Текст книги "(Не)милая Мила (СИ)"

Автор книги: Анна Жилло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

Мила

Ольга вполне ожидаемо на меня обиделась.

– Мил, ну мне могла бы и сказать, – с надутым видом выговаривала она за обедом. – А так узнаю через десятые руки: Немилова уходит, Ставрову дела передает.

– Оль, прости, пожалуйста, – взмолилась я. – Правда, такое настроение было, не хотелось никому говорить. Думаешь, приятно, когда тебя под зад коленом выносят?

– Ну да, пожалуй… Зато сейчас прямо как майская розочка цветешь.

– Это… по другой причине, – глупо заулыбалась я.

– Ой, – хмыкнула Ольга. – Никак твой страховщик тебя это… застраховал?

– Ну, нет, но…

– И что, больше не переживаешь, что замуж позовет?

– Ну пусть попробует.

– Да кто тебя замуж позовет, тот и дня не проживет.

Мы расхохотались, как две идиотки, и, разумеется, тут же принесло Кота, который посмотрел на меня с такой ненавистью, что я чуть не подавилась языком.

– Говорят, Сам ему пиздюлей навешал, – зашептала Ольга, когда Кот прошел с подносом мимо. – За тебя. Это ты его спалила?

– А с чего мне вдруг его покрывать? – я пожала плечами. – Как было, так и сказала. Сам спросил, я ответила.

– Молодец! Куда пойдешь-то?

– Обратно в юрфирму.

– Эх, жаль, жаль, – Ольга вздохнула. – Буду по тебе скучать. Так-то рядышком, а уйдешь – особо и не навидаешься. И я замотанная, и ты.

– Ну уж как-нибудь.

Мне тоже было жаль, и я прекрасно понимала, что видеться мы сможем хорошо если пару раз в год. Не такие уж и близкие подруги. А может, и вовсе разойдемся и будем изредка перебрасываться парой фраз в соцсетях.

Кот подстерег меня в коридоре, когда я возвращалась к себе, и, уже никого не стесняясь, устроил публичную истерику: какого хера я облила его говном перед Суходоловым. Люди останавливались и с любопытством прислушивались.

– Котенька, – улыбнулась я лучезарно, – ты столько раз твердил, что я подлая сука, пришлось соответствовать. Ну чтобы не зря пиздел. И, кстати, я подала заявление на алименты.

На самом-то деле только думала в эту сторону, но этот выбух убедил в правильности решения. Вот сразу же после работы и поеду. Хотя нет, сегодня мы с Лехой встречаемся. Значит, завтра.

– Что?! – задохнулся Кот. Я упоминала об этом во время последнего разговора, но он явно не воспринял всерьез. – Мы же договорились!

– Договорились? Правда? Не помню. Склероз, наверно. Извини, мне работать надо. Дела Валентину передавать. Времени мало осталось.

Он пытался еще что-то булькать, но я не стала слушать. Повернулась и ушла. Внутри бурлил адреналин, как после хорошей драки. В младшем школьном возрасте я частенько дралась – не только с девчонками, но и с мальчишками, и ощущение это не забылось.

Валентин не скрывал радости и вообще не слушал, когда я ему что-то объясняла, поскольку был уверен: он и сам с усам. Когда Кот ушел на повышение, а меня после декрета поставили начальником отдела, долго не мог смириться, поскольку уже считал эту должность своей. Как, какая-то наглая сопливая девчонка будет им командовать?!

Вечером Лешка ждал меня в машине, читая что-то в телефоне.

– Куда? – спросил, когда я села рядом и звонко чмокнула в щеку.

– Шеф, не теряй времени! Нянька до одиннадцати.

– Понял, – усмехнувшись, он вырулил от поребрика.

По дороге я наконец рассказала, что возвращаюсь в юрфирму.

– Чего так? – удивился Лешка.

Поколебавшись пару секунд, я выложила ему все. О чем раньше старательно умалчивала, потому что не имело смысла делиться важным с временным человеком. Но сейчас все изменилось.

– О как! – сдержанно отреагировал он. – То есть ты с ним до сих пор работала и он был твоим начальником?

– В идеале стоило уйти еще осенью. Но с моей специализацией сложно найти хорошее место. Я и обратно-то попросилась только потому, что другого выхода не было. Если бы он не начал говниться, как-нибудь пережила бы, что в одном здании работаем и периодически сталкиваемся.

– Это и были те самые рабочие проблемы, о которых ты мне так и не рассказала?

А я собиралась? Да, кажется, упомянула что-то – мол, потом расскажу. Тогда мне было ни до чего, настолько все складывалось погано – и на работе, и, в первую очередь, с Лешкой. А он наверняка воспринял это как еще одно доказательство, что мне не нужен.

– Да, те самые.

– Тогда я очень рад, что ты оттуда уходишь, – он положил руку мне на колено, но тут же вернул на руль. – Знаешь, я не особо ревнивый, но мне все равно было бы неприятно знать, что ты с ним постоянно видишься, пусть даже по работе. И спасибо, что рассказала.

Хоть я ушла раньше, мы все равно попали в самые пробки и к Лешке приехали уже в начале восьмого.

– У нас два с половиной часа, – сказал он, открывая дверь квартиры. – Будем еду заказывать?

– А надо? – засомневалась я, высматривая в прихожей черного террориста. – Может, по бутеру быстренько? Или вообще потом?

– Давай по бутеру, – согласился Лешка и пошел на кухню.

Кота нигде не было – ни в прихожей, ни в гостиной, ни в спальне.

– А куда твой бандит делся? – спросила я, зайдя на кухню, где уже фырчала кофемашина, а Лешка доставал из холодильника хлеб, сыр и колбасу. – От меня спрятался?

– В шкафу в прихожей.

– Ты его что, запер?

– Нет, – поморщился он. – У него лежка там. Запасная. Домик есть, лежанка, а он или на кресле в гостиной, или там. Пусть сидит. Захочет – выйдет.

Мы ели бутерброды, запивая кофе, и кидали друг на друга ну очень говорящие взгляды.

– Мил, мне в душ надо, – едва прожевав, Лешка поставил тарелку и чашку в раковину. – Приберешь немного?

– Время, время, – возразила я. – Предлагаю, чтобы не тратить его зря, в душ вместе.

– Ну тоже вариант, – кивнул он и потащил меня за руку в сторону ванной.

Алексей

Так вот что это были за рабочие проблемы!

Наверно, хорошо, что я узнал об этом сейчас, а не тогда. Тогда и так было слишком много мути. Мне и сейчас-то было не особо приятно. Нет, не ревность. Что-то другое. Вряд ли я смог бы сформулировать внятно. Просто не нравилось, что все это время Милка находилась рядом с ним, и я был рад, что она уходит. Пусть даже таким противным образом.

С другой стороны, я пытался ее понять. Хорошую работу действительно найти сложно, да и планку понижать не хочется. К тому же ребенок на руках. Мне и хотелось бы надеть белое пальтишко, встать на табуреточку и сказать, что нефиг заводить шашни на работе, но… Положа руку на сердце, устоял бы я сам, будь та же Юлька попривлекательней?

Вот то-то же. Так что на табуреточку вставать не будем.

Но обо всем этом я думал, пока мы ехали, а когда зашли в квартиру, стряхнул все эти мысли, как кошачью шерсть со штанов.

Кот, кстати, будто почувствовал, с кем я приду. Забился в свое логово заранее и носа не высовывал. Но я не обольщался и не расслаблялся. Похоже, паршивец просто поменял тактику, усыпляя бдительность.

Душ вдвоем – не в первый раз, но сейчас все было по-другому. Вот вообще все. И кто бы знал, как не хотелось ее отпускать. Слишком быстро пролетели эти два с небольшим часа.

– Подожди, отвезу тебя, – сказал, пытаясь отодрать взгляд от ее попы, когда Милка потянулась за телефоном, чтобы вызвать такси. – Слушай, а давай я тебя одену?

– Леш, нет, – рассмеялась она, отнимая у меня свои трусы. – Так мы никуда не уедем. И нянька уволится. Точнее, больше не придет. Она у меня не на договоре.

Трусы я на нее все-таки надел. Правда, времени потребовалось столько, что можно было раза два полностью одеться и раздеться снова.

– Страшно подумать, сколько уйдет на лифчик, – Милка вынырнула из-под моих рук. – И на все остальное. Давай ты в другой раз попрактикуешься? Когда не надо будет торопиться.

– Хули ж одеваться, если никуда не надо торопиться? – проворчал я. – Я бы лучше в раздевании попрактиковался.

– Ну это ты и так умеешь.

Перебрасываясь скользкими шуточками, мы все-таки оделись. Ручонки шаловливые при этом приходилось придерживать, потому что они сильно тормозили процесс, пытаясь забраться совсем не туда, куда надо. Из шкафа блеснул желтый глаз, но Мяф так и не вышел.

– Слушай, а к кому мы на день рождения в субботу идем? – спросила Милка уже в машине.

– К Вовке Мурзану, моему однокурснику. Там такое будет… чисто для своих. Человек двадцать, не больше.

– Ничего себе «только для своих»! Как одеваться-то хоть?

– Ну явно не в вечернее. Маленький грузинский ресторанчик.

– И в качестве кого ты меня туда поведешь?

– Мил, на Новый год тебя это не беспокоило, – я посмотрел на нее с подозрением.

– Да, на Новый год не беспокоило, – кивнула она. – А сейчас есть маленько.

– В качестве любимой женщины. Устраивает?

– Вполне.

Я вспомнил свои мысли о том, что «вполне» – это не полностью, а где-то около.

Ну извини, Милка. Пока так. Еще неделю назад я и любимой женщиной тебя не назвал бы. То есть назвать-то мог, но ты бы не услышала. Не торопи меня, хорошо? Дай созреть естественным путем. А то буду как те яблоки, которые срывают зелеными и оставляют дозревать, а они все равно несладкие, потому что солнышка недобрали. Будь моим солнышком, ладно?

Опоздали мы всего минут на десять, да и то потому, что никак не могли друг от друга отлипнуть у ее парадной. Прямо как школьники.

– До среды?

– Если все будет нормально, – поцеловав меня в последний раз, Милка приложила таблетку к домофону. – Напишу.

– Подожди. До лифта провожу. А то вдруг там…

– Маньяк? Ну проводи.

Ну и еще немножко поцелуев у лифта. Потом смотрел, как меняются цифры на табло. Остановились – можно идти. Обратная дорога – тоска… Как будто в другом городе вдруг очутился. Чужом и неуютном.

Мяф сидел на спинке кресла, задрав ногу пистолетом, и вылизывал под хвостом.

– Ну и что ты задумал, нечистая сила? – сев на подлокотник, я погладил вислые уши.

«Ничего», – посмотрел он на меня со всей своей предельно лживой честностью.

– Так я тебе и поверил.

«Дело твое. Лучше корму подсыпь».

Два дня до следующей встречи показались вечностью. Но теперь мне хотя бы было чего ждать. Раньше это ожидание висело тяжким грузом, наполненное страхом, что встреча может стать последней. Когда ждешь радость, одновременно и тяжелее, и легче.

Я боялся, как бы субботний поход не сорвался, но Милка неожиданно обрадовала, что у нас целых два дня.

– После бассейна мама Инку возьмет к своей подруге за город. Там тоже день рождения, будут девчонки мелкие. Вернутся только в воскресенье вечером.

Почти всю субботу мы провалялись в постели. Уже собираясь и наводя красоту, Милка вдруг спохватилась:

– А подарок?

– Мы с ребятами скинулись и диван заказали. Он сам выбрал.

– Давай тогда я хотя бы цветы куплю.

– Мил, – скривился я, – Вовчик цветы не ест. Успокойся, ладно?

– Не знаю, Леш, – вздохнула она, криво нарисовала стрелку и принялась стирать. – Я что-то и правда нервничаю. Даже не знаю почему.

– Все будет хорошо. Что может быть плохо-то? А если вдруг что-то пойдет не так, просто встанем и уйдем. Найдем чем заняться, да?

– Найдем, – улыбнулась она и снова стала рисовать глаз.

Все и правда началось хорошо. Сидели, ели, пили, трепались. И Милка как-то легко в общий разговор вписалась, как будто давно всех знала. Вот только через полчаса «хорошо» резко закончилось.

В тот самый момент, когда я услышал голос, который предпочел бы больше не слышать.

– Всем привет! Прошу прощения за опоздание.

Глава 26

Мила

Я никак не могла понять, в чем дело. Откуда это странное состояние – как будто перед экзаменом. Ну увидят меня Лешкины друзья. Так ведь уже видели. Или все дело в том, что он собирался представить меня как… любимую женщину?

Вообще-то это звучало страшно глупо. Не само по себе, а именно в таком контексте.

Парни, это моя любимая женщина.

Ну просто рукалицо. Сразу вспоминалась старая и до жути глупая комедия «Любимая женщина механика Гаврилова».

Хотя, с другой стороны, а что он должен сказать?

Это моя – кто? Подруга? Ужас! Невеста? Так я и не невеста. Уж лучше вообще никак.

Кто еще не знает, это Мила.

Вполне достаточно.

Именно так он и сказал. И тогда, в клубе, и сейчас. Кого-то я видела на Новый год, с кем-то познакомилась теперь. Смотрели на меня с интересом, но вполне доброжелательно. И в общую беседу я влилась органично.

И все же напряжение не проходило. Будто ждала какого-то подвоха.

И ведь не зря ждала. Что это было – интуиция? Предчувствие?

Когда в зал вошла высокая блондинка в голубом платье, сидевший напротив меня виновник торжества как-то вдруг подобрался. Лешка в этот момент разговаривал с кем-то и не сразу ее заметил, но когда повернулся на голос, я увидела, что его лицо исказилось от ярости.

– Какого хера, Мурзан? – процедил он сквозь зубы.

– Я ее не приглашал, – пожал плечами тот и покосился на свою жену, которую это явление тоже не слишком обрадовало.

Блондинка тем временем продефилировала танцующей походкой к столу, звучно чмокнула Володю в щеку, чирикнула что-то поздравительное и вручила подарочный пакет.

– Спасибо, – буркнул он. – Присаживайся.

Но та посмотрела через стол, как будто только сейчас заметила Лешку, и радостно всплеснула руками.

– Лешенька, и ты здесь!

Бодро ломанулась вокруг стола к нам, походу, намереваясь облобызать и его, но Лешка, сощурившись по-кошачьи, обнял меня за талию.

– Познакомься, Мила, это Майя. А это Мила, моя… невеста.

Майя? Его бывшая? Какого хрена?!

И тут же, с задержкой на секунду, сработала реакция на «невесту» – захотелось вцепиться когтями ему в яйца и оторвать. Однако вместо этого улыбнулась сахарно.

– Очень приятно.

– Да… – кивнула она с таким видом, словно готова разорвать меня в клочья. – Мне тоже… рада… за вас. Володечка, ты извини, я только на минутку забежала, поздравить. Я тут рядом… по делу. Всем счастливо!

Она исчезла – словно и не было.

– Вот блядь, – пробормотал под нос Лешка.

Повисла тяжелая пауза. Я пыталась согнать с губ улыбку, но она застыла, как клей «Момент».

– Ребят, только не бейте, – поднял руки Егор, Лешкин, как я поняла, наиперший друг. – Это я.

– Что, пригласил ее? – сдвинул брови Володя.

– Да нет, конечно. Что я, дурак совсем? Ну да, дурак, но не до такой степени. Она мне написала – типа уточнить, когда у тебя днюха. Спросила, где отмечать будем. Мне и в голову не пришло, что она может притащиться. С какой стати-то?

С какой? Ну, судя по выражению, с которым она бросилась к Лешке, стать достаточно прозрачная. Но он ее мощно тормознул. Вот только мне совсем не понравился способ.

– Ладно, проехали, – Лешка поднял бокал. – Давайте, вздрогнем. За нас с вами – и за хрен с ними.

Скоро все здорово набрались и об инциденте вроде как забыли. Все – кроме меня. И Лешки, который время от времени подергивал уголком рта: я хорошо успела узнать этот его признак раздражения.

По большому счету, о его жене я не знала ничего, кроме того, что она была. Упомянул всего несколько раз, мельком, как-то назвал по имени, я запомнила. Но, походу, развелись они не самым лучшим образом. Может, поэтому Лешка и обходился исключительно легкими отношениями без обязательств?

По-любому, прятаться за меня, как за щит, не слишком красиво. Ладно бы я реально была его невестой. А вот так…

В общем, я делала, что называется, хорошую мину при плохой игре, и единственным моим желанием было поскорее уйти. Домой. Нет, я не собиралась закатывать скандал или строить обиженку, но сегодня хотелось побыть одной. Чтобы остыть.

Именно так я и сказала, когда часов в одиннадцать мы вышли из ресторана.

– Как хочешь, – к моему большому облегчению, Лешка спорить не стал. Даже не спросил, когда увидимся. – Послушай, Мил… Я, наверно, должен тебе объяснить…

– Если ты про ту красивую сцену, то, наверно, да, – перебила я. – Но только не сейчас, хорошо?

В такси я устроилась рядом с водителем, хотя обычно мы всегда садились вместе на заднее сиденье. Не хотелось ни разговаривать, ни тупо молчать. Мы не ссорились, даже обидой это не назвала бы, просто какое-то тягостное мутное состояние. Надо было подождать, когда муть осядет.

Да уж, не так я рассчитывала провести этот вечер. И ночь тоже. Ожидание vs Реальность.

Лежала, смотрела в потолок, думала.

А она красивая. Интересно, что там у них такое произошло? Кто от кого ушел? Или по взаимному согласию? Не похоже. Наверно, все знают – все их общие знакомые. А я как будто пришла к концу анекдота. И что, она теперь снова подбивает под него клинья?

Утром я долго стояла под душем, высушила волосы, выпила кофе. Побродила по квартире туда-сюда, а потом оделась и поехала на Гражданку. Автобус, метро, пешком. Подошла к «точке», поднялась на крыльцо, нажала кнопку домофона.

– Девушка, вы не ко мне случайно?

Лешка стоял внизу с большим пакетом, и вид у него был такой, словно не спал всю ночь. Не лучше, чем у меня.

– Не знаю, не знаю, мужчина, – хмыкнула я. – Может, и к вам. Смотря, что вы там такое в пакете тащите.

Алексей

– То есть она тебе изменила, а теперь подкатывается в надежде, что простишь и примешь обратно?

– Из детей, которые не знают слова «нет», обычно вырастают взрослые, которым все должны. «Мне надо», «я хочу» – вот это они понимают. Она решила, что я обязан ее простить. Хотя уже скоро три года, как мы развелись, и у нее за это время целая армия мужиков в постели перебывала.

Милка лежала на спине, положив голову мне на грудь. Я рассеянно наматывал на палец прядь ее волос, а другой рукой осторожно пробирался по животу к зазывно раскинутым ногам. Ниже… еще немного ниже… Цоп – поймала!

Сжала ноги, стиснула между ними мою руку. Ну а мне это… только на руку. Кто бы знал, как мне это нравится: гладить ее вот так, пробираться пальцами внутрь, где тепло и влажно, слушать, как она то ли мурчит, то ли скулит от удовольствия.

Хныкнула, снова ноги распахнула, впуская глубже, свои пальцы подтащила, подталкивая мои в нужном направлении. И все это в свете яркого весеннего солнца. Как театральный прожектор. Театр двух актеров и двух зрителей!

– Милка-наводчица! – я укусил ее за мочку.

– Корректировщик огня, – поправила она. – Да, так… Господи, как хорошо!

– Я просто шалею, когда ты так говоришь.

– Как?

– «Как хорошо».

– Потому что правда хорошо. Подожди, – попросила, задыхаясь. – Не торопись. Хочу долго.

– Очень долго?

– Очень.

– А давай я тебе буду про медицинское страхование рассказывать?

– Нет! Просто не торопись.

Легко сказать – когда хочется поскорее довести ее до точки кипения. Почти до точки. Чтобы быстро кончить вместе с ней. Быстро – потому что уже пар из ушей. Ну что ж, значит, придется самому думать про медицинское страхование. Чтобы притормозиться немного…

Потом она задремала носом в подушку, а я лежал и поглаживал ее по спине.

Не торопись, сказала она.

Может, я и правда слишком тороплюсь? Ведь думал об этом всего пару дней назад. Что нужно время, чтобы дозреть. Но одна ночь изменила все. Эта ночь, когда сидел на кухне и смотрел в окно.

Увидев Майку, я психанул так, что вообще перестал соображать. Как будто рванула ядреная бомба и все вокруг залило адским светом. И когда она направилась ко мне, спрятался за Милку, представив ее своей невестой. И сразу понял, как облажался. Понял по ледяному блеску Милкиных глаз, по закаменевшим в улыбке скулам.

Она не устроила мне сцену, но и слушать мое жалкое блеянье не стала. Сказала подчеркнуто спокойно, что лучше поедет домой. Без меня. И вот я сидел один, ежась под снисходительным взглядом Мяфа, который словно все знал, и думал, думал…

О том, что, возможно, сказать так меня заставило вовсе не желание отправить Майку с ноги на Марс. Ну ладно, не только это желание, но и другое – чтобы сказанное вдруг оказалось правдой. Может, Майкино появление в ресторане стало катализатором той химической реакции, которая шла во мне глубоко-глубоко?

Утром, выпив две кружки двойного ристретто, я возил станком по щекам. Из зеркала смотрел жуткий упырь, вылезший из могилы. Видимо, чтобы составить достойную компанию чертову Мефистофелю.

– Кот, я дурак? – спросил я его, завязывая шнурки на кроссовках.

«Кто бы сомневался», – зевнул он во всю пасть.

Продавщица в ювелирном меня узнала.

– Я вам сразу сказала, что к тем серьгам колечко не помешало бы. Оно в том же стиле. Как будто один сет.

– Угу, – буркнул я, выкапывая в бумажнике из-под дебетовых карт кредитку.

На обратном пути завернул в продуктовый: Марьяна уже неделю болела, приходилось справляться с хозяйством самому. Шел и прикидывал, как сделать: поехать к Милке прямо сейчас или дать ей успокоиться. То казалось, что лучше не тянуть, то боялся, как бы все окончательно не испортить. Однако решать ничего не пришлось. Она стояла на крыльце и набирала на домофоне номер квартиры.

– Девушка, вы не ко мне случайно? – спросил, и от сердца отлегло, когда увидел ее улыбку.

Мяф уже сидел в шкафу. Вот откуда он мог знать, с кем я приду?

Разговоры сами собой отложились. Какие тут могут быть разговоры, когда соревнование – кто кого быстрее разденет. Ну а потом я все ей рассказал. Про Майку. Как познакомились, поженились. И как развелись. Предложение делать было как-то не в тему, да и отвлеклись приятно.

Ну что, вперед? Или грудь в крестах, или голова в кустах.

Кольцо осталось в кармане куртки. Осторожно, чтобы не разбудить Милку, встал, сходил за ним, лег обратно, сжимая в кулаке. Но долго не вытерпел. Провел рукой по спине, пересчитывая позвонки.

– Мр-р-р! – глаз приоткрылся и снова закрылся.

– Милка! Ну Милка же!

– М-м-м?

– Замуж за меня выйдешь?

– Чего?! – ее аж подкинуло.

Я протянул ей кольцо на ладони. Ну да, не по феншую, ну и плевать. Она сидела и хлопала глазами, как разбуженная сова.

– Леш, ты с ума сошел?

– Нет.

– Послушай, – Милка согнула мои пальцы так, что кольцо оказалось внутри. – Ты хорошо подумал? У меня ребенок. И это для меня самое важное. А ты ее даже не видел ни разу.

– Мила, я же не предлагаю прямо завтра в загс бежать. Просто чтобы ты знала: я тебя люблю и хочу на тебе жениться. Так что даже почти не соврал. В смысле, вчера. А с дочкой твоей познакомлюсь. И постараюсь подружиться. Вообще я с детьми всегда нормально ладил.

Я раскрыл ладонь, но она покачала головой.

– А если не получится?

– Да блин, Мила! – рассердился я и надел кольцо ей на палец. – Тогда у тебя просто будет кольцо к серьгам, только и всего.