Текст книги "Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

* * *

Димка машинально оглянулся, – по напряженному лицу Игоря стало понятно, что именно он бросил копьё, – потом обвел взглядом толпу. На площади царила сейчас страшная тишина, – все были столь потрясены, что буквально превратились в статуи. Мальчишка быстро нагнулся и схватил тесак Вадима. Теперь стало ясно, что это, скорее, короткий меч, вроде скифского акинака или римского гладиуса, толстый, плоский клинок с глубокими долами и кинжальным острием, – таким вполне можно и колоть, и рубить. Рукоять, вполне старинная по форме, была, однако, отлита из дюраля, с какими-то непонятными узорами, с тонкими резиновыми кольцами, очень удобная. Непонятно, где и кому пришло в голову сделать такую вот штуку, но здесь и сейчас она оказалась очень даже к месту…

Крепко сжимая в руке меч, Димка обвел взглядом толпу. Остановил взгляд на Лисе, – но тот вовсе и не рвался в бой, стоял себе болванчиком и лупал обалдело глазами. Его ребята и "гвардия королевы" тоже растерянно застыли. Похоже, что мгновенное превращение надменной "Аллы Сергеевны" сначала в подлую трусливую интриганку, а потом в самую обычную хнычущую уже девчонку просто заклинило их примитивные мозги. Почти все остальные смотрели на мальчишку… с интересом.

– Ребята! – крикнул Димка. – Я иду бить Хорунов. Все, кто не мрази, – за мной! Отплываем через час.

* * *

– Нет, ну ни фига же себе… – в тысячный уже, наверное, раз сказал Юрка, но Димка, конечно, не ответил. Сейчас он стоял на палубе «Смелого», с наслаждением глядя на окружающую его армаду, – в ней были, собственно, вообще все плоты, которые нашлись в гавани. На них плыло двести двадцать человек, – сто восемьдесят ребят, сорок девчонок. Димка и рассчитывать не смел на такое. Но это, тем не менее, получилось, и сейчас он чувствовал мощное, глубокое удовлетворение. Оказалось, что можно совершить и невозможное, – достаточно не струсить один-единственный раз…

Своих девчонок землянам пришлось, конечно, взять с собой. Оставлять их на милость (то есть, конечно, на немилость) "Аллы Сергеевны" никто, естественно, не собирался. Димка поймал мрачный взгляд Аглаи, – и с удивлением понял, что он совсем его не трогает. Весь его страх, уважение, и, чего там, преклонение перед ней куда-то незаметно испарились. Девчонка как девчонка, не самая умная, не самая симпатичная. И всё. Вспоминать, как он выслуживался перед ней, теперь было смешно и противно. Вот мнение Машки волновало его куда больше, – но и она сейчас отошла куда-то на задний план. Правду говоря, Димка совсем не хотел тащить девчонок в этот поход, – но получилось так, как получилось. Надо будет разбить на берегу лагерь и оставить их там под присмотром пары десятков парней, подумал он. Не слишком уместно, не слишком удобно, – но ничего не поделаешь. Девчонкам в таком деле делать нечего, даже самым боевым… особенно судя по тому, что рассказал Льяти.

Димка покосился на него. Льяти, ясное дело, и в ух не дул, – сидел себе на палубе, жмурился на солнце. Ну да, что ему, – у него вся жизнь одно сплошное приключение…

За спиной Льяти поднималась уже небольшая отсюда Столица, – но там ничего сейчас не двигалось. Людей совсем не видно, – хотя их, в принципе, ещё можно отсюда разглядеть. Димка вспомнил их торопливые сборы и вздохнул. Ни Лис, ни его ребята с ними, ясное дело, не поплыли, да он и не мечтал об этом… "Алла Сергеевна" и вся её "гвардия" и вовсе куда-то испарились, словно нечистая сила. Впрочем, их тут никто теперь и видеть не хотел…

– Вот и всё, – с неожиданной грустью сказал Игорь, глядя на Столицу. – Почему никто из нас не сделал это раньше? Ведь всего-то надо было одной дуре оплеуху дать…

– Это ты себя спроси, – буркнул Димка. Думать о таких вот вещах ему вовсе не хотелось. Всё кончилось, – и ладно.

– Мхом мы поросли, – вздохнув, признал Игорь. – Мир тут, как болото, – засасывает. Вроде, и не филонишь, и киснуть себе не даешь, – а сам не заметишь, как всем довольным тут станешь. А это, брат, страшное дело…

Димка кивнул. Сейчас его больше всего пугало именно это, – что он потеряет решимость, найдет теплое место, устроится… и сам не заметит, как превратится в нового Председателя, озабоченного только тем, чтобы всё вокруг было тихо и спокойно, а там хоть трава не расти…

– Тревожно мне всё же, – вздохнул Борька, всё ещё глядя на Столицу. – Там же почти одни девчонки остались. А парни, – не парни, а одно название. Трусы… А тут Воришки ещё эти, новенькие, – хоть и зашугали их дома, но кто знает, за что и почему… и как всё теперь повернется…

– Это уже их проблемы, – Димка без особого удивления понял, что судьба Столицы с её музеем морских гадов и дворцом "Аллы Сергеевны" его не волнует ну вот ни на столечко. – Вернемся, – наведем порядок. Окончательно. А сейчас и думать об этом не стоит.

– Если вернемся, – буркнул Игорь. – Хорунов-то победить теперь не так-то просто выйдет, с этими их тварями…

– Так один раз победили уже, – удивился Димка.

– Тогда они просто разбойниками были, вроде Морских Воришек, – пояснил Игорь. – Ни гипнотизировать, ни зверями управлять не умели. Этому они уже в том лесу проклятом научились.

– Не научились, – вдруг сказал Льяти. – Просто там есть такой… червяк, не червяк, – тварь такая водяная, полупрозрачная, с присосками, – вроде слизняка. Хоруны его жрут, и с того силу свою колдовскую имеют.

– Выходит, если я его начну жрать, – я тоже всех гипнотизировать смогу? – хмыкнул Димка.

Льяти усмехнулся.

– Не сможешь. Я вот жрал, просто интереса ради, – потом сто раз пожалел, такой бред начался… У Хорунов, наверное, мозги иначе устроены, им от того червяка ничего.

– А без него они гипнотизировать не могут?

Льяти мотнул головой.

– Нет. Вот оттого они в западном лесу и сидят, и носа оттуда не кажут, – червяк тот только там и живет, а если его каждый день не жрать, – то сразу силу всю свою колдовскую утратишь, и твоя же зверюга тебя и сожрет.

– Выходит, если их из того леса выгнать и ещё где-то поселить, – то они ребят в рабство брать не смогут?

Льяти кивнул.

– Не смогут. Разве что как Морские Воришки – силой.

– А какого хера ты нам это раньше не сказал? – вдруг разозлился Димка. – Зачем всякие тайны разводил?

Льяти вздохнул.

– Забыл я, – наконец, буркнул он. – Знаешь же, как это тут бывает, – пока нормальный человеческий срок живешь, то всё нормально помнишь, более-менее, а вот дальше… только несколько последних лет в памяти и остаются. Вот и стало мне вечно пятнадцать…

– Не знаю и знать не хочу, – буркнул Димка. – Я тут вообще жить не собираюсь, я домой хочу…

– Ты лучше толком про все эти города заброшенные расскажи, – потребовал Игорь. – Про Ключ этот, про Надир. А то у меня голова просто кругом идет…

Димка кивнул. Рассказ Льяти буквально перевернул весь этот мир с ног на голову, – или, наоборот, с головы на ноги? Он и представить не мог, что тут, в первобытной глуши, может быть что-то подобное…

Льяти вздохнул.

– Я на самом деле в западных лесах давно очень бывал, – ещё до того, как в них немцы с Хорунами появились. Только страшно там. И Серая Хозяйка бродит. А я ей попадаться не хочу.

– А кто это? – спросил Димка. Правду говоря, в рассказы Льяти ему до сих пор как-то плохо верилось.

– Смерть это, – совершенно серьёзно сказал Льяти. – Мы же все здесь давно уж умереть должны были, – ну, не все, но большинство. Вот она и ходит, ищет, кого бы ей тут ухватить. За мной давно уже ходит, – я же тут чаще всех умирал, наверное, раз тридцать. Но из гор ей хода нет.

– А остальное? – спросил Димка. – Поющий Червь, туман этот?

– Их я видел, – и рад буду забыть. Жуть неземная, одно слово. Червь мне потом многие годы ещё снился, жизни прямо не давал. А в тумане меня и вовсе на куски порвали… – плечи Льяти невольно передернулись.

– А что это такое и откуда? – спросил практичный Борька.

– А никто не знает, откуда оно там взялось, – вздохнул Льяти. – Говорят только, что тут не мир, а так… копилка, в которую Хозяева собирают всё, что им зачем-то нужно, – и ребят, и зверей всяких, и растения, и города даже… только без жителей. Я, по крайней мере, никого там не видел. Ни живых, ни мертвых, только вещи разные…

Димка вздохнул. Эта часть рассказа Льяти ему особо не понравилась, – не сама по себе, а потому, что города на Земле уж точно никогда не пропадали. А если тут их копии, то кто тогда они сами?..

Он вздохнул и мотнул головой, разгоняя ненужные мысли. Вот про это, пожалуй, Льяти и вовсе лучше бы не вспоминать…

– Ты лучше про главное скажи. Откуда у тебя эти ключи, – и к чему они?

Льяти тоже вздохнул. Было видно, что ему не очень-то хочется говорить обо всем этом, – но и отмолчаться он уже никак не мог…

– Знаешь, я живу тут, в этом мире, уже третью сотню лет, – наконец, неохотно начал он. – И всё это время не сидел на месте. Почти везде бывал, почти всё видел, очень со многими общался…

– И на востоке тоже? – спросил Димка.

Льяти вздохнул.

– Вот там нет, к сожалению. До пустыни добирался, это да. Но сквозь неё пройти не смог, – не знал, где воду там добыть. Вороны и Туа-Ти, говорят, проходят, – но не рассказывают никому, как и куда. Я этого не видел… Но говорят, что там, на берегу Тихого Моря, стоит Город Снов, а в нем, в Башне Молчания, скрыт Надир, Ось Мира, благодаря которому тут всё и происходит, – ну, все эти попадания, воскрешения… И что Ключ от него скрыт на другой стороне мира. Я до него добрался, – только взять не сумел…

– Это почему? – спросил Димка.

Льяти вздохнул.

– Ключ скрыт за невидимой стеной, перед которой горит Огонь Испытания. Говорят, что взять его сможет лишь один человек, – и что такого в этом мире пока нет, а будет ли, – то неведомо…

– Да кто говорит-то? – возмутился Димка.

– Шаман Куниц, – неохотно сказал Льяти. – Я только раз с ним говорил, – на всю жизнь запомнил. Страшный он…

– Горбатый, с бородавкой на носу? – не удержался Димка. До этого он и не слышал, что у Куниц есть какой-то там шаман…

Льяти удивленно взглянул на него.

– Нет, почему? Мальчишка, вроде тебя, – только волосы светлые до пояса. Просто он всё знает, – и про мир, и про тех, кто к нему приходит. А это, знаешь, страшно.

– Страшно знать, что ты баран с ветром в голове? – тоже не удержался Юрка. – А ты не веди себя так.

Льяти зло зыркнул на него.

– Страшно знать, как ты умрешь, – и когда, – наконец, неохотно сказал он.

– Да ну, фигня какая… – разозлился Борька. – Развели тут мистику. Шаманы, духи, хрень всякая…

– Хрень, не хрень, а смерть он мне предсказал, – буркнул Льяти. – Мол, ступишь за край мира, – сгинешь навсегда. А я как раз туда и хочу, знаешь, тесно мне тут…

– Да ну, фигня какая, – повторил Димка. – Мне бы этого шамана, – я бы быстро из него дурь выбил.

– Попробуй, – хмыкнул Льяти. – Он зверями повелевает. Оборотнями в том числе. А ты им на один зуб.

Димка вспомнил почти человеческий, жестокий взгляд громадных мохнатых зверюг, – и невольно поёжился. Встречаться с такими без автомата не хотелось, – только вот автомата у него, к сожалению, не было…

– А как повелевает-то? – спросил он. – Тоже червяков всяких жрет?

– Нет, у него, как раз, сила настоящая, от предков, – сказал Льяти.

– А что ж он Хорунов тогда не побил? Оборотней бы своих натравил, – они бы сами у него в ножках ползали, да каялись во всех грехах.

– А не хочет. Мол, не его это дело. Равновесие, мол, то, сё… всему, мол, свой срок и свои обстоятельства.

– Во-во, – сказал Димка. – Это вы тут любите. Сиди на попе ровно, кушай манную кашку и радуйся, да ни о чем не думай, не то хуже будет.

– Ну, я-то не сижу, – Льяти пожал плечами. – Только, знаешь, мало что с того поимел, – разные неприятности, в основном…

– Ключи-то откуда? – потребовал ответа Димка.

– Я их у Верасены спер, – мрачно признался Льяти. – А где он их взял, – это ты у него спроси.

– Класс, – не менее мрачно сказал Димка. – Не удивительно, что тебя тут все гоняют. А зачем они тебе?

Льяти вздохнул.

– Я… ну, подслушал, что у Верасены есть ключи к Ключу, от Надира. Вот и захотел его взять, чтобы… да чтобы Хозяевам холку намылить, надоело мне тогда по лесам бегать, знаешь… Дойти-то дошел – а вот взять духу не хватило.

– Это как? – хмыкнул Димка.

– А там надо руку в Огонь Испытания сунуть и держать, пока он не погаснет, – буркнул Льяти. – А он, знаешь, жжет как настоящий, – хотя и не жжет, просто ощущение такое. Я, наверное, минуту целую держал, а потом…

– Ясное дело, не выдержал, – сказал Димка.

– А ты сам это попробуй, – хмыкнул Льяти. – Я там чуть сознания не лишился, думал, вообще с ума сойду…

– Серый возьмет, – уверенно сказал Юрка. – У него сила воли – во! Не нам чета.

– Может, и возьмет, – Льяти пожал плечами. – Но, говорят, подходит тот Ключ только одному человеку во всем мире, а кто тот человек, – никто не знает. Может, и не тот, кто тот Ключ взять может, а совсем другой.

– Шаман говорил, конечно, – перевел Димка. – Плавали, знаем. "Большая колбаса будет съедена", и прочее такое всё.

– Что? – удивленно спросил Льяти.

– Это анекдот такой, – пояснил Борька. – Пришел, мол, князь Игорь к трем волхвам, и спрашивает, не отравят ли его на пиру. А они ему про колбасу… Я тебе таких предсказаний сам сколько хочешь сделаю. Нехитрое дело – всякую бессмыслицу нести.

– Это не бессмыслица, – обиженно сказал Льяти. – Шаман вон Волков предупреждал, что из их войны с Хорунами не выйдет добра, – так оно и получилось. Вроде лучше стало, – а вроде и хуже, да так, что неясно как исправить.

– Да ну тебя, – буркнул Димка. – Шаманов всяких слушать, – так потом только под колоду забиться и помереть.

Они помолчали, глядя на берег. Игорь сказал, что лучше даже не причаливать, а так и плыть вдоль него на запад, до самого устья Грань-реки, где и разбить лагерь. При попутном ветре плавание займет всего дня три-четыре, и это радовало Димку, – пешком до западного леса пришлось бы топать неделю, а то и побольше…

– Интересно, как там наши ребята, – вздохнул Юрка.

– Искать их мы не пойдем, – жестко сказал Димка. – Двинем сразу на Безвозвратный Город. Если их там уже в рабство взяли, – освободим. Если нет, – потом подтянутся. А по лесам бегать начнем, – так и у нас все разбегутся.

– И правильно, – добавил Игорь. – А то всеобщий энтузиазм, знаете, штука хорошая, – только вот недолговечная. Пока-то у всех вдохновение, – а если неудачи пойдут, то быстро всё рассыплется. Бывало тут такое…

Димка вздохнул. Это он понимал уже и сам. Вот же гадство, подумал он. Поднять народ на борьбу с рабовладельцами, – конечно, здорово, прямо Спартаком себя чувствуешь… но ведь теперь ему же за успех всего дела отвечать. И, если он тут облажается, – его погонят взашей, как сам он эту "Аллу Сергеевну". И ладно бы, но если весь поход провалится, а его друзья попадут в рабство…

Юрка, похоже, думал сейчас о том же самом.

– А всё же, интересно, как там сейчас наши, – вздохнул он. – Макс-то с Верасеной ещё ладно, – а вот Серый с Андрюхой и Антоном…

– Там Вальфрид их встретит, – сказал Льяти. – Характер у него, конечно, скверный, как у всего его племени, – но вот предательства за ними не водится. Гостей они не привечают, это так, – но рабов не держат и Хорунов ненавидят люто. Побить, конечно, могут, – но выдать им ни-ни.

– Спасибо, порадовал, – буркнул Димка. Вот ещё и фашисты эти недобитые, – и, глядишь, ещё и с ними придется отношения налаживать, а их ему не видеть ни хотелось, ни слышать…

– А Макс? – спросил Юрка. – Арии эти тоже…

– Ну, они-то ребята честные до изумления, – сказал Льяти. – Слово дают неохотно, но если дают, то держат до конца, – он вздохнул, похоже, вспоминая что-то. – А гостя предать для них и вовсе немыслимо. Да ещё и Вайми с ними, – а он, знаешь, был, говорят, странник ещё круче меня, всё видел, всё знает… если помнит, конечно.

– Не доверяю я этому Вайми, – буркнул вдруг Игорь. – Ну вот ни чуточки. И вообще Астерам этим…

– Это почему? – лениво спросил Димка. Думать о том, что сейчас происходит с ребятами, на самом деле не хотелось. Только изведешься весь без толку…

– А трусы все они, – убежденно сказал Игорь. – Бегают по степи, ото всех прячутся, маски из коры носят, чтобы никто даже морд их не видел, словно фантомасы какие-то…

– Вайми не трус, – обиженно сказал Сашка.

– А ты в деле его видел? – хмыкнул Игорь. – А то, знаешь, бывают такие герои, – на словах-то они круче вареных яиц, а как до драки доходит, – так в кусты.

– Не трус он, – буркнул Сашка. – Здоровый, и вообще…

– Ну и что? – спросил Игорь. – У нас в классе Севка Вакулин был, – высоченный, здоровенный, двух меня сделать можно… Но при том, – трус страшный. Ему в морду сунут, – а он сразу на попу сядет и скулить. Заячья душонка… Если эти Астеры, – все такие отважные, то отчего ж это они всех боятся?

– Они не боятся, у них просто обычаи такие, – буркнул Сашка.

– Очень удобные обычаи, – ответил Игорь, проверяя, как ходит в ножнах его нож. – Здесь такое, знаешь, очень любят, – придумать какое-нибудь оправдание тому, чтобы ничего не делать. Заветы, мол, предков, ещё чушь всякая… а на деле, – лень и трусость обычные.

– Да ладно, чего парня за глаза трепать? – буркнул Димка, усаживаясь. – Если встретим, – то посмотрим, как и что. Если нет, – то и говорить не о чем. А пока знаете что? Помолчим. Кто знает, когда ещё нам так же посидеть удастся…

Они замолчали, глядя на едва заметные на горизонте горы. Пока ещё очень далекие, – путь им предстоял неблизкий…

Глава Вторая: Безвозвратный Город

На уснувшей поляне,

Между тёмных озёр,

Тихо светит в тумане

Следопытский костёр.

Над седым редколесьем

Догорает закат,

И военные песни

Издалёка летят.

Убегает дорога

В непроглядной ночи,

Из далёка-далёка

Нам трубят трубачи.

Через годы былые

В несмолкающий бой

Трубачи полковые

Всё зовут за собой.

У цветной незабудки

Ты спроси про войну,

Ты прислушайся чутко

И услышь тишину.

Пусть годами укрыта

Эта слава в гранит,

Но "Ничто не забыто

И никто не забыт"!

Где над старым окопом

Колокольчик звенит,

Утром снова по тропам

Ты уйдёшь, следопыт.

Будет даль голубою

Или ветер в лицо,

Ты возьми их с собою,

Песни наших отцов.

В. Суслов

– Йэ-э-э-э! – спускаться со склона было слишком долго, и Антон, не долго думая, съехал с него на спине, оседлав настоящую лавину снега. Вальфрид посмотрел на него подозрительно. Он уже говорил, что в горах такие вот фокусы могут стоить им всем жизни, – но повторять это не стал. Как и всегда. Да и смысла уже не было, – этот снежный склон был последним. Дальше, спускаясь прямо в озеро, лежала каменистая осыпь. Ещё сверху Антон увидел, что обойти его никак нельзя: скалистые, почти отвесные склоны долины обрывались прямо в воду. В длину же Тегернзее (он уже знал, что так называлось похожее озеро в Германии) было добрых километров пять, и переплыть его не вышло бы: вода в него стекала прямо с ледника, и наверняка была смертельно холодная. То есть, вплавь не вышло бы, – теперь же мальчишка увидел, что на каменистом берегу лежит плот. Неожиданно просторный, – как раз впору им четверым. Всё же, основательный народ эти немцы: даже просто срубить и обтесать столько бревен тут непросто. А уж затащить их потом на полкилометра вверх, да по завалу из чудовищных глыб…

Антон усмехнулся, вспомнив, как тогда, при первом взгляде, его удивил сам факт озера в горах – горы же!.. Потом-то он понял, что Тегернзее похоже на знаменитое озеро Сарез в Таджикистане. Когда-то тут рухнула целая гора, перегородив долину, и за косой громадиной завала постепенно собралась вода…

– Не ушибся? – насмешливо спросил Сергей.

– Не-а, – Антон поднялся, отряхиваясь. Снега с ним сошло, наверное, несколько тонн. В других обстоятельствах могла бы сойти и настоящая лавина, но здесь, внизу, снега было уже не так много. – Когда ещё тут будет шанс с горки съехать…

– Если нам повезет, – то уже никогда, – неожиданно хмуро сказал Андрей. Весь этот поход сильно изменил его. Болтливый, и, чего уж там, самоуверенный мальчишка сделался молчаливым и мрачным, почти как сам Вальфрид. Неудивительно, конечно, – на морозе не особо поболтаешь, особенно когда воздуха еле-еле хватает на просто дышать, – но и Антону, честно говоря, веселиться не особенно сейчас хотелось. Предстоящая им встреча с немцами не слишком его радовала. Вальфрид, пусть и неохотно, признал, что они, – никакие не туристы из братской ГДР, а самый настоящий отряд гитлерюгенда, готовившего, как известно, будущих убийц и оккупантов. Здесь, конечно, никого убить было нельзя, – но это служило слишком слабым утешением. Сам факт, что этот отряд ещё БЫЛ, несказанно возмущал мальчишку. А при мысли, что с ним… с ними придется ещё как-то общаться, его едва не выворачивало. Оба деда Антона погибли на фронте, – а под немецкими бомбами погиб и пятилетний мальчишка, который мог бы стать его дядей. Пусть война и завершилась за много лет до его рождения, она оставалась делом, очень личным. Хорошо ещё, что сам Вальфрид ни в чем таком замешан всё же не был. Война для него кончилась в Дрездене, во время бомбардировки союзников, хотя о деталях он до сих пор избегал говорить…

Антон недовольно мотнул головой, стараясь выбросить из неё все эти мысли, – к слишком уж тревожным выводам они его вели. Андрюха же, наверное, был прав, – если им повезет, сюда вот они уже никогда не вернутся. И то, что они сейчас видят, они видят в первый и в последний раз…

Эта мысль тоже была новой и тревожной, – но уж к таким-то мальчишка за время путешествия привык. Так или иначе, но им пока везло, – всего за день они вышли из зоны снегов. Спускаться, конечно, – это не подниматься вверх, часто они просто соскальзывали на веревке с таких круч, на которые по полдня взбирались бы. Но горы есть горы, шанс попасть под обвал или лавину есть всегда. Умереть тут не страшно, – но есть шанс потерять Ключ. А вот тогда им и в самом деле останется лишь пожалеть, что они сами не умерли, – потому что в таком случае их ждет бесконечное заключение в этом вот мире. Шансы на возвращение и так были призрачные, – а так их вообще бы не осталось…

Осмотревшись, они быстро пошли вниз, прыгая по камням. К счастью, в этом у них появился уже кое-какой опыт. Иначе даже этот вот спуск, на первый взгляд такой простой, имел все шансы затянуться на добрую пару часов…

– А здорово всё же, что Вальфрид смог туда залезть, – сказал Андрей уже на берегу.

Антон оглянулся. В самом деле, отсюда, снизу, снежная круча казалась уже неприступной. Горы вздымались зеленовато-белыми массивами, закрывая добрую треть неба. У него болели глаза, когда он смотрел на них. Дыхание перехватывало; казалось, эти необозримые громады, рассеченные сине-зелеными ущельями теней, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Острые зазубренные гребни, крутые, заснеженные склоны вздымались на немыслимую высоту. Казалось совсем невозможным представить, что они как-то поднялись туда, – а потом спустились сюда, в эту долину. Без Вальфрида у них ничего бы не вышло, это точно…

– В Долину Тумана нельзя подняться без ключей, – сказал Вальфрид, не оборачиваясь. Слух у него оказался отличный. – Снизу, я имею в виду. Пришлось идти в обход.

– А как вы узнали, что там есть город? – спросил Антон. – Снизу его не видно же.

– Мы не знали, – спокойно сказал Вальфрид.

– Тогда зачем же ты туда полез?

– А ты бы не полез? – немец вдруг быстро повернулся к нему. – Просто потому, что можешь?

– Я бы полез, – сказал Сергей. – Да ведь и полез. Мы ж в этот лес проклятый тоже не за пирогами пошли…

Вальфрид только хмыкнул и пошел дальше.

* * *

Переплыть озеро оказалось непросто, – на четверых здоровых мальчишек плот рассчитан всё же не был. Он низко осел в воду и при каждом неловком движении подозрительно покачивался, угрожая попросту перевернуться. Антона это не на шутку пугало. Вода и в самом деле оказалась страшно ледяной, опущенная в неё рука сразу немела. Свалишься с плота, – и через минуту, околевший, пойдешь на дно. Даже просто смотреть в эту воду было страшно, – кристально прозрачная и чистая, она казалась совсем черной, что говорило об ужасной глубине. Мальчишке всё время казалось, что оттуда вот-вот высунется такое же черное, мохнатое щупальце, схватит за горло, и утащит в бездну, где…

Хорошо ещё, что Вальфрид обошелся без ожидаемых в такой вот ситуации россказней об гигантских спрутах, акулах, пираньях, и тому подобном. Похоже, что и он чувствовал себя тут не в своей тарелке. К счастью, погода стояла на удивление тихая, и озеро оставалось спокойным. Даже при небольшой волне их геройский заплыв кончился бы быстро и плохо.

Хотя гребли все четверо (и очень усердно, чего там…) плавание заняло добрых часа два. Несмотря на все усилия, плыл плот всё-таки небыстро. Разговаривать никому не хотелось. Тишина вокруг была очень уж недружелюбной, а берега, – очень уж далекими. Антон очень даже хорошо представлял, ЧТО с ними станет, если поднимется хотя бы небольшой ветерок, и нарушать эту тишину не хотелось. Есть места, которые вообще не предназначены для человека, – теперь мальчишка понимал это очень хорошо. И не собирался задерживаться здесь даже на миг дольше, чем необходимо, ведь тогда… кто знает, что будет тогда?..

На берег мальчишки выбрались совершенно измученными, – сами того не сознавая, они гребли, как безумные, и в какой-то миг Антону даже показалось, что они совсем не движутся, – хотя до берега оставалось всего метров сто. Вальфрид что-то прошептал, и наваждение исчезло… но оно было очень уж… отчетливым. Словно какая-то сила, насмехаясь, схватила их за шиворот, размышляя, а стоит ли вообще отпускать столь незваных гостей, или…

Об этом "или" не хотелось даже думать. Мальчишки вытащили плот высоко на берег, потом уселись у огромной глыбы, греясь на солнце и переводя дух. Отсюда озеро уже не пугало, – но всё равно, казалось жутковатым. Антон совершенно отчетливо понял, что ни за какие коврижки не согласится опустить в его воду хотя бы палец, – не говоря уж о том, чтобы опять через него плыть. Сергей открыл было рот, чтобы спросить, – но, наткнувшись на мрачный взгляд Вальфрида, тут же и закрыл его. И, наверное, не потому, что боится, что немец ничего не ответит, вдруг подумал Антон. Как раз в точности наоборот…

Он закрыл глаза, расслабился. Ощущать несокрушимую твердь теплой скалы под собой было неожиданным, невероятным наслаждением, – на зыбком плоту он ощущал себя так, словно балансирует на жердочке над пропастью. Но тут же порыв неожиданно холодного ветра толкнул его в лицо. Антон открыл глаза, – и тут же словно ниоткуда взявшаяся волна плеснула на берег. Вода зашипела на камнях, тщетно пытаясь дотянуться до мальчишек сотнями прозрачных щупалец, и они невольно вскочили на ноги. Намек был совершенно ясен, – и они, переглянувшись, быстро полезли наверх.

* * *

Подняться на завал тоже оказалось непросто, хотя с этой стороны он был высотой всего-то метров в пятьдесят, да и сами разбитые глыбы составляли как бы ступеньки исполинской лестницы. Только вот они оказались очень уж велики: не до верха всякой и допрыгнешь. Приходилось подниматься зигзагом, постоянно уклоняясь то вправо, то влево, – привычно уже, но всё равно утомительно. Хорошо ещё, что сами глыбы оказались громадные и лежали мертво. Сверху, с гор, завал казался ненадежным, – казалось, вот-вот воды озера опрокинут его и гигантской волной хлынут вниз. Но сейчас стало ясно, что завал, наверное, надежнее самой могучей земной плотины, – несколько сот метров в толщину. Он поднимался к правому склону долины, в котором зияла колоссальная брешь, – казалось, что какой-то великан смахнул тут целую гору ударом сапога.

– Что тут было-то? – спросил Сергей, ловко взбираясь по глыбам. – Гора как будто взорвана. Смотрите, – там слои камня словно изнутри выломаны. Это не обвал.

– Я не знаю, – хмыкнул Вальфрид, тоже взбираясь наверх. – Когда мы сюда пришли, тут всё так уже было.

– Чем её можно так взорвать? – спросил Антон. – Тут же кубический километр скалы обвалился, наверное.

– Водородной бомбой, разве что, – сказал Андрей. – Да и то, – пришлось бы целую шахту в горе пробивать. Ладно бы ГЭС какую тут построить, – так ведь тут даже реки нет.

– Хозяева, наверное, постарались, – предположил Антон. – А может, что-то ещё хотели сюда притащить, но у них криво пошло. Я в книжке какой-то читал, что если при телепортации два предмета совместятся, то страшный взрыв будет, потому что атом в атом втиснет. Вот, наверное, и тут.

– То есть, оно ещё и радиоактивное? – нервно уже спросил Андрей.

– Нет, – Сергей усмехнулся. – Смотрите, – глыбы уже выветрились, тут не одна тысяча лет прошла. Если что радиоактивное и было, – то давно распалось всё…

Антон невольно вздрогнул. Ему вдруг подумалось, что долину затопили нарочно, чтобы скрыть под водой… что?..

Ему вдруг представился колоссальный колодец в каменистом дне озера, – бездонный, но в его глубине горел страшный извивающийся свет, какого-то противоестественного, невозможного оттенка, и мальчишка яростно помотал головой. Даже думать о таких вещах не стоило, это он понимал уже совершенно отчетливо. Есть вещи, которые можно впустить в голову, – но которые уже нельзя убрать оттуда…

Антон оглянулся. Над озером, словно летающая тарелка, висело странное, круглое, полупрозрачное облако, и мальчишка только вздохнул, – ещё одна местная загадка, которую вряд ли выйдет разгадать…

* * *

Поднявшись на завал, они замерли. Неровный каменистый склон спускался на несколько сот метров вниз, – а под ним лежала уже самая обычная долина, с горной речкой, бурлящей по камням, живописно заросшая невысокими деревьями, – не лес даже, а какой-то горный парк. Красивое место, – Антон даже невольно пошарил взглядом в поисках какого-нибудь санатория, которого тут, разумеется, не было.

– Хорошо устроились, – довольно-таки обиженно сказал Андрей. Вальфрид быстро повернулся к нему.

– Скоро вам придется встретиться с… моими. Не то, чтобы я этого хотел, – но без этого, к несчастью, уже никак не выйдет обойтись. Что бы вы ни увидели, – ради вашей же пользы молчите. Говорить буду я. Постарайтесь понять, что война давно кончилась. Сейчас, по крайней мере, у нас общий враг и общее дело.

Андрей обиженно надулся, – но возразить что-то так и не смог.

* * *

Всего через час они спустились в долину. Здесь было гораздо теплее, чем в горах, и ребята избавились от зимней одежды, просто бросив её на камнях. Ветер уже доносил снизу запах леса, – сырую растительную гниль, – и плечи Антона невольно передернулись. Идти туда ему совершенно не хотелось. Он вспомнил, как смотрел на лес с гребня завала. Далеко впереди долина обрывалась в пустоту, – должно быть, там был очень крутой склон, – а дальше, до самого смутного горизонта, лежали бесконечные застывшие волны темно-зеленого океана, заросшие глухим лесом холмы…