Текст книги "Портрет тирана"

Автор книги: Антон Антонов-Овсеенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Тактика

Как это ему удалось?

Сколько томов написано на эту тему, сколько еще будет написано… Мои скромные заметки ни в коей мере не претендуют на полноту. Можно сделать первые обобщения о тактике, применявшейся Сталиным в борьбе за власть.

В деле Султан-Галиева, при решении национального вопроса или обсуждении организационной структуры ЦК он запугивал (политические ярлыки, исключение из партии, арест), применял «подсадки», использовал мотивы личной вражды, манипулировал марксистскими догмами, пускал демагогические турусы на псевдоленинских колесах… При всем при том, его ни на минуту не покидала наглая самоуверенность.

Завидная черта…

Шовинист самой твердой пробы, Сталин на XII съезде обвинил группу Мдивани-Махарадзе в том, что они якобы выступают против… армян, азербайджанцев, аджарцев. Он разражается яростной филиппикой против русских шовинистов, местных националистов и – заодно – нарушителей партдисциплины.

…Сталинскую фракцию обвиняют в термидорианском перерождении? Но это же глупые домыслы, клевета! Откуда идет опасность перерождения? От оппозиции, только от нее, – заявит Сталин в 1927 году[72]72
  И.В. Сталин, т. 10, с. 59.


[Закрыть].

Этот прием встречного иска Сталин успешно применял на всех этапах политической карьеры. Скрыпник зорким глазом подметил излюбленный прием генсека. Ему суждено на себе испытать убийственное – не только в переносном смысле! – действие тактики встречного иска.

Сталин обладал уникальной способностью вызывать споры, разжигать дискуссии. Для Ленина и его окружения споры являлись средством достижения истины. Сталина истина интересовала менее всего. В сущности, она была для него лишней, неким побочным продуктом. В дискуссиях его интересовали «срывы», то, что можно было взять на заметку, а потом, нацепив ярлык по случаю, использовать как дубинку.

Помимо пробивной хитрости и сатанинского упорства, помимо умения подбирать под себя надежные кадры подручных-исполнителей и искусного использования постоянных распрей между партвождями-идеологами, Сталин виртуозно играл на таком проверенном инструменте, как демократический централизм. При этом он налегал на централизм, превращая его в централизм антидемократический, диктаторский.

Генсек наказывал оппозиционеров среднего и мелкого калибра – критиковал, лишал постов, разгонял сторонников. Таким путем он изолировал «вождей», лишив их поддержки «низов» Но самих вождей Сталин пока не трогал. Тем более, если они лили воду на его, Сталина, мельницу. Ведь вот же, договорился Зиновьев на XII съезде до такой уютной директивы: «Всякая критика партийной линии, хотя бы так называемая „левая“, является ныне объективно-меньшевистской критикой»[73]73
  XII съезд, с. 46.


[Закрыть].

В высшей степени ценный вождь! С такими Сталин заигрывал, вступал во временные союзы. Но более всего он заботился о разжигании распрей.

Тяготясь авторитетом Ленина, Коба еще в восемнадцатом году предлагал Троцкому объединиться против вождя. В юбилейном ноябрьском выпуске «Правды» Коба писал, что победой вооруженного восстания 1917 года партия обязана в первую голову Льву Троцкому[74]74
  «Правда», 6 ноября 1918.


[Закрыть].

Разделяй и властвуй!

…Март двадцать первого года. Усмиритель кронштадтского мятежа Троцкий только что вернулся в Москву. Зиновьев и Каменев встретили его на заседании Политбюро чуть ли не враждебно. Зато Сталин обошелся с ним с театральной сердечностью – крепкое рукопожатие, радость во взоре, улыбка на устах…[75]75
  Бажанов, с. Истмен, с. 128.


[Закрыть]

Разделяй и властвуй!

…Апрель двадцать третьего года, XII партийный съезд. Сталин вместе с Каменевым и Зиновьевым составили триумвират – против Троцкого. Основной докладчик на съезде Зиновьев, на долю Троцкого – вопросы экономики.

Разделяй и властвуй!

Решающий этап борьбы за власть, 1923–1924 годы, Сталин встретил уже зрелым мастером политических провокаций. Как никто умел он сшибать лбами своих конкурентов, всегда оставаясь в стороне и – над ними.

Иногда, если спор приобретал большое значение, генсек вступался за кого-нибудь, имитируя сочувствие и… вербовал еще одного сторонника.

Притворное участие сменялось игрой в принципиальность. Жонглирование цветистыми цитатами, очередной приступ русского патриотизма – шумной кампанией борьбы за чистоту партийных рядов. Грубые угрозы – тонко задуманной инсинуацией…

Сталин обладал богатой тактической палитрой и умело пользовался ею, энергично смешивая краски. Он научился сочетать идеологические инсинуации с организационными, показав высший класс политического интриганства.

Начиная кампанию против своих вчерашних партнеров Зиновьева и Каменева, Сталин решил заручиться поддержкой Рыкова и Бухарина. Возник вопрос о преемнике Ленина на посту председателя Совнаркома. Генсек сумел убедить членов ПБ в том, что русский мужик не потерпит во главе правительства еврея. И председателем стал Рыков.

Момент для поворота выбран удачно, можно продолжить игру – уже с новыми партнерами. И тут Сталин совершает грубую ошибку. Пытаясь подорвать авторитет Каменева, как теоретика, он обвиняет его в искажении цитаты из Ленина – якобы Каменев вместо «России нэповской» употребил выражение «нэпмановской». Обращая явную описку стенографа в политическую ошибку оратора, Сталин небрежно, как бы невзначай, сообщает, что вычитал это в докладе «одного из товарищей о XIII съезде (кажется, Каменева)». За этим «намеком» следует риторический вопрос – почему Каменев «выпалил этот странный лозунг?» и ответ самого генсека – «по обычной беззаботности насчет вопросов теории»[76]76
  И. В. Сталин, т. 6, с. 257.


[Закрыть].

Эту топорную, на уровне уличного кинто сработанную провокацию, Сталин отважился преподнести слушателям курсов секретарей уездных комитетов при ЦК 17 июня 1924 года, потом – читателям «Правды».

С Зиновьевым он разделался иначе. Упомянув ошибочный тезис о диктатуре партии, Сталин персонифицировал его с Зиновьевым. И сделал это, не упомянув имени «виновного», «забыв», что тезис был включен в резолюцию XII съезда, за которую Сталин голосовал вместе со всеми делегатами.

Каменев и Зиновьев решили дать отпор генсеку. Но когда экстренно созванное совещание ответственных партийных работников, при участии членов ПБ и ЦК, осудило последний выпад Сталина, он заявил (в который раз!) о своем уходе с поста генсека. Такой вот «аргумент»…

Отставка генсека и на этот раз не была принята.

В этом эпизоде Сталин проявил опасную торопливость. Партийные верхи еще не утратили самостоятельной силы. Сталин явно переоценил свои организационные возможности и способность теоретизировать. Для того, чтобы подложить основательную бомбу под Зиновьева и Каменева, нужен был, как минимум, дельный совет. Подручные умели только исполнять веления генсека, люди высокого ума его сторонились. Масс, от имени которых он будет править страной, Сталин сам сторонился.

Год двадцать пятый. Зиновьев в Ленинграде, Каменев уже не может оказать ему действенную поддержку. Сталин тем временем вербует в свой стан Н.А. Угланова, возглавлявшего Московский партийный комитет. Генсек пытается ослабить позиции Зиновьева в Питере, обрабатывая его сторонников, провоцируя его на столкновения. Сталин готовит разрыв триумвирата, угадав, нет – создав «революционную ситуацию».

Разделяй и властвуй!

И вдруг – поворот на 180 градусов. Перед XIV партсъездом Сталин предлагает Зиновьеву и Каменеву перемирие. А на съезде?

На съезде речь зашла о плане реорганизации Секретариата, предложенной группой товарищей, отдыхавших в Кисловодске. Инициатором, как стало известно делегатам съезда, являлся Бухарин. Но в тот момент генсек уже твердо решил свалить Зиновьева. Значит, надо противопоставить Зиновьеву Бухарина. Кого угодно упоминает Сталин в числе лидеров антипартийной «платформы» – Зиновьева, Каменева, Лашевича, Сокольникова, только не Бухарина. Его он энергично защищает от… Зиновьева.

На одном пленуме ЦК (1 августа 1927 года) он прямо сшибает Зиновьева с Бухариным[77]77
  И. В. Сталин, т. 10, с. 47.


[Закрыть].

Разделяй и властвуй!

… На XV съезде партии доклад о сельском хозяйстве сделал (надо понимать – не очень грамотно прочитал) Молотов. Неожиданно для всех и для Молотова тоже, с критикой доклада выступил Сталин. Спектакль? Разумеется. Но Молотова генсек не предупредил, и Вячеслав Михайлович растерялся. А Сталин своего достиг: еще раз испытал преданность и покорность Молотова. И то, и другое оказалось на месте. Сталин замутил воду в деревенской политике партии, дабы вызвать новые разногласия.

Критикуя Молотова, выступавшего с докладом ЦК, Сталин лишний раз подчеркнул свою исключительность и увеличил – надо думать – свой политический капитал.

…Молотов пришел домой расстроенный вконец и пожаловался жене: «Сталин не хочет придерживаться наших общих решений, всегда все перепутает, потом трудно бывает исправлять… Мы ведь обо всем с ним договорились, а он взял и набросился на меня…»[78]78
  По рассказу Полины Жемчужиной.


[Закрыть]

Устроить провокацию – уйти в тень – свалить вину на других – выдать себя за «несгибаемого ленинца» – такова типовая схема участия Сталина в политических событиях первого пооктябрьского десятилетия. Этой схемы, с малыми вариациями (скажем, расстрелять «виновных»), Сталин будет придерживаться до конца.

Не будучи шахматистом (древняя игра требует все же интеллекта), Сталин все первые годы без Ленина – критический период конкуренции – ведет свою партию как универсальный гроссмейстер. Глубокие стратегические замыслы он сочетает с острыми, неожиданными тактическими ударами. Тут и замаскированные маневры тяжелых фигур, и жертвы фигур легких, «тихие» ходы безобидных пешек, умелое построение связок и постановка вилок… Непрерывно атакуя, Сталин не чурался отступлений, когда нужно перестраивал резервы, менял направление атаки.

Если окинуть взглядом историю борьбы за верховную власть в партии, нельзя не подметить одного ценного качества Сталина, политического стратега: даже в самых критических ситуациях он успевал рассчитать варианты на несколько ходов дальше нежели конкуренты. Дальше и точней. И еще одна способность – неутомимость. Сталин не прекращал попыток подавить, обезвредить конкурентов ни днем, ни ночью, он не оставлял их в покое ни на час.

Эту напряженную борьбу-работу Сталин вел на всех уровнях – на местах и в ЦК, в правительстве, в ведомствах военном, иностранных дел и, конечно же, в органах охраны власти. Не забывал он и профсоюзы, и Коминтерн.

Набрасывая сети на все важные партийные и государственные органы, он расстанавливал своих людей, выявлял потенциальных союзников и врагов, преданных слуг. И непокорных, инакомыслящих. Он намечал будущие жертвы, которых «ради дела», то есть своей личной власти ради, «придется» потом убить… Такая судьба ожидает Зиновьева и Каменева. И Угланова, принявшего сторону нового вождя.

На объединенном пленуме ЦК и ЦКК 25 октября двадцать пятого года сталинские подсадные утки набросились на Троцкого. Но Троцкий болел, и Сталин не решился применить к отсутствовавшему члену Политбюро «оргвыводы».

Не только чувство меры продемонстрировал тогда генсек. Он провел великолепный маневр; пленум признал демократический принцип решающим в партийной работе. А на XIV съезде генсек заявил: «Руководить партией вне коллегии нельзя. Глупо мечтать об этом после Ильича»[79]79
  XIV съезд, с. 508.


[Закрыть]. Так Сталин выбил из рук Троцкого главный козырь.

Маневр демагогический, что говорить, но своевременный, а потому – эффективный.

В декабре 1925 года составился конкордат – к триумвирам присоединился Троцкий. Но уже через несколько дней союз распался и Троцкий вновь стал призывать молодежь – спасти партию от перерождения. Его выступления направлены против бюрократической системы, зажима демократии, против диктаторства.

Зиновьев – один из тех, кого Сталин более всего опасался, возглавлял исполком Коминтерна. Однако ключи к власти находятся в Кремле. Сталин это убедительно доказал. На очередном пленуме ЦК Зиновьев обвинен в ряде политических прегрешений. Оказывается, он превратил Коминтерн в подобие… «теплицы».

Шум умело организован – Зиновьев выведен из ПБ.

Первый шаг сделан. Троцкому надо сейчас улыбаться. Главное – расколоть оппозицию.

Разделяй и властвуй.

Свои позиции Сталин укреплял с большим тщанием, не спеша. На первых ступенях к абсолютной власти он не зарывался, нет! Это потом он отбросит маневры, забудет тактику компромиссов.

В первые после смерти Ленина годы он лавирует-маневрирует, ищет союзников в среде сильных, притворяется этаким политическим аскетом, партийным тружеником… Но ведь он тогда и был неутомимым тружеником. Чего стоили труды-заботы в подборе кадров, чего стоила подготовка каждого заседания пленума ЦК, Политбюро, Секретариата…

А съезды партии? Тут требовалась подготовка тщательная – ювелирная отработка сценария, каждой мизансцены. Съезд – это спектакль, тут можно сорваться, а можно (и должно!) завоевать успех у публики, погреть руки на провале других участников представления. В технологии проведения съездов Сталин увидел фактор решающий. Тут он сил не жалел. В совершенствовании технологии он мог положиться на таких опытных функционеров как Лев Каменев, Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович…

Опытные технологи помогли Сталину извлечь максимум выгод из XII съезда партии (апрель 1923 года), ставшего переломным в борьбе за власть над партией.

Новая экономическая политика пока не приносила желаемых плодов. Промышленность все еще не вышла из затяжного кризиса. Сельское хозяйство, торговля запущены, государственный аппарат не справляется с руководством страной, а партию разлагают «уклонисты».

Об этом говорили делегаты съезда. А генсек слушал и готовил квалифицированный подвох главным конкурентам.

Троцкий ратует за установление «диктатуры промышленности»? Разоблачить его как врага, подрывающего союз рабочих и крестьян. (Потом Сталин, как истый троцкист, следуя этому плану, проведет индустриализацию за счет разорения деревни).

Бухарин и Сокольников за ослабление монополии внешней торговли? Осудить капитулянтов!

И – ни слова о личном руководящем участии в борьбе против ленинской линии.

Мдивани, Окуджава, Махарадзе против административного нажима при организации Закавказской федерации? Против великодержавного шовинизма в лице генсека и Орджоникидзе?

Что ж, запишем в резолюции съезда, что эти уважаемые товарищи страдают сразу двумя болезнями – местным национализмом и… великодержавным шовинизмом.

С послушным аппаратом да передовой технологией и не такое можно сотворить.

С помощью демагогических и организационных ухищрений Сталин склонял на свою сторону «болото», инертное большинство на съездах. Он постиг трудную науку лавирования между лидерами партии.

Незаметно для них неразумно-горячий товарищ Коба превратился в матерого волка. И когда старый большевик В.В. Осинский позволил себе на XII съезде критиковать партийное руководство, волк показал клыки. Вот как ответил генсек Осинскому:

«Он похвалил товарища Сталина, похвалил товарища Каменева и лягнул товарища Зиновьева, решив, что пока достаточно отстранить одного, а потом дойдет очередь до других. Он взял курс на разложение того ядра, которое создалось внутри ЦК за годы работы, с тем, чтобы постепенно, шаг за шагом, разложить все… Я должен его предупредить, что он наткнется на сплошную стену, о которую, я боюсь, он расшибет себе голову.

Пусть пожалеет себя товарищ Осинский»[80]80
  XII съезд, с. 183.


[Закрыть].

Итак, генсек «вступился» за Зиновьева. Осинский же – интриган, он пытается взорвать монолитную стену ЦК. А стена – это он, Сталин с соратниками. Что ожидает товарища Осинского? Время казней еще не пришло, и Сталин пока лишь угрожает партийному деятелю, соратнику Ленина. Публично, на съезде коммунистов угрожает.

Это произошло в апреле двадцать третьего года, при жизни Ленина. (Двадцать лет спустя, готовя к изданию пятый том «Сочинений», Сталин опустит фразу: «Пусть пожалеет себя товарищ Осинский»…)

Но Сталин не только угрожает. Двух лет не пройдет, как он совершит выдающееся политическое убийство.

Задумав после смерти Ленина убрать Троцкого с постов председателя РВС и наркома военно-морских сил, Сталин смирился с кандидатурой популярного в партии Михаила Фрунзе, победителя Врангеля. Осенью 1920 года Фрунзе дал согласие командовать Южным фронтом при одном условии – убрать из РВС Сталина. Ленин условие принял. Тогда Сталин на ближайшем заседании Политбюро, 1 сентября, попросил освободить его вообще от военной работы[81]81
  В. И. Ленин. Биографическая хроника, т. 9, М., 1978, с. 235.


[Закрыть].

В 1924 году Фрунзе занял пост наркомвоенмора.

 
…Заменят ли горелкою Бунзена
тысячелетний Осрам?
Что после Троцкого Фрунзе нам…
Фрунзе нам – просто срам.
 

Эти стихи почему-то приписывали Маяковскому, но не он автор.

А Фрунзе, хотя он и уступал по всем статьям Троцкому, был не только видным революционером, но и признанным полководцем. Последнее время он работал заместителем Троцкого и вошел в состав Политбюро. Однако с Фрунзе у генсека получилась неустойка. Михаил Васильевич не принимал сталинского диктата в армии, и в спорах, возникавших в ПБ, нередко принимал сторону Зиновьева и Каменева.

…Теперь ключ от армии находится в руках Фрунзе. Но этот ключ должен быть у меня в кармане. Фрунзе, конечно, заслуженный товарищ, герой Крыма, соратник Ленина. Близкий соратник. Что ж, похороним его рядом с мавзолеем дорогого Ильича. А наркомом поставим Ворошилова. Клим один из самых покладистых дурачков. И народ его любит…

Фрунзе, активный участник революционного подполья, дважды выслушивал в суде смертный приговор, более семи лет провел в тюрьмах. Здоровье сорокалетнего наркома было подорвано, но он не обращал внимания на частые желудочно-кишечные кровотечения, на ослабленное сердце. Много работал, а дни отдыха проводил в лесу, на охоте. Лечил его опытный военный врач Мандрыка. Неожиданно дело осложнилось. В июле двадцать пятого с наркомом случились две автомобильные аварии.

Две подряд.

Клим Ворошилов рассказывал, что во время второй аварии Михаил Васильевич сильно повредил руку и ногу. Пришлось перенести операцию.

…В начале сентября Фрунзе поехал, вместе с Ворошиловым, в Мухалатку, на Крымский полуостров. С ним был доктор Мандрыка. Фрунзе чувствовал себя плохо, но бодрился.

В Мухалатке отдыхали Сталин, Шкирятов и еще несколько приближенных генсека. Сталин вмешался внезапно. Он отправил Мандрыку в Москву и вызвал из столицы профессора Розанова и Касаткина.

«Приезд московских врачей подействовал на Михаила Васильевича скверно,» – вспоминал Ворошилов в 1926 году[82]82
  И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов. «М. В. Фрунзе». М., 1938, с. 6–8.


[Закрыть]. 29 сентября Фрунзе выехал в Москву. Наркома положили в кремлевскую больницу. Она помещалась в бывшем Потешном дворце. Михаила Васильевича навещали родные, друзья. Всех допускали. Кроме личного врача Мандрыки.

Профессор Розанов настоял на операции, но в Кремле не было хирургического отделения. Фрунзе оделся, сам вышел к машине и поехал в Боткинскую больницу. 10 октября консилиум из семнадцати специалистов, большинством голосов, под явным давлением Розанова, решил подвергнуть больного операции. При этом никто из консультантов его не осмотрел[83]83
  Устное свидетельство доктора П. И. Елистратова. (Павел Иванович скончался в Сочи в 1927 году).


[Закрыть]. Врачи знали, что профессор Розанов представляет здесь волю генсека. В восемнадцатом Розанов лечил раненого Ленина.

Современники, кажется, не успели назвать Сталина Великим Доктором (все остальное было), но факт остается фактом: на операции Фрунзе настоял Он. Спасая своего постоянного пациента, Мандрыка просил – уж если поступило такое распоряжение – не применять при операции общей анестезии. Ни в коем случае не применять.

Сталин отстранил врача.

31 октября 1925 года Михаил Фрунзе погиб на операционном столе от паралича сердца. Ему дали двойную дозу хлороформа. Вскрытие тела показало, что язва желудка зарубцевалась.

Фрунзе похоронили на Красной площади 4 ноября. О своей «безграничной скорби» говорил Иосиф Сталин. «Может быть, это именно так и нужно, чтобы старые товарищи так легко и так просто опускались в могилу»…[84]84
  И. В. Сталин, К.Е. Ворошилов. «М.В. Фрунзе», с. 4.


[Закрыть]

…Прошло пять лет. Хирург С.П. Федоров (1869–1936), бывший лейб-медик Николая Второго, беседует с помощником начальника Главного лечебно-санитарного управления Красной армии Е.И. Ивановским. Сергей Петрович открыл коробку редких сигар, предложил гостю.

– Спасибо, я не курю, – сказал Евгений Иванович.

– Эту коробку мне подарил Серго. Я ведь его оперировал, почку удалил. Сто лет будет жить. А вот Фрунзе оперировали зря. Я возражал категорически: операция наркому была противопоказана. А Розанов взялся, и вот… зарезали.

Подобных свидетельств немало. Во всяком случае достаточно для того, чтобы придти к вполне определенному заключению. Люди, близкие к партийным верхам, не сомневались в том, что смерть Фрунзе – политическая акция устранения. Нашелся смелый (безрассудный?) писатель, описавший историю гибели наркома. В повести Фрунзе назван командармом, а Сталин фигурирует в роли «самого важного из трех» вождей партии. Командарм по указанию «самого важного» ложится на операцию и гибнет от чрезмерной дозы хлороформа.

Кто подсказал Борису Пильняку сюжет его «Повести погашенной луны»? Пильняк был знаком с Яковом Сауловичем Аграновым, членом коллегии ОГПУ. В тридцать восьмом Сталин уничтожит обоих – писателя и чекиста. На следствии Пильняк показал, что сведения об убийстве Фрунзе ему дал Агранов. Подтверждение этой версии нашлось в деле Агранова. Что с ними сделали, как их пытали?

В действительности Пильняк пользовался другими источниками.

Нашелся старый партиец, Г…ов, которого возмутила повесть Пильняка. Он спросил писателя:

– Как могло случиться, что ты написал такую клеветническую вещь?

– О гибели Фрунзе мне рассказал Александр Константинович Воронский. Подробности, детали сообщил Карл Бернгардович Радек…

Встретив Радека, Г…ов упрекнул его:

– Карлуша, зачем ты это сделал?

– Знаешь, в борьбе все средства хороши…

Позднее медицинское убийство станет излюбленным тактическим оружием Сталина. В двадцатые годы он пользуется еще не столь эффективными средствами.

* * *

Однажды, лет двадцать назад, мне довелось вести концертную программу артистов филармонии. Перед началом концерта подходит молодая певица: «У меня к вам интимная просьба, молодой человек. Я знаю, вы товарищ опытный, и все же не забудьте после второй песни вызвать меня на „бис“… И потом, вас здесь все знают, ваши знакомые в зале могут проявить гостеприимство, тепло встретить приезжую певицу. Ну, вы же знаете, как это делается…»

Я не мог огорчить даму отказом, хотя как «это» делается знал лишь по книгам, да из рассказов старых артистов… В иные времена, в иных городах просто платили клаке и – успех обеспечен.

* * *

Клака бывает разная – эстрадная, драматическая, оперная… Сталин создал партийную. Он обзавелся ею уже в начале двадцатых годов. Клака обслуживала его на заседаниях пленума ЦК, на партконференциях, съездах. Дружные ребята могли сорвать выступление любого партийного деятеля, будь то сам Троцкий. И Лев Давидович об этом знал.

…В декабре 1925 года Сталин обнародовал свою теорию построения социализма в одной стране. Это совпало с дискуссией о НЭПе и спорами об организационной политике ЦК на XIV съезде.

…Слово взяла Крупская[85]85
  XIV съезд, с. 165, 166.


[Закрыть]. Ей было что сказать о художествах генсека. Крупская с тревогой говорила о положении в партии и коснулась, между прочим, «теории» непременной правоты большинства. Сталинская клака устроила вдове Ленина настоящую обструкцию. Кто-то ехидно поздравил Троцкого с… новым соратником в лице Надежды Константиновны Крупской. Она растерялась…

Каменев оказался покрепче. «Давайте договоримся, – предложил он свирепоглазым крикунам, – если у вас есть поручение перебивать меня, то вы так и скажите… вы меня не заставите замолчать, как бы громко не кричала кучка товарищей»[86]86
  XIV съезд, с. 244. См. также с.с. 245, 248, 255, 259, 274, 275.


[Закрыть].

В заключение Каменев, уже высказывавшийся против теории «вождя», мужественно повторил главное:

«Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба… Мы против теории единоначалия, мы против того, чтобы создавать вождя!»

Зал на мгновение замер. Так бывает перед тем, как потрясенные ярким монологом зрители, разражаются овацией.

Настал один из тех кульминационных взлетов, в котором генсек старательно готовил клаку.

– Неверно! Чепуха!

– Сталина! Сталина!!

– Да здравствует Российская коммунистическая партия! Ура! Ура!!

– Партия выше всего!

– Да здравствует товарищ Сталин!!!

И клака подняла зал.

«Делегаты встают и приветствуют товарища Сталина»[87]87
  Стенографический отчет XIV съезда, с. 274, 275.


[Закрыть], – записала стенографистка.

Это ли не триумф клакового искусства?..

…На объединенном пленуме ЦК и ЦКК 1927 года (июль-август) Сталин высмеивает Каменева, потом выдвигает вздорные аргументы против статьи Зиновьева «Контуры будущей войны». Генсек не боится позы скомороха – клака во-время засмеется. И не забудет, к месту – а оратор уж выдержит паузу – крикнуть: «правильно!» и «позор!»

Когда Сталин сравнивает Троцкого с… Клемансо, активисты-солисты клаки послушно высмеивают «этого опереточного Клемансо».

Но вот генсек извиняется: ему, видите ли, «придется также сказать несколько слов о выпадах Зиновьева против Сталина».

– Просим! – раздаются голоса.

Клака знает свое дело.

Потом Сталин договорится до того, что оппозиция ведет политику открытого раскола Коминтерна.

– Правильно! – откликаются солисты хора.

Генсек цитирует то место написанной Лениным резолюции X съезда, где говорится о мерах против фракционеров – вплоть до исключения из партии.

– Надо осуществить это сейчас же! – откликается клака.

– Подождите, товарищи, – вступает Сталин, – не торопитесь[88]88
  И. В. Сталин, т. 10, с.с. 34, 47, 48, 53, 54, 55, 59, 60, 81, 83, 87.


[Закрыть].

Ну, чем не спектакль?..

Со временем будет разработана стройная система функционирования клаки применительно к собраниям первичной организации, бюро, комитетов, конференций, пленумов и совещаний всех рангов.

Предложить или отвергнуть кандидатуру, одобрить или заблокировать чей-то проект, поднять деятеля до голубых небес или спустить в темный подвал, – клака может все.

С соизволения начальства, разумеется.

Управление клакой стало искусством, наукой. Почему придворные историки замолчали имя основоположника этой науки?

Непростительная забывчивость.

Помимо штатных крикунов, генсек держал под рукой дежурных ораторов, готовых выступить на съезде против конкурентов на лестнице власти. Сталин всегда находил обезьян, таскавших для него каштаны из самого жаркого огня. А в кулуарах, во время перерывов заседаний, прохаживались сотрудники ЦК. Вежливые, предупредительные, они провожали пожилых делегатов в буфет или другое место и прислушивались к разговорам – несли бессонную сталинскую вахту. Век электроники был еще впереди.

Технология подготовки и проведения съездов, технические и тактические приемы вырабатывались в партийных канцеляриях годами и отрабатывались затем в «полевых условиях» под присмотром Самого.

В свое время Сталин прошел основательную школу внутрипартийной тактики под личным руководством Ленина. Перед созывом XI съезда, в январе 1922 года, Владимир Ильич поручил товарищу Кобе командировать в Сибирь Анастаса Микояна. «Важно, чтобы как можно меньше делегатов, сторонников Троцкого, попало на съезд», – сказал Сталин, передав указание вождя[89]89
  А. И. Микоян. Из воспоминаний о Ленине. «Юность», 1970, № 4, с. 52.


[Закрыть].

Беседовали на квартире Сталина. Пришел Ленин и тогда уж лично проинструктировал Микояна – как лучше провести эту тактическую операцию.

Во время работы XI съезда, после второго дня, Ленин собрал своих сторонников и наметил состав ЦК. Потом совещался второй раз: кого совсем отвести из кандидатов, кого из оппозиционеров оставить, дабы не озлоблять товарищей, не обострять обстановку.

В этих совещаниях участвовал Сталин. И в других подобных.

Так накапливался опыт.

Вначале Сталин смотрел на съезды как на препятствия по дороге к единоличной власти в партии. С каждым разом он преодолевал эти препятствия легче, резвее, пока съезды не обрели новое качество: они превратились в ступени к трону. Достигнуть такого мог только великий труженик на ниве власти. И незаурядный режиссер.

Один английский писатель сравнил XV съезд партии с великолепно поставленным и сыгранным спектаклем. Действительно, Сталин предусмотрел даже реплики, организовал сложную систему взаимодействия оратора с хором. Технике этого театрального действа могли бы позавидовать древнегреческие драматурги. Некоторые части сочиненной генсеком пьесы под названием «XV съезд» могли бы послужить основой для сценария музыкальной комедии. Но главное – успех спектакля был полным: постановщик-режиссер, он же ведущий актер, сумел изгнать из партии почти всех главных соперников.

И что примечательно: Сталин никому не запрещал подражать своим постановкам. Вот уже его приемами пользуются в профсоюзных, комсомольских и прочих организациях. Сталин эпигонство не запрещал, никого не наказывал. А ведь мог.

Необузданной доброты был человек…