Текст книги "Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

пользу равномерно, с каковым истинным моим желанием и

совершенной преданностию имею честь быть вашей светлости

милостивейшего государя всепокорнейший слуга

Федор Ушаков

О худости доставляемой к нам провизии я неоднократно

доносил уже вашему превосходительству, но крайность, в каком

худом состоянии теперь мы от оной находимся, понудила меня

еще подробнее об оной объясниться. Вместо гороху присланы

бобы, которые не развариваются, выходит из них одна только

черная и противная вкусу вода, люди совсем их не принимают

и не едят и в пищу совершенно негодны, крупа весьма нечистая,

смешанная с мякиною, ячменными и овсяными зернами, булгур

от крайности и от голоду только употребляем в пищу с великой

и неизбежной вредностию в здоровье людей, сухари худого

свойства разной смеси с мякиною и с костикою доставляются

вполовину сгнилые и весьма худые, вино из Морей доставляется

огорклое с подмескою гарпиуса, и как оно сбирается там от

обывателей кружками и ведрами, потому доставляется уже к нам

окислое и совсем негодное. Мяс соленых совсем у нас нет и к

нам не доставлены, покупаю малым количеством и весьма

дорогой ценой свежее, но деньги теперь все вышли в расход и оного

покупать не на что. Служители зачали умножаться весьма много

больных и умирать начинают; доктора с медицинскими чинами,

свидетельствуя и рассматривая все обстоятельства, нашли

и утверждают поданным рапортом, что действительно все сии

болезни происходят ог худой и негодной провизии, объясняют

в рапорте своем, чтобы бобы и крупу в пищу им совсем не

давать, а по неимению круп советуют варить суп из сухарей, но

как и оные сухари весьма худого свойства, то и от них кроме

вреда быть не может: таковые крайне худые случившиеся с нами

обстоятельства и неимение провианта действия наши

приостановили да и припасов, материалов и никаких разных вещей в

присылке к нам ниоткуда нет, я сколько ни стараюсь заменять

одно другим, но никакой возможности к успехам не нахожу,

таковая крайность заставила меня объясниться обо всей

подробности вашему превосходительству и к великому визирю

Блистательной Порты Оттоманской. Сухарей ермы и бобов на пробу

малое количество препровождаю и прошу покорнейше

исходатайствовать от Блистательной Порты прислать к нам провиант

годный, а оный позволить выбросить в воду или сложить куда

на берег, ибо уставом государя императора наистрожайше

запрещено служителям худую провизию в пищу употреблять;

я, не списавшись с вами, не предпринимаю доносить его

императорскому величеству, хотя есть о том долг необходимый, но

опасаюсь крайнего неудовольствия его императорского величества,

чтобы я безвинно не пострадал и вам, милостивый государь, не

случилось бы чего неприятного; я с эскадрою весьма отдален,

а провизия доставляется к нам из-под вашего виду, и необходимо

нужно бы ее при отпусках свидетельствовать от вас

определенными. Шукри-ефендий в Морей весьма худо исполняет

возложенную на него доверенность, от него провианты доставляются

сюда совсем уже вовсе ни к чему негодные, офицер от меня там

хотя и определен, но его совсем не слушают, он соглашается

напоследок отправлять и худой провиант, единственно по

обстоятельствам неимения у нас провианта, чтобы люди не умерли

с голоду, но как теперь привозится весь такой худой провиант^

то я совсем не знаю, что из того происходить будет; прошу вас,

милостивый государь, старанием вашим как наивозможно

поспешить провиант к нам прислать в перемену годный, без которого

не только никакого действия иметь неможно, но и люди,

умножаясь, напоследок все больными поделаются. Я ожидаю

благосклонного вашего ответа и непременной присылки годного

провианта.

Федор Ушаков

От его величества неапольского короля из Палермы

вчерашний день прибыл в Корфу к соединенным эскадрам

полномочный министр кавалер Мишеру на неаполитанском фрегате»

Оный господин министр будет находиться при наших эскадрах,

какого содержания всеподданнейший рапорт отправлен от меня

его императорскому величеству, со оного точную копию и копию

с приложенных при том писем о известиях и об обстоятельствах

неапольского владения при сем прилагаю.

Неимение на эскадре провианта, а который и есть,

совершенная его негодность, то ж неимение припасов, если бы можно

было хорошо исправить корабли, удерживают меня на одном

месте и никак никуда иттить нельзя. Сколько я ни избегаю,

чтобы об этом не писать к государю, но никак не могу, должен

хотя несколько донести к его сведению, какие обстоятельства

меня удерживают; также и денег теперь совсем у меня нет, все

таковые неимущества и обстоятельства, требующие исполнением,

и многие наносимые беспокойства: просьбы офицеров и всех

служителей разных, неполучение в худость и по неимению припасов,

невозможность приступить к исправлению кораблей и прочие

разные обстоятельства повергают меня в великое уныние и даже

в совершенную болезнь. Изо всей древней истории не знаю и не

нахожу я примеров, чтобы когда, какой флот мог находиться в

отдаленности без всяких снабжением и в такой крайности, в какой

мы теперь находимся; мы не желаем никакого награждения,

кроме хотя бы довольствованы были провиантом, порционными

и жалованьем, как следует, и чтобы служители наши, столь

верно и ревностно служащие, не были бы больные и не

умирали бы с голоду, мы и тем одним были бы довольны; к тому

корабли наши было бы чем исправить и чтобы мы не могли

иметь уныния от напрасной стоянки и невозможнюстей

действовать; вот, милостивый государь, крайность до каких приводит

меня объяснением, я ожидаю во всем скорейшей от вас помощи

и снабдениев, за деньгами на жалованье на сих днях посылаю

я судно в Патрас к нашему консулу. Прежде сего времени

стояли все зюйдовые противные и весьма крепкие ветры, худая

погода и штормы, при которых судов посылать туда было не-

можно, теперь время начинает быть лучше, потому и посылаю.

Федор Ушаков

P. S. Деньги все издержал я на разные покупки; всякую вещь

необходимо надобную должен был покупать, а чрез то положенных мне денег

к получению из Константинополя весьма мало и большое количество еще

к тому потребно, да и деньги надобится получать разные...1 турецкие, ибо

они в других местах в употребление служить не будут.

Федор Ушаков

Французы в числе девяти тысяч человек занимают в

королевстве Неаполитанском линию, начиная от границы столицы,

то есть Гаэту Капую и Неаполь, равно как и некоторые округи

в окрестностях.

Округи Абруца, вся провинция Пулий, две Калабрии и

многие другие округи остаются верны законному своему государю,

или победили французов, или их вовсе не видали.

Кардинал Руфо, наместник королевский, предводительствуя

армиею в 24 тысячи человек, очистил Калабрии и идет к

провинции Салерно, от которой посланы к нему депутаты, стараясь,

между тем, открыть сообщение со всеми округами провинции

Пулии.

Сильная эскадра, состоящая из 7 кораблей линейных

английских и других военных судов, португальских и неаполитанских,

завладев островами Иския и Прочида, теперь должна блокировать

город Неаполь, дабы пересечь сообщение Генуи и Тосканы с

гаванями Франции, возбудить народ противу своих угнетателей,

держать во страхе малый гарнизон французский, состоящий не

более как из двух тысяч человек, и поспешествовать успехам

наместника. Открывшаяся война в северной части Италии между

его величеством императором и французами воспрепятствует

последним подкреаить малую свою армию в королевстве

Неаполитанском.

Впрочем, известно, почти что все жители столицы ожидают

только увидеть несколько войск союзных, дабы восстать противу

малого числа своих тиранов.

В таких обстоятельствах его величество король обеих

Сицилии желал бы, чтобы соединенный флот, равно 12 или 15 тысяч

человек российских войск, которые по сие время должны быть

в Заро или Рагузе, и с некоторым числом албанцев отправились

прямо в Неаполь, город сколь драгоценный для его величества,

столько и неспособный выдержать сильную оборону и которого

падение неминуемое и требующее небольшого труда заставило бы

французов оставить королевство.

Представляя о сем вашему превосходительству, полагаю, что

по теперешним обстоятельствам предпочесть должно план для

высаживания российских войск в Манфредонию, между тем как

соединенный флот с довольным числом войск десантных пойдет

к столице.

От его величества неаполитанского короля из Палермы

вчерашний день прибыл в Корфу к соединенным эскадрам

полномочный министр кавалер Мишеру на неаполитанском фрегате;

оный господин министр и будет находиться при наших эскадрах,

о чем вашему императорскому величеству всеподданнейше

доношу. Его неапольское величество желает и требует, чтобы мы

с соединенными эскадрами сделали всевозможное вспоможение

его областям и в покорении Неаполя. С письма об том же, ко

мне присланного от господина контр-адмирала Нельсона вашему

императорскому величеству в переводе на российский диалект,

точную копию всеподданнейше подношу, по обстоятельствам

во удовлетворение оных приуготовляю я исправлением поло*-

.вину эскадры, мне вверенной: четыре корабля, три фрегата и два

судна из авизов; Кадыр-бей, командующий турецкою эскадрою,

также приготовляет половину своей эскадры: два корабля, три

фрегата и одну корвету, с которыми должен я следовать на-

первее к стороне. Бричдичей и Манфредонии, освободить Пулию,

обезопасить тамошние берега и утвердить обывателей в

верности его королевскому величеству, а засим и во время

теперешнего приуготовления эскадры ожидаю известиев от стороны из

Венеции, Триеста и из Заро, не подойдут ли во оное время

войска вашего императорского величества под командою генерал-

лейтенанта Германа, чтобы взять из них назначенное число

в Мальту войска, хотя хмалое количество необходимо надобные

теперь на вверенную мне эскадру ко Еспоможению на все выше-

помянутые надобности; требование ко мне его неапольского

величества контр-адмирала Нельсона и губернаторов Пулии

состоит в том, чтобы я при эскадре, мне вверенной, помогал им

войсками десантными, но как таковых войск со мною теперь нет,

кроме корабельных служителей и малого числа морских

батальонов, потому всевозможно стараться буду о получении двух

или трех батальонов от господина генерал-лейтенанта Германа

и непременной надобностью почигаю иметь известие о войсках

вашего императорского величества, следующих в Италию, куда

они пойдут и какие действия производить будут. По мнению

моему полагаю, что оные войска вместе с императорскими не

будут ли действовать против Анконы, где и мне необходимо бы

быть должно. Не получая таковых известиев, теперь затрудняет

меня, в которую сторону решиться должно, итти ли по желанию

неапольского короля и по письму Нельсона к Неаполю, или по

известиям, которых я ожидаю; надобность востребует иттить

в Заро или в Триест взять войска вышеобъясненные, ежели они

там будут, и как откроются обстоятельства против Анконы или

к Неаполю, пока приуготовляюсь с эскадрою и ожидаю привозу

провианта, до тех пор, может быть, буду иметь потребные

известия, а ежели их не получу, то решусь иттить в Мессину

и к Неаполю. Теперь на эскадре, мне вверенной, провианта

весьма недостаточно, да и который доставляется ко мне провиант

некоторый весьма негоден, а мяс соленых совсем ничего нет,

потому просил я полномочного министра графа Мусина-Пушкина-

Брюса некоторое количество провианта приготовить в Мессине

и упо«ваю там его получить. Неимение теперь достаточного

количества провианта весьма нас останавливает, но за всем тем, когда

пойду я к Бриидичам, должен буду спешить скорее в Мессину,

чтобы там приготовляемый провиант как наискорее получить

можно, и как теперь обстоятельного всеподданнейшего донесения

моего вашему императорскому величеству инако сделать я не

мог, потому буду стараться впредь обо всем, что последует,

всеподданнейше донесть обстоятельнее. Из эскадры, мне вверенной,

четыре корабля и остальные за раскомандировкою, фрегаты

останутся при Корфу для исправления многими потребностями

и особо для большой показавшейся в них течи. Состоять будут

они под командою господина контр-адмирала Пустошкина; ежели

я отделюсь с прочими к стороне Мессины и Неаполя, то

выполнения в рассуждении войск, от Зары следующих, состоять будут

под распоряжением оного контр-адмирала Пустошкина, а ежели

востребует надобность, то и я с эскадрою возвращусь в те места,

где важнейшие обстоятельства и надобность требовать будут.

За всем тем крепости Корфу без войск и без кораблей наших

для безопасности оставить никак иеможно, о чем сим

всеподданнейше доношу.

Через достоверного приятеля моего уведомился я, что Янин-

ской правитель Али-паша вместо повиновения полученному от

Блистательной Порты Оттоманской повелению, предписываему

выступить в Египет против французов, оказывает ослушание

и, следовательно, основывается он на дошедших к нему

известиях, будто бы жители албанские и в окрестности оного

греческого исповедания в явном против его величества султана ту-

рецкаго мятеже и бунте. Али-паша всеми мерами старается

Блистательной Порты министрам внушить, что непокорность его

происходит единственно от прозорливости и внимания своего,

дабы тамошние оттоманские области предохранить от буйства

народа греческого исповедания. На таковом ложном предлоге

утверждаясь, сказанный Али-паша пребывает в поместьях своих

и занимается приуготовлениями против мнимых сих

бунтовщиков и действительно употребит он все способы, которые служить

будут к возбуждению мятежа между греками, жительствующими

в тамошных албанских областях, и с его хитростию доказать ой

хочет и Блистательную Порту убедить, что присутствие его в

тамошних местах весьма нужно, и что от о«ого будет зависеть

безопасность румелийских провинций. Али-паша, имея едино

намерение не идти воевать в Египет против французов, выдумал

сей ложный предлог и беспрерывно занимается он теперь

подобными ухищрениями. По должности я из усердия и повиновения

повелениям вашим честь имею вашему высокопревосходительству

о сем донести.

Генваря 26. Генваря 26 числа по насланному от главнокомандующего

господина вице-адмирала и разных орденов кавалера Федора Федоровича

Ушакова повеления, в коем предписано следующее: уведомляют меня с

берегу будто между турецкими фрегатами и французским кораблем было

жестокое сражение и говорят с оного или с французского корабля или

фрегата турецкого сбиты мачты. Я не верю, чтоб это правда, но за всем

тем извольте сию минуту сняться с кораблем и взять с собою корабль

«Богоявление Господне». Следуйте с поспешностью в самое устье пролива

и ежели увидите, что фрегаты ушли далее, подите за ними, чего, боже

сохрани, ежели с которого фрегата сбиты мачты, чтобы корабль не увел

с собою, знаю, что корабль вы догнать не можете, по крайней мере отбить

фрегат; за вами же идет фрегат Магмет-бея1. Ежели же корабль ушел

и фрегаты благополучны и все на виду, тогда вдаль от пролива не уходить

и должно всем вам возвратиться сюда и обезопасить здешние места *.

В сходство сего повеления пополудни в 6-м часу при юго-запад[ном] к югу

ветре (SWtS) марсельном среднем с кораблем «Богоявлением Господнем»

снялись с якорей, пошли в Северной проход сего острова и за нами

последовал турецкой фрегат Магмет-бея. В 8 часов прошли между каменьев,

лежащих в самой узкости сего пролива по глубине 19 сажен с хорошим

грунтом, и для обозрения выше писанных в повелении фрегатов до

рассвета утра лежали в дрейфе при переменных брамсельных ветрах

небольшею частью южном; по рассвете же дня оных было не видно, почему,

приказывая прибавить парусов, пошли к северо-западу (NW).

Генваря 27. В 11 часу утра ветр стал быть марсельный крепкий от

юга, тогда турецкий фрегат Магмет-бея возвратился в Корфу к укрытию

от ветра, а мы к выполнению повеления плавание продолжали далее к

обозрению тех фрегатов. В полдень ветр начал дуть жесточае от той же

стороны (S), развело волнение, горизонт и берега покрыло густою мрачностью;

к укрытию же себя с кораблем «Богоявлением Господнем» от ветра

направили путь к северу (N), к заливу Ла-Валонии, что при берегах епирскчх

(албанских), тогда отстоял от нас остров Фано от юга к западу на 20°00'

в 6 милях итальянских. В 5 часу пополудни при том же южном со

шквалами ветре с кораблем «Богоявлением Господнем» вошли в сей залив

и близь мыса, лежащего к востоку от мыса, именуемого Делла Лигюсто, на

глубине 13 сажен, при хорошем грунте легли на якорь. Мыс Делла

Лигюсто отстоял от нас (по компасу, имеющему склонение западное 15°00'),

к юго-западу-западу (SW1W), Северный мыс острова Сасино к северу-

северо-западу (NNW). его ж южный мыс к северо-западу половина запада

(NWV2W), Крепость Конина 2 к востоку берег южной стороны сего залива до

крепости Канины3 горист, а от Конины до города Лавалона низменный

остров Сасино,' высок и утесист и по входе нашем в сей залив увидели мы

стоящих на якорях три турецкие фрегата и один корвет, кои стояли к

восточному мысу устья реки, в плане показанной. Командиры оных фрегатов

объявили, что они, гнавшись в ночь за французским кораблем, потеряв

его из виду за противным ветром и [для] исправлений некоторых повре-

ждениев, зашли в сей залив.

Генваря 30. 30-го числа по рассвете утра при северовосточном (N0)

ветре видно было от нас в большой пасмурности к западу трех мачтовых

больших три судна, но какие рассмотреть было неможно.

Февраля /. 1-го числа в полуночи при южном со шквалами крепком ветре

у стоящего с нами турецкого фрегата, именуемого «Капитан Карим-бей»,

южным крепким ветром сломило фок-мачту, бушприт и грот-стеньгу да и

грот-мачту в топе повредило, которому по утишении ветра с нашего отряда

посыланы были люди для исправления и вооружения и велено ему, как ная-

возможно, поспешить исправлением и быть готовым к скорейшему выходу

в море. В 10 часов утра мрачность несколько прочистилась, тогда увидели

идущих в сей залив корабль «Семион» и фрегат «Счастливый», кои

пришли на вид нашего отряда, стали на якорь, а фрегат «Казанская

Богородица» в дальнем от нас расстоянии также стал на якорь и требовал

помощи, но в рассуждении дальнего расстояния и от прежде бывшего ветра

[произведенного] волнения никакого вспоможения ему сделать было

невозможно.

Февраля 4. 4-го числа в 8 часу пополудни при ветре северо-восточном

к северу (NOtN) среднем корабль «Семион и Анны», фрегат «Счастливый»

и «Богородица Казанская» пришли в близкость нашего отряда и в

соединении легли на якоря. Командир фрегата «Богородицы Казанской» рапортом

своим донес следующее: будучи с эскадрою, вверенною господину

контр-адмиралу Павлу Васильевичу Пустошкину, следуя из Рагузы в Корфу, которой и

берега уже видны были, но по случившемуся несчастию сего февраля 1 числа

пополудни в половине 2 часа при крепком юго-восточном ветре, лежа под

стакселями в дрейфе по накрытии пасмурности и тумана судов ни в какой

стороне рассмотреть было не можно и от крепкого волнения начала

прибывать великая течь воды и усмотрено повреждение руля. Я при способном

оном ветре спустился на фордевинд к бухте Ливорно, которая по счислению

отстояла в недалеком расстоянии, близь которой на взморье, на глубине

25 сажен стал на два якоря, из коих плехт подорвало, где во время шторма

крепким ударением волн от гнилости по самое перо руль совсем переломило

и порвало руль-тали, шхен^ели и сорлинь для сбережения ахтер-штевня,

подведя под низ руля кабельтов, вынули с петель и спустили на бакштов,

по стишении же ветра оный подняли на фрегат также бушприт вдоль и

поперек оказал великие трещины, на которой для укрепления положили шкалы

и в трех местах найтовы. В рассуждении сих худостей: как-то без руля и

других сделавшихся от шторма повреждений, без починки и без

исправления фрегат быть в море неможет равно и к продовольствию служителей

морских провиантов совсем не имеется и уже в неполучении претерпевают

крайнюю нужду, по сему донесению вообще со всеми командующими на

оном фрегате освидетельствовано и положено руль скрепить вымбовками,

положа найтовы и прочее, что можно самонужнейшее исправить и в скорости

быть готову к походу в море.

Февраля 10. Сего числа пополуночи к 3 часам при северо к востоку

(NtO) тихом ветре по исправлении фрегатов «Богородицы Казанской» и

турецкого снялись с Валонского залива, стали следовать к юго-востоку,

ведущему в северный проход между матерого албанского берега и острова

Корфу; с положении якоря и до поднятия оного пришло на рейд алжирских

бригантин две, одна 18-ти, а другая о 12-ти малого калибра пушек; течение

в сем заливе не регулярное, не более одной четверти мили итальянской

в час. В оном заливе при северном ветре стоять на якоре небезопасно, а от

прочих сторон спокойно; сему же заливу аккуратной описи и промеру

сделать было неудобно по причине великой зыби и тому же и дикости сих

жителей береговой описи чинить было невозможно, но вид и положение

южной части сего залива при сем прилагается. В полдень пеленговали с

корабля «Захарий и Елизавета» остров Фано на SW 55°00' в расстоянии

15 милях итальянских.

Февраля 11. Пополуночи во 2 часу пришли в Северный пролив острова

Корфу и [Се]вернее острова Видо за безветрием легли на якорь на глубине

30 сажен при хорошем грунте.

Февраля 12. А по рассвете дня прошли в соединении ко флоту;

в 11 часов утра при оном остановились на якорях.

Февраля 14. 14-го числа главнокомандующий приказал обучить

матросов пальбою из мушкатонов и из ружей, готовя их к штурмованию обще

с батальонными служителями наружных укреплениев.

Февраля 16. 16-го числа главнокомандующий в сходство сношений

с неаполитанским посланником и кавалером Мишеру отправил фрегат

«Счастливый» с одним купеческим судном под турецким флагом в Бриндичи

к графу Шустелюзу для перевоза их высочеств французских принцесс

в Корфу или куда пожелают.

Главнокомандующий на сих днях делал все приуготовления к

решительной атаке крепостей с моря и с сухого пути, учредя особенные сигналы

о атаке и штурмовании острова Видо, приглашая жителей деревень

соединиться с нашими войсками, бывшими на батареях, для атаки наружных

пристроек и, буде можно, их штурмовать и овладеть силою, напоминая им,

что во всех действиях наши войска, состоящие из солдатской команды и из

матросов и канонир, вооруженных и обученных мушкатонами следовать

будут вперед, подавая им пример. Таковое же наслано было ко всем

начальникам албанских войск, имея в готовности лестницы, полевые пушки и все

потребности к штурмованию острова Видо и крепостей; все сие сообщено

так же командующему турецкой эскадрой Кадыр-бею, который по своей

части дал повеление к исполнению, что надлежит.

Февраля 17. После полудни 17-го числа главнокомандующий сигналом

призвал флагманов и капитанов соединенных эскадр и, составив военный

совет, положили: при первом благополучном ветре флотом атаковать остров

Видо и начать действие войскам с сухого пути.

Февраля 18. 18-го числа ветр был от северо-запада и севера (NWtN).

При возвещении утренней зори сигналом велено обеим эскадрам приугото-

виться итти атаковать остров Видо, а другим сигналом велено нашим

батареям производить сильную канонаду и бомбардировать по крепостям,

стараясь как можно обеспокойствовать неприятеля и по сигналу ж фрегаты

«Богородицы Казанской» и турецкий, командовавшим Керим капитаном,

пошли атаковать первую батарею острова Видо, стараясь сбить с нее пушки

и людей, потом шхуне № 1 следовать со оными фрегатами, что исполнено

в 8 часов; сигналом велено фрегату «Николаю» итти, атаковать 2-ю

батарею оного же острова. Вышеозначенные фрегаты, подходя на картечный

выстрел, став на шпринге, открыли жестокий огонь по неприятельским

батареям; равномерно канонада происходила сильная, в то ж время сигналом

велено и всей эскадре сняться с якоря, итти для атаки острова в

назначенные места. Кораблю «Марии Магдалине» и фрегату «Григорий Великия

Армении» сигналом же велено итти к атаке второй батареи, а всей

эскадре – продолжать курс, несмотря на корабль главнокомандующего, потом

велено ж корабля «Богоявлению Господню» и фрегату «Григорию Великие

Армении» иттить атаковать 3-ю батарею, а кораблю «Семиону и Анне»

итти к атаке 2-й батареи; корабль же «Св. Павел», подходя противу первой

батареи, открыл пальбою жестокий огонь, а, приходя к своему месту весьма

близко, по неприятельским батареям стрелял также беспрерывно с картечью

и ядрами. Напоследок, в 10 часу все уже наши корабли стали в свои места

по данной от главнокомандующего диспозиции для атаки острова Видо и,

став на шпринги, оборотясь бортами против батарей, траншей и окопов,

закрывающих осажденных кругом всего берега и по всему острову,

производилась сильная канонада с ядрами и картечами. Сколь ни выгодны были

батареи по возвышенному местоположению, все они были сбиты, а

неприятели, укрывающиеся в окопах, принуждены со оных мест бежать внутрь

острова, но из них многие побиты были картечными выстрелами. В 11

часов с неприятельских батарей производилась пальба весьма уже редко, так

что со 2-й и 3-й батарей люди были сбиты; тогда сигналом велено обеим

эскадрам вести десант между 2-й и 3-й батареями, а потом другим же

сигналом между 3-й и 4-й или где удобно приставать гребным судам, который,

соединясь с турецким десантом, с отличной храбростью бросились в

назначенные места и неприятеля везде разбили и победили; только до

полутораста человек неприятелей едва могли спастись бегством на гребных судах

к крепости, ибо ядра с кораблей наших, перелетавшие чрез остров все

расстояние между острова и крепости, покрывали во множестве, а корабль

«Богоявление Господне» с восточной стороны из-за острова Видо, будучи

открыт против крепостей, корабля «Леандра» и фрегата «Бруна» стрелял

по оным и препятствовал перевозить и умножать десант на остров. Корабль

«Св. Петр» и фрегат «Навархия», будучи в сие время под парусами,

проходя мыс крепости Капо Десидеро, атаковали оный и стреляли в корабль

«Леандр», фрегат «Брун» и по бегущим к крепости гребным судам, из коих

два потоплены. Во 2 часу пополудни канонада с эскадр, атакующих остров,

прекратилась и на острове на батареях подняты были флаги союзных

держав, в исходе 2-го часа привезен на корабль «Павел» взятый в плен

французский генерал от инфантерии Пиврон, комендант острова, и с ним 6

человек армейских офицеров. Из бывших на острове до 800 французов

спаслись немногие только бежавшие на гребных судах, в плен взято на соеди-

ненные эскадры от инфантерии генерал 1, комендант, и штаб

обер-офицеров 21, урядников, рядовых 422, остальные были побиты и потоплены.

С нашей эскадры пальбою с батарей из всех наших судов убитых и

раненых 28, а на турецком фрегате убито 8, ранено 7; при сей атаке острова

Видо взято в плен бомбардирское судно одно и полугалерка. В 3 часа

пополудни сигналом велено кораблям «Захарию и Елизавете», «Марии

Магдалине», фрегатам «Григорию Великия Армении» и «Богородице Казанской»

отойтить от острова подальше и корабль «Св Павел» снялся с якоря,

поворотил оверштаг на правый галс и, подходя по близости турецкого

адмиральского корабля, стал на якорь; потом велено кораблю «Богоявлению

Господню», фрегатам «Григорию Великия Армении» и «Николаю» отойтить от

острова, а потом и всей эскадре и стараться лавированием выиграть на

ветр, что исполнено. В 8 часу, отходя дальше от острова, оставя на оном

пристойное количество гарнизону с обеих эскадр, стали на якоря.

В сие ж время, когда производилось действие на острове Видо, войска

наши, на батареях находящиеся, вспомоществуемые всеми силами

служителей корабля «Св. Троицы», фрегата «Сошествия», аката «Ирины», шебеки

«Макария» и турецкого корабля Патрона-бея, соединясь с турками и

албанцами, на берегу бывшими, сходно с данными им от главнокомандующего

повелениями, атаковали наружные укрепления крепостей с сухого пути и,

штурмом произведя долговременно жестокий бой с неприятелем, взошли на

Сальвадор и Монте-Абрам и из оных сильнейшим укреплением

Сальвадором овладели. При том штурме на Сальвадоре и Монте-Абраме французов

убито и ранено не малое количество, российских войск убито 19, ранено 55,

турок убито 38, ранено 50, албанцев убито 23, ранено 42.

Февраля 19. 19 числа приезжал на корабль «Павел» из крепости

Корфу на французской лодке под нашим и французским флагами адъютант

французского генерала, командовавшего в крепости гарнизоном и с ним два

офицера армейских, привезя письмо к главнокомандующему от оного

генерала Шабо и генерал-комиссара Дебуа, в коем просили остановить

военные действия и пролития крови храбрых войск с обеих сторон и положить

сроку о договорах до сдачи крепостей, Корфу касающихся.

Главнокомандующий, согласясь с командующим турецкой эскадрою, спустя малое время

отправил оного адъютанта в крепость с ответом, дал сроку учинить договоры

в 24 часа, приказывая на такое время прекратить военные действия во всех

местах; в 5 часов пополудни главнокомандующий отправил в крепость

Корфу флота лейтенанта Балабина, отправляющего должность при нем

адъютанта, с договорами, по коим главнокомандующие обеих эскадр требовали

сдачи крепостей, который в 9 часов пополудни возвратился обратно на

эскадру.

Февраля 20. -20 числа приехали на корабль «Павел» под нашим и

французскими военными флагами из крепости Корфу на лодке французские

комиссары для утверждения и размены договоров; тогда приехал на оный

же корабль командующий турецкой эскадры адмирал Кадыр-бей и с ним

определенной от Дивана во флот министр Махмут-ефендий, которые

заседали обще с адмиралом Ушаковым и французскими чиновниками при

заключении капитуляции о сдаче Корфу. По заключении оной отправил[ись]

обратно в крепость с майором нашей эскадры Боаселем для подписания сих

договоров начальствующим в крепости генералитетом и оный майор Боасель

с подписанною капитуляциею вскорости возвратился, в которой

заключалось: крепости Корфу с артиллериею, амуничными запасами, съестными

припасами, материалами и всеми казенными вещами, которые ныне состоят

в арсенале и магазинах, также все вещи казенные, как состоящие в

городском ведомстве, так и принадлежащие гарнизону, в том числе корабль

«Леандр», корвета «Бруна» и все другие суда республики французской

сданы быть имеют во всей целости по описи определенным от российской

и турецкой эскадр комиссарам; гарнизон французский через один день от

подписания капитуляции при военных почестях выйдет из всех^ крепостей

и ворот, которые он ныне занимает и, будучи поставлен в строй, положит

оружие и знамена свои, исключая генерал[ов] и всех офицеров и прочих

чиновников, которые останутся при своем оружии. После сего оный

гарнизон с собственным его экипажем перевезен будет в Тулон на судах наймом и