Текст книги "Смертные души (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Глава 10. В Швацвальд

Попытка напроситься на ночлег успеха не возымела. Гунон расценил её едва ли ни как дезертирство, будто все четверо уже завербованы в его собственную армию и принесли присягу. Чтобы поскорее выпроводить столь дорогих и в равной степени нежеланных гостей, он даже согласился расстаться с телегой и одним из своих устрашающего вида жеребцов, которых называл хорсками. Угольно чёрный конь по кличке Дариус с виду весил не меньше тонны, был космат и, судя по остаткам костей в кормушке, плотояден.

– Он сожрёт нас, – обречённо вздохнул Жером, глядя как Гунон, забравшись на стремянку, впрягает чёрное чудовище.

– Только если помрёте, или нападёте на него, что равносильно первому, – без тени иронии ответил горбун. – Хорски всеядны, но они не охотятся. Дариус смирный, – потрепал он зверя по холке. – В телеге мешок зерна с птичьей требухой. Покормите часа через три.

– А далеко до Швацвальда? – поинтересовался Олег.

– К ночи будете.

– Если мы так важны, может, поедешь с нами? Вдруг по дороге что стрясётся.

– Не могу, – закончил Гунон возиться с упряжью и спустился со стремянки. – Да всё обойдётся. Просто, будьте начеку и держитесь понаглее. Может, в сумерках и за настоящих вольных клинков сойдёте, – усмехнулся он и захлопал в ладоши. – Всё-всё! Хватит рассиживаться! Живо в путь!

– А письмо? – напомнил Олег.

– Держи, – передал Гунон замысловато сложенный лист жёлтой бумаги с красной сургучной печатью в центре. – Делайте всё, как я сказал. Никуда не сворачивайте. Ни с кем не говорите. Сразу по адресу, без вариантов. Ясно? И это тоже забери, – вернул он кошель с душами. – Могут пригодиться. Только спрячь понадёжнее. Да, и на въезде скажите стражникам, что желаете записаться в Правую роту по зову герцога Бертольда. Тогда не будет вопросов на счёт оружия и доспехов.

– Ландскнехты?

– Что?

– Наёмники на государевой службе.

– Здесь их называют правыми.

– Довольно... странно.

– Правым не полагается жалование. За службу герцог Бертольд дарует им право на все трофеи, какие смогут добыть на поле брани. В том числе и на души.

– А для этого никакая грамота не нужна?

– Нужна. Получишь, если запишешься в роту. Но я настоятельно не рекомендую этого делать.

– Почему?

– Во-первых, вас там убьют. А во-вторых... Ладно, хватит пустого трёпа. Пора в дорогу.

– Хоть намекни, к кому едем, – подал голос с телеги Дик.

– На месте всё узнаете. Ну, удачи.

Дариус сопел, тяжело ступая по раскисшей дороге. Холодные капли дождя катились по чёрной шкуре и превращались в пар.

– Чёртов старый психопат, – бросил взгляд на удаляющийся дом Миллер, потирая шею. – И дружок у него, наверняка, не лучше.

– По крайней мере, нам не нужно идти пешком, – плотнее закутался Клозен в кое-как спасающую от дождя и ветра дерюгу.

– И теперь у нас есть отправная точка в Швацвальде, – добавил Ларс.

– Да ну? – усмехнулся Миллер. – И куда же, по-твоему, мы из неё отправимся? Может, прямиком в петлю, или на костёр? Дай-ка мне это письмо, – хлопнул он по спине держащего вожжи Олега.

– Зачем? – обернулся тот.

– Прочесть хочу, разумеется. Зачем же ещё?

– Ни за что.

– Какого хера? Почему ты за всех решаешь? Кто тебя главным назначил?

– Я тоже против того, чтобы ломать печать, – поддержал Олега Ларс.

– Да вы спятили! Мы, возможно, свой смертный приговор везём. А вы о печати заботитесь? Эй, француз, тебе тоже насрать на себя?

– Я воздержусь в этом голосовании, – развёл руками Жером.

– Безумие какое-то, – покачал головой Дик. – Чокнутый гном час назад пытался нас убить, а мы ему теперь свято верим?

– Но не убил же, – возразил Олег. – Хотя мог.

– У тебя стокгольмский синдром.

– Нет. Просто, мне, в отличие от тебя, хватило ума понять, что без поддержки мы здесь пропадём. Пока нас спасало только чудо.

– Именно! Так почему бы не положиться на него? Лично у меня чуду доверия куда больше, чем психованному гному-убийце и его неизвестному прихвостню!

– Тебе ничего не мешает. Полагайся. Как видишь, телефон молчит. Стало быть, мы на верном пути. Разве нет? Разве Она не вмешалась бы, соверши мы ошибку, не направила бы? И почему ты веришь Ей больше, чем Гунону? Ведь это Она нас сюда затащила.

– Не факт, – причмокнул задумчиво Ларс, утирая капли с лица.

– Что ты имеешь в виду?

– Может, Она всего лишь гид, а не перевозчик?

– Без разницы. Мне надоело полагаться на экран разбитого телефона. Мы здесь застряли, и выбраться сможем, только если найдём помощь. Невозможно шарахаться ото всех, и надеяться при этом, что нас кто-то спасёт. Пора искать выход. Самим искать. А для этого нужно принять действительность, как она есть, и пользоваться тем, что она предлагает.

– Мы и сами могли бы ей кое-что предложить.

– Хочешь обучить их высшей математике? – усмехнулся Миллер.

– Ну, почему только математике? – почесал подбородок Ларс. – Конечно, первое что приходит в голову – это огнестрельное оружие и двигатель внутреннего сгорания...

– Крыса сказала, что в этой мрачной дыре нет ни пороха, ни горючки, – перебил его Дик.

– Да. Но, если даже предположить, что Ош не имеет необходимых компонентов для изготовления пороха и бензина, мы с вами точно знаем, что здесь есть спирт, горючие масла и, в конце концов, древесина. Это отличный базис для развития. Начать хотя бы с паровой машины. Мы произведём настоящий фурор! – воскликнул голландец восторженно. – Только представьте, каких высот может добиться в средневековье человек с современным образованием!

– Не хочу ломать тебе кайф, приятель, но... Думаешь, мы первые свежачки со знанием основ физики и химии?

– Очень может быть!

– Тот козёл в Дерранде говорил, что свежих двадцать лет не было, – напомнил Жером.

– Что ж, можем рассказать местным новости про бином Хиггса, – оскалился Дик.

– Бозон, – поправил Ларс.

– Что?

– Бозон Хиггса. А бином Ньютона. И мы не знаем, сколько длится местный год. Быть может, он раз в десять длиннее земного, а тогда...

– Да какая нахрен разница?! Оглянись! Ты видишь вокруг заводские трубы, железные дороги, или хотя бы дирижабли в небе? Ничего этого здесь нет. И вовсе не потому, что наши предшественники были безграмотными тупицами, а... – Миллер задумался. – По каким-то другим причинам.

– Дай-ка кинжал, что остался от Нигума, – обратился Ларс к Олегу.

– Чем он тебе поможет? – передал тот широкий копьевидный клинок с костяной рукоятью.

– Ну, – повертел голландец смертоносный предмет в руках, – я не большой специалист по холодному оружию. А вот базбен, похоже, разбирался в этом, и чем попало пользоваться не стал бы. – Он положил клевец себе на колени и с силой ударил кинжалом о «клюв».

– Ты что делаешь?! – возмутился Олег. – Он же расколется!

– Раскололся бы, будь клинок из высокоуглеродистой стали. Но, смотрите, – продемонстрировал голландец глубокое замятие на режущей кромке кинжала и заметную борозду на «клюве» клевеца. – Она мягкая. Думаю, проблема именно в этом. Здешние металлы и металлургия не позволяют создавать сложные механизмы, способные противостоять высоким нагрузкам.

– Движки – возможно. А огнестрел? Там-то металл должен быть как раз мягким, – возразил Дик. – Ладно, пусть не М4, но уж мортиру-то смогли бы отлить.

– Значит, здесь уже дело в отсутствии взрывчатых веществ.

– Перманентное средневековье, – сделал вывод Олег.

– Очень похоже, – согласился Ларс. – И тогда наши знания мало чем помогут. Если только кто-то из вас ни металлург, способный из подручного сырья получить металлы нужной прочности и жаростойкости. Нет? В таком случае, паровой двигатель для нас так же далёк, как и сверхсветовой, – заключил он печально.

– Чёртова отсталая дыра, – сплюнул Дик.

– Ну, я не стал бы недооценивать потенциал местной цивилизации. Ведь у них есть магия, и бог знает что ещё, способное даже менять течение времени...

– И делать бомбы из человеческих останков, – добавил Жером. – Уж в этом-то мы точно конкуренцию не составим.

– Ты можешь составить конкуренцию только в одном, – бросил через плечо Дик, – в толкании наркоты местным отбросам. Тут наверняка растут какие-нибудь подходящие грибы.

– Кстати, – обратился к Олегу Ларс, – а чем ты занимался в... нашем мире?

– Я – экономист, – сознался тот не без толики смущения.

– Ого! – присвистнул Миллер. – Да ты просто кладезь полезных навыков.

– Да уж... Можете смеяться, но, когда Катарина рассказывала про души, я подумал: «А ведь это самая жестокая экономическая модель, какая только может существовать». Душевный стандарт. Здесь фраза «Деньги вокруг нас, нужно только уметь их взять» приобретает совсем другой смысл. А фраза «Деньги нельзя есть» смысл теряет.

– Похоже, это не совсем так, – вставил Ларс.

– Да. Мы уже видели монеты, по крайней мере. Может, есть даже облигации, акции, векселя, закладные и прочая мишура. А вот души явно не в свободном обращении, если верить Гунону.

– Что-то вроде нелегальных трансплантатов, – выдвинул гипотезу Миллер. – Дорогие, продлевают жизнь, и добываются схожим способом.

– Да, – кивнул Жером, – только вот сотни человек не вырезают ради почек и глазных яблок.

– Прокатись по центральной Африке и убедись в обратном.

– Я бы с радостью...

– Как бы там ни было, – продолжил Олег, – а Катарина сильно отстала от жизни, сидя в своём колодце. Да и Нигум говорил, что всё собранное на полях сражений уходит в казну.

– А оттуда, должно быть, сильным миро сего, – уточнил Ларс. – «Чужое бессмертие».

– Если всё достаётся горстке правителей, – почесал бороду Дик, – чем они отличаются от Пожирателей? Или как их там ещё?

– Хороший вопрос, – согласился Олег. – Но он всего лишь один из множества, и далеко не самый насущный.

– А что там гном говорил про какую-то роту?

– Правую роту, – уточнил Олег. – Мы, якобы, хотим в неё записаться.

– Да. У них, вроде как, индульгенция на присвоение чужих душ?

– Вроде как. В самом деле хочешь вступить?

– Нет, я о другом. Эти милые ребята, насколько я понял, сдельно оплачиваются. А без повременного жалования ни одни наёмники не станут долго штаны в казармах просиживать. Стало быть, что-то затевается, и совсем скоро.

– Похоже на то, – кивнул Ларс.

– Готовятся к вторжению... Тьмы? – полушёпотом предположил Жером.

– Вряд ли, – поправил голландец сбившийся на ветру капюшон. – Об этой проблеме пока знаем только мы и Гунон. Возможно, перебрасывают войска на границу. Там, если верить Освальду, тоже неспокойно.

– Роту головорезов, сражающихся за трофеи, не посылают патрулировать границу, – тряхнул поводьями Олег, подгоняя замедлившего ход Дариуса.

– Верно, – согласился Дик. – Их посылают воевать. Не успели мы выбраться из одной бойни, как легли на курс в сторону другой. Дьявол. Ненавижу это место.

Первые огни показались, когда ночь уже полностью вступила в свои права. Затянутое тучами небо померкло, а дождь и не думал прекращаться. Брезжащий за водной пеленой свет одинокого масляного фонаря, качающегося на ржавой цепи, да падающий из щелей между покосившимися ставнями, только сгущал тьму вокруг. Неказистые дома торчали вдоль дороги, словно грязные кости из неглубоких раскисших могил.

– Швацвальд, – прочёл Ларс на указателе под фонарём.

– Милое местечко, – буркнул Миллер, глядя на безрадостную картину вокруг.

– Это лишь пригород, – сказал Олег без особой надежды в голосе.

Но предположение оказалось верным. За скоплением грязных покосившихся лачуг, каменным мостом через шумную, изрезанную порогами реку и коротким отрезком мощёной дороги путь неутомимому Дариусу преградили ворота. Невысокая стена тянулась по обе стороны от них и терялась в непроглядной темноте. Слабые отсветы фонарей едва позволяли разглядеть очертания обветшалой надворотной башни.

– Постучим? – предложил Миллер.

– Лучше покричим, – ответил Олег.

– И понаглее, – напомнил Ларс. – Мы же, как-никак, вольные клинки.

– Эй, есть там кто?! – внял совету Олег. – Долго нам ещё жопы морозить? Эй!!!

В одной из освещённых бойниц появилась тень.

– Кто такие? Чего надо? – донеслось сверху, недовольно.

– Вольные клинки! Прибыли по зову герцога Бертольда, дабы вступить в ряды славной Правой роты! – постарался Олег придать голосу бравурности.

– Для тебя, пёс, по зову его Сиятельства герцога Швацвальда и Вальцбурга Бертольда Длинноногого из рода Мартелл, да прибудет с ним благословение Амиранты!

– Именно так, дружище! – крикнул Олег, придерживая шлем на запрокинутой голове. – Открывай же скорее! Не заставляй его Сиятельство ждать!

– Разворачивайте оглобли! – присоединилась к первой тени вторая, заслонив свет соседней бойницы. – Рота укомплектована!

– Мы слышали другое! – гаркнул Дик.

– А я слыхал, твоя мамка сношалась с базулуками! Проваливайте!

– Не знаю, кто это такие, – нахмурился Миллер, обращаясь к Ларсу, – но звучит обидно.

– Здесь какое-то недоразумение! – снова взял слово Олег. – Если вы соблаговолите спуститься, уверен, мы найдём способ решить все спорные вопросы!

– Что ты задумал? – тронул его за плечо Ларс.

– Вырубим уродов? – выдвинул идею Миллер.

– Нет, конечно, – помотал головой Олег, продолжая следить за бойницами. – Попробуем договориться цивилизованно.

– Цивилизованно... – повторил Жером с усмешкой.

Одна из теней после непродолжительного ожидания отошла, позволяя неровному свету литься сквозь бойницу. Через минуту справа от больших ворот открылась низенькая дверца, и оттуда показался стражник в помятом шапеле и высоком горжете поверх гамбезона, вооружённый алебардой и коротким мечом, с лампадой в левой руке. Постояв некоторое время у двери и разглядывая незваных ночных гостей, страж порядка всё же решился подойти к телеге.

– Ну? – поднял он взгляд на Олега и сплюнул.

– Нам нужно попасть в город, – ответил тот. – Может, мы могли бы, взамен на проезд через ваши прекрасные ворота, как-то помочь караульной службе славного Швацвальда?

– Может.

Олег выгреб из кармана горсть монет и протянул их стражнику.

Украшенная шрамами бровь под козырьком шапеля чуть приподнялась. Взгляд презрительно прищуренных глаз оторвался от оскорбляющей его горсти медяков и поравнялся с глазами Олега.

– Хе, – только и вырвалось из скривившегося рта.

Стражник развернулся и зашагал назад, к воротам.

– Постой, – окликнул Олег. – Это не всё, что мы можем предложить.

– Плохая идея, – дёрнул его за рукав Ларс.

– Успокойся, он этого и ждёт.

Стражник действительно остановился и нехотя вернулся к телеге, словно оказывая огромную услугу просителям.

– Я слушаю.

Олег сунул руку за пазуху и, не доставая кошеля, выудил из него одну душу, после чего продемонстрировал её, зажав между большим и указательным пальцем.

Скучающий взгляд стражника моментально оживился, сонные глаза заблестели, уставившись на антрацитово-чёрную бусину.

– Пять, – вымолвил он, певучи.

– Довольно будет и одной, – ощутил вдруг Олег собственную деловую хватку.

– Но я-то не один. Парням тоже отстегнуть надо.

– Но вас не пятеро. Вас двое. Я – так и быть – добавлю ещё одну.

– Накинь к тому ещё две и по рукам.

– Нет.

– Одну, – скрипнул зубами стражник, и Олег заметил, как у неумолимого хранителя городских врат дрожат губы.

– Я дам две. Либо бери, либо мы найдём более сговорчивых, на других воротах.

– Они хотя бы чистые?

– Как альпийский снег, – ввернул Жером.

Стражник бросил на него короткий непонимающий взгляд и, сглотнув, кивнул:

– Ладно. Я сейчас.

Спустя минуту, после того, как алчный блюститель порядка бегом скрылся за дверью, ворота Швацвальда распахнулись.

Глава 11. Добрый приятель

Ночной Швацвальд встретил гостей пустыми улочками и затворёнными ставнями. Дариус, громко цокая копытами по мостовой, катил телегу меж тёмных домов с остроконечными крышами и ажурными флюгерами, поскрипывающими на ветру. Редкие прохожие, кутаясь в плащи, спешили скрыться в проулках. Даже городская стража, казалось, нервничает, совершая обход. Будто сама тьма, опустившаяся на спящий Швацвальд, таит опасность, и неизъяснимое зло кроется за углом.

Из неохотных и сбивчивых разъяснений взяточника на воротах Олег составил в голове схему проезда, по которой и направлял Дариуса минут двадцать... пока, наконец, не был вынужден признать, что заплутал в хитросплетении извилистых улочек.

– Я же говорил, что нужно держаться правее, – ворчал Дик, пытаясь разглядеть данные стражниками ориентиры.

– Спокойно, – Олег провёл ладонью по мокрому от дождя лицу. – Часовню мы проехали. Свернули у кабака налево. Дом с грифонами видели...

– Это были львы, а не грифоны, – скрипнул зубами Миллер. – Почему меня никто не слушает?

– У них были крылья.

– Это не крылья, – вклинился в спор Жером, – а козлиная голова. Именно так и изображают химер. Химер, а не львов, и уж тем более грифонов.

– Почему этот чёртов гном просто не нарисовал нам схему? – ни к кому конкретно не обращаясь, буркнул Дик.

– Погодите-ка, – встал Ларс, вглядываясь куда-то поверх крыш. – Смотрите!

На фоне чуть просветлевшего неба, в той стороне, куда указывал голландец, чернел крест.

– Ратуша! – воскликнул Жером. – Должно быть, это крест её колокольни. Слава Богу! Разворачивай!

Здание ратуши украшало собою центральную площадь города, в непосредственной близости от замковой стены и рва под нею, отделявших городскую знать от простолюдинов. Внушительное сооружение возвышалось над городом своей мрачной готической помпезностью. Огромные створчатые двери, закрытые сейчас, встречали прихожан резьбой, весьма натуралистично иллюстрирующей ужасы ада. Правда, вместо хрестоматийного образа Сатаны здешний правитель преисподней имел облик, напоминающий женщину. Во всяком случае, о половой принадлежности свидетельствовали полные груди, щедро вскармливающие присосавшихся к ним исчадий самой отталкивающей наружности. Собственно же матерь зла была изображена с вполне человеческой головой, лишённой, однако, лица, и с множеством рук. Верхние пары сжимали рукояти мечей и цепов, средние – держали объёмистые книги, а нижние – подносили адским бестиям части человеческих тел, бывшие обладатели которых корчились на крюках, колёсах и в кипящих котлах, служа жутким фоном кровавой вакханалии. По правую сторону от ратуши располагался внушительных размеров эшафот на семь виселиц, по левую – пять трёхметровых деревянных столбов с небольшими площадками в метре над землёй.

– Никак к празднику готовятся, – сыронизировал Миллер, не вызвав, впрочем, у спутников и намёка на улыбку.

– А вот и летящая дева, – указал Ларс на украшающий одну из черепичных крыш флюгер.

Отсчитав тринадцать домов дальше по улице, Олег остановил Дариуса возле богато украшенных ковкой ворот, слез с телеги и постучал в дверь под фонарём в виде кошачьей головы.

– А если его нет? – выразил опасения Жером. – Что тогда делать?

– Не суетись, – посоветовал Миллер. – В крайнем случае, вернёмся к гному.

– Как хоть зовут этого доброжелателя? – спросил Ларс.

– Не знаю, – Олег снова постучал в дверь и, отступив назад, запрокинул голову, чтобы рассмотреть – не зажёгся ли свет в окнах, но те по-прежнему оставались темны. – Дерьмо. Похоже, придётся ночевать на телеге. Может, к утру этот хмырь осмелеет и рискнёт показаться.

Следующий по соседней улице патруль остановился, и стражники, заинтересованные разговорами и движением, сменили маршрут.

– Кажется, у нас проблемы, – опасливо сообщил Ларс, указывая в сторону четырёх вооружённых алебардами мужчин.

– Этого ещё не хватало, – нащупал Дик рукоять спрятанного под дерюгу меча.

– Оставь, – сделал Олег предостерегающий жест. – Я с ними поговорю.

Патрульные, приближаясь, сняли алебарды с плеч.

– Кто такие? – выступил чуть вперёд один из них, судя по возрасту и манере держаться – главный.

– У нас дело к проживающему здесь господину, – указал Олег на дверь.

– Похоже, он не в курсе ваших дел к нему, – положил стражник вторую руку на древко алебарды.

– Нет же, он ждёт нас. Вероятно, задремал.

– Да неужели? А как по мне, вы – разбойничье отребье, решившее обчистить этот дом. Так что кладите оружие на телегу и марш вперёд!

– Вы ошибаетесь, господа. Мы – законопослушные... – попытался вставить Ларс, но получал древком в живот и сложился пополам.

– Вот дьявол! – спрыгнул с телеги Дик.

– Заплати ему, – дёрнул Олега за рукав Жером.

– Этот не возьмёт.

– Вы пойдёте сами, или я повезу ваши трупы, – прорычал патрульный, направив острие алебарды в сторону возмутителей порядка.

– У нас письмо! – крикнул Олег, пятясь к телеге от наступающих стражников. – Письмо для человека в этом доме!

– Ты даже не знаешь, как его зовут!

– Не знаю. Но Гунон знает.

Предводитель патруля остановился и, помолчав секунды три, протянул руку:

– Дай сюда.

– Я должен вручить его лично...

– Дай это чёртово письмо!

И в этот момент дверь под фонарём в виде кошачьей головы отворилась.

– Остановитесь! – крикнул выскочивший на улицу пожилой человек с растрёпанной шевелюрой, одетый в пёстрый халат. – Остановитесь. Чего вы хотите от этих людей, сержант? – обратился он к стражнику.

– Вы их знаете? – спросил тот, подобравшись и откашлявшись.

– Нет, но я ждал их визита. А вы чуть не сорвали нашу встречу, которая крайне важна для меня!

– Мы приняли их за разбойников.

– Что ж, смею заверить – это не так! Надеюсь, теперь, когда ситуация прояснилась, вы умерите своё рвение и позволите нам заняться делами!

– Да... Разумеется. Доброй ночи.

– Кретины, – прошептал человек в халате вслед удаляющемуся патрулю, после чего вернул своё внимание к четвёрке визитёров. – Давайте ваше письмо. Скорей же!

– Может, пройдём внутрь? – предложил Олег, протягивая бумагу.

Адресат, не удосужившись ответить, выхватил письмо, сломал печать и принялся читать, поднеся развёрнутый лист поближе к фонарю. Пока он читал, морщинистое лицо, обрамлённое всклокоченной бородой и полускрытое копною спутанных волос седой шевелюры меняло выражение от удивлённого к озабоченному, испуганному, восхищённому и, наконец, решительному.

– Да, – утвердительно кивнул он, после недолгого раздумья, сопровождаемого жеванием нижней губы, скомкал письмо, раскрыл оконце фонаря и сунул ком бумаги в огонь. – Вот, – отцепил он со связки ключ и передал его Олегу. – Поставьте коня с телегой на двор и прошу в мой кабинет. Нам предстоит многое обсудить.

Кое-как высвободив Дариуса из сбруи и заведя его в стойло, вся четвёрка проследовала в дом.

Внутри жилища «безумного профессора», как окрестил хозяина Миллер, царил творческий беспорядок. Располагающийся на втором этаже кабинет, со вкусом обставленный дорогой мебелью, утопал под ворохом бумаг. Свитки, книги и разрозненные исписанные убористым почерком листы покрывали каждый квадратный сантиметр многочисленных столиков, трюмо, кресел и скамей. Рабочий же стол – монументальной произведение мастера-краснодеревщика – превратился в фундамент для колоннады из уложенных друг на друга фолиантов, возвышающейся едва не до потолка.

– Присаживайтесь, – очистил «безумный профессор» две скамьи от бумаг, часть из которых сбросил на пол. – Прошу извинить меня за беспорядок. Науке, знаете ли, чужда аккуратность, – всплеснул он руками, виновато улыбаясь. – Но всё же я попрошу быть чуточку внимательнее, – длинный узловатый палец учёного мужа указал на прилипший к подошве Дика листок.

– Извините, – отклеил тот фрагмент научной работы и пристроил к кипе других таких же.

– Итак, – потёр ладони хозяин дома, глубоко вздохнув, – разрешите представиться. Меня зовут Ансельм де Блуа. Городской архивариус, хранитель библиотеки Швацвальда и официальный летописец династии Мартелл, – добавил он с гордостью.

– Весьма польщён знакомством, – поднялся со скамьи Олег и протянул руку: – Олег Александрович Ферт.

Ансельм обронил снисходительный взгляд на раскрытую ладонь и ограничился коротким поклоном.

– Ларс ван дер Гроф, – встал голландец и поклонился, на манер де Блуа.

– Жером Клозен, – последовал его примеру Жером. – Я из Марселя... Не важно.

– Дик Миллер, – вскинул руку Дик, не утруждая себя даже тем, чтобы приподняться со скамьи. – Из династии Миллеров. Ну всё? Протокол соблюдён, теперь расскажите, какого хера с нами происходит. Что это за таинственные письма и прочее шпионское дерьмо? Зачем этот чёртов Гунон нас сюда прислал, и на кой мы вам сдались? И – очень прошу – давайте без долгих витиеватых предысторий. Я устал, как портовая шлюха в расчётный день.

– Что ж, – выдохнул де Блуа после небольшого замешательства, вызванного столь непочтительным обращением, – судя по всему, вы четверо – избранные.

Внимание всех присутствующих вдруг резко сосредоточилось на прыснувшем со смеха Клозене.

– Простите, – поднял тот руку примирительно, всё ещё не в силах побороть рвущееся наружу хихиканье. – Простите меня, любезный... Ах чёрт, не могу... Избранные!!! – разразился он новым приступом хохота. – Это что, шутка такая? – взял он, наконец, себя в руки. – Избранные для чего? Для чего?! Чтобы нас имели все, кому ни лень?! Потому что – открою секрет – третьи сутки подряд именно это и происходит! Я не хочу быть избранным! Я хочу домой! Как мне попасть домой?!

– Извините, – насилу оттащил Ларс кинувшегося к де Блуа Жерома и усадил его обратно на скамью. – Нам всем очень неловко за нашего товарища. Его душевное равновесие сильно подорвано событиями последних дней. Прошу, продолжайте.

– Понимаю, – кивнул де Блуа, на всякий случай чуть отступив. – И, тем не менее, пророчество весьма ясно указывает именно на вас четверых.

– В чём же суть пророчества? – поинтересовался Олег.

– Вам предначертано сокрушить Пожирателей.

– Господи, я больше не могу, – зарыдал Жером, уткнувшись Ларсу в плечо. – Убейте меня.

– И ему тоже? – кивнул Дик в сторону всхлипывающего Клозена.

– Да, – ответил де Блуа. – Всем вам.

– Каким же образом? – спросил Олег.

– Увы, пророчество не даёт подробных инструкций, оно лишь... предсказывает. И вот, что в нём предсказано, – де Блуа взял со стола книгу в красном кожаном переплёте и раскрыл её на заложенной тесьмою странице: – «В год и месяц, когда Кровавое светило побито будет камнем небесным, на изнывающие от бедствий и ужаса земли сойдут четверо. Огненным будет один, и ненавистным. Чёрным будет второй, и преданным. Третий будет нелюбим. А четвёртый – избавлен и сам избавление даровать станет. И пойдут они дорогой мёртвых. И свершат суд над мёртвыми. И смерть принесут смерти не имущим». Так говорит пророчество, – захлопнул де Блуа книгу и уставился на гостей, в ожидании дальнейших расспросов и нервных срывов.

– Так, – поднял указательный палец Олег, нахмурившись. – Во-первых, что за «небесный камень»?

– О, тут всё просто, – всплеснул руками де Блуа. – Речь явно о Луне, закрывающей Рутезон – Кровавое светило. Нынче как раз месяц затмения. Меня больше волнует фрагмент пророчества, в котором даётся характеристика четверых. Тут – вынужден признать – есть пробелы. Но есть и очевидные моменты. Он, – указал архивариус на всё ещё всхлипывающего Клозена, – чёрный.

– Этот нетолерантный мужик начинает мне нравиться, – оценил смелость высказывания Миллер.

– Он, – перевёл де Блуа взгляд на рыжую бороду Дика, – огненный. Он, – испачканный чернилами палец указал на Олега, – избавляющий. А вот что касается прочих характеристик...

– Им тоже есть объяснение, – невесело констатировал Олег.

– Да, – согласился Ларс. – Боюсь, это про нас.

– Будьте любезны, поясните.

– Меня застрелили две чёрные обезьяны, которые ненавидят белых копов, – взял слово Дик. – Голландца отравила жена. Французскую истеричку предала подружка. А вот про русского я не знаю – от чего он там избавлен.

– Без понятия, – пожал плечами Олег. – Может, благодаря произошедшему, не случилось что-то ужасное?

– А ты оптимист, – шмыгнул носом Жером. – Что может быть ужаснее, чем эта средневековая дыра?

– О, молодой человек, – улыбнулся архивариус снисходительно, – уверяю вас, есть места куда хуже. Я знаю, о чём говорю. Что ж, – хлопнул он в ладоши, знаменуя подведение промежуточного итога, – думаю, с принадлежностью к избранным мы разобрались, и возражений нет.

– У меня есть возражения, – поднял руку Клозен. – Да, и очень большие. Вы все как хотите, а я не подписывался становиться куклой в этом сраном театре абсурда и играть по этому сраному сценарию! Да мало ли что написано в этой книжке! Какое мне дело до каких-то Пожирателей?! Почему я должен куда-то идти?! Нет! Я решительно против!

Дик, терпеливо выслушав эмоциональную тираду Клозена, усмехнулся и пояснил де Блуа:

– Наш строптивый чёрный друг интересуется – что ему с того будет. Поможет ли покорное следование пророчеству вернуть его чёрную задницу домой? Ну и наши белые задницы заодно. Что скажите, профессор?

– Э-э... Сказать по правде, я не рассматривал ситуацию с такой точки зрения.

– А стоило бы, профессор. Понимаете... пророчества, сокрушение жутких чупакабр и прочая эпическая хрень – это здорово. Но, если честно, я бы с куда большим удовольствием кинул свои кости на любимый диван, взял бы пивка и смотрел бы суперкубок по телеку. Можно это устроить? Ну, после выполнения нашей части сделки.

– Если я верно понял ваш полный витиеватых метафор монолог, вы тоже хотели бы вернуться домой, в привычный вам мир. Да?

– Бинго!

– Чисто теоретически...

– Нет-нет-нет, давайте-ка сразу пропустим эту часть и перейдём к чисто практической. Ведь своими головами и душами мы будем рисковать не в теории. Так что хотелось бы конкретики в вопросе о вознаграждении.

– Но ведь пророчество...

– Да, пророчество, – Миллер поднялся со скамьи и приобнял растерявшегося архивариуса за плечи. – Оно же не даёт подробных инструкций. Оно лишь предсказывает. Вероятно, такая мелочь, как достойное вознаграждение избранных за верную службу человечеству Оша осталось где-то в невысказанных мыслях прорицателя. Тут ведь много чего не раскрыто. Но в целом прогнозы обнадёживают. В конечном итоге мы сокрушаем этих ваших Пожирателей, возвращаемся с победой и под благодарные овации народа отправляемся домой. Можно ли представить более благополучный конец истории? Так что я предлагаю вам разместить пока избранных на отдых, и заняться изучением вопроса – как вернуть героев в их мир. А остальное обсудим утром. Нравится план?

– Что ж... полагаю, вы правы. Стоит обсудить все аспекты этого дела на свежую голову.

– Ещё один момент, – привлёк внимание де Блуа к своей персоне Олег. – Хотелось бы понять, зачем вся эта таинственность? Судя по пророчеству, нас должны были встречать с государственными почестями, а не отправлять ночью на телеге, с легендой про наёмников.

– Да, – вздохнул архивариус. – К сожалению, здесь всё не так просто.

– Кто бы мог подумать, – хмыкнул Жером.

– Пророчество Стефана Анвийского, – продолжил де Блуа, – с давних пор является причиной разногласий теологов Аттерлянда. Часть из них, к которой отношусь и я, считает, что «не имущие смерти» – ни кто иной, как Пожиратели. Но другие, прибывая в плену своих заблуждений, утверждают, будто «не имущие смерти» – это все, кто обладает Великой душой. Все, – добавил он зловещим шёпотом. – Вы понимаете? Бароны, маркизы, герцоги, епископ и даже сам король.