Текст книги "The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)"

Автор книги: Антон Кондрашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Но вскоре во мне зародилось иное чувство – гнев. Я видела за свою жизнь несколько всплесков чумы, но никогда не встречала такой сильной и быстрой. Буквально за месяц она уничтожила три деревни. Я вспомнила историю про проповедника, с которого эпидемия и началась. Это он занёс смерть в мой дом, и мне нужно было понять, кто за этим стоит. И отомстить.

И я пришла в себя и встала. Вы даже не представляете, какое счастье было на лице моей дочери, когда я спустилась на первый этаж дома, в котором мы с Гистом прожили столько лет. Но первое, что я сказала, когда Лантейя подбежала ко мне, было:

– Мне надо в библиотеку, Лантейя. Буду поздно, не ждите меня.

И я ушла, захлопнув дверь. Я проводила часами за книгами и расспросами других выживших, в надежде отыскать нить, ведущую к мерзкому выродку, что учинил такое.

– Мама, да что с тобой?! – однажды воскликнула Лантейя. – Почему ты словно одержимая? Я так радовалась, когда ты пришла в себя, а теперь ты…

– А ты словно и не понимаешь? – резко отчеканила я. – Не строй дуру! Я хочу МЕСТИ. Я хочу вырвать сердце из груди той гадины, которая загубила мою семью!

– Мама… – чуть не плача проговорила Лантейя. – Я ведь тоже твоя семья…

– Да ты просто ничего не понимаешь! У меня отняли всё, моего мужа, моего внука, мою работу!

– Не понимаю?! – вскричала Лантейя, доведённая до предела. – У меня сын там умер, а ты говоришь «не понимаю»! А ты готова наплевать на всё ради мести призрачному человеку, которого, может, ещё и нет вообще!

Я не стала слушать тогда её и просто ушла, оставив рыдающую Лантейю в руках Леона. Я думала: «Как она не может понять, что я чувствую! Эту чуму кто-то наслал. Я найду его и убью!»

Один из стражников, захотевший мне помочь, рассказал, что проповедник, с которого началась эпидемия в другой деревне, был схвачен разозлёнными жителями и рассказал кое-что. Все эти сектанты – служители Периайта, даэдрического принца порядка и чумы. Они истово верили, что болезнь очистит этот мир от скверны и греха. Следуя завету Периайта, они несли его “дар” в деревни.

Наконец-то! Моя цель ясна и видна. Я отомщу Периайту за себя, за Гиста, за Аэрона, за Лантейю и за весь Хай Рок! И мне всё равно, что это бог, я низвергну его в ту яму, из которой эта гадина посмела высунуть голову.

Тем же вечером я собрала немногие вещи, все свои деньги и несколько памятных вещиц. Достала с чердака Громператор, где он обрастал паутиной последнее десятилетие. Вечерело, солнце садилось, а я, напротив, только поднималась. Начиналась новая страница истории Лаффориэль.

Я выяснила, где находится ближайшее святилище Периайта – в королевстве Камлорн, на севере. Туда-то и вела моя дорога. Точнее, вела она меня к магическому порталу, которым я собиралась воспользоваться.

– Миледи, не дадите ли вы мне монетку на пропитание? – гнусавил нищий у меня на пути. – У меня в животе со вчерашнего утра ничего не было.

– Вот, держи, – повинуясь внезапному порыву, я бросила мешочек с теми самыми двадцатью монетами, которые когда-то хранил Гист. – Не проешь всё сразу, мой муж держал их больше сорока лет, – бросила я и прошла дальше.

– Спасибо, милостивая госпожа…

Добравшись до магической организации, я ступила в портал, тихонько назвав конечный город. И надо же было так распорядиться судьбе, что ровно за секунду до телепортации в комнату ворвалась Лантейя. Её пытались удержать, но она вырвалась и крикнула:

– Стой, мама, куда же ты?! Вернись домой! Мама, подож…

В следующий момент я испарилась, переместившись в другой город на другой стороне провинции. Жди, Периайт! Когда твои святилища будут лежать в руинах, тебе придётся обратить внимание на эльфийку, чью жизнь ты так играючи искалечил!

***

Эйвинд грустно смотрел на то, как из глаз несгибаемой Лаффориэль упала пара слезинок.

– Не тоскуй по мёртвым, тоскуй по живым, в особенности по тем, которые меньше всего хотели бы видеть твою тоску по ним. Со временем я поняла, какой же я оказалась дурой, но моя дочь уехала из Вэйреста и больше не вернулась туда.

– Это… так вот, почему вы путешествуете с нами.

– Что? Ох, нет, внучек Эйви, не ради этого. Моя дочь умерла много-много лет назад, и я уже не надеюсь её найти. У меня нет цели в жизни, нет смысла идти дальше. Многие маги способны продлевать себе жизнь до бесконечности, как Дивайт Фир, который живёт вот уже более двух тысяч лет. А я не хочу. Я уже устала жить, внучек, и хочу просто тихо умереть. Сначала я думала, что смогу сопроводить вас и помочь с поисками, но я заблуждалась. Я уже слишком стара, и буду вас только задерживать. Ох, что-то я разболталась, дурында я старая.

– Знаете, бабушка, – сказал Варди, – пожалуй, я всё-таки пойду погуляю.

– Просто великолепная идея, Варди! А ты, Эйвинд?

– Нет, я тут останусь.

– Точно? – на всякий случай уточнил Варди.

– Да, Варди. Я хочу тут посидеть.

– Эйви, внучек – заговорила Лаффориэль после ухода Варди, – у меня есть, что сказать тебе по поводу твоей болезни.

– А чего тут ещё говорить? Я опять превратился в волка, ваше лечение не помогает, а заклинание не сработало. Всё тщетно.

– Отнюдь, внучек! Есть кое-что, что я выяснила! Во-первых, лекарство действует, даже если ты и сам этого не замечаешь. Твоя сонливость уже не так тебя донимает, хотя зеваешь ты по-прежнему больно широко.

– И что с того? Я снова обратился, покусал Баума…

– Дорогой сердцу моему Баум от этого не помрёт, я тебе это обещаю. Он даже ничего тебе не сказал по этому поводу. И, признаюсь честно тебе, внучек, я нарочно ждала момента твоего превращения.

– Да ну?! Зачем? – удивился Эйвинд.

– Понимаешь, всё, что я делала воздействовало исключительно на твоё тело. И, как можно заметить, я убрала лишь симптомы болезни, но не её суть. И то зельице… оно должно было запустить обратную трансформацию. Не вышло.

– И чё это значит? – никак не мог сообразить Эйви.

– Это значит, что корень болезни кроется в душе, – сделала заявления Лаффориэль. – Это… проклятье Хирсина пропитывает душу, словно яд, а уж во вторую очередь даёт осложнения на тело. Болезни, связанные с душами я не лечила… да никто не лечил, а значит, чтобы с ней справиться, придётся весьма постараться.

– И как вы до всего этого дошли? – подозрительно спросил Эйвинд.

– Немного собственных знаний, книги по даэдрической магии да записки Амиэля по Мистицизму. Да, именно, Амиэля, он весьма продвинулся в изучении этой расформированной школы. Известный факт, что у Хирсина нет прислужников-даэдра. Ему подчиняются оборотни, чьи души попадают к нему в царство после смерти. А значит, он их как-то разделяет. Вот и всё.

– От этого легче не стало. Похоже… это не лечится?

– Отнюдь, малыш. Некоторые ведьмы, поклоняющиеся Хирсину, точно умеют излечивать от ликантропии, но вот только не делятся этим знанием ни с кем. Когда я приеду в Имперский город, в моих руках будет вся мощь алхимического симпозиума и Коллегии Шепчущих, чтобы выяснить способ лечения. Если всё пройдёт успешно, то Тамриэль, наконец, обретёт доступное лекарство от ликантропии.

– Прямо-таки плевок в лицо Хирсину.

– Именно! Признаюсь, мне доставляет удовольствие причинять проблемы Принцам даэдра.

– Скажите, бабушка, а вам удалось, ну это… отомстить Периайту?

– Эх, дорогуша… и да и нет! – загадочно ответила Лаффориэль.

Глава 19. Печальная сторона праздника

В квартале нордов тоже было предостаточно посетителей, ведь они привезли с собой кучу спиртных напитков. Вотчинами северных жителей стали все таверны двух кварталов, с радостью собирающие деньги с неиссякающей толпы, желающей поглощать всё, что может гореть. Тут были и пиво, и медовуха восьми видов, и всевозможные ликёры. Отличились нордские алхимики, умудрившиеся состряпать алкоголь, который ещё и обладал магическими свойствами. Надо ли говорить, что самим производителям ничего и не осталось.

В одной из таких таверн раздался страшный треск. Оттуда с воплем вылетел в стельку пьяный мужик, а следом совершенно ровно вышел целый и невредимый Герберт, потягивающий какое-то крепкое пойло. Да уж, у Герберта выдалась та ещё ночка, ничего не скажешь!

Его новое тело было таким странным и непривычным, что Герберт никак не мог к нему приспособиться. Жажда крови мучила его даже после укуса той бедняжки, и ему очень хотелось отвлечься от этого хоть чем-нибудь. Однако ему нравилась его невиданная обычному человеку сила, в том числе и мужская.

После той дамочки в переулке было ещё четыре, причём все как одна твердили, что влюбились в него с первого взгляда. И даже после такого “марафона” Герберт не чувствовал усталости. Затем он зашёл в таверну и начал безбожно пить, совместно с уже подпитыми мужиками. Удивительно, но крепкие напитки заливались в него, словно вода, не оказывая совершенно никакого эффекта. Затем, рискнув здоровьем, Герберт нахлебался скумы, и снова ничего!

Единственное, что его по-настоящему приводило в чувство – кровь, драки и женщины, коих в эту ночь было явно больше, чем мог себе позволить простой человек. И сейчас, вдоволь начистив морды пьяным гулякам, бессмертный ловелас вновь вышел на улицу, чтобы отыскать ещё какую-нибудь падкую на нежить девушку.

Разумеется, мечник не ожидал, что вместо полногрудой красавицы наткнётся на пьяного в стельку Амиэля. Выглядел он и впрямь страшно, буквально. Амиэль Голдвайн, ныне владеющий третью огромного состояния, стоял около поручня на набережной и напивался. Рядом с ним в рядок стояли его друзья на сегодняшний вечер – бутылки. Судя по тому, что рядом с полупустой бутылкой крепкого самогона стояла пустая фляга из-под пива, а Амиэль сейчас заливал в себя вино, пить юный маг не умел.

– Дери меня даэдрот! Ты чего делаешь? – расширились глаза Герберта, узрев сие торжество чревоугодия. – Ты хоть представляешь, что завтра будет?

– Да уж явно лучше, чем сейчас, ик… – самоуверенно заявил Амиэль невероятно пьяным голосом. Похоже, юный маг добрался до спиртного вообще в первый раз в жизни. – Стоп… а ты кто?

– Приехали! – закатил Глаза вампир. – Тебе уже хватит, Амиэль.

– Отстань! – отмахнулся маг. – Не мешай мне созерцать… море созерцать…

– Тьфу ты, море он созерцает! Да что такое случилось, что благородный Амиэль Голдвайн “созерцает” дно стакана?

– Благородный, ик… Благородный Амиэль Голдвайн теперь нищий! Нищий!

– Чего случилось? – почему-то ни капли не удивился Герберт, видя, как Амиэль тратит деньги.

– Мой отец, Вителлус Голдвайн, того… помер, в общем, – глупо захихикал Амиэль.

– Так он же с год назад помер. И что в этом смешного?

– Ничего, ик… и правда… годик назад, хи-хик… Да вот только он собирался всё завещать моему братцу-овощу! Но знаешь, что я сделал? – таинственно спросил маг.

– Ты его убил что ли?! – ахнул Герберт, подумав, что всё отлично складывается.

– Не мели чушь, вампир! – отмахнулся пьяница. – Я сжёг завещание… ик! И мне досталось состояние…

– Вампир?! – зашептались прохожие, косясь на Герберта.

– А вы его больше слушайте, – махнул на Амиэля вампир. – Дорвался до спиртного!

Когда люди заметили, от кого исходило сие замечание, то сразу всё понял и пошли дальше, не обращая внимания на перепившего Амиэля.

– А теперь они мне сообщают, что, оказывается, есть второе завещание… нашли его, в общем… ик… И теперь всё ушло к овощу, – захихикал как ни в чём не бывало Амиэль. – И теперь я нищий… даже до дома не доеду…

– Ага, то есть вместо того, чтобы накопить денег на поездку обратно, ты потратил их на спиртное?! Ну ты и бестолочь!

– Не зови меня так, Укусник! Я обеднел и в печали щас… ик… Да и вообще, что толку-то теперь копить, а?! Брата нет, отца нет, наследства нет, ни хрена нет!

– Да что ж тебя так заклинило так на этом наследстве, а? – вздохнул Герберт. – И это после тех праведных речей о… больном брате!

– Просто отца я не люблю! Не любил, точнее, и брата тоже не люблю! Прав был ты, Герберт, срать я хотел на всех! Я столько пахал, учился, трудился, но папаша никогда этого не замечал! У него был любимчик, а я только мешал ему, разочарование проклятое, чтоб его, ик… Вот ведь как в душу заглянул, вампирюга! Я должен был получить отцовскую империю, я! А в результате её получил Фракий, ублюдок! А у меня нет ничего.

Герберт никогда не был сведущ в людских душах, но теперь он, кажется, видел ответ, словно на ладони.

– Ты просто запутался, чего ты по-настоящему хочешь. Такое иногда бывает: вроде бы всё есть, а вроде и нет.

– Я хочу, чтобы меня заметили! Чтобы меня признал отец и восхищался брат! – чуть ли не выкрикнул Амиэль. – Чтобы меня, наконец, признали, заметили… Всю жизнь я прожил в тени, меня даже прислуга не замечала! Зато если я стану герцогом Коловии и спасу брата с того света, меня сразу все заметят. Во как! – Амиэль даже не представлял, насколько он сейчас похож на Герберта.

– Эх ты, дурачина! – покачал головой Ленколиа. – Посмотри на Варди и Эйви! Они прошли полмира ради семьи без гроша в кармане, а ты, богатейший человек, сдался, как только деньги закончились? Хочешь, чтобы твой единственный брат так и остался овощем до конца дней?

– Ты чего, Укусник, не слушал меня…

– Эй, парень, – грозно нахмурился вампир, – ты бы тон-то поменял!

– Прости-прости, ик… – замахал руками Амиэль. – Не-е-е-е, не хочу… не знаю, чего хочу… Ты представляешь, у Моры есть книги… Чёр-р-р-р-ные!

– Как-то ты перескочил… что за книги?

– С их помощью можно путешествовать… зайти к Море в гости… ик, ха-ха, братца спасти…

– Ну вот! Половина дела сделана, Амиэль! Тебе осталось только одну книженцию найти и всё!

– Только денег-то всё равно нет! А без денег я не найду Чёрные книги…

– И без денег справишься! Когда я начинал, у меня даже меча не было. Мне просто повезло, Зафер купила мне мой первый меч и снаряжение. И тебе повезёт на пути. Всем хорошим людям всегда везёт! – оптимистично заметил вампир. – Видимо, я не очень хороший…

– Ты правда думаешь, что у меня всё получится? – хмельным тоном спросил Амиэль.

– Да ты уже полпути прошёл! Осталось малость – отыскать Чёрную книгу, а уж в этом-то ты мастер своего дела!

– Ой-й-й-й, Ге-е-е-е-е-рберт! Ты такой добрый, ик… даром, что вампир! Дай я тебя обниму, дружище-е-е-е!

– Отстань! Предпочитаю, чтобы меня обнимали многочисленные влюблённые в меня девушки!

– Не обольщайся, ик… Они в тебя не влюблены, просто вампирьи глаза обладают этой… ну как её… гипноти-и-и-и-ческой силой, во как! Так проклятые кровососы заманивают в свои сети людей и пьют кровь! Я зна-а-а-а-ю, я книжки читал!

– Да ну?! А ты в этом точно уверен? И хватит уже на всю улицу кричать про вампиров, пьяница!

– Нет, я прав! И ты прав! Что-то мне нехорошо… – сообщил очевидную новость Амиэль и, вконец расклеившись, перегнулся через поручень.

– Чего и стоило ожидать! Никогда не понижай градус – первое правило выпивки! Да не напрягайся ты так, я на свои шестнадцать и не так напился…

***

Варди же, в свою очередь, был довольно занят. В отличие от горевавшего Эйвинда, он злился. Он ненавидел проклятый орден, который превратил его жизнь в кошмар. Но после рассказанной Лаффориэль истории, его ярость поугасла, отойдя на задний план.

Думать обо всём этом ему совершенно не хотелось, и, чтобы отвлечься от забот мира сего, он пошёл посмотреть на празднество. За компанию вслед увязалась Маринетт, последнее время постоянно следовавшая за кем-нибудь, словно хвостик.

Она была, пожалуй, единственной, у кого всё было относительно нормально. Конечно, слово «нормально» было неподходящим для беспамятной девушки, не знающей ни своего настоящего имени, ни возраста. Однако чего у неё нельзя было отнять, так это способности живо смотреть на мир.

Акробаты, алхимики, воины, даэдра, колдуны, лавочники и фокусники, – все они приводили Маринетт в неописуемый восторг. Более того, она этот восторг ещё и весьма громко изливала, чем радовала самих выступающих. А уж когда фокусник специально для неё вытащил из-за пазухи огромный букет цветов, радости девушки просто не было предела. Она смотрела на всё, словно ребёнок, только-только начавший познавать мир.

Глядя на неё, Варди и сам начал выходить из того кипящего состояния, в котором он пребывал последнюю неделю. В конце концов, как бы ему не было плохо, Маринетт жила в бездне Обливиона, которое по недоразумению звалось таверной, целых два года. Затем ввязалась в опасное приключение, научилась стрелять из лука, да и вообще оказалась незаменимым членом команды.

Вот она бегает с ребятишками наперегонки, вот играет в забавную игру с обручами и палочками, вот потягивает странноватый каджитский напиток, купленный за пару монет, которые, кстати, она сама же и выиграла у босмеров в конкурсе по стрельбе. И всё происходило с какой-то детской непосредственностью, как будто бы ей было всё равно, что на неё смотрят. Но вот что удивительно – эта её весёлость просто захватывала всех, кто находился с ней рядом.

А больше всего её увлекли танцы на площади, устроенные нордскими музыкантами. Они собрали большой оркестр и играли всю ночь напролёт. А гости, когда хотели сменить обстановку и отдохнуть от калейдоскопа красок и событий, шли сюда, чтобы ноги несли их под ритмы музыки.

Тут играли всё, что только могло быть извлечено из музыкального инструмента: загадочные переливчатые напевы редгардов, походные песни нордов, сонеты бретонцев, военные марши имперцев или даже ритуальные ритмы с бубном. И неважно было, умеешь ли ты танцевать или нет, есть у тебя партнёр или ты пришёл на праздник в одиночестве, в центре ты или на окраине, – каждому нашлось место среди танцующих, каждый смог ощутить ту волнующую атмосферу танца.

Маринетт смотрела на это действо с нескрываемым восторгом и желанием попробовать. Однако что-то, что Лаффориэль назвала бы «Синдромом отчуждённости» или самая обыкновенная застенчивость, останавливало её.

– Маринетт, хочешь присоединиться? – поинтересовался, глядя на всё это, Варди.

– О, нет, что вы! Мне сказали, что эти движения называются танцами, а я не умею танцевать…

– Не страшно! По ходу научишься! – заявил Варди и, схватив за руку партнёршу, затащил чуть ли не в самый центр. – Просто повторяй за мной.

– Ой, – тихо выдохнула Маринетт, когда у неё заплелись ноги.

Барабаны прекратились, и началась медленная мелодия, сопровождаемая песней. В афише говорилось, что в ансамбле пела сама Эйлонви Сильный Голос (прозвище ей дали в Скайриме) – альтмерская певица, выступавшая перед его Императорским высочеством. Лёгкая музыка лилась, задавая лиричный настрой танцующим.

– Смотри, всё просто, я шагаю назад с левой ноги, а ты наступаешь на меня правой, затем идёт небольшой поворот, и наоборот. Ой… Это называется бретонский вальс, его танцуют в знатных дворах Хай… Ай, на ноги старайся не наступать!

– Ох, простите, господин Варди! Вы так хорошо умеете танцевать…

– Да, учился немного, – не без гордости сообщил Варди. – Не переживай, Маринетт, просто старайся не думать о том, как ты двигаешься. Со временем получится!

Маринетт подумала, что аналогично она осваивала и стрельбу из лука. Девушка прикрыла глаза и отпустила сомнения. Нужно просто не думать, и, может быть, её тело сделает всё само, за неё… Движения больше ей не подчинялись, зато Маринетт смогла почувствовать, что и танцевать она умеет, правда не так хорошо, как Варди.

На мельчайшее движение Варди следовала незамедлительная реакция, словно бы уже что-то давным-давно изученное. Партнёр оказался прав, движения Маринетт стали гораздо уверенней. К концу второго танца она настолько освоилась, что даже перестала раскачиваться на каблуках, одолженных Лаффориэль.

Позже Маринетт шла по набережной, жуя купленные у норда орехи в меду, а следом шёл опять загрустивший Варди.

– Спасибо вам огромное, господин Варди, что научили меня танцевать! – невинно щебетала она. – Никогда не чувствовала себя такой живой! Не знаю, кем я была, но танцевать мне тогда невероятно нравилось! Вы тоже отлично танцуете, господин Варди!

– Да хватит тебе уже называть всех господинами, Маринетт, – грустно сказал Варди. – Ну сколько раз уже говорили.

– Простите, Варди. Почему вы вдруг загрустили? – потупилась Маринетт. – Раньше вы казались таким весёлым…

– Да потому… Просто ты так много умеешь, столько всего делаешь для нас, а я всё это время даже не думал о том, что ради чужих людей ты сделала больше, чем для самой себя. Теперь, когда мама… и Хунгерд мертвы …

– Но…

– Хочу тебе сказать, Маринетт, – вдруг решил признаться Варди. Может, в этом виноват выпитый эль, а может, просто желание расставить все точки на места. – Хочу извиниться за то, что так себя с тобой вёл. Просто… просто я завидовал тебе, тому, что у тебя всё так просто получается, а я ничего не умею… Что ты, даже не помня своего прошлого, потеряв всё, чувствуешь себя лучше, чем все в команде. Я завидовал и вымещал на тебе злость раз за разом. Позавчера я услышал историю Амиэля и понял, что не очень-то мы и отличаемся. А ещё… Помнишь, как тебя спас Баум из булочной? На самом деле это я рассказал Ненависти, где ты находишься. Я так испугался, что выложил всё без остатка, а ведь она даже пытать меня не начала. Прошу, прости меня…

– Варди, – Маринетт схватила его за руку с испуганным видом, – вы что?! Вам ещё рано заканчивать жизнь!

– Что… – не сразу понял Варди. – Нет, я не собирался топиться или вешаться, с чего ты взяла? Просто мне стало грустно, и я решил…

– Точно? Я читала в одной из книг, которую мне леди Лаффориэль дала. Там писалось, что смерть близких может привести к депрессии и суициду! – без запинки отбарабанила Маринетт с полным пониманием происходящего.

– Маринетт, нет, я не собираюсь кончать с жизнью. И я не советую читать книги Лаффориэль. Там полно… всякого. Просто уж коли ты решила идти с нами до самого конца, то и секретов между нами быть не должно.

– А я вас понимаю, – произнесла Маринетт, а её лицо стало до смешного серьёзным.– У меня могли быть родственники, может, даже дети, но в душе у меня сплошная пустота, которую не заполнишь танцами, книгами или путешествиями. Но вот люди – совсем другое дело. Герберт, несерьёзный, но такой смелый, Эйвинд, очень добрый и отзывчивый, хотя считает себя монстром и убийцей, леди Лаффориэль, такая мудрая и… интересная, самый-самый преданный аврорианец Баум, с ним всегда можно поделиться наболевшим, и он никогда тебя не перебьёт и не уйдёт, немного несдержанный, но совестливый господин Амиэль, который не боится брошенных ему вызовов, и вы, Варди, самый целеустремлённый и умный на свете. Вы открыли мне целый мир, пусть и случайно, но я повстречала вас на своём пути и больше никогда не оставлю. А что до булочной, так это почти что месяц назад было.

– Маринетт, – даже не знал, что ответить на длинную тираду Варди, – спасибо тебе. И да, ты ведь и правда можешь обращаться к нам на «ты». Тут нет ни господ, ни повелителей.

– Н-нет, что вы…

– Давай, попробуй, хоть разочек!

– Варди, я, кажется, в т… осторожно, – Маринетт дёрнула Варди на себя.

Маринетт лишь краем глаза скользнула по толпе сзади, когда увидела приближающуюся зелёную фигуру аргонианина. На этот раз ящер решил действовать наверняка и, смешавшись с толпой, хотел прирезать Маринетт вблизи. Затерявшись в толпе гуляк, это было бы довольно просто сделать и скрыться, да вот Маринетт словно чувствовала своего преследователя.

– Варди! Этот тот аргонианин, что меня преследует!

– Маринетт, назад! Держись за мной! – скомандовал Варди, обнажая меч. – Я так просто не дамся тебе!

По лицу аргонианина было видно, что он весьма раздосадован: зубы ощерены, изо рта вырывается яростное шипение. Вокруг потасовки народ расступился, освободив большое пространство. Слышались крики о помощи, кто-то позвал стражу.

– Кто ты? – крикнула Маринетт. – Что тебе от меня нужно? Кто я такая? – спрашивала она убийцу. – Ответь мне, кто я такая, что я тебе сделала? – всё порывалась она выйти из-за спины Варди.

А вот аргонианин благородством не отличался: из широкого рукава плаща вылетел метательный нож. Варди отодвинул Маринетт в сторону, но лезвие зацепило ему плечо. Следом за ножиком на врагов бросился и аргонианин, скинув с себя халат и выставив вперёд копьё. Если бы вовремя не подоспевшая подмога, оно прошило бы храброго защитника насквозь.

Из толпы выбралась стража и закрыла Варди с Маринетт. Ящер оказался в окружении, но это ему совершенно не помешало скрыться. Перемахнув через перила, он сиганул в воду и скрылся в темноте. После него остались лишь пузыри, его халат да порез у Варди.

– Эх, шельмец! – махнул рукой страж. – Теперь уйдёт, поганец! В воде мы его вовек не сыщем.

– Варди, вы ранены! Нужно показать вас леди Лаффориэль!

– Нет-нет, Маринетт, всё в порядке, – помотал головой раненый. – Это мелочь, меня так каждый бой задевают, всё в порядке. К тому же я и сам лечиться магией могу.

– Вот видите! А вы говорили, что ничего не умеете!

– Ты-то в порядке? – улыбнулся оптимизму спутницы Варди.

– Вы меня закрыли, Варди, большое вам спасибо! Какая жалость, что этот аргонианин не рассказал мне ничего…

– Ладно уж, хотя бы не убил.

– И то верно, Варди! Пойдёмте в таверну, вам нужно перевязать рану!

Празднество продолжалось, но уже без наших героев. За ночь произошло ещё очень и очень много всего: драки, сделки, нескончаемая любовь и даже парочка убийств. Наступал новый день с его новыми заботами.

Глава 20. Из пустыни в пустыню

Утро после фестиваля ежегодно выглядело печально. Из-за большого количества алкоголя и малого количества стражи постоянно сгорало несколько палаток, а один раз – вообще весь квартал. Баум отыскался чисто случайно. Он сидел на парапете набережной, отчаявшись найти товарищей. Его вид, украшенный цветами после праздника, поверг Герберта в истерический хохот.

Пьяные драки стали обычным делом, а поутру на улицах валялись кучи не очень трезвого народа, срочно требующего себе водички. Примерно также выглядел и Амиэль, невероятно громко стонущий, сидя на пристани.

Лаффориэль, Герберт и Амиэль собирались отправиться в Анвил, портовый город Сиродила. Найти корабль, идущий туда, не составило труда. Он уже собирался отправляться, так что настала пора прощаться.

– Н-да, Амиэль, – протянул Герберт, которому на солнце стоять было не очень приятно, – не переживай! Такое всегда бывает, когда впервые так много выпиваешь. А ты, к тому же, ещё и намешал. Интересно, как на тебя повлияет качка?

Амиэль ответил только потоком нелицеприятных звуков.

– А что, на Алинор больше не собираешься? – спросила Лаффориэль.

– Нет, – ответил Герберт, – он составит нам компанию по пути в Сиродил.

– Бабуля, – умоляюще простонал маг, – помогите, прошу. Знаю… вы можете поколдовать…

– Не буду я ничего колдовать, – сварливо ответила Лаффориэль. – Будешь знать, как напиваться! Да ещё и в таком юном возрасте! Да за такое в мои-то времена…

– Что… напиваться? Ни хрена не помню…

– А поскольку ты теперь нищий, вот тебе сотня золотых, первая подать, так сказать, – похлопал беднягу Герберт.

– Пошёл… ты…

– Нет-нет, правильно говорить: «Да благословит тебя Стендарр», – к Герберту постепенно возвращалось его былое веселье. – Учись, пока я жив. Ой, то есть пока я мёртв. Не важно, в общем.

– Ладно уж, пока… Укусник, – улыбнулся Эйвинд, крепко пожимая руку вампиру.

– Тьфу ты, – раздосадовано махнул рукой вампир, – ну надо же, привязалось!

– Прощай, Герберт, – холодно попрощался Варди. – Удачи тебе в твоих секретных делах.

– Да уж, – не менее холодно сверкнул клыками Герберт, – и не надейся, что не справлюсь!

– Эх, молодёжь! – сетовала Лаффориэль. – В моё время такого не было. Но сейчас не моё время, так что счастливого вам пути, детишки! Совет вам, как говориться, да… ой, нет, это не оттуда. Эйви, вот тебе бутыль лекарства и рецепт, – протянула она бумагу оборотню. – Принимай по три раза в день на еду, а если закончится – зайди к алхимику и дай рецепт.

– Это… спасибо вам, бабушка! – улыбнулся Эйвинд.

– Господин Голдвайн, – низко поклонилась Маринетт стонущему парню, – для меня было честью быть с вами знакомой! И вы, леди Лаффориэль и Герберт. Спасибо вам огромное!

Корабль отчалил, а с него махали уезжающие путники. Бабушка поливала слезами палубу, а Амиэль кое-чем другим.

– Боги мои, что за лодка Обливиона? – издал Амиэль. – Прошу, плывите… плавнее! Меня сейчас стошнит… точнее… меня уже сейчас тошнит…

– Счастливо вам, ребята! – кричала Лаффориэль. – Берегите себя в пути! Письмецо хоть напишите!

Герберт лишь молча махал рукой, понимая, как ему хочется оказаться по другую сторону борта.

Вскоре корабль скрылся за краем бухты, и Эйвинд строго заметил Варди:

– И вот не стыдно тебе так расставаться с Гербертом?

– Нет, ни капельки. Пусть катится хоть на все четыре стороны! – бросил Варди. – Как он мог вообще оставить нас?

– Он не обязан постоянно следовать за нами, Варди, – нахмурился Эйви, а Варди даже слушать ничего не захотел. – Мы должны быть благодарны ему, а ты так прощаешься! Мы это… может, в последний раз видимся!

– И слава Богам, коли так! – рявкнул Варди.

– Друзья, – напомнила о себе Маринетт, – у нас есть корабль! Капитан сказал мне, что мы проплывём по реке Стрид, это граница с Валенвудом. За большую плату нам обещали помощь в пересечении границы.

– Сколько? – задал насущный вопрос Варди.

– Пять тысяч септимов… всего, – уточнила Маринетт, хотя и от этой цифры у всех округлились глаза.

Корабль оказался утлым однопалубным парусным судёнышком – самое то для контрабандиста. Разумеется, из всей суммы им отдали только пятую часть, с заверение выплатить остальное по факту прибытия.

Капитан, усатый редгард за пятьдесят, выглядел так, будто лично избороздил все моря и океаны в мире. У него не было одной ноги и глаза, на голове красовалась широкая шляпа. В общем, пират-пиратом. Наверняка он и ему подобные неоднократно осуществляли набеги на прибрежные города Хай Рока или грабили местных купцов.

Но сейчас было не до этого. Если эти пираты (ну, или контрабандисты) смогут провести их через границу, то свои деньги они получат. Однако обе стороны понимали, что если план контрабандистов пойдёт прахом или они решат повыпендриваться своими кривыми мечами, то нарвутся на топор Баума.

В назначенное время корабль отчалил от пристани и отправился в Эльсвейр, место куда более жаркое, чем Хаммерфелл. Варди смотрел на удаляющийся берег и мысленно молился о лёгкой дороге. В очередной раз впереди него… да нет, уже их, ждала неизвестность, покрытая мраком времени.

***

Лоркалин, наместник Альдмерского Доминиона в Эльсвейре, сидел в своём кабинете в Торвале. Это был довольно раздражительный и вспыльчивый мер, хотя таковым сделала его проклятая работа. Быть наместником в самой, по его мнению, захудалой провинции Доминиона – огромный труд, который отнимал всё его душевное спокойствие.