Текст книги "Сказки народов Америки. Том 5"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)
повстречали братца Пса
Перевод А. Налепина
днажды вечерком братец Опоссум, как обычно, пришел в гости к братцу Еноту. Они быстренько проглотили тарелку жареной зелени, выкурили по сигаре, а потом пошли посмотреть, что на свете происходит.
Братец Енот был ходок хоть куда и потому помчался вперед, как хороший пони. А братец Опоссум затрусил легким галопом, и пробежали они так довольно большое расстояние. По пути братец Опоссум лакомился хурмой, а братец Енот – лягушками и головастиками. Так они семенили по дороге и поглядывали друг на друга с большой симпатией, словно котята, которые выросли в одной корзинке.
Вдруг слышат, из густых зарослей доносится лай братца Пса.
– Братец Опоссум, а что, если он бросится на нас? Что ты тогда будешь делать? – спросил братец Енот.
Улыбнулся братец Опоссум и сказал:
– Я буду рядом с тобою!
– Рядом со мною? – переспросил братец Енот и решительно добавил: – Пусть только подойдет! Я его так царапну!
Братец Пес появился совсем неслышно. Он не счел нужным поздороваться, а сразу бросился к братцу Опоссуму и братцу Еноту да как зарычит!
Братец Опоссум тут же грохнулся на землю и лежит недвижим. А братец Енот не испугался – в ту же секунду братец Пес был посрамлен и обращен в бегство.
Братец Енот невозмутимо привел в порядок одежду, отряхнулся от пыли и пошел домой как ни в чем не бывало.
Братец Опоссум еще долго лежал на земле, потом осторожно поднялся, убедился, что опасность миновала, и помчался стремглав прочь.
На следующий день братец Опоссум и братец Енот повстречались ненароком, но братец Енот не ответил на приветствие братца Опоссума. Опечалился братец Опоссум, ведь они с братцем Енотом были давними приятелями.
– Что это ты задаешься? – спросил братец Опоссум.
– С трусами не желаю иметь дела! – последовал ответ.
Рассердился братец Опоссум:
– Кто это трус?
– Как кто? Ты, конечно! Не желаю иметь дела с теми, кто чуть что грохается замертво наземь!
Засмеялся братец Опоссум:
– Уж не думаешь ли ты, что я грохнулся, потому что испугался? Чего там было бояться?! А то я не знаю, что если не я, так ты разделаешься с братцем Псом. Вот я и решил полюбоваться, как ты ему наподдашь! А потом уж и я бы ему врезал!
– Не сочиняй! – гордо заметил братец Енот. – Братец Пес еще не коснулся тебя, а ты уже обомлел! Лежишь себе бревно бревном!
– Я и это тебе объясню, – продолжил братец Опоссум. – Я как раз выжидал момент – погоди, думаю, сейчас узнаешь, какая у меня хватка! Но, знаешь, я ужасно боюсь щекотки. Как только братец Пес ткнулся мне носом в бок, меня так разобрал смех, что я не мог и лапой шевельнуть. Выдержать щекотку – выше моих сил! Так что пусть братец Пес радуется – еще чуть-чуть, и ему бы от меня живьем не уйти.
таким раздражительным
Перевод А. Налепина
наете, ведь раньше братец Оса был совсем не такой, как сейчас. Это сейчас он злой, вечно раздраженный, сердитый, а раньше был веселый, компанейский. Душа компании, да и только! И поговорить любил, и пошутить, и дурака повалять. Одним словом, весельчак.
А все из-за того, что братец Оса рассорился с братцем Комаром.
Дело было так. Надо вам сказать, что братец Комар и все его семейство хоть и были невелики ростом, но держались весьма чопорно, с сознанием собственного достоинства и, чем бы ни занимались, придавали этому серьезное значение. Скажем, братец Комар и его семейство возделывали клочок земли, но называли его не иначе как плантацией. Они так серьезно обсуждали виды на урожай, что все окружающие были уверены, будто речь идет и впрямь об огромной плантации.
Братец Оса любил поговорить с братцем Комаром об этих его земельных владениях.
Вот как-то раз ударили заморозки, а картофель на поле еще не выкопали. Все кинулись скорей спасать урожай. Братец Оса и спрашивает братца Комара, как, мол, у них дела с картофелем, все ли выкопали.
– Прекрасно, – отвечал братец Комар. – Великолепно! Картофель нынче очень хорош уродился!
– Что, велики клубни? – полюбопытствовал братец Оса.
– Говорю тебе, огромные! Каждый клубень толщиной с мою ногу.
Братец Оса взглянул на тонюсенькую ножку братца Комара да как прыснет со смеху! Он так и затрясся от хохота.
Смеялся, смеялся, пока в боку не закололо. Только успокоится, взглянет невзначай на крошечную ножку братца Комара и опять зальется пуще прежнего.
От хохота у братца Осы разболелись бока, он обхватил себя руками и в изнеможении покачивался туда-сюда.
– Что с тобой? – в недоумении спросил братец Комар. – Объясни, пожалуйста, чего ты так разошелся?
– Братец Комар, – с трудом перевел дух братец Оса, – здоровенные же картофелины у тебя выросли, если они размером с твою ногу!
И он вновь затрясся от смеха.
– Смейся, смейся, дурень ты эдакий! – рассердился братец Комар. – Смейся! Только не желаю я тебе, чтобы кто-нибудь над тобой так же посмеялся!
И братец Комар отправился домой, а крылышки его очень сердито встопорщились.
Братец Оса все никак не мог успокоиться, он хохотал и хохотал без остановки. И когда пришел домой, опять начал смеяться, потому что принялся рассказывать своим домашним о братце Комаре.
И вдруг жена братца Осы в ужасе завопила:
– Что с тобой? Что случилось с твоим животом?
Глянул братец Оса на живот и видит – прямо на глазах тело его становится тоньше и тоньше, и наконец даже его крошечной лапки оказалось достаточно, чтобы перехватить себя в талии.
Вспомнил братец Оса, как зло смеялся он над братцем Комаром, и подумал: пришел теперь черед других смеяться над ним. Нет, никогда не смирится он с таким позором!
Вот потому стал братец Оса раздражительным и сердитым. Где ни появится, все ему кажется, что каждый так и норовит посмеяться над ним. Только кто взглянет, братец Оса прямо бешеным становится – вот-вот бросится в драку. Это еще что! Он ведь теперь и смеяться боится – а вдруг от смеха пополам переломится? Талия-то вон какая тонюсенькая!
Перевод Н. Ноздриной
далекие, далекие времена царем птиц, рыб и разных мелких ползучих тварей вроде змей, лягушек, черепах, жуков да червяков был крот. Как и все кроты на свете, он был слеп на оба глаза.
Вот прослышал как-то крот, что далеко-далеко, на самом краю земли, на дне мутного ручья лежит маленький золотой самородок. И кто найдет его и положит в рот, навсегда излечится от слепоты. Ну, крот, конечно, решил заполучить этот самородок.
Тут крот и объявил, что того из его подданных, кто доставит ему самородок, ждет большая награда. Царь готов выполнить самое заветное его желание.
В общем, через день все желающие отыскать золотой самородок были уже в пути: кто прыгал, кто полз, а кто летел, направляясь к заветному ручью.
Впереди всех были, конечно, птицы. Летят птицы, всех давно обогнали, и тут – что такое? – мимо их стаи пронеслась молнией птичка Нэнси-Джейн-О, самая быстрая и ловкая из всех птиц.
Приуныли пернатые: теперь хоть домой возвращайся. Нэнси-Джейн-О давно скрылась из виду. Попробуй догони ее!
Тут кто-то возьми и скажи:
– Давайте сделаем так. Устроим вечеринку, пригласим Нэнси-Джейн-О, а потом набросимся на нее и свяжем.
Очень понравилась всем эта затея. Послали птицы жаворонка догнать Нэнси-Джейн-О и пригласить на вечеринку.
Ну и замучился же он! Бедняга махал крыльями что есть мочи, а все-таки не смог догнать Нэнси-Джейн-О.
К счастью, Нэнси-Джейн-О решила остановиться передохнуть и немного вздремнуть, ведь она была далеко впереди и совсем не подозревала о злом уговоре. Уселась Нэнси-Джейн-О на ветку дерева, спрятала голову под крыло и крепко заснула. Здесь и нашел ее жаворонок.
– Послушай, сестрица, – заговорил он. – Ясное дело, что мы, птицы, обгоним всех. Но больно уж долго мы летим, пора бы отдохнуть да повеселиться малость. Хотят птицы устроить вечеринку, но говорят: что за праздник без Нэнси-Джейн-О! Просят они тебя обождать их. Будет славное угощенье – и зерно, и жуки, и червяки, а братец Ворон постарается добыть даже кукурузы.
Подумала Нэнси-Джейн-О, что без труда обгонит всех снова, и согласилась.
Вот подлетели птицы. На другой день началась вечеринка. Нэнси-Джейн-О вовсю лакомилась зернами да червяками.
Вдруг подкралась к ней сзади сойка и крепко опутала веревкой, привязала к кусту.
Захохотали птицы, захлопали, довольные, крыльями и заверещали:
– Сестрица Нэнси! Прощай! Счастливо оставаться! Нам в путь пора!
Поднялись, расправили крылья и улетели.
Поняла Нэнси-Джейн-О, что ее одурачили, – места себе не может найти от досады. Бьется, вырывается, да что толку – веревка держит крепко-накрепко, опустила она крылья и заплакала:
Развязал бы кто! Ах, развязал бы кто
бедную-бедную Нэнси-Джейн-О!
Развязал бы кто! Ах, развязал бы кто
бедную-бедную Нэнси-Джейн-О!
Скакала в это время по лесу лягушка. Слышит – плачет кто-то:
Развязал бы кто! Ах, развязал бы кто
бедную-бедную Нэнси-Джейн-О!
Поспешила лягушка и увидела несчастную птичку.
– Да, никак, это Нэнси-Джейн-О! – удивилась лягушка. – Самая быстрая птица на свете! Что случилось с тобой? О чем плачешь?
Рассказала Нэнси-Джейн-О про свою печаль, а лягушка и говорит:
– Послушай-ка меня. Я ведь тоже иду за золотым самородком. Птиц мне, конечно, не обогнать. Зато я могу прыгнуть в ручей и достать самородок, а птицам-то придется ждать, пока ручей не пересохнет. Давай развяжу тебя, сажай меня на спину и неси к ручью. Вместе-то мы уж точно всех обставим! Отыщу я этот камень, принесем его царю, он и исполнит наши самые заветные желания. Ну, что скажешь? Подумай хорошенько. Коли согласна, освобожу тебя, а нет – так прости-прощай, поспешу своей дорогой.
– Сестрица лягушка, я согласна, – обрадовалась Нэнси-Джейн-О. – Развяжи меня скорей, садись ко мне на спину, полетим к ручью.
Взмахнула крыльями и полетела. С тяжелой лягушкой на спине лететь-то было ох как трудно! Но не такая была Нэнси-Джейн-О, чтобы пасовать.
Летела, летела и догнала остальных птиц.
Увидели они Нэнси-Джейн-О и загалдели-заверещали:
– Кто веревку снял? Кто веревку снял с бедной Нэнси-Джейн-О?
А лягушка в ответ:
– Пи-гу-ма-ва-йя! Пи-гу-ма-ва-йя! Это я, это я!
Ну, друзья мои, видели бы вы эту гонку! Птицы крыльями машут изо всех сил, но Нэнси-Джейн-О все равно догнала их. А лягушка сидит у Нэнси на спине и знай погоняет ее.
– Вперед! – кричит. – Мы у цели!
Поднатужилась Нэнси-Джейн-О и обогнала птиц. Увидели они, что проиграли, и опять в крик:
– Кто веревку снял? Кто веревку снял с бедной Нэнси-Джейн-О?
Обернулась лягушка, махнула им лапкой и пропела:
– Пи-гу-ма-ва-йя! Пи-гу-ма-ва-йя! Это я, это я!
Остались птицы далеко позади. Нэнси-Джейн-О легко долетела до самого ручья, опустилась на кустик хурмы, и лягушка спрыгнула на землю.
Тотчас поскакала она к ручью и нырнула в воду, а как вылезла оттуда с золотым самородком, скорей поспешила к Нэнси-Джейн-О.
Ну и обрадовались же они, просто голову потеряли от счастья! Нэнси-Джейн-О поет:
– Кто веревку снял с Нэнси-Джейн-О?
А лягушка вторит:
– Пи-гу-ма-ва-йя! Пи-гу-ма-ва-йя! Это я, это я!
Поют-веселятся, а тут и другие птицы прилетели.
Забралась лягушка на спину Нэнси-Джейн-О, показывает птицам самородок и кричит во все горло:
– Пи-гу-ма-ва-йя! Пи-гу-ма-ва-йя! Это я, это я!
Поют-пляшут, удержу не знают Нэнси-Джейн-О и лягушка. Так распелись-расплясались, так расхвастались, что не удержались и свалились обе в ручей. Да и утонули.
Тут и конец всей истории. Царь так и не получил золотого самородка, и поэтому кроты по сей день ходят слепыми.
Перевод А. Налепина
ыло это давным-давно. Так давно, что я даже не помню когда, но мне рассказали эту историю старые люди.
Ехал однажды на лошади Джон, и вдруг выскочил прямо на середину дороги гризли-медведь и закричал страшным голосом:
– А ну стой! Дошли до меня вести, будто ты объявил себя Властелином мира!
– Да, – сказал Джон и остановил лошадь. – А ты разве не веришь этому?
– Нет, – ответил гризли. – Не быть тебе Властелином мира, пока не одолеешь меня. Давай-ка сразимся!
Спрыгнул Джон с лошади, и схватка началась. Долго они боролись. Одолел Джон гризли, и тот без сил в кусты повалился. А Джон прыгнул на свою лошадку да и поскакал прочь.
Шел мимо лев. Увидел его гризли и закричал:
– Пожалуйста, не трогай меня, братец лев! Я тут встретил Властелина мира, он меня чуть на куски не разорвал.
У льва даже шерсть дыбом поднялась:
– Разве ты не знаешь, что Властелин мира – это я?! Да я тебя на куски разорву!
А гризли ему отвечает:
– Подожди немного, братец лев! Приляг рядышком. Вдруг он опять приедет? Сам и разберешься, кто из вас Властелин мира.
Улегся лев около гризли и стал ждать. Первым, кого они увидели, был старик.
Зарычал лев:
– Это он?
– Да что ты! – отвечает гризли. – Этот дядюшка когда-то был Властелином мира.
Еще через некоторое время на дороге показался мальчик. Лев снова вскочил и зарычал:
– Это он?
Но в ответ опять услышал:
– Да нет, что ты! Этот мальчик еще только будет Властелином мира. Лежи тихо, я скажу, когда появится тот, кто нам нужен.
Вскоре на дороге появился Джон на своей лошади. Только теперь у него было ружье – зачем еще раз испытывать судьбу?
Гризли сказал:
– Вот Властелин мира!
Выпрямился лев во весь рост, и хвост его, словно кнут, защелкал по земле.
– Подожди, пока я с ним расправлюсь! – повернулся лев к гризли. – Никто больше не назовет его Властелином мира.
Лев выпрыгнул на дорогу прямо перед Джоном.
– Стой! – заревел он. – Мне сказали, что ты смеешь называть себя Властелином мира. Так это?
Джон увидел в львиных глазах свою смерть, но не оробел:
– Да, я Властелин мира! И даже если тебе это не нравится, тебе придется с этим смириться!
И тут лев как прыгнет на Джона!
Да, такой драки не припомнит никто с самого сотворения мира, когда все звезды пели вместе в небесном хоре.
Хорошо, Джону удалось выхватить ружье! Он направил ружье на льва, выстрелил, но промахнулся.
Бросился лев наутек, а Джон прицелился еще раз и отстрелил ему кончик хвоста.
Приплелся лев к гризли и мрачно буркнул:
– Надо бы мне полежать!
– А что случилось? – спросил гризли, хотя прекрасно знал, что произошло.
– Я встретил Властелина мира, и он меня одолел, – сказал лев.
– Братец лев, а как же ты узнал, что это был Властелин мира? – удивился гризли.
– Он бросил мне огонь в глаза и гром в уши. Уж я-то знаю, как выглядит Властелин мира. Пойдем отсюда.
Перевод А. Налепина
ил в Брунсвике один богатый старик, и было у него много рабов. Одного из них звали Том. Везде и всюду он совал свой любопытный нос и прекрасно знал все, что происходит в доме хозяина. Особенно он любил подслушивать, когда хозяин рассказывал жене о планах на завтра – кому какую работу он поручит.
Выйдет поутру хозяин из дому, начнет отдавать приказания рабам, а Том уже тут как тут:
– Погодите минутку, хозяин. Я ведь и так знаю, какая работа кому предстоит.
И давай разъяснять рабам, кто что должен делать.
– Ну и ну! – удивлялся хозяин и уже подумывал, что, пожалуй, старина Том – самый умный его раб и, стало быть, следует взять его в дом – пусть делает всякие домашние дела.
И через какое-то время старина Том расстался с плантацией и стал жить в хозяйском доме.
Однажды зимним вечером семья хозяина собралась посидеть у камина. Хозяин решил поразвлечься и позвал Тома. Он указал на огонь и спросил:
– Том, что это такое?
– Огонь, – сказал Том.
– Не только, – хмыкнул хозяин. – Это то, что сушит воду.
Тут к камину подошла кошка и уселась перед огнем. Хозяин спрашивает:
– Том, кто это?
– Кошка, сэр.
– Не только, – снова усмехнулся хозяин. – Это высоко-прыгающая-за-мячом.
Старине Тому наскучило отвечать на вопросы, и он отошел к окну. Хозяин подошел посмотреть, на что уставился Том, и спросил:
– Что это ты там увидел?
– Стог сена, – сказал Том.
– Не только. Это высокая башня.
Тогда старина Том сел в кресло и стал дожидаться, когда ему разрешат уйти спать. Ему не хотелось пачкать ковер в гостиной, поэтому он снял башмаки. И тут хозяин спросил:
– Что это, Том?
– Мои башмаки.
– Не только, – сказал хозяин, – это твои шагоходильники.
Потом хозяин указал на свою спальню и спросил:
– А что там?
– Кровать, – сказал Том.
– Не только, – отвечал хозяин. – Это благоуханное место отдохновения. Сейчас я там лягу спать, ведь завтра нам предстоит тяжелая работа.
Хозяин улегся спать, старина Том тоже поднялся к себе на чердак и тоже лег в постель.
В это время кошка прыгнула через очаг, шерсть ее загорелась, и она в испуге бросилась на улицу.
Посмотрел Том в окно, увидел, что кошка промчалась мимо стога и подожгла его, и завопил:
– Хозяин, хозяин! Скорее вставайте с вашего благоуханного места отдохновения! Одевайте шагоходильники! Ваша высоко-прыгающая-за-мячом пробежала через то, что высушивает воду, и подожгла высокую башню!
Старый хозяин даже не шевельнулся, а лишь сказал жене:
– Слышишь? Ну и смышленый у меня раб!
А Том видит, что хозяин не идет, и давай вопить:
– Хозяин, хозяин! Скорее вставайте с вашего благоуханного места отдохновения! Одевайте шагоходильники! Ваша высоко-прыгающая-за-мячом пробежала через то, что высушивает воду, и подожгла высокую башню!
Старый хозяин опять только хихикнул и сказал жене:
– Этот парень молодец! Как хорошо запомнил все, чему я его учил!
Кричал, кричал старина Том, звал, звал хозяина, да все, видать, напрасно. Тогда подбежал он к окну хозяйской комнаты и как гаркнет:
– Да вставайте же вы с кровати, надевайте башмаки! Бегите на улицу! Гасите стог! Его ваша чертова кошка запалила! Дождетесь, что вся ферма сгорит!
Вот тут-то уж хозяин поторопился.
Пересказ Н. Шерешевской
ще в далекие времена рабства жил один человек, которого прозвали Дылда Шестнадцатый. Шестнадцатый – потому что он носил такие большущие башмаки № 16. Он был жуть до чего высокий и ужас какой сильный, а потому его белый хозяин взваливал на него самую тяжелую работу.
Однажды хозяин говорит ему:
– Шестнадцатый, мне нужен торф. Пойди на болото, нарежь его и принеси сюда.
– Пойдем-сделаем, хозяин, – отвечает Дылда Шестнадцатый.
Идет на болото, нарезает торф кусок за куском по 12x12 футов[35]35
Стр. 175. Фут – единица длины в системе английских мер, равная 0,3048 м.
[Закрыть], приносит к дому и складывает штабелями. Во! А другому не поднять бы и одного куска ни за что.
Другой раз белый хозяин говорит Шестнадцатому:
– А ну-ка притащи мне упряжку мулов. Надо осмотреть их хорошенько.
Отправился Шестнадцатый на пастбище, схватил обоих мулов за уздечку и хотел уж отнести к дому, да мулы заартачились. Головой мотают, копытами бьют, в разные стороны дергают – все уздечки порвали, негодные. Что делать? Подхватил Шестнадцатый одного мула под одну руку, другого под другую и принес их в дом к хозяину.
– Ну, – говорит белый хозяин, – вижу я, коли ты с упрямыми мулами так управился, значит, все тебе нипочем. Ты самого сатану, стало быть, изловить сможешь.
– Пойдем-сделаем, хозяин, – говорит Дылда Шестнадцатый. – Только вот дайте мне девятифунтовый молот, кирку да лопату.
Дал белый хозяин Шестнадцатому все, что тот попросил, отчего же не дать. И велел притащить самого сатану.
Дылда Шестнадцатый вышел из дома в сад и начал рыть землю. Рыл, рыл, почти что месяц рыл, пока не докопался, куда надо было. И, прихватив девятифунтовый молот, отправился к дому сатаны и постучал в дверь. К двери подошел сам сатана.
– Кто там? – спрашивает.
– Дылда Шестнадцатый.
– Чего тебе?
– Хочу тебе кое-что сказать.
Ну, сатана приоткрыл дверь, высунул голову, тут Шестнадцатый бац его молотом по башке, потом подхватил и отнес белому хозяину.
Белый хозяин увидел мертвого сатану да как закричит:
– А ну, прочь отсюда с этой пакостью! Вот не думал, что ты и в самом деле сатану мне притащишь.
Шестнадцатый отнес сатану в сад и бросил назад в яму.
Прошло какое-то время, и Шестнадцатый тоже помер и отправился прямиком на небо. Только святой Петр его не пустил в рай – слишком он был могуч. Опасно! Мог выйти из повиновения, и никто уж не осадил бы его. Все равно, надо же было ему хоть куда-нибудь пристроиться, и отправился Шестнадцатый в ад.
Приблизился к вратам ада, зашел в сад, а там дети сатаны играют. Увидели они Дылду Шестнадцатого и скорей к дому.
– Мама! Мама! – кричат. – Там пришел дядя, который нашего папку убил.
Что ж, пригласила она Шестнадцатого в дом, притворила за ним дверь и предложила сесть. Потом вынула из очага кусок горящего угля и сказала:
– Сюда больше не приходи! На, возьми этот огонь и отправляйся. Сам устроишь ад по-своему.
Вот как все было. А потому, если вам случится увидеть в лесу блуждающий огонь, так и знайте – это Шестнадцатый ищет подходящее местечко для своего ада.
