Текст книги "Регент. Право сильного (СИ)"

Автор книги: Анни Кос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 42

Хуже отсутствия выбора подчас может быть только наличие выбора. И если еще вчера утром господин Джалил клял судьбу за то, что сделала его заложником чужих решений и амбиций, то теперь был готов принести самые искренние и горячие извинения, лишь бы вернуть время назад и не узнать правду.

Как спокойно жилось бы ему в блаженстве неведения! Ни тревог, ни забот, только серая скука и предопределенность. Оскорбленная гордость со временем бы утихла, нашлись бы маленькие победы, дарующие чувство нужности, ощущение власти, уверенности в правильности выбранного жизненного пути.

Лесть всегда находит путь к сердцу, сколько бы люди ни утверждали обратное. Забылась бы обида, нанесенная Зафиром вар Иядом, а со временем обнаружился бы способ вернуть ему слова презрения.

Вот только теперь у старшего евнуха этого времени не было.

То, что на чашу весов ляжет прежде всего его, Джалила, жизнь, было понятно без долгих пояснений. Джалил не был уверен, что лорд Анвар рассказал ему всю правду, более того, чувствовал за его словами много недосказанного. Молодой наглец посмел открыться, по-видимому крепко верил либо в согласии евнуха, либо в молчание. Либо не собирался выполнять свои обещания.

Да, это хорошая возможность показать себя, но вот риск потерять все, непоправимо ошибиться, откровенно пугал. Джалил не выжил бы при дворе столько лет, доверяйся он душевным порывам так же, как безусый юнец. Но и не достиг бы нынешних высот, не научись рисковать в нужный момент.

– Господин старший евнух, вы хотели меня видеть?

– Да, сядь, – Джалил махнул рукой и темнокожая красавица Шуа подошла и грациозно опустилась в кресло.

– У меня для тебя добрые вести, – евнух даже даже головы от бумаг не поднял. – Ты скоро покинешь гарем, чтобы стать наложницей достойного человека.

Шуа от неожиданности едва не подскочила.

– Как? Почему? Зачем? Но разве… – от волнения она даже забыла о почтительном обращения, – разве можно? Я ведь была одной из наложниц сиятельного Сабира!

– И что с того? – поинтересовался евнух.

Шуа растерянно заморгала, подбирая слова.

– Так не принято! Я имею право оставаться во дворце и требовать уважения и почтения, как…

– Не имеешь, – оборвал ее Джалил. – По законам империи вас всех следовало бы сослать подальше от столицы. Память о прошлом и вечная скорбь по почившему Сабиру, вот чего вы заслуживаете. Не знаю, почему сиятельная Арселия терпит ваше присутствие. Думаю, одного ее слова лорду регенту было бы достаточно, чтобы вы оказались на улице.

Шуа посерела.

– Но милость госпожи велика, она позволила вам, курам безмозглым, жить в тепле и достатке. И вместо того, чтобы благодарить, ты, мелкая дрянь, смеешь лить грязь за спиной матери наследника! – повысил голос Джалил. – Повторять и множить слухи или даже придумывать их?

Он поднялся с места, грозно нависая над девушкой.

– Что? Думала, не узнаю? Да кем ты возомнила себя, бесстыжая?

Девушка торопливо опустила глаза, опасаясь смотреть на разгневанного Джалила.

– Не знаю, кто и что сказал вам, господин, но это ложь.

– Мне нет дела до того. Я устал от ваших дрязг и не хочу искать виноватых. Ты завтра же покинешь гарем, и скажи спасибо, что я отправляю тебя не на рынок рабов, как ты того заслуживаешь, а отдаю под покровительство уважаемого человека.

Шуа протяжно всхлипнула.

– Не реви, – сухо приказал Джалил. – Даю день на сборы. Одежду можешь забрать, украшения тоже. За тебя дают неплохой выкуп, хотя ты уже не невинная девица. Будешь вести себя прилежно, смотреть ласково и дарить господину наслаждение, глядишь, станешь третьей, младшей женой, уважаемой женщиной. Это все, что я могу сделать.

– Скажите хотя бы, кто он?

– Торговец кожами, состоятельный человек, живет в предместьях. У него две супруги, хороший доход. Уже не молод, скоро пятьдесят пять исполнится, но тебе выбирать не приходится.

– Господин, прошу, не надо, – голос Шуа дрожал.

– Ты сама упустила шанс. Вон отсюда.

Шуа выбежала в коридор, размазывая по лицу слезы и чуть не сбив с ног Зинат. Служанка покачала головой, глядя на наложницу, и заглянула в кабинет старшего евнуха.

– Все же решили прогнать? Не хотите оставить? Она любой приказ согласиться исполнить.

– И разболтает об этом половине столицы. Глупость не заслуживает доверия. А вот твой совет мне нужен Зинат, зайди.

***

– Решать вам, конечно, – подвела итог Зинат, когда Джалил поделился с ней своими сомнениями. – Не уверена, что мои слова успокоят ваши тревоги, но, если хотите… – она вопросительно подняла брови.

– Хочу, – очень серьезно отозвался евнух. – Ты была мне верна все эти годы, безропотно помогала, знаешь о жизни дворца больше других и наверняка понимаешь, как сильно мы оба рискуем.

– Тогда я скажу: откажитесь от союза с Анваром, – ответила Зинат. – Знаю, вам обидно и горько чувствовать презрение лорда Зафира. Для него мы никто: слуги, посыльные, исполнители, рабы его воли. И все же слишком сладкие речи льются из уст тех, кто прячет ядовитые клыки. Как бы не вышло из этого большей беды.

Она придвинулась к Джалилу совсем близко:

– Но вы можете дорого продать то, что так неосторожно доверил вам лорд Анвар. Расскажите обо всем Зафиру, пусть узнает, что сам пригрел на груди змею. Это ли не воздаяние за надменность и тщеславие? Пощечина, что будет гореть на щеках долгие, очень долгие дни. К тому же, ваши руки останутся чисты. Если господам угодно вершить дела империи, пусть хоть раз в жизни сделают это сами.

Джалил воззрился на нее удивленно.

– А я недооценил тебя, Зинат.

Она лишь пожала плечами.

– У вас еще есть время исправить эту оплошность.

***

В дом вар Ияда старший евнух явился после полудня.

О чем двое мужчин разговаривали за закрытыми дверями, не слышали даже слуги, однако не заметить торжествующей улыбки на лице уходящего гостя было крайне сложно.

Лорд Зафир же казался почерневшим от ярости. Его трясло от гнева, а самообладания хватило лишь на то, чтоб не сорваться в позорный крик.

– Подлый предатель, мерзкий червь! Кем он себя возомнил? – голос Зафира, склонившегося над столом с бумагами, вибрировал и срывался. – Я! Я вынул его из глуши, ввел в высший круг, согрел милостью и одарил покровительством, чтобы теперь получить такой удар в спину?

Рука, державшая перо, дрогнула, на бумаге осталось бесформенное чернильное пятно. Зафир в гневе скомкал едва начатую записку и кинул ее в камин.

– Я дал тебе все! Все! Я же и уничтожу, – прошипел он себе под нос. – И принесу твою голову северянину в качестве извинений за смерть Илияса. О Стихии, я был слеп и глух! Как можно было так ошибиться?!

Он еще долго мерял шагами комнату, ругаясь вполголоса. Затем все же успокоился немного, вернулся к столу и быстро набросал записку:

“Лорду Вафи бен Зирьябу.

Благородный господин, прошу Вас и вашего уважаемого друга, лорда Анвара бен Фуада, почтить сегодня вечером мой дом своим визитом. Есть важные новости, о которых вы должны узнать незамедлительно.”

Он поставил размашистую подпись и, запечатав лист воском, вызвал слугу.

– Передать немедленно. И позови в кабинет моих сыновей. Обоих.

Во дворец Арселия возвращалась, когда на мир уже легли густые тени, а в окнах затеплились яркие огоньки. До вечера было еще далеко, но осенние дни стали такими короткими, что казались насмешкой над воспоминаниями об ушедшем лете.

Императрица, впрочем, радовалась сумеркам, отчасти скрывающим ее лицо от слишком любопытных глаз. Арселии хотелось смеяться от облегчения и одновременно плакать от обиды. А еще – высказать Ульфу все, что она думает о его умении вести двойную игру. Оставалось надеяться лишь, что свежий воздух и вынужденная прогулка слегка остудят возмущение и гнев.

Но в голове все равно гудело от воспоминаний о сегодняшней встрече.

– Ужасно вышло, жестоко и цинично, – верховный жрец изо всех сил пытался оправдаться за этот спектакль. – Видят Стихии, я не хотел заставлять вас проходить через это все, но… они должны были поверить, понимаете? Лорд Зафир и малый совет. Нельзя оставить даже крохотный шанс на ошибку. Иначе яд в мое питье добавит уже кто-то из них.

– Так чья это идея? Лорда регента или ваша?

– Сложно сказать, – Илияс усадил Арселию на диван и налил воды в чашу. – Скорее, наша общая. Придворный лекарь помог, приготовив снадобье, вызывающее очень глубокий сон. Сердцебиение и дыхание замедляются так, что неопытный человек не заметит признаков жизни. Немного больше – и я бы не проснулся. Остальное – ловкость, мастерство и капля везения.

– Но зачем? Почему бы вам просто не уехать туда, где совету до вас не добраться?

– Я – слишком большая помеха для того, кто хочет убить Адиля. Моя магия настолько велика, что после всех представителей рода Фаррит, я самый вероятный претендент на императорский венец. Наш враг очень осторожен и не проявит себя, если будет опасаться столкновения с равным или более сильным противником. Но, если равных не останется, ему больше нет смысла таиться.

Арселия глубоко вздохнула и на миг спрятала лицо в ладонях. Мейрам присела рядом и приобняла ее за плечи.

– Вы не представляете, чего мне стоили эти дни, – глухо промолвила императрица. – Не думала, что буду чувствовать себя такой беззащитной и жалкой. И несчастной, – добавила она. – Хуже, чем мне, было, наверное, только Лейле. Она не простит вам этого.

Илияс смущенно кашлянул и отвернулся.

– Моя госпожа…

– Неужели?!

– Да, простите великодушно, но да. Она знала обо всем с самого начала. Ульф Ньорд счел возможным рассказать ей, – Илияс выглядел таким виноватым и смущенным, что Мейрам усмехнулась. А жрец торопливо продолжил, стремясь предотвратить взрыв гнева Арселии: – Вы же знаете, Лейла – очень талантлива, ее учили искусству притворства. Даже вы поверили, по-настоящему поверили ее потере! Ее горе – такая же игра для зрителей, как исполнение танцев или, скажем, чтение поэмы.

Императрица шумно вдохнула и сжала кулаки.

– Ах вот как? Лорд регент не считает меня достойной доверия?

– Я тоже узнала только сегодня, – вставила Мейрам. – Малкон рассказал. Поверь, мне тоже было обидно, но они правы. Тебя слишком хорошо знают, ты на виду у сотен глаз. Если кто-то заподозрит обман и неискренность, то все усилия пойдут прахом.

Очень хотелось возмутиться, но каким-то неведомым чудом Арселия сдержалась: не пристало матери наследника трона превращать разговор в вульгарную базарную склоку.

– Вы очень сердитесь? – Илияс подошел и опустился перед ней на одно колено. – Простите, но мы не видели иного выхода.

– Должна бы, – сдержанно ответила она. – И Ульфу Ньорду придется выдержать одну неприятную беседу. Но, если говорить откровенно, так рада видеть вас живым, что готова простить даже этот чудовищный обман.

“Надеюсь, лорд регент, вы окажетесь в своих покоях и найдете возможность уделить время для разговора, – думала Арселия, поднимаясь крутыми улицами обратно ко дворцу. – Вы задолжали мне извинения”.

Глава 43

Регента во дворце не было. Где его найти, стража не знала, поведали только, что господин ушел в город еще засветло, не взяв с собой никого.

От этого раздражение Арселии только усилилось. Она вернулась в свои покои и попробовала отвлечься сборником поэм, но суть прочитанного ускользала. В третий раз поймав себя на том, что просматривает одну и ту же страницу, так и не найдя в ней смысла, императрица захлопнула книгу.

Сосредоточиться на делах не удалось, Адиль занимался с учителями, и настроение окончательно испортилось. Прогнав из комнаты служанок, Арселия взялась сама наводить порядок на столике с украшениями. Серьги, браслеты, подвески, гребни и заколки для волос – все это было безжалостно вытряхнуто из коробочек и шкатулок. Что-то императрица вернула на место, иное отложила в сторону, решив избавиться от лишнего.

Из вороха драгоценных россыпей выкатился небольшой стеклянный флакон. Арселия в задумчивости покрутила в руках дар лекаря, приоткрыла пробковую крышку, понюхала содержимое, тщательно закупорила и внезапно со всей злости кинула пузырек в стену. Зеленое стекло с жалобным звоном лопнуло и рассыпалось десятком осколков.

– Не хочу лжи, не хочу обмана! – рассерженно выдохнула она в пустоту. – Будь проклят и этот титул, и этот дворец, и эта грызня за власть! Ненавижу!

В комнату осторожно заглянула Гайда: по-видимому, услышала шум.

– Сиятельная госпожа, вы в порядке?

– Нет, – Арселия рухнула на диван, потерла переносицу и лоб, прикрыв глаза. – Голова болит, и очень хочется что-нибудь разбить или сломать.

– Принести вам успокаивающий отвар?

– Да, пожалуй, – она откинулась на спинку, прикрыв глаза.

– Я пришлю кого-то убрать, если вы не против, – тихо добавила служанка.

Ответом ей стал только вялый жест рукой – мне, мол, все равно – но на пальцах предупреждающе заискрились зеленые сполохи.

***

Сурия столкнулась с Гайдой в небольшой кладовой. От неожиданности девушка едва не выронила объемную корзину, которую держала в руках.

– О, ты-то мне и нужна, – облегченно вздохнула личная служанка императрицы, торопливо перебирая какие-то коробочки на полках. – Похоже, у меня закончились успокоительные травы, а у госпожи, как назло, разболелась голова. Придется идти в гарем: у Зинат должны быть запасы.

– Прямо сейчас? – удивилась Сурия.

– Да, – Гайда решительно перехватила у нее корзину. – Что там, масла для купаний? Отлично, я разложу, потом сварю госпоже гишар. А ты давай, бегом.

– Хорошо, – покорно вздохнула Сурия.

Идти в гарем не хотелось до ужаса, но с приказами не спорят.

– Ничего страшного, – бормотала она про себя, пока шла по длинным коридорам. – Главное, вести себя скромно и тихо, задержать меня не смеют, у меня срочное поручение.

К счастью, ни с Джалилом, ни к кем-то из подруг, Сурия не встретилась. Зинат оказалась на кухне. Выслушав просьбу бывшей наложницы, она даже колкостей отпускать не стала, только кивнула:

– Пойдем, посмотрим, что можно сделать.

Лекарства и подобные мелочи Зинат хранила у себя в комнате, в шкафу, дверцы которого закрывались на большой замок. В ответ на изумленный вопрос Сурии, к чему такие предосторожности, она со смешком пояснила:

– На всякий случай. Мало ли злых дел может сотворить человек, особенно женщина в гневе на соперницу. И красоту чужую попортить, и в еду чего подлить, чтобы три дня животом маялась более удачливая выскочка. Ох, детка, поверь, я такого повидала, что самой подчас страшно.

Она внимательно осмотрела полки со склянками и коробками самого разного вида.

– Странно, вроде тут было. Придется искать вдвоем. Ты – справа, я слева. Маленький стеклянный флакон. Прозрачный такой, меньше ладони размером, пахнет резко и свежо, не спутать.

Сурия прилежно перебирала содержимое полочек, выдвигая одну баночку за другой. Круглые и квадратные, большие и поменьше, глиняные и стеклянные, узкие и широкие, но ничего, похожего на нужное средство. Постепенно перебрав несколько полок, Сурия добралась до самого дальнего уголка – и, наконец, там что-то блеснуло. Обрадовавшись, девушка выдернула пробку и поднесла находку к лицу, однако запаха не было ровным счетом никакого.

– Зинат, это? – она вопросительно повернулась к служанке.

А та в миг побледнела, как мрамор, и стремительно метнулась вперед.

– Закрой немедленно!

Сурия от неожиданности вздрогнула и отскочила, зацепилась каблуком за ковер, пошатнулась, пузырек опрокинулся ей на руки, окрасив кожу синим. Зинат охнула, метнулась к столику, где стоял кувшин, бегом вернулась к Сурии и скомандовала.

– Руки вытяни.

Чистая вода немного смыла пятна, но по полу разлилась довольно приличная лужа.

– О Стихии, Зинат, да что ты творишь? – изумилась девушка. – У меня чуть сердце не выскочило из груди! Меня пугаешь и сама пугаешься, как будто это яд смертельный, – и осеклась, поняв, что именно произнесла.

В комнате повисла такая тишина, что даже дыхание казалось подобным грому. Сурия и Зинат застыли в полушаге друг от друга, боясь пошевелиться, и на лице старшей служанки отчетливо проступила паника.

– Неужели… – промолчать и сделать вид, что ничего не поняла, было бы мудрее и во много раз безопаснее, но Сурия и не подумала прикусить язык. – Значит, это правда?

Молчание.

– Ты отравила господина Виддаха? Этим вот? – она растерянно уставилась на ладони, расцвеченные всеми оттенками синего. Суть произошедшего доходила до нее медленно, неотвратимо подступая со всех сторон. – А я? Я теперь…?

– Нет! Нет конечно, курица ты безмозглая! – рявкнула Зинат. – Ничего с тобой не станется, успели вовремя, если у тебя не хватило глупости сделать глоток.

Сурия отчаянно помотала головой, всем видом давая понять, что нет, ничего подобного она не делала.

– Расскажешь теперь всем? – тихо поинтересовалась Зинат. – Сама знаешь, меня за это казнят, и хорошо, если быстрой смертью умру. Виддах, конечно, был той еще падалью, но все же закон есть закон.

– Зинат…, – почти простонала Сурия, задыхаясь от смеси отвращения и жалости. – Но почему? Зачем? Что он тебе сделал?

– Не мне, – вздохнула служанка, медленно поворачиваясь к шкафчику и прикрывая дверцы. Затем отошла к дивану и, рухнув на подушки, уронила голову на сложенные руки. – Мне приказали, я сделала. Теперь-то уж понимаю, что это все из-за покушения на наследника, но тогда – нет. Думала, все дело в кознях и дрязгах гарема: Виддах ведь очень хотел бы занять место старшего евнуха, впрочем, как и многие. Но все оказалось сложнее. Судьбу этого мира пишем не мы, слабые жалкие слуги. Мы лишь выполняем приказы тех, кто сильнее.

– Тебя господин Джалил заставил? – тихо спросила девушка, подходя ближе.

– Да не заставлял, – поморщилась она. – Попросил. Знал, что не откажу, кто же отказывает в таких просьбах? Мне самой еще жить хотелось. Думаешь, долго бы протянула, скажи я “нет”?

Сурия почувствовала, как по спине холодок пробежал. Мысленно поставила себя на место Зинат – и чуть не взвыла от того выбора, который ей открылся. Стало гадко и тошно, желудок к горлу подкатился, скручивая нутро болезненными спазмами. Кинула взгляд на старшую служанку – ей, похоже, было еще хуже сейчас.

– Довольна теперь? Вот тебе власть, девочка. Приятно чувствовать, что в твоих руках чужая жизнь? Ты легко можешь погубить меня. Хотя, – она бросила многозначительный взгляд на синие пятна, – тебе и делать ничего не надо: и придворный лекарь, и Джалил, и регент и так все поймут. Так зачем тянуть? Иди. Рассказывай.

– Зинат…

– Иди уже! – крикнула та. – Себя спасай!

Но Сурия застыла, как вкопанная. Мысленно приказав себе успокоиться, она подошла и села рядом. Еще совсем недавно девушка искренне призывала беды и несчастья на голову помощницы Джалила, думала, радоваться будет ее падению и позору. А теперь стало гадко от самих воспоминаний об этих мыслях.

– Давай поговорим, пожалуйста, – тихо попросила она.

– Да о чем? – с мукой в голосе произнесла Зинат. – Моя жизнь уже ничего не значит, впрочем, никогда не значила. Умру – словом добрым никто не вспомнит, а имя забудут, луны не пройдет. Может, так и лучше даже, а, девочка? Твоей вины нет, не терзай себя. Все хорошо, рано или поздно все заканчивается.

– Постой, – Сурия старательно пыталась ухватить ускользающую мысль и не слушать отчаянное бормотание Зинат. – Ты сказала, что у Джалила причина была. Какая?

– Он себя спасал и лордов своих. Думаешь, господин старший евнух для себя старался? Как бы ни так. Он тоже служит тем, кто сидит в малом совете, тем, кто исподволь управляет всей этой империей. А теперь и еще один дерзкий нашелся, тоже венец примерить хочет.

– Что? Кто это? – опешила бывшая наложница, но Зинат только рукой махнула.

– Тебе-то зачем? Вот в подвалах спросят, там и расскажу. А спросят же непременно.

Но Сурия вскочила на ноги и потянула Зинат за собой.

– Сейчас расскажешь. Не мне, а лорду регенту. Пойдем. Может, я и глупа, как пустынная ящерица, но Ульф Ньорд должен узнать обо всем немедленно.

– Самой идти навстречу казни? Нет уж, дай хоть этот вечер дожить так, как я хочу.

– Расскажи ему все, – голос девушки умоляюще дрожал. – Он великодушен, уж я-то знаю, способен понять. Не обещаю, что простит, но это хоть какой-то шанс смягчить вину. Хотя бы попытаемся. Прошу!

Зинат подняла голову, колеблясь, сомневаясь, взвешивая.

– Хорошо, будь по твоему, – тяжело вздохнула она. – Терять мне уже все равно нечего.

***

– Господина нет! – уже в который раз за вечер гвардейцу приходилось повторять одну и ту же фразу, и это порядком утомило. – Когда вернется, не знаю.

– Это очень важно. Для всей империи! – уперлась Сурия. – Пошлите за лордом Ульфом, разыщите его немедленно!

– Неужели в гареме закончились сладости? – окрысился гвардеец. – Так я немедленно дам знать малому совету, пусть снаряжают армию.

– Да как вы?! – искренне возмутилась Сурия. – Как вы смеете?

– Смею, – отрезал он. – Покиньте приемную.

Сурия сжала кулачки и дерзко вздернула подбородок. Гвардеец был на голову выше и Стихии знают, во сколько раз сильнее, но девушка и не думала отступать.

– Что тут происходит? – на шум в комнату заглянул Ликит. – Госпожа Сурия, госпожа…?

Он сделал паузу, ожидая, пока незнакомка назовет свое имя, но наложница радостно бросилась к нему и, совершенно забыв об этикете, схватила юношу за руку.

– Какое счастье, что ты тут! – она потянула Ликита в сторону. – Умоляю, помоги! Ты же знаешь, где найти лорда регента?

Парень губы поджал и ответил коротко:

– Нет.

– Знаешь, – отрезала Сурия. – Или хотя бы догадываешься, я уверена. Найди его, нам надо поговорить, срочно. Госпожа Зинат должна рассказать ему о… – она понизила голос, – о покушении на сиятельного Адиля. Пожалуйста!

Лицо Ликита удивленно вытянулось. Взгляд его недоверчиво скользнул по Зинат, и чутье подсказало – это совсем не шутки.

– Хорошо, – коротко ответил он. – Я постараюсь передать как можно скорее, но все равно потребуется время.

– Умоляю, скорее!

– Иду уже, – он аккуратно высвободил руку и сделал шаг к выходу. – Вы тут подождете?

Женщины переглянулись.

– В покоях императрицы, – внезапно ответила Зинат. – Сиятельная госпожа в праве услышать все из первых уст.

– Да, – торопливо закивала Сурия. – Мы будем там.

– Хорошо. Я позову вас, как только вернусь, – и Ликит скрылся за дверью.