Текст книги "Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Помощи, – вздохнул Юока. – Мы хотим выйти из леса.

– А что ж раньше не вышли? – тут же спросила Файму. – К нам, хотя бы? Мы же вас искали! Не одну сотню лет!

– Время же пришло, – удивился Юока. – У вас Ключ.

– Откуда вы зна… – Файму прикусила язык. Антону даже показалось на миг, что сейчас она от изумления плюхнется на свою роскошную круглую попу. Увы, напрасно.

– Нам всем сон был, – как что-то совершенно очевидное сказал Юока. – Про Ключ и про вас. И про Хорунов. Они сюда идут. Злые очень. И… их звери. Не одни только замунги. Другие звери тоже. Они чувствуют, где Ключ.

– Так, – Файму деловито помотала головой, и, видимо, опомнилась. Дурой при всех своих заскоках она всё же не была. – И когда здесь будут?

– Не знаю, – Юока беспомощно пожал плечами. – Знаю только, что не будет нам больше жизни в этом лесу. Ни сейчас, ни потом. Так вы нам поможете?

– Конечно, – сразу же решила Файму.

Юока кивнул. Потом вдруг поднял голову – и из его рта вырвалась длинная, совершенно птичья трель – Антон и внимания бы на неё не обратил, если бы не видел, кто свистит.

Сверху отозвались несколько таких же трелей, потом с деревьев вниз соскользнул ещё с десяток фигурок. На Юоку они мало походили – тощие, с длинными, чуть ли не до пояса, русыми лохмами. Тоже почти голые, только в поясках и фартучках. И совсем без оружия. У Юоки была хоть примитивная бола… Но на их фоне он смотрелся едва ли не Ильей Муромцем. Антон вздохнул. Привалило же счастье…

– Так, – что-то вспомнив, Файму от волнения даже притопнула ногой. – Я слышала, что у вас есть некая Драконова Флейта. Чтобы разговаривать с Драконами. И что вы прячетесь здесь потому, что очень боитесь её пропажи.

Бродяги переглянулись, потом едва ли не вытолкнули вперед мальчишку, который выглядел зашуганным даже на фоне соплеменников. Наверное, хранителя Флейты, решил Антон.

– Ну? – Файму вновь притопнула ногой, уже от нетерпения.

– Нету никакой Флейты, – выдавил мальчишка, не поднимая глаз.

– Что?!

– Нету, – мальчишка наконец поднял взгляд и Антон увидел, что глаза у него серые, печально-обиженные. – Ну вы сами подумайте – три тысячи лет же прошло. А Флейта была деревянная. От неё даже трухи не осталось.

– Так что ж вы тут гниете, раз никакой Флейты нет? – не утерпел Сергей.

Мальчишка вздохнул. Вновь опустил глаза, зачем-то порылся босой ногой в лесном прахе.

– Мне Терне и Йо секрет открыли. Как сделать Флейту, – наконец выдавил он.

– И как?

– Это просто ветвь Белого Древа, – пояснил мальчишка. – Оно на юге растет, на одном далеком острове в Море Птиц. Надо просто её отломить и обработать. Как, я знаю.

Вот же гадство, уныло подумал Антон. Снова переться на другой край мира. И не одним, а с этим унылым кадром, который наверняка от своей тени шарахается. На какой-то там остров. На котором – почти наверняка! – живут печально известные Морские Воришки, которые свою землю точно без боя не уступят. И "Алла Сергеевна" вряд ли своё войско против них пошлет, ей же нужен мир и миру мир. И нам втроем – ну, ладно, вместе с Маахисами – придется проворачивать в Столице революцию. Черт её знает как, потому что променять мирную и сытую жизнь на войну со злым разбойным племенем мало кто захочет. И даже если провернем – то что? Сядет на её место Файму – и Алла нам ангелом покажется…

– А что ж вы ту ветвь аж за три тысячи лет не отломили и не обработали? – между тем спросила та. – И сами в дело не пустили?

– Ну… – мальчишка вновь начал рыть босой ногой лесной опад. Файму презрительно хмыкнула.

– Так. Понятно, – она на миг задумалась, потом окинула взглядом весь отряд. – Товарищи, меняем курс. Идем на север.

– Что?! – невольно выдохнул Антон. Он, можно сказать, минуты считал до того, как вырвется из этого гадюшника-клоповника в степь – а теперь ему предлагают идти в самую глущобу, где и выхода из леса-то нет!..

Тут же мальчишка пожалел о вырвавшемся из души слове – Файму буквально уперлась в него своими синющими гляделками. И взгляд у неё был ну совсем не дружеский.

– За нами гонятся Хоруны. Вы же все слышали! Они чувствуют, где находится Ключ. Или Червь чувствует. Неважно. Но до выхода из леса они нас перехватят. А наши силы, – она вновь окинула взглядом отряд, – не настолько… велики, чтобы мы одержали победу, – Файму от волнения даже прикусила губу. Было видно, что данный факт крайне ей не нравится, но вот поделать с ним что-то она, к сожалению, не могла.

– А на севере они нас не перехватят? – тут же спросил Серый.

Файму вновь на миг задумалась.

– Нет. Мы опережаем их на сутки, может, даже больше. А гванг, тот мерзкий червяк, который дает Хорунам их колдовскую силу, в северных лесах не водится. Если мы поднажмем, то выйдем туда раньше, чем они нас догонят. А там сделаем дугу и пойдем на юг, к Столице.

– Ну, не смогут Хоруны нас гипнотизировать – и что? – спросил Сергей. – Слабей-то они от этого не станут.

Файму склонила голову к плечу, глядя на него вполне презрительно.

– Вообще-то как раз станут. Замунги – твари на удивление злобные, приручить их вообще-то нельзя. Только подчинить гипнозом. А раз колдовская сила у Хорунов пропадет, делать это они не смогут. И повернут назад.

– А если им так приспичит Ключ взять, что они тварей своих бросят и сами за нами погонятся? – вступил в разговор Андрей. – А их ведь сорок! Больше даже.

– Во-первых не сорок, – рассудительно ответила Файму. – Кто-то наверняка остался в городе, кто-то отстал в западных ущельях… Во-вторых, Хоруны без замунгов – это совсем другой расклад, не так ли? – она взмахнула копьём так, что оно исчезло от скорости – только свистнул рассеченный воздух и вниз посыпались срубленные ветки. Довольно толстые, кстати.

Антон тяжело вздохнул. Жизнь бьет ключом – и всё по голове, подумал он. Пробиратся черт знает сколько ещё дней по этим жутким лесам – это, конечно, весело. Но лучше уж так, чем ввязаться в безнадежный бой и потерять вообще всё…

Файму, между тем, окинула критическим взором жмущихся друг к другу Бродяг. Так, наверное, цирковой импресарио смотрит на какой-нибудь коллектив карликов-акробатов, подумал вдруг Антон. Выбора у неё, правда, не было – не бросать же Бродяг здесь, на расправу Хорунам…

– Ладно, – она тоже глубоко вздохнула. – Собирайте вещи – и пошли.

– У нас нету, – ответил Юока. – Мы готовы.

Файму удивленно хмыкнула, но развивать дискуссию не стала.

– Ладно. Так даже лучше. Пошли.

Вот уж кто не заражен вещизмом, так это Бродяги, подумал Антон. Личного имущества не больше, чем у рыбы.

* * *

По пути Антон пристроился к Найу – так звали робкого хранителя Флейты. Несмотря на худобу, тот пробирался по лесу очень шустро. Антона же разбирало любопытство – по всему выходило, что Найу и другим Бродягам аж за три тысячи лет! Прямо как Воронам – но те-то бродят где-то в степи, а Бродяги тут, рядом…

– Слушай… а Терне и Йо где? – смущенно спросил он.

Найу испуганно взглянул на него. Он был совсем не смелый, даже на фоне робких соплеменников.

– Из мира ушли. Тогда ещё, – тихо сказал он. – Их, знаешь, Хозяева очень искали.

– А куда?

Найу лишь пожал плечами.

– Не знаю. Ушли. А куда – не сказали. Потому что… ну вы же понимаете, да?..

– А что ж вы в лес-то забились? – вступил в разговор Серый. – Да и тут прячетесь ото всех, на деревьях живете, как мартышки.

– Так страшно же! – удивился Найу. – Знаешь, сколько желающих было секрет Флейты узнать? Схватят, начнут пытать, на костре живьём жарить… – мальчишку передернуло.

– Всё, кончились ваши страхи, – хмыкнул Андрей. – Выберемся из этого клятого леса, придем в Столицу, "Алле Сергеевне" этой надаем поджопников, поднимем ребят… Хорунам этим бошки отрубим за рабство, или просто проучим так, что им небо с овчинку покажется.

Найу испуганно помотал головой.

– Нет, нет, так нельзя! Смерть – не наказание. Месть – не выход.

– А что тогда выход? – зло уже спросил Серый. – С деревьев какашками кидаться?

– Мы не кидались, – обиженно уже сказал Найу. – Мы зла никому не причиняли.

Серый взглянул на него так, что Найу даже шарахнулся.

– Если ты жалкий червь, то не жалуйся, что тебя раздавили, – резко сказал он.

И отошел в сторону.

* * *

Какое-то время они шли молча. На душе у Антона было как-то пасмурно. С одной стороны, Серый, конечно, кругом прав, подумал он. Трусы ничего, кроме презрения, не заслуживают. А с другой – Бродяги разве виноваты, что они все такие вот тощие и дохлые? И что им никто тут не помог?..

Он покосился на шагавшего рядом Найу. Лицо у парнишки было угрюмое. Обиделся, конечно, подумал Антон. Я бы тоже тут обиделся.

– Думаешь, мне нравится, как мы тут живем? – не поднимая глаз, вдруг сказал Найу. – Что в гнездах из веток спим и местные бананы жрем, как обезьянки?

– А что ж вы отсюда не ушли? – не удержался Антон. – Мир большой же. И приличные племена в нем есть – те же Виксены хотя бы.

– Так пробовали же уже, – вздохнул Найу. – Не раз уже пробовали. Но земля же слухами полнится… Узнают, где мы, – и начинают приходить всякие… А хозяевам нашим отдуваться. Вот потому и ушли мы сюда, где никто не ходит…

– Так к Волкам бы ушли, на них-то никто не наедет.

– Так далеко же! И в степи бродят всякие… и говорят, с рожами такими, что маски из коры носят, чтоб люди при их виде замертво не падали…

– Астеры, что ли? – хмыкнул Антон. – Так они все трусы же, сами людям показаться бояться.

– Это с вами они трусы, – неожиданно рассудительно сказал Найу. – А с нами они могут осмелеть ой-ой как. Мы такое видели уже.

Антон вздохнул. Такое он уже не раз видел и в школе – найдет какой-нибудь шкет, которому все щелбаны ставят, ещё большего шкета – и прямо со свету начинает сживать. Но в школе-то всегда есть, кому дать ему по ушам за такое. А тут… Да и про Астеров он ничего толком не знал – одни местные слухи. Которые говорили очень разное, в том числе и нехорошее – что Астеры не брезгуют воровством, а то и вовсе гадят исподтишка соседям… Будь я один в этом мире, я бы тоже к ним не пошел, подумал он. Очень уж мне подозрительны люди, которые даже рож своих никому не показывают…

– А Маахисы что? – спросил он. – Они, видишь, боевые, Хорунам жару дают…

– А им, знаешь, тоже Флейта нужна ой-ой как, – буркнул Найу, всё ещё не поднимая глаз. – И кто знает, для чего? Ты не смотри, что они веселые такие, они на деле жутенькие. Вроде бы и добрые – а в средствах не стесняются ничуть.

Да. Уж! – подумал Антон, вспомнив предложеньице Файму. Хоруны, конечно, все такие гады, что просто все гады. Но это… уже слишком как-то…

– А что ж вы к ним теперь вышли? Сидели бы себе…

– Так мир с места сдвинулся же! – Найу поднял, наконец, свои печально-обиженные глаза. – Вы Ключ взяли, весь мир теперь изменится.

– А вам в самом деле сон был? – заинтересовался шагавший рядом Андрей.

– Да, – Найу в знак согласия даже мотнул своей лохматой головой. – Был. Терне ещё когда уходил, нам сказал, что как кто-то Ключ возьмет, то будет нам сон. И что потом надо будет искать тех, кто взял, и с ними в мир идти.

А ведь это три тысячи лет назад было, подумал Антон. Ни фига себе пророчество. Это круче, чем второго пришествия дождаться…

– А зачем идти, не сказал? – спросил Андрей.

Найу помолчал. Было видно, что отвечать на вопрос ему не очень-то хочется – но и отмолчаться он не решил, или, как вдруг подумал Антон, не решился.

– Понимаешь, Надир – это Ось Мира, – наконец сказал он. – А никто не знает же, кому подойдет Ключ, и что он там сделает. Может, всё изменится так, что не узнать. Может, мир вообще рухнет. А Драконы – это совсем другое. Они хотят этот мир сохранить. В конце концов, это их мир же. И, если к ним обратиться, они могут помочь.

– То есть, себе Ключ забрать? – хмыкнул Андрей.

– Нет, зачем он им? – удивился Найу. – Просто… ну, проследить, чтобы тут всё нормально было.

Он явно чего-то недоговаривал, но тут уж Антон поделать ничего не мог. Не трясти же Найу как грушу, требуя от него непонятно чего?..

С другой стороны, вдруг мрачно подумал он, дело же крайне серьёзное. Мир тут в самом деле… того. Сдвинулся с места. Точнее, это мы его сдвинули, с ухмылкой подумал он. И дальше будем двигать. И явно далеко не всем тут это по вкусу. А мы ж всё же не знаем тут почти ничего… Не знаем даже, кто всё это устроил и что ему от нас тут надо. И что на самом деле открывает этот чертов Ключ. И ничего тут не поделаешь, – сейчас, по крайней мере. Сейчас надо только шагать, да побыстрее, чтобы не попасть в лапы к Хорунам. А там уже думать будем, нечего сейчас на ровном мести изводиться, всё равно, не придумаешь ведь ничего…

Краем глаза он заметил, что Найу всё время крутит лохматой головой – мальчишка оглядывался и оглядывался испуганно.

– Не бойся, – подбодрил его Андрей. – На наш отряд никакой зверь не нападет.

– А я не зверя боюсь, – тихо сказал Найу. – Тут Белолицый бродит.

– Кто?

– Неясно, кто, – буркнул Найу, снова опуская взгляд. – На вид парень такой, лет пятнадцати. Только кожа у него совсем белая…

– И что? – хмыкнул Антон. – Тут солнца совсем нет же. Если бы я жил в этом лесу, то тоже весь побелел бы.

– Мы не побелели же. А он, наверное, вообще не человек. Смотрит так, что мороз по коже пробирает…

– Ну, смотрит, и что? – буркнул Антон. Дорога сейчас вела вниз, в самую глущобу, и местные страшилки точно были последним, что он хотел сейчас слышать.

– Он так смотрит, словно на жука или камень какой, – Найу вдруг передернуло. – Без выражения вообще.

– И что? – буркнул Антон. – Мало ли, кто как на кого смотрит? Или пялится даже? В глаз ему плюнуть – и всё.

– Нет, нет! – Найу даже замотал головой. – Тогда знаешь, что будет?!

– А что? – с искренним интересом спросил Антон.

– Не знаю, – буркнул Найу, снова опуская взгляд. – Не пробовал. Он спрашивает, чего ты хочешь.

– И что? – разговор перестал нравиться Антону совсем, но и предложить Найу заткнуться он как-то не решался. Видно было, что и этот-то разговор с незнакомыми людьми давался парнишке с невероятным трудом.

– Обещает помочь.

– И что?

– Не верьте ему, – Найу вдруг поднял голову и посмотрел на них. – Вообще не верьте.

– Или что? – спросил Антон. Вот вроде бы достаточно часов провел в спальне пионерлагеря, подумал он. Слушая стрррра-а-ашные истории о Черной Простыне, Красной Руке и гробе на колесиках. Даже сам кое-что присочинял, про Самсона, короля скелетов… да как они в полночь с кладбища выходят и тащат прохожих прямиком к себе в могилы. А мурашки пробегают всё равно…

– Сгинете тогда, – буркнул Найу. – Вообще.

– Здесь не умирают же, – удивился Антон.

– А я не говорю, что умрете. Сгинете, как и не было вас.

– Ага, может, он просто ребятам домой вернуться помогает, – предположил Андрей.

– Нет, нет! – Найу снова помотал головой. – То есть он предлагает вернуться, всё такое. Но в обмен…

– Что? Душу предлагает продать? – спросил Антон, чтобы прервать нехорошо уже затянувшееся молчание.

Найу испуганно взглянул на него. Антон поймал себя на желании дать мальчишке леща – эти постоянно испуганные взгляды начали уже его доставать. Хотелось хлопнуть изо всех сил в ладоши и заорать дурным голосом – просто чтобы увидеть, как Найу от испуга хлопнется на задницу. Антон вспомнил, как проделал такой фокус с Витькой Парамоновым, который тогда достал его просьбами проводить в туалет, где почему-то не горит свет, "а под полом кто-то дышит". Давно, в первом классе ещё, но до сих пор приятно вспомнить. Противно же, когда ребята вообще всего боятся…

Найу разинул уже рот, чтобы ответить – но вот услышать его ответ Антону так и не довелось. Как раз в этот миг сзади долетел какой-то странный шум. Шум крыльев, вдруг понял Антон. Многих крыльев.

Файму моментально повернулась. Лицо её вдруг стало испуганным – всего на миг, но этот миг всё же был. Потом…

– В круг! Все в круг! – вдруг заорала она.

Маахисы моментально построились в кольцо вокруг испуганно сбившихся в кучку Бродяг и растерявшихся землян. А к ним откуда-то сверху летели…

Сначала Антон решил, что на них напали птеродактили. Потом он узнал рити, местных летающих ящериц, в самом деле похожих на небольших птеродактилей страшноватых тварей с четырьмя глазами и полной пастью похожих на крючки зубов. Размах их кожистых крыльев был метра полтора, между ними помещалось тело размером с некрупную щуку. За ним тянулся длинный гибкий хвост – а на его конце скрывалось ядовитое жало. К счастью, не смертельно ядовитое, но яд рити вызывал воспаление и жуткую боль – зажалят, так вдвое распухнешь, как говорил Льяти. И было их много – мальчишка видел сразу сотни.

Испугаться он, к счастью, не успел – на это просто не осталось времени. Твари тут же налетели на них и начался бой. Теперь Антон, наконец, понял, почему у Маахисов нет луков – попасть в такую мелочь, да ещё и на лету, было вряд ли возможно. А вот косы-копья Маахисов рассекали тварям крылья, они падали на землю – и их тут же приканчивали коротким ударом тупья. Файму и вовсе закрутила своё копьё так, что оно превратилось в свистящий, мерцающий круг. Налетая на этот призрачный щит, рити тут же отлетали в сторону, сыпались на землю. Те, кто попал под меч-наконечник – по частям. Димка засмотрелся на неё – и едва не пропустил тварь, которая нацелилась лично на него.

К счастью, руки мальчишки оказались быстрее головы. Тварь насадилась крылом на чудом подставленное копьё, шумно забилась, щелкая жалом по древку. Димка швырнул её на землю, пришпилил копьём, уже насмерть. Тут же сверху кинулась вторая. Её он отбил ударом древка, третью вновь поймал на остриё. Тут же сбоку появилась четвертая. Димка понял, что уже не успеет… но тут, как по волшебству, мелькнул зазубренный клинок-коса, тварь исчезла. Димка даже не заметил, кто его спас. На него спикировала пятая – и он вновь сшиб её ударом древка. Тварь зашипела, забилась – но тут же мелькнула босая пятка Вэрки, сломала ей шею…

Антон ошалело покрутил головой, но на него никто уже не бросался. Бой явно шел на убыль. Маахисы орудовали своими косами с ловкостью, говорящей о громадном опыте – ни одного лишнего движения. Рити градом сыпались за землю, Маахисы помельче тут же добивали их…

Вскоре всё кончилось. Несколько последних тварей поднялись и сели на ветках, глядя на ребят сверху вниз и хрипло каркая. Эти нападать не будут, будут следить, понял Антон. Вот же гадство. Впрочем, Хоруны и так же чувствуют Ключ…

– Все целы? – отрывисто спросила Файму, обтирая какими-то листьями наконечник копья. Земля вокруг неё была сплошь усыпана пёстрыми тушками…

Ребята посмотрели друг на друга. Целы были все – по крайней мере, никто не был ужален. Талку рити цапнула за руку, прокусив предплечье, но не повредив к счастью ничего важного, ещё нескольких Маахисов поцарапали когти на крыльях. Антон с удивлением увидел такую же царапину у себя на плече – он и не заметил, как его цапнули…

Бродяги вообще не пострадали, но буквально позеленели от испуга. Такого, похоже, с ними за все три тысячи лет не случалось, подумал Антон. Забавно… было бы.

Он снова посмотрел на землю, усыпанную мертвыми и издыхающими тварями. Не будь тут Маахисов, нас бы зажалили, понял он. И мы валялись бы сейчас беспомощные, воющие от боли – пока до нас не добрались бы Хоруны, и эта боль от яда показалась бы нам лаской, когда…

– Итак, Хоруны нас обнаружили, – между тем констатировала Файму совершенно очевидный факт. Она посмотрела вверх, очевидно, всё же сожалея об отсутствии лука. – Ещё рити у Хорунов вряд ли есть, зачаровать столько их – это небыстро. Но наверняка уже к вечеру нас нагонят змееволки. В… достаточном количестве.

Антон вспомнил этих виденных им ещё в первую ночь в этом мире неприятных зверюг, – с голой черной кожей и желтыми глазами, длинных, приземистых, но очень проворных. Общаться с ними поближе ему совершенно не хотелось, даже с копьём и в компании боевых как оказалось Маахисов…

– Будем бежать так быстро, как только можем, – между тем решила Файму. – Отдыхать будем на том свете. Понятно?

Понятно было всем.

Началось в колхозе утро, подумал Антон, рысцой устремляясь под уклон. Но кто сказал, что спасать мир легко?..

Глава Четвертая: Повергнуть Зло

На тайном привале в глухом чернолесье

Плывёт над рекой светло-сизый туман

Встаёт из тумана чуть слышная песня,

Негромкая песня лесных партизан.

Костра не разложишь, чтоб лиха не вышло,

Цигарку и ту не запалишь, гляди,

Лишь песню затянешь так тихо, чуть слышно,

Чтоб только слова отдавались в груди:

Бей врага где попало!

Бей врага чем попало!

Много их пало, а всё-таки мало!

Мало их пало! Надо ещё!

Проносится песня над краем, что выжжен,

Летит по напоенным кровью лугам

Великой надеждой для тех, кто обижен

И чёрною погибелью лютым врагам!

Зовёт она тайно, звенит она глухо

А если прорвётся – то бьёт напролом!

Пчелою свинцовой впивается в ухо

И красным вздымается ввысь петухом!

Бей врага где попало!

Бей врага чем попало!

Много их пало, а всё-таки мало!

Мало их пало! Надо ещё!

Железная песня борьбы и отваги…

Внушая насильникам ужас и страх

Витает она над кварталами Праги,

В предместьях Парижа, в балканских горах.

Вонзаясь кинжалом, вливаясь отравой

Она по пятам за фашистом идёт.

И мстителя дарит бессмертною славой,

И новых борцов за собою ведёт!

Абрам Арго

– Вот какая сволочь мне всю ночь спать не давала, – мрачно сказал Борька.

– Ага, – Димка кивнул, напряженно глядя вперед.

Пресловутый Безвозвратный Город и впрямь выглядел донельзя мрачно. Он стоял на невысоком каменистом холме, на берегу жутко черного, окруженного скалами озера. Не такой уж кстати и большой – квадрат массивной каменной стены шириной метров в сто. Стена была сложена из тесаных глыб черного камня, грубо, но вполне монументально. Над ней возвышалась такая же грубая, черная ступенчатая пирамида. Её плоскую вершину венчал похожий на каменный ящик храм, с единственным прямоугольным входом и широким фризом, изукрашенным жуткого вида барельефами – сплошь какие-то чудовищные пауки, черепа и змеи. По углам крыши торчали громадные изогнутые каменные рога, тоже черные. Перед входом, в большой каменной чаше, горел мрачный, багровый огонь. Напротив неё стояла такая же широкая, но куда более низкая пирамида, увенчанная таким же каменным ящиком, тоже куда более широким. Как сказал Льяти, это был дворец Мэцеё, вождя Хорунов.

Вокруг пирамид из-за стены торчали фризы ещё нескольких каменных коробок – жилища рядовых членов злобного племени. Бараков рабов видно не было, но Димка знал, что они, как тот суслик, есть. В целом, город Хорунов был очень похож на древние города земных майя или ацтеков, но не таинственно-загадочен, как они, а чудовищен и безобразен.

Город окружала громадная поляна, почти сплошь засаженная чем-то, очень похожим на земную кукурузу. Её, в свою очередь, замыкала мрачная стена джунглей. Здесь, в самом их сердце, жара и духота стали уже невыносимыми. Даже свет солнца, проникавший сквозь слой висевших над озером испарений, принял какой-то ядовитый, желто-зеленый оттенок. Ни на полях, ни в самом городе никого видно не было. А вот на опушке, возле города, торчали два огромных дерева. К стволу каждого какими-то лианами был привязан громадный, метра два с половиной в диаметре, барабан. Между ними на веревках, на манер качелей, было подвешено бревно с закругленными концами. На нем стоял какой-то лохматый парень в одной набедренной повязке. Цепляясь за веревки, он раскачивал бревно вправо и влево, поочередно ударяя в барабаны. Должно быть, под ними скрывались дупла, а сами стволы деревьев были полые, потому что звук выходил очень гулкий, низкий и тяжелый. То ли нарочно, то ли нет, звук барабанов был разным и их ритм напоминал удары чудовищного сердца – бум-бах, бум-бах, бум-бах…

Перед каждым ударом парень ловко подскакивал, давая бревну отскочить. Димка не знал, что он там делает – то ли созывает на помощь всю окрестную нечисть, то ли просто действует на нервы. Если так, то это отлично удавалось, – казалось, что само сердце этой черной земли бьется гневно, замирая от ненависти к проклятым пришельцам…

Димка покосился на Льяти – судя по его хмурой физии, выспаться этой ночью не удалось и ему…

– Сможешь попасть в него отсюда?

Льяти качнулся вправо, влево, прикидывая расстояние, потом поднял, как знамя, свой лук, глядя на привязанный к его верхнему концу пучок нитей – оценивал ветер.

– Да.

– Ну так стреляй! Сил уже нет ЭТО слушать.

Без долгих разговоров Льяти натянул свой большой лук, на миг замер, целясь, – и почти сразу выстрелил.

Димка тоже замер. Стрелы видно не было, и оставалось лишь ждать, попал Льяти или нет. Судя по всему, нет, – парень вновь подпрыгнул и понесся к левому барабану…

Димка повернулся к Льяти – чтобы высказать ему своё фэ – но в этот миг бревно врезалось в левый барабан. Натянутая на нем шкура вдруг лопнула, некстати подскочивший парень промахнулся и смачно грохнулся вниз. Димка с замершим сердцем ждал вспышки – но вместо неё донесся вопль дикой боли.

– Покалечился, бедняга, – с ядовитым сочувствием сказал Борька.

– Так, – Димка повернулся к Льяти. – Бери свой десяток, тащи этого кадра сюда. Здесь и допросим.

Льяти деловито убрал лук, свистнул своим и мальчишки скрылись в зарослях. Всё же, Льяти умница, подумал Димка. Не попер по открытому месту, а пошел в обход, по зарослям. Кто знает, какие там у Хорунов луки? И вообще… умница. Не стал целиться в этого скачущего, как блоха на сковородке, косматого клована, а проделал дырку в барабане, промазать по которому мудрено. Шкура от удара лопнула – и… В общем, мне бы такое и в голову не пришло…

– Хорошо, – Игорь с видимым удовольствием вслушался в повисшую тишину. – Ничего не мешает думать.

– Делать-то что будем? – сказал Юрка. – Это ж крепость настоящая.

Димка вздохнул. Стена была высотой метра в четыре – то есть, проще говоря, казалась чертовски высокой. Надо было потренироваться пирамиду делать, несколько запоздало подумал мальчишка. А то черт знает, выйдет ли…

К тому же, идиотами Хоруны не были, и соорудили ворота не в середине стены, а на углу, в котором стояла вполне натуральная башня. Высотой метров в восемь – и вот на ней зубцы как раз были. И за ними что-то шевелилось. Наверняка, там засело несколько Хорунов с луками – а значит, задача была куда как сложнее, чем казалось на первый взгляд…

Мальчишка вздохнул. Сам трехдневный переход до Безвозвратного Города был, мягко говоря, непростым – даже с учетом того, что никто по дороге на них не напал. Это значило, что и своих зачарованных зверей Хоруны услали на север. Повезло – но Димка понимал, ЗА КЕМ они ушли, и от этой мысли на душе становилось погано…

Он недовольно помотал головой. Наступившая тишина давила даже больше замогильного барабанного гула. Здесь и сейчас всё решается, вдруг понял он. И наша судьба, и судьба всего этого мира. Если мы возьмем эту черную крепость – Зло в этом мире падет, а всё прочее – оставленная нами Столица с коварной "Аллой Сергеевной", до сих пор бродящий где-то вокруг отряд Метиса, даже сами всемогущие Хозяева – будет совсем другой фигней. Если нет… проще будет и не выходить из этого леса, сразу ломануть в лешие, просто чтобы не мучиться, постепенно издыхая душой…

Мысли Димки перебили вопли – Льяти и его мальчишки тащили за плечи пленного Хоруна. У того была сломана нога и он всё время подвывал, зажимая её. Вокруг пленного немедля собралась толпа.

К удивлению Димки, Хорун вовсе не выглядел чудовищем. Мальчишка лет пятнадцати, рослый, но такой здоровый, что казался коренастым. С отлично развитыми мышцами. Темно-русый, кареглазый… Лицо вот только неприятное – грубоватое, широкое, какое-то неандертальское, но бывают и такие люди…

– Ну и что с ним делать? – мрачно сказал Игорь, когда они отошли в сторону от воплей. Допросить пленного оказалось невозможно – вопросов он не слышал и всё время вопил, держась за покалеченную ногу. Да уж, подумал Димка. Сломанная голень – это вам не шутки. А уроды, обожающие чужую боль, совершенно не переносят своей. Многократно проверено.

– Ногу вправить и в лубки, – сказал он. – Потом напоить драфой. Ой, блин, сначала драфой, а потом в лубки. Иначе он же вообще от боли свихнется…

– Невелика потеря… – буркнул Борька.

– А мы не фашисты, – мрачно глядя на него, сказал Димка. – Чтобы ещё и пленных мучить. Пусть он и гад, но всю ночь на бревне этом выплясывал, чтобы своих на помощь позвать…

К радости Димки, возражать никто не стал – вопли Хоруна били по нервам хуже его барабанов. К счастью, вскоре они стихли под воздействием драфы. Мазохистом Хорун не был и возражать против "медпомощи" не стал. Когда он отрубился, ему вправили кость, наложили лубки, и, на всякий случай связав по рукам и ногам, уложили "отдохнуть" под дерево.

– Ну вот, один уже есть, – с усмешкой сказал Игорь, когда они вернулись на опушку, глядя на город. Там после поимки барабанщика началось шевеление. На стенах появились какие-то грязные, лохматые парни и девчонки. Рабы. Димка сглотнул. На миг ему померещилось, что среди них Машка… – Что дальше делать будем?

Димка помолчал. Даже ясный солнечный день в этом месте был таким мрачным, что просто не хотелось жить. В злой, звенящей тишине от храма физически ощутимо тянуло мертвящей черной жутью. И это ни фига не нервы, мрачно подумал мальчишка.

Ему вдруг вспомнился Вениамин Павлович, недолгий, по счастью, друг отца, сильно траченный жизнью мужичок лет пятидесяти. Работал он товароведом, и, пребывая по случаю какого-то праздника в изрядном подпитии, взялся объяснять десятилетнему тогда Димке, что Добро и Зло – это, мол, просто выдумки, что есть только люди и их интересы, и там, где они пересекаются, людям мерещится зло. А на самом деле со всеми можно договориться, если знать верный подход, и тогда окажется, что никакого зла и нет…

А оно есть, мрачно подумал Димка, глядя на храм Поющего Червя. Вот оно, Зло, в полный рост – наглое, торжествующее. Уверенное в своей неуязвимости. И "искать к нему подход" мне, почему-то, совершенно не хочется. Здесь и сейчас всё просто до предела – или мы повергнем Зло, или падем сами. Других вариантов нет.

* * *

– Делать-то что будем? – уже зло спросил Игорь, не дождавшись ответа.

– Думать, – буркнул Димка. На душе у него до сих пор было погано. Он нутром чувствовал, что в этом вот городе их ожидает ловушка. Или даже что-то хуже. Уж Хоруны-то точно не пойдут на честный бой, подумал он. Слишком уж долго они тут устраивались, чтобы в один миг всё потерять. Наверняка, у них приготовлена какая-то особая, отборная мерзость – как раз на этот случай. И фиг ведь поймешь, что это такое…

– А что думать? – буркнул Борька. – Взводы Сашки и Игоря в пирамиду, твой взвод пойдет на стену, взвод лучников Льяти будет прикрывать в тылу. Всё как решили.