Текст книги "Регент. Право сильного (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Уверен, это поможет нам объединить сердца людей в едином порыве, – тихо добавил старик. – Особенно то, что вашим спутником будет малоизвестный человек, гость из провинции, а не представитель регентского совета, – он покосился на Ульфа. – Волноваться не о чем, охрана лишь в нескольких шагах от вас.

Императрица бросила настороженный взгляд на северянина, но тот промолчал, никак не отреагировав на выпад Зафира, лишь слегка повел плечами, давая понять, что право решать остается за ней.

– Мама, ты должна согласиться. Ты так красиво танцуешь! – Адиль тихонько тронул ее за руку. – А я останусь с лордом регентом и буду смотреть.

И Арселия решилась.

– Люди смотрят, не будем утомлять их ожиданием.

Глава 18

Ее изящная рука опускается в широкую ладонь молодого аристократа. Двое людей выходят в самый центр открытого места, расходятся на расстояние трех шагов, поворачиваются лицом друг к другу. За ними тянутся остальные, и постепенно вся площадь заполняется людьми.

Ульф не может отвернуться от фигуры в алом, словно весь мир для него сошелся в одной точке. Императрица смотрит поверх плеча партнера и посылает вдаль теплый взгляд и нежную улыбку. Арселия не видит Анвара, ей интересен лишь человек в черном и синем у края площади.

Воздух гудит, наполняется звоном бубенцов, барабаны задают ритм, поют тростниковые флейты. Напряжение нарастает, люди на площади замирают неподвижно, но сердца их уже бьются в такт яркой дикой мелодии. Трещотки в руках музыкантов рассыпаются оглушительным грохотом – и танец начинается.

Тонкие руки Арселии воздеваются к небу, кажется, что в общем гомоне отчетливо слышен звон ее серебряных браслетов.

Шаг вперед, поворот, широкая юбка летит по воздуху, распускается, как цветок на рассвете, взлетают веером шнурки и кисти на поясе, но тут же бессильно падают. Ульф не может оторвать взгляд от дивного зрелища, от магии, творящейся в этом танце.

Шаг назад, шаг вперед, будто в схватке, поворот, хлопок сотен ладоней. Барабаны ускоряются, и ноги танцующих вычерчивают на земле сложный рисунок мелких шагов, сближений и отступлений. Внезапно партнеры замирают на одной линии, касаются друг друга плечами, оборачиваются, смотрят прямо в глаза, обжигают разгоряченную кожу своим дыханием, но тут же отдаляются – и вот между ними снова пропасть в два шага длиной. Над площадью раздается слаженный возглас, к солнцу поднимаются сотни рук, вскинутых в почти молитвенном жесте.

Волосы императрицы темным плащом ниспадают на плечи, ветер играет легкими прядями, тонкая полупрозрачная накидка срывается с головы, и резкий порыв вскидывает ее высоко над землей. Рукава одеяния скользят в воздушных потоках, Арселия теперь подобна диковиной алой бабочке с яркими крыльями. Шаг, поворот, дальше, ближе, и снова – лицом к лицу.

Ритм меняется, танцоры внезапно берутся за руки и начинают кружиться, создавая огромную цепь из замкнутых живых колец, в центре которого остаются лишь двое – Арселия и ее спутник. И вот звуки смешиваются, доходят до совсем невозможной точки и затихают на самой высокой ноте.

Арселия тяжело дышит, щеки ее полыхают, грудь под плотной тканью одеяния поднимается и опускается в такт дыханию, над площадью летит радостный смех, кто-то хлопает, иные все еще напевают. Сотни людей смотрят на свою императрицу с восхищением. А ее спутник подходит ближе, становится на колени в пыль, приподнимает край вышитого одеяния женщины и прикладывает сперва к сердцу, а затем к губам, оставляя на ткани легкий поцелуй.

– Память об этом моменте будет жить в моем сердце вечно, – говорит лорд Анвар, склоняясь почти к земле.

***

Кажется, верховный жрец что-то говорил регенту, а быть может, он обращался вовсе не к северянину, а к кому-то другому – Ульф не слышал ни единого слова. Его взор был намертво прикован к фигуре в красном, а все внимание отдано лишь одной цели: уловить каждый ее жест, каждый взгляд, и плевать, если он предназначен не ему.

Грудь отчаянно сдавило, словно весь воздух вмиг покинул легкие. Нечто совершенно неуправляемое, могучее и древнее, как сам этот танец, поднялось из глубин сознания и вытеснило прочь все разумные мысли. Хотелось выйти в самый центр площади и увести оттуда Арселию, спрятать ее от этих назойливых взглядов, оградить от расчетливых планов столичных лицемеров, уберечь от опасностей, даже от грубых слов или грязных мыслей, сохранить только для себя.

А еще хотелось вдохнуть ее аромат, насладиться лихорадочным блеском темных глаз, ощутить мягкость ее кожи, провести ладонями по ее роскошным волосам. И сорвать к демонам злосчастное платье, прикоснуться губами к обнаженному телу, увидеть, как она тает мягким воском, как закусывает губы от волнения и предвкушения запретного, но такого манящего наслаждения.

Стихии ведают, каких трудов ему стоило вынырнуть из алого марева, поглотившего реальность. Со злорадной насмешкой над самим собой Ульф был вынужден признать, что испытывает гнев и острую зависть к человеку, посмевшему прикоснуться к Арселии. Да, лишь в танце и на глазах бесчисленного множества свидетелей, но все-таки прикоснуться. И как только посмел, дерзкий щенок, где набрался этой наглости?

В первом ряду зрителей застыл и Ликит, завороженно смотрящий на кружащихся в едином порыве танцоров. Там мелькнул солнечно-золотой шелк одеяния юной Сурии, гибкой, как тростинка, и такой же изящной. Ее партнером оказался пожилой мужчина в форменной одежде, по всей-видимости, чей-то слуга. Он смеялся весело и открыто, и девушка невольно улыбалась ему в ответ.

Адиль от восторга притопывал на месте и восхищенно хлопал в такт музыке.

– Как это было красиво! Я тоже так научусь! – заявил он громко, когда мелодия смолкла.

– И я, – эхом отозвался Ликит. Впрочем, он тут же сообразил, что произнес это вслух, и поспешил отступить на два шага назад, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Арселия меж тем сделала попытку покинуть площадь, но это получилось не сразу. Люди хотели выказать свое уважение императрице, поздравить хотя бы словом. Какая-то крестьянка протолкалась между остальными и с поклоном преподнесла в дар маленький пестрый сверток. Ульф не слышал слов из-за расстояния, но видел, что женщина взволнована и торопливо рассказывает о чем-то, поминутно то улыбаясь, то хмурясь.

Лорд Анвар как бы невзначай встал позади императрицы, не мешая, но охраняя ее. Вот Арселия приняла дар, женщина склонилась, на миг коснувшись лбом рук госпожи, и попятилась. Толпа зашевелилась, отступая в стороны и освобождая проход,

– Мама! – Адиль радостно бросился навстречу. – Это так, так..! – у мальчика не хватало слов и он отчаянно пытался передать свой восторг хотя бы жестами и широкой улыбкой. – Мне очень понравилось! А вам, лорд регент?

– Вы тоже заметили?

– Думаю, что и еще сотня-другая свидетелей, – почти хохотнул жрец. – Знаете, мои дочери не намного младше вашего воспитанника, и на их мордашках, когда они вспоминают о соседских парнях, тоже застывает это загадочно-восторженное выражение. Мать девочек, очаровательная Лейла, говорит, что нет ничего прекраснее и опаснее первой влюбленности. Но за госпожу – кажется Сурию? – я спокоен, вряд ли ей угрожает бесчестье или боль безответной любви.

– Пока рано говорить наверняка. Но спасибо, что напомнили о реальности, – северянин, похоже, полностью успокоился.

– Рад помочь. Однако вынужден просить вас об ответной любезности. Вы можете выделить мне нескольких людей из вашей личной гвардии? Хочу, чтобы они проверили некоторые мои догадки, но очень деликатно и незаметно. Увы, ни одному из своих жрецов я не могу поручить это дело: они не обучены скрытности и ловкости.

– Вам нужны мои разведчики? – чуть приподнял брови Ульф. – Для чего?

– Я вижу странные сны. Очень тревожные. Это глупо звучит, но в какой-то мере они выглядят пугающе реальными. И в каждом таком сне происходит одно и то же: разрушение магических жил. Быть может, я схожу с ума и это все – злая шутка уставшего разума, но… Надо тихо и без лишнего внимания проверить состояние четырех стихийных источников.

– С этим я могу помочь, – согласился Ульф. – Вы поговорите с ними сами?

– Нет, не стоит. В конце концов, это ваши люди, мне не с руки приказывать им. Но я все напишу и завтра же передам вам подробные указания для исполнителей.

– Как скоро нужен результат?

– Как можно скорее.

Бонус для Арселии

Недовно я получила роскошный подарок: Татьяна Кононова посвятила Арселии очень нежные строки, которыми я просто не могу не поделиться со всеми остальными читателями. Удивительное и волшебное чувство, Таня, спасибо за эту щедрость и полет души!!!!!!!

***

Ветер стихнет в ночи дыханием,

К золотым пескам приласкается,

В волосах теплоты касанием

Успокоится и останется.

Смолкнет вереска шёпот ласковый,

Тень расстелется сизокрылая,

«Расскажи на ночь, мама, сказку мне,

Отчего ты весь день унылая?»

Стала розой бы, диким вереском,

Руки-ветви сплела б немыслимо,

Мне теперь и самой не верится,

Почему вдруг стал моей мыслью ты.

Под ногами блестят осколки мне,

Капли яда сверкнут свободою,

Жизнь ты спас мою, вместо скольких дней

Счастья, славы, борьбы с природою?

Не голубка ведь, не любимая,

Не твоя, и не стану, верно, ей,

Просто ласточка быстрокрылая,

Просто тень за спиною верная,

Просто слово, тобою данное,

Просто ночи прохлада летняя,

Просто счастье моё желанное,

Просто вера моя последняя.

Кто бы думал, что белой лилией

Вновь пробьётся весны дыхание,

Кто бы знал, что вдруг вновь идиллией

Жизнь повеет мне, как прощанием?

В этом счастье я и цветком чужим

Не мечтала быть, а приходится.

Всё сумею я, лишь ты мне скажи —

В сильных душах да счастье спорится.

Глава 19

Махриган окончился поздней ночью, но Арселия больше к гостям не вышла. Адиль, видимо, слишком устал от событий этого дня, а потому принялся капризничать. Справиться с требовательным малышом не смогли ни няни, ни служанки, к тому же Стихии мальчика начали вспыхивать ощутимыми искрами, и Арселии пришлось потратить половину вечера на то, чтобы успокоить сына, уговорить его искупаться, поужинать и лечь в кровать. Засыпать Адиль отказывался категорически, требуя сидеть подле него неотлучно.

Однако едва солнце скрылось за горизонтом, сиятельный император засопел, обняв маленькую вышитую подушечку. Арселия на цыпочках прокралась к двери и с облегчением выскользнула в приемный покой. Она жутко устала, у нее разболелась голова и совершенно испортилось настроение. Восторженный щебет наложниц о том, как прекрасно прошел вечер, раздражал, и в итоге Арселия попросила всех, кроме Гайды, удалиться.

Верная служанка уловила настроение госпожи, молча приготовила ей теплую ванну с маслами, помогла переодеться, расчесала спутавшиеся пряди волос и тихо удалилась, пожелав доброй ночи.

Но Арселии не спалось, перед глазами мелькали отрывки событий уходящего дня. Но более всего было тревожно из-за последнего разговора с Ульфом. А ведь им, похоже, стоило обсудить дела без лишних свидетелей и в спокойном окружении. В конце концов, полностью измучившись, Арселия встала, накинула на плечи домашнее платье и отправилась в комнату сына.

Стражей у дверей не оказалось, но сиятельная госпожа не заметила этого, глубоко погрузившись в свои мысли. В комнате было темно, Адиль спал крепко-крепко, раскинув во сне руки в стороны, кудри его разметались по белому шелку простыни, тонкое одеяло оказалось отброшено на пол. Арселия наклонилась, чтобы поднять его, когда какой-то шорох заставил ее замереть.

Чужое присутствие и исходящую от неизвестного гостя опасность она скорее ощутила, чем осознала. И отреагировала прежде, чем подумала, что это может значить.

Сила рванулась в сторону смутной тени за левым плечом мощной волной, подобной морскому валу в шторм. Смяла, закрутила, отбросила, поволокла прочь, круша все, попавшееся по дороге: ковры, стол с диванчиком, вазы с цветами. Раздался дикий грохот и сразу же следом – сдавленный человеческий крик. О каменные плиты звякнуло что-то тяжелое и отлетело под ноги женщины, в полумраке ночи блеснуло длинное острое лезвие.

Пару мгновений Арселия стояла и безмолвно наблюдала, как кинжал, оброненный убийцей, крутится на полу. “Идеальная балансировка”, – мысль была настолько неуместной, что сразу же разбила охватившее императрицу оцепенение.

В дальнем углу что-то шевельнулось, и из груды поломанной мебели начал выбираться мужчина.

– Стража! – крикнула Арселия изо всех сил, уже понимая, что не успевает.

Она пнула злосчастный кинжал к двери, но человек выхватил широкий изогнутый меч и бросился прямо к детской кровати.

Арселия словно в замедленном сне видела, как блеснули в темноте глаза незнакомца, а лицо его перекосилось гримасой ненависти, услышала, как застонал воздух, вспоротый лезвием меча. От цели убийцу отделяло не более пяти шагов, ждать помощи было неоткуда.

Императрица рванулась, выпуская на волю отчаянную злость, неразрывно сплетенную с магией – и тут же комнату пронзили десятки тонких ветвей, покрытых острыми длинными колючками, пол под ногами пошел волнами, а воздух словно сгустился и превратился в тягучую патоку. Человек от неожиданности вскрикнул, качнулся, ноги его погрузились в мрамор, как в вязкое болото. Он выпустил оружие и рванулся вперед, отчаянно пытаясь ухватиться за колючие ветви.

Арселия вскинула руку, с ее пальцев в сторону мужчины потекло едва уловимое зеленоватое свечение. Императрица и сама не знала, что произойдет, когда оно коснется человека, но в том, что ничего хорошего, – не сомневалась.

От грохота и криков проснулся Адиль. Конечно же, мальчик не понял, что тут происходит, и от неожиданности заплакал.

Голос сына стряхнул с Арселии пелену глухого бешенства. Она резко отпрянула назад – и мерцающий туман растаял. Затем обернулась к сыну, подхватила его на руки и бросилась прочь.

За дверями стали слышны торопливые тяжелые шаги: к ним спешили стражники.

– Сиятельная госпожа, что случилось?

– Там! – выдохнула она оглядываясь. – В комнате Адиля убийца. Задержите его!

Мальчик отчаянно рыдал, вцепившись в мать изо всех сил. Арселия ловко обогнула спешащих воинов и кинулась вон. В разбуженном гареме хлопали двери, раздавались перепуганные голоса, в коридор выглядывали заспанные люди. Однако императрица не видела и не хотела видеть этого, неистовым вихрем она мчалась по пустым переходам, желая лишь поскорее добраться до покоев Ульфа Ньорда.

***

Регент еще не спал, хотя, видят стихии, день этот был долгим и для него. В приемной послышались громкие голоса нескольких людей, а затем прозвучал властный приказ:

– Прочь с дороги!

Створки дверей распахнулись от резкого удара, и в комнату буквально вбежала императрица с сыном на руках. Адиль уже не плакал, но продолжал судорожно всхлипывать. Он прижимался к матери, пряча личико в ее распущенных волосах.

– Что с вами случилось? – Ульф, надо отдать ему должное, сохранял относительное спокойствие. – Стража, что там за шум?

– Не знаю, милорд. Сейчас же разберусь, – исполнительный малый тут же исчез в сумраке коридора.

Арселия усадила сына в широкое кресло, налила стакан воды и сунула в руки дрожащему малышу:

– Все уже хорошо, все закончилось, солнце мое. Пей, родной! – и, повернувшись к Ульфу, произнесла, чеканя каждое слово: – Моего. Сына. Едва. Не. Убили.

Лицо ее исказилось ненавистью, она подошла вплотную к регенту и внезапно отвесила ему звонкую пощечину.

– Вы обещали защитить нас! – выкрикнула Арселия, не в силах совладать с эмоциями. – Говорили, что сыну ничего не угрожает, пока вы рядом, пока я вас поддерживаю! – она яростно толкнула Ульфа в грудь, заставляя отступить на шаг. – Так уходите! Вы не нужны мне, раз ваше слово стоит не более шахи*! Лжец! Обманщик! Предатель! А может, это ты и подстроил? Решил, что так будет проще? Хочешь этот проклятый венец? Так забирай его! Забирай и уходи обратно в Недоре! Ты ненавидишь и мою страну, и мой народ, и наши обычаи! Убирайся! Пусть столицей империи станет твой любимый Кинна-Тиате**, а лучше – острова. Они еще дальше, там ты сможешь забыть о песках юга, обо мне и Адиле! – удары сыпались один за другим, но Ульф даже не пытался сдержать ее. – Почему ты остановил меня в тот день, не дал выпить яд? Не позволил оборвать все одним махом! Я была готова умереть, я бы ушла, навсегда забыв об этом постоянном ужасе!

Адиль испуганно застыл, скорчившись в кресле, и боясь издать хотя бы звук. Руки его сжимали стакан изо всех сил и заметно дрожали. А по лицу Арселии струились горячие слезы, перед глазами все плыло. Она едва не упала – ноги отказывались слушаться. Ульф хотел поддержать ее, но она отшатнулась:

– Не приближайся ни ко мне, ни к моему сыну!

Снаружи снова поднялся шум, из полутьмы вынырнул Ликит – сонный, растерянный и слегка перепуганный. Отодвинув парня в сторону, через порог шагнул вернувшийся стражник.

– Милорд, покушение. Весь гарем взбудоражен. В комнате сиятельного господина остался преступник. Пока жив и цел, но вас срочно вызывают туда.

– Спасибо, Эйрик, – Ульф с трудом оторвал взгляд от Арселии. Губы его сжались в тонкую линию, лоб пересекла глубокая морщина. Он заговорил быстро и отрывисто: – Ты и Акке остаетесь тут. Глаз с сиятельного и императрицы не спускать, это понятно? Ни при каких обстоятельствах! Снаружи поставь четверых, еще двое – на балкон. Немедленно пошли Вегарда за лекарем. Юному господину и его матери нужна помощь. Никто, кроме меня и Шейбы бен Хайри не должен войти сюда. Если с Арселией или Адилем что-то случится – я лично тебе голову снесу. Да, и попроси лекаря не уходить, пока я не вернусь.

Стражник вытянулся в струнку и тут же исчез в полумраке, чтобы передать указания. Ульф молча подошел к столу, взял пояс с мечом, застегнул, проверил ход клинка. Сверху накинул куртку и направился к выходу. Арселия опустилась на кресло рядом с Адилем и замерла, неподвижно глядя в одну точку. С ее губ не сорвалось более ни единого слова.

У порога Ульф обернулся, в глазах его плескалась самая настоящая боль, а голос прозвучал сипло и глухо:

– Простите, что вынужден уйти. Мои люди о вас позаботятся.

В комнату уже входили гвардейцы, занимая указанные места. Императрица даже не пошевелилась, будто все происходящее ее более не интересовало. Руки у нее мелко дрожали, костяшки пальцев покраснели от бестолковых ударов, слезы градом катились по бледному лицу.

– Моего сына чуть не убили, – прошептала она самой себе, – чуть не убили…

***

– Разойтись!

Регент в сопровождении оруженосца и нескольких гвардейцев появился в просторной зале, примыкающей к спальне Адиля. Обитатели гарема, те, кто полюбопытнее, бросились врассыпную, предпочитая не стоять на пути разъяренного северянина. Сонные наложницы и слуги, напряженные евнухи, откровенно перепуганные стражники тут же смолкли и отступили к стенам, не спеша, впрочем, уходить окончательно. Только двое гвардейцев у самых дверей, северяне, обрадовались появлению Ульфа.

– Лорд регент, преступник все еще в комнате.

– Почему до сих пор не схватили его?

– Нужно вызвать кого-то знающего. Там… в общем, смотрите сами. Только не переступайте порог, это может быть опасно.

Ульф распахнул створки – и замер в изумлении. Комната Адиля больше походила на лес, переживший бурю и горный обвал одновременно. Все пространство внутри было прошито острыми пиками колючих ветвей и густо переплетенных лиан, да так, что не везде хватало места, чтобы сделать шаг. Но не это было самым завораживающим.

В центре комнаты пространство вращалось, двигаясь медленно и плавно, будто реки прозрачной смолы, текущие в разные стороны. Все, что попадало внутрь этих потоков, было искажено и вело себя совершенно неожиданным образом: мрамор пола, ставшего мягким, словно горячий воск, капал вверх, а резной потолок смазывался, закручивался витиеватыми клубами, не хуже дыма из курительниц, и сползал вниз. Острые ветви и лианы же шевелились подобно змеям, медленно, но верно, оплетая человека, застывшего в центре этой жуткой паутины.

– Найдите дежурного жреца, а еще лучше – Илияса. Я хочу получить этого человека, – он указал на пленника, почти задохнувшегося в объятиях обезумевших растений, – живым и способным разговаривать.

Он отступил на шаг и закрыл за собой двери, обвел взглядом притихшую толпу.

– Где охрана сиятельного? Кто стоял на посту? Кто из служанок должен был остаться сегодня с Адилем?

Ему не ответили. Тяжелое молчание повисло в воздухе, как занесенный топор.

– Господин старший евнух? – сине-зеленые глаза, казалось, сейчас прожгут Джалила насквозь.

– Мы могли бы все обговорить в моем кабинете. Все записи о дежурствах находятся там, – евнух повернулся к застывшим людям и повелительно хлопнул в ладоши. – А вы все расходитесь, не на что тут смотреть. Все по комнатам, быстро!

– Никто и с места не сдвинется, пока я не позволю, – холодно оборвал его северянин. – Ингвар, – обратился он к одному из своих людей, – проследи, чтобы те, кто находится на женской половине дворца – горничные, повара, прачки, кладовщики, наложницы, словом, все до последнего человека – собрались в центральной зале. Гаремная охрана отстраняется от службы, как и все евнухи. Астем, – еще один гвардеец замер, в ожидании приказа. – Выставь стражу из своих людей, забери документы в кабинете господина Джалила и отправь кого-то на поиски пропавших. Шансы найти эту служанку и охранников живыми невелики, но я хочу видеть хотя бы тела. Ларс, – коренастый мрачный крепыш с широкими плечами сделал шаг вперед, – ты отведи старшего евнуха и его помощников в отдельную комнату под охрану, и чтоб пикнуть не смели.

– Это чудовищное самоуправство! Неуважение! – взвился Джалил. – Вы смеете обвинять нас в чем-то?

– Мне плевать, насколько вы довольны моими действиями. Ларс, уводи.

Остаток ночи превратился для Ульфа в бесконечную череду поисков, допросов, сопоставлений и размышлений. Расспрашивали всех, даже наложниц, которые и близко к комнатам сиятельного не подходили. Многие совсем пали духом, ожидая неизвестной кары или несправедливого суда. Гайда плакала, уткнувшись носом в плечо кого-то из подруг, а потом долго уговаривала Ульфа допустить ее к госпоже, но получила жесткий отказ.

Ликит, улучив свободный момент, невзначай подошел к Сурии. Та выглядела не на шутку встревоженной, но держалась гордо и спокойно, умудряясь сохранить достойный вид даже с растрепанными волосами и одетой в какое-то подобие бесформенного халата.

“Не бойся, все будет хорошо”, – шепнул юноша еле слышно, чуть сжав ее плечо. Девушка кивнула, не решаясь заговорить открыто.

Пропавшую служанку все-таки нашли: женщина оказалась задушена, а тело ее спрятали в кладовой для одежды. Из двух стражников один обнаружился мертвецки пьяным в винном погребе, а второй – в постели одной из младших горничных. Оба сонно хлопали глазами и уверяли, что не знают ничего ни о покушении, ни о смерти несчастной женщины.

– В подвал всех троих, включая горничную, позже разберусь, что с ними делать, – голос Ульфа больше напоминал хриплый рык хищника.

Спешно вызванный Илияс, едва войдя в комнату Адиля, замер в абсолютном недоумении.

– Это еще что такое? – выдохнул он, аккуратно прикасаясь к плетениям. – Тут не только стихия Земли, хотя ее больше всего. По всей видимости, сиятельный император вечером был не в духе?

– Понятия не имею. Убрать сможете?

– Расплести? – он безнадежно вздохнул, понимая, что сон на сегодняшнюю ночь отменяется окончательно. – Да, но мне нужно время.

– У меня каждое мгновение на счету.

– Сделаю, что смогу, – кивнул жрец, выпуская тонкие нити Стихий и сосредотачиваясь на чем-то, видимому только ему одному. – Уберите отсюда всех лишних людей, а охрана пусть отойдет к дальней стене. Их может случайно зацепить, если я ошибусь.

* шахи – самая мелкая монета, которая ходит в империи.

** Кинна-Тиате – столица герцогства Недоре, находится на севере в предгорьях.