Текст книги "The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)"

Автор книги: Антон Кондрашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Начался страшный переполох: короли повыплёвывали всё, что было в их ртах, лекари Даггерфолла, бывшие на пиру, бросились к умирающему королю, стража немедленно схватила недоумевающего дегустатора. На выходах из зала началась толчея, но стража не выпустила из зала ни одного человека.

Мне стало сразу понятно, что эти дилетанты-целители не смогут ничего сделать, а я не собиралась во всё это лезть. Наверняка это один из местных корольков и траванул беднягу, а может и его собственная жена. Если я вмешаюсь – схлопочу немилость на свою голову. Я прекрасно понимала, как легко моя головушка может слететь с моих покатых плеч.

К дёргающемуся в предсмертных конвульсиях мужчине подбежал мальчик лет шести, красивый и аккуратный… и просто невероятно похожий на короля.

– Папа! Папочка, пожалуйста, не умирай, папа! – плакал мальчик на груди у отца. – Кто-нибудь, помогите, пожалуйста, помогите… Помогите папочке…

И тут моё сердце не выдержало. Я рванула вперёд, растолкав толпу, и Гист не успел меня остановить. Я просто не могла смотреть, как мальчик в одночасье становится сиротой на глазах у лицемерных политиков, в душе смеющихся над ним. Не могла представить, что когда-нибудь этот милый парнишка станет либо повелителем интриг, как остальные гости зала, либо их разменной монетой в жестоких играх.

– Отойдите, дайте дорогу! – скомандовала я страже и лекарям, а когда те попытались меня оттолкнуть, добавила. – Я Лаффориэль, та самая знаменитая целительница. Пустите же, я помочь хочу! – однако стража упорно не пропускала меня. Ну ещё бы, я же приехала из Вэйреста!

– Пропустить! – скомандовал маленький принц Даггерфолла. – Немедленно пропустить её к папе!

Вот тут им пришлось подчиниться, спасибо милому пареньку!

Перед поездкой я изучила несколько книг по ядам Тамриэля. Так, судороги, отравленный хватается за сердце, учащённое дыхание. Так, пульс… зашкаливает, сердце колотится как бешеное. Изо рта идёт противных запах скисших огурцов. Я быстро откопала в своих заметках этот яд. Он назывался «Пасынник», потому что пасынки подливали его своим мачехам. Смерть выглядит как внезапный сердечный приступ, но здесь, в кругу политиков Хай Рока, никто и не сомневался, что его величество отравили.

«Пасынник» делают из белены, жира тролля, корня Нирна и ещё пары-тройки не очень приятных веществ. Он вызывает невероятное ускорение работы сердца, что приводит к перегрузу и мучительной смерти от сердечного приступа. Сначала я применила к его величеству заклинание апатии – особый вид магии школы Восстановления, замедляющий все процессы в организме человека на время, пока заклинание подпитывается энергией. Сердце перестало биться, как заведённое, постепенно снижая активность, дыхание выровнялось.

Однако долго держать заклинание сосредоточения я не смогу, нужно срочно принимать меры. Первым делом я вызвала у его величества приступ рвоты, залив много солёной воды. Теперь мне предстояло победить только тот яд, что уже попал в кровь. Пока я держала бедного короля почти при смерти, прибежал Гист с моим бесценным ящиком с лекарствами.

– Гист, – уже полностью мокрая от пота скомандовала я, – ищи пузырёк с нервным угнетателем…

– Да вы что?! – разом заохали целители. – Это же яд!

– Ага, яд… Как говорится, клин клином вышибают! У него перегружено сердце, значит, мы его замедлим! Нашёл, отлично! У него, скорее всего, не работает пищеварительная система, доставай вводное устройство номер один! Да-да, с иглой… отлично, а теперь набирай туда ровно три грамма угнетателя, затем ещё восемь грамм…

– Погоди, Лафф! Я не могу так быстро…

– Поняла, поторопись! Восемь граммов настойки пустырника и пиона. Сколько весит король? – обратилась я к замершей в ожидании толпе.

– 64 килограмма, – отрапортовал лекарь.

– ЧЕГО?! – возмутилась я. – Да у него даже на вид больше восьмидесяти! Ты что, его смерти хочешь?!

– Ох, ошибся… 93…

– Гист, ещё двенадцать граммов раствора для инъекций! – я чувствовала, что начинаю выдыхаться.

– Сделано, – муж протянул мне иглу.

– Нет, не могу отойти, пусть колит целитель, аккуратно, прямо в вену на руке!

Спустя пару секунд после введения инъекции энергия у меня окончательно иссякла, и я упала на бок, тяжело дыша. Приподнялась, прощупала пульс. Сначала он подскочил, но затем упал. Временно жизнь короля была спасена.

Остальное теперь зависело от того, насколько у короля здоровые почки, и сможет ли его организм вывести такое количество яда. Больного унесли в покои, которые, теперь, будут охраняться как дети Императора. Я чувствовала на себе взгляды стервятников и поняла, что опрометчиво дёрнула даэдрота за хвост.

– Лаффориэль, – второй раз назвал он меня полным именем, когда мы уже сидели в комнате, – я просто не могу поверить, что ты в это полезла… Зачем?

– Прости, дорогой, я… я не могла смотреть на слёзы мальчика, который терял отца на руках в шесть лет. Прости, кажется, я становлюсь сентиментальной…

– Лафф… просто теперь если король выживет, то осыплет тебя золотом, но если умрёт… на тебя спустят всех собак, скажут, что короля добила ты! И никто за тебя не заступится. Зал собраний заперт, тебя не выпустят наружу. Беднягу дегустатора сейчас допрашивают… с пристрастием.

– Он невиновен, – уверенно заявила я. – Я видела это по глазам. Он испугался, когда король упал.

– Я тоже склонен так думать. Ни один дегустатор в здравом уме не станет травить своего господина. Тогда что там, скамп меня дери, произошло? Мы оба видели, как всю еду и напитки испробовал дегустатор, так почему ни они, ни другие короли не отравились? Может, его отравили ядом замедленного действия?

– Нет, «Пасынник» действует мгновенно. Как только он попадает в кровь, наступает реакция. Отравлено было вино, это точно. Вопрос в том, почему не отравились остальные, те, кто пил вместе с королём?

– Может, антидот приняли?

– Сразу все? Сомневаюсь. Да и нет антидота от него нет. Но… – тут я задумалась, вспоминая мои изыскания по этому поводу. – Ты знаешь, Гист, я слышала, что некоторые яды при помощи алхимических манипуляций можно разделить. Сделать из него два безвредных компонента, которые при смешивании дадут смертельный эффект.

– А компоненты безвкусные? Без цвета или запаха?

– Это одно из свойств «Пасынника», – объяснила я Гисту. – Он без вкуса или запаха. Теперь вопрос сложнее. Если мы предполагаем, что яд состоял из двух компонентов и что дегустатор не виновен, то что содержало второй компонент?

– Погоди-погоди, Лафф, – остановил меня Гист. – А тебе это зачем? Тебе не хватило предыдущей глупости?!

– Пойми, если я найду отравителя, то вельможам будет на кого спускать собак. Все забудут про альтмерку-целительницу.

– Хорошо, Лафф, но я тебя предупреждал! – заметил Гист. – Нужно искать что-то, что выпил бы только король.

– Лекарство! – одновременно выпалили мы.

– Конечно, – продолжила я, – нужно было принять второй реагент как можно ближе к принятию первого, иначе он мог бы вывестись из организма.

– Значит, – вторил мне муж, – кто-то подменил бутылку с его лекарством на бутылку с компонентом. Но как король не почувствовал разницы во вкусе?

– Во многие лекарства, особенно коронованным особам, – с презрением добавила я, – добавляют разные сладкие добавки, чтобы неженкам было не так мерзко это пить. Такие вещи способны заглушить любой вкус.

– Погоди, – вдруг насторожился Гист, – где сейчас эта бутылочка?

– Вроде как в зале для приёмов осталась…

– Надо срочно её найти! С момента отравления зал был опечатан, но отравитель обязательно попытается поменять лекарство обратно!

Мы сломя голову побежали в обеденную залу. На входе должны были стоять два стража, однако там никого не было. Зато вот этого человека там точно не должно было быть. Посреди обеденной залы стоял мужчина в странных чёрно-красных одеждах и капюшоне. Он, по-видимому, не ожидал, что его обнаружат, но готов был. По рассказам Гиста и Элизабет (которая уже заработала в этой среде кучу врагов) я опознала в напавшем убийцу Тёмного Братства. Понятно, настоящий заказчик решил не марать руки и нанял высокопрофессионального убийцу. В руке у него я заметила бутылочку.

Одним резким прыжком он метнулся на меня, но Гист, мой самый верный защитник, прикрыл меня. Конечно, мой муж не сравнится мастерством с убийцей, но опыт поимки заключённых, некоторые из которых отличались вероломством, научили его нескольким приёмам. Я тоже пыталась применить магию, но боялась попасть в Гиста. Поэтому я ограничилась только восстановлением сил сражающегося мужа.

Однако, всё-таки, этот тип оказался хорош. Приметив, что Гист припадает на одну ногу, он пнул прямо по больному месту, оттолкнул меня и бросился бежать вместе с бутылью. Перескочив через стол, он вылетел через дверь и растворился в ночной мгле. Я кинулась следом, но Гист схватил меня за руку.

– Даже не думай об этом, – остановил он меня.

– Отпусти, Гист, он уходит! Надо поймать его как можно скорее! – продолжала вырываться я.

– Лаффориэль! – вскрикнул Гистеллус и я остановилась. – Ты с ним не справишься! Там темно, а темнота – плащ убийцы. Подумай ещё раз и не губи себя!

– Ладно, – признала я, – надо проверить бутыль!

Я взяла вторую склянку с лекарством короля и капнула туда заранее прихваченным реагентом. Как я и предполагала, убийца успел заменить яд обратно на лекарство.

– Проклятья даэдра на убийцу!

– Прости, Лафф, – погрустнел Гист, – похоже, я старею совсем. Уже с проклятым убийцей справиться не смог…

– Гист, не бери в голову, – попыталась я его утешить. – Зато ты так хорошо защищал меня! Видишь, я же жива! А теперь надо искать дальше.

– Нет, не надо, – снова остановил меня муж. – Он был из Тёмного Братства. Если его наняли убить короля Даггерфолла, самого настороженного человека из всех королей, то и плата должна была быть просто грандиозная. Его величество заказал его же коллега-король, либо кто-то из самых богатейших людей Хай Рока. Пожалуйста… пожалуйста, Лафф, хватит. Хватит закапывать себя!

– И что тогда? – задумалась я. – Просто ждать?

– И надеяться, что наши с тобой похождения здесь остались незамеченными.

Лучше варианта мы правда не нашли, хотя заснуть мне удалось с трудом. Утром нас разбудил посланник, пригласивший меня на приём к королеве Элизане. Гиста внутрь не пустили, хоть он и пытался. Напоследок я увидела его обеспокоенный взгляд.

Личные покои Элизаны находились в соседнем крыле. На деле они не сильно отличались от моих, просто жила королева там в полном одиночестве, и никто её ночью не обнимал. Она сидела за маленьким письменным столом, вся такая статная, пожилая и суровая. Про неё ходили самые разные слухи, в основном плохие.

– Здравствуй, Лаффориэль, присаживайся! – царственным жестом пригласила она. – Вижу, ты не выспалась. Тебе не спалось?

– Нет, королева, просто у мужа что-то нога разболелась, пришлось облегчать ему боль.

– Что же, надеюсь, ему легче. Я вызвала тебя, чтобы сообщить прекрасную новость! Король Даггерфолла очнулся, более-менее здоровый, к радости его маленького сына, – по тону королевы совершенно ничего нельзя было понять.

– Это… это прекрасно? – спросила я, не зная, что меня ждёт.

– О да, – согласно кивнула Элизана с непроницаемым лицом, – он был так благодарен тебе, а соответственно и мне, за помощь, что наши отношения, впервые за много лет, потеплели. Я пригласила тебя сюда в качестве придворного целителя. Ты прекрасно справилась, я бы даже сказала – перевыполнила норму. Скажи, ты что-нибудь узнала о втором компоненте яда? Может, куда его добавили?

Меня как огнём ожгло. Ну конечно, кому ещё желать смерти своему ближайшему сопернику, как не королеве Вэйреста, извечно конкурирующей с Даггерфоллом. Конечно, и у Элизаны есть хорошие алхимики, которые могли догадаться о двух компонентах яда, но… вашу мать, куда я влезла-то, а?

– А теперь, когда преступники схвачены, можно смело отправляться домой.

– Схвачены? – подозрительно спросила я, забыв об осторожности. – Кто?

– Как, ты ещё не догадалась? – удивилась королева. – Это дегустатор короля. Его казнили на площади пару часов назад, пока вы спали. Местные власти проведут тщательнейшее расследование, но отлично видно, что все нити тянутся к королевской семье Камлорна.

– А вы сами хоть в это верите, королева? – мрачно спросила я.

– Вера – материя очень дорогая. Факты куда дешевле, – бросила загадочную фразу королева.

– И что теперь будет с Камлорном?

– Ничего, – обескуражила меня Элизана. – Пообижаются чуть-чуть, место в Совете отойдёт кандидату от Даггерфолла, в качестве компенсации. А так – никаких особых санкций не будет. Разумеется, дипломатические отношения двух королевств отъедут на годы назад, но Вэйреста это уже не касается.

Я ещё больше уверилась в виновности хитрой королевы, но, по крайней мере, убедилась, что меня пока что убивать не собираются.

– Ох, чуть не забыла! Я и чудесно спасённый король решили основать школу целителей, травников и алхимиков, в которой будут обучаться данным искусствам молодые бретонцы и прочие представители разумных рас. Мы оба хотим видеть тебя в качестве директора и покровителя этого заведения.

Сказать, что я была обескуражена – ничего не сказать. Я точно не знаю, что меня спасло: моё незнание всех фактов, моя известность, спасённый король или мои непревзойдённые навыки. Да и, насколько я поняла, если правда вскроется, ничего сильно не поменяется, поскольку Вэйрест и Даггерфолл и так постоянно соперничают. Но я всё-таки осталась жива посреди этого моря политики!

Я вышла из покоев, чуть ли не волочась по полу, а снаружи меня поджидал извёдшийся Гист.

– Лафф, дорогая моя, родная! Ты жива! – он стиснул меня в объятиях, и я почувствовала, как у него дрожат руки. – Как же я перепугался!

– Всё в порядке Гист, – тихо произнесла ему я, – кажется, буря опять прошла мимо нас. Теперь-то точно всё будет хорошо, родной мой…

Тем же вечером вся делегация Вэйреста покинула остров Балфиера, к моей величайшей радости. Позади остались и интриги, и вечная паранойя, и заговоры. Впереди меня ждал дом, где я, наконец, смогу расслабиться и обнять дочь.

К слову о дочери. Мы прибыли обратно в Вэйрест на шесть дней раньше запланированного, и что бы вы думали? По возвращении я обнаружила сидящих на скамеечке Лантейю и Леона, наслаждавшихся обществом друг друга, проще говоря – целовавшихся.

– Да-а-а, – протянула я, наблюдая за реакцией вспугнутых ребят, – не больно ты и расстраиваешься по поводу того, что не поехала, Лантейя.

– Какого скампа, мама?! – возопила дочурка, красная как лава Дагона. – Ты чего как рано назад прикатила?

– Не груби матери! – прикрикнула я. – И вообще, что тут ты без меня учудила?

– Простите, леди Лаффориэль, – учтиво вклинился не менее красный Леон. – Мы с Лантейей любим друг друга, поэтому мы… в общем… вместе, вот как!

– Это же чудесная новость! – обрадованно похлопал смущённого паренька по плечу Гистеллус. – Так, ладно, Леон, иди, зови маму и брата, а ты, Лантейя, пригласи Аранию. Мы сегодня будем праздновать новое грозное звание Лафф!

– Есть! – аж подскочил от энтузиазма Леон и бросился к дому.

Меня долгое время мучал вопрос: как Лантейя вообще могла выбрать застенчивого Леона. Когда я узнала – долго смеялась. Оказалось, что когда Леон пришёл присмотреть за обессилевшей дочкой по моей просьбе, он знал, что хотя бы в этот раз неуёмная девушка дослушает до конца.

Сначала он во всех подробностях признался, как она ему нравилась все эти годы, но ему было страшно признаться в этом. Рассказал, как полез в дом с привидениями (на деле нет там никаких привидений), чтобы доказать ей свою храбрость (именно тогда он сломал руку, а мне сказал, паршивец, что неудачно упал). А после, пользуясь тем, что Лантейя не может оказать особого сопротивления, просто поцеловал её.

Когда дочка пришла в себя и смогла встать с кровати, она, конечно же, дала ему пощёчину за то, что всё сделал без её согласия. Но какая же девушка не растает от таких красивых и романтичных признаний. Я бы точно растаяла! Эх, не пропадёт она с ним!

Новое назначение все восприняли с радостью и полной уверенностью, что я это заслужила. И хоть ни один из них не догадывался об истинных обстоятельствах моего резкого “повышения”, я чувствовала, что смогу принести там очень много пользы. Никто, кроме моего дорогого Гистеллуса, так никогда и не узнает, за что и почему я стала директором академии «Светлой жизни», как её назвали в простонародье. Ну и ладно!

В тот день я пришла к выводу, что в мире есть вечное и неуничтожаемое зло, к коим относится бретонская политика. Ради дочери, друзей и мужа я готова была пойти на такую несправедливость. В конце концов, это же Хай Рок!

***

В дверь тихонько постучали, и Лаффориэль отложила перо в сторону. После короткого «Войдите», в комнату ввалился Амиэль, таща перед собой большую корзину всяких фруктов: апельсинов, яблок, даже несколько местных видов. Водрузив всё это на тумбочку, он гордо уселся на табуретку.

– Как вы себя чувствуете, леди Лаффориэль?

– Ох, внучек, вот спасибо! Порадовал бабушку! А что ты вдруг не уехал из Скавена? Казалось, что твои дела тут закончены?

– Герберт уже наверняка вам всё пересказал, – закатил глаза Амиэль. – Да, поеду в Танет, наверное! А там на корабль – и в Алинор!

– Внучек, ты же понимаешь, что это другая страна, куда не так просто попасть. Что ты планируешь делать?

– А, на месте что-нибудь придумаю. Куплю корабль, может быть. А может, свой же и найму.

– Ну вот опять ничего не продумываешь заранее! А если там тебя схватят? Нет, ну прямо как малыш Герберт!

– Опять этот самодовольный мечник! Он может смело катиться к скампу в задницу! Только и умеет, что клички придумывать!

– Следи за словами, молодой человек, Герберт, конечно, не самый приятный в общении человек, но и уподобляться ему не стоит. Вместо того, чтобы злиться или беситься, лучше придумай остроумный ответ – это гораздо элегантнее!

– Ладно-ладно, – согласился маг, только чтобы Лаффориэль замолчала, – поправляйтесь. Если вам что будет нужно – только попросите.

– Подожди, Амиэль! Хочу тебя предостеречь. Будь осторожен с чёрными камнями душ – они крайне опасны. Даже обычные чёрные камни могут непроизвольно тянуть из владельца душу, а уж такие огромные – тем более. Я понимаю, что он нужен тебе по важной причине, но прошу, спрячь его подальше и не трогай без надобности. Не покалечься, пожалуйста!

– Хорошо, спасибо, леди Лаффориэль! – впервые по-настоящему оценил помощь Амиэль. Он почти даже простил Герберта за его несерьёзность и дурацкие клички.

«Бедный мальчик. Совсем один, посреди врагов и недоброжелателей. И как же он похож на Герберта… ну просто копия. Оба вечно за чем-то гонятся, чего-то хотят, постоянно одинокие!» – утёрла слёзы Лаффориэль.

***

Герберт лежал и смотрел в потолок своей новой комнаты во дворце. Его никак не оставляла дилемма, куда идти: к Варди на выручку или к Зафер? Судя по характеру записки, в Имперском городе творилось скамп знает что, раз сама рыцарь Зафер писала так… испуганно. Завтра на рассвете должны были состояться похороны мастера Литта, которые будет проводить его внучка Кармен. После этого Герберту нужно было отправляться в путь.

«Не страшно, – улыбнулся про себя Ленколиа, – у меня ещё есть около полдня, чтобы решить. В одном случае придётся ехать вслед за Варди в крепость наёмников, в другом – в Танет, чтобы на корабле уплыть в Сиродил. Времени ещё навалом!»

Вскоре сон сморил его, и Герберт закрыл глаза. Ему снился очень странный сон, даже кошмар. Ему виделось, будто бы он идёт по коридору и заходит через деревянную дверь в комнату, где, разметавшись по постели, спит мужчина. Герберт подошёл к краю кровати и нагнулся над лицом спящего. Внезапно мужчина проснулся, и тогда мечник узнал в нём себя же.

Герберт очнулся с криком, глубоко и тяжело дыша, всё тело странно поламывало. Но проснулся он не от кошмарного видения, а от нестерпимого звука, как будто в его комнате сидело огромное насекомое, стрекочущее огромными крыльями. Разумеется, никакого насекомого в комнате не было, а вот звук никуда не делся.

Глаза метались по комнате в поисках источника звука и заметили летающую муху. Странная муха издавала ну уж слишком неестественный грохот, а помня историю этого места, Герберт уж подумал, что тут опять без колдовства не обошлось. Более того, она летела как-то уж больно медленно для этих противных насекомых

Насекомое летело как раз мимо его лица и Герберт, как делал это всегда, развлечения ради попытался её поймать. Какого же было его удивление, когда он её схватил, просто выставив вперёд руку. Он и заметить собственного движения не успел. Герберт вскочил с кровати, как-то он странно себя чувствовал, вроде бы ему было плохо, но вот что именно было не так? Страшно хотелось пить. Что-то невероятно мешало, словно бы в глаз попала песчинка.

По коридору раздались шаги, и Герберт бросился к двери. Схватившись за ручку, он вырвал её с корнем, просто дёрнув на себя. Еле справившись с дверью, Герберт вывалился наружу, страшно перепугав служанку, переминающуюся около двери.

– Г-господин Ленколиа? – придя в себя, прошептала служанка. – Вы меня страшно напугали!

– Не ори так! – прикрыв уши, зашипел Герберт. – Что ж так громко-то! Который час?

– Почти полночь, господин, – ещё тише зашептала служанка, не в силах отвести взгляд от рельефного обнажённого тела мечника.

Сама служанка тоже была недурна собой, и в обычном случае Герберт немедленно бы предложил ей пройти в комнату, или просто затащил, даже без слов. Но сейчас его глаза метались, примечая малейшие движения теней, насекомых, легчайшие шорохи. Любое дуновение ветра заставляло его кожу покрываться мурашками. А ещё нестерпимо пахло дешёвым вином от служанки.

– Господин, – уже уверенней спросила девушка, подступая на шаг ближе, – с вами всё в порядке? Быть может мне стоит вас… осмотреть?

– Ты сегодня пила вино? – внезапно ответил вопросом Герберт.

– Эм… да, – слегка недоумённо сказала служанка, – но всего пару чарок за обедом. Наш повар иногда разрешает нам распить бутылку в честь праздников, а сегодня у Агнетты день рож…

– Не пей его, отвратительный вкус, только травишься… – Герберт безостановочно вращал головой, силясь отыскать всё, что слышал. А ещё этот стук. Равномерный, отчётливый. – Вы слышите это? Тук-тук, – Герберт схватил бедную девушку за плечи.

– Ох, – выдохнула девушка, заалев, – нет, не слышу!

– Не кричите так, говорю, весь замок перебудите, – Ленколиа казалось, будто собеседница говорила не только громко, но и медленно. – Вот, а теперь ускоряется! Страшно пить хочется, вода есть?

– У вас должен стоять графин в комнате…

– Точно! Как это я про него забыл! – Герберт метнулся к кувшину с такой скоростью, что бедной служанке показалось, что мечник растворился.

От собственной скорости мечник чуть не сбил прикроватный столик, разом выхлебав половину графина. Затем он вернулся в коридор к сбитой с толку служанке.

– Боги мои, да вы весь холодный! – выдала она, приложив ладонь к Герберту. Правда, она слегка промахнулась, и вместо лба упёрлась в грудь. – Вы точно в порядке?

– Нет, со мной явно что-то не так…

Он чувствовал запах этой женщины. Нет, не еды, духов или одежды, а именно её человеческий запах. В коридоре было темно, но он отчётливо видел румянец на щеках, видел, как бедняжка нервно покусывает губу, расцарапав её до крови. Чувствовал, как учащённо бьётся её сердце. И ему страшно хотелось пить…

– Всё, надо показаться целителю, – Герберт еле отвёл от девушки взгляд, и выпил остаток воды из кувшина, который зачем-то схватил с собой. – Спасибо за воду!

– Да не за что… – ответила девушка, то ли раздосадовано, то ли облегчённо.

Герберт метнулся в сторону комнаты Лаффориэль, резко затормозив перед дверью. Помня, какие хилые в замке ручки, он аккуратно и медленно повернул её и так же аккуратно отпустил. Мечник быстро подошёл к кровати Лаффориэль и начал трясти бедную старушку.

– Лаффориэль, просыпайся, – тормошил отмахивающуюся старушку Герберт, – мне плохо, Лаффориэль!

Бабушка проморгалась и взглянула на мечника. И тут она завопила с такой силой, что Герберту пришлось заткнуть уши. Следом за воплем последовала волна ярчайшего света – эффект заклинания целительницы. Тело, лицо и глаза мечника обожгло огнём, и он завопил почище Лаффориэль, отскочив назад и не понимая, в чём дело. Громыхнула дверь и в комнату кто-то вломился.

– Что за, даэдрот вас дери?!

Ослеплённый, Герберт едва смог открыть глаза, только чтобы увидеть, как на него несётся топор Баума. Впрочем, нёсся он так медленно, что мечнику не составило труда уйти в сторону от атаки. Топор пролетел мимо, сверкая искорками магических молний. Но мечник, как всегда, недооценил аврорианца, мыслящего сразу во всех направлениях. Отойдя в сторону, Герберт тут же получил кулаком по рёбрам и отлетел на край комнаты. Однако он даже не почувствовал боли, просто извернулся и зарядил аврорианцу по башке стеклянным кувшином, который так и не выпустил из рук.

– Какого скампа ты творишь, Баум?!

Разумеется, сосуд разбился, не причинив Бауму и толики ущерба. Однако когда золотой воин замахнулся опять, Герберт был уже за его спиной. Он искренне не понимал, что происходит, почему его все атакуют и почему всё такое странное, яркое и замедленное. А комната уже пребывала в полнейшем хаосе.

И тут случилось ещё более странная вещь – в комнату вбежал Амиэль, одетый в забавную ночнушку, и тоже закричал. Нет, странным был не крик, потому что в эту ночь, похоже, вопили вообще все, а тот факт, что Амиэль кричал на даэдрическом. При этом он встал прямо перед Гербертом, и его речи были направлены Бауму. Разумеется, золотой воин послушал не сразу, начав напирать, но, к уважению Амиэля, маленький маг не отступил. Он продолжал что-то говорить с невероятной скоростью.

В конце концов, парень просто повис на аврорианце и не слезал, пока тот не остановился, что-то пробубнив из-под шлема. Герберт взирал на всё это с нескрываемым непониманием. Да, конечно, будить старушек посреди ночи неприлично, но убивать их уж точно не стоит.

– Какого скампа происходит? – очумело спросил мечник.

– Г-Г-Герберт? – не прекращая заикалась Лаффориэль. – Э-э-это ты?

– Ну конечно я, кто же ещё?

– Это лучше ты нам расскажи, – обернулся Амиэль, всё также не отпуская Баума. – Хотя лучше нет, Лаффориэль всё расскажешь, а я выведу Баума. Пока он тебя не убил. Заодно задержу стражу, а то вы пол Скавена подняли, – с этими словами Амиэль вывел агрессивного аврорианца из комнаты.

Только теперь Ленколиа смог себя осмотреть: выбежав из комнаты в одних трусах и с кувшином, сейчас он выглядел плоховато. Руки покрывали настоящие ожоги, оставшиеся от заклинания целительницы, посреди груди красовался отпечаток кулака аврорианца, который наверняка поломал бы рёбра. Но почему-то Герберт чувствовал себя нормально, относительно. Очень хотелось пить, а Лаффориэль сопела слишком громко.

Бабушка осторожно сползла с кровати и подожгла магический огонёк. Только сейчас мечник заметил, что сражался совершенно без света. Он быстро поднял единственный оставшийся стул, поставил его с такой силой, что чуть не сломал и сел на него. И, наконец, выпустил остатки кувшина из рук.

– Что это была за хрень, а? – начал с основного Герберт. – И что со мной? Мне стало не очень хорошо, а вы тут совсем озверели!

– Да ты сам погляди, – и Лаффориэль ткнула в лицо небольшим блюдцем с водой, в которой она замачивала компрессы.

С волнистой поверхности воды на Герберта смотрел не он! На измождённом бледном лице обострились скулы, щёки впали, под глазами залегли синяки. Но больше всего выделялись глаза: в них как будто что-то светилось.

– Ч-что это со мной такое? – голос Герберта задрожал. Внезапно он понял, что ему так долго мешало – больно длинные клыки. – Н-нет, не верю!

– Я сама в это не верю! Когда всё произошло? Как я могла просмотреть Порфириновую гемофилию? Герберт, малыш, успокойся, сейчас самое главное…

– КАКОГО СКАМПА?! Я что, ВАМПИРОМ СТАЛ?! Раздери даэдрот, это когда произошло?! Вылечи меня! Вылечи меня сейчас же!

– Не могу…

– Сколько тебе потребуется времени?!

– Ты не понял, я не могу в принципе. Вампиризм не лечится просто так! Если от него и есть лекарство, то у меня его нет, – чуть не расплакалась Лаффориэль. – Прости, малыш Герберт, но я правда не всесильна…

– Стража идёт, – внезапно выдал Ленколиа, – целый отряд, двадцать человек. Долго же они собирались, – затем, после паузы. – Это неправильно всё! Так быть не должно! Стоп, меня тут тоже быть не должно…

– Не беспокойся, я сейчас разберусь! – бабушка встала и вышла за дверь, а спустя десять минут вернулась вместе с Амиэлем и Баумом. – Я сказала им, что ты меня просто перепугал, ничего страшного и всё в таком духе. Вроде они ушли…

– И чего мне теперь делать? – спросил Герберт, обнимая колени.

***

– Боги мои, прости меня, внучек, что я тебя так ошпарила! – металась по комнате Лаффориэль, собирая баночки и склянки. – Я проснулась, а на меня смотрят два огненных глаза. Я-то сразу поняла, что на меня смотрит вампир, вот и нервы не выдержали. Не поняла, старая, что вампир не стал бы будить…

– Стой, а как же служанка, с которой я разговаривал? – вспомнил Герберт. – Она меня видела!

– Немногие люди способны отличить вампира на первой стадии от человека. Только опытные лекари, да сам человек, когда превращается. Тут пока проблем нет, не думаю, что про тебя кто-то узнал.

– Твоё колдовство сработало. Жжёт страшно, – пожаловался Герберт, немного пришедший в себя от ужасной новости.

– Проклятья Малаката! На нежить, ой, в смысле на тебя не подействует магия восстановления… – ругалась целительница, намазывая Герберта лекарствами.

Баум что-то яростно высказал из-под шлема, глядя на новоиспечённого вампира.

– Он очень хочет тебя убить, – сообщил насущную новость Амиэль. – Настолько, что даже попытался. Мне стоило больших трудов напомнить ему, что вы всё-таки спутники, а он клялся не вредить вам, потому что ты его товарищ. Не уверен, что это подействовало…

– Я… – покачивался из стороны в сторону Ленколиа, сжимая колени. – Вы все правы. Я… теперь я мёртвое отвратительное создание из страшных легенд. То-то я думал, что ж так пить хочется?! Ты точно не можешь меня вылечить?

– Прости, но я не знаю таких способов, хотя знаю, что они есть, это точно.

– Где… где я заразился?

– Тут полностью моя вина, – тут же начала себя казнить Лаффориэль. – Я не заметила признаков Порфириновой гемофилии, или болезни вампиров. Когда человек её цепляет, то через три дня становится вампиром. Передаётся от вампира через…