Текст книги "Тропы воздуха (СИ)"

Автор книги: Анна Тьма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

   Как бы ни хотелось верить в своё чудесное спасение, я – тёмный. Чувство, как моё тело медленно отказывается функционировать – ни с чем не спутать. Что-то убивает меня изнутри, медленно, но верно.

   Голос вплёлся в музыку сам, я даже не сразу осознал слова этой песни.

   Мой путь среди звёзд не написан,

   Дороги менял как хотел и как мог.

   Бежать и лететь, мне закон неписан!

   Всё небо, весь мир у моих ляжет ног!

   На месте стоит только мёртвый герой,

   Не зная сомнений шагну в пустоту!

   Сомкнуться ада врата за спиной,

   В вечность шагнув, я не упаду!

   Танцуй, свет на конце клинка!

   Танцуй, Смерть в белом платье!

   Танцуй, задыхаясь от крика!

   Ты попадёшь в её объятье!..

   Всей душой, на пределе сил, не жалея голоса... Не жалея лёгких, которые нужно беречь! Гитара поёт под руками, отдавая мою душу ночи...

   Не держи меня в своих оковах, свет!

   Не за жизнь стоял на коленях мой бог!

   Ценой смерти стал ему данный обет!

   Его жизнь, его веру я не сберёг...

   Мне ранняя стала смерть тишиной.

   Не успеть полюбить, не успеть повзрослеть.

   Станет жизнь для меня пустотой,

   И мне жить не успеть, не успеть...

   Танцуй! Кровь на конце клинка!

   Танцуй! Избранный небом!

   Умирай, задыхаясь от крика!

   Лети! И погибнешь свободным!..

   Гори дотла моя крылатая душа!

   Клетка сиянием нас погубит!

   Пылай, оковы жги моя душа!

   Эта земля нас не забудет!..

   Прозревший однажды глаз не закроет,

   Оковы и цепи не сможет надеть.

   Свободный врагов своих кровью умоет.

   В пламени адском мне не сгореть...

   Тихий звон под спокойными пальцами. Отложив гитару, касаюсь, морщась, живота. Болит. Промокли бинты и белый шёлк снова окрасился алым. Подношу к лицу окровавленные пальцы и вижу тусклый, едва различимый, но всё же свет. Если это только ссадины, как сбитые пальцы или разбитое колено – света незаметно. Но если рана глубокая... эх. Нужно быть аккуратным. Вот они, последствия моей глупости.

   – Тебя настолько тяготит мой мир?

   Арис. Почему я не удивлён? Не хочу даже оборачиваться. И лучше бы промолчать, но чутьё говорит, что нужно высказаться. А чутью я верю.

   – Что мне ответить тебе, бессмертный из теплицы? Жизнь, которую я люблю, ты сочтёшь адом. Ты ведь знаешь, что такое Ад, изначальный? Хотя, откуда тебе... Это место в Посмертии, где в череде бесконечных страданий человеческие души расплачиваются за свои грехи. А я хожу в "Ад" на прогулку, потому что... ташшас. Жизнь на лезвии ножа, я уже изрезал все ноги, но если бы что изменил – спас бы бога, умершего на моих руках. Подарил бы новую сказку одной маленькой девочке... И, знаешь, наверное всё же убил бы одного прекрасного рыжего ангела. Она почти что сломала мне жизнь, а я не смог за это перерезать её красивую белую шейку.

   Воспоминания о Майе заставили сжать зубы. Моя единственная любовь, моя гитара, сама по себе вернулась в руки. Страж молчал долго-долго, да и я не спешил заговорить снова. Только струны под пальцами едва слышно звенели. Хорошие у меня струны. Особым образом обработанное серебро... прочные как сталь.

   – Ты безумец... – в этом тихом голосе можно услышать много. Страх, отчаянье вызванное беспомощностью и невозможностью что-то изменить, непонимание... Нет, непринятие того, что начал понимать.

   – А ты дурак, – пожал плечами я, по-прежнему не спеша обернуться.

   Перебрал струны и запел, не щадя ни себя, ни того, кто слышал меня:

   ...Путь в никуда!

   Я зову, но мне в ответ ни слова!

   Путь в никуда!

   Из-под ног моих уходит земля!

   Путь в никуда!

   Я искал себе пути иного!

   Путь в никуда!

   Ничего уже исправить нельзя!..

   Пусть душа моя кричит от боли!

   Пусть в глазах стоит сплошной туман!

   Лучше камнем вниз, чем жить по чьей-то воле!

   Этот путь я выбрал сам!.. #

   # Ария – Путь в никуда

   Даже не оборачиваясь, могу понять, что мои слова попали в цель. Ехидно улыбаюсь.

   – Я не просто так пришёл, принц тьмы, – вздохнул страж. Угу, ловко перевёл тему, возразить-то нечего. – Тебя тут кое-кто искал.

   – На кой я кому-то среди ночи понадобился? – к удивлению примешалась толика испуга. – Вы же вроде дневные жители, в отличие от меня.

   Я даже соизволил повернуться к стражу. Тот стоял, прислонившись к тонкому стволу белого дерева и устало глядел на меня. "Свалился ты на мою голову. За какие грехи?" – можно было легко прочесть в лице.

   – Для того чтобы принести извинения, – ответил изначальный.

   – Пусть приходят, – великодушно разрешил я.

   Страж не удержал смешок и растворился в воздухе, как не было. Ловок, лесной житель... Пальцы уже перебирали серебро струн в довольно весёлом ритме. Мне больно и ты берёшь себе мою боль, чёрная красавица. Радость мою ты тоже берёшь, но возвращаешь вдвойне.

   Через пару минут предо мной предстали двое. Не ожидал. Ожидал только одного недоумка. Эльфиечку с красными от слёз, но всё равно прекрасными глазами, никак не думал увидеть. Роан преклонил колено, низко склонил голову перед моим Высочеством. Когда и кто, интересно, его успел обучить тому, как положено выражать своё почтение ар'Граху? Немного поколебавшись, склонилась и девушка. Её длинные, волнистые волосы ниспадали до самой земли, блузка была расстёгнута на самую допустимо-низкую петлю... эта одежда вообще не скрывала идеальной фигуры, оставляя мало места для фантазии.

   – Другое колено, – тщательно подбирая слова на изначальной речи, оповестил я. – Ты стоишь на правом, это знак неповиновения и несогласия. Так становятся смертники, идущие против воли Владыки. Или самоубийцы. Встань на левое – это знак уважения к Императору.

   – Как всё сложно, – пробормотала девушка, меняя положение.

   – Дворцовый этикет, – улыбнулся я. – А ещё я должен держать постную мину и преклонившие колено должны обращаться ко мне "милорд", если это мои подданные, и "Владыка" или "ваше высочество" – если это не мои подданные.

   – Прошу простить моё недостойное поведение, Ваше Высочество, – глухо сказал ранивший меня недоумок. Говорил он на русском. Точнее, на словенском, языке моего деда.– Или назначить мне соответствующую кару. Моя жизнь в ваших руках, Владыка.

   – Даже так... – вытянув ноги, я поудобнее устроился на своём месте. Ласковым звоном отозвалась гитара. – А что ты скажешь, дева с прекрасным ликом ангела? – да-да, обожаю злить людей и нелюдей тоже! Ушастый скрипит зубами от приступов ревности.

   – Мы были неправы, – мелодично отозвалась девушка, в отличие от своего спутника, глядя на меня. – Опозорили род и вели себя недостойно. Ты вправе требовать извинений и наказаний для нас, принц.

   Подавив смех, я поинтересовался:

   – Зовут-то тебя как, волшебное видение моих снов? – зубовный скрежет не смевшего поднять голову греет душу.

   – Алия, – отозвалась девушка.

   – Алия, – повторил я, пробуя это имя на вкус. – Меня можешь звать Ирдес.

   Прежде чем подняться, отложив гитару, и пройтись вокруг них, я наложил "прозрачность" на обширное кровавое пятно. В темноте этого должно хватить, чтобы кровь, просочившаяся через повязку, стала почти незаметна. Как же эта ушастое чудо коверкает слова моего родного языка... Поговорить, что ли, на их речи? Несколько лет занятий лингвистикой позволяют мне практически избегать акцента, но слова подбирать трудно. Ну, попробуем, если что всегда можно и на родном пару фраз вставить.

   – Ну и что же мне с вами делать?.. – словно про себя, пробормотал я. – Ножом, что ли, этого недоумка пырнуть... так ведь убью, рука у меня тяжёлая... Что тогда?.. – Вернулся обратно на своё место, подпёр подбородок кулаком, рассматривая двоих. В основном девушку.

   – Скажи... – робко спросила эльфийка, снова поднимая взгляд. – Ты действительно убил бы Роана?

   – Нет, – ответил. И постарался, чтобы каждое следующее слово било в цель побольней, поунизительней: – Я не убиваю неразумных младенцев. Да и вообще, безобидных дураков. Глупость простительна детям младшего возраста. Но урок бы преподал.

   – Как ты можешь говорить так... когда Роан гораздо старше тебя? – она нахмурила свои тонкие бровки.

   – Милая Алия! – усмешка. – Вы всё ещё дети. А у меня не было никакого детства. Моя единственная игрушка – это жизнь. И смерть. Вам такого даже и в руки не дают. Я решил, что с вами делать! Развлеките меня. Мне скучно.

   Изначальные переглянулись.

   – Как? – поинтересовалась девушка, чуть смутившись.

   Мне уже весело! И шикарные планы вырисовываются в голове на счёт обоих глупых, доверчивых ушастых. Были бы Маньяки, подарил бы им Роана на денёк, оставив девушку себе. Этот день они бы запомнили на всю оставшуюся вечность.

   – Не знаю, – пожал плечами. – Спой для меня. Ты умеешь петь? Ну так спой мне, милая. И не делай этого на коленях. Встаньте оба, Владыка позволяет.

   Двое снова переглянулись, Алия нерешительно кивнула. Поднялась, становясь напротив меня. Её спутник отошёл, чтобы не отсвечивать. Она снова взглянула на меня и, пару раз вздохнув, запела. Голос у девчонки вполне хороший. И слух, и чувство ритма. Но репертуар...

   – А менее заунывного воя ты не знаешь? – спросил я, честно дослушав до конца нудную, навевающую тоску и сон балладу.

   Она опять покраснела и залепетала что-то про классические песни и прочую муть. Эх, милая, знала бы ты, как мне мозги с этим "классическим репертуаром" промывала в своё время моя наставница! И что из этого получилось... Вспомнилось, что ещё год занятий должен пройти с этой оперной певицей когда мой голос изменится. Если изменится резко, рывком, а не плавно и постепенно, как часто бывает у тёмных. До боли захотелось ещё разок увидеть эту золотой души женщину. Прибежать к ней домой, рухнуть на стул на кухне и потребовать чаю с пирожными для оголодавшего ребёнка. Как она меня терпела столько лет?!

   Видимо, моя печально-постная мина заставила Алию растерянно умолкнуть.

   Зазвучали струны, и я запел. Ну, конечно же, одну из самых весёлых тёмных баллад про старого, обычно нетрезвого Рыцаря. Это запрещённый приём, но смотреть, как по ходу исполнения меняется в лице это невинное создание и как к концу песни ушастое чудо сидит на земле и хохочет, вытирая слёзы, принесло прощающее любые прегрешения удовольствие.

   – Вот так надо, – оповестил я, довольный своим представлением.

   Тексты баллад на старосветлом у меня на днях выпросил Таллир, страж из десятка Ариса, и, чует моя... интуиция, что скоро их, возможно в небольшой коррекции, будут знать все стражи. А за ними и подрастающее поколение. Хе-хех, тёмный паршивец принёс смуту и брожение умов в благословенный край. Хороший мальчик, возьми с полки пирожок с вареньем... сдуй пыль и положи этот кирпич обратно!

   Эта дева с бездонными глазами, невинно хлопая длиннющими ресницами и улыбаясь, быстро сумела выпросить у меня ещё спеть. Развлёкся я от души! Рожа ушастого недоумка, всё так же исходившего ядом от ревности к невинному флирту между мной и девушкой, навела на пару ещё более каверзных мыслей. Не смеяться он не мог, но между песнями его буквально корёжило. Держит себя в руках, видимо неслабое внушение ему сделали... Или получить любыми способами прощение, или светит что-то пугающее до дрожи и обмороков, по глазам вижу. Теперь не тронет меня даже под страхом смерти. Репертуар музыки постепенно сменился. Немного о неразделённой любви и невозможности быть рядом с любимой... И ещё поменяем ракурс. Тяжелее, голос проникает в самую душу.

   Последняя песня, страшная, спетая так, что мне самому стало паршиво. "Раскаянье" известной в Империи рок-группы, её слушать невозможно без внутренней дрожи. Жаль, одной гитарой, без виолончели и фортепиано в полную силу не сыграть, но я вложил в музыку всё, что мог и ещё чуть-чуть больше. Потерянная, бледная, почти плачущая Алия, сидящая рядом, на земле. Ей страшно и больно, она дрожит.

   Гитару в сторонку, я склоняюсь к девушке, приподнимаю за подбородок, близко-близко заглядывая в глаза... ловлю её дыхание...

   – Что это было?.. – то ли выдох, то ли тихий стон почти потерявшей сознание девушки, неведомо когда оказавшейся на моих коленях.

   – То, о чём ты спрашивала... – шёпот ей в ответ. – Таков поцелуй Смерти... или Жизни... это одно и то же...

   То ли рык, то ли вой, то ли просто мат со стороны заставили Алию пулей слететь с моих колен. Белый от ярости, ненависти и ревности ушастый. Добьём его, Крылатый?

   Девушка закрыла пылающее лицо ладошками, но весьма резко ответила на следующую реплику спутника. После чего красным стал уже он. Алия демонстративно отвернулась, побледнела и бросилась ко мне.

   – Ирдес, у тебя кровь!..

   – Знаю, – печально скривить губы в усмешке.

   – Тебя надо перевязать! Наши маги что, не смотрели твою рану? Она настолько серьёзная?.. Что... что это?..

   Сидит рядом со мной, не осознавая, держится ладошкой за мою руку, а сама близко-близко. И от близости очень красивой девушки мозг работает не в том направлении, способность мыслить сосредотачивается вокруг этого чуда.

   – Бывало серьёзней, – я чуть поморщился, кончиками пальцев касаясь расплывшегося по белой рубашке пятна. Рана противно ныла. – Не первая и не последняя, не волнуйся так. Светится?.. Да, я знаю. Я же не человек. И даже не тёмный. Не полностью тёмный... Генетическая ошибка рода...

   Что ты несёшь, Ирдес?! Где-то там был мозг в твоей резко отупевшей башке! Поищи его. Не там ищешь! В чужом декольте он явно не затерялся. Тьфу, ё, придурок, не красней!

   – Не ошибка... – она провела ладошкой по моей щеке, поглядела, как ей казалось, прямо в душу. – Ты прекрасен...

   Гы. Крылатый, не впадай в истерику. Не впадай! Ржать потом будешь! Да что ж ты так давишься смехом, тёмный паршивец?! Морду лица серьёзней держи, не давись и не дави лыбу! Девушка ведь уже влюблена. Полуулыбка, ясно показавшая клыки. Лёгкую боль в голос:

   – Ты ошибаешься...

   А-а-а, я сейчас умру! Даже улыбнуться нельзя, не то что выплеснуть всё корёжившее меня веселье. Алия всепонимающе улыбнулась, опустила длинные ресницы, отодвинулась и сказала:

   – Прости нас, Ирдес, принц Тьмы. Мы пришли тебя развлечь, а ты совсем загрустил с нами, – и многозначительно так поглядела на своего ушастого.

   Ну-с, подождём-с, поглядим-с, чем мне это грозит. Роан себя пересилил, перестал скрипеть зубами, выдавил что-то отдалённо напоминающее улыбку.

   – Я маг... специализации по редким животным. Возможно, я смогу призвать несколько интересных зверей для развлечения Владыки...

   – Возможно, – согласился. – Призывай сразу самое интересное.

   Ну, посмотрим, что за живность у этих ушастых есть. Заявленный маг быстренько очертил что-то наподобие пентаграммы на земле, сыпанул в середину золотистого порошка, отошёл и продолжил странные манипуляции. Я примерно понимал, что он делает. Так у нас только артефакторы работают. Слишком энергоёмко.

   Когда из тумана, заклубившегося в пентаграмме проступили черты огромного кота, Алия в испуге вскрикнула, отшатнувшись.

   В кругу стоял кошак, больше всего напоминавший снежного барса. Полтора метра в холке, белая шкура в золотых подпалинах, когти кинжалами, клыки "мечта стоматолога"! Воплощение хищной грации, убийца и снежный демон. Стоя у самого края очерченного круга, я с живейшим интересом рассматривал дезориентированного кошака.

   – Ирдес, не подходи к нему! – закричала Алия. – Роан, что ты натворил?! Ты вызвал Ледяного Убийцу!..

   – Алия, не бойся! – пришлось повысить голос, чтобы девушка услышала. – Он никому не причинит вреда.

   Тут барс сосредоточил свой взгляд на мне. Глаза у него были цвета синего льда с золотистыми искорками. Шагнув за защитный круг, я протянул барсу руку.

   – Иррсс?.. – морда у кошака ошарашенная. Ещё секунду назад готовый к атаке Ледяной Убийца сел и потёр глаза лапой. Снова мурлыкнул: – Ирррсс... – лизнул ладонь.

   – Глазам не верю! Комок шерсти!..

   Кошак, через полминуты тасканий его за уши, лапы и хвост, решил попробовать моё Высочество на вкус, получил в зубы и завязал весёлую возню, в процессе чего пострадал уже я – был облизан и облапан. Быть может, я совсем поехал крышей. Но этот кот – то ли аватар, то ли создание моего бога. Я чую его так же, как он меня.

   Серебристый туман и остро вспыхнувшее предчувствие, заставило меня отвлечься от детской игры с опаснейшим хищником. Двое ушастых растерянно стояли, не решаясь приблизиться даже к краю круга. Девушка, как видно, ещё и очень зла.

   – Спасибо, в этот раз ты меня действительно повеселил! – сказал я, в упор глядя на Роана.

   – Рад, что смог развлечь принца, – гримаса, долженствующая обозначать улыбку.

   Ага, а то я дурак и не понял, что ты собирался меня убить, выдав за несчастный случай. Спокойненько сотрём ногой часть защитного круга. С интересом понаблюдаем, как попятится недоделанный маг.

   – Ещё раз попытаешься – пощады не будет! – рык, а не голос. Когда же до тебя дойдёт, что не стоит связываться с Ирдесом Крылатым?! – Алия, свет небесный, выполни мою просьбу, – прижать руку к сердцу, поглядеть умоляюще. – Скажи моему брату, что всё в порядке. И пусть не суётся сюда, если не хочет моей смерти. Твой друг допустил непростительную ошибку при вызове вот этого комка шерсти, милая Алия. Он открыл путь и пригласил гораздо более страшную силу. Уходите, если хотите выжить. Я отвлеку её этой ночью, чтобы она не забирала ничьих жизней. Только не мешайте. И не возвращайтесь, – о, как мало времени. Почти вышло. – Да убирайтесь же к демонам отсюда!!!

   Изначальных, наконец, сдуло.

   – Как зовут-то тебя, хвостатое недоразумение?

   – Коррсс, – рыкнул кошак.

   – И как Феникса угораздило вложить в тебя часть своей силы? – риторически поинтересовался я. – Надо же... в кота!

   Дальше стало не до разговоров. Нет возможности даже позволить себе короткую молитву Небу. Я протянул руку, и Она вложила свою тонкую, почти прозрачную ладошку в мою, ступая на эту землю.

   – Прекрасная ночь, моя Леди.

   – Здравствуй, мой Рыцарь, – она улыбнулась мне. Какая у неё улыбка... – Ты долго не звал меня. Не скучал?..

   – Скучал, Прекраснейшая. Но я не хотел тревожить Леди своим вниманием. Кто я такой, чтобы отвлекать по пустякам богиню?..

   – О, ты не потревожил бы меня. Скорее, избавил от скуки, – смешинки в антрацитовых звёздах. – Это твой зверь?

   – Мой, – согласившись, подозвал кота поближе. – Это хвостатое недоразумение зовут Коррас. Не обижайтесь на него, моя Леди, он не обучен хорошим манерам.

   – Зато какой пушистый! – и Госпожа принялась тискать ошалевшего кошака совсем как я недавно. – Красивый. Когтистый, зубастый и пушистый. Само совершенство!

   И как прикажете на это реагировать?!

   – Ты ранен, мой Рыцарь? – Леди встревожено взглянула на меня.

   – Пустяки, – отмахнулся я. – Госпожа, нам лучше уйти отсюда. Боюсь, здесь нас могут в скором времени потревожить некоторые... ушастые недоумки. Не желаете прогуляться?

   – Ты заботишься... обо мне? – приподняла изящную бровку богиня всех богов.

   – Не хочу, чтобы они досаждали моей Леди, – я позволил себе улыбку. – Придётся бить им наглые морды, а я немного не в форме сегодня.

   Она взяла меня под руку и мы пошли, не выбирая направления. Кот бесшумно ступал следом, то и дело тыкаясь под руки и выпрашивая свою порцию ласки.

   – Я всегда слушаю, как ты поёшь, – сказала Госпожа, и взгляд её был направлен в небо.

   – Смею надеяться, что тебе нравятся мои песни? – фигею от собственной наглости.

   – О, да! Ты ведь даже не осознаёшь своего великого дара, мой тёмный.

   – Дара?.. – опять меня в чём-то странном подозревают!

   – Действительно не понимаешь... В твою музыку вложено столько души, что она способна пробудить камни к жизни.

   – Едва ли...

   – Поверь мне, Рыцарь.

   Что нужно, чтобы выжить рядом с богиней всех богов? Правила просты – не лгать, не смеяться над ней, не притворяться. Не надевать никаких масок, даже самых безобидных.

   Водоём идеально круглый, цветная галька по берегам, удобная каменная скамейка... Качели. Много сил ушастые потратили, обустраивая всё это. Выбирая между качелей и скамейкой, я снова невольно потянулся рукой к ноющей ране.

   – Тебя надо перевязать, – твёрдо сказала Госпожа, почти силком усаживая меня на скамейку.

   Рубашку я сам снял, не дожидаясь её приказа. А вот с какой стороны подойти к плотно стянутым бинтам...

   – Убери руки и выпрямись. – Она ловко разрезала повязку похожим на коготь кинжалом. – Очень нехорошая рана... Били ведь насмерть?

   – Сколько раз пытались убить, столько раз не удалось, – выдавил я. Болело просто зверски. Пока стягивало было гораздо легче. – И не удастся, пока мне жить не надоест.

   – Потерпи...

   Когда она тем же ножиком отрезала длинную полосу от своего платья, мне стало резко не по себе. Шёлк платья Госпожи – это нечто большее, чем просто одежда. Она резала не по подолу, а от низа до самого верха юбки. Я обратил внимание на кинжал. Рукоять в виде искусно выполненного паука.

   – Почему паук? – спросил, когда она ловко стягивала мою рану.

   – Подарок одной королевы, – ответила мне богиня.

   Когда Госпожа ведёт себя так, я забываю, кто предо мной. Ловко затянув и завязав последний узелок, она села рядом и коснулась пальчиками моей чёрной метки.

   – Ты весь в шрамах...

   – Что ты, почти все раны затягиваются без следа, – этот массивный перстень на твоём тонком пальчике, Госпожа, совершенно не к месту.

   – А на сердце – тоже без следа?.. – антрацитовые звёзды смотрят прямо в душу.

   – Говорят, что время лечит. – Не надо так, Леди.

   Грязную рубашку одевать не хотелось. Ночь прохладная... а может просто меня знобит. С сомнением взял свою одежду в руки.

   – Дай-ка, – богиня забрала вызывавшую дилемму вещь и дальше сделала то, от чего захотелось проверить, не сплю ли я.

   – У этих... ушастых недоумков, как ты метко выразился, мой принц, – сказала она, тщательно прополоскав рубашку в водоёме, – есть один неоспоримый плюс. То, как они делают одежду.

   Отжав и пару раз встряхнув, богиня протянула мне чистую и почти высохшую вещь. Э-э-э... Заткнись, паранойя... Леди Ночь всегда отличалась непредсказуемостью, но чтоб настолько... Паранойя, заткнись!!! Крылатый идиот, оденься.

   – Спасибо, – поблагодарил я, застёгивая клёпки.

   – Пожалуйста, – улыбнулась она. Совсем не как богиня.

   Качели, на которых мы вскоре расположились, удобные, широкие и легко раскачивались. При желании здесь могли поместиться три человека или четверо ушастых... Или один тёмный. Не в силу физического размера, а в силу эгоизма, конечно! Как же хорошо качаться, ни о чём не заботясь, разговаривать обо всём на свете, шутить и смеяться!

   Рассвет подступил незаметно.

   – Ирдес, мне пора, – вдруг погрустнела моя Госпожа.

   – Ещё немного времени есть, Таэш? – я сам не заметил, когда решился называть её по имени. Поймал её ладошку в свою. – Зачем тебе этот жуткий перстень? Он ведь только мешает.

   – Сними, если сможешь, – лукаво прищурилась моя собственная богиня.

   – Это вызов? Ну, сейчас!..

   И я потянул с тонкого пальчика массивное чёрное кольцо с незнакомой тускло-белой руной. Оно поддалось, упало на сидение качели. А я снял с мизинца своё серебряное колечко, надел на место перстня. Раз какая-то королева может подарить тебе ножик с пауком, чем я хуже?! Кольцо было немного великовато, и я частично трансформировал руку, чтобы чуть-чуть сжать тонкую витую полоску серебра.

   – Вот так-то лучше. Таэш?..

   Белая кожа казалась ещё белее чем обычно. Растерянная и испуганная, она прошептала:

   – А я столько лет пыталась его снять!..

   Поднявшись, она пошатнулась и упала бы, не подхвати её я.

   – Что случилось? Я сделал что-то не так, моя Прекраснейшая Госпожа?

   Если сделал, то мне, пожалуй, хана.

   – Нет... – слабо ответила она. – Всё так... Если тебе не очень больно... поделись со мной силами...

   – Что я должен сделать? – моя личная богиня, я сделаю всё, что ты прикажешь.

   – Спеть ты уже не успеешь...

   Тонкая рука обхватила меня за шею, богиня приподнялась на цыпочки... Этот поцелуй был чем-то большим... такого со мной не было никогда. Казалось, что я умираю и снова живу... слов мне не хватит, чтобы сказать, как иногда бывает сладка смерть и восхитительна жизнь...

   – Спасибо...

   – Всё что захочешь... Для тебя не жалко...

   Она всё ещё слаба и бледна. Рассвет.

   – Коррас, помоги Госпоже. Охраняй её. Возьми кота с собой, Таэш, прошу, – а голос дрожит... не выдать бы себя сейчас.

   – Хорошо, – она только кивнула.

   Барсу не надо было говорить лишних слов. Он лёг, позволяя Леди сесть ему на спину. Вот и пригодилась прорезь в юбке моей богини. Иначе бы она не смогла так сесть.

   – Держись крепче, – сказал я на прощание.

   Кот исчез среди деревьев белой молнией. Собственное тело казалось ватным, как если бы мне хорошенько двинули по голове. Сознание с телом связываться толком не желало и изрядно плыло. Кое-как заставив себя взять перстень, я, недолго думая, бросил его в воду. И спотыкаясь через каждый шаг, побрёл наугад.

   Блуждания с полуотключившимся сознанием всё же вывели меня к дому Ариса. Брат сидел на крыльце и разглядывал сбитые костяшки пальцев. Ладно, дома он не дурак подраться, но здесь-то когда успел?

   – Как ты? – глухо спросил светлый.

   Вместо ответа я чуть не завалился лицом вперёд, прямо на ступеньки. Ван, тихо ругаясь, перекинул мою руку через своё плечо и потащил в дом. Где-то на середине пути сознание я всё же потерял. И так не понять на чём держался...

   ...– Крайняя степень истощения... Сил едва-едва хватает для поддержания минимальной жизнедеятельности...

   – Как ещё дышит-то... упрямый...

   Чьи-то голоса тихо переговаривались в сером тумане, мешая мне спать. Слова на плохо знакомой речи почти не различались.

   "Хэй, да ты еле живой..."

   "Да? Наверное... Раз опять глюки".

   "Позволь мне..."

   "Сопротивляться всё равно не смогу..."

   Тишина, тепло, лёгкий флёр знакомой золотистой пыли и касания тьмы.

   "Крылья Вечности!.. Это моя вина. Не рассчитал... Я хотел вылечить, но стало только хуже! Что же теперь делать?" – это глюк сам с собой болтает или мне говорит?

   "Например, дать мне спокойно уснуть".

   "Нет. Ты уснёшь навсегда".

   "Пусть..."

   "Этого я допустить не могу. Вот что... возьмёшь сил у меня напрямую, я откроюсь. Это поможет... ненадолго... А потом я тебя найду. Согласен?"

   "А у меня есть другой выбор?"

   "Пожалуй, что нет..."

   Легкий приток сил заставил меня встрепенуться. Как дуновения свежего ветерка в духоте. Серый туман вокруг заколыхался. Но порвать эту завесу пока нет возможности. Миг и...

   ...страх, боль, отчаянье... я ни в чём не виноват, клянусь! Это ложь, ложь!.. Нет... Отец! Умоляю, не делай этого! Лучше убей!.. ...Лучше бы убил... ...отчаянье пустоты... шрамы... ещё болят... всегда будут болеть... Небо... Небо, за что?!.. За что?!

   "Другой мир... это слишком далеко. Далеко..."

   Тёмная волна накрыла с головой и закрутила бешенным потоком. Смерч извне втянулся в меня, едва не разорвав в клочья ослабленную плоть и душу. Нельзя же так, даже я так не рискую! Жить уж очень хочу! Кажется, я заорал, причём что-то матерное. Не уверен.

   Первым самым неприятным чувством стал режущий глаза яркий свет. Ну, а дальше традиционное утро – не понять как перекрученное одеяло, ноги на кровати, затылок болит от удара в пол. Так... руки-ноги присутствуют, вроде ничего не поломано, и даже не сильно спеленало. Попытавшись подняться, я запутался в собственной шевелюре, больно дёрнув волосы, от души выругался, поклявшись обрезать их прямо сейчас. Те вняли и перестали попадаться под руки и локти. Встал, из-за прохладного ветерка кутаясь в одеяло и, наконец, продрал глаза.

   Немая сцена. Изначальные смотрят на меня, я – на них. Их трое, двоих неприметные детали выдают как магов-целителей, и ещё один какой-то вивисектор. Дверь распахнулась от хорошего пинка, врезавшись в стену и брат на пороге меня совсем не удивил.

   – Жив, упырь!

   Ща огребу! Поскольку я запутывался в одеяле, которое вовремя не удалось сбросить и руки-ноги после сна не очень слушались, то пойман был в течение пары секунд. И поймал подзатыльник. Ван получил в лоб, и мы остались квиты.

   – Как ты? – спросил после короткой баталии светлый мой брат.

   – Есть хочу! – заявил я. – А ещё, чтобы вот те три статуи вынесли из моей комнаты.

   "Статуи" ожили, переглянулись, о чём-то коротко и непонятно переговорили.

   – Как ты очнулся? – спросил тот, кому самое место в виварии главным химерологом.

   – Выспался! – нагло заявил я. – Когда над ухом ведут заумный трёп – не очень-то поспишь! Пришлось встать.

   – Удивительный ребёнок... – сделал вывод один из магов-целителей.

   Кажется, они вознамерились разделать меня на составляющие и поглядеть из чего ныне ваяют тёмных принцев. Оперативно шмыгнув брату за спину, я заявил:

   – Я хочу остаться один! И хочу есть! Ван, кто из нас старший?! В твои обязанности входит забота обо мне, а я до сих пор голодный!

   – И невыносимый, – заключил светлый. – Господа, мой младший брат не желает вашего присутствия. Будьте добры покинуть его покои.

   Удивительное дело, но те вышли без протеста. Брат закрыл за ними двери, прижал на всякий случай спиной и выжидательно уставился на меня.

   – Что? – осторожно отступая, поинтересовался я.

   – Это я у тебя спросить хочу, – мрачно сказал Ван.

   – А что не так? – Ирдес сама невинность.

   – Перечислить? – приподнял бровь светлый. – Что за Ледяной Убийца, которого ты таскал за уши? Что за силу ещё умудрился призвать тот тупой недоделок? И хотел бы я знать, что это на тебе?

   С последними словами, неторопливо подступавший светлый отобрал у меня одеяло и ткнул пальцем в чёрную повязку на животе. Ткань осязаемым туманом охватывала меня плотным широким поясом без намёка на шов или узелок. Коснувшись повязки, я против воли так мечтательно улыбнулся, что светлый выругался.

   – Кто она? – тяжко вздохнул мой проницательный брат.

   – Ты мне не поверишь, – качнул головой я.

   – Когда это я тебе не верил? – удивился Ван.

   Да, действительно, как бы порой бредово и нелепо ни звучали мои слова – брат ни разу не усомнился в моей правдивости. Но в этот раз я сам себе не верил.

   – Ледяного Убийцу зовут Коррас, этот кошак – аватар Феникса, – сказал я. – Наверное. Знаешь же, что силу нашего бога ни с чем не спутать. Да и кличка у барса соответствующая.

   – Примерно так я и подумал, – хмыкнул брат и мельком взглянул на свои сбитые кулаки.

   – Вот это, – коснулся повязки, – ткань платья Ночи. А ты чью морду разбил в этот раз? – перевёл тему я, не собираясь рассказывать о Таэш.