Текст книги "Муза (ЛП)"
Автор книги: Айла Старлинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Глава 26
Софи
Я лежу на его кровати, на мне только лифчик и трусики. Моя кожа практически гудит, нервы зажигаются и пылают. Я горю изнутри. Все мое тело горит, как фитиль, зажженный его прикосновением. Он стоит у изножья кровати, его обнаженная грудь мускулистая. Его глаза прикованы ко мне, как будто я единственная вещь в мире, на кого стоит смотреть. Как будто я его.
Боже, я хочу его. Всего его.
Он движется медленно, мучительно медленно, расстегивая пуговицу на джинсах, а затем опуская молнию. Его джинсы падают на пол, и мой взгляд падает на выпуклость, выпирающую из-под его черных боксеров. Мое горло мгновенно пересыхает. Он большой. Я облизываю губы, даже не пытаясь скрыть свое возбуждение.
Он делает один шаг ко мне, затем другой. Каждый из них обдуманный. Дразнящий. Это сводит с ума. Мои бедра сжимаются, отчаянно жаждущие трения. Я уже влажная. Уже жаждущая прикосновений.
Он не говорит ни слова, когда тянется ко мне, его большие руки скользят под мои колени и раздвигают их, полностью обнажая меня перед ним. Кружево моих трусиков почти ничего не прикрывает. Его руки прижимают меня к матрасу, удерживая на месте, пока он наваливается на меня, опираясь на свои мускулистые руки. Его рот находит кожу моего живота, оставляя горячие поцелуи по изгибу моей талии, бедрам, до края трусиков.
Его язык прижимается к моему клитору, между нами только тонкий слой кружева. Я задыхаюсь от внезапного прикосновения, бедра дергаются, и его глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, темные и полные жажды. Вид его такого, между моими бедрами, ощущение его языка, скользящего по мне плавными движениями... почти невыносимо.
Я выгибаюсь ему навстречу, жадно желая большего. Он понимает намек, его пальцы зацепляются за резинку моих трусиков. Он снимает их с мучительной медлительностью, а затем бросает на пол. И тогда его рот наконец прикасается ко мне. Я чувствую его на своей обнаженной коже. Мои бедра поднимаются навстречу к нему, и из моего горла вырывается стон.
Он стонет, и от этой вибрации по мне пробегает дрожь. Его язык с точностью обводит мой клитор, щекочет, дразнит, а затем прижимается, когда он лижет меня широкими, медленными движениями. Я кричу.
– Еще, еще, еще, – а он отвечает низким рычанием.
Я прижимаюсь к нему, желая, чтобы его пальцы были внутри меня. Желая, чтобы он был внутри меня.
Его рука скользит между моих бедер, один палец дразнит мою промежность, прежде чем войти, палец толстый, движение медленное. Моя киска сжимается вокруг него, жаждущая большего. Я впиваюсь пальцами в простыни, тяжело дыша, пока он двигает пальцем вперед-назад в такт с языком на моем клиторе.
– Пожалуйста, – шепчу я, слово, наполненное нуждой. Практически умоляя его.
Он вводит два пальца, растягивая меня еще больше, не отрывая рта ни на секунду. Каждое движение его языка поднимает меня все выше, мой оргазм скручивается и сжимается где-то внутри. Я дрожу, мои стоны становятся громче, когда он доводит меня до грани эйфории.
Его имя срывается с моих губ, как молитва, когда я кончаю, разбиваясь на кусочки. Мое тело дрожит, пока он продолжает поглощать меня через каждую волну удовольствия. Этого слишком много, недостаточно и все сразу. Он вытягивает мое удовольствие, пока я изнемогаю, пока не буду полностью готова.
Наконец он отстраняется, его губы мокрые от моей влаги, на лице ухмылка, которая настолько самодовольна, что должна быть запрещена законом. Я хочу поцеловать его.
Я лежу, полностью удовлетворенная и погруженная в экстаз. Он берет одеяло у изножья кровати, аккуратно накрывает меня, а затем скользит рядом со мной. Я поворачиваюсь к нему, обхватываю его бедра ногой и прижимаюсь к его теплой груди. Он обнимает меня, нежно целуя в лоб.
Я вздыхаю, полностью довольная этим моментом.
Моя рука скользит по его груди, пальцы пробегают по мышцам, пока я не нахожу край его боксеров. Я хочу ответить ему взаимностью, но, когда тянусь к нему, он нежно берет мою руку, останавливая меня.
– Нет, нарушительница, – шепчет он глубоким, хриплым голосом. – Наслаждение было для тебя.
Я прижимаюсь щекой к его груди, вдыхая его запах. Вокруг тихо. Слышен только гул обогревателя и ровный ритм его сердца под моим ухом.
Тогда я тихо говорю.
– Почему ты не хочешь, чтобы я тебя трогала?
Он мягко выдыхает.
– Потому что сегодняшний вечер был не обо мне. Он был для того, чтобы показать, какого обращения с собой ты заслуживаешь. Без ожиданий. Без давления.
У меня сжимается горло.
– Я не привыкла к такому.
– Знаю, – продолжает он. – Я вижу, как ты готовишься к отказу. Как вздрагиваешь, когда думаешь, что сказала лишнее.
Его пальцы нежно скользят по моей руке. Медленно, ровно.
– Тебе не нужно заслуживать заботу, Софи. Тебе не нужно стараться, чтобы тебя хотели.
Что-то в моей груди сжимается при этих словах. Та часть меня, которая всегда пыталась быть достаточно хорошей. Достойной. Идеальной.
– Мой бывший... он заставлял меня чувствовать, что любовь была условной. Что я должна была быть благодарна за то, что он вообще выбрал меня. И все это время он обращался со мной как с дерьмом.
– Тогда он никогда по-настоящему не любил тебя.
Я с трудом сглатываю.
– Ты когда-нибудь чувствовал себя так? Как будто тебе нужно было изменить себя, чтобы тебя любили?
Он помолчал, прежде чем ответить.
– Да. Не совсем так, но... да. Однажды я был с человеком, который любил только ту версию меня, которую хотел видеть. Не того, кем я был на самом деле.
Моя рука находит его руку под одеялом, и мы переплетаем пальцы.
– Мы оба немного разбиты, – шепчу я.
– Да, – соглашается он. – Но, может, именно поэтому у нас все получается. Может, мы видим это друг в друге.
Я киваю, прижавшись к нему. Когда наконец засыпаю, я делаю это в его объятиях, и с теплом в сердце. Чувствуя себя в безопасности, увиденной и желанной.
***
На следующее утро я просыпаюсь ужасно голодной, вероятно, из-за божественного аромата яичницы и бекона, доносящегося из кухни. Я открываю глаза и оглядываю комнату, оценивая окружающую обстановку. Кровать рядом со мной пуста, а роскошные мягкие простыни запутались вокруг моих обнаженных ног. Я потягиваюсь, мои мышцы приятно болят после ночи.
Я не собиралась спать всю ночь, но Тео, по-видимому, измотал меня как физически, так и морально. Такая усталость, которая наступает после того, как тебя полностью, до конца измучили самым лучшим образом.
Все еще голая, я поднимаюсь с кровати и иду к его шкафу, где с верхней полки краду одну из его футболок. Для меня она велика, доходит до середины бедра, а ткань мягкая и нежно скользит по коже. От нее слабо пахнет им, и я ловлю себя на том, что хочу вдыхать этот запах.
В ванной я полощу рот его ополаскивателем для рта и пытаюсь как можно лучше пригладить волосы. Но это бесполезно. Мои локоны взъерошены от сна. Я выгляжу ужасно, но делаю все, что могу. Если он не сможет справиться со мной в таком виде, то он меня совершенно не заслуживает.
Я спускаюсь вниз и нахожу его на кухне. Он стоит перед плитой, без рубашки, напрягая мышцы, пока помешивает соус в кастрюле. Запах кофе и бекона заставляет мой желудок громко заурчать. Он оглядывается на меня через плечо, и улыбка освещает все его лицо.
– Доброе утро, красавица. Я решил приготовить тебе завтрак.
Я практически плыву по кухне на облаке, убежденная, что нахожусь в стране грез.
– Выглядит потрясающе.
Стол, буквально, накрыт, словно он собрался устроить пир. Яичница-болтунья, хрустящие полоски бекона, колбаски, свеженарезанные фрукты. Он даже испек бисквиты. С нуля, если я не ошибаюсь. Этот человек вообще реальный?
Он достает из шкафчика кружку с надписью «Кого-то размазали». От чего я взрываюсь смехом.
– Что у тебя с кружками?
Он пожимает плечами, наполняя кружку до краев горячим черным кофе.
– Это просто моя привычка, которая началась еще в школе. Я коллекционировал их на протяжении многих лет. Рад, что тебе нравится.
– Нравится! Это так мило, – я улыбаюсь.
– Мило? – он бросает на меня притворный сердитый взгляд. – Неправильно, это круто.
– М-м-м, конечно. Абсолютно точно круто, – дразню я, улыбаясь ему, когда он протягивает мне кружку. Кофе черный, как я люблю.
Он сужает глаза, и я знаю этот взгляд. Он говорит «ты перегибаешь палку, нарушительница». И мне это нравится, даже слишком.
– Угощайся, – говорит он, протягивая мне тарелку. Мне не нужно повторять дважды. Я накладываю на тарелку понемногу всего, наслаждаясь ароматом. У меня уже текут слюнки.
Я люблю есть. Всегда любила. Мои формы отражают это, и я не против. Еда для меня – удовольствие, и я не буду себя ограничивать.
Он присоединяется ко мне, и мы едим в комфортной тишине, сидя бок о бок. Наслаждаясь обществом друг друга. Когда я глотаю последний кусочек, и моя вилка с грохотом падает на пустую тарелку, он откидывается назад и спрашивает.
– Во сколько тебе нужно быть дома?
Я колеблюсь и решаю просто сказать.
– Ни во сколько. Мои родители думают, что я осталась на выходных у Сал... так что все в порядке.
В его взгляде на мгновение мелькает беспокойство. Сначала он ничего не говорит, и я понимаю, что напомнила ему о том, что это неправильно. Запрещено. Я с затаенным дыханием жду его реакции. Но затем он берет мою тарелку и ставит ее в раковину. А когда поворачивается ко мне, его голос звучит ровно.
– Ну, у меня тоже нет планов. Я с удовольствием проведу с тобой весь уик-энд. Если ты хочешь.
Я просияла.
– Да, пожалуйста, – я дерзко ему улыбнулась. – Я бы осталась здесь навсегда, если бы ты мне позволил.
Его глаза заблестели, на лице появилась озорная улыбка.
– Осторожно, нарушительница. Или я могу тебя послушать.
Мое сердце замирает от его слов. Я бы ни за что не хотела уходить из этого дома, где могу остаться навсегда с Тео. Я не могу представить себе лучшего места.
Он убирает на кухне, пока я допиваю вторую чашку кофе, а когда заканчивает, берет меня за руку и ведет к дивану. Мы устраиваемся вместе, я прижимаюсь к нему, а он обнимает меня. Я чувствую тепло и безопасность. Истинное счастье.
Мы сидим так некоторое время, между нами царит легкая тишина, которую не нужно заполнять.
И тогда, может быть потому, что этот момент кажется слишком хорошим, слишком нереальным, я слышу, как шепчу.
– А что, если все это не продлится долго?
Тео смотрит на меня, нежно поглаживая мое плечо большим пальцем.
– Это все уже длится дольше, чем я планировал, – говорит он.
– Не утешает, – дразню я, хотя мой голос едва слышен.
– Я имею в виду в лучшем смысле, – шепчет он. – Это, мы, не должны были случиться. Но теперь, когда все произошло... Я не могу представить мир, в котором не встретил тебя.
– Так, что, мы просто продолжаем притворяться, что не стоим на обрыве?
– Мы не притворяемся, – говорит он. – Мы просто еще не посмотрели вниз.
Я медленно выдыхаю, прижимаясь ближе.
– Скажи мне, что это того стоит.
– Стоит, – отвечает он без колебаний. – Даже если мы упадем.
Я не отвечаю. Просто беру его руку и крепко сжимаю.
Он целует мои волосы.
– Ты стоишь любого риска, – шепчет он. – И, если нам повезет... мы вырастим крылья на пути вниз.
Я ничего не говорю. Просто прижимаюсь к нему, наслаждаясь красотой этого момента, безопасностью, которую я чувствую в его объятиях.
Он протягивает мне пульт.
– Выбери фильм.
Но пока я просматриваю каналы HBO, он говорит.
– Знаешь, я никогда не смотрел «Игру престолов».
Я ахаю и поворачиваюсь к нему лицом.
– Что за черт? Сначала Sleep Token, а теперь это?
– Ладно, послушай... – говорит он хриплым голосом. – Я не смотрю телевизор. Обычно я читаю. Или пью.
– Это... полезно для здоровья, – говорю я, закатывая глаза. – Мы начнем смотреть. Сейчас.
Я запускаю первый эпизод, зная, что нам понадобится несколько месяцев, чтобы просмотреть все восемь сезонов. И я надеюсь, что так и будет. Чем больше времени я проведу с ним, тем лучше.
Около полудня Сал пишет мне, чтобы узнать, как у меня дела. Я отправляю ей быстрый ответ, сообщая, что у меня все хорошо, и что мне нужно, чтобы она и сегодня меня прикрыла. Может быть, даже вечером.
Глава 27
Софи
Проходят часы, прежде чем мы наконец поднимаемся с дивана и потягиваемся. Мы весь день провели в объятиях друг друга, смотрели серию за серией, двигаясь только тогда, когда Винни нужно было погулять. В остальное время мы лежали, обнявшись, под уютными одеялами, наши тела практически слились воедино. Мы делали вид, что остального мира не существует.
Я старалась как можно меньше комментировать сериал, но это было сложно. Я много говорю, когда смотрю телевизор, а Тео... определенно нет.
Он несколько раз заставлял меня замолчать, конечно, в шутку, особенно когда я была близка к тому, чтобы раскрыть важный поворот в сюжете. Я просто пожимала плечами, смотрела на него глазами щенка, и он сразу же прощал меня.
А потом он снова пригласил меня остаться на ночь. Я чуть не взвизгнула от восторга.
Внутренний фейерверк. Конечно, да.
Я написала родителям, быстро объяснив, почему снова останусь у Сал, и сразу получила согласие. Они не задавали вопросов. Честно говоря, думаю, они рады, что я ушла из дома. Может быть, мое отсутствие приносит им столько же облегчения, как и мне их.
Эта мысль задевает меня больше, чем я хотела бы признать.
– Мне нужно принять душ, – говорю я, глядя Тео в глаза.
– Мне тоже, – отвечает он с улыбкой. – Хочешь, я пойду с тобой?
О боже. Сердце забилось в груди.
– Да, – говорю я, через чур радостно.
Я никогда раньше этого не делала. Не принимала душ с кем-то близким. Не стояла полностью обнаженной перед кем-то в ярком свете. С Коулом это всегда происходило в темных комнатах или на заднем сиденье машины... у нас никогда не было такой приватности, как сейчас с Тео.
Но мысль о том, чтобы сделать это с ним? Это кажется возбуждающим и захватывающим. И одновременно пугающим.
Он берет меня за руку, ведет наверх и включает свет в ванной. Он с легкостью снимает футболку, и вдруг нервы бьют меня, как удар в живот. Реальность того, что я снимаю одежду, стою здесь в ярком свете, голая и уязвимая... У меня скручивает живот.
Я хочу его. Черт, я хочу этого. Но что, если он посмотрит на меня по-другому, когда увидит меня в суровом свете дня? Что, если он заметит недостатки, которые я так стараюсь скрыть?
Он чувствует мое колебание и мгновенно останавливается.
– Эй, мы не обязаны это делать. Прости, я слишком тороплюсь. Я позволю тебе принять душ...
Он собирается выйти из комнаты, но я хватаю его за бицепс, останавливая.
– Нет, я... – я с трудом сглатываю, мой голос едва слышен. Я хочу сказать ему правду, но в то же время боюсь признаться. – Я просто нервничаю. Боюсь, что тебе не понравится то, что ты увидишь. Что я не буду достаточно хороша.
Он берет мое лицо в ладони и откидывает мою голову назад. Его глаза пронзают мои.
– Софи, – говорит он тихим, но уверенным голосом. – Ты так чертовски красива, что это приносит боль. Каждый сантиметр тебя. Каждый недостаток, который ты в себе видишь, я люблю и обожаю.
Горло сжимается, слезы жгут глаза. Черт возьми, он и его идеальные слова. Они проникают в самые потаенные уголки моей души, смягчая меня изнутри. Он не сказал, что любит меня, но я почувствовала это. И я прочитала это между строк. Конечно, я прочитала.
Я киваю, пальцы скользят к подолу футболки. Его футболки. Я медленно поднимаю ее, борясь с желанием опустить обратно, колеблясь лишь на мгновение, прежде чем стянуть через голову. Тео стоит неподвижно, позволяя мне задавать темп. Его глаза остаются на моем лице, не отрываясь. И я люблю его за это.
Когда футболка падает на пол, он следует моему примеру, раздеваясь догола. Он стоит там во всей своей красе. Красивый. Его сильные ноги покрыты мускулами, его торс подтянут, но не чрезмерно. И когда я смотрю вниз...
О боже.
Мои глаза расширяются при виде его члена. Толстый и длинный, с пульсирующими венами в уже затвердевшем состоянии. Миллион мыслей проносятся в моей голове. Как это может поместиться? Что, если я все испорчу? Что, если я слишком неопытна, и он поймет, что это ошибка?
Он медленно протягивает руку, берет мою руку в свою и поворачивается, чтобы включить воду. Я вхожу первой, струя горячей воды успокаивающе стекает по моей спине. Он следует за мной, обнимая меня, как будто это самая естественная вещь в мире.
Он берет бутылку шампуня с полки, наливает его в ладони и вспенивает. Затем его руки перемещаются к моей голове, и я резко вдыхаю, когда он наносит пену на мои волосы, его прикосновения нежные и чувственные. Такое интимное действие, и все же он проделывает его с такой легкостью. Я не привыкла, чтобы ко мне так прикасались. С такой заботой и вниманием. Это ошеломляет, в лучшем смысле этого слова.
Когда он заканчивает, тщательно ополоснув мои волосы, он берет кусок мыла и начинает мыть меня. Его руки скользят по каждому изгибу, по моим рукам, по груди... задерживаясь там на мгновение дольше, чем необходимо. У меня перехватывает дыхание, его прикосновения пронизывают мое тело электрическим током. Мои соски твердеют, и я вижу, как это на него влияет, его дыхание становится все тяжелее с каждой секундой.
Он опускается ниже, его руки обследуют каждый сантиметр моего тела, мои бедра, мои ягодицы... когда он опускается на колени, я почти падаю перед ним. В его глазах читается обожание.
– Ты чертовски совершенна, Софи.
И я умираю, прямо здесь. Я погублена.
Его руки находят опору на моих бедрах, крепко сжимая их. Он тянет меня к себе, его губы легко скользят по моему животу, бедрам, везде, где только можно. И вот он уже там, его язык на моем клиторе, и я задыхаюсь, выгибая тело к нему.
Его хватка усиливается, когда он поднимает одну из моих ног на свое плечо, прижимая меня к стене для поддержки. И тогда он, черт возьми, пожирает меня, как голодное животное, наконец получившее еду.
Каждое движение его языка заставляет меня стонать. Он неумолим и с каждой секундой я все больше раскрываюсь. Когда кончаю, я стону, произнося его имя. Все мое тело дрожит от волн удовольствия.
Он встает, снова обнимая меня своими сильными руками. Я держусь за него, все еще пребывая в эйфории. Его член, твердый и пульсирующий, прижимается к моему животу, и я не могу с собой ничего поделать. Я двигаюсь к нему, медленно. Дразню его. Он стонет. Этот звук побуждает меня сделать больше. Я хочу, чтобы он кончил.
Я отталкиваю его одной рукой, а другой нахожу его член. Я легко скольжу по нему кончиками пальцев, наслаждаясь дрожью, которая проходит по его телу. Прослеживаю вены, идущие по всей его длине, облизывая губы в предвкушении.
Я опускаюсь перед ним на колени, не давая нервам взять верх. Я делала это и раньше, но с ним… все по-другому. У него такой большой опыт, и я хочу произвести на него впечатление. Угодить ему. А вдруг я все испорчу?
– Ты не обязана, нарушительница… – говорит он хриплым голосом.
– Я хочу, – шепчу. И я действительно хочу.
Откинув голову назад, я вытягиваю язык и прижимаюсь ним к его твердому члену. Я медленно лижу его, от основания до кончика, наслаждаясь стоном, который вырывается из его губ.
– Соф... Блядь.
Его слова подстегивают меня, вселяя в меня уверенность. Мне нравится его вкус. Я беру его полностью в рот, прямо в горло. Я работаю языком, используя руку там, где не дотягиваются губы, и все его тело дрожит от удовольствия.
Он сдерживается, пока не может больше терпеть, – его пальцы пробираются сквозь мои волосы, направляя меня, но не заставляя. Никогда не заставляя меня делать больше, чем я могу вынести. Когда он наконец кончает, мое имя вырывается из его губ как прерывистое проклятие, и я почти кончаю снова от этого звука.
Я чувствую себя богиней. На коленях перед ним, но полностью контролируя ситуацию.
Он поднимает меня в свои объятия. И мы стоим там, в кажущейся бесконечной жаре. Вода каскадом льется на наши тела. Он располагает нас так, что я нахожусь прямо под струей, оставляя его спину открытой холодному воздуху. Но он, кажется, не обращает на это внимания, не жалуется.
Когда он выключает воду и заворачивает меня в пушистое полотенце, я все еще парю на седьмом небе от счастья. Он сушит мои волосы, а затем берет одно полотенце для себя и плотно обматывает им талию.
– Пойдем, нарушительница. Давай оденемся.
В своей комнате он достает большую кофту с длинными рукавами. Он надевает ее мне на голову, и меня окружает его запах. Я хочу погрузиться в него. Он надевает черные спортивные штаны, оставляя грудь обнаженной.
– Хочешь пиццу? Я могу заказать доставку.
– Да! Звучит просто идеально, – я улыбаюсь.
– Какие начинки ты любишь?
– Пепперони и халапеньо. Хотя я ем практически все, кроме сардин и ананасов.
Он ахает, на его лице появляется выражение притворного возмущения.
– Пицца с ананасами и сардинами – моя любимая.
– Нет! – говорю я, разражаясь смехом.
Но он сохраняет серьезное выражение лица и торжественно качает головой.
– Нет. Правда. Это деликатес.
Мой смех замирает в горле.
– Подожди... это правда?
Наконец он улыбается, и на его щеке появляется ямочка.
– Черт, нет, это звучит отвратительно. Но я не смог удержаться.
Я хватаю подушку с кровати и бросаю ее в него. Он без труда ловит ее и бросает обратно. Она попадает мне прямо в лицо. Быстрые рефлексы – это то, чем я не обладаю.
– О, черт! Прости! – его выражение лица становится болезненным, и, внезапно, серьезным.
Я машу рукой.
– Все в порядке, честно. Она весит, наверное, полфунта.
Я улыбаюсь, давая понять, что все действительно в порядке.
Он кивает, затем берет свой телефон и открывает приложение для заказа еды. Я наблюдаю, как его пальцы скользят по экрану, заказывая нам большую пиццу, крылышки без костей и бутылку колы по моей просьбе. В последний момент он добавляет два кусочка нью-йоркского чизкейка, и я визжу от восторга.
– Это мой любимый!
– Мой тоже, – он улыбается. – Твининг3. Разве не так говорят крутые ребята?
– О боже. Перестань. Ты такой придурок! – говорю я, качая головой и улыбаясь так широко, что щеки болят.
Здесь, со мной, он позволяет своему внутреннему «я» проявиться. И мне нравится каждое его проявление.
Мы спускаемся вниз, приглашая моего нового любимого пса присоединиться к нам, и снова занимаем свои места на диване. Я включаю следующую серию нашего сериала, и мы едим, смеемся и существуем в этом маленьком райском уголке, который создали.
Я снова провожу ночь, укутанная в его объятиях, свернувшись калачиком в его постели. Он не делает никаких дальнейших шагов, и наша одежда остается на наших телах. Мы просто наслаждаемся временем, проведенным вместе, и, если бы не Сал, я бы быстро назвала его своим лучшим другом.
Каждое мгновение с ним проходит легко, весело, интимно. И этот уик-энд стал воплощением блаженства. Здесь, в его доме, мы можем уйти от тяжести реальности за стенами. Здесь мы вольны быть вместе. Здесь мы можем быть собой.
Однако воскресное утро наступает слишком быстро, и я знаю, что мне нужно возвращаться домой. Я была в отъезде все выходные.
Мы завтракаем вместе, Тео приготовил стопки блинчиков со взбитыми сливками и свежими ягодами. Когда я спускаюсь по лестнице, мой черный кофе уже стоит на столе. Он потрясающе готовит, я могла бы влюбиться в него только за это.
И... возможно, я и влюбилась. Но я не смею произнести эти слова вслух.
Он настаивает на том, чтобы проводить меня до машины, хотя я предложила пойти пешком. Он открывает дверь и проверяет улицу. Убедившись, что никого нет, он целует меня. Мягко и быстро, но все равно так, что сердце замирает.
– До встречи, нарушительница. Увидимся завтра.
– Пока, Тео.
А потом я уезжаю домой, сердце колотится в груди. Зная, что завтра нам придется притворяться, что это не реально, что нас не существует. Но мы существуем, и это реально. И я не променяла бы это ни на что.
