Текст книги "The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)"

Автор книги: Антон Кондрашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Лучнице действительно было несколько сложнее, поскольку по дому офицеров сновали, собственно, офицеры и кричали друг на друга по поводу горящей конюшни. Как стало понятно из разговоров, переживали они больше за своих коней, чем за здание, сколоченное за полдня. Несколько раз её пытались окликнуть, но она отвечала заранее подготовленными фразами о том, что её вызвал какой-нибудь офицер. Выбравшись на крышу, лучница приготовила свечу и масло, прихваченное с собой.

Окунув в масло, Маринетт поджигала стрелу свечным пламенем и прицеливалась. Делать в тяжёлом доспехе это было сложно, но снимать его было долго, а бежать, в случае чего, лучше в маскировке. Девушка прекрасно понимала, что как только она начнёт стрелять, есть вероятность того, что её тут же обнаружат, а значит за то время, пока до общежития офицеров доберётся охрана, она должна поджечь как можно больше палаток! Первая стрела описала красивую дугу оранжевого цвета и угодила аккуратно в основание довольно большого шатра, в котором жили, по видимому, сразу несколько солдат.

Итак, понеслась! Стрелы следовали одна за другой. За минуту Маринетт расстреляла около двадцати стрел, каждая из которых попала в цель. Наконечники пробивали тряпичные крыши палаток, ткань начинала гореть, будто сухие ветки. Вот теперь наёмники зашевелились: свои-то жилища стало жалко! К единственным двум колодцам тут же выстроилась очередь, но и там было что-то не так. Те, кто не тушил пожар, пытались отыскать источник огня. Вскоре Маринетт поняла, что её обнаружили, потому что в сторону крыши стали показывать пальцами.

– Эй, ты чего это делаешь?! – раздался сзади голос. – ЖЕНЩИНА?!

– Ой, господин, – Маринетт поняла, что её обнаружили, – я тут просто прогуливалась…

– Ах ты тварь! – наёмник достал меч из ножен.

Его ошибка заключалась в том, что офицер пришёл ловить нарушителя без доспехов. Маринетт, как обычно позволив телу действовать за неё, направила стрелу тому в уж больно большую для воина ляжку. Бедняга согнулся, вопя проклятья и взывая о помощи, а Маринетт, не задерживаясь, умчалась с крыши, нацепив на голову шлем. Поднялась тревога, по этажам стали ходить патрули, разыскивая диверсанта. Они заглядывали в комнаты, проверяли кладовки и ниши. В одно из таких укрытий и забилась Маринетт.

Беглянка уже думала, что попалась, но мимо пробегал офицер с несколькими подчинёнными. Незаметно выйдя из укрытия, Маринетт присоединилась в конец группы и вышла наружу. Вот теперь в лагере царил первозданный хаос: наёмники метались повсюду, пытаясь остановить пламя.

Оказалось, что часть палаток стояли так близко друг от друга, что огонь моментально перекинулся на соседние. К тому же кто-то отправил все вёдра около колодцев прямо на дно, поэтому тушить возгорания приходилось песком, зачерпывая его шлемами, наручами и даже сапогами.

– Наконец-то, Маринетт! – возрадовался Варди, вместе с Эйвиндом поджидающий её около запасного хода в кухню. – Чего ты как долго? Мы тут чуть без тебя не начали.

– Не преувеличивай, друг. Ты как раз вовремя, Маринетт!

– Простите! Меня обнаружили на крыше. Пришлось ранить бедного наёмника…

– Никакие они не бедные! Видела бы ты, что они творили на севере! – отмахнулся Варди.

– Простите. Ах да, а что у колодцев случилось?

– Ну это… я вёдра вниз скинул… – засмущался Эйвинд. – Ну, чтобы они меньше палатки тушили.

– Отличная идея, Эйви! А теперь вперёд. Выламывай!

Дверь вылетела с первого же удара, просто потому, что была открыта. Внутри трудились две женщины, встретивших наших героев визгом и паникой.

– Дамы! – перекрыл крики женщин Варди. – Скоро у местных главарей испортится аппетит! Рекомендуем вам не кричать.

– Простите меня, уважаемые, – извинялась Маринетт, вставляя связанным пленницам кляпы, – мы просто очень не хотим, чтобы нас обнаружили раньше времени.

Монастырь внутри был не лучше, чем снаружи. Все стены были наклонены под углом, отчего наши герои постоянно задевали головами потолок. Пирамида целиком состояла из песчаника и сильно искрошилась от времени. Первые два этажа были относительно пусты: несколько встреченных наёмников была немедленно убиты Варди и Эйви.

Лестница наверх выглядела, словно покатый холмик, потому что ступеньки оказались практически полностью стёрты. Проход преграждала дверь, которая никак не открывалась. Варди приложил к створкам медальон Вахарро, и они сами собой распахнулись, пропуская гостей вперёд.

Глядя на узкие коридоры монастыря, Варди очень надеялся, что не встретит тут ни Вероломства, ни Безразличия, ни ещё кого из агентов ордена Пустых часов.

– Так, друзья, а теперь действуем согласно плану! – прошептал Варди. – Удачи тебе, Эйви.

– Спасибо, я верну малышку Хунгерд живой, обещаю! – кивнул Эйви и пошёл по коридору налево, а Варди и Маринетт – направо.

***

Варди и Маринетт шли по коридору, осматривая комнату за комнатой. Там всё время было пусто. Однако складывалось впечатление, что покинули его впопыхах, поскольку там оставались мелкие вещи или элементы одежды. Внезапно Маринетт схватила Варди за руку. Наши герои успели найти минуту, чтобы скинуть неудобные доспехи Белого солнца, а Варди ещё и успел нацепить свои, зачарованные Амиэлем.

– Простите, Варди, – приостановила она напарника, – почему вы не зашли в эту дверь?

– Эту дверь? Какую? Тут же сплошная стена.

– Значит, это магия! – воскликнула Маринетт. – Иллюзия, созданная для отвода глаз! Подождите секундочку.

Девушка шагнула прямо в препятствие и исчезла, а потом сквозь стену просочилась рука, за которую Варди и взялся. Шагнув через иллюзию, реальную настолько, что были видны трещинки и неровности, Варди оказался в шикарно обставленной комнате с несколькими окнами и тяжёлыми шторами.

Едва оба человека зашли в комнату, дверь с силой захлопнулась за ними. В ту же секунду раскрылась коробочка, стоящая на столике. Варди и Маринетт практически сразу почувствовали сонливость. Судя по всему, это была не магия, поскольку Маринетт сразу пала на колени, а в следующее мгновение рухнула лицом на ковёр.

Когда подступили первые признаки сонливости, Варди задержал дыхание. Он предположил, что нечто, вызвавшее сонливость, находилось в коробочке, а раз оно подействовало на Маринетт, то это, скорее всего, газ. Варди бросился к ближайшему окну, чувствуя, что уже успел наглотаться газа, поскольку его одолевала нестерпимая сонливость. Парень схватил тяжёлую статуэтку, стоящую около кровати и выбил оконное стекло.

Проветрив помещение, Варди подбежал к Маринетт и привёл в чувство её, слегка встряхнув за плечи. Газ выветрился, а вместе с ним и признаки сонливости.

– Господин Варди… – огляделась по сторонам девушка. – Я как будто потеряла сознание… Простите меня!

– Всё в порядке, Маринетт. Похоже, хозяин комнаты защитил это место не только иллюзией, – раздумывал Варди, осматривая комнату.

На полу были постелены ковры в тёмных оттенках, стояли несколько столов с алхимическими инструментами. На стенах висели картины со странными изображениями старухи, нависающей над спящими людьми. Вдоль стен высились шкафы, заполненные толстенными опусами. А в оголовье кровати возвышалась статуэтка странной формы.

– А что мы тут ищем, Варди?

– Всё, что могло бы нам указать на их планы, – Варди рассматривал названия книг: «Сон и предвидение», «Кошмары наяву» и всё в таком духе. – А вот уже кое-что.

– Да, Варди?

– Я понял! Катария была или остаётся жрицей Вермины, даэдрической принцессы кошмаров. Я ещё давно подумал о чём-то подобном. Очень уж её заклинания иллюзии сильные. А случай с Лаффориэль ещё сильнее утвердил мои догадки. В её комнате полно сектантской литературы на тему магии иллюзий, различных алхимических составов и прочего. А вот и статуэтка Вермины, как раз около кровати, как и положено.

– Так вот значит откуда у неё такой мощный артефакт! Она совместила магию иллюзий и даэдрическую магию Вермины, чтобы создать ту сферу!

– Именно! Как хорошо, что ты с нами, Маринетт, признаться честно, я не уверен, что с волшебницей такой силы вообще возможно справиться.

– Не волнуйтесь, я вас прикрою, – кивнула Маринетт.

Обыск продолжился, и в нескольких ящиках обнаружились многочисленные записи на разных языках. В некоторых были непонятные алхимические формулы, наброски, магические схемы и прочая мистическая чепуха, которую Варди складывал в мешок, в надежде на то, что Амиэль или Лаффориэль разберутся в заметках волшебницы.

– Варди, посмотрите, – подозвала Маринетт, – тут какое-то странное устройство.

На маленьком столике стоял кристалл в виде перевёрнутой вверх ногами пирамидки, наполненной блеклым туманом, а внутри, словно фигурки, двигались картинки, проецируемые на туман. Стоило Маринетт дотронуться до артефакта, как из него появилась фигура статной женщины в фиолетовом платье. Раньше Варди с Катарией не встречался, но сразу же узнал.

– И как я могла быть уверена, что надёжно защитила свою комнату? Здравствуй, Варди, столько времени мне хотелось с тобой поговорить. Так не будем тянуть и поговорим лично, дорогие мои. Я и твоя мама на четвёртом этаже. Это не ловушка, ведь я могла бы просто вызвать наёмников сюда и схватить вас обоих. Нам более незачем воевать, ведь твоя мама свою работу выполнила, и Карнумгел более не представляет никакой ценности. Приходи в зал заседаний на четвёртом этаже, – фигура исчезла, а сам кристалл разлетелся вдребезги.

– Вы уверены, что стоит идти? – поинтересовалась Маринетт. – Это очень подозрительно выглядит.

– О да, – зло ответил Варди, – я хочу покончить со всем этим!

***

В это время Эйвинд двигался точно туда, куда указывала карта. Комната Хунгерд находилась в западном углу монастыря-пирамиды. Да и найти её не составило никакого труда – это была единственная охраняемая комната. Два наёмника в полном обмундировании прикрывали могучими спинами дверь. Всё ещё упакованный в стандартную броню Белого солнца, Эйвинд смело подошёл к охране, навострившейся при виде чужака.

– Кто такой?

– Смена, – угрюмо отозвался из-под шлема Эйви.

– Чего? Какая смена?

– Мне приказали вас сменить.

– А, ясно, – кивнул один страж и ударил Эйвинда мечом прямо из ножен. Скорее всего, их заранее предупредили о возможных попытках проникновения.

Доспех Белого солнца остановил клинок, но место удара обязательно распухнет и будет болеть. Эйвинд вытащил молот и ринулся на противника, однако в него полетели огненные заряды. Если бы Амиэль видел этот бой, то сказал бы, что второй наёмник обладал навыками мага-ученика школы Разрушения. Но Эйвинд и без этого понял, что у него проблемы.

Соня старался держаться так, чтобы маг не мог попасть по нему, не рискуя задеть своего товарища. Это было непросто, потому что меч – оружие более быстрое, чем молот. Но за время путешествий Эйвинд стал куда умелее обращаться не только с молотом, но и с противником. Наблюдая за Гербертом, он понял, что нужно использовать даже своего врага!

Эйвинд захватил руку наёмника с мечом и потащил его перед собой прямо на наёмника-мага. Последний не успел убраться вовремя и упал, будучи придавленным своим же товарищем. Повалив обоих на землю, Эйвинд добил их.

Дверь оказалась заперта, поэтому Эйви вышиб её и вошёл. Но тут же на его голову свалилось тяжеленное ведро с водой. Удар пришёлся вскользь, да и шлем немного смягчил удар, но, тем не менее, перед глазами Эйви всё поплыло. Едва придя в себя, Эйвинд схлопотал ещё и стулом, правда, от него он успел прикрыться рукой. Источником подлых атак была сама малышка Хунгерд, сейчас державшая в руке ножик.

– Эй, Хунгерд, малышка, прекрати, ради богов! – воскликнул спаситель и снял шлем. – Это же я, Эйвинд! Не узнала меня?

– Э-Эйви?! – девочка просто не верила своим глазам. – Братец Эйви! – и она бросилась с разбегу ему на шею. – Как же я по тебе скучала, братец, боги мои, ты всё-таки пришёл…

– Ну конечно, сестрёнка! – на глазах угрюмого сони выступили слёзы. – Как только, так сразу.

– Как же я по тебе скучала, Эйви! Столько лет тебя не было! Братишка всё на тебя злился, а я так надеялась, что ты когда-нибудь вернёшься!

– Так Варди и попросил меня помочь ему найти тебя, – ответил улыбающийся соня.

– Вы помирились! Ну наконец-то у него открылись глаза! Постой, а где братишка?

– Он пошёл искать кабинет Катарии…

– Нет, ни в коем случае! – затараторила Хунгерд, будто сплетни пересказывать собралась. – Катария – поклонница Вермины. Она как-нибудь заманит Варди в ловушку. Нужно срочно бежать на четвёртый этаж, там портал в те руины, Карнумгел! Нужно срочно остановить погрузку по ту сторону портала, тогда их план сорвётся. Там большая машина двемеров. Быстрее-быстрее, пока Катария нас не хватилась!

– Погоди, малышка, мы ещё тётю Ольфину не нашли!

– Нет, забудь про маму, она сошла с ума!

– Что это значит, Хунгерд, да остановись ты! – с силой затормозил он юную девушку. – Что ты имеешь в виду?

– Она мне сама всё рассказала. Мама заодно с этим орденом Пустых часов!

***

– Мама, ты здесь?! – воскликнул Варди, вбежав на четвёртый этаж.

Рядом с Ольфиной стояла Катарией. Варди тут же выхватил меч, закрыл спиной подбежавшую маму и приготовился к сражению с синей ведьмой. Маринетт положила стрелу на тетиву, не зная, прикрывать ли Варди или закрывать собой от заклятий.

– Варди, сынок, подожди! Всё в порядке, Катария не причинит тебе вреда! – взмахнула руками Ольфина. Она обошла Варди и крепко его обняла. – Слава Богам, ты невредим! Когда я узнала, что ты увязался в этот поход, сражался с Изгоями и наёмниками, я чуть не избила Ярость! – Ольфина крепко обняла сына, всплакнув.

Какой бы странной ни была ситуация, ничего не понимающий Варди обнял маму в ответ, радуясь, что она жива. Однако он не спускал глаз с Катарии. То, что она так легко стояла и ничего не предпринимала, было подозрительно.

– Мама, – тихо спросил Варди, – как ты? Тебя не пытали?

– Ни в коем случае, сынок! Со мной всё в порядке! Ты-то сам как? Столько прошагал! Когда я услышала, что ты пошёл в поход, чтобы меня спасти, то меня обуяли страх и гордость! Надо же, мой сын такой храбрец!

– Мама, что происходит? – недоумевал Варди.

– Я так перепугалась, когда меня похитили, я даже отказывалась работать! Но потом я поняла, что их цели очень благородны и просто грандиозны!

– ЧТО?! – воскликнул Варди, не веря своим ушам. – Ты… ты присоединилась к этим головорезам?!

– Не надо так отзываться о Катарии! Ты даже не представляешь, какой новый славный мир будет создан! В нём больше не будет таких несчастных семей, как наша!

– Г-госпожа, – ворвалась Маринетт в семейную беседу, – но откуда же вы знаете, что вам не наврали? Катария – мастерица иллюзий…

– А вас, дорогуша, – отрезала Ольфина, – я попрошу не встревать. Вы и так довольно много навредили нашим планам, так что цените то, что я упросила Катарию вас не убивать. Разумеется, я не поверила ей сразу, но многочисленные исследования, – Ольфина потрясла своим личным дневником, – указывают на то, что их задумка сработает!

– Да ты хотя бы представляешь, что эти твари устроили в Маркарте, Винтерхолде и Скавене? Сколько крови они пролили?!

– Лес рубят, а щепки-то летят, сынок, – заметила Ольфина. – Всё ради нашей великой цели, я потом расскажу.

– Нет, – отрезал Варди. – Ты расскажешь мне всё здесь и сейчас! Я хочу, чтобы ты немедленно объяснилась! Что такого должно произойти, чтобы ты позволила допустить такие жертвы?!

– Мама, Варди! – в зал вбежала Хунгерд, а за ней Эйвинд.

– Хунгерд, дочка, слава… ЧТО?! – увидела она Эйви. – Какого скампа это животное здесь? – с Ольфиной произошло резкое изменение: глаза сузились, и в них блеснула бешеная искорка.

– Тётя Ольфина, что с вами? Почему вы заодно с этими убийцами? – крикнул Эйвинд.

– Как ты могла втянуть в это сестру?! – заорал Варди.

– Как ты мог прийти ко мне с этим уродом, сгубившим твоего отца, моего Гарвана?!

– Да что с вами такое, тётя Ольфина? – Эйви никак не мог узнать ту строгую женщину, которая пыталась учить его считать.

– Не тебе, собака вшивая, спрашивать у меня такое! – плевалась слюной женщина. – Да как ты посмел вообще явиться сюда?! Я дала тебе кров, я тебя вырастила, а ты просто убил моего мужа, урод, отброс Хирсина! – поливала Ольфина оскорблениями Эйвинда. – Таким животным, как ты, не будет места в новом мире, мире, который мы построим!

– Да как ты можешь говорить такое Эйви?! – ужаснулась Хунгерд.

– Госпожа Золотая Жила, пожалуйста, прекратите такое говорить, я не верю, что матушка благородного Варди может быть такой…

– Что?! – завизжала Ольфина. – И ты туда же? Вы что, все сговорились не чтить память Гарвана?! А ты вообще молчи, неучтённый фактор, если ты думаешь, что сможешь прикрываться своей способностью вечно, ты заблуждаешься!

– ХВАТИТ! – заорал Варди. – Я не знаю, что вы задумали, не знаю, какой мир вы решили построить, но ради мёртвого отца ты решилась на такое? Я любил своего отца, и Эйвинд тоже, и Хунгерд. Он бы и Маринетт понравился, если бы она его встретила, но мы не сжигаем деревни, не убиваем Ансеев и не нанимаем Изгоев ради своих целей. Я никогда не присоединюсь к вам, никогда не предам лучшего друга и никогда не стану таким же одержимым как ты! И самое главное, я, нет, мы… мы вас остановим!

– Похоже, ты даже не желаешь меня слушать! Вероломство, убей это животное рядом с моим сыном, наверняка это он промыл ему мозги!

– Самое время, Вероломство, – вторила Катария, а Эйвинд, Варди и Маринетт приготовились к битве.

Рядом, скинув с себя покров невидимости, появился Вероломство с уже подготовленным луком.

– До встречи в Коринфе, Варди, – мягко молвил Вероломство.

Следующее мгновение запомнится всем присутствующим на всю оставшуюся жизнь. Вероломство вскинул лук и прицелился в Эйвинда. Соня дёрнулся в сторону, спасаясь от смерти. Сзади раздался вздох и противный чавкающий звук.

Эйви обернулся, глядя на удивлённое лицо малышки Хунгерд, смотревшей на торчащее из груди древко. Спустя мгновение задорный огонёк глаз малышки потух, и тело, подхваченное стрелой, завалилось на спину.

Прежде чем потерявшая голос от случившегося Ольфина успела хоть что-то сказать, Вероломство вытащил кинжал, воткнул в поясницу и вспорол половину спины. Археолог закричала от боли, её лицо исказилось, и через пару секунд умерла и она, завалившись с выпученными глазами лицом на стол. Умерла она не сразу, как и Алонсо, пытаясь судорожно сжать рваную рану. От боли она не могла даже закричать.

Варди бросился вперёд на Вероломство с яростным воплем, однако в него полетело заклинание Катарии, которое сработало на подставившейся под удар Маринетт. Вероломство выхватил ещё одну стрелу и выпустил её в девушку. К счастью, Эйвинд оттолкнул её в сторону, и стрела пробила ему только предплечье.

Подлый босмер выругался по поводу случившегося и приготовил следующую стрелу. Не обращая внимания на острую боль и кровотечение, Эйвинд бросился с рёвом на Вероломство, но молот пролетел сквозь босмера.

А в это время настоящий эльф, а не созданная Катарией иллюзия, уже стоял в портале вместе с волшебницей. Вокруг разливался свет магической энергии, готовой перенести трёх заговорщиков прочь. Маринетт вскинула на тетиву стрелу с бедра и прицелилась, решив на этот раз бить насмерть.

Стрела понеслась босмеру в грудь, но ровно за секунду до столкновения магический вихрь унёс убийцу в неизвестном направлении.

– Господин Варди, – воскликнула Маринетт, – простите меня, я… промахнулась! – девушка чуть не плакала, но Варди было совершенно не до этого.

– Твари! Убийцы! – прыгал Варди на портале, пытаясь его активировать. – Давай же, открывайся!

Эйвинд наклонился над телом Хунгерд и заглянул в пустые зелёные глаза. На лице застыло выражение удивления, словно бы маленькая Хунгерд никак не могла поверить, что счастливое воссоединение вообще может так закончиться. Во всех книжках, которые она читала, прекрасных принцесс всегда спасают прекрасные принцы.

Когда Эйвинд смотрел на лицо, разгладившееся от прижизненных морщин, свободное от земных проблем, он ощутил, как какая-то часть него безвозвратно умерла. Он вдруг явственно понял, что все те воспоминания, которые они накопили вдвоём, теперь останутся воспоминаниями только одного. И самое ужасное – новых больше не появится.

Эйвинд вытащил стрелу из тела и прижал холодеющую на глазах сестрёнку к себе. Внутри Эйвинда появлялась пустота, чёрная и бездонная, словно бы сам Ситис обрёл пристанище в душе Эйви. Он никогда не плакал, просто не позволял себе, и сейчас Эйви лишь сжал в своих объятьях мёртвую сестру и тихо покачивался, словно убаюкивая.

– Нет… – Варди упал на колени и тоже заплакал. – Мама, с-сестрёнка… за что…

Ольфина, хоть и не сразу, умерла, унеся с собой всё, что могла бы рассказать. Остался только её толстенький дневник, заляпанный кровью. Удивительно – от всей полной опасностей жизни одного из величайших археологов Тамриэля осталась только книжица да лужа крови, в которой стоял на коленях Варди.

Он не понимал… никак не мог понять… Как такая просвещённая женщина, которая знала несколько языков, прочла тысячи книг и могла на память перечислить всю историю Империи, могла примкнуть к ордену? Неужели Катария обманула и её, задурив Ольфине голову какими-то своими безумными планами? Или, может быть, воззвала к её любви к мужу?

Ольфина уделяла мало внимания воспитанию детей, но Варди и Хунгерд всё равно любили её и искренне восхищались ей. Она была для них примером несгибаемой воли и упорства. А сейчас Варди чувствовал себя виноватым и преданным.

Он и подумать не мог, что даже спустя столько лет мама так отреагирует на Эйвинда. Выходит… он лишь давал другу ложную надежду всё это время. И он чувствовал, что не справился! Он шёл так далеко, сражался и побеждал, но не справился. Причём, его поражение было предопределено с самого начала…

– Господин Варди, – прошептала Маринетт надтреснутым голосом, – прошу, нам нужно скорее выбираться отсюда.

– Она права, – молвил Эйвинд, но голос дрогнул. Он всё ещё держал в объятьях мёртвую Хунгерд, словно бы боясь отпустить её жизнь окончательно. – Надо ещё вынести тела…

– Зачем теперь?! – истерично вскричал Варди. – Они МЕРТВЫ, ты понимаешь это, Эйви, МЕРТВЫ! – нещадно тряс он за грудки друга. – Всё, всё теперь кончено!

– Варди, вставай, – жёстко поднял на ноги друга Эйвинд. – Не смей тут раскисать! Только не сейчас! – тряс товарища соня, хотя у него самого на глазах стояли слёзы.

– Всё, ради чего мы шли, теперь бессмысленно… совершенно бессмысленно…

– П-простите… – обратила на себя внимание Маринетт. – Я увидела среди бумаг Катарии небольшую заметку… Кажется, из храма есть секретный ход наружу, через который мы сможем выйти…

– Спасибо, Маринетт! – кивнул Эйвинд, ещё раз встряхнув Варди. – Веди!

Эйвинд дрожащими руками взял Хунгерд и понёс за девушкой, а Варди осталось тащить тело собственной матери, чувствуя всепоглощающую пустоту…

***

– Всё прошло как задумано, Декимиус, – сообщила Катария жрецу. – Всё-таки вы великолепный стратег, а знание будущего даёт вам ещё больше инструментов. Мы рады, что вы на нашей стороне.

– Напомню, что я не на вашей стороне. Мне просто интересно посмотреть, к чему же приведёт ваша задумка.

– Госпожа Катария, – подбежал Делвин Алвас, напарник Ольфины, – все элементы погружены и готовы к транспортировке. Также мы прихватили с собой все чертежи, которые сумели найти. Как только будет определено место, я тут же приступлю к сборке этого великолепного агрегата!

– Начинай изучать всё это добро. Мы плывём в Торвал, а оттуда отправимся в Коринф. Наши альдмерские коллеги и Горе готовят для нас плацдарм. Там мы приступим к дальнейшим приготовлениям.

– Разумеется, госпожа Катария, – данмер прямо расплылся в сахарном тоне. – Я вас уверяю, эта машина станет венцом творения великой двемерской расы. Их наследие не будет забыто!

***

Выбраться оказалось куда проще, чем проникнуть. Четверо беглецов стояли посреди пустынной равнины около свежей могилы. Тут закончился земной пути Ольфины Золотой Жилы, мастера гильдии археологов, и Хунгерд, самой приветливой девочки в мире. Все стояли вокруг двух могил и молча ждали, чем же всё закончится.

– Быть может, нужно что-нибудь сказать? – подала голос Маринетт. – Я слышала, что так провожают в последний путь умерших.

– Мне кажется, они заслуживают этого… прощального слова, – кинул Эйвинд.

– Тогда разрешите, я начну, – вышла вперёд Маринетт. Никто не был против. – Леди Ольфина, леди Хунгерд… Я так мало успела свами познакомиться. Но даже несмотря на это, я верю, что вы были очень хорошими и добрыми людьми при жизни и… простите меня, что я не смогла уберечь вас обеих…

Маринетт чувствовала боль стоящих рядом людей, понимала и не осуждала слёзы, которые стекали из глаз Варди. Но она не могла выдавить из себя ни одной слезинки. Хозяин трактира вытравил из неё любые проявления слабости болью и унижением, поэтому Маринетт не плакала: ни когда её били, ни когда били других.

У неё никогда не было родственников или тех, ради кого можно было бы так плакать. Тогда, стоя над могилой, она решила для себя, что когда она заплачет, то именно тогда она поймёт, что нашла именно свою… настоящую семью…

– Это… вы стали для меня семьёй, и я вам благодарен, – не очень витиевато говорил путаную речь Эйви. – Я всё хотел вам сказать, что… что я не хотел причинять вам столько бед. И это… простите меня, простите за всё…

Эйвинд не мог сказать ничего более связного. Всё, что мог, он уже подумал там, сидя над телом малышки. Оставался лишь Варди, но он просто стоял и молча смотрел на место последнего упокоения всей его семьи. Его товарищи тихонько ушли в сторону, чтобы оставить человека, тяжелее всего перенёсшего утрату, в одиночестве.

– Знаешь, Хунгерд, – начал он, – я встретился с замечательными людьми, которые помогали мне в пути. Герберт, он постоянно болтает и придумывает несмешные прозвища, бабушка Лаффориэль, которая, казалось бы, никогда не унывает, несмотря на возраст. Амиэль, хоть он и случайно оказался с нами, но уже успел помочь, он забавный мальчуган. Ещё аврорианец Баум, я не встречал более преданного и сильного воина в Нирне. Бедная Маринетт, которая в каждом камне видит загадку и тайну, она смотрит на мир глазами, полными любопытства. И Эйви… знаешь, а он ведь и вправду очень сожалеет о содеянном тогда, к тому же столько раз меня прикрывал собой. А как он хотел найти тебя, сестрёнка… Я лишь надеюсь, что в том, другом, мире ты найдёшь себе то, что всегда искала…

Теперь Варди повернулся к матери и сжал кулаки так, что побелели костяшки.

– Я всё гадал, как ты встретишь нас, когда мы тебя отыщем, но и предположить не мог… как ты могла поверить им, мама, как?! Тут, на месте твоего последнего приюта я торжественно клянусь, что не остановлюсь, пока не остановлю тех тварей, которые тебя во всё это втянули. Я не позволю этому «новому миру» родиться и отомщу им за Хунгерд. В том я тебе клянусь! – Варди достал маленький ножик, входящий в обмундирование наёмников, и рассёк себе левую ладонь. На песок упало несколько капель крови, как знак новой цели. Варди вернулся к остальным и пошёл прочь.

– Погоди, Варди, – остановил его Эйвинд, – куда ты идёшь?

– Ты же слышал Катарию и Вероломство, Эйви, – жёстко бросил Варди. – Коринф, вот куда нам надо. Нам надо в Эльсвейр.

– Тогда нам нужно идти в Танет, – сверился с картой соня. – Там находится крупнейший порт в Хаммерфелле, в том числе и пиратские бухты. Это… может там нас смогут отвезти в другую страну.

– Точно, Варди, дайте, пожалуйста, вашу металлическую птичку, нужно предупредить Герберта, чтобы тоже в Танет ехал.

– Хорошо, ну это… надо выбрать место сбора, – Эйвинд всё смотрел на карту. – О, вот, небольшой оазис на полпути отсюда и Скавена… «Вода полных лун» называется.

– Ладно, держи, – апатично передал Варди драгоценную штуковину Маринетт.

– Только… только я не знаю пароля.

Глава 17. Полнолунные монстры

Оазис «Вода полных лун» был большим перевалочным пунктом, но в это время года пустовал. Местечко выглядело как несколько больших озёр с небольшой рощицей тропических деревьев, где можно было разбить лагерь. Вода в озёрах была довольно чистая, а значит, в ней можно было искупаться.

Первым до райского уголка добралась повозка Герберта. На пути героев настиг вестник Варди, и они решили, что пара дней задержки погоды не сделают. Было решено дождаться Варди, чтобы решить, как быть дальше. К тому же Баум явно не хотел идти с Гербертом.

Аврорианец, измученный жарой в тяжёлом доспехе, ухнулся прямо в нём в озеро и блаженно пускал пузыри из-под шлема. Лаффориэль сообщила, что нормы приличия не позволяют ей купаться в обществе мужчин, пусть даже мужчин-даэдра, поэтому она совершит омовение где-нибудь в другом месте. Разумеется, Амиэль такими нормами не был скован, поэтому радостно сиганул следом за Баумом (однако держась мели), на ходу стягивая одёжку, закаменевшую от дорожной пыли. Про Герберта, мирно посапывающего в ящике, все мгновенно забыли.

Спустя день туда же прибыли Варди с друзьями. Сколько же было радости от Лаффориэль, которая никак не могла остановить текущие слёзы. А при виде неаккуратно забинтованной руки Эйви она чуть не разрыдалась. После трагедии в замке Скавена Лаффориэль стала очень ранимой и сентиментальной. Баум был нескончаемо рад (если поток невнятных слов можно было принять за радость), что с Маринетт всё в порядке, и тут же высказал это на ломаном общем. Даже Амиэль изобразил что-то вроде радости на лице.

– Подождите, а где Герберт? – спохватилась Маринетт, заметив отсутствие товарища.

– Да вон, в ящике лежит, – отмахнулся Амиэль, не заметив двусмысленности фразы.

– Как?! – Варди не мог поверить, что за такой короткий срок может произойти столько смертей.

– Ой, Варди, внученька! Не слушай Амиэля, он не это имел в виду. Малыш Герберт там спит.

– Спит, в ящике? – Маринетт почувствовала подозрительность ситуации. – Днём?

– Давайте он сам вам всё расскажет, – на лице Лаффориэль появилась печаль. – Герберт… приболел и сейчас не может с вами разговаривать. И чтобы не тащить его по солнцу, мы положили его в ящик. Уверена, вечером он с удовольствием с вами поговорит.

– Ох, господин Герберт! – воскликнула Маринетт. – Пусть он скорее выздоравливает!

– Но подождите, – нашёлся Амиэль, – мне казалось, что вы ехали за мамой и сестрой.

– Они погибли… обе, – напрямик сообщил Варди, снова став мрачнее тучи. – Убиты эльфом Вероломство по приказу Катарии.

– О нет, Варди, внучек, какой ужас! – сказала Лаффориэль и заплакала. – Какие же это плохие люди!

– Соболезную… – помрачнел Амиэль. – Может, расскажете всё по порядку.