Текст книги "Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

заслуженного жалования и порционных денег, а затем по

уведомлению министра ожидаю я некоторой суммы денег и

высочайших вашего императорского величества повелениев, отправлен-

ных от него на новых кораблях с контр-адмиралом Пустошки-

ным, но и оной суммы будет недостаточно. А за сим на

всеподданнейшее донесение мое из Константинополя, отправленное

о продовольствии и снабдениях служителей и о содержании

штаб– и обер-офицероз и о производстве им порционных денег,

как что определено будет, ожидаю высочайшей конфирмации

вашего императорского величества.

Вице-адмирал Ушаков

Свидетельствую вашему превосходительству всегдашнее и

истинное мое почтение и преданность, уведомить честь имею —

я с эскадрою, мне вверенной, нахожусь при острове Корфу,

блокируя крепости оного острова, французами занимаемые,

соединенными эскадрами, стараемся обще с командующим турецкою

эскадрою Кадыр-беем принудить их к сдаче, но по числу

находящихся в них французов при чрезвычайно сильном укреплении

до 3000 человек войск, к высаживанию десанта на эскадрах

наших весьма недостаточное, ежели бы с начала прихода нашего

к Корфу, хотя один полк был бы со мною российских войск,

много успел бы я уже сделать со оным, даже надеялся бы по

сие время принудить к сдаче крепости, а по недостатку наших

войск во ожидании помощи, требованной от пашей с румелий-

ских берегов, теряем только время напрасно и предвидя много

неудобства, а особо, что для жителей острова Корфу, таковые

войска весьма противны и они начинают уже колебаться сумне-

нием, да и французы, пользуясь таковыми обстоятельствами,

обманывают, убеждают и колеблют их в добром противу нас

расположении, каковы выдают из крепостей и рассылают по

всему острову к жителям печатные листы и публикации; из

многих других последнего содержания один лист при сем к вам

препровождаю и сверх того множество рассылают бумаг и писем.

А всем тем я всевозможно стараюсь островских жителей удер-

жать к нам в благоприятстве, объявляя, что необходимая

надобность понудила нас взять несколько войск от пашей для

скорейшего взятия крепостей и чтобы жителям доставить вольность

и полную свободу, на тех же правилах, как и прочие острова

учреждены, и что войска, присылаемые с румелийского берега,

все находятся и находиться будут под моим начальством и

в моих распоряжениях, и я всевозможно стараться буду, чтобы

они никакого озлобления и притеснения жителям не чинили,

впрочем сносили бы какие-либо малости терпеливо, терпеливость

и доброе их к нам расположение награждены будут на будущее

время их благосклонностей. Кажется, по видимости большею

частию жители моим к ним благоприятстзом и уверительностями

довольны, но за всем тем во множестве отделяются уже от нас

и в действия против неприятеля с нами не входят под видом,

что находясь в своих домах, сберегают свое имение, дабы

албанцы их не разграбили, а особо никак не могут они видеть,

сносить и терпеть албанцев Али-паши, чрез которых

ежеминутно ожидаю я великого разврата и беспокойствия, но за

неприсылкою еще войск от других пашей крайняя необходимость

заставляет и их принимать, хотя то с великою осторожностию

и опасностями, а при том, чтобы избежать сетования сего

беспокойного паши и при колеблемом его состоянии, чтобы удержать

его несколько в границах благопристойности, я полагаю, естьли

бы он нас и сил наших не опасался, давно что-нибудь

предпринял бы он неприятное, но при бытности нашей здесь по

тонкости его хитростей видимостию только одною старался

быть со мною в дружбе, хотя то чистосердечно я обхожусь

с ним с таковым же желанием оказывать ему угодности, сколько

возможно, и предосторожностями удерживать его от предпри-

имчивоетей, мною замечаемых. Он, узнав, что замыслы его

разгласились и сделались сведомы, старается себя переменить и

оказать себя усердным, ревностным и послушным во всем том,

чего мы пожелаем, на письмах и на словах он весьма учтив

и приятель на все, что говорит и пишет, почти вовсе ничего

не исполняет, всякое дело нужное длит в продолжение

беспрерывное, только обсылкою и переговорами, осторожность моя,

чтобы не произошло чего-либо весьма неблагоприятного,

понудила меня обо всех обстоятельствах всеподданнейше донесть его

императорскому величеству и подробнее еще описать к

полномочному министру в Константинополь, объяснясь, что таковые

уведомления делаю я по одним только видимостям по слуху

и известиям ото всех мест и по собственному моему из разных

обстоятельств замечанию, но в доказательство ни в какое не

вхожу, а уповательно уведомляю для одних только

предосторожностей, дабы и когда не могло случиться чего-либо, хотя не

соответственного, но частию подобного, что случилось в Польше

в Варшаве, таковые обстоятельства, каковы я замечаю надобно-

стию почел я объяснить подробно, но может быть и все то точно

такова как видится, но большею частию почитаю я

справедливыми, ибо и собственная переписка с французами, доставшаяся

мне из взятой нами крепости острова Св. Мавры, во многом

его обличает. Я, уведомя ваше превосходительство, прошу

–покорнейше, естьли что-либо в мнении моем окажется и ошибочно,

пред всемилостивейшим государем нашим императором

объяснитесь и от всего того усердия только моя и ревность в

предуведомлении в предосторожностях так ли они будут или и есть

долгом почел ни об чем таковом не умолчать. Впрочем с

надеждою и благоприятством ваше и дружбу имею честь быть.

Отправленные из Дарданеллей из эскадры, мне вверенной,

сентября 12 дня фрегаты «Михаил» и «Казанская Богородица»,

вместе с турецкими двумя фрегатами, для препровождения

турецких десяти канонирских лодок в Александрию к английскому

отряду, сего декабря 9 дня прибыли обратно к эскадре, при

Корфу находящейся, благополучно. Командующий фрегата

«Михаила» флота капитан 2 ранга Сорокин рапортом донес, что

в канонирских лодках при наступающем зимнем времени и

худых погодах надобностей там не предвиделось и командующий

английским отрядом капитан Гуд намерен был послать их в

Родос или в остров Чипро1, желал чтобы и фрегаты наши были

с ними, для сбережения их до востребующейся надобности, но

узнал, что на оных фрегатах провианта весьма недостаточно и

получить его там нигде не можно, потому как сам он господин

капитан Гуд в письме своем ко мне уведомляет, сожалея об оном

недостатке, оные два фрегата отпустил и приказал им следовать

ко мне в соединение, на которых по приходе к эскадре

провианта действительно в наличии не было уже ничего, кроме

весьма малого количества экономии. Во время ж следования

их до здешнего места случились Еесьма крепкие ветры и

великое волнение, при которых на фрегате «Казанской Богородице»

изломались фок-, грот– и бизань-реи, и прибыли сюда с

укреплением оных шкалами и найтовами; сии худости здесь

исправлены и реи переменены годными, ежели же оные фрегаты воз-

надобятся быть при Александрии, как скоро туда потребуются

господинам капитаном Гудом, тотчас я их отправлю, получа на

них только снабдение провианта; а турецкие два фрегата при

отправлении наших оставались еще там с канонирскими

лодками.

Вице-адмирал Ушаков,

Я всевозможно стараюсь крепости острова Корфу,

французами занимаемые, обложить блокадою теснее, чтобы французы

из оных выходить ни под каким видом не могли и не достали

бы к себе просианта, ко как в крепостях находится их до 3000

человек, потому с соединенных эскадр на берег наших служителей

в десант весьма недостаточно, от вашей же в присылке людей

по сие время очень мало, а притом по известным вашему

превосходительству из особых рапортов моих обстоятельствам на

некоторых и полагаться не можно и в рассуждении их должно

иметь Ееликую осмотрительность, из служителей же эскадры,

мне вверенной, с кораблей и фрегатов находится намалое

количество в десанте на берегу при батарее. В адмиралтействе для

разных исправлениев и приготовления надобностей оставлены

в разных островах в крепостях для содержания караула и

несколько же человек отделены на мелкие суда, также несколько

находится и раненых; по таковым обстоятельствам, чтобы на

кораблях и фрегатах не иметь нужды в служителях от

недостатка на случай действия, ежели бы оно случилось ко встрече

кораблей и других судов из Анконы, с десантом ожидающих,

тож и для предосторожностей, чтобы французской эскадры

корабли и прочие суда отсель не могли уйти, для всяких

предосторожностей надобностию почел я взять ко мне на эскадру из

острова Св. Мавры из Парги и из мест, поблизости там

находящихся, албанцев отборных из лучших храбрых людей до

250 человек наймом, плата каждому по 10 пиастров на месяц

и при эскадре довольствовать морским провиантом с_ нашими

служителями, которых я и употребляю вместе с присланными

от Мустафы-паши албанцами на нашей батарее на берегу в

помощь нашим войскам, их же с прочими, которые благонадежнее,

употреблю к высадке на острове Видо для штурмования и

взятия оного и на прочие предприятия при взятье крепостей. А как

я на заплату оным албанцам денег не имею и почитаю, что они

должны быть довольствованы кочтом Блистательной Порты,

просил я командующего турецкой эскадры Кадыр-бея по крайней

мере следующие взаплату им каждому по 10 пиастров денег

ежемесячно выдавать им от него; он на сие согласен, но ке

имеет теперь в наличии денег, и ежели я на первый случай

платить буду им от себя, то мне после он их возвратит заплатою,

хотел только отнестись об оном Блистательной Порте и почитаю,

что сие принято будет благосклонно. Покорнейше прошу ваше

превосходительство во уважение полезностей, какие делаются и

впредь исполняемы быть имеют оными людьми,

исходатайствовать от Блистательной Порты, чтобы повелено было оных

наемных мною албанцев деньгами, ежели возможно, и провиантом

велеть довольствовать от турецкой эскадры, и ежели позволено

будет, я желал бы таковых людей иметь до 300 человек или

несколько и более и ожидаю от них полезных дел в наших

исполнениях противу крепостей, нами блокированных. На сие имею

ожидать благосклоннейшего уведомления вашего

превосходительства, что определено будет, будут ли они содержаны кочтом

Блистательной Порты или должно будет их отпустить восвояси.

Имею честь быть.

Какие действия нашими соединенными эскадрами

производятся при острове Корфу и при осаде крепостей, в каком

недостатке войск находимся мы к высаживанию десанта, также,

какие требования оных, согласно предписания Блистательной

Порты, сделаны мною и командующим турецкою эскадрою Ка-

дыр-беем от пашей, на румелийском берегу находящихся, и по

каким обстоятельствам в присылке их происходят замедлитель-

ности, донесено мною всеподданнейшими рапортами его

императорскому величеству *, которые в копиях при сем вашему

превосходительству препровождаю, и из них все подробности ясно

усмотреть соизволите.

Я весьма не желал бы писать ничего о видимых

препятствиях, чрез Али-пашу происходящих, но, милостивый государь,

ежели я не ошибаюсь, предвижу непременно, что сим пашою

произведено будет что-либо неприятное. Если возможно сказать

истинную правду, мне кажется по всему, что оный господин

Али-паша весьма сумнителен в верности Порте Оттоманской.

Повторяю, ежели не ошибаюсь, что даже из собственных его

слов и из всех поступков заметно, что старается он быть

самовластным и кажется сие близко. Он укрепляется сильно в своих

местах, содержит войска свои и наводит страх другим пашам

и местам и, как я предвижу, опасается только бытности моей

здесь с российскою эскадрою и наших соединенных сил. Он под

ласковым видом старается меня обманывать и льстить мне, но

сие, думаю, для того только, что хочется ему быть главным

участником во взятии Корфу и потом каким бы то ни было

образом и обманом отделить нас и, может быть, тут скрываются

весьма худые его намерения. Все известия вообще отовсюду

беспрерывно подтверждают сие; то же подтверждают

обманчивые его дела и, как заметно, он готовится к важным и

неприятным предприятиям. Доказательства к оному вернейшие весьма

трудные, и я отнюдь в то не вхожу, но из ревности моей и

усердия к службе их императорских величеств предупредительно к

сведению вашему и к предосторожностям уведомляю. Может

быть, что-либо возможно будет предупредить, а при том по

осторожному моему с ним обхождению, учтивостям и ласке и по

заметному его ко мне уважению или, так сказать, по его

таковым же осторожностям и по предвидению сил наших в

здешнем краю и могущества страх его от оного приудержит и сие,

кажется, случится. Но по известной вашему

превосходительству тонкости и хитрости сего предприимчивого паши он, как

я увидел, старается всеми возможностями дела, до здешнего

края касающиеся, описывать и объяснить совсем в другом виде,

нежели оне есть настояще; намерение его, как слышу, совсем

эскадры наши отсюда удалить далее вперед или, как он думает,

к Анконе. Но таковые мысли его, ежели это справедливо, ни

с делом, ни с пользою, ни с добрым намерением нимало не

сходны. Французы имеют при Корфу довольно сильную

эскадру, для блокирования которой, по удобному для ее месту,

большая эскадра кораблей и фрегатов надобна, в особенности,

если при том блокировать еще и остров со всех сторон.

Турецкой эскадры, без нашей, для блокирования одной французской

эскадры будет недостаточно, и урерительно сказать могу, что

при выгодных обстоятельствах последняя она даже и верх

одержать может. Кольми паче ежели бы мы удалились от

блокирования Корфу, то французы с своей эскадрой не только

безопасны будут в крепостях, но попрежиему господствовать

могут во всем этом краю, и турки им [не] попрепятствуют. Таковые

обстоятельства на здравое рассуждение представляю; естьли тут

хотя малейшие основательные мысли, чтобы Али-паша со своими

войсками, сколько бы их ни было, мог блокировать и взять

Корфу» Остров отделен от матерого берега, и неприятельская

эскадра пролив сей и весь остров защищать может, а притом

ни провианта, заготовленного для большого войска, здесь нет

и ничего другого, да жители острова Корфу, если отойдет только

отсюда российская эскадра, не взяв крепостей и не освободя

их от французов, без всякого сомнения соединятся с французами

и против турок действовать будут всеми своими силами до

последней крайности.

Необходимость одна понудила нас, вопреки упорному

желанию здешних островских обывателей, взять малое количество

войск от Али-паши, но и сие привело жителей в такое

расстройство, что бесподобно я стараюсь всеми возможностями успо-

коивать и уверить их, что все таковые войска находятся под

собственным моим начальством, что я стараться буду не

допускать их ни до чего, могущего жителей обеспокоивать, и что

единственно с ними, общими силами, стану блокировать и брать

крепости, после чего обыватели островские получат таковые же

права, как и прочие острова. Хотя такое старание мое и

оказываемые им всегдашние благоприятства успокаивают их

несколько, но за всем тем многие колеблются, от нас уже отстают и,

если незаметно никакого предприятия их противу нас, но от

вспоможения нам большей частию удаляются под предлогом

сбережения своих домов от албанцев. Французы же,

воспользовавшись таким замешательством и значительно укрепясь в

крепостях и^на острове бесподобно, употребляют теперь все

пронырливости, чтобы обратить островских жителей к себе, уверяют

их, что они в заблуждении и что мы их совсем обманули. Они

всеми возможностями стараются уверить их в сем и об том

выдают и рассылают по всему остроЕу в великом количестве

печатные листы или публикации. Два таковых листа одинакового

содержания и одну записку неподписанную, но известную, что

она писана Факинеем, здешним жителем, наиусерднейшим к

французам и находящимся в их службе, при сем вашему

превосходительству прилагаю* из ревности и усердия моего к

общей пользе. У вед ом я обо всех гаковых подробностях и столь

важных обстоятельствах, буду ожидать вашего, согласно с

Блистательною Портою, ко мне наставления и совета. Что окажется

и найдете полезным и что мне предписано будет, согласно тому

я дела наши располагать и исполнять буду, и весьма необходимо,

чтобы решительно об оном предписание и уведомление ко мне

с крайней поспешностию доставлены были.

От полномочного двора вашего императорского величества

министра, в Неаполе находящегося, графа Мусина-Пушкина-

Брюса ноября от 6 дня получил я письмо с копиею с письма же

к нему его неапольского величества министра иностранных

дел господина маркиза Галло писанного. По сходству желания

его неапольского величества требовано, естли позволяют

мне высочайшие предписания вашего императорского величества

по прописанным обстоятельствам употребить эскадру, мне

вверенную, против Анконы, со оных писем и с письма моего в

ответ к означенному полномочному двора вашего императорского»

величества министру точные копии при сем всеподданнейше

подношу г и как по означенным в письме моем обстоятельствам

эскадра занята теперь в употреблении, также и провианта на

ней ныне в наличии еще не состоит, и пробудет немалое время

при Корфу, посему осмеливаюсь всеподданнейше просить и

ожидать имею в резолюцию, что определено будет, высочайшего

вашего императорского величества указа.

ЦГАДА, ф. КП. Переписка посланника В. С. То-

Почтеннейшее письмо вашего превосходительства от 12

ноября я имел честь получить. За уведомление о получении

писем моих октября от 10 и 21 писанных, за отправление флага

и всеподданнейших рапортов моих к его императорскому

величеству и прочих рапортов и писем, куда что следовало, за

поздравление вашего превосходительства о наших действиях про-

тиву общих врагов и за все благосклоннейшие благоприятства

и дружбу приношу мою наипокорнейшую благодарность.

Касательно же до провиантов, отправленных из Константинополя

в Патрас, при всем моем старании и беспрерывном требовании

чрез переписку с морейским пашою и командующим эскадрою

Кадыр-беем и по сие время ничего не получено, и я со

служителями находимся теперь в крайнем бедственном состоянии, так

что от беспокойных тревожных мыслей почти совершенно

больным я'нахожусь. На предупредительные многие и беспрерывные

мои требования многократно и всегда Кадыр-бей меня уверял

и обнадеживал вернейшим образом, что суда от него в

достаточном количестве за провиантом в Морею посланы, после

уверял, что они там грузятся и уже нагружены, затем уверял, что

уже идут, и после того весьма долгое время ожидал я по

уверению его с часу на час их прибытия, но изо всего того недавно

пришли одно за другим два только судна с сухарями, из

которых отпущено ко мне на эскадру не более как на четыре дни, а

затем получил я верное уведомление из Патраса от морейского

паши и от двух моих давнее уже время сходно с предписанием

вашего превосходительства там находящихся офицеров, что

провианту оттоль нисколько еще не отправлено, да и судов там нет,

кроме одного турецкого фрегата, который недавно только туда

пришел. А на сих днях и от Шукри-ефендия получил письмо,

что он туда прибыл и старается о заготовлении провианта;

уведомляет, что частию только оной несколько есть в Патрасе,

готовой ко отправлению, а прочий и особо сухари заготовляются

в разных местах и, по объяснению его, гораздо еще отдаленнее

Патраса, почему к скорому получению оных надежды никакой

я не предвижу, кроме неизбежного бедствия, которое ежечасно

воображаю я неминуемо; разве особый счастливый случай и бла-

гоприятство случайных добрых погод или что-либо нечаянное

способствовать может, инако ничто нас не спасет. Я, знав

медлительности турок, будучи в Константинополе, убедительно вас

неоднократно просил, чтобы, не обнадеживаясь ни на что,

просить провианты непременно благовременно к нам доставить и не

позже как в начале ноября месяца, в намерении, чтобы никогда

на кораблях в наличии меньше одного месяца не случалось;

а таковое позднее заготовление в разных отдаленных от нас

местах и доставке к нам совсем неудобны. По описанию Шукри-

ефендия, кажется, что они теперь только лишь заготовляются,

потому долгое время мы еще их не получим. Мы с Кадыр-беем

стараемся искать здесь сухарей, где бы только возможно;

посланы требования ко всем здешним пашам, чтобы постарались

приказать сбирать, где только возможно, печеный хлеб, сушить

его в сухари и к нам доставлять сколько ни есть и как только

возможно скорее, но на сие никакой надежды полагать нельзя,

как заметно, что в неделю и на один день не заготовят; Кадыр-

бей начал покупать для нас пшеницу и посылать на мельницы,

но и это малую помощь нам сделает, ибо блокированный остров

Корфу провиантом весьма недостаточен и бесподобно

чрезвычайно все дорого, да и привоз пшеницы из других мест весьма

мал и редко, а особо при зимнем беспогодном ныне времени;

притом Кадыр-бей оговаривается, что по всей справедливости

денег у него в наличии нет, как и у меня *. Я с нетерпеливостию

ожидаю – не придут ли из тех какие суда, о которых вы

изволили писать, что из Константинополя отправлены с провизиею

в Патрас, я туда послал предупредительно; ежели они придут,

в Патрас, не сгружая там ничего, шли бы прямо к нам в

эскадру; также отправил особого штаб-офицера в остров Кефалонию

нанять там несколько судов и, нимало не медля, итти на них

в Патрас, сколько там случится провианта, ежели есть готовый,

забрать и доставить к нам как наискорее, но ветры дуют теперь

почти посадные2 от юга, так что при оных в Патрас попасть

скоро никак нельзя, а потом ожидать надобно переменных

ветров, к возвращению, итак все предвидится к

продолжительности. А мы последними крошками уже довольствуемся, от

экономии у служителей оставшимися, и при всей бережливости

едва еще одну неделю, делясь от одного к другому, пробыть

можно; а затем остается одно только средство, сколько сыщем

здесь, купить пшеницы цельною ли или молотою

довольствоваться, но и денег наличных у меня и у Кадыр-бея совсем

недостаточно. Ежедневно ожидаю прихода эскадры с господином

контр-адмиралом Пустошкиным, но где теперь он находится, еще

неизвестно; слух был, что они в Наполе-де-Романии наливались

водою и оттоль, ежели бы не препятствовали ветры, кажется,

можно бы уже сюда приттить. Из Александрии два фрегата

наши, «Михаил» и «Казанская Богородица», 9-го числа сего

месяца пришли к эскадре в соединение и едва могли сюда дойти

без провианта. Вот, милостивый государь, в каких

обстоятельствах теперь мы находимся, дай бог, чтобы все сие прошло

благополучно. Впрочем я отправлю к вашему превосходительству

точные копии со всех всеподданнейших рапортов моих его

императорскому Ееличеству, в которых все подробности о действиях

и обстоятельствах явственны, и с истинным моим почтением и

совершенной преданностию имею честь быть.

Федор Ушаков

P. S– Провиант означенный, по письму вашего превосходительства

отправленный на два фрегата в Александрию, где теперь находится и дойдет

ли к нам, неизвестно3.

С 20 числа ноября, когда французы на вылазке из крепости

против нашей батареи разбиты, с того времени более на оную

батарею нападения уже не делали, но все старания свои

обратили к грабежу деревень, по южную сторону под крепостными

выстрелами состоящих, и на укрепление вновь крепостей и

острова Видо. А как командующему турецкой эскадры Кадыр-бею

фирманом от Блистательной Порты предписано, что в надобных

случаях при взятии Корфу во вспоможение требовать войска,

о которых предписано паншм, поблизости здесь находящимся

Мухтар и Вели-пашам, отрядить по три тысячи человек: Ибра-

им-паше Авлонскому три тысячи, Скутарскому Ибраим-паше

пять тысяч, а затем всем здешним пашам, ежели от нас

требовано будет, посылать к нам войска столько, сколько надобность

требовать будет. По сходству сего предписания Кадыр-бей по

согласию со мною неупустительно времени от означенных пашей

войск в присылку требовал до двенадцати тысяч. Первее всех

прислано ко вспоможению от Мустафы-паши при его брате

албанцев 250 человек, и желал он еще в то ж время умножить

присылку войск, но жаловался и просил защиты, что он

великую опасность в притеснении имеет от Али-паши, который с

войсками противу его находится и угрожает ему нападением и

посылку к нам войск запрещает. Я и Кадыр-бей старались

всевозможно оных пашей примирить и просить, чтобы посылку

войск к нам не препятствовать, а чтобы и он с прочими пашами

войсками своими делал нам вспоможение и как возможно

присылкою оных поспешил; также и от Блистательной Порты

прислан был доверенный для примирения пашей между собою,

который о том старался, но после сего получил я от Мустафы-

паши просительное письмо, объясняющее, что Али-паша, хотя

и обещал примириться, но вторично объявляет ему войну и

угрожает нападением и запрещает присылку к нам людей. Я писал

еще учтивейшее письмо к Али-паше, объяснил в нем все

подробности в рассуждении ссор и несогласия, в таковое время к

общему вреду быть могущие, и всеми возможностями старался

убедительно склонить его к примирению и к вспоможению нам об-

щими силами против французов, к поспешному взятию Корфу;

переписка его всегда ко мне учтива с обнадеживаниями, но на

деле верного соответствия не заметно, кроме поманки

замысловатых его предприятиев; по всем видимостям явственно какое-

нибудь имеет он особое намерение, не сходное с нашим

расположением. Со всех сторон и со всех мест получаем, я и Кадыр-

бей, известия неприятные, будто бы намерен он, перебравшись

с войсками, сделать нам замешательство, и еще что-либо важное;

таковые известия наводят великое сумнение и опасность. Когда

я и Кадыр-бей старались о примирении его с пашами и просили

от него (сходно) в присылку несколько войска, на таковой

случай, чтобы убедить его более моим к нему приятством, которого

он объяснениями своими желал, послал я при письме моем к нему

в подарок в знак благоволения вашего императорского

величества табакерку с бриллиантами в тысячу двести рублей, дабы

его тем более убедить и привлечь к справедливому с нами

расположению. Все оное принято от него с великой учтивостию

и уверением о благоприятстве, но и после того ни мало на самом

деле не заметно, дела наши и успехи противу неприятеля по

недостатку войск приостановились, и, как кажется, по

обстоятельствам он сему причиною с месяц уже времени. Со дня на день

ожидаем от пашей обещанного вспоможения, но и по сие время

длится оно медлительностию напрасной переписки и

обнадеживаниями, а напротив того, беспрерывно подтверждаются разные

уведомления ото всех мест о предосторожностях в рассуждении

Али-паши.

Всемилостивейший государь, таковые известия мог бы я

почесть иногда несправедливыми и могущими произойти чрез

хитрости французов или и самих островских обывателей, которые

войск Али-паши весьма боятся и опасаются несправедливо, что

.они приведут их в крайнее разорение, но письма Али-паши при

взятии крепости Св. Мавры, отобранные мною с прочими

бумагами от французов, объясняют дружескую его переписку с

французами: в некоторых письмах объясняет, что он всегда

французам был друг и никогда противо их не был, нас называет

великими их неприятелями и советами своими поощряет их, чтобы

крепость Св. Мавры защищали они, как возможно; в тех же

письмах видна переписка его и с французским генералом Шабо,

в Корфу находящимся, и ныне многие говорят, что он в Корфу

с французами имеет свою переписку; таковые обстоятельства

без достаточных доказательств, хотя не можно почесть совсем за

верно, но понуждают иметь сомнение и осторожность. Мы

с Кадыр-беем просили присылки от Али-паши в доверенности

у него находящегося Гасан-ефендия; вчерашний день имели

с ним объяснение обо всех потребностях, я, не обинуясь,

пересказал ему все то, что есть в моем сведении и доходящие к нам

известия, хотя доверенный Али-паши старался все слухи

объяснять несправедливыми, но в рассуждении писем Али-паши,

к французам посланных, почти с признательностью * говорил,

чтобы все это оставить и уверял, что Али-паша согласен будет

на все то, что мы пожелаем и сколько от него войск потребуем,

столько пошлет, а более того посылать не будет, и что Али-паша

желает, чтобы мы с ним увиделись и условились и лично о

положениях между нами следующих; посему и положено завтрашний

день будет он на фрегат «Навархию», в средине пролива не в

дальнем расстоянии от нас находящейся. Посоветовавшись мы

с Кадыр-беем, в предосторожность полагаем войск от Али-паши

взять одну треть, а две части от других пашей, что и было бы

сходственно с предписаниями от Блистательной Порты, но как

войски Ибраим-пашей авлонского и скутарского состоят далее,

нежели войска Али-паши, и в скорости достаточное число от них

в присылку получить неуповательно, потому полагаю и просили,

чтобы Али-паша к находящимся здесь войскам его прислал

с своим сыном на теперешний случай сколько следует в

дополнение до трех тысяч, да от Ибраим-паши авлонского надеемся

также прислано будет три тысячи. Со оными до присылки

прочих производить наши действия атакою крепостей Корфу со

стороны берега, также стараться овладеть весьма укрепленным

островом Видо и во всех местах сделать сильные батареи и со

оных принуждать крепость к сдаче, по крайней мере на

капитуляцию. Действиям нашим также весьма препятствует дождливое

и беспогодное время, в которое служители, на берегу

находящиеся, от мокроты и стужи терпят великое беспокойство и в

подкрепление их здоровья часто переменяются с кораблей другими.

Потому к устройству вновь батарей и к высадке десанта на

берег в другие места корабельных наших служителей недостаточно*

я ожидаю в скорости прибытия с новыми кораблями

контр-адмирала Пустошкина, о которых по слуху известно – более двух

недель находились они для налития пресной воды в Наполе-де-

Романии. По прибытии оных и по получении нескольких еще

войск от пашей стараться будем всеми возможностями

принуждать крепости Корфу к сдаче или силою овладеть оными.

Албанцев здесь находится с капитаном Киркою вольных 30, Му-

стафы-паши 250 и в разные времена присланных от Али-паши

собралось по сие число до полутора тысяч человек, из оных

первые содержат караул на нашей батарее, а прочие

расположились в близости около крепости Корфу, и когда французы

выходят из крепости, чтобы еще делать грабеж из состоящих под

пушечными выстрелами деревень, оные албанцы часто имеют

с ними небольшие сражения, а третьего числа декабря с

вылазкою французов турки и албанцы имели жестокий бой и

французы прогнаны в крепость с уроном не менее как до пятидесяти

человек убитых, также и несколько унесено ими в крепость

раненых, и после сего французы, хотя выходят для поисков потреб-

ностей в деревнях, но албанцами часто бывают прогнаты, о чем

вашему императорскому величеству сим всеподданнейше доношу.