Текст книги "Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

* * *

Блин, так и знал, что замерзну, – подумал Димка, вспоминая сон. Во сне он свернулся в клубок, подтянув коленки едва ли не к носу, так что ноги, конечно, затекли, – а едва он растянулся, его уже откровенно начала бить дрожь. Тем не менее, подниматься не хотелось, – в основном потому, что путь вниз предстоял непростой и неблизкий. И, к тому же, прямо поутру придется плыть в Столицу, а мне туда не хочется, понял он. Эта мысль удивила мальчишку, и он всё же приподнялся, осматриваясь. В нескольких гамаках ещё дрыхли засидевшиеся допоздна Типнаи, но в соседних никого уже не было. Волки уже встали и сейчас, наверное, как раз решали, возвращаться ли им в Столицу или задержаться тут ещё на пару дней… ну и славно. Без него не уплывут же, а решать ему совершенно ничего не придется…

Димка вздохнул и задумался. В Столицу, честно говоря, никто не рвался. Здесь-то они гости, а там опять придется вкалывать, слушаться "Аллу Сергеевну", да и другие девчонки со своими прихотями не отстанут. Да и он сам тоже… Нет, Метис, конечно, гад, – но он никуда не денется ведь!..

Блин, да я боюсь же, понял Димка. Словно стоит мне только вылезти из гамака, – и события понесутся, словно горная река, до самого конца, и никаких тихих заводей уже не будет. И что в том конце, – родная гавань или водопад и бездонная пропасть, – сказать никак нельзя. А стоит мне полежать тут ещё несколько минут, – и всё рассосется само собой, и мне останется только плыть по течению. И если что пойдет вдруг не так, – всегда можно будет сказать себе, что я мог просто проспать эти несколько минут, и от меня тут вообще ничего не зависело… ну уж нет!..

Димка повернулся и решительно дернул за крючки.

* * *

Своих он нашел на поляне у основания Дерева, – не всех, половина команды «Смелого» ещё спала, но Борька с Юркой уже были здесь… и Лис тоже.

– …в принципе, я согласен, – говорил он. – Товарищ Председатель не назначила нам никаких сроков. Более того, она подчеркнула, что данное нам задание чрезвычайно важно, и его надлежит выполнить со всей тщательностью. Тем более, тут мы видим очень интересный пример общественной работы. Религия, конечно, опиум для народа, но это не значит, что вместе с водой мы должны выплеснуть и ребенка…

Ага, этого я и боялся, мрачно подумал Димка. Только Ны`ай`оэга в роли советника "Аллы Сергеевны" нам и не хватало. Нет уж!..

– Привет, – стараясь выглядеть веселым сказал он. – О чем спор?

– Решаем, что делать, – сказал Игорь. – Лис за то, чтобы задержаться тут на пару дней и лучше познакомиться с местными. Я против, – у нас и дома дел хватает.

– Я тоже, – сказал Борька. – Тут весело, конечно, – но нас в Столице девчонки ждут, и вообще, не то как-то тут…

– А я за, – упрямо сказал Юрка. – Пара дней ничего не решит же. А праздник вчера был хороший, и Ны`ай обещал сегодня вечером ещё один устроить, с пиром. А ты как?

Димка вздохнул. Вот так и знал же, что сразу поутру будет такой спор… и какой-то минутки не хватило, чтобы всё тут обошлось без меня… а теперь всё так сложилось, что как раз мой голос тут решающий… и как хочется просто махнуть рукой и поплыть по течению… но нельзя. Нельзя. Раз отступишь – во второй никогда не решишься…

– Я против, – сказал он. – Ребята в Столице работают, – а мы тут на чужих харчах пируем.

Лис как-то странно взглянул на него, но аргумент сработал, – возражать он не решился. Не совсем искренний аргумент, чего уж там, – но вот теперь от Димки на самом деле ничего не зависело, решать тут уже не ему…

– Ну что ж… – вздохнул Лис. – Димка прав вообще-то. Давайте ребят собирать. Позавтракаем, – а там и отплывем. Ветер сегодня попутный, как раз к вечеру будем в Столице…

Димка вздохнул. Смешно, – но сейчас он и впрямь чувствовал себя так, словно прыгнул в бурную реку, текущую неизвестно куда.

* * *

Когда «Смелый» вошел в бухту Столицы, Димка сидел уже как на иголках. Само плавание выдалось на удивление спокойным, – и тем сильнее его терзали предчувствия. В голову лезла и лезла всякая чушь, которую упорно приходилось разгонять. Полезных мыслей от этого, правда, больше не становилось. Это в книжках всё просто, – приехал Ленин, залез на броневик, сказал речь, – и вот она, революция. Но он-то, Димка, далеко не Ленин, броневика у него нет, да и партии тоже. Друзья есть, – но всего двое, да и то, Юрка до сих пор сомневается, что они поступают разумно…

Впрочем, едва он бросил взгляд на берег, все неприятные мысли испарились. Вообще все мысли, честно говоря. Там собралась целая толпа, – в основном из девчонок, которых "Алла Сергеевна" не гоняла по делам, и которые обычно и работали прямо тут, в Столице. Их девчонки тоже были здесь, – в том числе, естественно, и Машка. Одетая вполне по-местному, – то есть, в куцую, честно говоря, юбочку из домотканой ткани, и что-то вроде полотенца, обвязанного вокруг груди. Вот, собственно, и всё, – если не считать болтавшихся на шее бус. Заметив его, она завопила что-то бодрое, махая руками и даже подпрыгивая от радости, – и Димка ощутил, как горячая волна толкнулась в грудь и мягко прошла вокруг сердца. Ждала, ждала, – веселая, никем не охмуренная, и на этом вот фоне всё отошло далеко на задний план…

Когда "Смелый" ткнулся в берег, девчонки с радостным писком ломанулись на борт. Машка буквально налетела на него, – Димка и опомниться не успел, как крепко обнял её и закружил вокруг себя, наслаждаясь её радостным визгом и тем, какая она вся горячая, нагретая на солнце. Едва он поставил девчонку на землю, она схватила его за руки и замерла, глядя на него огромными сияющими глазами. У Димки закружилась голова, и в какой-то миг он даже испугался, что сейчас грохнется в обморок от счастья…

* * *

Лишь через несколько минут Димка сообразил, что Метиса нигде тут не видно, хотя на таком событии, как возвращение «Смелого», он точно должен быть. На миг у него промелькнуло в голове, что Метис как-то догадался о его планах и сбежал, но это уже точно был бред…

– А Метис где? – наконец спросил он. Сейчас они уже сидели на краю второй платформы Столицы, болтая ногами в воздухе и глядя на закатное море.

– А, так он пошел Хорунов бить. Давно уже. На другое утро после того, как вы на разведку уплыли.

– Что, один? – удивился Димка.

– Нет, почему? Он тридцать парней с собой взял, – всех, которые тут в армию входили. Раньше-то нельзя было, потому что Морские Воришки, но теперь-то вы их разбили, теперь можно. Вот Алла Сергеевна их и отправила.

Димке захотелось завыть, – оправдались самые худшие его опасения, – но на глазах у Машки он не мог сделать даже этого…

* * *

– Ну, и что делать будем? – спросил Юрка ещё через несколько минут, когда они все собрались на берегу, обсудить ситуацию. Вся их новая «Банда Четырех», – Борька, Юрка, Игорь, и он сам, Димка.

– А что тут думать-то? – удивился Борька. – Руки в ноги – и вперед. Надо ребят предупредить.

– Я за, – сразу же сказал Юрка. Ну, с ним-то всё ясно, – куда Борька, туда и он.

– А ты что думаешь? – спросил Димка Игоря.

Тот хмуро прикусил губу.

– Метис всерьёз за дело взялся. Я не ждал даже, что он сам пойдет, – он же из Столицы ни ногой вот уже десять лет как. А теперь вон как припекло его… В общем, надо идти. Хотя бы ребят предупредить. Они же и не знают даже ничего, думают, что если кто к ним и придет, то на помощь…

Того же самого хотелось и Димке. Очень даже хотелось. Более того, – всё в нем буквально вопило, что друзья в опасности, и что надо бежать их спасать. И от немедленного и полного согласия его удержало нахлынувшее вдруг сомнение, – именно сомнение, не страх. За последнюю неделю он только и думал о том, как поступить правильно, – и вот теперь эти сомнения подступили вновь. Друзей надо спасать, ясное дело, – но спасать наверняка, а не попасть вместе с ними в какую-то безвыходную ситуацию. Раньше Димка никогда не думал о таких вещах, – а вот теперь приходилось. Это оказалось совсем не легко и не приятно, – но выбора у него, увы, не было. Рвануть в погоню за мерзавцем, – что, казалось бы, тут более честного?..

Мы-то рванем, – вдруг мрачно подумал мальчишка, – но ведь здесь так всё и останется. Две сотни ребят, – а если с девчонками брать, то и все четыре! – так и будут киснуть тут, в Столице, под бдительным присмотром "Аллы Сергеевны". И не в этом даже дело, а в том, что они тут сила, способная решить вообще всё, – смести к чертям поганым Хорунов, смести даже Хозяев, если взяться за дело с умом…

– Ну, как ты? – нетерпеливо спросил Борька. Было видно, что он-то готов отплывать хоть сейчас… и все другие тоже. И я ведь тоже готов, подумал вдруг Димка. Но не могу, вот ведь в чем дело… И их тоже отпустить не могу, потому что без них я тут вообще никто, ноль без палочки. А дело, хочешь, не хочешь, делать всё равно надо… Блин, как же мне не хочется это говорить… но ведь придется, потому что все уже смотрят на меня с недоумением, и решать надо прямо вот сейчас… а, была, не была…

– Нет. Я не поплыву, – сказал Димка, словно бросаясь в пропасть, – ощущение у него сейчас было именно такое.

– Испугался, что ли? – хмыкнул Юрка.

– Нет, – зло уже сказал Димка. – Просто отряд Метиса ушел уже неделю как. Нам его не догнать, даже если мы круглые сутки бежать будем. Да даже если догоним, – то что? Нас трое, ну – десяток с Игорем и его ребятами. У Метиса три десятка. Да и вообще, это не вариант, – со своими драться, даже с такими вот…

– А что ты предлагаешь-то? – тоже зло спросил Борька. – На крыльях полететь? Вертолет на дом вызвать?

Димка мотнул головой.

– Нет. Сами по себе мы тут никто и ничего не сделаем, только напортим ещё больше всё. Надо Волков поднимать. Вообще всех. Иначе ничего у нас не выйдет.

Борька присвистнул. Юрка откровенно покрутил пальцем у виска. Игорь смотрел напряженно и хмуро.

– Я-то не против, – сказал он. – Но как? Народ собрать и речь толкнуть? Так пошлют тебя нафиг, вот и всё. В лучшем случае, десяток-другой ребят с нами пойдет, а с этого нам пользы особой не будет.

Димка зло прикусил губу. Вот как поднять Волков, он и в самом деле не знал. Но сдаваться ему всё равно не хотелось.

– Так давайте думать, как. Больше-то тут всё равно некому.

– Метиса тут нет, и его ребят тоже, – вдруг сказал Игорь. – Всего полдесятка осталось, во главе с Ариком, – но он не вояка совсем. Ну, и ещё сама "Алла Сергеевна" с гвардией своей, – но это же девчонки, их можно вообще не считать. А нас тут десяток…

– Переворот хочешь провернуть? – хмыкнул Димка. Эта идея ему нравилась.

– Переворот провернуть вполне можно, – Игорь посмотрел на верхнюю платформу Столицы, на которой стояла всего лишь одна большая и прочная хижина, – резиденция "Аллы Сергеевны". – Арика и Вадима связать, королеву нашу самозваную тоже… минут пять, наверное, продержимся, когда весь народ на нас с копьями попрет.

Димка от злости хватил кулаком по песку. Поганое это всё же чувство, – знать, что ты прав… и что больше никто тебя правым не считает.

– Делать-то нам что? – спросил он. Снова со страшной силой захотелось плюнуть на всё и рвануть в погоню за Метисом, – но это выходила уже капитуляция перед "Аллой Сергеевной" и её клевретами, а на это мальчишка согласиться не мог.

– В лужу эту Аллу посадить, что, – сказал вдруг Юрка. – Все увидят, что она дура, и перестанут её слушаться.

– Юрк, ты гений, – ядовито сказал Димка. – Вот прямо сейчас пойдем и посадим. Надо только лужу побольше подобрать.

– Может сработать, – вдруг сказал Игорь. – Не натуральная лужа, конечно, а дурой её показать. И трусихой. Раньше-то она решительной была, – а теперь забронзовела, думает только о том, как бы не вышло чего…

– Так мы в погоню поплывем или нет? – нетерпеливо спросил Борька.

Димка вздохнул. Сейчас он сам чувствовал себя последней предательской свиньей, – но страх ошибиться и завалить всё дело был всё-таки сильнее.

– Нет, Борь. Сейчас не поплывем. Одни. Пока всех ребят тут не поднимем.

– Ага, а как? – сразу же спросил Юрка.

– Ты же сам сказал, как, – усмехнулся Димка. – Глупо она себя ведет, да и подло, честно говоря. Вот и надо сделать так, чтобы все тут это поняли. Причем, быстро.

– Агитацией предлагаешь заняться? – хмыкнул Борька. – Не боишься в итоге на остров необитаемый поплыть?

– Боюсь, – честно сказал Димка. – Но трусом не хочу быть. Понятно?

– Понятно, что тут непонятного, – Борька вздохнул. – Я, знаешь, мечтал в детстве в семнадцатый год попасть, в революции поучаствовать. Сбылась мечта идиота…

– Не хочешь? – без труда перевел Димка.

– Не хочу, – спокойно согласился Борька. – Не по нутру мне это, все эти интриги. Или в погоню плывем, – или давайте прямо всё им скажем.

– Ага, и все сразу нафиг нас пошлют, – сказал Юрка.

– Мне тоже это всё не по нутру, – хмуро сказал Димка. – Но там две сотни ребят мучаются в рабстве, – а тут две сотни лбов гадов в музей собирают и груши хером околачивают. И наши личные хотелки тут параллельны уже. Есть дело, его надо делать. Если кому это не по нраву, – выход свободный.

– Круто берешь, – не менее хмуро сказал Юрка. – Никак, на место "Аллы Сергеевны" метишь?

– А хотя бы и так, – спокойно сказал Димка. – Раз она дурью мается, – пусть подвинется тогда.

– Димк, ты того… в Наполеона не играй, – хмуро предупредил Борька. – Мы тут не затем, чтобы ты корону нацепил.

Димка вздохнул. Борька, конечно, его друг, – но сейчас это здорово мешало… Будь на его месте кто другой, – он бы дал ему в морду, а тут приходилось подбирать слова…

– Ребята, – наконец, сказал он. – Там наши в рабстве мучаются. Вы просто себя на их месте представьте. И как мы тут всякую чушь обсуждаем, вместо того, чтобы делом заняться. Да, может быть, мы ошибаемся. И будем за это отвечать. Перед собой, прежде всего. Но у нас долг есть. И его надо исполнять, нравится нам это или нет.

– Да понимаю я, – буркнул Юрка. – Надо. Только как?

– А вот на эту тему, – Димка усмехнулся, – мы и будем думать.

Он перевел взгляд на ухоженный "дворец" "Аллы Сергеевны", – и неожиданно даже для себя пропел:

Ладно, ладно, детки,

Дайте только срок —

Будет вам и белка,

Будет и свисток!

* * *

– Навались, навались!

Димка изо всех сил налег на шест, – и ствол, наконец, с треском рухнул. Полезная штука стрелолист, – но вот валить его чистое мучение. Древесина у него твердая, сам ствол имеет воздушные корни-подпорки, – к тому же, ещё и обросшие длинными и острыми отростками, похожими на колья. Хочешь сделать плот или лодку, – подруби сначала их (хотя штуки эти не вполне бесполезные, – они шли на дротики и остроги для ловли рыбы), потом эти корни, а потом и сам ствол. А потом свали его, да не себе на голову, а куда надо.

Димка с вздохом перевел дух. На этим работа вовсе не закончится. Надо обрубить огромные треугольные листья (тоже непростое дело, – черешки у них жутко колючие) которые идут тут на миски, но не только: они покрыты тонким слоем воска, который тут плавят, а потом покрывают те же лодки, – а также, ясное дело, делают из него свечки. А потом надо распилить и разделать сам ствол, – тоже не сахар, учитывая, что сок стрелолиста, делающий его не гниющим, вообще-то ядовит. Грызть его, понятно, никто тут не собирался, – но руки вполне можно обжечь, а с рукавицами тут туго… В общем, нелегкое дело лесоповал, – но, к сожалению, нужное. После их победы над Воришками население Столицы одним махом выросло на сотню человек, – и всем им надо где-то жить. "Алла Сергеевна" повелела построить для новичков поселок, – чем все сейчас и занимались. В том числе, и бывшие Воришки. Они работали сейчас для себя, но как-то без особого энтузиазма. Местные на них покрикивали, – и Димка каждый раз морщился. Нет, кнутами тут никто, разумеется, не щелкал, – но бывшие Воришки каждый раз вздрагивали и вжимали головы в плечи. А ведь многие из них даже рабами не были, – просто так их зашугали в племени. Да и тут хватало желающих покомандовать, – вроде бы и по делу, всё равно… Конечно, лучше уж так, чем просто бездельников кормить или самим жировать на дармовом труде рабов, – но Димку возмущала и наглость старожилов, и то, что "Алла Сергеевна" давным-давно могла с этим рабством покончить. При воспоминании о словах Метиса, что рядом с врагами, мол, не так скучно жить, в душе у него всё кипело. Вот уж кому точно самое место в рабах!.. Посидит так век-другой, – может, и поймет, что не так уж хорошо это!..

Димка вздохнул. Собственная злость сейчас тоже раздражала его. Ведь мог же рвануть в погоню, вместе с ребятами, – так нет же! Сам остался и их уговорил. А теперь отважно изничтожает гада в мечтах, вместо того, чтобы взяться за дело. Вот что действительно изводило его, – мысли о том, что он на самом деле просто струсил. Очень легко ведь сказать себе, что не надо поддаваться на провокации, надо сохранять выдержку и так далее, – тем более, что именно это всегда твердят взрослые. Ещё проще придумать себе суперважное задание, ради которого нужно прикинуться шлангом, – чтобы в нужный момент… только вот момент никак не наступал. Они уже третий день в Столице, – и не продвинулись пока что ни на шаг. Просто некогда было. "Алла Сергеевна", словно что-то пронюхав, всё время гоняла их то туда, то сюда. Теперь вот загнала уже на лесоповал…

Правду говоря, против этого Димка совсем не возражал. Если бы не постоянная тяжелая работа от рассвета до заката, он, наверное, уже просто свихнулся бы от всех этих мыслей. Выбор-то, тот самый, о котором так любят писать в книгах, как оказалось, сделать очень просто. Только вот потом за него приходится отвечать, и перед собой, и перед друзьями. Игорь хмурился, Борька шипел, Юрка мало что ядом не плевал в его сторону, – и от всего этого Димке становилось так тошно, что хотелось сбежать куда глаза глядят. Или, рванув рубаху на груди, полезть на баррикады. Вот только и это добром точно не кончилось бы. Как ни крути, но советских ребят среди Волков всего четверть, – да и те из шести разных всё же Союзов. Остальные, – кто из своего средневековья, кто вообще из рабского строя или дикости. Здесь им хорошо, они и рады. Нет, идейно их, конечно, обработали, – да только суть, похоже, прежняя осталась: своя рубашка ближе к телу…

С берега донеслись крики, и мальчишка обернулся, приложив ладонь к глазам. В бухту Столицы входил плот, – "Бойкий", пару дней назад отправленный к Горгульям с дружеским визитом. Ничего особо интересного от его возвращения не ждали, – но сейчас на его палубе было как-то явно слишком людно. Уплывал десяток, вернулось два. И этот второй десяток смотрелся откровенно странновато. Невысокие, худенькие, с золотисто-коричневой кожей, лысые, не одетые, – только в каких-то портупеях, с небольшими луками…

Только Квинсов нам тут и не хватало, подумал мальчишка… уже на бегу.

* * *

Как всегда бывало в таких случаях, у пристани мгновенно собралась толпа, – друзья и девчонки возвращавшихся парней и просто любопытные. Такие вот морские экспедиции служили тут единственным источником новостей, обычно весьма скудным, – но всё же…

Но не сейчас. Неповторимый облик Квинсов, как оказалось, и тут был хорошо знаком, – по толпе волной прошел шум. Такого вот визита тут никто не то, что не ждал, но не мог даже и представить. Впрочем, Димка сразу же забыл о них, заметив на плоту Сашку. Только его, – ни Максима, ни Эдика рядом с ним не было, и сердце Димки ёкнуло. Впрочем, Сашка совсем не выглядел потерянным. Напротив, заметив его, он запрыгал на месте и завопил едва ли не громче всех прочих. Едва плот ткнулся в берег, Димка бросился к нему.

– Димка! Ребята! Привет! – Сашка был так рад, что даже бросился обнимать их.

– Привет. Макс с Эдиком где? – спросил Димка выворачиваясь из объятий.

– Макс с Верасеной пошел Хорунов бить, а Эдик Куниц поднимать двинул, чтобы тоже шли Хорунов бить. А я вот сюда, Волков поднимать. И мы узнали, как Хозяев побить! Знаешь, есть такая Драконова Флейта…

– Да знаю я, знаю, – буркнул Димка. – Я с ребятами у Певцов уже это узнал.

– А, – Сашка разочарованно вздохнул… и тут же отвлекся: – Что это там?

Димка обернулся. Квинсы тоже сошли на берег, – и сразу же оказались в не слишком дружелюбно настроенном кольце. Народ шумел, в основном, вспоминая различные вещи, которых им пришлось по их милости лишиться. Квинсы сбились в кучку и смотрели довольно испуганно. Димка вдруг понял, что не чувствует к ним какой-то особенной ненависти. Слишком уж они были худенькие, да и без своей боевой раскраски они выглядели совсем не так пугающе, как в тот, первый раз. Тогда Димка на какой-то миг поверил, что на них и впрямь напали какие-то зеленокожие пришельцы…

– Откуда они тут? – спросил он.

– А, это я их сюда привел, – Сашка усмехнулся. – Их Нурны из родного леса выгнали, они на берег подались. Меня вот встретили, ограбить хотели, а потом надругаться по-всякому. А я их переубедил, сказал, что лучше честно жить. Вот они и стараются.

В самом деле, – Квинсы доставали из кармашков своих "портупей" какую-то мелочь и раздавали, видимо, хозяевам. Негодующий шум вокруг них начал понемногу стихать.

– Ничего себе… – Борька ошалело почесал в затылке. – Как это тебе удалось-то?

– Да я ничего, – Сашка смутился. – Просто надоело им голыми по лесам бегать, а тут как раз я…

– Раньше что-то не надоедало, – хмыкнул Юрка. – Ты у нас герой прямо.

Сашка смутился ещё больше и отчетливо покраснел. А ведь он и в самом деле герой, подумал вдруг Димка. Я бы Квинсов тоже, наверное, не испугался. Но разговаривать с ними точно не стал бы, вернее, стал, – но совсем не так. Ребра бы пересчитал… если бы догнал. Блин… блин, как же хорошо, что я не рванул с друзьями в степь, остался здесь…

От облегчения в голове у Димки зашумело, ноги ослабли, он даже испугался, что сейчас позорно сядет на зад. При мысли, ЧТО тогда могло бы быть, его словно варом опалило. Сейчас мы, как бараны, мчались бы по степи, подумал он. В никуда, на самом-то деле. А Сашка был бы здесь, – один, ничего не понимающий, в полной власти этой самозваной коронованной дуры… И быстро попал бы в ссылку на остров или на лесоповал, как вот я, – а Макс с Верасеной попал бы в засаду банды Метиса, и на этом всё кончилось бы…

На берег, между тем, явилась и сама "Алла Сергеевна", – к счастью, без флага, но зато с "гвардией королевы" и Вадимом. Смотрелась она, правда, довольно обалдело. Должно быть, не ждала от нас такого вот сюрприза, с усмешкой подумал Димка.

– Семенов, это ЧТО? – обратилась она к капитану "Бойкого", веснушчатому, рыжеволосому мальчишке. Он был из одного отряда с Вадимом, – но вовсе не такой угрюмый.

– Это Квинсы, Алла Сергеевна! – бодро отрапортовал мальчишка. – Раскаялись и явились с чистосердечным признанием!

Чистосердечное признание облегчает участь, но удлиняет срок, – подумал Димка и невольно хихикнул. Квинсы вдруг тоже смутились, – в основном, наверное, потому, что ничего, кроме "портупей", на них не было, а девчонок вокруг собралась уже едва ли не сотня, – и все вполне бесстыдно смотрели на пришельцев. Оказаться на их месте Димка сейчас точно не хотел бы.

"Алла Сергеевна" нахмурилась. По её лицу было видно, что ей до смерти хочется повелеть высечь наглых Квинсов прямо на месте, а потом и в самом деле подвесить их за пальцы на ногах, где-нибудь над выгребной ямой, – но это, так сказать, не соответствовало текущему политическому моменту. Дурой она всё же не была, и потому размышляла недолго.

– Племя Квинсов отныне упраздняется, – наконец, постановила она. – Все его члены принимаются в племя Волков. – Было видно, что говорить это ей совершенно не хочется, но и сказать что-то другое в такой вот ситуации было уже совершенно невозможно. Она помолчала и всё же добавила: – С испытательным сроком в три месяца. В случае любого нарушения виновные понесут всю предусмотренную законом ответственность. – Она посмотрела на Сашку, очевидно, вспоминая, как его зовут. Аглая тут же сунулась к ней и что-то зашептала на ухо. "Алла Сергеевна" кивнула. – Александру Колтакову за проявленную инициативу и мужество объявляется благодарность перед строем.

– Я здесь не затем, чтобы благодарности получать, – неожиданно хмуро сказал Сашка. Было видно, что и ему страшно не хочется говорить дальше, – но и промолчать он уже тоже совершенно не мог… – Я здесь потому, что нам, всем, – нужна ваша помощь. Максим и племя Воронов во главе с Верасеной пошли бить Хорунов и освобождать рабов. Эдик пошел к Куницам, поднимать их на войну. Неужели вы все останетесь в стороне?

Брови "Аллы Сергеевны" удивленно приподнялись, – верно, такого вот демарша она никак не ожидала. Впрочем, растерянность её длилась недолго.

– Мы уже направили отряд из тридцати наших лучших ребят во главе с моим первым заместителем, Антоном Палановым, на борьбу с Хорунами, – наконец, заявила она. – Ещё неделю назад.

Сашка удивленно заморгал. Верно, и он такого вот не ожидал услышать, – а потом на его лице возникло вдруг явное выражение обиды. В самом деле, мало радости спешить, не жалея ног, чудом избежать расправы со стороны разбойного племени, чтобы узнать, что всё, ради чего ты проделал этот вот путь, все эти подвиги, уже давно сделано, подумал Димка. Да только ни черта тут ни сделано, – и даже совсем наоборот… Именно эта обида на лице друга и послужила тем камешком, который сорвал всю лавину.

– Врешь, дура! – неожиданно даже для себя заорал он. – Ты хахаля своего не ребятам помогать послала, а Хорунов своих любимых спасать! – Димка понимал, что его, как говорится, "понесло", но поделать ничего уже не мог. Все его мучительные бесконечные размышления, весь гнев, всё отвращение к местному крючкотворству, к интригам, прорвались в этом крике. – Потому, что ты дура, дура и трусиха, тебе надо только, чтобы все тут тебе в пояс кланялись, а на ребят, которые мучаются в рабстве, тебе плевать, плевать, плевать!.. – Димка захлебнулся гневом и замолк.

Как писал про один похожий случай Гоголь, наступила немая сцена. Все молча уставились на Димку с выражением крайнего потрясения на лице. Глаза самой "Аллы Сергеевны" начали буквально лезть на лоб, – похоже, что такого вот ей не приходилось слушать за всё время своего правления. А может, и вообще никогда. Тишина становилась оглушающей, звенящей, убийственной. Все ждали, что в ней прозвучат какие-то оправдания, объяснения, извинения…

Но они не прозвучали.

* * *

Мне конец, – не подумал даже, а совершенно точно понял Димка. Но страшно ему сейчас не было. Напротив, он ощущал едва представимый восторг. Блин, какое же это счастье, – знать, что ты поступил ПРАВИЛЬНО, как-то уже совсем отстранено, словно и не о себе даже, подумал он. И наплевать, что она со мной сделает… а ЧТО она со мной теперь сделает? Выговор перед строем влепит? На остров какой-то сошлет? Ну-ну, пусть только попробует…

Между тем, лица собравшегося на пристани народа пока что не выражали никакого революционного восторга, – только полное и окончательное обалдение. Девчонки из "гвардии королевы" сунулись вперед. Видно было, что они ждут только приказа, чтобы показательно отлупить наглеца. Лицо Вадима почернело, его рука, лежавшая на рукояти тесака, кинжала или как там эта штука называлась, побелела.

Ну-ну, подумал Димка. Давай, попробуй. Это тебе не пуделем домашним бегать, не кофе в постель этой дуре подавать, не запугивать местных баранов такими вот копеечными трюками и страшным выкатыванием глаз…

Тем не менее, Димка чувствовал себя сейчас, словно Остап Бендер в шахматном клубе, – он чувствовал, что сейчас его будут бить, и, возможно, ногами. Спасти его могло только чудо.

И оно случилось.

* * *

Над водой вдруг вспыхнуло фиолетовое электрическое пламя. Димка ещё успел заметить сияющие очертания человеческой фигуры, потом его глаза рефлекторно зажмурились. По ушам ударил резкий треск, потом что-то большое шумно бултыхнулось в воду. Мальчишка замер, ослепленный. В глазах плавали радужные пятна, но уши его пострадали всё же меньше, и он услышал, как кто-то, отфыркиваясь, выбирается на берег. По толпе пронесся коллективный «ах!», и Димка осторожно приподнял ресницы. И тут же замер, словно его с размаху треснули по лбу.

На берегу, отряхиваясь, стоял ни кто иной, как Льяти, – весь мокрый, растрепанный, но в остальном вполне комплектный, с луком, копьем и сумкой на боку. Вид у него был тоже обалделый. Он растерянно моргал, словно не веря своим собственным глазам, потом схватил себя за правый бок, посмотрел на него, глубоко вздохнул и выпрямился.

Димка начал, наконец, понимать, что случилось. Он уже видел, как исчезают тут убитые, а теперь вот увидел, как появляются воскрешенные. Эффектно появляются, честно говоря. Льяти, между тем, ошалело помотал головой, очевидно, стараясь окончательно прийти в себя, и осмотрелся. При виде обалдевших Квинсов глаза его удивленно расширились. Потом он очень даже бодро потянулся за стрелой. Удивленный или нет, но соображал он тоже быстро.

– Нет, нет! – крикнул Сашка. – Квинсы – теперь друзья!

– Как это? – лицо у Льяти снова стало обалдевшим.

– Что случилось? – перебил Димка. Сейчас всё решали буквально секунды – и тратить их на лекции не стоило.

– Хоруны, суки, меня убили, – мрачно сказал Льяти, снова щупая свой бок, – совершенно целый, насколько видел Димка. – Стрелой в печень. Ребят в долину успел вывести, – и всё, ласты склеил. Чуть Серой Хозяйке не попался, боялся, что меня вообще черт знает куда теперь забросит, – а повезло так, что и представить себе нельзя. А у вас тут что?

– "Аллу Сергеевну" свергаем, – деловито сказал Димка. – Она, сука, Метиса своего на помощь Хорунам отправила, чтобы Макса с Верасеной перехватить. Войны ей, понимаешь, не хочется. Пусть две сотни ребят и дальше в рабстве гниют, лишь бы ей сладко спалось.

– Да как ты только смеешь!.. Да я тебя, урода!.. – опомнилась, наконец, "Алла Сергеевна". Димка быстро подошел к ней, – и, широко размахнувшись, влепил оглушительную пощечину. Такую сильную, что Алла глупо плюхнулась на попу, схватилась за щеку, испуганно глядя на него. Спесь мгновенно слетела с неё, она превратилась просто в испуганную девчонку. Нагнувшись, Димка вырвал у неё из руки лук, – без стрел, служивший Алле чем-то вроде скипетра, – и с треском сломал об колено. Потом швырнул обломки в воду.

– Всё, хватит, – выдохнул он. – Свободна.

Вадим, наконец, опомнился. Выхватив свой тесак, он бросился на мальчишку с яростным ревом.

Сейчас меня, кажется, убьют, подумал Димка. Ну и наплевать, главное я уже сделал. Что бы тут потом ни случилось, но королевой "Алле Сергеевне" уже не быть… точно не после этого её убийственного, оглушительного молчания…

Над плечом Димки свистнуло копьё, воткнулось в грудь Вадима. Тот замер, остановленный силой удара, выронил свой тесак, схватился за древко. На его лице возникло вдруг выражение крайнего удивления. Потом он начал падать… но упал уже не здесь, – ещё не коснувшись земли, его тело исчезло в ослепительной вспышке. В воздухе осталось лишь нелепо висящее копьё, – но и оно тут же упало в пыль.