Текст книги "Смертные души (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 38. Впереди слава, позади смерть

Первый спустившийся в арсенал враг скатился по ступеням, получив болт в горло, и растянулся на полу, хрипя и харкая чёрной кровью. С виду он был не крупнее обычного человека, или лишь казался таковым возле ног Санти. Почти голый, с тёмной, покрытой роговыми наростами кожей, сражённый враг из последних сил пытался зажать дыру в глотке и сделать ещё хоть один вдох. Его глаза – жёлтые, словно янтарь – глядели на защитников арсенала без тени страха, полные злобы. Звероподобное лицо исказилось гримасой ярости, верхняя губа задралась к плоскому широкому носу, обнажив частокол острых зубов. Единственным элементом доспеха на жилистом теле был кожаный горжет, укрывающий верхнюю часть торса и частично левое плечо. Слетевший с головы полусферический шлем, выточенный из дерева или панциря, имел лицевую маску с глазными прорезями и притороченную позади кожаную бармицу. По правую руку от захлёбывающегося собственной кровью бойца лежал грубый одноручный топор на полуметровом слегка изогнутом древке. Лезвие его было выщерблено и покрыто ржавчиной, но никаких иллюзий, относительно недостатка смертоносности не оставляло. Слева на полу, в стремительно ширящейся тёмной луже поблёскивал отточенным клинком большой серповидный кинжал.

– Не дайте нас окружить! – выкрикнула принцесса, взглянув наверх, и размозжила череп недобитка каблуком.

Олег отбросил арбалет, на перезарядку которого не осталось времени, и вынул из ножен меч.

Двое из авангарда скачущих вниз по лестнице тварей, едва выйдя на последний виток, прыгнули и полетели с занесёнными над головой топорами прямо на стоящих внизу Олега и Миллера. То, что противник облачён в латы и превосходит их габаритами почти в два раза, не заставило темнокожих берсеркеров даже притормозить.

Олег принял удар топора на щит, отчего тот будто взорвался вылетевшей из всех щелей пылью, рассохшиеся доски жалобно застонали. Громадная масса нового тела позволила устоять на ногах, но сделать шаг назад, чтобы сохранить равновесие, всё же пришлось. Берсеркер приземлился на четвереньки и, ни секунды не медля, нанёс слева удар кинжалом в пах, но вовремя подставленный Олегом меч отразил этот выпад и заставил серповидное лезвие лишь скользнуть по набедреннику. Отведённая тем временем назад правая рука берсеркера начала движение к цели, увлекая следом ухваченный за нижний край древка топор. Чудовищной силы удар, никак не соотносящийся с размером нанёсшего его существа, выбил щепу из досок и заставил Олега пошатнуться. Чуть откинутая назад голова моментально стала целью следующего выпада. Тонкий как игла конец изогнутого клинка зашёл под забрало и, пронзив кольчужный подшлемник, распорол кожу на шее. Чередование ударов и выпадов было столь стремительным, что Олег едва успевал их блокировать, не находя момента для контратаки, а берсеркер и не думал сбавлять темп. Пока его топор грозил пробить латы, кинжал с точностью гремучей змеи выискивал бреши в доспехе. Редкие контрудары, которые Олег умудрялся нанести, секли воздух. Верткая тварь разрывала и сокращала дистанцию в один миг, постоянно меняла направление атаки, а каждая из её рук, казалось, обладала собственными глазами и разумом, до того скоординированы были их движения, не знавшие ни промедления, ни промахов. Бой длился считанные секунды, а Олег уже тяжело дышал под безудержным натиском неутомимого врага, и ни одна из множества поглощённых душ воинов не помогала справиться с этим вихрем стали. Ни одна, кроме...

Что-то горячее и яркое, как небесное светило среди ночи, вспыхнуло в голове Олега. Глаза в прорези забрала превратились в узкие пылающие яростью линии, и звериный рык вырвался из горла. Принявший очередной удар щит отшвырнул вооружённую топором руку берсеркера в сторону, массивное навершие меча опустилось на бровь ошеломлённого врага. Кость хрустнула, из-под кожаного шлема хлынула кровь. Павеза с размаху врезалась окованной железом кромкой берсеркеру в висок и, смяв череп, швырнула мёртвое уже тело в стену, как гуттаперчевою куклу.

– Впереди слава!!! – сотряс своды арсенала боевой клич капитана Варна.

– Позади смерть, – ответила Санти, сверкнув улыбкой на залитом кровью лице.

Пробудившаяся в пылу битвы сущность Первого Меча Латарнака наполнила принадлежащее Олегу тело памятью бесчисленных поединков. Мышцы, до того нерешительно ожидавшие приказов мозга, зажили собственной жизнью, сокращаясь не по воле разума, а ведомые лишь животными рефлексами, молниеносными и безошибочными. Многолетний опыт сражений, впитанный с поглощёнными человеческими душами, померк и сгинул на фоне веков кровопролития, отточенного до совершенства. Машина из костей, жил и мускулов под сверкающими от крови латами, перемалывала всё, что вставало у неё на пути. Без грации, без изящества, но с эффективностью и неотвратимостью столь восхитительной, что сама смерть склонилась бы в поклоне, узрев сие. Холодный воздух подземелья наполнился паром, идущим от иссечённых, разорванных, раздавленных тел, запах мяса и внутренностей бил в ноздри, пьянил и разжигал аппетит. Кровавая вакханалия не отнимала силы, а даровала их, заставляя желать лишь одного – больше, ещё больше отягощённых душами тел, чтобы это не кончалось, вечно.

– Нет!!! – крикнул Миллер, когда над прорезью его забрала зависло острие меча. – Всё... всё закончилось! Господи-боже.

Олег убрал руку с шеи Дика и, опустив меч, осмотрелся.

Винтовая лестница под его ногами была скользкой от крови, трупы устилали ступени и пол внизу. Брошенный щит, словно блюдо, покоился под отсечённой головой одного из берсеркеров. Олег взглянул на свои руки и ужаснулся – они, по самые плечи, были красными, покрыты ошмётками плоти и налипшими волосами. В горловине левой перчатки застрял вырванный с корнем язык, по защищающим пальцы пластинам медленно ползли в кровавом киселе поломанные зубы.

– Славный бой, – с ноткой злобного веселья пропел голос принцессы.

– Это был не я, – помотал Олег головой, продолжая, будто в прострации, наблюдать за путешествием зубов по латной перчатке.

– Тебе понравилось? – поднялась Санти на несколько ступеней, спихнув вниз мешающие проходу тела, и клацнула металлическими когтями по наплечнику Олега. – Конечно, понравилось. Отрадно знать, что и после смерти капитан занят любимым делом. Кстати, он предпочитал держать вторую руку свободной.

– Неужели? – Олег подобрал брошенную павезу и сунул предплечье в петли. – А у меня другие предпочтения. Больше нет? – кивнул он на вспоротый от паха до подбородка труп возле ног.

– Вы с её высочеством всех разобрали, – пожал плечами Мордекай, – я и попрактиковаться не успел.

– Души... – снял Олег перчатку и, словно мотылька, поймал в ладонь воспаривший над мёртвым берсеркером огонёк.

– Что ты видел? – спросил Ларс, когда неяркое свечение растворилось в поглотившей его плоти. – Ты знаешь, откуда они?

– С горных хребтов на северо-востоке, – открыл Олег глаза и вдохнул полной грудью, чувствуя, как раны затягиваются. – Снег, камни... и Тьма.

– Гут Холейн, – произнесла принцесса почти с облегчением. – Отец не лгал, Рихард там. Это хорошая новость. Плохая же в том, что наша милая непринуждённая прогулка перестала быть тайной и, похоже, имеет все шансы превратиться в действительно небезопасное путешествие.

– Действительно небезопасное? – Миллер так округлил глаза, что это стало заметно даже через забрало. – То есть, чёртов дракон там наверху – это ещё ерунда?

– Ерунда... – повторила Санти, пробуя слово на вкус. – Звучит легкомысленно.

– Так и есть, – кивнул Дик. – Вроде как: «Дракон? Пф, я этих драконов по два-три на завтрак жру, ерунда». Понимаешь?

– Ты забавный.

– Рад, что вашему высочеству весело. Но разве это не означает, что нам конец? Палач Мо высылает дракона с зондер-командой грёбаных орков, как какого-то сраного почтового голубя! А что будет на подступах к этим вашим пещерам? Кто нас там будет встречать, если доберёмся, назгулы и харадримская армия на мумаках?!

– Скорее армия нежити, – выдвинул альтернативную гипотезу Ларс. – Не будем забывать, что Палач Мо командовал легионами опустошённых в годы Великой Войны. Его некроманты и сейчас могут поднять полчища трупов с болот, однако...

– ...мы не повстречали ни одного опустошённого на пути сюда, – закончил фразу Мордекай. – И даже у этих парней, – пнул он истерзанное тело, – с душами всё в порядке. А мне казалось, что Пожиратели... Простите, – отвесил Томас реверанс в сторону принцессы, – Апостолы Тьмы, конечно же. Мне казалось, они склонны к консерватизму и, пробудившись, не откажутся от проверенных Великой Войной методов.

– Тебе есть, что сказать, колдун? – с плохо скрываемым раздражением взглянула на него Санти. – Так говори без недомолвок.

– Недомолвки? Я бы не посмел, ваше высочество. Мне лишь показалось странным, что Палач Мо отступил от традиций. Но кто я такой, чтобы ставить под сомнение замыслы Апостолов Тьмы? Разве только... – небрежно махнул он рукой в сторону Олега. – Не видел ли ты ещё чего в памяти нашего почившего друга со скалистых гор?

– Его разум почти девственен, – покачал головой Олег. – Он рос в яме, ел тех, кто оказался слабее, взрослел в схватках. Его командир тоже здесь, а других он не знал.

– Как непохоже на паству Апостолов, – приложил Мордекай кулак к подбородку, картинно задумавшись. – Не знать своего Бога...

– Здесь мы ответов не найдём, – прервал его размышления Ларс. – Нужно выходить и двигаться дальше.

– Отличный план, дружище, – усмехнулся Дик. – Вот только есть одна загвоздочка – дракон. На этот случай у тебя плана нет?

– Можно кое-что попробовать, – кивнул Ларс. – Но мне для этого понадобятся все души, какие найдём.

– Что ты задумал?

– Душа дракона не особо сильная, так? – обратился Ларс к Мордекаю.

– С великими не сравнится, но недооценивать её не стоит, – ответил тот.

– И разум его довольно примитивен?

– В шахматы он тебя не обыграет.

– И действует он явно не по собственной воле. Им управляет Тьма.

– Как и всеми на этой проклятой земле. Хочешь попытаться...?

– А почему нет? – Ларс резко обернулся, словно ища что-то, подбежал к одному из устлавших лестницу тел и склонился над ним. – Ещё дышит.

Недобитый берсеркер лежал на спине, придавленный двумя трупами своих соплеменников, и прерывисто глотал воздух тем, что осталось от нижней половины лица. Лоскут кожи с носом прилип к правой щеке, пазухи заполнила пузырящаяся кровь, обе челюсти были превращены в бесформенное месиво, и, чтобы хоть как-то вздохнуть, приходилось раздвигать языком заваливающиеся в ротовую полость фрагменты губ, костей, зубов и мяса.

Мордекай плотоядно ощерился, предвкушая развлечение:

– О, тебе посчастливилось послужить делу науки, мой чумазый друг.

Ларс оттащил в сторону мёртвые тела и, присев, поднёс руки к глазам подопытного. Тёмные нити проступили на ладонях чародея и пришли в движение, словно ожившее тату. Они плыли по коже, переплетались и пульсировали под немигающим взглядом берсеркера, чьи зрачки, расширяясь, скоро оставили от радужной оболочки лишь тонкую янтарную полоску, окаймляющую две чёрные бездны. Нити тьмы оставили породившую их плоть и, как голодные черви, потянулись в бездну пред ними. Берсеркера затрясло, белки его глаз покрылись алой сетью сосудов. Ларс поднялся и сделал шаг назад, продолжая держать руки ладонями к подопытному:

– Ну же, давай.

Изломанное, сочащееся кровью из глубоких ран тело берсеркера, будто неосторожно потянутая за нити марионетка, дёрнулось и резко село, отчего ошмётки нижней челюсти вывалились наружу и повисли на шее.

– Отлично, да. Ты сможешь, мы сможем, – улыбнулся Ларс, словно перед ним был ребёнок пытающийся сделать первые шаги.

Кадавр подтянул к груди ногу, затем – вторую, напряг одну группу мышц, другую, как будто каждое действие давалось с величайшим трудом и требовало невероятной координации, неуклюже встал и посмотрел на своего кукловода ничего не выражающими глазами. Нити тьмы, до того движущиеся спокойно и плавно, вдруг исказились, приняв резкие очертания, и отпрянули от жертвы.

– Что-то не так, – выдохнул Ларс, замерев на месте.

Голову берсеркера охватил сильнейший тремор. Мышцы конвульсивно и, казалось, абсолютно хаотично сокращались с невероятной скоростью, отчего уцелевшая часть лица буквально металась по черепу. Глаза лихорадочно и асинхронно вращались в своих ненадёжных орбитах. Из-под век, из носа и ушей брызнула кровь. Вены вздулись. Кое-как соединённые с головой остатки нижней челюсти захлестали по скулам и шее. А потом это бесформенное похожее ком мясных отходов нечто взорвалось.

Обезглавленное тело качнулось и упало навзничь, заливая ступени кровью.

– Похоже, он умер, – заключил Мордекай.

– От тебя ничего не ускользнёт, – смахнул Дик с наплечника красновато-серый ошмёток.

– Я имел в виду, что смерть наступила во время контроля, – попытался разъяснить Томас. – Тело было слишком сильно повреждено и попросту не выдержало. Но со здоровым организмом такое может сработать.

– Если дракону разорвёт башку, я не очень огорчусь, – заверил Дик.

– Нужно попробовать, – кивнул Ларс решительно. – Олег, будь любезен, подготовь души. Томас, мне понадобится твоя помощь.

– Целиком ваш, – склонился Мордекай в насмешливом поклоне.

– Вы собираетесь справиться с драконом вдвоём? – уточнил Дик.

– План был такой, да, – кивнул Ларс, наблюдая за очищением душ. – Но, если нам понадобится приманка, я сообщу.

– Очень смешно.

– Это не шутка. Если план «А» провалится, придётся прибегнуть к плану «Б» – убить громадного крылатого огнедышащего монстра. Вряд ли железо в ваших руках способно навредить ему. Но вы можете выиграть время, чтобы мы, – указал Ларс на Мордекая, – успели опробовать свой арсенал.

– А если и это не поможет?

– Тогда, – взяла слово принцесса, – останется лишь вернуться сюда и ждать, надеясь, что голод сделает своё дело.

– Неплохой вариант. Может, вместо плана «Б», стоит перейти сразу к нему? Нам-то голод точно не грозит. Что? – развёл руками Миллер в ответ на неодобрительные взгляды. – Мы в последние дни жрали такое, по сравнению с чем это мясо – сочный нежный стейк под пивко на заднем дворе, как минимум.

Пищеварительный тракт Дика издал протяжный звук, горячо соглашаясь с приведёнными доводами.

– Сколько нам шагать до пещер? – обратился к принцессе Олег.

– Неделю, если не возникнет помех на пути.

– Считай – две, а то и дольше, – пессимистично подытожил Мордекай.

– Не думаю, – положил Олег руку на плечо Миллера, – что мы передвигаемся лишь немногим медленнее дракона. За это время он без труда утолит голод, найдёт нас и атакует, но уже на открытой местности, без шансов на неудачу.

– Дьявол... – вздохнул Дик, нехотя соглашаясь. – Негоже это – истреблять редких животных.

– Успокойся, – без тени сарказма произнесла Санти, – твой вид ещё не скоро исчезнет. Даже если кормить вами драконов до отвала.

Глава 39. Бреннер

Дракон сидел на дальней от донжона башне. Массивное сооружение, сложенное из огромных каменных блоков, казалось хрупкой игрушкой под крылатым чудовищем. Антрацитовые когти крошили кладку, как сухой песок, когда дракон переминался с лапы на лапу, ветер гудел в кожистых складках, когда древнее порождение Тьмы разминало громадные, похожие на чёрные паруса крылья, роговые пластины, покрывающие груду мускулов, шуршали, будто галька, тревожимая морской волной. Существо, сколь жуткое, столь и прекрасное, повернуло голову в сторону донжона и втянуло воздух расширившимися ноздрями. В нём, напитанном сыростью западных болот и пряными травами холмов, снова засквозил этот запах, от которого желудок охватывали спазмы – запах беззащитного мяса, приправленного душой. О, как же тяжело было противиться манящему аромату. Дракон знал – принесённое в клетке мясо не для еды, по крайней мере, не сразу. Но минуло уже немало времени, как эти ни на что более не годные мелкие комки плоти скрылись из виду вслед за комками покрупнее, а перелёт отнял так много сил, и отнимет ещё больше на обратном пути – прочь из этих скудных холмов, туда, где еды всегда вдоволь. Жёлтые глаза чудовища прищурились в сладостном предвкушении. Прожаренными? Нет, пусть будут свежие, сочные, он разжуёт их, наслаждаясь растекающейся по языку тёплой кровью. Да-а, тщательно разжуёт, выплюнет жалкие доспехи и смешное оружие, повторит, а затем, когда их плоть превратиться в единую мягкую массу, он позволит ей соскользнуть внутрь. О-о...

Дракон ударил крыльями и, оставив свой наблюдательный пункт, сотряс землю крепостного двора. Поднятая пыль облаком окутала брюхо чудовища и обратилась вихрями, когда монстр двинулся вперёд с пугающей для своих размеров скоростью. Огромная голова с приоткрытой тяжёлой челюстью склонилась, готовая черпать живое трепещущее мясо, которое вот-вот покажется. Но... Один? Только один? И какой тощий. Дракон оскалился, раздосадованный столь скромным блюдом, но это лучше, чем ничего. Голова с распахнутой пастью склонилась набок. Ещё несколько шагов и... Что это? Чудовище остановилось, едва сохранив равновесие, и тряхнуло головой. Серая пелена заслала взор, ноги ослабли и задрожали. Что это? Никогда не испытывал он подобного. Слабость охватило могучее тело, страх... леденящий ужас просочился в не ведающее того прежде сознание, сама душа содрогнулась. «Покорись» – зазвучало в голове. – «Покорись, покорись, покорись мне, или стань ничем». Покориться? Дракон отступил на шаг. Еде? Страх сменился яростью. Покориться еде?! Огненный секрет защекотал гортань, бурля в мешках по сторонам. Упругая струя ударила из пасти и вспыхнула голубым пламенем, едва покинув её. Поток огня устремился к наглому куску мяса, что посмел возомнить себя чем-то большим. Но вместо того, чтобы поглотить эту тощую фигуру, испепелить её, обратить в золу, пламя разбилось о невесть откуда взявшуюся преграду. Множество полуистлевших доспехов и костей, что покоились в цистерне, покинули своё пристанище за секунду до атаки и сплелись воедино, заслонив собою цель. Драконье пламя раскалило их докрасна, спаяло, оно плясало и шипело в полостях, но не смогло пройти дальше. А отступившее на миг наваждение снова захватило разум дракона: «Покорись. Тебе не совладать с Тьмой. Покорись-покорись-покорись мне». Слабость в теле стала ощутимее. Липкий страх нашёптывал дурные мысли, вторя навязчивому чужеродному голосу. Дракон снова тряхнул головой и бросился на пышущий жаром щит. Чудовищной силы удар разметал связанные магией доспехи и кости, но они тотчас соединились, лишь на мгновение раскрыв ненавистное существо по ту сторону преграды. Дракон взревел и, поднявшись на задние лапы, обрушил на щит всю свою титаническую массу, рассчитывая раздавить мерзкую подлую тварь, но сумел лишь немного склонить преграду. Взбешённый и одновременно обескураженный крылатый исполин попытался обогнуть щит, перевалиться через него, просунуть пасть снизу, но преграда, будто живая, меняла форму, не оставляя прорех в обороне. А слабость и смятение становились всё более явными. Дракон сделал шаг назад, вдохнул полной грудью и обрушил на неуступчивого врага поток пламени. Синий с фиолетовыми языками огонь охватил щит и всё, что его окружало. Сплетённые кости обращались в пыль, выгорая, ветхие доспехи текли расплавленные чудовищным жаром, сама земля полыхала, будто в холме под крепостью проснулся вулкан.

Укрытый щитом противник начал отступать, слабость и смятение чуть ослабили хватку, навязчивый голос в голове умолк. Дракон шёл вперёд, не прекращая поливать огнём щит, уже орошающий землю раскалённым металлом. Последним, что заботило крылатого монстра, было то, насколько хватит секрета. Он не собирался давать шанса на реванш, о нет, сжечь, сжечь дотла, без остатка, без следа, чтобы только дымящаяся чёрная земля была напоминанием о той жалкой твари, что посмела бросить вызов самому Бреннеру. Нет, и земле не стать пристанищем гнусной мелочи, он раздерёт, разроет, разметает её по ветру!

Дракон шагал за отступающим щитом, который уже стал вполовину меньше прежнего, зиял дырами и кипел. Даже когда щит упёрся в стену, пламя Бреннера не оставило его, оно жгло и жгло, и жгло, пока не иссякло.

Лужа кипящего металла растеклась под стеной донжона. Бреннер стоял над ней, вглядываясь в причудливые радужные узоры, словно желал удостовериться, что по ту сторону не осталось ничего живого. Наконец, дракон удовлетворённо осклабился и уже собирался вернуться к своему наблюдательному пункту, как вдруг свет померк перед глазами, а ноги подкосились. Бреннер попытался сделать шаг и тут же упал. Громадная оскаленная челюсть вспахала двор Последнего Взгляда. Крылья-паруса забили по воздуху в отчаянной и безуспешной попытке поднять тело ввысь. Из распахнутой пасти вырвался лишь хрип и брызги слюны.

«Покорись мне» – прозвучало так чётко и громко, словно кто-то сказал это в самое ухо. «Покорись. Тебе не победить».

Жёлтые глаза дракона метались из стороны в сторону, стараясь разглядеть ненавистного врага, но видели лишь Тьму, повсюду только Тьму... Страх и отчаяние заползли в разум скользкими червями. Ещё одна попытка подняться, и ещё одно падение, словно кто-то обвил ноги путами. Крылья не слушаются, бьют по воздуху, как по смоле, увязли в нём. Он – великий Бреннер, ужас и погибель Ветреных равнин – увяз, как муха в янтаре.

«Покорись. Покорись. Оставь пустые надежды. Ты повержен. Ты в моей власти. Покорись» – звучало в голове без остановки.

Никому, ни единому смертному ещё не покорялся Бреннер. Служил – да, находя в том свою выгоду, но покориться... Разум дракона отвергал само это понятие. Несмотря на цепенящий страх и безысходность, что терзали его, Бреннер изо всех сил противился мысли о покорности, она приводила его в бешенство.

«Покорись, впусти меня, или погибнешь», – настойчиво продолжал голос. – «Неужто смерть тебе милее неволи? Вот как... Ты не желаешь ничего отдавать даром. Понимаю. Тогда позволь предложить обмен – часть твоей души на часть моей. Я не заберу тебя целиком, и даже больше – обогащу собою. Мы – ты и я – станем связаны. Есть ли более надёжная гарантия того, что ты не познаешь от меня зла? Чего ты желаешь? Души, плоть? Я дам тебе всё. Ты видел, на что я способен, верь мне, и мы станем несокрушимы. Со мной ты обретёшь могущество, о котором и не мечтал. Не считай это порабощением, считай это союзом, ведь так оно и есть. Твоя мощь сродни природной стихии, но тебе недостаёт разума. Только представь, на что мы будем способны, вместе. Сейчас ты сеешь ужас в Ветренных равнинах. Со мною весь Ош будет трепетать пред тобой. Твоим именем не станут пугать непослушных детей, его будут бояться произносить даже короли, о великий Бреннер. Да, я знаю твоё имя, знаю, откуда ты и чего жаждешь. Ведь мы почти... едины.

Ослабленный разум дракона дрогнул, и Тьма захлестнула его.

– Ларс, – тронул Олег плечо голландца, стоящего на коленях перед головой Бреннера. – Ларс, ты меня слышишь?

Глаза обоих – человека и дракона – были закрыты, казалось – они спят, так крепко, что сон этот граничит со смертью.

– Не тревожь, – отстранил руку Олега Мордекай, – дай ему время.

– Он вообще живой? – кивнул в сторону Ларса Дик. – Что происходит?

– Наш беспримерно храбрый друг пытается обуздать душу дракона, – с неподдельным восхищением констатировал Томас. – Признаться, я мало рассчитывал на успех, но... Его Тьма невероятно сильна. Даже если установить контроль не удастся, это крылатое чудовище больше не встанет у нас на пути.

– То есть умрёт? – уточнил Миллер.

– Вероятно. Как-никак мы имеем дело с древним и чертовски сильным существом. А таких усмирять – задача не из лёгких. Сейчас они оба пребывают в состоянии схожем с комой. Их сущности – я называю такое эфирными телами – находятся в ином измерении, где ведут борьбу. Если Ларс выйдет из этой схватки победителем, сущности вернутся. Возможно, изменёнными, но вернутся.

– А если Ларсу не удастся победить? – нахмурился Дик.

– Тогда физические тела обоих обречены на смерть.

– Это что ещё за херня? Я думал, только дракон умрёт!

– Так бы и было, ограничься Ларс простым контролем. Но, по-видимому, та попытка не принесла успеха, и наш не в меру самоуверенный друг пошёл дальше.

– Надо его вернуть! – обратил Миллер взгляд в сторону принцессы. – Пусть дракон сдохнет, чёрт с ним! Надо вернуть Ларса!

– Боюсь, это уже не нам решать, – пожала Санти плечами. – Он сделал свой выбор. Не вздумай! – предостерегающе указала принцесса на Миллера, вознамерившегося привести Ларса в чувства. – Мы не знаем, что прямо сейчас происходит. Любое вмешательство может его погубить. Ты ведь этого не хочешь? Тогда устраивайся поудобнее и жди. Просто жди.

– А долго? – спросил Олег, тоже осторожно отошедший в сторону.

– Не дольше трёх недель, – прикинул Томас.

– Что?! – Дик чуть меч не выронил.

– Ну, по прошествии этого срока, жизненные силы окончательно покинут тело Ларса, и всё будет кончено. Либо же, его сущность потерпит поражение, и всё будет кончено ещё раньше. Либо же, он победит, и всё будет прекрасно, – всплеснул Томас руками, сияя улыбкой. – Поймите, такие дела не делаются в одночасье. Да и время там течёт совершенно иначе. Кстати, – взглянул Мордекай на предзакатное небо, – скоро стемнеет и похолодает. Надо бы развести костёр.

– Здесь? Не лучшая идея, – покачала головой принцесса.

– Увы, но кто-то должен остаться и следить за обстановкой. Мы не знаем, когда Ларс вернётся, и в каком состоянии. А ночи сейчас холодные. Кроме того, я не думаю, что теперь нам грозит опасность. Здешние холмы обширны и пустынны, а драконы не настолько распространены, чтобы посылать за нами второго. Поэтому давайте немного расслабимся, разведём костерок, сядем вокруг него и будем болеть за нашего чемпиона, – с усмешкой кивнул Мордекай на Ларса.

Щепа сгнивших балок и трухлявые деревянные щиты, собранные за стеной, быстро принялись созданным Томасом огнём и запылали, озаряя тёплым жёлтым светом погрузившийся в сумерки двор и сидящие кругом фигуры.

– Жрать хочу, – отложил Дик в сторону меч, обработав его оселком в очередной раз. – Не помню, когда жевал.

– Да, – согласился Мордекай. – Души душами, а перекусить не помешало бы.

Принцесса хранила молчание, но по лицу было видно, что идея ей по нраву.

– Вы к чему клоните? – поднял бровь Олег. – Это то, о чём я подумал?

– Учитывая количество доступных пунктов в меню, – картинно задумался Томас, уперев подбородок в кулак, – полагаю, не ошибусь, если отвечу «да».

– Бросьте, – поморщился Олег.

– А что такого? – пожал плечами Миллер. – Лучше сейчас набить животы, чем ждать, пока мясо стухнет. У нас впереди, быть может, три недели отдыха в этой дыре.

– Он прав, – кивнул Мордекай. – Я и сам не в восторге от подобного, но, приходится признать, телу нужна энергия, и лучше извлекать её из пищи, нежели из собственной души. А пища... ну, она и есть пища, не осудит. И, если тебя смущает каннибализм, можешь не волноваться, те ребята не нашего вида.

– Да, но они разумные антропоморфные существа, – возразил Олег.

– Ты таких уже ел, – усмехнулся Миллер.

– Я тогда был не в себе. А вы сейчас делаете осознанный выбор. Может, остальным такое и не в новинку, но ты, Дик, будешь жалеть об этом, вот увидишь.

– Ой, только не надо читать мне мораль. Люди постоянно жрут друг друга в критических ситуациях: застряли в горах – жрут; война, голод – жрут; ещё какая херня – жрут и не морщатся. И плевать – разумные там, не разумные. Мясо есть мясо. Верно, Томас?

– Прионные заболевания нам здесь не грозят, – поджал губу Мордекай, – так что мне нечего возразить.

– Тогда пойду, – встал Дик, – прогуляюсь до мясной лавки. На твою долю брать? – подмигнул он Олегу.

– Обойдусь.

Вернулся Миллер, неся на плече обезглавленный труп берсеркера. Бросив тело возле костра, Дик вынул нож и, примерившись, откромсал от правого бедра здоровенный шмат, после чего поддел край кожи, ухватился и, придерживая мясо ножом, сорвал её.

Красная со светлыми прожилками плоть выглядела точь-в-точь как свинина или говядина. И пахла она так же.

Олег сглотнул.

– Можно твой щит? – протянул Миллер руку за павезой. – Да ладно, нужно на чём-то нарезать, давай сюда.

Получив свою «разделочную доску», Дик вырезал из середины шмата четыре куска, не толще сантиметра каждый, после чего протянул по одному принцессе, Ларсу и Олегу.

– Тебе так важно, чтобы я это съел? – поинтересовался тот.

– Мы же команда. Не хочу, чтобы ты стал её слабым звеном. Обжарь как следует, и не думай, откуда оно.

Напитанный густым мясным ароматом дым поставил точку в споре между желудком и моральными принципами, не оставив последним ни шанса. Куски берсеркера отправлялись с кончиков ножей и кинжалов прямиком в жадные рты. Вначале куски были сильно прожаренными, затем – средней прожарки, потом – с кровью, и под конец – лишь слегка разогретыми.

– Чего-то не хватает, – утёр губы Томас, дожёвывая седьмой кусок. – Соли. Да, здесь определённо не помешала бы соль.

Шутка нашла отклик у довольной публики, двор Последнего Взгляда огласился дружным смехом и сытым рыганием Миллера. За трапезой никто и не заметил, как стоявший всё прошедшее время на коленях Ларс поднялся на ноги и повернулся лицом к костру, склонив голову. Глаза его были открыты и в них светилось нечто странное. Они смотрели исподлобья на огонь, и на тех, кто сидел вокруг, будто видели их не в десятке метров перед собой, а в ином измерении, в другой реальности, мелкой и жалкой, едва ли достойной наблюдения.

– Святые угодники! – поперхнулся Дик, первым заметив новшества в неизменной долгие часы картине.

– Ларс, – вскочил Олег, отбросив нож с мясом. – Ты как? Не молчи, скажи что-нибудь.

Но голландец продолжал неподвижно стоять и смотреть, не издавая ни звука.

– Будьте начеку, – осторожно поднялась Санти и положила ладонь на эфес меча.

– Ларс, – приподнял Мордекай пустые руки, будто желая продемонстрировать свои мирные намерения, – что произошло? Поговори с нами. Ты меня слышишь? – он медленно встал и сделал три шага навстречу безмолвному чародею. – Ларс, ответь мне.

Голландец чуть приподнял голову, и огромная тень за его плечами заслонила собою звёзды. Два чёрных крыла взмыли в воздух, и удар ветра, разметав костёр, погрузил крепость во тьму.