свободное место рядом с ней. Почувствовав мое присутствие, она поднимает голову, и ее темно-карие глаза встречаются с моими – в них читается отвращение. Она напрягается, но тут же возвращается к конспекту, делая вид, будто меня здесь нет.
Так дело не пойдет.
Я с шумом захлопываю ее тетрадь и наклоняюсь к ее шее. Ее спина мгновенно выпрямляется, словно по струнке, а взгляд упорно устремлен к доске впереди.
– Уходи, Истон. Это даже не твой предмет.
Она права. Не мой. Но на прошлой неделе она не появлялась на тех лекциях, где мы пересекались, так что теперь я решил сменить тактику.
– Мне больше понравился твой субботний наряд, – шепчу я ей на ухо, наблюдая, как ее фарфоровая кожа мгновенно покрывается румянцем от моего дыхания.
Это ложь, но мне хотелось вызвать у нее реакцию.
Ее губы сжимаются, когда я откидываюсь назад и демонстративно оглядываю ее с ног до головы.
В отличие от той ночи в "Латунной Гильдии" сейчас на ней привычный "камуфляж". Безупречно собранный хвост придает ей строгий, деловой вид. Объемный свитер успешно скрывает все те соблазнительные изгибы, от которых у тех идиотов текли слюни. А завершает образ ее фирменный аксессуар – толстые очки в темной оправе, прячущие ее лучшую черту: большие, выразительные карие глаза. Я представляю, как они расширяются, когда она собирается кончить.
Никто не представляет эту версию Скарлетт.
Никто, кроме меня.
– Скажи, тебе доставляет нездоровое удовольствие осознавать, что ты всех дурачишь?
Она продолжает молчать, высокомерно подняв подбородок и уставившись вперед. Меня бесит, что она не смотрит на меня, когда я с ней говорю. Бесит настолько, что я хватаю ее за подбородок и резко поворачиваю к себе, вырывая у нее легкий вздох.
– Тебя это заводит? Выставлять всех вокруг дураками?
– Единственный дурак здесь – ты, – шипит она, и в ее глазах плещется чистая ненависть.
– Да неужели? – я усмехаюсь, приближаясь так близко, что чувствую аромат ее лосьона с запахом сакуры. – Я не дурак, Скар. Я знаю, чем ты занимаешься по ночам. И если не будешь вести себя хорошо, я расскажу об этом всему миру. Начиная с твоего дядюшки-пастора.
В ее взгляде мелькает тревога, но она мгновенно маскирует ее презрением.
– Я не понимаю, о чем ты, – лжет она сквозь зубы, вырывая подбородок из моей хватки.
– Понимаешь. Но если хочешь играть в эту игру – посмотрим, кто окажется победителем.
– Я с тобой ни во что не играю.
– О, а как бы было весело, если бы поиграла, – провоцирую я. – Только не в этом своем чопорном образе. Ангел, однако… с ней я бы поиграл с удовольствием.
Надо отдать ей должное – она даже бровью не ведет от моих слов.
– Повторяю, я не понимаю, о чем ты. Просто уйди, Истон, – сухо отвечает она, бросая на меня равнодушный взгляд.
– Нет, не думаю, что сделаю это. У меня на нас с тобой есть большие планы.
– Меня это не интересует.
Мой взгляд скользит к ее губам с четким изгибом "лука Купидона", нижняя из которых пухлее верхней. Я снова беру ее за подбородок, но на этот раз провожу большим пальцем по этой самой нижней губе, и ее мягкость возвращает воспоминания о том, как она выглядела той ночью – словно бесстрашная богиня в полупрозрачном белом платье. Мой член дергается, давая понять, что воспоминания об этой картине не принесут мне никакой пользы. Тем более, он вполне доволен и тем, что сейчас надето на Скарлетт.
Я наклоняюсь ближе. Ее грудь учащенно вздымается, глаза расширяются, когда мои губы оказываются так близко, что почти чувствуют жар ее дыхания. Я могу это сделать. Просто наклониться и положить конец своим мучениям. И ее.
– Ист. Не надо. Пожалуйста.
Это чертово "пожалуйста" заставляет меня отстраниться и в бессилии откинуться на спинку кресла.
Я знаю, что для нас уже слишком поздно.
Карты уже розданы, и Общество решило все за нас. Хочу я разрушить жизнь Скарлетт или нет – это больше не мой выбор. В конце концов, она будет играть в их грязную игру. Как послушная маленькая мышка, она съест хлебные крошки, которые приведут ее к погибели.
Я подавляю угрызения совести – такие чувства мне сейчас ни к чему.
Мне нужна холодная голова.
Хотя трудно сохранять хладнокровие, когда против меня используют Скарлетт.
Или это я использую ее?
Я поворачиваю голову и смотрю на эту скромную, закрытую девушку, которая не была такой неуверенной, когда пела перед толпой возбужденных незнакомцев, позволяя им жадно разглядывать себя.
Это я втянул нас в эту историю, или ты, Скар?
Кого мне винить, когда все это закончится?
Себя за то, что я разбил твое сердце, или тебя за то, что ты разбила мое?
Всю оставшуюся неделю я держусь подальше от цели Общества. Не потому, что хочу, а потому, что нужно дать Скарлетт немного пространства. Ровно столько, чтобы она собралась с мыслями и была готова к встрече со мной, когда я решу взять инициативу в свои руки.
Она знает, что мне известно о ее выступлении в "Латунной Гильдии". Пусть эта мысль гложет ее изнутри. Уже одно осознание того, что она занимается этим – черт знает как долго – сводит меня с ума. Почти как сейчас, пока я наблюдаю, как она садится в машину и уезжает на свой пятничный концерт. Как только огни ее задних фар исчезают из виду, я с силой захлопываю дверь своего пикапа и направляюсь к ее дому.
Руби сказала, что Ангел не продается, но тогда откуда у нее деньги на этот коттедж? У нее что, есть гребаный папик или что-то в этом роде?
Нет.
Это не похоже на Скар.
Откуда тебе знать?
Блядь!
Я взбегаю по трем ступенькам на ее крыльцо, пытаясь сохранить хладнокровие. Нужно сделать то, что задумано, не слушая предостерегающие голоса в голове. Телефон звонит как раз в тот момент, когда я собираюсь вскрыть замок. Я ругаюсь сквозь зубы, но отвечаю по громкой связи, чтобы не отвлекаться от дела.
– Где ты? – спрашивает Финн.
– Тебе не понравится мой ответ.
На том конце провода раздается долгий, преувеличенный вздох.
– Ты не можешь быть в клубе, я только что оставил Линка внизу на кухне.
– Нет. Меня определенно там нет.
– Ты делаешь какую-то глупость, не так ли?
– С чего ты взял? Глупости – это твоя специализация, не моя.
– Очень смешно, придурок. Ладно. Не хочешь говорить – не надо. Просто будь осторожен. Эти ублюдки из Общества не шутят.
Как будто я не знаю.
– Финн, как бы я ни любил наши разговоры по душам, сейчас я собираюсь положу трубку. Руки заняты.
– Неважно. Напиши, когда закончишь.
У меня уходит несколько попыток, прежде чем я наконец проникаю внутрь. Как всегда, Скарлетт оставила свет выключенным – она не любит возвращаться в темноту. Она боится мрака, тогда как я, напротив, нахожу в нем уют. И, осматривая ее дом, я понимаю, что это лишь одно из многих наших различий.
Дом уютный, хоть и слишком девичий на мой вкус. Я брожу по гостиной, пытаясь прочувствовать свою "добычу", но ничего не привлекает моего внимания. Словно весь интерьер скопирован из каталога Pottery Barn9. Ни фотографий, ни личных вещей. Кухня такая же – домашняя, уютная, но совершенно никак не отражает Скарлетт.
Затем я иду в ванную и открываю аптечку. Ее рецепты на Золофт10 и Ксанакс11 недавно обновлены, а вот Амбиен12 почти закончился. Я на собственном опыте знаю, как Скарлетт страдает от панических атак, но за последние годы она научилась держать их под контролем. Видимо, эти таблетки помогают – или хотя бы дают ей выспаться.
Если бы все наши проблемы решались так же просто, Скар.
Я заглядываю в ее спальню, и меня окутывает аромат весенних цветов. К моему раздражению, член тут же напрягается от этого запаха. Я подхожу к кровати, сажусь и роюсь в ящиках тумбочки, пока не нахожу в глубине одного из них "лучшего друга" любой девушки – вибратор. Губы сами собой растягиваются в дьявольской ухмылке, когда я беру в руки игрушку, которая доставляет ей удовольствие. Он не такой внушительный, как настоящий, но, возможно, для нее сойдет.
Ах, Скар. «сойдет» и «идеально» – это две совершенно разные вещи.
Скоро ты это поймешь.
В голову просачиваются образы, как она ласкает себя на этой самой кровати. Я облизываю губы, представляя, как у нее сбивается дыхание, когда она играет с клитором и вводит в себя свой верный вибратор. Если при входе в комнату я был лишь наполовину возбужден, то теперь мой член полностью готов к действию. Я сжимаю его, чтобы облегчить напряжение, и ложусь на ее постель. Аромат цветущей сакуры, исходящий от ее покрывала, снова ударяет в ноздри.
Она не приводит мужчин к себе домой.
Это я знаю точно.
Но встречается ли она с кем-то в том клубе?
До меня доходит, что моя скромная церковная мышка по-прежнему остается загадкой, которую я жажду разгадать. Которую я должен разгадать – ради нас обоих. Потому что, боюсь, Стоун может быть права. Может, у Общества есть какая-то извращенная причина преследовать Скарлетт, помимо желания сделать нашу жизнь адом. Может, она связалась с одним из тех богатых ублюдков в клубе, а потом бросила его, и теперь они мстят? Или, может, изначально отказала кому-то?
Какой бы ни была причина, мне неприятно думать о Скар с кем-то другим. Я предпочитаю, чтобы она была одинока – как и я. Пусть кончает от своих пальцев, как ей заблагорассудится, главное – чтобы это были ее пальцы, и только ее.
Под всей этой уродливой одеждой, которую она упорно надевает в колледж, у Скарлетт чертовски красивое тело, за которое можно умереть. То первое платье, в котором она вышла на сцену, до сих пор врезано в мою память: полная грудь, узкая талия, длинные ноги, которые просто созданы, чтобы обвиться вокруг моей талии, а каблуки-шпильки – чтобы впиться мне в спину.
Острое желание закурить заставляет меня подняться с ее кровати, прежде чем я оскверню ее простыни, оставив на них свой запах в качестве "гостевого подарка". Пульс учащается, и сдерживаться становится все сложнее, но я не настолько больной ублюдок, чтобы реально это сделать, как бы сильно не манила меня эта идея.
Я выхожу на крыльцо, закуриваю и думаю о том, что через пару часов Скарлетт вернется домой – возбужденная после сегодняшнего выступления. Ненавижу, что не могу увидеть, как она властвует на сцене своим голосом и грациозными движениями, но тащить Линка с собой в качестве "сопровождения" – не вариант. Придется найти другой способ. И, как бы мне ни не хотелось в этом признаваться, я уже знаю, кто обеспечит мне доступ за двери этого клуба.
Я выдыхаю, наблюдая, как клубы табачного дыма покидают мои легкие и растворяются в холодном октябрьском воздухе, уносясь в сторону леса Оукли.
Я и не подозревал, насколько ты была близка к нам в ту ночью, Скар.
Но, как выяснилось, Общество оказалось еще ближе.
Так много вопросов остаются без ответов, когда речь заходит об этих ублюдках, и каждый раз, когда нам кажется, что мы разгадали хотя бы один, на его месте появляются два новых. Меня раздражает тот факт, что мы до сих пор даже не представляем, кто скрывается за Обществом. Я знаю, все заняты попытками вычислить, кто эти ублюдки, но пока мы лишь бьемся в закрытую дверь. Каждый, к кому я обращался, давал один и тот же ответ: "Общество – не более чем старая городская легенда Эшвилла". Однако последние месяцы ясно дали понять, что это не так.
Нашим единственным прорывов, как ни странно, стало обнаружение "Латунной Гильдии".
Интуиция подсказывает мне, что Общество как-то связано с этим подпольным клубом. Уверен, они даже не предполагали, что я обнаружу их греховную игровую площадку, когда отправили черный конверт с требованием выполнить их задание. Но я нашел. И был бы идиотом, если бы не копнул глубже. Кто знает, сколько еще тайн скрывается за его стенами?
Это будет справедливо, не так ли?
Раскрыть самые гнусные секреты наших шантажистов – достойное возмездие.
Все, что мне нужно – это время.
Время и Скарлетт.
И прямо сейчас я работаю над тем, чтобы заполучить последнее.
Глава 9
Скарлетт
Весь день я чувствую на себе чей-то взгляд.
Так продолжается уже довольно долго. Я пытаюсь убедить себя, что это паранойя, что ПТСР снова играет со мной злую шутку, но после тех намеков Истона в аудитории мне следовало бы довериться интуиции.
И все же меня не покидает тревога. Я знаю, каково это – оказаться в центре его внимания. По спине пробегают электрические разряды, кожа будто заряжается нерастраченной энергией.
Но сейчас это по-другому.
То гнетущее чувство, что преследует меня последний месяц, призывает к осторожности. Оно велит быть начеку. Давящая тяжесть отпускает меня только в "Латунной Гильдии". По иронии судьбы, именно на сцене, где видна всем, я чувствую себя в безопасности. Пока я здесь – мне ничто не угрожает. Но стоит сойти со сцены – и я снова беззащитна.
Я как раз размышляю, какой дорогой сегодня вернуться домой, когда тихий стук в дверь гримерки отвлекает меня.
– Войдите.
Дверь открывается, и я вижу в зеркале знакомое отражение. Одетая в потрясающее серебристое платье, Руби входит в комнату с теплой улыбкой на губах – такой, какую она дарит только "своим" девочкам.
– Сегодня ты была восхитительна, Ангел, – напевает она, гордо произнося мой сценический псевдоним, который дала мне сама.
Руби дает всем своим подопечным псевдонимы и почти заставляет нас клясться на крови никогда не раскрывать наши настоящие имена. Фальшивые имена и фальшивые улыбки – наш щит, чтобы сохранить личную жизнь в тайне. И я полностью за.
– Спасибо, Руби. Рада, что тебе понравилось.
Она подходит ближе и начинает вынимать шпильки, которыми я закрепляю парик во время выступлений. Я позволяю ей помочь и принимаюсь смывать блестки с лица.
– О чем задумалась? – спрашивает она, идеально подведенная бровь изящно изгибается, пока та изучает мое мрачное отражение.
– Ни о чем. Просто устала, – лгу я.
Нет смысла тревожить Руби своими переживаниями. Я и так знаю, что она скажет: попытается успокоить, убедить, что мне ничто не угрожает, что никто в "Латунной Гильдии" не посмеет мне навредить, и все это лишь в моей голове. Но я-то знаю правду. Каждый в этом мире готов причинить боль другому. Мир полон хищников, ищущих идеальную жертву. Моя задача – быть умнее и не попасться.
– Твой покровитель спрашивал о тебе сегодня.
Мое лицо вытягивается.
– И что ты ему ответила?
– Что после такого выступления тебе наверняка нужно отдохнуть.
– Спасибо, – бросаю я ей слабую улыбку.
– Он заботится о тебе, ты же понимаешь?
Я сжимаю губы, и она замечает печаль на моем лице.
– Все не так, и ты это знаешь.
– Должно быть, какого-то так и было. Иначе зачем ему столько для тебя делать? – искренне любопытствует она.
Для Руби секс всегда сделка. Будь то обмен сердцами, услугами или деньгами. Сколько бы я ни не говорила, что у меня с Оуэном ничего не было в обмен на его благодеяния, она мне не верит.
– Потому что я напоминаю ему о ней, – честно отвечаю я.
Она вздыхает.
– Знаю, тебе не нравится, когда я об этом говорю, но каждый раз, когда ты на сцене, я вижу в тебе ее. Как будто смотрю на приведение.
– Но я не приведение, Руби. Я еще дышу, а она… ее больше нет, – мой голос дрожит, и на глазах наворачиваются предательские слезы.
– Ох, детка, прости. Мне не стоило поднимать эту тему.
– Где сейчас Оуэн? – пытаюсь я перевести разговор с мамы.
– Уехал. Но уверена, он скоро вернется.
– Если, конечно, жена отпустит.
Руби закатывает глаза.
– Этой женщине плевать, куда ее муж пропадает по ночам. Будь он моим, я бы ни за что не выпустила его из постели, не говоря уже о том, чтобы позволить ему бегать по всему городу.
Я кусаю нижнюю губу. Руби права, но даже если их брак дал трещину, это не значит, что мне стоит в него вмешиваться. Оуэн и так сделал для меня достаточно, и все потому, что я напоминаю ему о прошлом. О том, что он не может забыть. И как бы я ни старалась отпустить это, у меня тоже не получается оставить все в прошлом.
– Значит, сегодня едешь домой? Уверена, что не хочешь развеяться с моими девочками?
Я смеюсь.
Да ни за что на свете. Прогулки с Руби и ее девочками – верный способ навлечь на себя неприятности, а они мне ни к чему. На сцене я могу позволить себе быть другой, но за стенами клуба я боюсь, что меня узнают. Я неустанно работала, чтобы избежать этого.
– Завтра рано вставать – помогаю дяде.
– Ах да, благочестивый пастор Дэвис, – насмешливо мурлычет Руби. – Держу пари, эта палка до сих пор торчит в его заднице.
– Не будь такой. Он хороший человек, Руби. Он приютил меня, когда у меня никого не осталось.
– Знаю, детка. Но он видит мир только в черном и белом, не различает полутонов. Я не понимаю таких мужчин. Я, знаешь ли, обожаю греховные цвета, – она игриво подмигивает мне в зеркале.
– Значит, я не увижу тебя в церкви в воскресение? – дразню ее я.
– Я грешу каждую ночь недели, так что не вижу в этом смысла. Я была бы лицемеркой, если бы просила отпущения грехов утром в воскресенье, а вечером снова принималась за старое. И получала бы от этого удовольствие, – она широко улыбается моему отражению. – Ладно, с волосами закончено. Остальное доделаешь сама. Еще раз – сегодня ты была потрясающей, дорогая. Мне не терпится узнать, что ты приготовила на завтра.
Я улыбаюсь ее грациозной фигуре в зеркале, пока она выходит из моей гримерки, а затем возвращаюсь к тому, чтобы снять оставшуюся часть маскировки. Закончив, я накидываю черный тренч, ниспадающий чуть ниже колен, и хватаю бейсболку, чтобы прикрыть волосы. Контактные линзы я оставляю – очки слишком легко меня выдадут.
Как обычно, я выхожу через черный ход и жду, пока один из охранников махнет мне. Убедившись, что никто не выходит одновременно со мной, я бегу к машине, быстро сажусь за руль и отправляюсь в путь. Каждое мое движение отточено до совершенства – даже такая простая вещь, как поездка домой. Сегодня, как и планировалось, я выбираю другой маршрут – через Саутсайд, на случай, если кто-то решил проследить за мной из клуба. Насколько я знаю, такого еще не случалось, но даже один раз – это уже слишком.
Когда я наконец добираюсь до своего маленького убежища, живот сводит судорогой.
Что-то не так.
Я еще даже не подошла к крыльцу, но уже знаю, что что-то не так. Подозрения подтверждаются, когда вставляю ключ в замок и понимаю, что дверь не заперта. Я точно помню, что закрыла ее перед уходом, поэтому одной рукой я нащупываю в своей сумке перцовый баллончик, а другой сжимаю телефон, готовая мгновенно набрать 911.
«У тебя паранойя, Скарлетт. Наверное, ты просто забыла запереть дверь. Это просто твои страхи играют с тобой. Здесь никого нет», – повторяю я про себя, пытаясь сохранять спокойствие, но отлично понимая: лучше перестраховаться.
Медленно, едва дыша, я вхожу в дом и осматриваю гостиную. Все на своих местах, но в воздухе витает смесь ароматов, которые слишком знакомы, чтобы их игнорировать – пряная гвоздика, густой дым и дорогая кожа.
Напряжение в плечах тут же спадает, и я ослабляю хватку на баллончике. Я прохожу через коридор вглубь дома, к своей спальне. Обычная паника при мысли о вторжении куда-то испарилась, и все потому, что я уже догадываюсь, кого найду внутри. Теплый дым и аромат гвоздики – его верная визитная карточка.
Я открываю дверь в спальню, и, как и ожидала, на краю кровати, полулежа, опираясь на локти, меня встречает самодовольное лицо Истона Прайса.
– А вот и мой любимый ангелочек, – усмехается он.
Я бросаю сумку на пол, но не выпускаю баллончик, а телефон кладу на туалетный столик. Пистолет под подушкой манит меня, но я отгоняю эту мысль. Истон больше лает, чем кусается.
Да и жаль портить такую красивую обертку.
– Это незаконное проникновение. Я могу пристрелить тебя на месте.
– Для этого тебе сначала придется достать пистолет, – он похлопывает по подушке за своей спиной.
– Ты рылся в моих вещах?
– Немного порылся, – признается он, и на его губах расцветает дьявольская ухмылка.
Вместо паники меня охватывает ярость: он вторгся в мое личное пространство.
– Зачем ты здесь?
Пожалуй, мне стоило спросить, как он вообще узнал, где я живу, но для такого изворотливого и хитрого человека, как Истон, найти мой дом, должно быть, было плевым делом.
– Разве не очевидно? Я хочу, чтобы ты солгала мне насчет того, где была сегодня вечером.
Он прекрасно знает, где я была, но, как всегда, Ист любит играть со мной. Каким-то образом он узнал о "Латунной Гильдии" и моей связи с этим местом, и теперь получает какое-то больное удовольствие, тыча мне этим в лицо. Не то чтобы я не ожидала, что он рано или поздно обо всем узнает. Там собираются самые влиятельные и могущественные мужчины обеих Каролин. Рано или поздно слухи дошли бы и до Истона. И как только бы он увидел мое выступление, он бы узнал меня, несмотря на макияж и костюм. Я могу скрыть, кто я, от всех в Эшвилле, но только не от него. Он всегда видел меня насквозь, как бы я ни пыталась спрятаться.
Я наблюдаю, как он играет с пряжкой ремня, его наглая ухмылка не исчезает, а взгляд скользит по моему телу – от кедов до дурацкой бейсболки.
– Я не буду ждать ответа вечно. Ты можешь солгать мне, Скар. У тебя это так хорошо получается.
Почему тебе так нравится мучить меня, Ист?
Я стискиваю зубы, чтобы не выпалить это вслух.
– Убирайся с моей постели, – приказываю я, сокращая расстояние между нами ровно настолько, чтобы пнуть его по ботинку.
– Не хочу. Мне здесь очень нравится. – Он еще больше разваливается на кровати, раскинув руки и демонстрируя напряженные мышцы предплечий. Мне приходится прикусить щеку изнутри, чтобы не пялиться на него.
– Я вызову шерифа, – грожу я, стараясь, чтобы голос не дрогнул перед этим ослепительным зрелищем.
Истон выглядит чертовски хорошо на моей кровати.
– И что ты ему скажешь? – вызывающе парирует он, развеивая мои глупые девичьи фантазии.
Его могут называть Темным Принцем Эшвилла, но я не беспомощная принцесса, ждущая спасения – особенно когда единственная опасность в этой комнате он сам.
– Скажу, что ты вломился в мой дом. Это незаконное проникновение. Уголовное преступление. Такое не замнешь, сколько бы денег у тебя ни было и кем бы ни был твой отец.
Я знаю, что это привлекает его внимание – он приподнимается с кровати, но остается сидеть на краю. Его темные глаза полны ярости, которую, кажется, можно ощутить кончиками пальцев.
– Я скажу ему, что ты сама меня пригласила.
– Это ложь.
– Разве? Раз уж я не успеваю за тобой, почему бы мне не позаимствовать что-то из твоего арсенала?
– Отлично. Просто скажи, чего ты хочешь?
– В эту минуту… не уверен, – шепчет он, и его взгляд снова скользит по моему телу.
Я уже собираюсь снова приказать ему уйти, как он дергает меня за тренч и усаживает к себе на колени.
– Отпусти, – рычу я, пытаясь вырваться, но его хватка слишком сильна.
– А то что?
Перцовый баллончик все еще в моей руке, и он чувствует, как я меняю положение. Легким движением он выхватывает его и отшвыривает на другой конец комнаты. Одной рукой он прижимает меня к себе, обхватив за талию, а другой сжимает мою шею.
– Сними это.
Я судорожно сглатываю от его хрипловатой команды, сердце колотится как бешеное.
– Что снять?
– Не испытывай меня, Скар. Эту дурацкую бейсболку. Я хочу, чтобы ты ее сняла.
Скар.
Даже когда он произносит сокращение моего имени с такой враждебной требовательностью, я все равно таю в его объятиях. Та власть, которую я позволяю ему над собой иметь, глупа и безумна, но Истон всегда притягивал меня. Он мог дергать за струны моего сердца или рвать их, но я все равно позволила бы ему сделать самое худшее.
Я медленно снимаю бейсболку, и мои длинные волосы рассыпаются по плечам. Его облегченный вздох разрывает мое сердце на части. Ненавижу, как легко он это делает, даже не прилагая усилий.
– Счастлив? – сухо бросаю я.
– Ты станешь меньше меня уважать, если я скажу "да"? – парирует он с невеселым смешком.
Истон утыкается лицом в изгиб моей шеи, и я невольно подаюсь вперед, давая ему больше пространства. Он играет с прядями моих волос, крепче сжимая мое бедро, вдыхая мой запах. Истон всегда мог мучить меня по своему желанию, но это? Это уже чистой воды ад.
Внутри меня все сжимается, когда его большой палец скользит по моей шее к подбородку, а затем оттягивает нижнюю губу. Силой воли заставляю себя не закрывать глаза, хотя мой язык уже в дюйме от того, чтобы попробовать кусочек рая. Он продолжает исследовать текстуру моих губ, его дыхание обжигает кожу.
– Зачем ты это делаешь, Скар? Зачем скрывать от меня то, что я все равно узнаю?
– Я не понимаю, о чем ты.
– Хватит игр! – рычит он, крепко сжимая мой подбородок. – Ответь.
– Нет, – резко отрезаю я, не показывая и тени страха.
Но если честно, Истон пугает меня до чертиков. В его глазах – опасность. Меланхолия, которую я прекрасно знаю. Я вижу ее в своем отражении каждый раз, как смотрю в зеркало. Она рождена болью, мучениями и, главное, секретами, которые разъедают душу, если их не раскрыть. Какими бы ни были секреты Истона, я не могу стать их частью. Мне хватает своих, не нужно, чтобы его груз давил на меня еще сильнее. Потому что если это случится, я утону, пытаясь спасти его. Забуду о своих кошмарах, лишь бы избавить от них его. Если мы откроем друг другу свою тьму, я захлебнусь в этом ядовитом болоте. Я не могу этого допустить, как бы он ни соблазнял меня нырнуть в его бездну.
– Где ты была? – спрашивает он после долгой паузы.
Там, где ты не сможешь меня найти.
– Жаль, что я пропустил твое сегодняшнее выступление. Но ты сама меня вынудила, – продолжает он, не дождавшись ответа. – Скажи, тебе нравится, когда все эти мужчины смотрят на тебя? Это тебя заводит?
Я пытаюсь вырваться из его объятий, но он слишком силен.
– Ты меня не знаешь, – огрызаюсь я.
– О, но я знаю. Можешь врать себе сколько угодно, но я тебя знаю.
– Думаешь, ты меня пугаешь?
– Да, – без эмоций констатирует он.
Он прав. Пугает. Но это не обычный испуг, и он это знает.
– Просто скажи, чего ты хочешь, и покончим с этим. Я устала. Хочу принять душ и лечь спать.
– Это приглашение? – усмехается он, его теплое дыхание щекочет мне кожу.
– Нет, – фыркаю я.
– Чего ты боишься? – его вопрос застает меня врасплох.
Чего я боюсь?
Всего.
Я слаба и вечно напугана, а Истон силен и уверен в себе. Может, я даже завидую ему. Но больше всего меня пугает то, как моя кожа оживает, когда он рядом – даже когда тот ведет себя как полный козел.
– Я больше не хочу играть в твои игры, Ист. Просто уходи, – повторяю я, на этот раз глядя ему прямо в глаза.
Его стальные глаза наполовину прикрываются, и мое сердце пропускает удар от угрозы в этом взгляде.
Не целуй меня, Ист.
Пожалуйста, не целуй.
Он читает мою немую мольбу, но все равно приближается к моим губам.
Прошу, не надо. Ты уничтожишь меня, если сделаешь это.
Его палец нежно проводит по моей щеке, и тело тут же жаждет большего.
– Зачем? Почему сейчас, Ист?
Мне не нужно объяснять вопрос. Мы так долго держались друг от друга подальше. Почему именно сейчас он решил все изменить?
Он поднимает меня со своих колен и откидывается на кровать, закрывая глаза предплечьем. Я остаюсь сидеть рядом, уставившись в потолочный вентилятор, судорожно сглатывая, пытаясь вернуть кислород в легкие.
– Потому что мы в дерьме, Скар. Так или иначе, этим все и закончится.
Отчаяние в его голосе пронзает меня. Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на дыхании, но вздрагиваю, когда Истон резко притягивает меня к себе. Он утыкается в мою шею, запуская пальцы в волосы.
– Но это уже не важно, – шепчет он мне на ухо. – Потому что ты и я... это... было неизбежно.
Его губы касаются участка кожи за моим ухом, и по телу пробегают разряды, но он тут же встает с кровати, оставляя меня с широко раскрытыми глазами, затаившей дыхание и сбитой с толку.
– Видишь ли, теперь ты стоишь у меня на пути, Скар. И все, что мне остается, – это сломать тебя.
– Нет, если я не сломаю тебя первым.
Он бросает мне свою самую устрашающую ухмылку, но она не достигает его холодных серых глаз.
– Не могу дождаться, когда ты попытаешься.
