Текст книги "Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Решили, мрачно подумал Димка. Только вот Хоруны – не идиоты. Мэцеё, конечно, подвинутый на рабстве, но соплеменники его уважают за ум и сдержанность – со своими, ясное дело, к врагам рейха-то он беспощаден… Так, по крайней мере, говорят освобожденные Волками рабы. И ещё говорят, что боец он неплохой, но управляет в основном благодаря таланту хорошего тактика и даже стратега. Здесь его, к счастью, нет, но уж подумать о защите города в своё отсутствие он был просто обязан…

– Льяти, – вдруг спросил Димка. – Если бы ты был вождем Хорунов, ты какой бы сюрприз незваным гостям приготовил?

– Я? – Льяти задумался. – Нашел бы бутылочное дерево, пробил дырку в стволе и набрал бы сока. Редкая гадость – едкий, да ещё и липкий, пока смоешь, кожу до мяса проест. А храниться может долго. А как враги на стены полезут – тем соком их полить. И всё.

– Ага, – Димка задумался. Бутылочных деревьев тут, в лесу, хватало, так что предположение Льяти выглядело вполне вероятным. Может, Хоруны и не держали запас этой дряни, но уж время набрать её до их подхода у них вполне было…

– И что тогда делать? – спросил Юрка. – Зонтов-то нет у нас. И времени наверняка тоже. Попрыгунчик этот не зря же всю ночь в барабаны долбил. Наверняка ещё до полудня сюда кто-то припрется. Может, сам Мэцеё с войском, а может, и кто-то ещё.

Тоже верно, решил Димка. Значит, времени у нас ещё меньше, чем мы думали. Не до вечера даже, а только до полудня. Или даже меньше. И сделать лестницы мы просто не успеем. У Волков, правда, есть вполне приличные дощатые щиты – но от потоков едкой гадости они точно не помогут…

Вот же блин, подумал он. Сам себе выдумал страшилку – и сам себя же напугал. Но ведь так же может быть! И весь наш героический штурм кончится срамом и позором. И мы в итоге тоже… кончимся. Потому что жить, зная, что эти гады торжествуют – невозможно…

– Гранат бы, – мстительно сказал Борька. – Тогда мы бы их…

– Ага, ты бы ещё атомную бомбу пожелал, – ядовито сказал Юрка. – Держи карман шире.

– Нет, нет, гранаты можно сделать! – Льяти явно что-то вспомнил. – Тут, в этом лесу, грибы чвых растут. От них масса спор, чихательных и слезогонных. Если Хорунов на стене закидать – им уже всяко не до обороны будет.

– Да видел я этот чвых, – буркнул Игорь. – Дождевик как дождевик, только здоровенный. Пузырь. Как его в цель кидать-то?

– А Маахисы вот придумали, – гордо сказал Льяти. – Берем камень и к нему стеблями привязываем гриб. И всё.

– Черт, а ведь может сработать, – сказал Димка. Вот ведь простейшая фигня – а я и не додумался, подумал он. И лезу всеми командовать…

– Ладно, – мальчишка вздохнул. – Значит так. Все идем в лес собирать чвых и делать гранаты. Сразу, как закончим – на штурм. Всё, начинаем. Время дорого, ребята…

* * *

– Ну, все готовы? – Димка окинул взглядом первые ряды своей армии. Ответом ему были хмурые взгляды и нетерпеливые кивки. Готовы пока что были все. – Пошли.

Нестройной колонной Волки потянулись к крепости. Сердце у Димки ёкало, противно подступая к горлу. Да уж, поёжившись подумал он. Горло драть за освобождение рабов – это одно. А вот самому идти на засевших за крепостной стеной гадов – это совсем, совсем другое. Это страшно, честно говоря. Очень даже. Но и повернуть назад просто нельзя…

Они вышли из леса на поляну. Солнечный свет сразу же опустился на голову, словно жаркое, давящее одеяло. Димка почувствовал, как обливается потом, хотя одежды на нем сейчас и так почти не было – одни трусы и кеды. На левой руке мальчишки висел тяжеленный (и жутко неудобный, правду говоря) щит, в правой была короткая, но толстая и тяжелая палка – просверленная, с захлестнутой на запястье петлей. Дурацкое снаряжение – с ним Димка чувствовал себя каким-то буржуазным полицаем, идущим бить прогрессивных студентов. Но с копьём на стену, ясное дело, не залезешь, да и не пырять же им рабов… Самих Хорунов, если подумать, убивать тоже крайне нежелательно – воскреснут где-нибудь в степи, и лови их потом там…

А вот у них таких ограничений нет, мрачно подумал мальчишка. Они будут пытаться нас убить. И убить максимально болезненно, потому что смерти в этом мире нет, а вот свихнуться от боли вполне реально…

Он покосился на шагавшего в стороне Льяти. Щита у того не было, в руках он держал свой знаменитый лук с наложенной на тетиву стрелой. За ним шло ещё двадцать мальчишек с луками – большими, обычными, потому что для маленьких квинсовых луков дистанция ещё слишком велика… Такой же отряд шел и с другой стороны их колонны.

Димка вздохнул. Смотрелось всё это… внушительно. Оставалось надеяться, что тут уж он не натупил и всё пройдет более-менее по плану…

То ли от жары, то ли просто от напряжения и бессонницы, но совсем некстати вдруг заболела голова. Димка вздохнул и вновь покосился на Льяти. Тот шагал легко, лицо у него было внимательное и спокойное. Ну да, ему-то всё пофиг, подумал мальчишка. И жара, и даже то, что воздух тут напоминает протухший горячий суп…

Он помотал головой, выбрасывая из неё неуместные мысли. С каждым шагом стена вокруг Безвозвратного Города, казалось, поднималась всё выше. Всё сильнее жгло солнце, всё сильнее давила на грудь мертвящая черная жуть. Димка невольно замедлил шаг – и понял, что замедлила его и вся колонна. Уже отчетливо были видны ворота – из грубых здоровенных плах, которые не то, что таран, которые не всякая пушка наверное возьмет…

Да ну его нафиг, вдруг подумал Димка. Что мы вообще тут делаем-то? Чего забыли? Ладно, пошутили – и хватит… – но ноги, словно в дурном сне, всё несли и несли мальчишку вперед, а вслед за ним шагали и другие…

Нервы Хорунов не выдержали первыми – один из них высунулся из-за зубца башни, держа в руках большой лук. В меня же, сволочь, целит, решил Димка, но сделать ничего не успел – Льяти тоже вскинул свой лук и выстрелил почти не целясь. Хорун шустро шарахнулся назад – быстро, очень быстро…

Но всё же – недостаточно быстро. Стрела с наконечником из семени пальмы-бритвы воткнулась ему в плечо, и над крепостью разнесся вопль обиды и боли. Затем на миг повисла тишина – и…

– Вперед! – вдруг заорал Игорь. – На штурм!

– Вперед! – заорал Димка во всю мощь своих молодых легких. – Вперед! Бей гадов!

И первым ломанулся в атаку. Склон холма был некрутой, но каменистый, бежать было неудобно – но Димке вдруг стало… легко. Страх, сомнения, черная, мертвящая жуть – всё это куда-то вдруг исчезло. Осталась только ярость и азарт.

На башне показалось несколько Хорунов с луками – но на сей раз в них полетела сразу туча стрел. Они снова убрались, но, судя по воплям, одного или двух всё же зацепило. Хорошо…

На стене вдруг стало черно от косматых фигур – никак не меньше сотни рабов, решил Димка. Они тоже завопили, в Волков тучей полетели камни. К счастью, дать рабам луки Хоруны то ли не успели, то ли просто не решились…

– Щиты! – заорал Димка.

К счастью, "начальная военная подготовка" у Волков была очень на уровне – мальчишки моментально притормозили и построились. В щит Димки тут же увесисто стукнуло, рядом кто-то заорал – ему угодили камнем по ноге. Но тут же в рабов тучей полетели стрелы – короткие, квинсовские. На стене заорали, град камней поутих. Димка понял, что от него тут ничего не зависит – план атаки действовал уже сам по себе…

Краем глаза он заметил, что Льяти, словно заяц, скачет из стороны в сторону, уклоняясь от стрел – Хоруны, осатанев, решили прикончить дерзкого мальчишку, но в них самих сейчас летели стрелы и они падали, падали, падали…

Анмы начало действовать и рабы на стене, один за другим, сразу утратив интерес к происходящему, оседали, скрываясь за парапетом. Этого Хоруны точно не ждали, понял Димка. Иначе дали бы рабам хотя бы паршивые щиты и весь наш гениальный план пошел бы прахом…

Град камней, между тем, окончательно стих. Ни на стене, ни на башне не было видно никакого движения.

– Вперед! – снова заорал Димка.

Сломав стену щитов, Волки кинулись к стене. Но на ней, как оказалось, полегли не все – в них снова полетели камни, среди них мелькнуло что-то вроде высушенной тыквы – упав, она тут же раскололась, во все стороны плеснула желто-зеленая жижа… Надо же, угадал, – промелькнуло в голове у мальчишки, но на рассуждения уже не оставалось времени. На стену полетели белесые пузыри – в бой вступил спешно созданный отряд "грибометателей". Донеслись негромкие хлопки, над стеной повисло желтоватое облако. Там тут же звонко зачихали.

Ага, вот вам! – мстительно подумал Димка. Изготовление "гранат" оказалось делом непростым, несколько грибов рванули прямо в руках у незадачливых умельцев – и они до сих пор чихали и утирали сопли. Зато уж теперь…

Несколько "гранат" Волки метко забросили на крышу башни – оттуда донеслась брань, тут же утонувшая в могучем чихании. Здорово, подумал Димка. Но споры чвых действуют всего пару минут, и, если мы за это время не ворвемся в крепость…

– Вперед! – снова заорал он.

Последний бросок оказался самым коротким – мальчишка и опомниться не успел, как едва ли не уткнулся в шершавый камень стены. Едкий запах спор забился в нос. Димка чихнул. Рядом зачихали и другие, едва не роняя оружие. Вот же гадство…

– В пирамиду! – заорал он.

Бросив щиты, Волки полезли друг другу на головы. Нескольким мальчишкам это удалось – но пирамида тут же рухнула, превратившись в обычную кучу малу. Тут же из-за стены показалась рука, вниз полетела очередная тыква. Шлепнулась она, к счастью, в стороне, но на сей раз сок на кого-то попал – до Димки донеслась возмущенная брань.

Мальчишка замер, беспомощно глядя на груду перепутанных тел. А ведь это конец, вдруг понял он. Вся эта идея с пирамидой была с самого начала дурацкая. А мы её даже не проверили. И теперь… теперь… теперь…

– Спиной к стене, руки в замок! – вдруг заорал Игорь. Там, у себя дома, он занимался в цирковом кружке, запоздало вспомнил Димка. Здорово…

Теперь дело пошло веселее – ряд мальчишек прижался к стене, сомкнув руки в замок, по ним полезли другие. После нескольких неудачных попыток выстроился второй ряд. До верха стены оставалось меньше метра.

Ну, была, не была, – решил Димка. Закинув щит на спину, он бросился вперед.

* * *

Правду говоря, он и сам потом не понял, как это всё у него получилось – он хватается за чью-то шею, кто-то подставляет ему сцепленные в замок руки, кто-то подсаживает снизу… он упирается ногой в чье-то плечо… кто-то подает ему руку… какой-то миг он клонится назад, чувствуя, что сейчас со всего размаху грохнется спиной об камни… но за ним уже выстраивается второй ряд, его снова подталкивают, тянут… весь правый край живой стены вдруг с криком и руганью рушится, он торопливо упирается ногой, рывком выпрямляется, чувствуя, что мальчишка под ним уже падает… и его ладони, словно сами по себе, цепляются за верх стены города!

Димка яростно подтянулся, отжался, закинул ногу, перебираясь через парапет. Потом на миг замер, осматриваясь. Картина ему предстала отвратная: сразу за воротами лежала истоптанная, донельзя грязная площадь, вокруг неё лепились какие-то ветхие, покосившиеся сараи, хижины, заборы… Тут же, в грязи, бродили какие-то некрупные местные скоты. За всем этим возвышалась глухая задняя стена дворца Мэцеё – вместе с пирамидой он был высотой метров в восемь. Справа и слева от неё вдоль стен стояли ещё шесть глухих каменных коробок с жуткими резными фризами.

Засмотревшись на всё это, Димка едва не пропустил мелькнувшую на краю глаза тень. И едва успел повернуться – на него, уже занося для удара самый натуральный каменный топор, кинулся мальчишка лет пятнадцати. Совсем голый, грязный, с гривой спутанных черных волос – раб. Но жуткий блеск в его глазах выдавал неукротимое желание в сей же миг размозжить Димке голову.

Испугаться он, к счастью, не успел. Тело его сработало, казалось, само по себе – правая рука взметнулась, дубинка врезалась в запястье парня, носок кедов – между его ног. Топор улетел куда-то вниз, парень ёкнул и плюхнулся на колени, хватаясь руками за пострадавшее "хозяйство". Димка треснул его по башке, стараясь всё же не проломить голову – времени на сантименты не было. Раб беззвучно опрокинулся назад и мальчишка осмотрелся внимательней.

Стена оказалась неожиданно толстая, добрых метра полтора. На ней тут и там лежали парализованные анмы рабы, утыканные короткими стрелами, но совсем не так много, как казалось снизу Димке. Ещё несколько уцелевших маячили на стене метрах в тридцати, но опасности пока не представляли. Зато справа была деревянная дверь башни. Димка повернулся к ней – и в тот же миг она открылась.

* * *

Увидев нового противника, Димка невольно отступил. Это уж точно был Хорун – тоже парень лет пятнадцати, но раза в полтора шире первого противника, да и самого Димки тоже. Смешно одетый в черные меховые трусы и грубые сандалии, но ничего больше смешного в нем не было – в левой руке Хорун держал обитый кожей круглый щит, в правой – увесистую дубину, усаженную острыми осколками кремня. На башку в виде шлема надет череп какой-то хищной зверюги, ощетиненный жуткими зубищами. В провалах глазниц мрак – казалось, что перед ним вообще не человек, а какой-то жуткий черепоминотавр…

Димка невольно покрутил головой. Увы – на стене он был один. Под ней слышалась ругань и возня, но пока что взобраться наверх никому не удавалось. Вот же я влип, подумал мальчишка. Одинокий герой. И, черт его знает, в какой раз, всё зависит только от меня…

На дальнейшие размышления времени не было – Хорун бодро двинулся к нему, покачивая дубиной. Димка подумал, что надо бы перекинуть щит на руку – и вдруг сам с воплем бросился вперед…

* * *

Вспоминая этот бой позже, Димка понял, что победить у него не было ни одного шанса – только не противника, который черт знает сколько лет только и делал, что учился драться. Но всё решил дурацкий случай – мальчишка споткнулся об стык между глыбами стены, наотмашь полетел вперед, падая… и его макушка со всей дури врезалась Хоруну в… в общем, в трусы. Увернуться от такой внезапной эскапады тот уже не успел, зато со всей дури хряпнул его дубиной по спине. Димку буквально впечатало в камень – удар такой силы запросто перешиб бы ему позвоночник…

Но на спине у мальчишки был щит. Дерево звонко треснуло – но до тела самого Димки острый кремень не добрался. Мальчишка лишь ёкнул, врезавшись грудью в камень. Зубы звонко лязгнули – хорошо ещё, что между ними не оказалось языка. Хоруну, правда, повезло куда меньше – он выронил дубину и влетел назад, в дверь башни, сбив спиной ещё кого-то. Оттуда донесся дикий визг – макушка у Димки была крепкая.

Охренел совсем, подумал он, поднимаясь на четвереньки. Набросился на пионера и с разбега ударил яйцами по голове…

Ничего смешного больше не было – в дверях башни появился второй Хорун, тоже со щитом и дубиной. Никак не меньше первого. Мне конец, как не про себя, спокойно подумал мальчишка. Сейчас он подойдет ко мне и треснет по башке. И вовсе не яйцами…

Но тут между ним и Хоруном вдруг возникли чьи-то светлые голые ноги – и Хорун завопил, хватаясь за выросшую из бедра стрелу…

* * *

Льяти – это, естественно, был он, – тут же нырнул внутрь башни. Откуда донеслись вопли и сочные звуки ударов. Димка кое-как поднялся на ноги и посмотрел на дверь. В голове у него гудело, по шее текла кровь – подняв руку, он понял, что треснулся ещё и подбородком. Повезло ещё, что челюсть не сломал, подумал он. Надо бы помочь Льяти…

Но ноги стали словно ватные. Двигаться не хотелось. Димка попытался заставить себя – но тут из двери башни появился Виксен. Физия у него была донельзя мрачная, из рассеченной брови по ней текла кровь, очень яркая в солнечном свете. На бедре парня набухал здоровенный синяк.

– Лук об уродов сломал, – Льяти с отвращением посмотрел на обломок, потом размотал обернутую вокруг пояса веревку, накинул петлю на верх башенной двери, бросил конец вниз… Всего через несколько секунд наверх взобрался Игорь, за ним полезли остальные Волки. Они тут же бросились в башню, оттуда вновь донеслись звуки ударов, крики и возня. Димка сел на корточки, привалившись спиной к парапету. Голова у него до сих пор гудела, сердце ухало – лишь теперь он понял, что лишь буквально чудом избежал смерти. Да что там смерть! Полного и окончательного поражения…

Через пару минут из башни выбрался Игорь – всё ещё чихая и утирая слезы. Он сел рядом с Димкой, глядя на город.

– Повезло, не успели очухаться, – сказал он, осторожно трогая рассеченную скулу. На пальцах оставалась кровь. – Здоровенные такие, знаешь… Еле-еле скрутили, хотя они уже и раненые были, и спорами отравленные, и вообще…

– Сколько их было? – спросил Димка. Смешно – но сейчас он чувствовал себя едва ли не предателем, потому что не участвовал в этом бою…

– Трое всего, – Игорь посмотрел на Димку и усмехнулся. – Ещё пятеро в отключке. Всех связали и напоили драфой.

– Выходит, ещё пара-тройка тут осталась, – Димка всё же поднялся и посмотрел на город. Там ничего не двигалось – и это совсем ему не нравилось. На стене полегло где-то шестьдесят рабов – а раза так в два больше ещё укрывались где-то там, в этих домах и сараях… – Надо ворота открыть, ребята же ждут…

* * *

Они вошли в темную, ещё едко пахнущую спорами башню, по крутой грубой лестнице спустились на ещё более темный первый этаж. Димка приоткрыл тяжеленную дверь, выглянул наружу. Никого…

А ведь ничего ещё не кончилось, вдруг понял он. Бывшие рабы говорили, что главный гад у Хорунов – даже не вождь, а Олаёец, жрец Поющего Червя. И он-то точно здесь, подумал Димка. И гадких сюрпризов у него наверняка достаточно. И просто вот так он не сдастся. И, значит, всё равно надо думать и думать, чтобы не попасть в ощип…

– Поставь лучников на стену, – сказал он Игорю. – Хотя бы человек тридцать.

– Да ты с ума сошел, – буркнул тот. – В сто раз проще ворота открыть.

– Нет, – Димка мотнул головой. – До них, знаешь, ещё дойти надо. И черт ещё знает, что там, может, замок какой…

– Ладно, – Игорь чертыхнулся, но поднялся вверх. Через минуту Димка услышал ругань и жалобы Волков, поднимавшихся по веревке на стену. Заняло всё это добрых минут десять – но Димка терпеливо ждал. Наконец, Игорь вернулся.

– Всё готово, товарищ генерал, – ядовито сказал он. – Артподготовку объявлять?

– Нет, – Димка хмыкнул. – Пошли.

* * *

Жмурясь от яркого света, мальчишки вышли во двор. В нем воняло – навозом, а может, и ещё чем похуже – и Димка поморщился. Здесь, между стенами, застоявшаяся жара была уже невыносимой. Рабам хорошо, они голые ходят… – подумал мальчишка, потом мотнул головой и осмотрелся.

Ворота изнутри были вполне банально заложены здоровенным брусом. Сбросить его – и…

Димка едва не подскочил, услышав за спиной дикий, уже совершенно нечеловеческий визг. Из переулков, из щелей между сараями на него хлынула волна…

Нет, не рабов, а местной скотины – тибисы, горбатые бычки-стага… Не какие-то там чудища – но было их много и настроены они были крайне агрессивно.

– Назад! – Игорь дернул Димку за руку.

Тот без рассуждений кинулся за ним – драться со скотами бессмысленно, повалят массой и затопчут…

Мальчишка едва успел захлопнуть дверь башни – в неё тут же что-то мощно врезалось. Визг достиг уже невыносимой силы – лучники со стены засыпали скотов стрелами. Анмы вполне действовал и на них, и через минуту всё стихло…

* * *

– Нет, ну не фига себе… – Игорь ошалело посмотрел на Димку. – Что дальше, товарищ генерал? – яду в этом обращении теперь было куда как поменьше.

Димка ухмыльнулся.

– Ворота пошли открывать…

* * *

Мальчишки вновь вышли во двор, осторожно переступая через сопящие тушки. На стене над ними выстроились лучники, напряженно глядя в переулки. Из нового нападения ничего не вышло бы, и Хоруны явно это понимали…

Но, едва Димка подошел к воротам, откуда-то сзади метко вылетело копьё – и ударило мальчишку в спину.

* * *

Жизнь Димке снова спас щит – да ещё то, что наконечник у копья был всё же кремневый. Мальчишку бросило вперед, он грохнулся лбом об дерево ворот с такой силой, что из глаз посыпались искры. Спину пронзила жуткая боль.

На стене яростно завопили, густо засвистели стрелы. Димка замер, вдруг ощутив, что по спине течет кровь. А ведь меня, кажется, достали, подумал он. Гадство. Как же больно…

Игорь стащил с него окончательно разбитый, превратившийся в обломки щит, быстро осмотрел рану.

– Что там? – выдавил Димка, глубоко дыша и утирая пот, чувствуя, как кровь течет уже по заднице.

– Мясо неплохо попортили тебе, – Игорь поднял копьё, посмотрел на кровь на наконечнике. – Но неглубоко, на пару сантиметров всего…

– Ладно, – Димка сжал зубы. – Давай всё же ворота открывать, а то оба тут ляжем…

* * *

Но открыть ворота оказалось очень непросто – брус был тяжеленный, и, к тому же, заклинен в пазах. Они вдвоем навалились на него – но он не двигался. Вот же гадство, подумал Димка вновь, вновь наваливаясь на занозистый брус, чувствуя, как по коже ручьями течет пот, а дикая боль буквально сверлит спину. Осталась такая фигня – и ничего не выходит…

Спиной же мальчишка чувствовал упертые в неё, как ножи, злобные взгляды. А ведь ничего ещё не кончено, понял он. Или мы сейчас сбросим этот чертов брус – или Хорун вместо копья найдет лук и мы всё же тут ляжем, а тогда…

Струйка пота добралась до раны – и мальчишке показалось, что в неё вливают расплавленный свинец. Зарычав от прожигающей боли, он рванул брус изо всех возможных и невозможных уже сил – и он вдруг подался.

* * *

– Ещё раз! – крикнул Игорь.

Сжав зубы, Димка рванул брус ещё раз. Брус встал на попа, вывалился из второго паза, глухо ударив о землю. Мальчишки всем весом навалились на тяжеленные створки – и они медленно, неохотно распахнулись…

* * *

Их едва не затоптала ломанувшаяся в крепость толпа. На этом Димка мог честно потерять сознание или что там делают в таких случаях победившие герои – но от боли он вконец осатанел. Заорав что-то непечатное, он бросился вперед, размахивая всё ещё висевшей на запястье палкой.

Хоруны не заставили себя ждать – навстречу Волкам буквально из всех щелей хлынули рабы, тоже вооруженные палками, каменными топорами, жутковатыми деревянными серпами с кремневыми лезвиями и вообще всем, что только подвернулось под руку – вплоть до тяжелых глиняных горшков, которыми они метили ударить по башке.

Сражение мгновенно превратилось в свалку. Лучники со стены засыпали рабов стрелами – но анмы всё же действовал не мгновенно, и две живых волны столкнулись. Димка треснул по башке парня с серпом, потом от души дал под зад какой-то сумасшедшей девчонке, замахнувшейся на Игоря горшком. Вокруг выли, рычали, катались по земле. Но мальчишка уже ничего не соображал от боли и ярости. Он слепо ломился вперед – и вдруг замер, вылетев на новую площадь, между храмом Червя и дворцом Мэцеё. Здесь оказалось пусто, и он ошалело завертелся, высматривая врагов. Где…

По ушам мальчишки оглушительно ударила волна чего-то мощного, и ноги у него резко подкосились. Глаза налились кровью, всё утонуло в искажающем кровавом тумане. Что…

Димка ошалело закрутил головой – и чуть не упал от второго удара. Тем не менее, он всё же заметил стоящую прямо над ним, на пирамиде, коренастую фигуру. Хорун стоял перед чашей с огнем, и, что-то ритмично завывая, вскидывал и опускал тяжелый посох, увенчанный нестерпимо сверкающим, хрустальным, наверное, черепом. Каждый раз дымное, багровое пламя само по себе выхлестывало вверх – а когда он опускал посох, невидимая, но мощная сила била мальчишку по башке. Он без труда догадался, что это и есть Олаёец, жрец Поющего Червя.

* * *

Жутко зарычав от ярости, Димка бросился вперед. Очередной удар сбил его с ног, и он едва дополз до ведущей вверх лестницы, волоча в руке тяжелую, как никогда, палку. В глазах стояла кровавая муть, и он, опираясь о стену, едва поднялся на ноги. Покрутил головой, высматривая остальных. Игорь держится за виски, зажмурившись, остальным не лучше. Рабам тоже. Вот почему Олаёец не пустил эту дрянь в ход раньше…

Рыча, словно бешеный пес, мальчишка пополз вверх по лестнице. На четвереньках, потому что сил подняться на ноги уже совсем не было. Удары били и били по башке, мир мерцал, на целые секунды выключаясь. Я, наверное, сейчас сдохну, решил Димка. У меня просто лопнет что-то в голове, подумал он в миг просветления. Но раньше сдохнет этот гад…

Сознание уплывало, мальчишке казалось, что он уже где-то в аду, где нет вообще ничего, кроме бесконечной лестницы и беспощадно бьющих по голове ударов…

И удивленно замер, в какой-то миг поняв, что лестница… кончилась. Олаёец был всего шагах в пяти. Сейчас, вблизи, выглядел он на удивление отвратно – жирный, широкозадый, в какой-то юбке из засаленных хвостов, весь увешанный браслетами и ожерельями из бирюзы и нефрита. Лицо его скрывала черная рогатая маска из перьев, над ней жутко торчали склеенные смолой, скрученные в витой рог волосы. Из этого рога торчали многочисленные палочки, на них, на шнурках, болтались черепа каких-то местных крыс, здоровенные сушеные пауки и ещё какая-то гадость.

В конечном счете, жреца подвела вера в собственную магию. Несмотря на жирность, Олаёец был широк в кости и явно отличался недюжинной силой. Ему ничего не стоило подойти к почти беспомощному мальчишке, и, хорошенько размахнувшись, размозжить ему череп своим посохом. Но вместо этого он принялся завывать и подпрыгивать с удвоенной энергией. Удары долбили Димку вновь и вновь – но боль и ярость довели мальчишку буквально до белого каления и их он уже почти совсем не чувствовал.

Встать на ноги, правда, уже никак не получалось. Скалясь, словно издыхающий волк, Димка содрал с запястья петлю палки. Здорово всё же, что я играл дома в городки, подумал он. Мог бы и в шахматы. То-то было б сейчас пользы!..

На миг мальчишка замер. Он чувствовал, что сейчас пришел решающий миг во всех его приключениях и всё – то есть, вообще ВСЁ – зависит от того, попадет он, или нет.

Думать над этим он, правда, не стал. Тело, словно само по себе, приподнялось на руке и запустило в жреца палку. Она, вращаясь, полетела в цель… и прежде, чем Димка успел испугаться, сочно треснула Хоруна по лбу. Олаёец, как раз воздевший в этот миг руки, потерял равновесие и опрокинулся назад, грохнувшись затылком об каменные плиты. Точно так же об них грохнулся и его посох – и череп на его конце взорвался радугой осколков.

* * *

– Ты просто зверь какой-то, – с уважением сказал Борька, перевязывая Димке спину. – Мы все аж обалдели, когда ты этому уроду с дубиной прямо башкой по яйцам дал, а потом на пирамиду залез и завалил этого жирного гада…

– Ага, – пробормотал мальчишка. Борька смазал рану заготовленной на этот случай мазью – но она болела всё равно. Мощно и радостно болела башка, тело стало словно ватное. Сейчас Димку одолел бы даже шестилетка, но драться было уже не с кем – все рабы валялись на земле, парализованные анмы или оглушенные ударами по черепу. Бродящие среди них Волки осторожно поили их драфой. Другие перевязывали раны себе или друг другу. Ещё двое деловито вязали уже пришедшего в себя жреца. Олаёец ошалело моргал – должно быть, никак не мог поверить в случившееся. Дурацкая маска свалилась с него и на его широкой губастой роже было написано полное обалдение. Она мало что не лопалась от жира и казалась Димке дико смешной.

А ведь этот жирный урод чуть было нас всех тут не прикончил, подумал вдруг он. А я даже и не знал, что тут вообще бывает… вот такое. А если бы знал – то и на пушечный выстрел не подошел бы сюда… наверное. Но дуракам везет…

Вдруг до него долетело тявканье и вой. Нарастая волной, они катились из джунглей. На лице жреца вдруг расцвела отвратительная, наглая ухмылка. А потом из леса хлынула волна змееволков.

* * *

– Йожики плакали, терпели, но всё равно лезли на кактус в порыве страсти, – пробормотал Борька, глядя вниз.

Димка уныло кивнул. К их общему великому счастью ребята успели закрыть и запереть ворота, так что ворваться в город змееволки всё же не смогли. Но они, как ненормальные, лезли на стены, пытались подрыть их, запрыгнуть наверх, не доставая совсем чуть-чуть. В них в ответ летели стрелы, камни, найденные на первом этаже башни тыквы с ядовитым соком – сотни тварей уже полегли, но их были тут буквально тысячи. У Димки даже рябило в глазах. Он и представить не мог, что тут, в этом лесу, столько этой черной нечисти. А от мысли, что эта жуткая орда накрыла бы их снаружи, за стенами, по телу пробирал холодок. Снова повезло нам, подумал он. Только вот не всяк вывозит, кому везет…

– Что делать-то будем? – уныло спросил Юрка. – Нам же даже из города не выйти. Тут и загнемся от голода.

– Делать… – Димка сжал ладонями гудящую голову. Чувствовал он себя по-прежнему отвратно, черная жуть наплывала волнами. Мальчишка посмотрел на храм. А ведь это оттуда, понял он. Что-то там такое есть… – Давайте в храм заглянем. Всё равно тут пока заняться нечем…

* * *

– Да что это за… – Борька проглотил откровенно непечатное определение. Тем не менее, это было именно оно. Храм оказался просто каменным ящиком – а в самой его середине, на широком постаменте, торчала здоровенная черная фиговина, в самом деле чем-то похожая на двухметровый каменный хер. Наверное, выточенный из обсидиана – он мрачно, тяжело блестел. Ничего забавного в нем не было – от него исходила физически ощутимая жуть, от которой все волоски на теле вставали дыбом и начинали вибрировать.

– Это, наверное, и есть Поющий Червь, – предположил Димка. И замер, ошалело осматриваясь.

Стены комнаты сплошь, от потолка до пола, покрывали барельефы. Вырезанные, должно быть, очень сумасшедшим скульптором – вороны, вырывающие глаза людям, змеи, пожирающие людей, люди, сидящие на кольях…

Голова у мальчишки пошла кругом. Лишь когда сюда вошел отставший на лестнице Льяти, он опомнился. В углах комнаты стояли четыре каменных чаши. В них горело очень тёмное, практически без свечения, сине-фиолетовое пламя, распространяя густой, ни на что не похожий, но неожиданно приятный запах. Странный оттенок этого пламени буквально заворожил Димку. Осторожно ступая по гладкому камню, он подошел к правой чаше. Огонь оказался нежарким.

Подчиняясь внезапному порыву, Димка сунул руку прямо в чашу, тут же отдернув её. В ней была какая-то жидкость, и, когда он отдернул пальцы, те тут же вспыхнули – но лишь через несколько секунд кожу начало жечь и мальчишка, яростно дунув, сбил пламя. Его пальцы были в темной, густо пахнущей жидкости. Он так же бездумно лизнул их… и тут же сплюнул, скривившись: на вкус эта жидкость напоминала скипидар. Теперь он понял, что её запах похож на запах сосновой смолы – но откуда сосны здесь, в тропических джунглях?..