Текст книги "Муза (ЛП)"

Автор книги: Айла Старлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Айла Старлинг
Муза

Глава 1

Софи

Музыка пульсирует в моих венах, синхронизируясь с ровным ритмом барабанов на сцене. Загипнотизированная, я наблюдаю из тени. Сал, моя лучшая подруга, притащила меня сюда сегодня вечером, практически умоляя прийти, но она бросила меня больше часа назад, устав прятаться за барной стойкой. Я могу разглядеть ее в толпе людей, раскачивающихся в такт музыке, с глазами, прикованными к Джейсу, как будто он лучшее, что она когда-либо видела.

Джейс, ее сводный брат, доминирует на небольшой, но ярко освещенной сцене. Его присутствие заполняет все вокруг, затмевая товарищей по группе, когда он наигрывает на своей электрогитаре. Группа исполняет каждую песню с бешеной энергией. Они выглядят дико и необузданно. Их страсть и талант неоспоримы, но над точностью еще нужно поработать. Сал постоянно разочаровывается в них, и в отсутствии у них мотивации стремиться к звездам. Она думает, что Джейс действительно может стать кем-то, и, сидя здесь, я тоже начинаю в это верить. Он – рок-бог в стадии формирования.

Вход в заведение разрешен с 21 года, но Джейс потянул за ниточки и обеспечил нам проход. Он хотел, чтобы Сал увидела его выступление. Я убеждена, что он сделал бы для нее все что угодно.

Воздух внутри насыщен запахом пива и пота, он давит на меня со всех сторон, и душит. Он прилипает к моей коже, как влажный летний день в Джорджии. Потрескавшийся красный винил барного стула, на котором я сижу, впивается в мои бедра, а моя короткая юбка не скрывает почти ничего. Принимая удобную позу на стуле, потягиваю колу и слушаю музыку, которая убаюкивает меня, пока я жду, когда закончится ночь.

Рядом со сценой группа студентов двигается в такт музыке, их лица освещаются мигающими огнями. В то время, как бар гудит от энергии, укромный уголок, который я занимаю, служит мне убежищем. Я наблюдаю, как какой-то мужчина приближается к Сал, его жадные руки хватают ее за изгибы тела. Она смеется, но быстро отталкивает, не проявляя интереса к его ухаживаниям. Она обладает способностью притягивать всеобщее внимание, куда бы ни пошла, но ей это совершенно безразлично.

Волосы на затылке у меня встают дыбом, чувствуя, что кто-то приближается сзади. Я напрягаю спину, сопротивляясь желанию обернуться и посмотреть. Не хочу вступать в разговор.

– Джек и колу, пожалуйста, – глубокий голос позади меня грубый и хриплый. И привлекательный, должна признать. Бармен приступает к работе передо мной, двигаясь с привычной легкостью, лед звенит, падая в низкий стакан.

– Нравится шоу?

Мне нужно несколько секунд, чтобы понять, что он обращается ко мне.

Внутренне я съеживаюсь. Я дружелюбна, иногда даже чрезмерно, но никогда не была хороша в светских беседах, незнакомцы меня нервируют. Я склонна зацикливаться, переосмысливая каждое слово, которое выходит из моего рта, но я все равно набралась храбрости и повернулась в его сторону.

Черт. Возьми.

Привет, мистер Красавчик. Его глаза слегка сужаются, когда он улыбается мне, зубы белые и ровные, а темная щетина, затеняющая его острый подбородок, создает идеальный контраст. Неаккуратные темные локоны падают ему на лоб, угрожая закрыть глаза, которые в темном баре выглядят как озера в полуночи. Его черная футболка и джинсы выглядят непринужденно, но круто, они облегают его подтянутое тело, не создавая впечатления, что он оделся так намеренно.

– Привет, – пищу я. Будь спокойной. – Да, все отлично, – это лучшее, что я смогла придумать?

Он смеется, и звук вырывается из глубины его горла.

– Ну, по правде, я уже собирался уходить, но ты выглядела весьма скучающей, прячась в тени... и подумал, что тебе, может, понадобится компания. Можешь не стесняться и сказать мне, чтобы я отвалил, – на его щеке появляется ямочка, когда он озаряет меня обезоруживающей улыбкой.

– Нет, нет... все в порядке. Присоединяйся ко мне, – я, может, и чувствую себя неловко... но не хотелось его прогонять. Он кажется вполне безобидным, по крайней мере, пока.

Он усаживается на стул рядом со мной, его колено почти касается моего в этом узком пространстве.

– Так что привело тебя сюда сегодня вечером?

Я киваю в сторону сцены.

– Гитарист – брат моей лучшей подруги. Она затащила меня сюда, чтобы посмотреть выступление.

Он понимающе хмыкает.

– Мой приятель владелец этого заведения, я зашел к нему. Но, честно говоря, подобное не совсем моя стихия.

– У меня также, – говорю я с легкой улыбкой. Я стараюсь не смотреть на его губы, но, когда он высунул язык и коснулся нижней губы, мой мозг замер.

– Какая твоя любимая группа? – спрашивает он.

Это смешно, но от его вопроса у меня скрутило живот. А вдруг он осудит мой музыкальный вкус?

Но я беру себя в руки и честно отвечаю.

– Сейчас? Наверное, Sleep Token. Но на самом деле все зависит от моего настроения.

Он кивает, обдумывая мои слова.

– Понимаю. У меня самого плейлисты очень разные. Хотя, к сожалению, я никогда не слушал Sleep Token.

Я вздрогнула, притворившись возмущенной.

– Вы, сэр, многое теряете!

Его искренний и громкий смех согрел мое сердце. Он сделал его еще более привлекательным.

– Тогда я должен исправить это. Вижу, что у тебя отличный вкус, – он подмигнул, и мое сердце замерло в груди.

Он машет рукой бармену.

– Что ты пьешь? Я закажу тебе еще.

– О... мне просто колу. Я сегодня за рулем, – это не ложь, но я умалчиваю о том, что еще не достигла возраста, когда можно легально употреблять алкоголь. Он явно старше меня, и я не хочу его спугнуть. Удивительно, но мне нравится его компания.

Он не придает этому большого значения, и я чувствую огромную благодарность.

– Принято. Две колы, пожалуйста.

Он достает тонкий черный кожаный кошелек из заднего кармана своих облегающих джинсов и платит за нас обоих. Настоящий джентльмен. Когда приносят его напиток, он залпом опустошает стакан, но его глаза остаются прикованными к моим. Как может что-то настолько простое быть настолько привлекательным? Его внимание согревает меня изнутри.

Разговор между нами течет естественно, и он сам ведет его. С ним легко разговаривать, он постепенно вытаскивает меня из моей скорлупы своими историями и легким юмором. Я смеюсь и говорю больше, чем обычно с незнакомцами, что удивляет даже меня саму.

Он щедро делится со мной историями о предыдущих вечерах, проведенных в баре, о пьяных толпах, выставляющих себя дураками, пока он сидел без дела и наблюдал. Я даже сама рассказываю несколько шуток, наслаждаясь тем, как его глаза загораются, когда он смеется. Их темнота озаряется морем звезд.

Где-то между одной песней и другой, его рука находит мою. По моей руке пробегает дрожь, но я не отдергиваю ее. Он ведет меня к сцене. Мы находим место позади толпы, достаточно близко, чтобы наслаждаться музыкой, но достаточно далеко, чтобы было трудно дышать.

Он стоит рядом, его тело слегка касается моей спины, когда я двигаюсь. Каждое прикосновение пронизывает меня током. Обычно я не делаю этого, не танцую с незнакомцами и не теряю себя в моменте, но я не хочу слишком много об этом думать. Не сегодня.

Группа Джейса, должно быть, ушла за кулисы, вероятно, взяв с собой Сал. Новая группа переходит к кавер-версии старой классической песни Iris группы Goo Goo Dolls. Я пою вместе с ними, украдкой поглядывая на него. И каждый раз, когда я это делаю, наши глаза встречаются. Он смотрит на меня, а не на группу, и у меня внутри все трепещет от ощутимой химии между нами.

Кто я сейчас? И куда делся мой здравый смысл?

Когда его руки обнимают меня за талию сзади, я не останавливаю его. Я наклоняюсь назад, раскачиваясь в такт музыке, прижимаясь к его телу. Я наслаждаюсь ощущением его твердой теплотой груди, его сильными руками, обнимающими меня.

Песни сливаются воедино, пока мы теряемся в музыке и ощущении друг друга. Я наслаждаюсь этим моментом. Давно я не чувствовала себя такой беззаботной. Кажется, что с каждой песней, которую играет группа, наши тела прижимаются все сильнее. Его голос, повторяющий слова песни, единственный звук, на который я действительно обращаю внимание. Возможно, он не лучший певец, но для меня очень интересен.

Улыбка, застывшая на моем лице, заставляет щеки болеть, но я ничего не могу с ней поделать. Я прекрасно провожу время в объятиях незнакомца. Затем, между песнями, он наклоняет голову, и его теплое дыхание касается моей щеки.

– Я только что понял, что я самый ужасный человек... Как тебя зовут?

Изнутри меня вырывается смех. Я ничего не могу с этим поделать. Я тоже не интересовалась его именем, но кажется, что, если назвать друг другу имена, эта идеальная картинка ночи разрушиться и вернет меня в реальность. Я понятия не имею, кто этот парень, и, если бы он знал, что мне всего восемнадцать, он бы, скорее всего, не прижимался своим крепким телом ко мне.

Я задумчиво хмыкаю, прежде чем поднять лицо к его лицу и прошептать.

– Тебе действительно интересно?

Еще одна из тех прекрасных улыбок украшает его лицо, и он наклоняет голову вниз, наши губы разделяет лишь пару сантиметров. Его улыбка медленная и ленивая, как у кота, и я таю, как масло.

– Да. Да, я бы хотел его знать.

У меня перехватывает дыхание, его серьезный тон застает меня врасплох. В этот момент я решаю, что тоже хочу знать его имя. Прежде чем успеваю ему его назвать, кто-то дергает меня за руку.

Я резко поворачиваюсь. Сал. Ее лицо покрыто слезами, а рука сжимает мою с нетерпением. Я сразу же перехожу в режим лучшей подруги. Один взгляд на ее лицо даёт мне понять, что она сейчас нуждается во мне.

Позади меня мистер Идеальный Незнакомец напрягается, делая шаг вперед, как будто хочет защитить меня. Его защитный инстинкт вызывает у меня приятное чувство в животе. Позже я оценю это.

Но пока я качаю головой, а сердце колотится.

– Все в порядке, это моя подруга.

И затем я двигаюсь, меня оттаскивают от него, к выходу. Явное беспокойство Сал возвращает меня к реальности, оставляя позади сумеречную зону, в которой я только что провела ночь.

Когда мы доходим до дверей, я оглядываюсь. Только один раз. Он стоит там, где я его оставила, глаза прикованы ко мне, на лице грусть. Меня охватывает сожаление.

Я должна была спросить его имя.

Сал не останавливается, пока мы не доходим до ее машины. Она неловко возится с ключами, ее руки дрожат, прежде чем она в спешке открывает двери и скользит на пассажирское сиденье. Я сажусь за руль, понимая, что она явно не в состоянии вести машину. Двигатель загудел, и я включила обогрев. Теплый воздух наполнил салон, противостоя холодной осенней ночи.

Она, дрожа выдохнула и протерла глаза краем рубашки. Черные полосы туши стекали по ее щекам, и она без особого энтузиазма вытирала их, пытаясь стереть следы слез.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, колеблясь. Мой голос мягкий и осторожный, не уверена, готова ли она говорить.

– М-м-м, – неубедительно отвечает она. – Я в порядке. Парни просто ведут себя как придурки.

Я крепче сжимаю руль.

– Мне нужно пойти и надрать им задницы? – слова звучат легко и шутливо, хотя я прекрасно знаю, что не могу справиться ни с кем, тем более с четырьмя взрослыми мужчинами. К тому же насилие – не мое.

Она тихо смеется и бросает мне благодарный взгляд.

– Спасибо, дорогая. Думаю, я буду в порядке.

Я киваю и выезжаю на дорогу. Атланта гудит ночной энергией. Гудят клаксоны, неоновые вывески освещают витрины магазинов, люди пробираются по переполненным тротуарам, а мы проносимся мимо них в размытом пятне. Движение безжалостно. Если не превышать скорость хотя бы на десять миль в час, тебя просто сметут. Легче стоять на месте.

Сал подключает свой телефон и из динамиков раздается голос Пэрис Паломы, необработанный и запоминающийся. Мы молча едем, но мои мысли остаются в баре. С ним. С незнакомцем без имени. Я должна была спросить, должна была взять его номер или хотя бы узнать, кто он, но, если честно, я знаю, что это бессмысленно.

В реальности он никогда не захочет увидеть меня снова, особенно когда узнает мой возраст, но сама идея? Познакомиться с ним? Наивные мечты – мое второе имя.

Глава 2

Софи

За моей спиной с грохотом захлопываются тяжелые металлические двери, и звук отскакивает от кирпичных стен, как предупредительный выстрел. Я вздрагиваю.

Боже, как я ненавижу это место.

Аура подростковой тревоги обрушивается на меня, как приливная волна, когда я вхожу в школьный вестибюль, где в воздухе витает подавляющий запах дешевых духов, старой жевательной резинки и гормонов. Шкафчики дребезжат, подростки смеются и кричат, кто-то бросает учебник так громко, что половина коридора вскакивает. Я сжимаю губы и резко выдыхаю, заставляя себя не обернуться и не уйти обратно.

Это мой последний семестр в старшей школе. Еще четыре месяца, и я буду свободна.

Я должна быть взволнована. Вместо этого я чувствую, что моя свобода висит прямо перед мной, но я не могу до нее дотянуться. Вселенная смеется надо мной, затягивая эту пытку как можно дольше.

Так не должно было быть. Я уже должна была закончить школу. Если бы мои родители не настояли на том, чтобы я повторно прошла начальную школу из-за «эмоциональной незрелости», я бы уже давно ушла отсюда, но нет. Мне восемнадцать, а я все еще прижата тяжелым грузом правил и разочарований моих родителей.

Я могу голосовать. Я могу пойти в армию. Но я не могу быть собой, не могу выражать свои истинные чувства и даже не могу оставаться на улице после десяти вечера, чтобы они не назвали это бунтом. Мои родители любят контроль, поэтому, пока я не уеду из их дома, я буду вынуждена подчиняться их нелепым правилам и идеалам о том, кем и какой я должна быть.

Поэтому я улыбаюсь, когда нужно. Играю свою роль, стараясь изо всех сил быть идеальной дочерью. Для них, я следую правилам. Но тону под тяжестью всего этого, борясь за возможность вырваться на свободу.

Можно сказать, что я вымотана, особенно для своего возраста. Быть старшей дочерью – это огромная ответственность, которая удушает любое чувство детства и сжимает его, пока не убьет всю невинность. Младшие братья и сестры, с другой стороны, не могут сделать ничего плохого. Моя сестра – прекрасный тому пример.

Я искренне считаю, что моя младшая сестра могла бы убить кого-нибудь, а мои родители были бы рядом, убирая за ней и предоставляя алиби. Я не виню ее. Это не ее вина. Но разницу в том, как к нам относятся, невозможно игнорировать. Иногда кажется, что нас воспитывали совершенно разные люди. Одинаковые имена и лица, но совершенно разные правила и ожидания.

Я не виню ее за это, но не могу солгать и сказать, что меня это не беспокоит. Я вижу это. Я чувствую разницу.

Я натягиваю ремень рюкзака выше на плечо и начинаю пробираться через переполненный коридор в поисках своей лучшей подруги. Сал трудно не заметить – потрясающая брюнетка с пухлыми губами, загорелой кожей и ногами, которые можно было бы выставлять на подиум.

Но что еще более важно, она самый позитивный человек, которого я когда-либо встречала. Ее жизнерадостность питает мою душу так, как ничто другое. Ее шутки не дают мне сойти с ума, когда я слишком близко подхожу к этому. Я бесконечно благодарна ей за дружбу.

Как обычно, она, похоже, опаздывает. Ее нигде не видно. Ни одна из нас не славится пунктуальностью. Я достаю телефон и отправляю ей короткое сообщение.

Софи: Увидимся в классе! Пожалуйста, не бросай меня сегодня. Я умру без тебя.

Я сую телефон обратно в карман джинсов, благодарная за новый модный фасон с широкими штанинами и огромными карманами. Они такие удобные и к тому же очень идут мне. Я пробираюсь по коридорам, теперь заполненным телами, переполненными гормонами, и направляюсь на первый урок – английский. Это единственный урок, который мы с Сал посещаем вместе, что делает его почти приятным.

Когда я прихожу, класс уже наполовину заполнен. Я направляюсь к своему обычному месту в конце класса, бросаю рюкзак на соседнее место, чтобы занять его для Сал, и опускаюсь достаточно низко, чтобы избежать зрительного контакта буквально с кем-либо.

Ученики быстро заполняют класс, и ни один из них не бросает на меня даже взгляда. Мне это нравится. Я интроверт, и круг моего общения очень мал, то есть только Сал и я. У нее есть другие друзья, но ни один из них не стоит на первом месте. Я, с другой стороны, более чем счастлива проводить свободное время, свернувшись калачиком в постели и смотря телевизор, или за своим мольбертом с угольным карандашом в руке.

Я открываю свой альбом для рисования и начинаю водить карандашом по странице, не рисуя ничего конкретного. Просто линии и закорючки. Это занимает руки и не дает мозгу отключиться.

Когда звонок прозвенел, преподавателя все еще не было, что меня удивило. Миссис Уитселл обычно постоянно твердит нам о том, как важно быть пунктуальными. Сал наконец-то вбежала в класс за пять секунд до начала урока, выглядя безупречно в юбке, которую я не смогла бы носить даже в своих мечтах.

– Детка, – прошептала она, прежде чем послать мне воздушный поцелуй, садясь на свое место. – Прости, что опоздала. Я скучала по тебе.

– Я тоже скучала по тебе. Хотя ты бросила меня ради круассанов и горячих французов.

– Я принесла тебе дорогой шоколад! Простишь меня?

Я закатываю глаза, хотя у меня начинают течь слюнки.

– Это зависит от того, какой шоколад.

– Дорогой, – она подмигивает.

Я поднимаю бровь.

– Ты живешь для того, чтобы баловать меня.

Она улыбается и толкает меня плечом.

– Мы поговорим об этом за обедом. Сейчас, я хочу услышать полный отчет о зимних каникулах. Ничего не упусти.

– Ты имеешь в виду мой захватывающий график, состоящий из избегания родителей, сна и попыток не впасть в экзистенциальный кризис? Было очень увлекательно.

Прежде чем она успевает ответить, открывается дверь.

И вдруг комната крениться, а у меня в животе все переворачивается, как будто я только что сорвалась с обрыва. Потому что в комнату входит он – высокий, смуглый и красивый. Мужчина, которого я думала, что больше никогда не увижу.

Я потираю глаза, думая, что, наверное, у меня проблемы со зрением. Этого не может быть.

Но да, это он.

Парень из бара. Тот, с растрепанными темными кудрями и идеальными ямочками от улыбки на красивом лице. Тот, с кем я танцевала всю ночь, пока она внезапно не закончилась, и я даже не узнала его имени.

И теперь он здесь, в моей школе, в моем классе, шагает к столу. Все мое тело застыло, кровь стучит в ушах.

Черт, нет.

Я впитываю его образ, здесь, под ярким дневным светом. Я внимательно изучаю каждую деталь, которую пропустила той ночью. Он так же красив, как и тогда, может быть, даже еще больше. Должно быть, он выше шести футов, с темными волосами и еще более темными глазами, похожими на озера в полуночи. Его тело мускулистое, но стройное, в меру, без лишней массивности.

Я чувствую, как у меня отвисает челюсть, и успеваю вовремя ее закрыть.

Он занимает свое место в передней части комнаты, кладет свою коричневую кожаную сумку и явно любимую кофейную чашку на пустой стол. Я прищуриваю глаза, пытаясь разглядеть надпись на ней. С этого места, мне удается разглядеть, и клянусь, что там написано «Худший учитель в мире», и я пытаюсь сдержать смех, прежде чем он сорвется с моих губ.

Он встает лицом к нам и на мгновение оглядывает всех. Почти уверена, что так тихо, как сейчас, в классе никогда не было. Он привлек все наше внимание, не сказав ни слова. Довольно впечатляющее достижение.

Он оглядывает комнату, рассматривая каждого из нас, и затем его взгляд останавливается на мне.

И я вижу это. Признание. Его взгляд фиксируется на мне, брови сходятся от концентрации. Я наблюдаю, как он пытается вспомнить, кто я такая. И понимаю, в какой момент он вспоминает, в какой момент осознает.

Он знает, что это я.

Затем, покачав головой, он натягивает маску невозмутимости на лицо, прочищает горло и отрывает взгляд от моих глаз.

– Доброе утро, – говорит он глубоким и знакомым голосом, от которого у меня переворачивается желудок. – Меня зовут мистер Хейс. В этом семестре я заменяю миссис Уитселл.

Я не могу дышать. Мистер Хейс.

Конечно, это его имя. Конечно, парень, о котором я фантазировала последние четыре месяца, надеясь, что однажды снова встречу его, оказался учителем. Моим учителем.

– Я недавно переехал сюда, – продолжает он, его голос звучит непринужденно, будто он только что не бросил бомбу в мою реальность. – Эта работа появилась в идеальное время, так что я здесь. Я еще не совсем освоился, но с нетерпением жду возможности познакомиться со всеми вами.

Я не могу отвести от него глаз. От моего взгляда не ускользает ни одно его движение, даже самое незначительное. Напряжение в его челюсти и плечах ясно показывает, что он так же взволнован, как и я. Или это просто нервы от первого рабочего дня.

Он берет лист бумаги со стола и начинает перекличку. Я готовлюсь услышать свое имя.

– Софи Вилсон?

Звук моего имени, произнесенного его губами, почти сбивает меня с ног. Я забываю, как говорить.

– Здесь, – выдавливаю я из себя, едва слышно произнося это слово. Я прочищаю горло и повторяю. – Здесь.

Он поднимает глаза от бумаги и встречается со мной взглядом. Воздух между нами наполнен напряжением, которое можно резать ножом.

Он моргает, еще на мгновение удерживая мой взгляд, затем отводит глаза и продолжает работу. По крайней мере, пытается.

Сал поворачивается ко мне, вопросительно поднимая брови.

– Ладно, что это было?

– Что было? – говорю я, закрывая альбом для рисования. Я говорю тихо.

– Ты практически окоченела, когда он произнес твое имя, – шепчет она.

– Нет, не окоченела.

– Окоченела. И он посмотрел на тебя, как на привидение или что-то такое. Ты его знаешь?

– Нет.

Она пристально смотрит на меня, ее глаза прожигают дыры в моем лице.

– Я не верю.

Я смотрю на парту перед собой, как будто она может спасти меня. Мое тело одновременно и горячее, и холодное. Все, что я слышу – это его голос, произносящий мое имя, повторяющийся в моей голове. Это был прекрасный звук.

Он заканчивает перекличку и кладет список на свой новый стол, хлопая в ладоши, чтобы привлечь наше внимание. Хотя мое внимание он уже привлек.

– Хорошо, класс. Мы начнем с «Ромео и Джульетта». На столе коробка с копиями, – я не могу не заметить, как его кадык поднимается и опускается, когда он говорит, и мой взгляд прикован к нему. – Я хочу, чтобы вы сегодня прочитали первый акт и сделали заметки. Завтра мы обсудим его.

Он прислоняется к краю стола, скрещивает ноги и выглядит непринужденно круто. Он подносит кофейную чашку ко рту и делает один медленный, соблазнительный глоток. Его глаза снова встречаются с моими, и от тяжести его взгляда я начинаю ерзать на стуле.

Учащиеся начинают вставать со своих мест, и Сал хватает меня за руку.

– Пойдем, Джульетта.

– Богом клянусь, – говорю я, закатывая глаза.

– Что? Он горячий и возбужденный, а ты через две секунды начнешь пускать слюни на стол. Я просто делаю выводы.

– Прекрати, – отвечаю я. Но смеюсь, зная, что она просто дразнит меня.

Мы направляемся к передней части класса, и я протягиваю руку в коробку, мои пальцы касаются чьих-то других.

Его.

Я отдергиваю руку, будто обожглась. Он останавливается, его глаза ищут мои, затем берет экземпляр и протягивает мне. Я беру его, стараясь не коснуться его снова, и быстро шепчу «спасибо».

Я быстро возвращаюсь на свое место, со вздохом опускаюсь на стул и открываю книгу на первой странице.

Две равно уважаемых семьи...

Я смотрю на страницу, как будто она может дать мне ответы, которые я ищу, помочь мне понять эту ситуацию. Что он действительно здесь и будет меня учить.

Сал прочищает горло, привлекая мое внимание.

– Ты расскажешь мне, что случилось?

– Позже.

Она ухмыляется.

–Хорошо. Я готова к этому. Краш на горячего учителя.

Я пытаюсь сфокусироваться на уроке, но мой мозг превратился в кашу. Все, о чем я могу думать, так это о том, как он держал меня, когда мы танцевали, о том, как его руки ощущались на моих бедрах.

Я искала его в социальных сетях, надеясь когда-нибудь снова встретить. И ни в одной из своих фантазий я не представляла, что увижу его здесь. Моим учителем.