Текст книги "Смертные души (СИ)"

Автор книги: Артем Мичурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– На пару слов, – взял Жером под локоть Олега и отвёл в сторону.

– Что?

– Это не Ларс.

– Не говори ерунды. Он всё помнит.

– Ты просто не желаешь принять очевидного. Это – не Ларс.

– Ему столько всего пережить пришлось, он в шоке.

– Да послушай же! Он... физически другой. Ты не видишь? Он выглядит иначе, говорит иначе, ведёт себя иначе.

– Это объяснимо.

– Да, верно. И объяснение простое – он – не Ларс.

– Ладно, хочешь доказательств – будут тебе доказательства, – решительно развернулся Олег, – Ларс, дружище...

– Да, – неуклюже поднялся тот на ноги.

– Ты ведь знаком с пиромантией?

– Разумеется.

– Не сочти за труд, продемонстрируй нам ту штуку, которую сделал, когда только-только осознал свои возможности.

– Запросто, – расплылся человек в улыбке, радуясь предоставленной возможности.

Руки пироманта принялись выписывать движения вокруг одной точки, словно гладя невидимую сферу. На кончиках длинных пальцев засветились крошечные огоньки, связывающиеся воедино тончайшими электрическими дугами. В центре фантомной сферы вспыхнул огонь – настолько яркий, что свет его ослеплял своей белизной. С каждым оборотом ладоней пламя всё разрасталось, и вместе с тем белая плазма всё больше загрязнялась тёмными прожилками, словно мокрый лист белой бумаги, на который падала каплями чёрная акварель. Наконец, закончив манипуляции, человек протянул вперёд обращённую к небу ладонь, над которой повис шар пламени – точь-в-точь такой же, как в первый раз, но... абсолютно чёрный.

Олег и Жером молча переглянулись.

– Что не так? – спросил человек, и довольная улыбка на его лице стала неуверенной. – Моё пламя не по душе вам?

– Это – не огонь, – вкрадчиво, словно неразумному ребёнку, пояснил Олег.

– Нет? – перевёл человек взгляд на своё творение.

– Нет, – помотал головой Жером.

– Тогда я, пожалуй, оставлю это себе.

Рука, поддерживающая чёрную пламенеющую сферу, приблизилась к груди человека, и тёмная материя впиталась в его тело без следа.

– Что ты за хрень? – выдохнул Клозен.

– Меня зовут Ларс ван дер Гроф, – поклонился человек. – Рад знакомству.

Глава 24. Экзистенция

Весь обратный путь человек, называющий себя Ларсом, проделал, ни разу не сбавив хода. Он шёл первым, в полный рост и строго по прямой, лишь изредка огибая лакуны, оказывающиеся на поверку глубокой трясиной. Олег и Жером двигались след в след за своим странным проводником, опасливо переглядываясь и озираясь в поисках знакомых ориентиров. Ориентиры были на своих местах. Ларс шагал по тёмному болоту, словно по собственному дому, зная, казалось, каждый его сантиметр. И это пугало куда больше, чем мёртвая топь под ногами.

Когда троица добралась до островка, Дик всё так же сидел там, привалившись спиной к коряге и запрокинув голову. Ни плеск воды, ни окрики не привлекали его внимания.

– Он жив, – кивнул остальным Олег, убрав пальцы от шеи Миллера, и развязал бинт на его ноге. – Чёрт...

– Всё плохо? – невольно поднёс руку к носу Жером.

– Хуже, чем я рассчитывал.

Рана загноилась, ступня распухла и побагровела до самой щиколотки.

– Это заражение, – скомкал Олег грязный бинт.

– Кто... – разлепил потрескавшиеся губы Миллер. – Кто здесь? А, вы вернулись, – приподнялся он. – Нашли, что искали?

– Да, – вышел вперёд Ларс.

– Слава Богу, – улыбнулся Дик. – Рад тебя видеть, дружище. Ты... – указал он на голландца, прищурившись.

– Немного изменился, – кивнул тот.

– Как? Почему?

– Это долгая история, – вмешался Олег. – Сейчас нам лучше подумать о твоей ноге.

– Нога, да... Я её почти не чувствую. Может, оно и к лучшему, если это поможет идти, – Миллер предпринял попытку встать, но тут же упал обратно, стиснув зубы и отчаянно мотая головой.

– Почувствовал? – спросил Ларс безо всякой издёвки.

– В полной мере. Спасибо, что поинтересовался.

– Я могу помочь.

– Нам нужна душа, – погрузил Жером лицо в сложенные ладони.

– В прошлый раз мы потратили весь день и успели потерять... – осёкся Олег. – У нас нет на это времени.

– И что ты предлагаешь?

– Нет, парни, – нервно ощерился Дик, глядя на поднятую алебарду. – Вы же не всерьёз?

– Не вижу другого выхода, – тяжело вздохнул Олег.

– Да брось! Я же кровью истеку!

– Я могу помочь, – терпеливо повторил Ларс.

– Прижжёшь рану? – спросил Жером. – Этой чёрной хернёй?

– Какой ещё чёрной хернёй?! – сильнее прежнего забеспокоился Миллер.

– Ничего не потребуется прижигать, – помотал головой голландец. – Я просто... помогу.

– Как это? – сглотнул Жером. – Предлагаешь его...

– Да вы совсем охренели! – подтянулся Дик, стараясь отодвинуться подальше от непрошеных доброжелателей. – Если уж до того дойдёт, я и сам справлюсь!

– Где я сделал ошибку в слове «помогу»? – развёл руками Ларс. – Или оно приобрело иной смысл за минувшие сутки?

– Ты сможешь это вылечить? – недоверчиво покосился Олег на гниющую ногу Миллера. – Как?

– Такое сложно описать, – улыбнулся голландец. – Вы сами всё увидите, – раскрыл он ладонь, и чёрное пламя заструилось по его пальцам.

– Э нет! – встал между ним и Миллиром Жером. – Он, конечно, мудак и сраный расист, но это не причина пичкать его твоей... чертовщиной!

– Не тебе решать, – ответил ему в спину Дик.

– Ты не видел того, что видели мы, – обернулся Клозен.

– Да плевать я хотел на то, что вы видели. Если сам Сатана предложит спасти мне ногу... и жизнь, я только об одном спрошу – скольких принести в жертву.

– Такого не потребуется, – улыбнулся Ларс, и от этой улыбки у Олега холодок пробежал по спине. – Я ведь не Сатана.

– Отойди, – потребовал Дик.

– Ты не понимаешь, на что соглашаешься, – сделал шаг в сторону Жером.

– На всё.

– Готов? – присел Ларс возле больной конечности. – Не стану врать, это, скорее всего, будет больно. Неимоверно больно. Лучше взять что-нибудь в зубы.

– Да, – отломил Дик ветку, продышавшись, закусил её, ухватился за корягу и кивнул.

Чёрное пламя на ладони приподнялось, словно маленькое хищное существо, принюхивающееся к беспомощной искалеченной добыче, скользнуло по стопе, лизнуло её и впилось в рану.

Не дающая зубам сомкнуться ветка скрипнула, крошась. Миллер глухо зарычал, глаза его закатились, а нога, не слушаясь головы, дёрнулась назад. Но было поздно. Тёмная субстанция уже вгрызлась в плоть. Вены на багровой ступне запульсировали чёрным, пальцы выгнулись в разные стороны под дикими противоестественными углами, из разверзшейся раны брызнул смешанный с кровью гной. Ногу скрутило по самое колено, мускулы свело жесточайшей судорогой. Что-то незримое будто выжимало заразу из поражённой конечности. С последней каплей порченой крови ногу покинула и тёмная субстанция. Выйдя из вен и скопившись в ране, она потянулась обратно – к подставленной руке, которая её породила. И чем меньше черноты оставалось между краями раны, тем плотнее они смыкались, пока, наконец, ни срослись, обозначив границу свежим рубцом.

– С-с-сука, – выплюнул Миллер красную с глубокими отметинами ветку, дрожа и обливаясь холодным потом. – Чёртов ты коновал, Ларс! Я тебе сердце вырву, дай только отдышусь...

– Узнаю старину Дика, – устало хлопнул тот его по плечу.

– Как нога? – спросил Олег, утирая со лба испарину.

– Ты мне скажи, – обмяк Миллер, закрыв глаза. – Боюсь смотреть, там, небось, месиво. По ней будто кувалдой херачили.

– Ну, с виду вполне цела.

– Правда? – приоткрыл Дик один глаз. – Вот дерьмо... – пошевелил он пальцами. – Работает. Кости, они целы?

– Встань и узнаешь, – посоветовал Ларс.

Миллер осторожно, ухватившись за корягу и держа ногу прямой, поднялся и, морщась от предвкушения адской боли, наступил на измученную конечность.

– Ха, – расплылся он в глупой улыбке и перенёс вес на обе ноги. – Ха! Дьявол тебя дери, Ларс, как ты это сделал?!

– Было несложно.

– Жрать хочется, будто неделю голодал, – нахмурился Дик, держась за живот.

– Это нормально, так должно быть, – опустился Ларс на корягу.

– Что с тобой, ты в порядке?

– Слегка подустал.

– Расскажи нам, Ларс, – развёл руками Олег. – Я не понимаю... Что это сейчас было? Что ты сделал?

– Помог ему, как и обещал. Разве этого мало?

– Нет, это... хорошо, просто здорово...

– Но тебе недостаточно результата, ты хочешь знать больше, верно?

– Думаю, мы все не отказались бы узнать больше, – поддержал Жером.

– И ты? – посмотрел Ларс на Миллера.

– Ну, – смутился тот, – по большому счёту... Не так чтобы очень.

– Что? – в недоумении округлил глаза Клозен. – Эта чёрная дрянь только что была у тебя внутри, и тебе наплевать? Ты не хочешь знать об этом, серьёзно?

– А какой мне с того прок? Если Ларс не желает говорить – его право.

– С каких пор ты стал борцом за права?

– С тех самых, как этот парень спас мне ногу!

– Этот парень три часа назад был ходячим трупом, поглотил душу болотной твари и жрал падаль! А потом оказалось, что вместо огня он теперь синтезирует какую-то – мать её – антиматерию! Но тебе посрать, потому что Ларс так сказал! А мне вот хотелось бы знать, кто идёт рядом со мной по чёртовому Газамару! Потому как я совсем не уверен, что это Ларс!

Пламенная речь Клозена оборвалась, когда пальцы Дика сжались на его горле.

– Эй! – подскочил к бузотёрам Олег. – Хватит! Отпусти!

Не обращая внимания на потуги Олега, Миллер медленно приблизился к наливающемуся кровью лицу Жерома и прошипел: «Отвяжись от него. Повторять не стану».

Железная хватка разжалась, и Клозен, хрипя, повалился на землю.

– Ты спятил?! – заорал Олег, помогая Жерому подняться.

Но Дик не ответил, он подошёл к коряге и сел рядом с Ларсом. Тот во время потасовки даже не шелохнулся, сохраняя каменное спокойствие.

– Да что с вами такое?

– С нами всё в порядке, – улыбнулся голландец. – Мы просто слегка устали. Немного передохнём и с рассветом можем продолжить путь. Верно, Дик?

– Верно, – кивнул Миллер.

Едва блеклый свет пролился на топи, четвёрка отправилась дальше, ведомая новым лидером. Он не козырял авторитетом, не убеждал в своей правоте, не запугивал силой, он просто пошёл первым, и остальные были вынуждены следовать за ним.

– Ты хоть знаешь, куда ведёшь нас? – окликнул уверенно шагающего Ларса Олег.

– Прямо, – ответил тот, не оборачиваясь. – Так, кажется, ты говорил? Нужно идти прямо – это кратчайший путь.

– Знать бы ещё к чему, – пробормотал Жером, перешагивая с кочки на кочку.

– К нашей судьбе, разумеется.

– Удобно.

– Ты совершенно прав, друг мой. Мы никогда не заплутаем, ибо цель наша определена высшими силами.

– Да, похоже, фатализм – это всё, что нам осталось.

– Взбодрись. Новый день наступает, а с ним и новая надежда.

– Верно, – кивнул Дик. – Что нас не убивает, то делает сильнее.

– Какая чушь, – усмехнулся Жером.

– Почему?

– Сломанная рука не убьёт тебя, но и сильнее не сделает.

– Ты рассматриваешь событие в кратком временном промежутке, – снова взял слово Ларс, – а следует транспонировать его на более продолжительный. В конце концов, сломанная рука приведёт тебя к одному из двух исходов – либо станет причиной твоей смерти, ослабив, либо срастётся и послужит хорошим жизненным уроком, укрепив твой дух.

– Исход всегда один, – возразил Олег. – Предшествующие события могут лишь ускорить или отсрочить его.

– Не в Оше, – поднял Ларс указательный палец.

– Никто не может жить вечно.

– К сожалению, наш диспут неизбежно зайдёт в тупик, потому как любое утверждение, касающееся вечности, невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Это всё равно, что спорить о бесконечности вселенной. В любом из миров нет и не может быть существа, способного понять суть бесконечности, хотя бы потому, что в контексте сопоставления с бесконечностью, нет ни миров, ни существа, вообще ничего. Вселенная пуста. Солнечные системы и целые галактики – даже не капля в море, не песчинка в пустынных дюнах, они – ничто. Масштабы не имеют значения. Есть только бескрайняя всепоглощающая идеальная пустота.

– Здорово, – оценил Миллер.

– При таком подходе, зачем вообще что-то делать? – хмыкнул Жером. – Всё бессмысленно, все умрут, а если и не умрут... всё бессмысленно.

– Экзистенциализм! – снова поднял указующий перст Ларс.

– Что?

– Твоё сознание, друг мой – вот то немногое, что не растворяется в бесконечности. Вот то единственное, ради чего стоит жить. Ты – ничто перед вселенной, но твоё сознание – равновелико ей. Не воспринимай себя как материю, ты больше, несоизмеримо больше чем вульгарное мясо на костях и серое вещество в черепной коробке. Преодолевай себя, совершенствуй. Возможно, ради этого тебе и дана материальная жизнь.

– Предлагаешь заняться самокопанием?

– Нет, ни в коем случае! Выбрось всю эту рационалистскую чепуху на свалку истории. Твой мозг – оковы, а не инструмент. Как можно превозмочь телесную ничтожность с помощью тела? Ты должен перешагнуть через него, вознестись. Только тогда откроется истина. Потенциал человека огромен, нужно лишь высвободить его.

– Но как?

– Страх.

– Обожаю, когда ты изъясняешься односложно.

– Пограничное состояние – ключ к переходу на новый уровень существования. И страх – одно из таких состояний. Я говорю не об опасениях, а именно о страхе, животном ужасе. Он как лесной пожар – выжигает весь мусор из сознания, весь сухостой никчёмных мыслишек, больную поросль ложных идей и низменных стремлений. На пепелище останутся лишь гиганты, простирающие свои корни к самым глубинам души. О чём ты станешь думать, когда твои ноги соскользнут с края пропасти? Что будет волновать тебя? Вот именно за это и стоит держаться. Ухвати тот краткий миг просветления и не отпускай его никогда. Если сумеешь, обретёшь свободу, о какой прежде и подумать не мог. Тут старик Кьеркегор был прав.

– Страх... ясно, – покивал Олег. – А что на счёт смерти?

– Смерть – не пограничное состояние, – усмехнулся Ларс, слегка раздражённо.

– Да, я о том и толкую.

– Твой вопрос не вполне понятен.

– Брось, ты же был там, за гранью. И вернулся.

– Никто не возвращается оттуда сам.

– Ладно, мы тебя вернули. Не пойми неправильно, я не жалею об этом. Но... что там произошло?

Ларс молчал.

– Слушай, войди в моё положение, – продолжил Олег. – В наше положение. Творятся странные вещи, насколько слово «странные» вообще уместно в этом Богом проклятом месте. Ты сейчас хотя бы помнишь момент, когда очнулся? Помнишь, что ты говорил тогда?

– Боюсь, нет.

– Ты вёл себя как совершенно другой человек.

– Это последствия шока.

– Шок может лишить дара речи, но он не меняет её стилистику. Сейчас я слушаю тебя, и всё больше узнаю прежнего Ларса, но минувшей ночью кто-то другой говорил твоим языком. Я уж молчу о физических изменениях.

– К чему ты клонишь?

– Мне нужно быть уверенным, что ты – это ты.

– Какая абсурдная формулировка, – усмехнулся Дик.

– Разумеется, я – это я, – заверил Ларс.

– Может ли быть иначе? – добавил Миллер.

– Ты не отвечаешь на вопросы, и это настораживает, – пояснил Олег.

– Настораживает? – остановился голландец и чуть повернулся, глянув через плечо.

– Может, ты хотел сказать «пугает»? – встал лицом к Олегу Дик.

Образовавшуюся на несколько секунд молчаливую паузу нарушил Жером, указывающий куда-то в сторону:

– Смотрите. Смотрите, чёрт вас подери!

За пеленой тумана, там, куда показывал Клозен, темнел неясный силуэт. Сложно было сказать, насколько он далёк, равно как и оценить его размеры. Но определённо, новый элемент пейзажа выбивался из всего ранее виденного.

– Это башня, – произнёс Олег с сомнением.

– Башня без замка, – добавил Жером. – Неужели...?

– Боишься найти, что искал? – спросил Ларс. – Успокойся, Голодное чрево преисподней ждёт нас не там, и не сегодня.

– А что ждёт там?

– Наша судьба. И мы шагнём навстречу ей.

Глава 25. Башня без замка

Путь до башни оказался куда длиннее, чем можно было предположить, а сама она – куда больше, чем обещал призрачный силуэт в тумане. Цилиндрическая, чуть сужающаяся кверху, башня напоминала фортификации средневековой Франции, но без крепостной стены, и гораздо выше оных. Некогда остроконечная крыша, устланная сланцем, провалилась, часть кладки из громадных грубо отесанных камней осыпалась, но, несмотря на причинённые временем разрушения, башня не выглядела ветхой. Напротив, циклопическое сооружение внушало своим видом трепет, какой внушают вековые дубы – свидетели смены эпох. Замшелые стены дышали тайной. Стоило подойти ближе, и зловещая аура, окутывающая башню, заставила содрогнуться всех... кроме Ларса.

– Восхитительно, – приложил он ладонь к холодному камню.

– Что ты чувствуешь? – спросил Олег.

– О, так много... – закрыл Ларс глаза. – Это место пропитано печалью, скорбью и отчаяньем, а ещё яростью, тихой, задушенной. Чарующая симфония эмоций.

– Тебе бы туристические буклеты писать, – передёрнул плечами Жером.

– Мы должны войти туда.

– Думаю, войти будет нетрудно, – кивнул Олег в сторону полусгнивших ворот. – Но не помешало бы и обратно выйти.

– Этого обещать не могу, – улыбнулся голландец. – Кто знает, что припасла нам судьба. Однако я уверен – наш путь проходит здесь не случайно, и поменять его нельзя.

– Тогда чего мы ждём? – размял шею Дик. – Я готов к новой порции дерьма.

Съеденные ржавчиной петли рассыпались в труху, как только Миллер коснулся ворот, и тесовая створка, чёрная от плесени, рухнула, оглашая башню раскатистым эхом от удара о пол.

– Давно же тут не было гостей, – шагнул Дик внутрь, а за ним и остальные. – Подсветить бы.

Три ослепительно белых искрящихся шара размером с перепелиное яйцо материализовались над раскрытой ладонью Ларса и, кружась, разлетелись в разные стороны. Бледный свет разлился по чреву каменного исполина.

– Ты полон сюрпризов, – заметил Олег.

– Рад помочь, – кивнул голландец.

Большая круглая зала, когда-то богато обставленная, ныне представляла собою печальное зрелище. Резную мебель и деревянные панели на стенах уничтожила сырость, богатые ковры и гобелены превратились в заплесневелые рассыпающиеся тряпицы, геральдические щиты полиняли, рыцарские латы, прежде гордо встречавшие гостей сверкающим строем, проржавели, развалились под собственным весом, стали пристанищем пауков и мокриц.

– Хоть что-то полезное, – убрал Миллер ногу с раздавленной твари, поднял её склизкое, сочащееся белёсым тело размером с ладонь, и запихал обеими руками в рот.

– Нужно держаться вместе, – крикнул Олег вслед направившемуся вглубь залы Ларсу, но тот не слушал.

– Здесь лестница наверх, – остановился голландец, запрокинув голову, – но по ней, похоже, не подняться. Нет, никак, – забрался он насколько сумел по ступеням. – Завалена. Но должно же быть что-то.

– Почему ты не допускаешь, что это башня попросту пуста? – спросил Жером, поглядывая на выход.

– Я чувствую, – вернулся Ларс и пошёл вдоль стены, ощупывая её.

– Ржавый хлам, – отшвырнул Миллер только что подобранный меч, клинок которого при падении отделился от рукояти. – А вот этот вроде бы ничего, – вытянул он из-под груды негодных доспехов одноручный топор с металлическим древком. – Может и не рассыплется. Хотя с цвайхандером ему, конечно, не тягаться, хорошая была железяка.

– Моргенштерн, – поднял Олег с пола шипастую булаву, и передал Жерому.

– Тяжеленная, – примерился тот.

– Это перестанет быть недостатком, когда она опустится на чей-то череп, – обнадёжил Дик, сняв щит со стены. – Зараза, все ремни сгнили.

– До чего же жуткое место, – поёжился Клозен. – Меня от него в дрожь бросает.

– Тебя от всего в дрожь бросает, – подошёл Миллер к большой картине в противоположном входу конце залы, и один из огоньков, будто обладая зачатками сознания, последовал туда же. – Ничерта не разобрать, – провёл Дик пальцем по металлической табличке, врезанной в тяжёлую, богато украшенную раму.

Само полотно время тоже не пощадило, холст частично истлел, краска растрескалась и местами осыпалась, от краёв к центру, словно осаждающая чёрная орда, подступила плесень. Всё, что уцелело в этой неравной битве – небольшой фрагмент наверху. С него, как сквозь смотровое оконце грязной двери, смотрели в этот мир голубые глаза. Брови над ними сошлись к тонкой переносице, взгляд был строг и властен. Глаза принадлежали явно мужчине, вероятно средних лет, о чём свидетельствовала паутинка морщин. Верхнюю перекладину рамы украшал вырезанный на дереве геральдический щит с головой вепря.

– Кажется... я что-то нашёл, – припал Ларс к одному из покоробленных элементов деревянной отделки на стене, ощупывая его и простукивая. – Да, тут определённо... Ух!

Прямоугольная панель вдруг подалась внутрь и, влекомая пальцами голландца, отошла в сторону.

– Дверь? – подскочил к нему Олег.

– Разве не потрясающе? – расплылся Ларс в полубезумной улыбке. – Чувствую себя первооткрывателем тайн сгинувшей цивилизации.

– Очень надеюсь, что именно таковой она и является, – прошептал Жером, осторожно заглядывая в тёмный проём из-за спин спутников.

– Лестница ведёт вниз, – сделал Ларс шаг вперёд, подозвав лёгким движением руки троицу светящихся сфер. – Глубоко вниз. Какие открытия ждут нас там?

Из расступающейся темноты дыхнуло холодом и тленом.

– Что-то мне не хочется выяснять, – попятился Жером.

– У тебя нет выбора.

– Ещё как есть.

– Никакого, – осклабился Дик, когда Клозен уперся спиной в его грудь. – Давай, двигай. Приключения ждут.

Винтовая лестница, сложенная из каменных плит, вмурованных в стену колодца диаметром около трёх метров, уходила вертикально вниз. Отсутствие перил и центральной колонны оставляло в середине зияющую пустоту обещающую неосторожным гостям бесконечное падение. Кладка колодца, как ни странно, была влажной только наверху. Чем дальше вниз, тем воздух становился суше, скользкая мокрота на камнях сменилась пылью. С глубины потянуло удушливым смрадом, совсем непохожим на болотную вонь.

– Как в склепе, – прошептал Жером, стараясь отвести взгляд от черной дыры под ступенями.

– А ты бывал в склепе? – удивился следующий за ним Дик.

– Да, в юности частенько на старом кладбище... отдыхали.

– Ширялся с дружками на надгробиях белых аристократов?

– Именно. Так несёт из расколотых саркофагов. После смерти белые аристократы воняют ничуть не лучше цветного отребья.

– Становится теплее, – заметил Ларс. – Весьма необычно, учитывая, что мы углубляемся в земную толщу.

– Ад становится ближе, – выдвинул гипотезу Клозен.

– Возможно...

Дышать стало ощутимо тяжелее. Помимо усиливающегося смрада в воздухе чувствовалась нехватка кислорода. Олег покачнулся и схватился за стену.

– Ты в порядке? – тронул его за плечо Жером.

– Немного голова закружилась.

– Да, у меня самого перед глазами плывёт.

– Сюда веками свежий воздух не проникал, – весело отметил Ларс. – Держитесь подальше от края, неизвестно, как далеко дно колодца.

– А тебя всё это, похоже, забавляет, – посетовал Олег, утерев холодный пот со лба.

– Вовсе нет. Моё хорошее расположение духа объясняется открывающимися перспективами, а отнюдь не грозящей опасностью.

– Перспектива сдохнуть – сомнительный стимул, – возразил Жером.

– Поверь, из всего можно извлечь пользу.

Троица сияющих сфер, сопровождающая незваных гостей башни, преодолела ещё несколько лестничных витков и осветила внизу что-то помимо стен и ступеней.

– Земля! – сам от себя не ожидая воскликнул Олег, словно потерпевший кораблекрушение в океане.

– Как же сильно привязан человек к почве, – глянул вниз Ларс. – Нас так и тянет к этой массе горных пород и перегнившей органики.

– Сейчас меня тянет только туда, откуда нельзя упасть и сломать себе шею, – пояснил Олег.

Сияющие сферы, добравшись вмести с четвёркой невольных исследователей до низа, закружились вокруг лестничного колодца, высвечивая три зева расходящихся от него в разные стороны туннелей.

– Что теперь? – спросил Жером.

Ларс переглянулся с Диком, и тот вдруг что есть мочи заорал в ближайший к себе туннель. Эхо разнесло его крик, трижды отразив от стен. Следующий зев в земной тверди ответил четыре раза. И последний пятикратно прокричал в лицо Миллеру, отвечая на вызывающую неучтивость.

– Полагаю, – принял Ларс картинную позу, заложив левую руку за спину и вытянув правую в сторону наиболее многоголосного туннеля, – нам сюда.

– С чего бы? – усомнился Жером.

– С того, что путь к славе долог и тернист, – ответил Дик, язвительно усмехнувшись.

– Ободритесь, друзья мои! – шагнул внутрь Ларс, приглашая жестом следовать за собой. – Я уверен, нас ждут великие деяния.

Плывущие по узкому укреплённому деревянными балками тоннелю сияющие сферы высвечивали множество заваленных костями ниш. Было видно, что нижние трупы лежали относительно ровно, многие были обёрнуты полуистлевшими саванами, на некоторых скелетах сохранились мумифицированные ткани. Нередко в одной нише лежало по две-три мумии, засыпанные сверху грудой костей с явными признаками механических повреждений, и не только человеческими. Расколотые черепа, сломанные рёбра, разрубленные конечности, переполнив свои утлые вместилища, ссыпались на пол и грозили распороть стопу зазевавшегося бедолаги.

– Что за чёртов скотомогильник? – озирался замыкающий процессию Миллер. – Их будто на куски рвали.

– Только посмотрите на это, – взял Ларс в руки фрагмент черепа схожий очертаниями с человеческим, но раза в два крупнее, и провёл пальцем по краю огромной глазницы. – Разве не восхитительно?

– Кто они? – испытывая странную смесь трепета и отвращения, рассматривал Олег жуткие останки. – Почему они здесь?

– Эти катакомбы переполнены, – прошептал Жером, глядя на уходящие к потолку ярусы погребальных ниш. – Но ведь наверху только башня посреди болот. Ни города, ни даже крепости или монастыря...

– Мы зря сюда пришли, – замотал головой Олег, ощутив вдруг острый приступ безотчётного ужаса, и попятился к выходу.

– Я чертовски с этим согласен, – поддержал Клозен. – Нужно уходить.

– О чём вы толкуете? – развёл руками Ларс в искреннем недоумении. – Мы на пороге великого открытия!

– Иди в жопу вместе со своим открытием. Я не хочу пополнить эти груды.

– Ты что, не понимаешь? – прохрипел, задыхаясь, Олег. – Здесь нас ничего не ждёт, кроме смерти. Я своими костями чую.

– «Кроме смерти», – повторил Ларс, издевательски. – Вы недооцениваете её!

– С меня хватит этого дерьма! – развернулся Жером и пихнул в грудь преградившего дорогу Миллера. – А ну отвали!

– Ты ставишь нашу экспедицию под удар, – покачал тот головой, не двинувшись с места.

– Экспе...? Вы оба рехнулись! Ты, – ткнул Клозен пальцем в Дика, – и твой чёртов кукловод! Можете тут подохнуть, а я ухожу! Идёшь? – посмотрел он на Олега.

– Да, – кивнул тот.

– Перестаньте пороть горячку, – усмехнулся им в спины Ларс.

– Такое поведение неприемлемо, – констатировал Миллер, перехватив топор поудобнее.

– Та-а-ак... – уставился Жером в пол перед собой, учащённо дыша. – Ларс – или как там тебя на самом деле? – будь любезен, убери свою грёбаную марионетку с моего пути. Пожалуйста.

– Если мы разделимся, всё пойдёт прахом, – всплеснул тот руками.

– Вовсе нет, прахом пойдёте только вы двое.

– Как ты собираешься отсюда выбираться? – состроил сочувственную гримасу Дик. – У вас же света нет.

– На ощупь. Тебе-то какая забота? Просто отойди в сторону и дальше делай что хочешь. Точнее, что хозяин позволит, шавка.

– Ого. Посмотрите, кто тут у нас осмелел. Неужели яичники мадмуазель опустились в мошонку?

Рука, сжимающая топор, отошла чуть назад синхронно с рукой, сжимающей моргенштерн.

– Ларс, прекрати это, – обратил Олег алебарду в сторону голландца. – Немедленно.

– Вот как? – убрал тот правую ладонь за спину. – Открыто угрожаешь мне оружием? Не слишком-то по-товарищески.

– Хочешь, чтобы они искалечили друг друга?

– Нужно держаться вместе, и никто не пострадает. Ты же сам об этом говорил.

– Тогда идите с нами. Никто не выиграет от этих распрей. По-отдельности мы не добьёмся успеха, но и умирать за компанию я не хочу. Подумай, как следует. Что вы с Диком будете делать, лишившись очищенных душ?

– Ах, вот в чём дело, ты решил прибегнуть к шантажу.

– Я лишь констатирую факт. Сколько душ ты сможешь поглотить, оставаясь самим собой? Какое количество станет пограничным, прежде чем ты забудешь, как тут оказался и чего ищешь? Хочешь поэкспериментировать?

Губы Ларса тронула недобрая ухмылка, и четвёртый источник света возник у него за спиной:

– Пожалуй, нет. Не с моим опытом. Однако...

– Берегись!!! – заорал вдруг Жером.

Где-то наверху раздался треск, тут же сменившейся оглушительным грохотом, и облако пыли заволокло тоннель.

– Какого...? – закашлялся Олег, шаря перед собой руками.

– Это обвал, – ответил откуда-то из непроницаемой клубящейся мглы Жером. – Сука... Мы отрезаны. Ларс!

– Я в порядке, – ответил тот, хрипя.

– Это твоя работа?!

– Нет...

– Лживый ублюдок! Ты похоронил нас!!!

Одна из сияющих сфер высветила растерянную физиономию голландца, и Олег тут же прижал его к стене, схватив за горло.

– Жером прав? – процедил он Ларсу в лицо. – Твоих рук дело?

– Клянусь, – замотал тот головой, – я тут ни при чём.

– Что с Миллером? – крикнул Олег в пыльное марево, разжав хватку.

– Я цел, – отозвался тот. – По башке слегка приложило. Чёрт подери...

Слегка осевшая пыль открыла неутешительную картину – туннель позади группы осыпался так, что ни по сторонам, ни сверху от завала не осталось ни единой щели, обратный путь преградила сплошная стена земли, камня и костей.

– Добился своего, да? – прожёг Жером взглядом Ларса.

– Я уже сказал, что не имею к этому отношения.

– Ну конечно.

– Есть топор и алебарда, – сплюнул Олег. – Можем попытаться копать.

– С чего ты взял, – потёр ушибленный затылок Миллер, – что этот завал не на десяток метров вглубь? К тому же, если рухнул свод, земля и дальше продолжит осыпаться.

– Если бы вы – два урода – не мешали нам, мы сейчас были бы снаружи, – указал Жером на непроходимое препятствие, а затем на Ларса: – Надеюсь, ты доволен этой уютной могилой.

– Я не собираюсь оправдываться за то, в чём нет моей вины, – парировал тот. – И очень советую всем успокоиться.

– Успокаивать он меня теперь будет!

– Да. Ты слишком часто дышишь, и тратишь наш общий кислород, который, возможно, больше не поступает извне.

– Он прав, – кивнул Олег, – нужно взять себя в руки. Взять в руки... Так, – провёл он ладонями по лицу и резко выдохнул, – ситуация хреновая, но она станет ещё хуже, если начнём паниковать. Вернуться мы не можем, долго оставаться на месте не можем, значит, у нас только один вариант – двигаться дальше, что бы там ни было.

– Вот это правильный подход, – согласился Ларс.

– Заткнись нахер. Идём.