Текст книги "Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Все эти мысли вылетели у него из головы, когда они, наконец, поднялись наверх. Димка словно оказался в лесу, – вверх и в стороны расходились толстенные, словно столетние дубы, ветви, между которых шли вогнутые дорожки, засыпанные мягким растительным прахом. Вид отсюда открывался потрясающий, – все остальные деревья вокруг были ниже, так что горизонт распахнулся во всю ширь. Любой плот или лодка становились тут видны едва ли не в самый миг отплытия, так что Типнаи имели, как минимум, пару часов, чтобы наложить "боевую раскраску" и вообще, основательно подготовиться к встрече…

Отсюда видна была даже Цитадель Хозяев, – вернее, её пирамидальная, сияющая на солнце верхушка, до которой, однако, оставалось ещё добрых километров пятьдесят. Ны`ай сразу же сказал, что там и обитает Небесный Хозяин, к которому его племя и обращает молитвы, чая скорейшего вознесения в рай. Димке это показалось смешным и глупым, – ему Хозяева представлялись кем-то вроде увешанных гранатами и револьверами буржуев из книжки "Мальчиш-Кибальчиш", во фраках и в рогатых шлемах, – но смеяться вслух он всё же не стал. Туземцы казались очень милыми, – но Игорь, как бы невзначай, напомнил, что, по рассказам пленных Воришек, Типнаи знали секрет очень зловредного яда, который не убивал, но вызывал медленно прогрессирующий паралич, лекарство от которого одно: перерождение. То есть, самоубийство, проще говоря. Которое, конечно, тут лечит от любой немощи, – вот только забрасывает вообще в любую часть мира. После него была примерно половина шансов оказаться в диком лесу за пределами Ойкумены (и повезет, если не в западном, где властвуют охочие до рабов Хоруны…) И столько же шансов очнуться в дикой степи, где опасностей вообще-то нет, но и до родного дома топать тоже не близко, – кому неделю, а кому и все три, если забросит далеко на восток. Случалось, что воскрешенных выбрасывало в холодное степное озеро, а то и вовсе на необитаемые острова, с которых и сбежать-то можно было лишь утопившись…

Ходили слухи даже о ребятах, которые после смерти пропадали с концами. То ли на самом деле умирали, то ли попадали на далекий восток с его Осенними Дворцами и таинственным Городом Снов, откуда уже не могли, – или не хотели, – вернуться. Но об этом, по понятным причинам, никто ничего толком не знал…

Сверху стало видно, что остров Белого Дерева намного больше, чем показалось Димке с низкого плота, – он занимал, наверное, несколько квадратных километров. Есть, где развернуться, – особенно таким дружным коллективом. Недружелюбных соседей Типнаи быстро научились отпугивать, – фокус с раскраской и прочий маскарад придумал всё тот же Ны`ай. Впрочем, он уверял, что на его родине и в самом деле жили такие вот существа, причем, огромные, – в три метра роста. В это Димка не очень всё же верил, но слушать рассказы о хвостатых гигантах было интересно. Ещё более интересно было бродить в кроне Дерева. По верхней стороне колоссальных ветвей шли вполне удобные тропинки, вдоль которых, для надежности, были протянуты канаты. Другие канаты и лесенки соединяли различные ветви. На некоторых даже помещались плетеные из ветвей круглые домики, довольно уютные. Димка даже побывал в одном, хотя и подумал, что жить в таком вот гнезде, которое качается на высоте двадцатиэтажного дома, может только очень большой оригинал. Тем не менее, среди Типнаев находились и такие, кто считал такое вот качание приятным и волнующим, и даже способствующим сну, что и вовсе не укладывалось у Димки в голове. Его в таком вот домике начало ощутимо поташнивать, и он поспешил спуститься на землю.

* * *

Теперь гостей повели по собственно острову, – где нашлись и скалы, и песчаные пляжи, и даже вполне приличное озеро. Нашлись тут и рощи стрелодерева, похожего на какой-то сумасшедший указатель, – невысокое, оно имело всего несколько десятков огромных треугольных листьев, торчавших во все стороны. Лис уже успел рассказать, что оно имеет прочную древесину с прямой текстурой, идеально подходящую для изготовления лодок и весел. Но никаких лодок Типнаи не делали, только барабаны из полых обрезков упавших стволов, – на которых, впрочем, играли очень зажигательно. Нашлась тут и кандея, – растение, похожее на пальму, но со сферической кроной из сине-зеленых трубчатых листьев, в которых вырабатывалась смола, – постепенно застывая, она падала вниз подсохшими снаружи комками. Смолу можно было использовать, как превосходный клей или лепить из неё разные фигурки, – застывая окончательно, она превращалась во что-то, похожее на пластик. Ещё она долго и жарко горела, за что ценилась в кухнях и походах, – смола кандеи, естественно, не отсыревала, а приготовленная на ней еда приобретала приятный аромат. Не то, чтобы эти открытия имели какое-то практическое значение, – на острове Волков всего этого тоже хватало, – но учетный зуд Лиса отчасти передался и Димке. В конце концов, всякие конквистадоры плыли через океан не затем, чтобы полюбоваться рассветом. Людьми они, конечно, были нехорошими, но найти тут золото или драгоценные камни Димка всё-таки не отказался бы. Жаль лишь, что на самом деле ничего такого тут не было. То ли на самом деле, то ли просто никто не искал, потому что пользы в здешней дикой жизни от них всё же не было…

* * *

Остров у Типнаев был большой, и экскурсия затянулась до вечера. Ну а потом, ясное дело, начался праздник в честь гостей, с песнями, танцами, прыжками через костер и всем прочим, что обычно бывает в таких случаях, – но туда Димка уже не пошел. Башка и так гудела от избытка впечатлений. Смешно, но он привык уже к здешнему неторопливому ритму жизни, да и музыка Типнаев, все эти дудочки, свистульки и барабаны, была, на его вкус, не то, чтобы очень мелодичной. В общем, незаметно улизнув с праздника, он приперся на пустынный сейчас берег, – поглазеть на закат. С ним, правда, тут же увязались неразлучные Борька и Юрка, но против них мальчишка совсем не возражал. Напротив, с ними было даже лучше.

Закат тут был, конечно, потрясающий, – небо затянули удивительно четкие, словно чеканные, перистые облака, а под ними неспешно плыли обычные, рваные. Низко над горизонтом висело громадное здешнее солнце, – сверху желтовато-зеленое, снизу малиновое. На его пылающей поверхности отчетливо виднелись пятна. Других островов дальше к западу не было, и перед ребятами во всю свою ширь раскинулось море. Лишь справа виднелась смутная полоска холмистого берега, а далеко-далеко темнел зубчатый хребет гор. Слева, тоже словно горы, громоздились далекие облака, – низко над морем протянулась мелкокурчавая, золотисто-алая полоса, высоко над ней повисли острые, тонкие плоты, – а уже где-то далеко над ними мощно пылал бело-золотой бок грозовой тучи, похожий отсюда на гималайский хребет, невыразимо громадный. Картина была очень четкая, Димке хотелось взять её в раму и назвать "Простор". Очень уж мощно она подчеркивала безбрежность воздушного океана…

Ветер был слабый, воздух, – влажный и теплый, какой-то очень мягкий, как и свет. Невысокие волны, набегая на берег, блестели то золотом, то красным вином, – необычное, совершенно неземное сочетание. В них лениво бродили здешние птицы, похожие на земных фламинго, но с двумя парами крыльев и двойными хвостами, а в их больших клювах отчетливо блестели зубы. К счастью, никакого интереса к людям они не проявляли. Димка уже знал, что питаются они мелкой рыбой, и в общем совершенно безобидны.

– Красиво тут… – неожиданно грустно сказал Борька. – Прямо курорт. А Типнаи каждый день на это смотрят…

– Никак остаться хочешь? – Димка толкнул его локтем.

– Да не, странные они какие-то… – Борька вздохнул. – Но места у них красивые, да и жить тут удобно…

– А я дальше плыть хочу, туда, – Юрка махнул рукой в сторону заходящего солнца.

– А там ничего интересного нет, – сказал тихо подошедший Игорь, и мальчишки вздрогнули. – Мангровые заросли на много километров, водяные змеи, мерзость всякая… Мы там бывали, лет десять назад, когда Морских Воришек в первый раз разбили. Но ничего интересного не нашли, только гадов всяких в музей…

– А, – Юрка разочарованно вздохнул. – Я-то думал, острова всякие, новые земли, всё такое…

– Это тебе на восток надо плыть, – сказал Игорь, и Димка невольно повернул голову. Но моря там сейчас видно не было, только редко, словно в каком-то крымском парке, торчали цилиндрические, идеально правильные кроны тануров, да мощно пламенела розовым гладкая кора Белого Дерева. Картина тоже была… впечатляющая, – не дерево, а целая зеленая гора, и при мысли, что они будут в ней ночевать, в душе у Димки становилось как-то странно, страшновато, и, вместе с тем… интересно. Очень хорошо, в общем…

– На восток я не хочу, там одна степь, я на неё насмотрелся уже, – возразил Юрка. – Я хочу в город, в нормальный, где можно в ванной вымыться и колбасы поесть. И телевизор посмотреть, а то тут у меня от скуки мозги в трубку свернутся.

– На востоке, как раз, говорят, город есть, – сказал Димка. – Настоящий, с электричеством и всем таким. Только никто тут в нем не бывал, слухи ходят только.

– Есть такой город, есть, – подтвердил Игорь. – Куницы говорили, а они в таких вещах не врут. У них шаман, знаешь, сила… Только вот попасть туда… Степь, потом пустыня, да и просто далеко очень… Да даже если и дойдешь, то не войдешь, – вокруг города стена без ворот. Ну, говорят так.

– А почему без ворот? – спросил Юрка. – Как же они тогда выходят?

– А никак. Сидят там и сны смотрят.

– А едят тогда что? Снами-то сыт не будешь.

– Да не знаю я, – Игорь пожал плечами. – Говорят, там еда прямо в прилавки магазинов сыплется, но в это я не верю.

– А там есть магазины? – спросил Борька.

– Да не знаю я, – Игорь вновь пожал плечами. – Никто же там не был, вот и говорят такое. И что там каша готовая прямо из кранов специальных идет, и что там вертолет по утрам летает и сдобные булочки разбрасывает, и…

– А что, неплохо было бы, – вздохнул Юрка. – Я сдобных булочек давным-давно не видел, с тех пор, как мы тут… кстати, а сколько мы тут?

Блин, а я же уже этого не помню, – вдруг с ужасом понял Димка. – Не помню, сколько мы тут дней, какой сейчас день недели, какое число… блин, да я даже месяца уже не помню!.. Июнь всё ещё – или уже июль? Приплыли…

– Не помню, – буркнул Борька. – Месяц или около того. Здесь же сутки в полтора раза больше наших, это всё путает.

– Я тоже не помню, давно уже, – вздохнул Игорь. – Год только, да и то примерно…

– А как вы тут годы считаете? – спросил Димка. – У вас же тут ни лета, ни зимы нет.

– А по Таллару. Как его макушка пропадает, – месяц долой. Шесть месяцев прошло, – Новый Год. Мы специально считали, как раз почти земной год выходит. А у всех тут год тоже почти как земной, потому все так считают.

– Как это пропадает? – удивился Димка.

– Полярная ночь там наступает, – пояснил Игорь. – Потому её становится не видно. У него же тоже ось вращения наклонена, как у Земли, а наша планетка как раз в плоскости его экватора вращается. Так-то год, – в смысле, оборот вокруг солнца, – тут короткий. Два месяца, и всё. Ны`ай, кстати, рассказал, что они на такой же планете жили, – в смысле, на спутнике. Но у них там жарко было, – всякие вулканы, да и солнце вспыхивало, – раз, и за несколько секунд в два раза ярче. Сразу адова жара, а потом гроза страшная и наводнение. Нам тут хотя бы в этом повезло…

– А что ж они тогда жалуются, что дома боги добрее к ним были? – удивился Борька.

– А дома у них полярные сияния были офигенские, днем и ночью. Круглый год. Ну и взрослые там, понятно, были, – кормили их и всё такое. А тут-то всё самим, – и еду добывать, и защищаться. Ну и гравитация тоже побольше.

– А, – Юрка вздохнул. Солнце заходило, весь мир вокруг стал сочным и малиновым, словно в каком-то сне. Горбушка солнца таяла в волнах, – а потом вдруг полыхнула чистым зеленым огнем. Дома Димка тоже не раз видел на море зеленый луч, – но сейчас это была не вспышка, а мощное сияние, которое длилось, наверное, минуту.

– Офигеть, – выдохнул Борька, когда всё закончилось. Сейчас над их головой пламенели высокие перепутанные облака, освещенные снизу огнем уже ушедшего за горизонт солнца, такие четкие, что глаз просто тонул в бесчисленном множестве огненных волокон, – а в просветах между ними совершенно другим, зеленовато-белым, неземным каким-то светом на фоне темно-синего неба сияли перистые облака. Под облаками, то ныряя в них, то снова появляясь, кружила пара хрустальных драконов. Сейчас они сверкали, как рубиновые, и Димка вновь замер, затаив дыхание. Картина была неправдоподобно красивая, словно он наяву оказался во сне…

– Может, всё же останемся здесь? – неуверенно предложил Юрка. – Красиво же тут…

– А родители как? – спросил Димка. – Дом, Родина? Предлагаешь забить?

– А вдруг мы и в самом деле двойники? – неожиданно сказал Юрка. – И дома нам вообще делать нечего, потому что мы уже там?

– А всё равно надо вернуться, – хотя бы рассказать, что тут… и что с нами быть может. Со всей страной.

– А потом что? – спросил Юрка. – Вот ты вернулся, рассказал, – а потом-то как жить? К самому себе домой проситься? Или сразу в детдом сдаваться идти?

– Да ну, фигня всё это, – буркнул Димка. – Никто не знает же, двойники мы тут или нет.

– Никто не знает, что двойников нет, – мгновенно парировал Юрка. – Но всё логично же. Если бы ребята пропадали с концами, целыми отрядами, у нас дома знали бы.

– А тут все из разных миров, – ответил Димка. – А даже если и из одного, то из далекого прошлого уже, которое никто толком не помнит. Так что не надо тут всякую схоластику разводить.

– Ага, лучше думать, как дома родители с ума сходят, – уже зло сказал Юрка.

– Лучше да, – не менее зло ответил Димка. – А то домой мы не вернемся вообще никогда.

– А будто кто-то вернулся, – буркнул Юрка. – Нет, ну что мы можем-то? Тут до нас пять тысяч лет ребята не хуже нас надо всем этим бились – и что?

– Ага, дикари всякие и недобитые буржуи.

– Мы вот тоже бились, – неожиданно хмуро возразил Игорь. – Так, как никто, наверное, до нас.

– И что? – спросил Димка. Настроение у него вдруг испортилось. Он сам понимал, что говорит что-то не то, – но остановиться уже не мог.

– А то. До нас тут фигово, знаешь, было, – Хоруны в Столице сидели, все вокруг им или дань платили или по лесам отсиживались. Мы им эту малину поломали, хотя и дорого это нам далось…

– Ну, а что дальше-то? – уныло спросил Димка. – Ну, выгнали вы этих гадов, сели на их месте, – и сами мхом покрылись. А у вас дома, может, черт знает что творится.

– У нас-то, наверное, как раз в порядке всё, – вздохнул Игорь. – А вот как у других – не знаю. У Ильи дома уже война шла, – а это, знаешь, пятнадцать лет назад было. У Арика съезд народных депутатов собрали, как после революции, только наоборот. У Метиса дома тоже не всё слава богу, – перестройки, к счастью, никакой нет, но гонка вооружений такая, что народ там живет хуже прежнего, – ну, так родители говорили ему. Хотя как по мне, так они все там зажрались…

Димка вздохнул. О своей счастливой жизни Метис ему уже рассказывал, – своя комната в четырехкомнатной квартире, дача, машина (всё это, понятно, у родителей), каждый год, – самолетом на юг, на курорты… Правда, и семья у него была непростая: мама, – начальник отдела в каком-то совсекретном институте, папа, – чиновник в исполкоме… Но свой личный цветной телевизор и магнитофон с кучей кассет у него всё же был, – хотя, конечно, дома…

– Дурацки всё как-то выходит, – сказал Юрка. – У одних народ разуверился во всем, хочет назад, в капитализм. У других, у Метиса того же, – народ в шовинизм какой-то скатился, как французы при Наполеоне. Нацменов своих гнобят, те им, конечно, той же братской любовью отвечают. А такого, чтобы везде коммунизм и дружба народов, вообще нигде нет.

– Да ну, тут наших ребят не так много же, – сказал Димка. – Статистически недостоверно, как мама говорит. Да мы и не знаем же, что чем у кого кончилось. Может, хорошо всё.

– А может, и нет, – сказал Игорь. – У Метиса, вон, – дома одна атомная война была, ко второй идет дело…

Димка вздохнул. И про это Метис тоже рассказывал, правда, больше в оптимистическом ключе, – про стратегическую оборонную программу "Щит", в ходе которой одних боевых космических станций с лазерным оружием было запущено более восьмидесяти. Правда, обходилось это дорого, – не только народ стал жить хуже, но и сухопутные войска и флот, переведенные в разряд "второстепенных", подверглись масштабному сокращению. Все силы были брошены на развитие ядерных "сил сдерживания" и противоракетного оружия, включая космическое… Димка же привык к тому, что его родная советская страна борется за мир, и гордость Метиса сильнейшим в мире ядерным потенциалом была ему, мягко говоря, непонятна…

– Ну вот, тем более, – сказал Юрка. – Вернемся домой, – а там атомная война…

– Типун тебе на язык, – буркнул Димка. Разговор совсем уже перестал ему нравиться. Облака над головой тоже погасли, стали зеленовато-синими, хмурыми, лишь в просветах между ними ещё алела полупрозрачная сеть, да на западе, над темной полосой туч, пламенели разлетающиеся перья. Зрелище было, честно говоря, страшноватое, – он словно смотрел на невероятно огромный взрыв за горизонтом, и медленно, едва заметно плывущие к нему облака казались пылающими, разлетающимися обломками…

– А всё же странно выходит, – сказал Игорь. – Там, где отношения с Западом, – хуже некуда, с идеологией нормально всё. А там, где сплошная разрядка и содружество, – там непременно разложение и гниль.

– Может, потому и разрядка, что гниль, – буркнул Димка. – У нас вот ничего такого нет, напротив, американцев колотим во Вьетнаме…

– Ага, сейчас нет, – буркнул Юрка. – А лет через двадцать черт знает, что будет.

– Вот чтобы не было, нам и надо вернуться, – сказал Димка.

– Ага, а как? Был бы выход где-то там, – Юрка махнул рукой на юг, в сторону цитадели Хозяев, – всё просто было бы: построить корабль, собрать армию, побить роботов этих тупых, – и всё, вперед и с песней. А так, как в сказке, – пойди туда, не знаю, куда, найти то, не знаю, что…

– Ну, а что ты предлагаешь-то? – спросил Димка. – К Типнаям в племя записаться и на берегу в боевой раскраске плясать? Так через месяц на стенку полезешь же.

– Типнаи же не лезут, – сказал Юрка. – Песни вон поют.

Димка вздохнул. Пели Типнаи и в самом деле хорошо, – на несколько голосов, по очереди, с той же мелодией, но с различными тембрами и ритмом. Получалось странновато, но и в самом деле красиво, да и песен они знали много…

– Ага, им Ны`ай всяких занятий навыдумывал, – сказал Игорь. – Гамак тот же истрепался, – хозяин с друзьями долго шарится по острову, собирая материал, потом вместе плетут, потом праздник в честь работников, потом старый гамак торжественно сжигают на церемониальном костре, а потом снова праздник с танцами… Так вот и живут.

– Ну и что? – сказал Юрка. – Мы вот дома модели всякие клеили, хотя никакой пользы от них. Тебе не всё равно, по какому поводу с друзьями собираться?

– Мне – нет, – сказал Игорь. – Только что ты предлагаешь-то? Тут жить остаться?

– Нет, зачем? – Юрка смутился. – Просто поживем тут дня два-три, посмотрим всё, песни их послушаем… Всё равно, спешить нам некуда же. И "Алла Сергеевна" нам за усердие такое спасибо только скажет.

– Игорь? – спросил Димка. В конце концов, он капитан, решать это ему…

Игорь лишь пожал плечами.

– На несколько дней тут вполне можно задержаться, – кормежка же за счет хозяев. Дома-то нас всё равно не слишком ждут…

Слово "дома" больно резануло Димку, – и, наверное, лишь поэтому он не согласился. Сам он Столицу домом не считал – и считать не собирался.

– Нет. Нечего нам тут делать. Переночуем, а завтра поутру домой.

– А там что? – сразу же спросил Юрка. – По дрова ходить или ещё куда, куда нас "Алла Сергеевна" пошлет?

– А там будем ребят на войну с Хорунами поднимать, – зло сказал Димка. – Нет, ребята, в самом деле, – мы тут в парке торты жрем, а там уроды какие-то рабов избивают. Наших же ребят, советских, в том числе. Нельзя же так…

– Хоруны же их гипнотизируют, так что они там и не страдают уже, – буркнул Юрка. – Даже рады прямо им служить.

– И ты им служить рад был бы? – уже зло спросил Димка.

Юрка отвернулся.

– Так я не против же, – наконец сказал он. – Но что мы можем сделать-то? Никто воевать не хочет же. А оттого, что мы втроем туда припремся, пользы никакой не будет. Только сами в рабство попадем, и всё.

– Ну, я-то не против похода, и ребята мои тоже, – усмехнулся Игорь. – Можем хоть завтра на запад отплыть.

– Ага, а Лиса куда с его ребятами? – спросил Юрка.

– Ребята не его, а Метиса, из его отряда, – ответил Игорь. – Вернее, из армии, – ну, из тех ребят, которые у нас караульную службу несут.

– Ага, ещё круче, – буркнул Димка. План Игоря в самом деле ему нравился, – плюнуть на всё, рвануть на запад, – а там будь что будет. Только вот… – Они же с нами не пойдут, – приказ мол, и всё такое. И что делать? Бунт на корабле поднимать? Пиратский флаг с черепом и костями?

– Зачем? – хмыкнул Игорь. – Ночью тихо собраться, отплыть… и всё. Лодок-то тут нет. Арик с компанией тут и застрянет, пока ещё кто из Столицы не приплывет, – а это недели через две, не раньше. Мы за это время не то, что на запад, но и назад сгонять успеем.

Этот план Димке очень понравился, – именно этого ему и хотелось, – но что-то всё равно царапало его, и он задумался. А ведь Метис, сволочь, наверняка этого и ждет, вдруг подумал он. Что мы психанем, плюнем на всё, рванем на запад, – а там или сгинем (ну, не повергнем же мы Хорунов вдесятером?) или превратимся в мятежников, в пиратов, словам которых грош цена… Нет, тогда зачем посылать с нами верных ребят с личным помощником во главе? Что же ему от нас надо? Чтобы мы убрались из Столицы на несколько дней? А смысл? Всё равно вернемся же. Нет, чушь какая-то…

Димка уже захотел плюнуть на все эти размышления, – пользы от них всё равно не было, – но тут его, как молния, пронзило вдруг воспоминание: Метис лежит на скале, рассеянно так глядя на них… и говорит… неохотно так… "Надо не испортить снова всё. Знаю я этого Верасену – ему лишь бы мечом помахать, ни своих, ни чужих не жалко… Если ваши на него наткнутся – снова буча большая может быть… Надо…"

Надо послать отряд и перехватить Макса с Верасеной, пока опять не натворили чего, закончил Димка фразу. А чтобы вы, дураки, под ногами не путались, – послать вас в интересное путешествие под присмотром надежного человечка. И дать ему полдесятка крепких ребят на случай чего… ой, блин! Мы же уже шестой день тут плаваем, и до Столицы нам ещё дня два плыть, против ветра-то… а за это время отряд учешет так, что не догонишь… блин, блин, блин, как же он нас провел-то… и не сделаешь ведь уже ничего…

На миг Димка ощутил сильнейшее желание плюнуть на всё, на всю жизнь остаться на этом проклятом острове, – чтобы никто из друзей не видел его глупой предательской рожи, – но тут же волна паники исчезла, смытая гневом. Обманывали его уже не раз, – но обман всегда рано или поздно раскрывался, и обманщику приходилось отвечать, – своей рожей в том числе, вот что самое забавное-то… Сейчас ему очень хотелось задать Метису пару вопросов, – всего пару, не больше, – и это желание перевесило.

– Ну как, решили? – спросил Игорь. – Рванем на запад?

– Нет, – ответил Димка. – Домой поплывем. Завтра же.

– Чего так? – хмыкнул Игорь.

– Ты велел мне хорошенько думать, – вот я и думаю, – буркнул Димка.

– И до чего додумался?

– Ты разговор с Метисом помнишь? – спросил Димка. – Как он там говорил, что нехорошо может быть, если Макс с Верасеной встретится? И что надо… а что надо, – не сказал.

– Помню, – хмыкнул Игорь. – Веселый был разговорчик… И что?

– А то, что нас потом услали. Сюда вот. А Метис наверняка отряд послал, чтобы Макса перехватить – и того…

– Ты на пиру грибов явно перекушал, – хмыкнул Юрка. – Или башку тебе на солнце напекло.

Борька лишь присвистнул. Игорь задумался.

– Нет, это вряд ли, – наконец сказал он. – Куда Макс с Верасеной пошел, – никто не знает же. Да даже если и знал, – то далеко чесать же. Если там могла буча начаться, – то уже началась. Да и кого посылать-то на такое дело? Вадима разве что, – так он от "Аллы Сергеевны" ни ногой, да она его и не отпустит. Так что это мимо кассы.

Димка вздохнул. Вот всегда так, – кажется, что всё понял, а потом скажешь кому-то, – и…

– Тогда зачем нас сюда послали-то? – спросил он.

– А потому, что под руку попались, – хмыкнул Игорь. – Меня и ребят из моего Союза "Алла Сергеевна" не любит, это факт. Вот и посылает… буквально. То туда, то сюда…

– А что ж вы тогда идете-то?

Игорь усмехнулся. Невесело.

– Так по делу же вроде посылает, а не лесом. А мы что? Зачем на ровном месте волну гнать? Ну, гоняет по делам, – так мы не против же. И нам польза и ей удовольствие.

– А как вы дошли до жизни такой? Боевые ребята же. А позволяете девчонке какой-то собой рулить.

Игорь вздохнул.

– Боевые. Но нас всего пятнадцать тут, – вместе с девчонками. Семеро парней, – вот мы все… А у Волков сюда целый класс попал, – тридцать пять гавриков. Восемнадцать парней, семнадцать девчонок. Тоже боевой вполне. И на год старше нас. И "Алла Сергеевна", знаешь, не дура. Она людей хорошо убалтывать умеет. Она же не сама Председателем себя назначила, её все туда выбрали. Триста восемнадцать голосов "за", пятьдесят девять "против", остальные воздержались… это на последних выборах только. А их восемь раз проводили уже, – и всегда одно и то же.

– А что, никого лучше не нашлось?

Игорь вновь вздохнул.

– Димка, у вас же тоже выборы в школе были. Знаешь же, как это всё бывает, – кто больше обещает, тому и ура. А я вот просто так обещать не умею. Да и выборов у нас таких дома не водилось. Мы делом занимались, семьям погибших на фронте помогали и всё такое. Времени на собраниях болтать не было. А у Волков как раз было. "Алла Сергеевна" там здорово наловчилась мозги пудрить. Ты вот, когда споришь, с самых сильных аргументов начинаешь же?

– Ну да, а как иначе-то? – удивился Димка.

– Ну вот. А она нет. Она нарочно начинает с самых слабых. И повторяет без конца, пока оно само в мозгах не пропечатается. Но не просто так, а каждый раз добавляет что-то, так что выходит уже как бы не повтор.

– И что?

– А то, что она как бы прямо на твои мысли отвечает, – а это на людей знаешь как действует? Они же думать начинают, что перед ними прямо гений сидит. А даже если ты и против, – то не успел ещё толком возражение продумать, как в нем уже и смысл пропал. И снова так, и ещё, – пока сам не умаешься их придумывать и не плюнешь. А тут, как раз, голосование, – и сам честно руку "за" тянешь.

– Да ну, чушь это, – буркнул Димка. – Не на всех же это действует.

– Не на всех. Но на большинство действует, – а ничего больше и не надо. Большинство за, – а тем кто против говорят, что Морские Воришки шалят, Буревестники разжигают и вообще надо всем сплотиться – и что тут возразишь?

– Но теперь-то никаких Воришек нет… в смысле, угрозы от них больше нет.

– Вот потому-то мы и тут, – вздохнул Игорь. – Как раз есть время гаечки подтянуть… А потом – большой восточный поход. Это на полгода, если не на год. А там, глядишь, ещё что придумают… Сами не справятся, – Ны`ай подскажет. У него большой опыт в таких делах есть…

– А ты что, на восток не хочешь? – удивился Юрка. – Я вот хочу эти Осенние Дворцы увидеть, и вообще…

– Я тоже хочу, – вздохнул Димка. – Но, понимаешь, в чем тут дело… Вон там, – он показал на запад, – кучка мразей две сотни ребят в рабстве держит. Вон там, – он показал на юг, – засели уроды, которые не спросив загнали нас сюда, отняли дом, родителей, Родину, наконец… И я хочу покончить и с теми, и с другими. Раз и навсегда, окончательно. А дворцы, – это интересно, конечно… но совсем в другую сторону, понимаешь?

Юрка насупился, но возражать всё же не стал, хмуро глядя на запад. Закат уже почти погас, лишь над горизонтом ещё пылала широкая полоса зеленого, совершенно неземного сияния, – и на её фоне чернели бесконечно длинные, тонкие полоски облаков. На юге то и дело вспыхивали розовато-белые зарницы, но сюда не доносилось ни звука, слышался лишь бесконечный шум волн…

– Так что нам делать-то? – наконец спросил он.

– Назад пошли, – усмехнулся Игорь. – Спать пора.

* * *

Забравшись в гамак, Димка развернул ажурную, похожую на вершу крышку и тщательно застегнул её костяными крючками. Высота была метров тридцать, и это нервировало, – под спиной сейчас не было ничего, кроме циновки. Пусть прочной, надежно растянутой на веревках, всё равно…

Мальчишка вздохнул и откинулся на спину, честно пытаясь заснуть. Очень хотелось в Столицу, – но плыть ночью всё равно не стоило. Игорь сказал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Значит, придется ждать до утра, – а лучше не ждать, а просто спать. Только вот никак не засыпалось. До одеял и подушек Типнаи так и не додумались, к тому же, в полом стволе Дерева, словно в трубе, тянуло снизу сквозняком, легко проникающим через плетение циновки. Здорово в жару, но сейчас, как назло, оказалось прохладно.

Димка вздохнул и перевернулся, глядя вниз. Живот сразу же свело от страха, – но не сильно, скорее, даже приятно. Огня в Дереве не жгли, по понятным причинам, – но темно тут всё же не было. Роль фонарей играли высушенные и сшитые кожаными шнурками желудки йериков, натянутые на каркасы из прутьев, – изнутри их обмазывали медом, привлекающим местных светляков. Светили они не так, чтобы сильно, – но желтый мерцающий свет смотрелся романтично и таинственно. Таких фонарей тут было много, и висели они совсем не для красоты, – чтобы спешащие ночью по нужде не переломали себе шеи. Димке это казалось нелепым и смешным, – но смотрелось всё равно красиво. Всё же, не так плохо, наверное, тут жить, подумал он. И заснул.

* * *

Выйдя на середину улицы Димка остановился, сунув руки в карманы, с наслаждением вдыхая свежий, морозный воздух и осматриваясь. Сейчас он чувствовал себя довольно странно. Одеваться ему страшно не хотелось, так что он ограничил свой костюм тем, без чего уже никак не получалось обойтись, – то есть, теплыми штанами, курткой и ботинками. Под ними совсем ничего не было, так что он ощущал себя голым, да и пробиравшийся под одежду ветерок его беспокоил, – казалось, что по телу скользят чьи-то неощутимые, но холодные пальцы…

Он пошевелил пальцами ног, – сквозь толстые подошвы к ним тоже пробивался холод, – потом вздохнул, поёжился и снова осмотрелся. Солнце ещё не взошло, но над восточным горизонтом стояла туманная серебристая заря, и рассвело уже почти совсем. Сама улица была такой широкой, что напоминала, скорее, поле. Это впечатление ещё усиливалось покрывающей её замерзшей грязью в глубоких колеях, на дне которых белел лед. Среди темных облетевших деревьев кое-где поднимались трехэтажные краснокирпичные дома с железными крышами. Их дворы окружали простые ограды-решетки высотой метра в полтора. Интересно, что это за место, подумал мальчишка… и проснулся.