Текст книги "Смертные души (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава 42. Над миром

Клетка, рассчитанная на прежних своих пассажиров, стала тесновата для нынешних. Томас вынужден был присесть на корточки, чтобы не упираться головой в потолок, а Санти и вовсе пришлось сесть на пол, вытянув ноги вперёд, что заметно испортило ей настроение.

– Это совершенно неприемлемо, – ворочалась принцесса в углу, пытаясь предать телу хоть немного более комфортное и при этом не слишком унизительное положение. – Вы должны были построить другой короб.

– На это нет времени, – подёргал Олег прутья, проверяя в последний раз прочность конструкции.

– Думаю, – затянул Миллер крепёж потуже, – перелёт не будет долгим. А, Ларс, что скажешь? Сколько миль в час твой авиалайнер выдаёт?

Чародей, стоящий в передней, частично заколоченной части клетки, повернул голову и наградил Дика улыбкой:

– Ты удивишься. Все готовы?

– Готовы, – ответил за остальных Олег. – Только бы с направлением не ошибиться. Санти...

– Мы знаем, – отвернулся Ларс и закрыл глаза.

Огромная тень заслонила небо. Когтистые пальцы сомкнулись на перекладине, чёрные крылья ударили по воздуху, и клеть с четырьмя тяжёлыми, облачёнными в кольчуги и латы пассажирами оторвалась от земли с лёгкостью спичечного коробка.

– Твою ма-а-ать!!! – проорал Миллер, вцепившись в прутья мёртвой хваткой. – Иисус-Мария-Иосиф!!!

– Потрясающе! – расплылся в счастливой улыбке Мордекай, провожая взглядом стремительно удаляющуюся крепость. – Какая мощь! Ты чувствуешь крылья, Ларс?! Чувствуешь полёт?!

– Бога ради, – взмолился Дик, – не отвлекай его сейчас!

– Это невероятно! – запрокинул голову Томас. – Кто-нибудь из вас мог подумать, что будет летать на драконе?! Аха-ха-ха-ха!!!

– Мы не НА драконе, – уточнила Санти полным металла голосом. – И я никогда ещё не чувствовала себя так...

– Восхитительно?

– Нелепо.

– О, ваше высочество, – подполз Мордекай к принцессе и сел рядом. – Неужели на свете нет ничего, что способно приятно удивить вас? Сколько вам лет?

– Это не имеет значения.

– Ещё как имеет! Я знавал древних старцев, коим и аудиенция с Богом была не в новинку. Но дракон... Неужели вам доводилось?

– Ты слишком назойлив, колдун.

– Расскажите, – смотрел Томас на принцессу, как любопытный ребёнок, жаждущий услышать ещё главу из толстой книги сказок. – Ну же. Это отвлечёт вас. Вы ведь боитесь высоты, верно?

Санти бросила на Мордекая негодующий взгляд, но тут же отвела его, едва узрев проплывающие далеко внизу холмы.

– Старая история. Я была ещё ребёнком.

– И что же произошло?

– Война. Наши армии бились с восточными племенами на границе империи, бывшей тогда обширной и богатой. Я сопровождала своего деда – короля Виктуса Свежевателя, – Санти чуть прикрыла глаза и улыбнулась. – Обожала его. Никто никогда не правил лучше, и уже не будет. Дед знал, как держать чернь в узде. А что до врагов империи – имя Виктуса наводило ужас даже на самых отчаянных. Дед редко принимал личное участие в битве, но это ничуть не помешало ему снискать славу противника, с которым лучше не встречаться, ни при жизни, ни после. Наши штандарты и знамёна, шитые золотом по шкурам царей, князей и полководцев, были красноречивее всех угроз и предупреждений вместе взятых. Мы кормили своих зверей детьми и женщинами тех, кто поднял на нас оружие, или только собирался это сделать. Однажды, следуя за продвигающимися на восток передовыми частями, Виктус со своим гвардейским легионом наткнулся на поселение дикарей. Они не принадлежали к племенам, воюющим против нас, и мы вошли с мирными намерениями – дабы пополнить запасы провианта. Но эти грязные твари воспротивились законным требованиям, стали прятать зерно и муку. Вначале мы казнили старейшин. Их руки и голени прибили к брёвнам, а ступни засыпали горящими углями. Но дикари не отдали еду. Тогда мы выволокли из домов на площадь две сотни этих животных, переломали им кости, вспороли животы и свалили в общую вопящую кучу. Но дикари снова не отдали еду. Вместо этого к шатру Виктуса явился их шаман – грязный и жалкий. Старый безумец корчился, гримасничал и всё время указывал в небо. Мы поняли едва ли десятую часть того, что он мямлил свои беззубым зловонным ртом, пока гвардеец по мановению пальца короля ни снёс шаману голову. И тогда Виктус сказал: «Что ж, если зерно им дороже жизни, выкажем уважение такому зерну». Когда легион ушёл, в том поселении не осталось ни души, и все крылья мельниц были обиты свежими кожами. А потом... Потом появился он. Приближалась ночь, легион был на марше. Мы шли уже сутки без сна, спешили объединиться с передовыми частями. Наш паланкин рухнул на землю и загорелся. Да, именно так, этому ничто не предшествовало. Я сперва ничего не успела понять, а когда попыталась выбраться, увидела, что мы высоко над землёй. Степь внизу полыхала, наши гвардейцы полыхали, подводы, быки – всё было объято пламенем. А наверху, – подняла принцесса указательный палец, – там был он.

– Бреннер?! – подался вперёд Мордекай.

– Нет, не думаю. Но точно один из родичей. Его чешуя отливала красным. Быть может, из-за огня, что пожирал наш паланкин, зажатый в когтях чудовища. В конце концов, дракон выпустил свою добычу, и мы рухнули с огромной высоты, в пустую степь, в дали ото всех. Я помню, как вынимала из собственного мяса куски дерева и металла, как собирала раздробленные кости... Моему деду повезло меньше, он не смог пережить то падение. Его белые локоны, которые я так любила расчёсывать в детстве, они были разбросаны по земле, по камням, висели на обломках паланкина, на мне самой... Обезглавленное тело Виктуса превратилось в бесформенный ком. Но и моё собственное было изувечено не меньше. Я умирала, мне не осталось иного выбора, как поглотить душу деда и его плоть.

– Не очищенную великую душу? – спросил Олег. – Она ведь была гораздо сильнее твоей? Как ты не утратила собственную личность?

– Дед не противился. Он знал, что иначе мне не выжить, и тогда наши потерянные души будут обречены. Обе. Он принёс себя в жертву, и я приняла её. А потом я ела, много ела. Степным падальщикам перепали разве что кости. Полагаю, теперь тебе ясна моя неприязнь к высоте и драконам, колдун.

– О да, – покивал Мордекай. – Надеюсь, ваше высочество простит меня за ещё один нескромный вопрос. Как ваш отец отреагировал на известие о поглощении вами души короля Виктуса? Ведь он, как кронпринц, имел на неё все права.

– Хм, – ухмыльнулась Санти. – Он завидовал. Не обвинял, нет, но зависть душила его. Я помню, как жадно он смотрел на меня, будто хотел вынуть мою душу и отсечь причитающийся кусок. Жалкий глупец, он никогда не был достоин трона. Я это знала, и дед это знал.

– Нелегко, наверное, – скривил губы Миллер, – быть наследником трона, занятого почти бессмертным королём.

– Это правда, – согласился Томас. – Потому высшая знать и не отличается большой плодовитостью. Только представь себе, каково править в окружении бесчисленных отпрысков, претендующих на тёплое местечко, которое ты не планируешь освобождать в обозримом будущем. Веками, тысячелетиями. Не знаю, есть ли ещё среди правящих родов Оша сыновья и дочери, сохранившие любовь и почтение к своим венценосным родителям. А вот семейные дрязги с летальными исходами – не редкость. Некоторые коронованные особы здесь не имеют прямых наследников, и междоусобная грызня среди знатных родов успешно нейтрализует угрозу выявления общепризнанного кронпринца на протяжении многих поколений.

– Ты так говоришь, будто сам не из Оша, – подметил Олег.

– Я родом из Ипсвича, графства Саффолк. Это в Англии. Сын Герберта и Марии Мордекай, явившийся на свет в одна тысяча четыреста семьдесят втором году от рождества Христова. Удивлены?

– Признаться, да.

– Я и сам немало удивлён тому факту, что всё ещё помню об этом.

– Как ты умер? Чума?

– О нет, хотя это был вполне вероятный исход. Меня сшибла карета запряжённая четвёркой внезапно понёсших лошадей, когда я мирно переходил улицу, дабы отдать долг молочнику за полученный накануне фунт масла. Тогда мне почудилось, что эта четвёрка вороных дьяволов пронеслась мимо, лишь обдав меня грязью, но... – развёл Томас руками. – И теперь я здесь.

– Похоже на мою историю, – заметил Олег. – Меня, вероятно, сбил автомобиль, когда я возвращался с работы. Самодвижущийся экипаж, – пояснил он, взглянув на Санти и Мордекая. – А я полагал, что умру от злокачественной опухоли в мозгу.

– Что заставило тебя так думать? – поинтересовался Томас.

– Моя мать умерла от рака мозга. И все эти сны... Когда в комнате исчезли окна и дверь, я – сказать по правде – решил, что вот оно, приехали. И, если уж быть до конца честным, я до сих пор не уверен, что ошибся тогда.

– А мы, и всё это, – окинул Миллер взглядом далеко не тривиальное окружение, – лишь плод нарушенной работы твоего больного мозга? Удобно. Я бы, на твоём месте, держался за эту гипотезу. Всё лучше, чем на самом деле.

Пейзаж внизу между тем приобретал новые черты. Похожие на мятое зеленовато-коричневое одеяло холмы становились всё более каменистыми, а воздух вокруг делался всё холоднее и беднее кислородом.

– Ты и в Ипсвиче практиковал колдовство? – вернул Олег разговор к теме Мордекая. – Ну, алхимию, или как это называлось в то время.

– Только химию, – усмехнулся Томас. – Я с малолетства помогал отцу в аптеке. Настойки, припарки... Здесь это пригодилось. И, как вы уже знаете, имело своё развитие в силу наличия местных особенностей науки. Магия затягивает, прикоснёшься раз, и твой мир уже никогда не будет прежним. Ах да, запамятовал, что именно этого вы и хотите – вернуть свой прежний скучный мир. Рутина, болезни, старость, немощь, скорая смерть – от такого непросто отказаться, – щёлкнул Томас языком. – Хотя я вас отчасти понимаю. Там всё было просто, предсказуемо, на десятки лет вперёд, а здесь мы не знаем, кем станем завтра. Ош не для слабых духом, Ош любит отчаянных смельчаков и безумцев. Безумцев!!! – прокричал он, запрокинув голову, и жутковатый смех разнёсся над переходящими в предгорье холмами.

Холодные ветра пели под крыльями Бреннера, заставляя вибрировать их упругую чёрную кожу. Дракон парил, лишь изредка делая взмах, от которого сидящие в клетке пассажиры крепче вцеплялись в прутья и молились своим богам, чтобы жалкая конструкция не спасовала перед очередным ударом стихии. Выцветшее одеяло предгорий внизу запестрело белыми заплатами. Взошедший Рутезон напитал плывущие совсем близко облака красным, будто капля акварели, упавшая на мокрую бумагу. Порывы ветра, усиливаясь, заставляли Бреннера маневрировать, менять высоты, что не лучшим образом отражалось на вестибулярных аппаратах пассажиров чудовищного лайнера. Всех, кроме одного.

Ларс по-прежнему стоял в носу короба, не размыкая век и не проронив ни слова за время полёта. Ветер и снег обжигали его лицо, но оно было безмятежно, словно обдуваемое морским бризом под лучами ласкового солнца. Кольчужный воротник схватился ледяной коркой от ровного и размеренного дыхания, а на тонких губах чародея играла улыбка. Он больше не боролся, он был заодно с тем, кто раскинул чёрные крылья над его головой, ощущал их, как свои собственные, и это было лучше, чем всё полученное от жизни за минувшие четыре десятка лет. Свирепая мощь древнего монстра из темнейших легенд была в слабых человеческих руках... Нет, в душе. И её не выронить, не потерять, от неё не избавиться, она навсегда. Они навсегда. Двое над миром.

Поднялась метель. Бешеный ветер рвал серые облака в клочья, клубящаяся белая мгла застлала всё вокруг.

– Дьявол, – ёжился Дик, стиснув зубы, чтобы те не стучали от холода. – Мы тут околеем кхерам. И не видно ничерта. Куда мы летим? Ларс!

– Не мешай, – остановила Миллера Санти. – Он знает.

– Очень на это надеюсь. Потому что иначе... Боже!!! – задохнулся Дик от нежданно представшей его взору картины.

Из снежной мглы, прямо на их пути вдруг возникла скала. В первое мгновение показалось, что она совсем-совсем рядом, настолько, что ещё секунда, и Бреннер врежется в неё на полном ходу. Но это было заблуждением. До преграды оставалось с десяток миль. Циклопических размахов горный хребет поражал воображение. И без того находящимся на большой высоте свидетелям сего чуда пришлось запрокинуть головы, чтобы узреть лишь бледные, теряющиеся во мгле силуэты вершин. Потревоженные ветром гигантские пласты снега срывались с уступов и устремлялись вниз лавинами, кажущимися белой нитью на каменном теле исполина. Это зрелище – сколь восхитительное, столь и жуткое – подавляло масштабами. Созерцая сие, хотелось ощупать своё тело, дабы убедиться, что оно всё ещё существует, а не распалось на атомы от собственной ничтожности.

Все молча, едва дыша, смотрели на приближающуюся титаническую стену камня и льда, пока нарушаемую лишь завыванием ветра тишину не прервала Санти:

– Горы Фурор, – произнесла она с благоговением. – Я и представить себе не могла...

– Невероятно, – выдохнул Мордекай.

– Древние манускрипты гласят, что гряда тянется от полюса до самого Моря Ветров. Там говорилось – они огромны, но это... Великая Тьма, никогда прежде я не видела ничего подобного.

– Это то место, которое нам нужно? – вернул Олег разговор в практическое русло.

– Определённо, – кивнула принцесса. – Пещеры Гут Холейн возникли как храм культа Цембалы – владыки камня. Где им ещё быть, если ни тут.

Глава 43. Фурор

Не долетев до скалы сотню метров, Бреннер сложил крылья и камнем понёсся вниз. От такого резкого манёвра спёрло дыхание у всех, кроме впередсмотрящего. Дракон падал сквозь снежную бурю, в кромешную непроглядную мглу, так быстро, что ветер жёг кожу не хуже пламени, залетая в прорези шлемов и находя лазейки в сплетении пальцев. Но остановка стала ещё неожиданней. Чёрные крылья вновь распахнулись, и прутья клетки жалобно застонали, после чего раздался треск лопающихся жил, что скрепляли утлый короб, и тот стал разваливаться.

– Твою мать... – с трудом поднялся Олег, приземлившись на относительно ровную площадку, и попытался разглядеть хоть что-то в снежном мареве. – Есть кто живой!?

Единственное, что удалось увидеть за белой пеленой – огромную тень на уступе, медленно разминающую крылья.

– Отзовитесь! – прокричал Олег, что есть мочи.

– Я тут! – ответил ему голос Миллера, а потом и сам он появился: – Господи, думал, мне конец. Ларс, сука, я тебе шею сверну! Кстати, где этот мерзавец?

– Эй! Эй, кто-нибудь меня слышит?! – вышли из мглы два высоких, но сильно сутулящихся под ударами стихии силуэта.

– Сюда! – помахал Олег принцессе и Мордекаю.

– Вы целы?! – спросил Томас, перекрикивая шум ветра. А, вижу, что всё в порядке. Но где Ларс?

– Сами ищем, – ответил Дик. – А ещё неплохо было бы найти укрытие. Дьявольщина... Куда нас вообще зашвырнуло?

– Куда просили, – донеслось из мглы почти насмешливо, и вся четвёрка двинулась на голос.

Ларс стоял возле ровного, будто отёсанного участка скалы и указывал на него, словно приглашая войти.

– Что это? – подошла Санти, и приложила ладонь к камню. – Я что-то чувствую, но...

– Смотрите шире, – улыбнулся Ларс, раскинув руки в стороны.

И вся четвёрка стала отступать, медленно запрокидывая головы.

– С ума... – перевёл дыхание Томас, – ...сойти.

Ровный фрагмент скальной породы, тянувшийся на десятки метров в стороны и ещё больше ввысь, имел форму сужающейся кверху призмы с едва заметным углублением, рассекающим её точно по центру. Высоко наверху, там, где снежная буря почти скрывала скалу от глаз, с трудом можно было различить нечто напоминающее письменные символы, выдолбленные в камне. Шесть символов, состоящих из прерывающихся концентрических окружностей и лучей различной длины.

– Кем это создано? – прошептал Дик, невольно втянув голову в плечи. – И для кого?

– А сам как думаешь? – расслышал его Мордекай, и прочёл: – «Лишь дыхание Бога отворит врата Бога».

– Цембала, – произнесла Санти, – бог камня с сердцем из пылающей лавы...

Ларс кивнул:

– Нам всем лучше отойти.

И крылатая тень взмыла в небо. Бреннер завис на высоте символов, и через секунду гудящая струя пламени прошлась по ним слева-направо. Концентрические круги с лучами засветились, словно в их каменные формы залили расплавленный металл, а потом скала пришла в движение. Створки циклопических врат дрогнули, вековые пласты льда и снега обрушились вниз со своих доселе недвижимых опор. Каменная твердь под ногами пятёрки странников сотряслась, и чудовищный грохот заставил сердца сжаться. Дрожь прокатилась по хребту Фурора. Тёмная прореха медленно ширилась, будто незримые руки титана раздвигали в стороны половины рассечённой груди каменного чудища. Наконец, врата остановили свой ход. Из разверзшегося чрева горы вышла волна смрада.

– Боже, – заслонил Миллер ладонью прорези шлема. – Разве в пещерах должно так вонять? Разит, как...

– ...в склепе, – закончил за него Мордекай.

– Нет, чёрт подери, – помотал головой Дик. – Как в гробу, открытом через месяц после похорон. Поверь, мне приходилось делать эксгумации, эту вонь ни с чем не спутать.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Томас.

– Так что, – пожал плечами Ларс, – вы идёте?

Светящиеся сферы чародея отвоевали у пещерной тьмы немного места, и пятёрка странников переступила порог Гут Холейн.

Удушающее поначалу трупное зловоние начало ослабевать, смешиваясь со свежим воздухом, затекающим снаружи. Внутренности пещеры ошеломляли не менее врат. Сияющие сферы, хоть и разгоняли близлежащий мрак, оказались бессильны донести свой свет до стен и сводов циклопического сооружения, чьё происхождение было явно рукотворным, и от осознания этого незваным гостям становилось ещё больше не по себе. Ларс пытался отправить сферы как можно дальше, но те, оставляя странников в кромешном мраке, сами превращались в световые точки посреди непроглядной черноты. Даже огонь Бреннера не помог в оценке размеров пещеры. Лишь эхо давало примерное представление о масштабах подземной залы, возвращая отражённый гул пламени с пугающе огромной задержкой. Свидетельством же рукотворности сего невероятного сооружения явились колонны, подпирающие невидимый свод своими каменными телами диаметром никак не менее двух десятков метров. В окружении столь гипертрофированного гигантизма каждый ощутил себя насекомым. Даже Бреннер.

Ларс поёжился, явственно чувствуя страх дракона, осторожно ступающего по каменным плитам за спиной чародея:

– Здесь что-то не так.

– Определённо, – согласился с ним Мордекай, озираясь по сторонам со странной смесью ужаса и восторга на лице.

– Ну, – переложил Миллер меч на другое плечо, – раз уж учёные мужи сошлись во мнении, что здесь – сука – «что-то не так», то и мне не к чему храбриться. Лично я считаю – здесь буквально всё кричит о том, что мы больше не увидим солнечного света.

– А на что ты рассчитывал? – полушёпотом спросила Санти. – Неужели хотел выжить?

– Надеюсь, это была шутка.

– В чувстве юмора тебе определённо не откажешь.

– Тихо! – остановился Олег, подняв руку. – Вы слышали?

– О чём ты? – приложил ладонь к уху Томас.

– Там, – указал Олег во тьму. – Кто-то... дышит.

– Ничего не слышу, – снял шлем Дик и тут же водрузил обратно. – Чёртово эхо, не иначе.

– Не эхо, – помотал головой Ларс, и пасть Бреннера оскалилась. – Назад. Все назад!

– Дьявол меня дери... – выдохнул Миллер, опуская острие двуручника на пол.

Нечто двигалось во мраке, нечто огромное. Его покрытое светлым мехом тело припало к земле, а лапы, несмотря на переносимый вес, ступали мягко и бесшумно. Сияние сфер еле касалось зверя, и поначалу его – скользящего во тьме – можно было принять за дым. Он обогнул колонну и стал приближаться, двигаясь по спирали, пугающе быстро для своих размеров.

Сбившаяся возле Бреннера пятёрка, как и дракон, поворачивалась вслед за неведомым созданием, держа оружие наготове, а страж пещеры становился всё ближе, и сияние сфер, парящих над обороняющимися, выхватывало из мрака всё больше.

Противоестественно огромный, напоминающий росомаху зверь двигался с грацией пумы. Густой дымчатый мех поблёскивал в голубоватом сиянии, колыхаясь в такт вздымающимся под ним мускулам, готовым совершить смертельный рывок.

– Нет, – вскинула руку Санти, заметив нарождающееся пламя в пасти Бреннера, и, вложив палаш в ножны, сделала шаг навстречу звероподобному чудовищу.

– Куда вы?! – прошипел Мордекай. – Вернитесь! Назад!

Но принцесса не слушала колдуна, она шагала навстречу остановившемуся зверю, осторожно и одновременно решительно:

– Это ты... – медленно стянула она перчатку и выставила вперёд раскрытую ладонь. – Падающая Звезда. Вспомни меня. Вспомни...

Зверь замешкался, но ненадолго, и, склонив голову, подошёл. Громадный лоб прижался к крохотной ладони.

– Да, – засмеялась Санти взволнованно, как девчонка. – Это, в самом деле, ты. О, – погрузила она руку в густой мех, – как я мечтала встретить тебя вновь.

Но вдруг возбуждённо-счастливое выражение на лице принцессы сменилось гримасой ужаса и смятения.

Сомкнутые веки зверя раскрылись, и белые, как варёное яйцо, глаза уставились в пустоту, а мгновением позже – разлетелись в стороны. Косматая голова будто раскололась надвое, вдоль, и чудовищная пасть разверзлась перед Санти. «На-а-а-з-а-а-д!!!» – гудело в голове принцессы, пока багровая усеянная рядами огромных зубов пасть надвигалась, смыкаясь, медленно, как во сне. И казалось, что можно вырваться из этих неумолимых челюстей, можно успеть, но ноги будто вросли в пол. Всё, что Санти могла – смотреть в гигантскую зловонную глотку, пока голова-пасть захлопывается. В последний миг принцесса обернулась, протянула руку, словно ища спасения, и челюсти сомкнулись. Откушенная по локоть рука упала на каменные плиты, как веточка съеденной виноградины.

– Огонь-огонь!!! – заорал Миллер.

– Рассредоточиться!!! – подхватил Олег.

Струя пламени вырвалась из пасти Бреннера и ударила в то место, где мгновение назад находился зверь.

Дымчатый дьявол метнулся в темноту и растворился там.

– Где он?! – крутился на месте Дик, сжимая рукоять меча так, что кожаная оплётка скрипела под пальцами.

– Не вижу, – взял Олег арбалет наизготовку. – Ларс, Томас, сделайте что-нибудь!

– Кажется, было у меня одно заклинание на подобный случай, – почесал лоб Мордекай с таким видом, словно стоял в собственном кабинете, а не посреди зловещего храма с одержимым Тьмой монстром. – Хотя нет, это не годится. Но, возможно...

– Господи, а нельзя поживее?! – прорычал Дик. – Там-там!!!

Ларс с Бреннером развернулись, и пещера озарилась вихрем огня, но никаких видимых успехов это не принесло.

– Томас, что у тебя? – крикнул Олег, вглядываясь в темноту до рези в глазах.

– Я работаю! Можно хоть секунду мне не мешать?!

Зверь появился, бесшумно, как призрак. Выждав, когда Бреннер повернётся спиной, он атаковал дракона с такой скоростью, что никто не успел среагировать прежде, чем падший страж Сумеречного леса вновь растворился во мраке.

– Дьявол! – выругался Ларс, зажимая рукой рану на шее – в том же месте, откуда обильно хлестала кровь из разодранной плоти Бреннера.

Рёв раненого дракона сотряс своды пещеры. Бушующее пламя устремилось по кругу, гудя над головами едва успевших пригнуться людей.

Но слепого зверя это вовсе не впечатлило. Он атаковал снова, когда драконий огонь ещё даже не унялся. Появившись из тьмы, чудовище обрушило на Бреннера всю свою мощь. Удар опрокинул дракона, чёрные крылья беспорядочно заметались, усеянный роговыми наростами хвост чуть не размазал Ларса по полу. Выпущенный Олегом болт попросту утонул в меху, будто его и не было. Зверь вонзил когти в бок Бреннера, и жуткая разверстая пасть нависла над драконьем горлом.

Бессильно наблюдая за битвой титанов, никто и не заметил, как тело Мордекая засветилось изнутри, а потом луч ослепительного света ударил из его рук в готового нанести смертельный укус зверя. Тот взвыл так, что находящийся ближе всех Ларс упал на колени, сжимая руками готовую взорваться голову. Усиленный эхом вопль пробрал до костей. С недосягаемого для глаз свода посыпались камни. Зверь развернулся, пытаясь вновь прыгнуть во тьму, но вместо этого неловко пошёл боком, едва сохраняя равновесие и... светясь.

Ответ Бреннера не заставил себя ждать. На сей раз огненная струя попала точно в цель. Пламя объяло зверя. Смрад горелой шерсти наполнил лёгкие ошеломлённых наблюдателей этой фантасмагорической картины. Монструозное существо бросилось прочь, пылая и вопя. Но дракон следовал за ним, не жалея огненного секрета. Горящий зверь упал и принялся кататься по полу, принимая на себя всю ярость Бреннера. Обугливающаяся плоть хрустела, трескаясь, наполняла всё вокруг мириадами искр и удушающей вонью. Крики зверя холодили кровь. Сотрясаясь в спазмах, он полз в спасительную тьму, оставляя за собой след из горящих ошмётков собственной плоти, сходящей с костей. Скоро пронзительные и оглушающие крики стали стоном, хрипом, клокотом, вырывающимся из спёкшихся лёгких, пока не смолкли вовсе.

– Боже, храни драконов, – подошёл Дик к светящейся обугленной туше и ткнул мечом. – Кажется, сдох.

Над дымящейся пастью монстра возникло зеленоватое мерцание.

– Точно сдох, – констатировал Мордекай.

– Ты... Вы в порядке? – обратился Олег к Ларсу.

– Выживем, – кивнул тот.

– А где вторая душа? – задался вопросом Миллер, глядя на одинокую изумрудную сферу над трупом.

– Вскрывай, – ответил ему Олег, не раздумывая.

– Что, прости?

– Вскрывай, живо! Нужно достать её! Я пока очищу душу.

– Постой-постой. Ты хочешь отдать ей душу этой твари? А не слишком ли щедро? И кто знает, что взбредёт её высочеству в голову, когда она впитает звериную душу!

– Санти нужна нам.

– Если ты не заметил, мы справились без неё, – возразил Дик резонно.

– Он прав, – пожал плечами Мордекай.

– И как тебя понимать? – взглянул ему в глаза Олег. – Она ведь не мертва.

– Но и не жива, – парировал Томас.

– Предлагаешь оставить её там? – указал Олег на прожаренную тушу зверя.

– Нет, разумеется. Это было бы непозволительной расточительностью.

– Даже так?

– А я поддерживаю, – вернулся в разговор Миллер. – И, как видишь, нас уже двое. Демократия. Слыхал про такую?

– Ларс? – апеллировал Олег к молчащему чародею. – Каково будет твоё слово?

– Нужно вынуть принцессу, – кивнул тот утвердительно. – И мы отдадим душу зверя ей.

– Что ж, – вздохнул Миллер, – похоже, у нас тут небольшой политический кризис.

– Я так не думаю, – возразил Ларс, и голова Бреннера приблизилась вплотную к Дику. – Всё же, два голоса против трёх.

– Вскрывай, – повторил Олег.

– Это ошибка, – попытался возразить Миллер, но оскаливающаяся пасть дракона стала слишком сильным контраргументом. – Ладно, чёрт с вами. Но мы все об этом ещё пожалеем, вот увидите.

Острие цвайхандера погрузилось в пах лежащей на боку туши, и клинок, с треском разрывая запёкшееся мясо, пошёл в сторону грудины. Дику пришлось приложить все силы, чтобы распороть покрывшееся коркой брюхо, и ещё больше – чтобы не сблевать, когда дымящиеся внутренности полезли наружу.

Тело принцессы было единственным, что покоилось в утробе зверя. Перепачканное в красной слизи, изувеченное зубами, оно смешалось с доспехом. Тут и там кровоточащая плоть выпирала из прорех брони, кольчуга была вмята в грудь, осколки рёбер торчали сквозь деформированные кольца. Лицо – частично содранное с черепа – стало похоже на жуткую карнавальную маску. Но проклятие по-прежнему надёжно удерживало душу в этой неживой оболочке.

– Господи-боже, – отложил Дик свой меч и уселся на пол. – Вы в самом деле хотите это воскресить?

– Нужно освободить тело от доспеха, – ответил Олег.

– Вперёд, – махнул рукой Миллер. – С удовольствие понаблюдаю, как ты раздерёшь её на куски.

Олег осуждающе покачал головой, снял свои перчатки и склонился над изуродованными останками. Первая же попытка отделить набедренник от ноги принцессы ясно показала, что Миллер прав в своих оценках успешности этого мероприятия.

– Дерьмо. И что делать? – вновь обратился Олег к Ларсу.

– Оставь, как есть. Душа сделает всё сама.

– Вы с ума сошли, – усмехнулся Дик нервно. – Когда она очнётся в таком виде, её придётся убить, чтобы она не убила нас за эту херню. Она в любом случае нежилец. Да включите же мозги!

Вместо ответа Олег подошёл к голове мёртвого зверя и возложил руки на искрящуюся изумрудным светом душу...