Текст книги "Бритва Оккама"

Автор книги: Анри Левенбрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Он продвигался вперед, держась настороже. Спуск становился все круче, а коридор – все теснее. Ари не сумел бы объяснить, в чем дело – в разреженном воздухе или охватившей его клаустрофобии, но дышал он с трудом. Чем больше он углублялся в чрево столицы, тем меньше ему верилось, что это обычный вход в катакомбы. Он не знал, куда вел коридор, но был почти уверен, что вскоре окажется на такой глубине, на какой не бывали и самые знаменитые из парижских диггеров.

Охваченный любопытством, Ари спускался все ниже, почти забыв о друзьях, ожидавших его наверху. Постепенно он утратил ощущение времени и пространства. От колючего холода у него онемели пальцы и затылок. Голова уже кружилась, а коридор все не кончался…

Вдруг свет фонарика потускнел, начал мигать, и Ари тут же остановился. Он постучал по корпусу, думая, что отошел контакт. Но фонарик окончательно потух.

Внезапно он очутился в непроглядной темноте. Инстинктивно Ари сунул оружие в кобуру, убрал фонарик в карман и уперся ладонями в стены.

Он старался не поддаваться панике, но кромешная тьма давила на него.

Продвигаться дальше немыслимо, это слишком опасно. Он вынужден: повернуть назад, так и не узнав, куда ведет тайная дверь Виллара. А ведь он был в двух шагах от цели! Хотя, может, так оно и лучше. Друзья беспокоятся за него. Будет разумнее вернуться сюда с необходимым снаряжением. И все-таки помимо воли глубокое разочарование охватило его.

Переведя дух, он нехотя двинулся в обратную сторону. Держась обеими руками за стены, он старался не терять равновесие, но то и дело спотыкался. Вскоре Ари, измученный холодом, усталостью и нервным напряжением, почувствовал, как на него навалился глухой страх, с которым он не в силах совладать.

Задыхаясь, он ускорил шаг. Но чем дальше, тем больше ему казалось, что он угодил в свой детский кошмар, где за ним гнался сам дьявол, которого он не видел, а убежать не мог, потому что ноги его не слушались. Разумеется, это было просто смешно, но постепенно детский страх захватил его целиком.

Тут он поскользнулся и рухнул во мрак. Падая, Ари сильно ударился о выступавший из земли камень. Голову пронзила острая боль. На несколько секунд он, видимо, потерял сознание. Оглушенный, он лежал на спине, смотрел, как в густой тьме перед глазами танцуют светящиеся точки, и чувствовал липкую кровь, текущую по вискам.

С глухим стоном он поднес руки ко лбу и, коснувшись раны, содрогнулся от боли.

Что за игру ты затеял, Виллар?

Теряя рассудок от невыносимой боли, прикованный к земле, он паниковал все сильнее.

Я не умру в этом месте. Только не здесь, только не сейчас.

Казалось, огромная незримая тяжесть навалилась на него и вот-вот задушит.

Что за игру ты затеял, Виллар? Зачем ты заманил меня сюда?

Его передернуло от вкуса крови во рту.

Зачем ты заманил меня сюда? В недра Земли? В недра меня самого? Что я должен увидеть здесь? В этой тьме?

Ари попытался приподняться на локтях, но не смог удержаться.

Берегись, ибо есть двери, которые лучше никогда не открывать.

Он откашлялся, сплюнул кровью.

Думаешь, я на это неспособен? Открыть эту дверь? Я не боюсь, Виллар. Заглянуть внутрь, одолеть демона. Я знаю, что за этой дверью! Там женщина, та, которую я люблю. И я не боюсь, Виллар. Уже не боюсь. Я теперь не один.

Рукавом он вытер губы.

Я теперь не один.

Ари часто дышал. С минуту он лежал на спине, надеясь, что боль в голове хоть немного утихнет, но легче не становилось, и он снова попытался подняться.

Из последних сил преодолевая тяжесть, приковавшую его к земле, он встал на одно колено и едва не потерял сознание. Впотьмах Ари оперся рукой о стену. Голова кружилась все сильнее. Словно он беспросветной ночью катался на карусели. К тому же он понятия не имел, в какую сторону повернуть. Где теперь выход?

Он попробовал выровнять дыхание и снова подняться, опираясь на ноги и держась за стену. Кое-как выпрямившись, он замер, расставив ноги, чтобы обрести равновесие. Когда головокружение немного утихло, он отыскал в кармане зажигалку, поднял ее повыше и зажег.

Из темноты проступили стены подземелья. Он медленно поводил вокруг неровным огоньком, силясь рассмотреть, с какой стороны коридор поднимается вверх. Кажется, слева. Ари потушил зажигалку и убрал ее поглубже в карман. Теперь, когда у него нет фонарика, лучше поберечь газ. Потом, опираясь обеими руками о стены, он осторожно двинулся дальше. Голова раскалывалась от боли, но он не сдавался и шаг за шагом продвигался вперед.

Сделав несколько шагов, он убедился, что идет в-нужном направлении: пол шел вверх.

Он шел очень осторожно, чтобы не упасть. Его громкое дыхание и пульсирующая боль в голове словно отсчитывали минуту за минутой. Казалось, он идет уже целую вечность, и его вновь охватили сомнения. Почему он до сих пор не добрался до колодца? Ведь он шел гораздо дольше, чем когда спускался вниз. Сколько ему еще подниматься? Силы его на исходе. Мужество и само желание бороться вот-вот его оставят. Ари застыл и, прислонившись спиной к стене, вздохнул в полном отчаянии.

Совершенно измученный, он соскользнул на землю. Кровь, стекавшая по затылку, засохла и стягивала кожу, когда он наклонял голову.

Ари сдержал слезы. До чего он смешон, заблудившийся в темноте, будто дитя!

Вдруг, словно очнувшись от нелепого сна, он услышал слева от себя голос Залевски:

– Ари!

В тот же миг в конце туннеля показался слабый огонек. Не веря своим глазам, он отвернулся.

– Ари, вы где?

Переведя дыхание, Маккензи встал на ноги. Хватаясь руками за стены, спотыкаясь, он снова двинулся вперед.

– Кшиштоф! – пробормотал он. – Я… Я здесь.

Пошатываясь, он шел на свет, внезапно осознав, что до выхода осталось всего несколько шагов.

Вскоре он различил впереди фигуру телохранителя. Тот держал в руке зажигалку, заглядывая в пролом. Преодолев последние несколько метров, Ари рухнул к ногам поляка.

Залевски опустился рядом и схватил его за плечи:

– Господи! Что случилось, Ари?

Со слабой улыбкой Ари вцепился в руки телохранителя:

– Я… Я там расквасил себе физиономию.

– Ну и ну! На кого же вы похожи!

Он помог ему подняться.

– В фонарике сдохла батарейка. Признаюсь, я здорово струхнул. Завтра надо будет вернуться сюда со снаряжением.

– О'кей. Пошли отсюда?

– Меня не придется просить дважды!

Кшиштоф протянул ему руку. Они направились к скобам.

– Подняться сможете?

– У меня нет выбора… Но вот сундучок..

– Я помогу вам выбраться и сейчас же вернусь за ним.

– Ари? Все в порядке?

Встревоженный голос Ирис отразился от стен колодца.

– Все нормально… Мы поднимаемся, Ирис!

Ари первым полез наверх. Подъем дался ему нелегко, но он был так рад выбраться живым из этого ада, что оказался снаружи быстрее, чем надеялся.

Наверху Ари плюхнулся на землю, прислонился спиной к церковной стене и расхохотался.

– Что с тобой? Ты рехнулся? – спросила Ирис, бросаясь к нему.

– Есть малость… Глупо, но я было подумал, что мне не выбраться, Ирис.

Она вынула из кармана платок и отерла ему лоб.

– Я спускаюсь за сундуком, – объявил Кшиштоф.

– У вас ничего не выйдет, он слишком тяжелый, – предупредил Ари. – Возьмите рюкзак и переложите все в него.

– О'кей.

Телохранитель быстро спустился в колодец. Когда он вернулся, Ирис помогла ему положить на место тяжелую крышку. Тем временем Ари приходил в себя. Кое-как они собрали сваленную возле колодца землю и высыпали ее обратно, хотя без лопаты это оказалось нелегким делом.

– Ну как? – спросила Ирис. – Ты видел хоть что-нибудь? Что там внутри?

Ари только вздохнул.

– Коридор шел все дальше и дальше вниз. Не знаю куда. У меня погас фонарик. Но поверь, туннель тянется очень далеко.

– Ну и что это такое, по-твоему?

Аналитик пожал плечами:

– Понятия не имею. Вход в полую Землю! – пошутил он.

Когда они насыпали на крышку достаточно земли, Кшиштоф предложил разбросать остальное ногами. Потом он положил сверху решетку и взгромоздил огромный вазон с цветами.

– Все шито-крыто, – улыбнулся он.

Ирис вернулась к Ари.

– Ладно, что теперь? – спросил Ари, все еще не до конца очухавшись.

– Слушай, по-моему, на сегодня с тебя хватит. Вернемся сюда завтра. А сейчас отвезем тебя домой и промоем эту ужасную рану.

– Не возражаю.

94

На следующий день Ари, как и собирался, явился на работу, провожаемый любопытными взглядами коллег. С перевязанной головой и темными кругами под глазами он выглядел заправским воякой… Не задерживаясь, чтобы поздороваться с сотрудниками, он закрылся у себя в кабинете на последнем этаже.

Все утро он как мог пытался переделать накопившуюся за время его отсутствия работу. Поступило много телефонных сообщений, не говоря уж о мейлах, которые ему даже открывать не хотелось. Стол был завален бумагами…

Но вскоре он вошел в привычный ритм. Рутинная работа затягивает. И все же, входя в кабинет, он испытал неприятное ощущение, что он здесь уже не на своем месте. Что-то в нем изменилось, и теперь в этих стенах он чувствовал себя не в своей тарелке. По правде говоря, и раньше ему здесь было как-то не по себе…

Около часа, когда он не одолел еще и десятой части накопившихся дел, Депьер вызвал его к себе в кабинет.

С серьезным видом Ари спустился на этаж, где сидело начальство. В лифте он встретил Жиля Дюбуа, начальника аналитического отдела. По своей привычке, тот едва с ним поздоровался, сделав вид, будто ничего не знает о том, что Ари довелось пережить. Не удержавшись, Ари подколол его:

– Что же, Дюбуа, вы не здороваетесь со своим любимым сотрудником?

Дивизионный комиссар смерил его взглядом:

– Что у вас опять с головой, Ари?

– Упал где-то в коридоре.

Дюбуа пожал плечами и вышел, не добавив ни слова. Ари пересек площадку перед лифтами и направился в кабинет заместителя директора.

– Как вы себя чувствуете, Ари? – спросил Депьер, подвигая ему кресло.

Ари усмехнулся. С раной на лбу он выглядел еще хуже, чем после последней перестрелки. Не сказать, чтобы он был в форме.

– Я в полном порядке! – ответил он иронически. – В полном!

– Оно и видно. Рады вернуться к работе?

– Просто счастлив.

Посмеиваясь, Депьер покачал головой:

– Ну значит, вы созрели для того, что я должен вам сообщить.

– А?

Заместитель директора смущенно побарабанил пальцами по письменному столу:

– Наверное, стоило подождать, пока вы оправитесь от всех потрясений, Ари. Но я считаю, что обязан быть с вами откровенным.

– Дайте угадаю: я уволен?

– Нет! Нет, вы не уволены, Ари. Разумеется, ваши методы не пользуются всеобщей поддержкой, но все обязаны были признать, что дело Трепанатора раскрыли именно вы. Для вашего увольнения просто нет оснований… К тому же вы прекрасно понимаете, что, пока я здесь, этому не бывать.

– Вы слишком любезны, господин заместитель директора. Тогда в чем дело?

– Вы не можете не знать, что согласно указу президента через несколько месяцев контрразведка и госбезопасность сольются…

– До меня доходили такие слухи, – ответил Ари, уже догадываясь, что за этим последует.

– Новая организация, Управление внутренней разведки, безусловно, вызывает тревогу у профсоюзов. Разумеется, вы уже знаете об этом из электронных сообщений.

– Пока еще не имел такого удовольствия.

– Удивительно. Обычно вы первым узнаете о подобных вещах.

– Не волнуйтесь, я тут разберусь кое с какими делами и снова заделаюсь завзятым профсоюзным активистом.

– Не сомневаюсь. Так вот, вы узнаете, что ОПОП,[43]43
  Общенациональный профсоюз офицеров полиции, в который входит большинство офицеров госбезопасности.


[Закрыть] как и следовало ожидать, выступает против некоторых аспектов этой реформы. По многим причинам. Впрочем, у новой структуры есть и некоторые преимущества: офицеры госбезопасности автоматически получат звание офицеров полиции, а некоторые будут работать с секретными документами. Но многие опасаются ухудшения условий труда, а главное – сокращения кадров. Министр объявил, что все сотрудники контрразведки сохранят свои места, но двадцать процентов агентов госбезопасности попадут под сокращение.

– Мы, как всегда, крайние.

– Воздержусь от комментариев.

– Ну же, Депьер, после всего, что мы пережили вместе, вы могли бы выпустить пар! Здесь, у вас в кабинете, нас не прослушивают!

– Вам прекрасно известно, что я думаю, Ари.

– Вы, как и я, думаете, что мы живем в потрясающее время, не так ли?

– Вот именно! – улыбнулся Депьер.

– Короче, вы хотели мне сказать, что я не уволен, но меня переводят на другую работу, верно?

– Нет, но весьма вероятно, что в новой структуре группа сект или, по крайней мере, то, что от нее осталось, будет упразднена…

Ари не сдержал смешка.

– Ничего себе – «то, что от нее осталось». И вы за этим меня сюда вызвали? Но я уже несколько месяцев в курсе, что моя группа будет распущена, господин заместитель директора. Не беспокойтесь за меня, я уже к этому готов.

– Ну… В общем… Я хотел сообщить вам об этом сейчас, официально, а не дожидаться последней минуты. Вам надо поразмыслить о том, где вы будете работать.

– Благодарю вас. Поговорим об этом, когда придет время. Ну а вы? Какой пост получите вы в этой новой структуре?

– Ну, видите ли… В этом я похож на вас. Посмотрю, когда придет время.

– Похоже, мы с вами – пара старых легавых из другой эпохи.

– Похоже на то, Ари.

– А ведь мне всего тридцать шесть.

– Как бы там ни было, Маккензи, надеюсь, нам с вами еще долгие годы предстоит трудиться вместе. Вот так. Вообще-то об этом я и хотел с вами поговорить. Даже если группа сект будет упразднена, надеюсь, мы с вами по-прежнему будем работать вместе. Вы хороший легавый.

– И вы тоже ничего, шеф. Обойдемся без поцелуев, но мысленно я с вами. Я могу идти работать? А то, боюсь, Дюбуа поставит мне плохую оценку.

– Не злословьте о дивизионном комиссаре, Ари.

– Что вы! Я его просто обожаю! Он всегда так любезен со мной! – отшутился Ари, поднимаясь с кресла.

– Берегите себя, Ари.

Ари вернулся в свой кабинет.

Тяжело опустившись в кресло, он уставился на свой телефон. Столько мыслей теснилось у него в голове! И лишь с одним человеком он готов был поделиться своими заботами. С одним-единственным! Он коснулся кнопок телефона, поколебался и наконец набрал номер Лолы.

После десяти длинных гудков он повесил трубку и попытался дозвониться по мобильному, но столь же безуспешно. Она отключила даже автоответчик. Вконец расстроившись, он отсоединился.

Последние жестокие слова Лолы до сих пор звучали у него в ушах. Я с тобой свяжусь. Ари закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. В этих трех коротких словах заключались два противоречивых чувства, которые овладели им сейчас. И, вероятно, надолго.

Глубочайшее отчаяние и твердая надежда.

Через несколько минут он снова взялся за работу. До вечера он без всякого вдохновения переделал кучу работы, а около шести наконец покинул Леваллуа и вернулся домой. Встреча с Ирис и Кшиштофом у церкви Святого Юлиана Бедняка была назначена только на одиннадцать. У него оставалось немного времени, чтобы отдохнуть. А он уже давно не заходил в свой любимый бар. Больше всего ему сейчас хотелось старого доброго виски.

95

Ари оставил свой кабриолет «MG-B» в конце улицы Галанд. В будни и в это время дня в квартале были свободные места для парковки.

Снег падал крупными хлопьями, и Париж укутался в пышную белую шубу. Снежинки таяли у Ари на шее, и капельки стекали между лопаток.

Ему до сих пор было как-то не по себе. Он, конечно, пропустил лишний стаканчик в «Ан-Вер-дю-Декор». Но главное, ему не терпелось вновь оказаться в туннеле Виллара, и в то же время не давала покоя мысль, что он не может пойти туда вместе с Лолой. Что ее просто нет рядом с ним.

Он столько всего пережил за последние дни! С самой гибели Поля и до того момента, когда они открыли колодец… И тот долгий путь, который привел его сюда, лишил его той, кто был для него важнее всего на свете. Ни разу в жизни его не раздирали такие противоречивые чувства, и если быть честным, то он совсем растерялся.

Подойдя к церкви чуть раньше назначенного времени, Ари сразу понял – что-то пошло не так.

Здание было освещено лучше, чем накануне, и над папертью вился дымок.

Он ускорил шаг и с колотящимся сердцем подошел к ограде. То, что он увидел, привело его в бешенство.

Рядом с грузовичком двое в рабочей одежде мастерками ровняли слой бетона на колодце, а еще три человека в черных костюмах стояли на страже.

– Какого черта? – крикнул он, врываясь в церковный двор.

Двое в черном набросились на него и схватили его за плечи.

– Пустите! – крикнул Ари, вырываясь. – Чем вы тут занимаетесь?

– Спокойно, Маккензи! – отозвался третий у них за спиной. – Спокойно!

Ари узнал его. Тот самый плешивый «сотрудник», что приходил к нему в больницу вместе с генералом Баррасом из военной разведки. Ари шагнул назад и резким движением высвободил руки. Опередив своих стражей, он кинулся на их главаря и схватил его за воротник.

– Какого черта вы здесь творите? – выкрикнул он вне себя от ярости.

Двое подручных снова схватили его и прижали к фургончику.

Тип в черном костюме оправил куртку и приблизился к Ари, глядя ему прямо в глаза:

– Это место объявлено секретным объектом, Маккензи. Вам здесь нечего делать. Ступайте-ка лучше домой и забудьте об этом, если не хотите угодить за решетку.

– А не пошел бы ты со своей секретностью! Я нашел это место!

Плешивый усмехнулся:

– Да. И мы вам за это признательны. Но из этого следует, что вы солгали генералу: страницы у вас, Ари. Так что радуйтесь, что я не арестовал вас на месте.

От неожиданности Маккензи утратил дар речи. Он ушам своим не верил. Ублюдки из военной разведки все-таки обставили его! По чьему приказу? Кто их знает… И как они обо всем пронюхали?

Ари закрыл глаза. Залевски. Ну конечно же он. Этот говнюк Залевски. Но он-то как позволил так себя одурачить? Ведь прокурор предупреждал: телохранитель приставлен к нему по прямому приказу министра внутренних дел. Все правильно. Он вспомнил слова поляка: «Легионеры – люди чести». Люди чести? Скорее предатели! Ари стиснул зубы. Теперь все встало на свои места. А ведь накануне он был настолько глуп, что попросил Кшиштофа убрать пергаменты и клад в свой сейф. Он так ему доверял!

Маккензи вышел из себя. В ярости он вырвал правую руку и ударил кулаком того, кто держал его слева. Второй тут же дал ему сдачи. Ари отбросило назад, и он стукнулся головой о кузов. Вдвоем амбалы повалили его и придавили к вымощенной булыжником паперти.

– Не вынуждайте меня сажать вас в каталажку, Ари! – пренебрежительно бросил плешивый.

Вдруг на улице Святого Юлиана Бедняка раздались шаги. Прикованный к земле Ари с трудом поднял голову. Сквозь прутья ограды он увидел, что к нему бегут Кшиштоф и Ирис.

Телохранитель выхватил оружие и на бегу угрожал двум типам, державшим Маккензи. Ирис последовала его примеру.

– Немедленно отпустите его! – крикнул Залевски, распахивая дверь ногой.

– Спокойно, Залевски! – откликнулся плешивый.

– Откуда вы знаете мое имя?

Тот не торопясь достал из кармана бумажник.

– Управление военной разведки, – объявил он, предъявляя удостоверение. – Сейчас же уберите оружие, пока вы не совершили самую большую ошибку в своей жизни!

– Сначала отпустите его! – гневно возразил Кшиштоф, по-прежнему направляя оружие на его подручных. – Отпустите его немедленно, если не хотите, чтобы я совершил самую большую ошибку в своей жизни!

Плешивый знаком приказал своим сотрудникам отпустить Ари.

Тот с разбитым носом поднялся и прислонился к грузовичку. Ирис кинулась к нему.

– Что происходит? – спросил Залевски, убирая оружие в кобуру.

– Это место объявлено секретным объектом. Вам здесь нечего делать.

– Вы рехнулись? – бросила Ирис, оборачиваясь к ним.

– Да что вы вообразили, мадам Мишот? По-вашему, вы имеете право вот так, запросто, похищать вещественные доказательства и действовать по своему усмотрению, без каких-либо санкций? Дело передали управлению военной разведки, и я в последний раз повторяю, что вам здесь делать нечего. Вы и так уже наломали дров! Сокрытие улик в рамках уголовного расследования карается несколькими годами тюремного заключения, как мы на днях уже напомнили месье Маккензи. Так что, если не хотите, чтобы вас преследовали по суду, забудьте об этом и займитесь своими делами, ясно? Если хоть одно слово просочится в прессу, я засажу всех троих. А теперь убирайтесь!

Ирис обернулась к Ари. Они обменялись понимающими взглядами. Сопротивляться бесполезно: все равно ничего не добьешься. Она потянула его за рукав:

– Черт с ними.

С красными от злости глазами Маккензи покорно пошел с Ирис. Залевски последовал за ними, не сводя глаз с двух верзил, провожавших его вызывающими взглядами.

Молча они двинулись вверх по улице. Через несколько шагов Ари обернулся к церкви, глядя, как она исчезает за снежной пеленой.

– Даже не верится, эти сволочи забрали дело себе!

– Как только они прознали?

– Понятия не имею, – ответил Ари.

Признаться, что он было поверил в предательство Залевски, он не решился. Не мог себе простить, что усомнился в честности телохранителя.

– Наверное, они следили за мной, прослушивали, даже не знаю. Мне следовало быть осторожнее.

– Где ты припарковался? – спросила Ирис.

– Там. – Он указал в конец улицы Галанд.

В темноте они пошли дальше.

– После всего, чего я добился! То, что они заграбастали дело себе, просто низость!

– Но кто за этим стоит? Как-никак это не могло быть инициативой военной разведки.

– Нет, конечно. Когда они заявились ко мне в больницу, то сказали, что действуют по приказу Елисейского дворца. Хотя, когда речь идет о государственной тайне, эти говнюки могут наговорить все что угодно. Проверить все равно нельзя.

– Но мы же не позволим им так легко отделаться?

– А что ты можешь предпринять, Ирис? Колодец они замуровали, и будь уверена, глаз с него не спустят. Кому нам жаловаться? Считается, что квадраты Виллара не у меня! Нас обложили, Ирис.

– Ты вернешь им страницы?

Ари покачал головой:

– Еще чего, не дождутся!

– А клад? – спросил Залевски. – Что с ним делать?

Улыбнувшись, Маккензи почесал голову:

– Какой такой клад? В глаза не видел никакого клада. Там был только коридор.

Телохранитель улыбнулся в ответ.

– А самое обидное то, что мы, вероятно, никогда не узнаем, что было в конце туннеля. Если там что-то есть, они нам этого никогда не скажут, а если ничего нет и они нам об этом скажут, разве мы им поверим?

– А что там, по-твоему?

Ари обернулся к скверу Вивиани. В сумерках все еще виднелась церковная башенка.

– Не знаю, Ирис.

– А ты как думаешь? – настаивала она.

– Нам все равно этого никогда не узнать, так что думай, что хочешь.

– Но ты-то сам что думаешь?

– Может, стоит довериться старому доброму принципу бритвы Оккама. Выбрать самую простую гипотезу…

Ирис сжала его локоть.

– Пусть будет бритва Оккама, – улыбнулась она.

Покрытые снегом, они направились к машине Ари.

– Вас подбросить?

– Я на машине, – сказал Залевски.

– Я тоже.

– Тогда до свидания?

Телохранитель пожал плечами:

– Полагаю, мы скоро увидимся. Я собираюсь взять короткий отпуск, а вы?

Маккензи дружески хлопнул его по плечу:

– Вы парень что надо, Кшиштоф. Спасибо за все.

Тот крепко пожал ему руку:

– До свидания, Ари. Берегите себя.

Попрощавшись с Ирис, поляк ушел.

– Ты в порядке, Ари?

– Да-да.

– Ты сейчас куда?

Аналитик задумался.

– Наверное, навещу отца.

– В такое время?

– У него бессонница. Это его не побеспокоит, а мне пойдет на пользу.

– Уверен?

– Да. Поезжай домой, Ирис. На днях мы все обсудим.

– О'кей, как скажешь.

Она поцеловала его в щеку.

– Спасибо за все, – сказал Ари, садясь в машину. – И что бы я без тебя делал?

– Наломал бы еще больше дров, конечно.

Подмигнув, она растворилась в снежной ночи.