Текст книги "Тропы воздуха (СИ)"
Автор книги: Анна Тьма
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Продержишься ночь? – спросил брат, подлетев поближе и взглянув в сторону пока ещё светлого запада. На востоке уже темнело.
– Не знаю, – пожал плечами я. – Попробую. Давай-ка повыше!
Ван кивнул и поднялся вверх. Поймав ветер, заскользил ввысь и я.
Мерзкий дождь меня всё же достанет! Водоотталкивающее стазис-поле постоянно держать очень проблематично. Во-первых, потому что силы уходят как в пропасть. Во-вторых, обнаружилась жутко неприятная вещь, которой раньше не наблюдалось при использовании поля – статические разряды меж перьев!
Выше облаков подняться сейчас не рискну. Как-то не внушает мне доверия эта серая пелена с желтизной и болотной зеленью, ощущающимися на грани восприятия. Никакого желания проходить сквозь эту гадость. Да и замёрзну я к демонам на слишком большой высоте. А дышать и так тяжело, тупая боль в лёгких скоро обещает стать проблемой.
И даже с моим преотличным зрением в этой мгле паршиво видно!
– Ва-ан, – позвал я, в несколько взмахов догоняя брата. – Давай в "Призрачный режим"? А то достало...
Светлый тяжко вздохнул. Качнув из стороны в сторону, увеличил лейтэр и сказал:
– Становись.
Не споря, я встал на краешек и отчётливо ощутил, что воздушный диск порядком разряжен! Не может быть, Ван же его перед самым побегом полностью привёл в порядок! Поняв, что я собираюсь снова взлететь, светлый повернулся и крепко схватил меня за ворот.
– Даже не думай, – строго сказал старший брат.
– Не городи чушь, – осадил я, падая обратно в небо. Выровнялся, выворачивая крылья, поймал ветер. Эх, ну насколько же они тяжелее моих прежних! Насколько больше сил, умения, выдержки нужно, чтобы с ними управляться. – Ты один до утра бы продержался.
Ван не ответил. Как бы мне не пришлось его ловить! А то ведь до конца не признается, что ему тяжело и что лететь он больше не может. Осёл упёртый. Послало мне Небо двух братьев, один другого не умнее! И оба старшие. Своеобразное у судьбы чувство юмора! Надо у родителей или дяди нормального брата попросить.
Как следует встряхнувшись, в состояние автопилота я переходить срочно передумал. Не до того. Уследить бы за светлым... хм... упрямцем. Тяжёлый воздух мерзким дождём пригибал к земле. Дышать тоже нелегко. Поднявшись повыше, я старался держать брата постоянно в поле зрения. Мой манёвр Ван разгадал, но снова промолчал. Разве что скривился как будто ему червяк в яблоке попался... Хотя яблоки с живностью брат только так ест и плевал на то, что там ещё и "мясо" в сжеванном фрукте присутствовало.
Скоро просто наблюдать за этим пытающимся увильнуть от пристального внимания упрямцем стало несколько скучно и нудно.
"Апокалипсис" – позвал я, приоткрывая душу.
"Чего?" – отозвался как огрызнулся, зараза.
"Скучно..." – тяжко вздохнул я, стальными когтями сдержав раздражение.
"Эх... ну и что мне с тобой делать?" – брат сразу же сменил настроение.
"Ты ещё не разучился сложные визуализированные комбинации в голове держать?" – добавим в тон каплю ехидства.
"Ха... ну, давай поиграем..." – поддался на провокацию брат.
Попался как младенец на конфетку! Теперь-то мне на тебя даже смотреть не нужно, чтобы знать где, что и зачем. Да и разминку для мозгов... э-э-э... в смысле, для тараканов с опилками в голове устрою!
Конечно, я сказал "ну, давай!", и уже демон его знает сколько времени мы вели мысленную партию в шахматы! Первую партию Ван продул как самый бездарный новичок. Чтобы выиграть вторую, мне пришлось изрядно поднапрячь извилины. Ну, на третей партии я поддался... Потом поле боя попеременно оставалось то за мной, то за светлым. Сейчас, если я считать не разучился, уже восьмая игра идёт.
"Конь F6-D5" – сообщил я, раздумывая, оставить эту партию за братом или попытаться выиграть?
"Слон С1-F4! Шах тебе, дитятко!" – сделал свой ход брат.
Поиздеваться надо мной решил?! Да ты ж под ударом! Не-е, эта партия за мной! Только я собрался назвать ход, как почувствовал, что до того отступившая боль заставила в глазах потемнеть. Твари Хаоса! Твари Хаоса сожри!!!
Когда меня скрутило в приступе выворачивающего лёгкие кашля, ориентация в пространстве оказалась потеряна напрочь. Очнулся полулёжа на лейтэре брата. Ван быстро терял высоту. Кажется, намеренно. Попытавшись снова взлететь, чётко осознал, что мой полёт закончится падением.
– Сиди уж... – процедил сквозь зубы Апокалипсис. – Герой недоделанный...
Не знаю, как брату удалось разглядеть в туманной дымке и предрассветной мгле этот островок, но упали мы на более-менее твёрдую землю. Больно ударившись левым боком, локтем и подмяв крыло, возблагодарил Небо, что мы рухнули не в болотную топь.
– Я сейчас, – быстро сказал брат и исчез во мгле.
Кое-как отодрав себя от земли, попытался встать, но быстро оказался от этой идеи, пока не перестанет кружиться голова и не отступит тошнота. Что-то хреново мне этот спуск дался. Кое-как сел поудобней, чтобы не травмировать сложенные за спиной крылья. Как же непривычно с ними на земле! Мешают они!
Тихий плеск и бульканье в близкой топи привлекли моё внимание. Я хорошо помню, как выглядели невнятные ошмётки обитателей болота, умудрившихся попасть под горячую руку Апокалипсиса. Если мой брат не в настроении – лучше к нему не лезть! Живее будешь.
Тварь я всё-таки увидел до того, как она успела прыгнуть и откусить мне что-нибудь жизненно важное! По-моему, Арис нагло врал, когда говорил, что у них в лесу не выживают инферналы и хаотичные твари. Потому что в трёх метрах передо мной сидела самая настоящая хаотичная тварюга! И довольно откормленная!
Мне знакома эта двухметровая жаба с заполненным мелкими острыми зубами, здоровым ртом и рогатой башкой. Такие встречаются в "Аду" от "четвёрки" начиная, чем выше цифра, тем круче лягухи. В "семёрке" они уже ядовитые, в "девятке" с бронированной шкурой. Одна такая когда-то чуть не откусила мне ногу.
Когда тварь едва заметно шевельнулась, готовясь к прыжку, я вскинул руку и "тёмная стрела", раня, впилась в плоть монстра. Обиженный рёв пробрал до самых печёнок. Но вместо того, чтобы устрашиться, я, встав на ноги, сам зарычал. На самой низкой ноте. Тварь понятливо квакнула и отвалила восвояси. Сомневаюсь, что теперь сюда сунется подобный хищник. А убей я её – пришли бы на запах смерти падальщики и прочая дрянь. Отбиваться от них – никакого желания!
Силы покинули разом. Нащупав рядом что-то похожее на деревце, опёрся о него, чтобы устоять.
– Идём, – Апокалипсис, кажется, простоял неподалёку всю короткую стычку с жабой. Иначе как объяснить, что он оказался тут, чуть мне стало хуже чем было?
Отлипнув от деревца, я побрёл за братом. В груди болело, и сильно. В середине островка отыскался более-менее удобный пятачок земли, на котором светлый успел выкопать костровище, натаскать торфа и даже каких-то дров. Полив всё это маслом, Ван привычно разжёг огонь.
Проверив внутренние резервы, пока Ван возился с насущными делами, я растянул очень слабенькое "стазис-поле" небольшим куполом над нашим лагерем. Сил не хватает, но пока держусь. На упрямстве.
– Совсем выдохнешься, – проворчал брат.
– О себе побеспокойся, – отмахнулся я.
Поскольку помощник ему я сейчас не очень-то хороший, то рациональнее заняться собой, а точнее, своим состоянием. Прикрыв глаза, сделал то, что сильно не люблю – впал в полумедитативное состояние, приводя себя в относительный порядок. Внутренние резервы, к моему ужасу и немалой злости, опустошены. Это проклятое болото тянет силы! И не только с меня!
– Ван, – позвал я, возвращаясь к реальности. – Ты ничего не чувствуешь?
– Например? – уточнил светлый.
– Например, запах. Трясина, торфяники, гниль всякая, понятное дело. Но вот флёр праха Бездны...
– Болото Мёртвых, – напомнил Апокалипсис, протягивая мне кружку с чем-то горячим. – Где-то здесь истончившаяся граница к одному из хаотичных миров.
В это время что-то вдалеке взревело, взвизгнуло и завыло. Повернув голову в сторону источника звука, я добавил:
– Возможно, что не только к хаотичному.
– Возможно, – кивнул брат.
Чего светлый намешал в моё питьё, так и не разобрал, да и не стремился. Допив кружку, понял, что зверски хочу спать.
– Спи, – сказал брат. – Я посторожу.
– Разбудишь, – ответил, заворачиваясь в свой плащ и пытаясь улечься с этими жутко мешающими крыльями как-нибудь поудобней.
Кое-как устроившись на боку, я скользнул в объятья сна.
...Двойняшки склонились к ноуту и азартно переругивались. Хотя, сомневаюсь, чтобы они всерьёз когда-нибудь спорили или ругались. У них это так – разминка для языков ко взаимному удовольствию.
От мысли посмотреть поближе, чем это мои Маньяки так увлеклись, отвлекла скрипнувшая дверь. В сумрак комнаты ступила легко узнанная фигура в камуфляже.
– Ну что, подобрали ключ? – поинтересовался дед, подходя поближе.
– Нет пока, – вздохнула в ответ Манька.
– Сюда бы Глюка, – протянул Данька. – Он бы быстро разобрался.
– Послать информацию сможем примерно завтра, – сообщил дед. – А пока попробуем ещё поработать...
– Южная окраина Свободного. Южный порт, припортовый район трущоб. Интересно, какого демона вы трое здесь делаете?! – поинтересовался вдруг голос, не узнать который я не мог бы при всём желании.
– Ван?! – не поверил я. – Ты что, уснул, зараза ушастая?! А на посту кто?!
Встрепенувшиеся близнецы тревожно переглянулись.
– Ну...
– А если нас инферналы или хаосники посетят, да отжуют что-нибудь ненужное?! Знал, что ты дурак, Апокалипсис, но не думал, что до такой степени!
– Ребята, это вы или глюки?! – на всякий случай проверила Маня, а Даня в это время сообщил деду несколько интересных новостей.
– Глюк у нас один и это не я! – в голос отозвались мы с братом.
– Оба здесь? – не поверил дед, с каким-то странным прищуром оглядывая комнату.
Не стоит, не поможет, я не дислоцируюсь в одном месте! За окном глубокая ночь, холодно, судя по замёрзшим в лёд лужам, а комнатка похожа на номер в дешёвом клоповнике.
– Данька, быстро дай свою Иглу деду, – сказал Апокалипсис.
– Ну вот ещё! – Маньяк невольно схватился за запястье.
– Потом заберёшь, говорю, быстро деду дай антенну!
Маньяк хмуро вынул из запястья Иглу, в несколько слов объяснил дедушке что это и как пользоваться. Как только антеннка оказалась в запястье деда, Апокалипсис рявкнул так, что моё сознание попыталась отпрянуть подальше:
– Какого демона, дед?! Сам полез и малых потащил за собой!
– Мы не малые! – возмутилась Маня и Даня покивал, соглашаясь с сестрой.
– Вас не спросили! – зарычал брат.
– Не ори, – оборвал дед так, что спорить с ним резко расхотелось.
Но Ван – это Ван.
– Орать я перестану, когда ты возьмешь малых за вороты и пинками отправишь домой! И сам следом поедешь!
– Деда, правда, не лезли бы вы к Даахам, – добавил я, по возможности спокойно. – Тем более, нам пока не до возвращения. Тут такие образовались дела, которые без нас не решить...
Апокалипсис не сдержал смешка. Ответил я направленным эмоциональным потоком. Только вякни. Убью.
Верховный Владыка подавил тяжкой вздох, сел на стул, повернув его спинкой вперёд.
– Куда вас хоть занесло, внуки?
Мы помолчали, не зная что ответить.
– Да вроде как... мы не уверенны... – протянул я. – Но кажется это тот мир, который ты покинул когда-то.
Дед вдруг странно спал с лица, побледнел. И следующей просьбой едва не выбил меня из колеи:
– Узнайте, как там родители и Дарина... сестра моя.
У деда есть сестра?! Не понял... Дед много рассказывал о своём отце, матери и брате, но ни слова – о сестре. У ар'Грахов практически не появляются в роду девочки. Если родилась девочка, по моим сведениям, это нонсенс! Н-да...
– Хорошо, – осторожно отозвался. – Мы всё выясним.
– И возвращайтесь... эх, внуки мои... кажется, пришло время вам кое-что рассказать, пока не поздно. Маня-Даня, – дед сурово поглядел на близнецов, – вы лучше выйдете, разговор... личный.
– Э... кхм, – остановил светлый дёрнувшихся к двери двойняшек. – Мы, вроде как, привязаны к нашим теням, дед. Куда они – туда и мы. И времени у нас не так много. И я не сплю сейчас, не дёргайся, брат мой младший! Я в боевом трансе Хранителя.
– Ладно, – проворчал я, прекрасно понимая, что Вану отдых нужен не меньше, чем мне. – Но разбудишь меня сразу. Рассказывай, дед, мы не на прогулке. Тут местечко такое, что и "седьмой Ад" нервно курит в сторонке.
– "Семёрка" не ваш предел, – усмехнулся предок.
– Но не для ночёвок же! – возмутился я.
– А здесь к "девятке" ближе, – ответил брат. – Не томи, рассказывай.
– Ну, хорошо... – ещё тяжелее вздохнул мой предок. Помолчал, уставившись в пол, собираясь с мыслями. – У меня не два сына, как принято считать. Дарий и Райдан – младшие мои сыновья, – Завоеватель снова ненадолго умолк, и продолжил с осколками льда и горечи в голосе: – А старшего, которого я не уберёг от смерти, звали Лэнхаэль. Светлый Страж Лэнхаэль.
После минутного молчания первое слово Вана было невнятным и явно ругательным.
– Дед, это дурацкая шутка! Отец же тебя был...
– ...младше на тридцать два года, – закончил дедушка. – Я был молод, горяч, холост... влюблён. И Фер убедил меня, что лучше оставить эльфа среди эльфов, где он не будет чужим. Я согласился. Тем более, время было неспокойное, мятежи то и дело вспыхивали... партизанская война длилась годами... Власть моя была ещё далека от абсолютной. А потом и сам Лэнх не захотел покидать свой дом, в котором вырос.
Я слушал дедушку. И всё больше склонялся к мысли, что это всё – сон.
– Ты сын моего сына, Ван. Мой внук. Наследник. Ты ар'Грах, малыш.
В повисшей тишине слышно только как тихо шуршит куллер в ноутбуке.
– Ну, дед... а я ведь тебя совсем не знаю... – первым нарушил молчание я.
Предок не ответил. Только морду совсем кирпичом сделал.
– А мы с тобой и в правду братья, малыш... – голос у Вана хриплый, как будто севший. – По крови и по роду... даже с двух сторон, получается... – горький, истеричный смешок. И нездоровое веселье. – Дед, а не инцест ли стал виной моего появления на свет, а?! А то ведь я Фергорну родич, пусть и не ближний, а твоей матерью была тётка Белого Лиса!
– Линии рода в твоём случае не пересекались. До тебя, – с завидным спокойствием ответил дедушка. – А вот тебе придётся быть внимательней.
Тонкий писк на грани сознания заставил меня вмиг позабыть обо всём.
– Охранный контур!.. – взвыл я.
– Слышу! – рявкнул в ответ светлый.
...Вскочив, не сразу осознал, где я, что здесь делаю и почему у меня меч в одной руке, а арбалет в другой. Взвившийся в воздух на миг раньше брат, тенью скользнул к источнику тревоги. За ним, проклиная онемевшую руку, которую отлежал во сне и плащ, только с третьей попытки упавший с крыла на землю, последовал и я.
Брат странно замер. Только золотые змеи едва заметно шевелились, словно в нерешительности. Увидев то, что заставило его замереть, я опустил оружие.
На берегу, островка, зябко переминаясь с ножки на ножку, стояла златокудрая девочка в старом, рваном, больше похожим на лохмотья, когда-то белом, а сейчас просто неимоверно грязном платьице. Золотые кудри опускались до самых колен, обрамляя детские личико.
– Это что?.. – обалдело поинтересовался я.
Откуда здесь ребёнок?! Наверняка голодный и замёрший, ножки-то без обувки, да и промокла... Глюки у меня, что ли?..
– Нежить, – отозвался светлый. – Мавка, полагаю... или что-то вроде неё.
Снова поглядев на девочку, я убрал фламберг в личное пространство и потянулся рукой к колечку, висевшему на цепочке рядом с маяком. А она похожа на Нику. Только старше. Лет десять, может одиннадцать, не больше...
– Какая нежить, Апокалипсис? Совсем тебя паранойя извела, что ли? – поинтересовался, не отрывая взгляда от малышки. – Это же ребёнок! Детка, ты как сюда попала? Ты заблудилась?
Мой шаг вперёд заставил малышку испуганно попятиться.
– Вот именно – как оно сюда попало и что делает! Не дури, брат! Это тварь, – прорычал Ван и девочка вздрогнула, сжавшись как зверёк в ожидании удара.
Положив арбалет на землю, я бросил через плечо:
– Не мешай.
Ван сдавленно выругался. Знаю, что он зол, но теперь без крайней нужды не полезет. Этот тон в разговоре я редко использую. С моим упрямством, а так же с последствиями попыток мне помешать, брат отлично знаком.
Осторожно подступая к девочке, в полголоса убеждал её, что не обижу, что я хороший, и мой брат тоже хороший, только немножко дурак... Девочка едва слышно хихикнула, вскинув на меня синь своих глаз. Я осторожно опустился на колени в паре метров от ребёнка. И утонул в ставших лунным серебром вместо небесной синевы глазах...
Маленькая, живая, испуганная как крохотный котёнок душа.
"Кто ты, маленькая?.. Как тебя зовут?"
Холодный разум голодной нежити... Разумный зверёк. Но где-то там ещё есть душа! Мне нужна твоя душа, солнышко. Я открою тебе свою. Откликнись.
"Золотинка... так меня мама звала..." – Серебро глаз слабо сверкнуло.
Очнулась, солнышко. Тонкой ниточкой связи потянулся мой разум к ребёнку. Тихо зазвучала неслышным откликом серебристая струнка. Иди сюда. Не бойся. Показалось, что на руки забрался пушистый котёнок, перебирая мягкими лапками пригрелся в руках, тихо замурчав. Ещё пока осторожная, ещё боится, но поверила. Проснулась, заозиралась удивлённо...
"А я... – немного поколебавшись, назвал детское имя: – Я Ирис... Как ты здесь оказалась, золотце?"
Очнувшаяся от сна душа зашлась в беззвучном крике. Тише, котёнок. Не бойся. Что бы ни случилось, теперь всё будет хорошо. Ты веришь мне? Веришь...
Серебро задрожало и на меня обрушилась лавина жутких, отрывочных образов. Малышка приподняла подбородок, показывая чёрный след на тоненькой шейке. Задушили... И бросили в болото... А смерть она приняла как избавление...
"Лица, солнышко! Лица мне их покажи!" – едва сдержав рык, потребовал я. И три человеческих лица врезались в мою память навсегда. До мельчайших подробностей. Я найду их и убью, котёнок! Клянусь честью! Слабая улыбка мне в ответ.
"Ты странный... не боишься..."
Конечно, не боюсь. Ты же всего лишь маленькая девочка. А то, что не живая... у всех свои недостатки.
– Я могу помочь тебе, золотце?
Немного смутившись, и попереминавшись с ноги на ногу, она нерешительно кивнула.
"Я голодна... очень..." – тихий шёпот.
– И чем же тебя накормить, малышка?
И чем, интересно, нежить питается?
– Душами она питается, идиот! – не сдержался Ван. – И плотью, если повезёт!
Не душами, а силой, целостность души нарушить трудно. Даже добровольно сложно это сделать. Сам тот, кем ты меня назвал, дорогой брат.
Девочка только слабо кивнула. Губки у неё задрожали, как будто она собиралась заплакать. Если ещё помнила как это делается. Ирдес, наверное, всё же дурак каких поискать. Нежить нужно прикончить. А я с ней нянькаться пытаюсь как с ребёнком. Но ведь она и есть ребёнок. Безвинное дитя. Не могу причинить боль доверившейся мне детской душе.
"Как?.." – беззвучно заданный вопрос. Снова лавина образов, заставивших меня содрогнуться. Она пила силы не до конца. Отпускала их потом... Не всех убивала. Только голод... Голод вынуждал. Да-да, маленькая, я понимаю... Ни в чём тебя не виню.
Протянув девочке руки, я шепнул:
– Иди ко мне, золотце...
Она шагнула осторожно вперёд, но тут же попятилась, замотав головой, отчего кудри рассыпались по тощим плечикам.
"Иди, не бойся меня, маленькая".
"Я голодна... – слабый стон в ответ. – Так давно... никого... не ела!.. Не удержусь..."
"У меня сил на двоих хватит. А уж тем более для такой малышки как ты и небольшого кусочка будет достаточно... Иди сюда!" – решительно, чтобы не оставить ей шанса возразить.
– Деби-ил... – горестно простонал мой светлый брат.
Девочка судорожно всхлипнула, и в следующий миг я уже крепко обнял тощее, холодное детское тельце. Сердечко давно не бьётся. Плоть – ледяной мёртвый плен для маленькой перепуганной девочки. Но твоя душа живая, котёнок.
Она, замерев и зажмурившись, пытаясь сдержаться изо всех сил, пила мою жизнь. Глотала как воду умирающий от жажды. Маленькие руки чуть заметно подрагивали от жажды и попыток сдержаться. Понимая, что ей нужно больше, незаметно для неё, чтобы не испугать, вынул из личного пространства дагу, надрезал себе запястье. Учуяв кровь, она распахнула глазки, недоверчиво взглянув на меня. Детское лицо отразило нечеловеческий голод и мольбу. Я ободряюще кивнул. Не выдержав, ребёнок припал к моей ране ледяным ротиком. Она пила кровь. И тихо плакала. Какая ты ненормальная нежить, девочка. Нормальная давно бы уже вцепилась мне в горло. Или утопила. Не плачь.
Гладя золотистые кудри, такие живые, я желал хоть немного облегчить этому ребёнку его псевдожизнь. Ты освободишься, когда умрут твои убийцы. У меня есть кусочек твоей памяти, часть знаний, которыми ты поделилась, котёнок, я знаю, где искать. Найду. Уничтожу.
Чем больше сил она пила, тем меньше прорех и грязных пятен оставалось на платьице. Девочку окутывал едва заметный серебристо-лунный свет.
– Хватит... – ледяные губки шевельнулись, малышка впервые подала голос. Маленькие звенящие колокольчики. – Тебе больше нельзя...
– Но ты-то ещё голодна, котёнок, – напомнил я, снова погладив эти чудесные кудри.
Она кивнула... но тут же решительно замотала головой. Апокалипсис выругался и подошёл поближе. Девочка тут же сжалась в комочек и я обнял её одной рукой, уговаривая не бояться.
– Бери, пока я не передумал! – свирепо рыкнул светлый, протянув вперёд руку. С запястья стекали на землю тяжёлые тёмные капли. Видя, что она колеблется, снова прорычал: – Давай скорее, не люблю зря кровь терять!
Золотинка припала к запястью моего брата и несколько минут не отрывалась. Когда она смогла утолить голод и оторвалась от раны, я тут же наложил эльфу "заживалку". Автоматически проделав то же самое с моей раной, Ван взглянул на свою руку и выдал заковыристую фразочку.
– Не матерись при детях, – осадил я.
– Не учи меня! – снова сорвался на рык светлый.
Я замотал запястье куском бинта. Края пореза омертвели. Неприятно, но не смертельно. Поглядел на малышку. Что-то должно не позволить твоей душе снова "заснуть". Выдернув перо покрасивей из крыла, протянул его маленькому золотоволосому солнышку. В маленьких руках оно казалось очень большим. Я снова ласково погладил малышку по головке.
– Береги, солнышко. Знаешь, как в сказках, если я тебе понадоблюсь то услышу тебя, пока перо будет с тобой. А без сказок... всё равно тебя всегда буду помнить.
Девочка бросилась мне на шею, крепко обняла.
– Ты иной... спасибо тебе... Ирис...
Холодные губки на миг прижались к моей щеке, и ребёнок, быстро перебирая озябшими, маленькими ножками, вбежала в воду и нырнула, исчезнув в болоте. В руке у меня осталась обрезанная прядь золотых волос.
– С тобой всё не так, – сообщил светлый. – И нежить у тебя ненормальная.
– Это со всем миром всё не так! – возмутился я, чувствуя разливающуюся по всему телу чудовищную слабость. – А со мной всё в порядке, – помолчал, пытаясь привести в порядок хотя бы мысли. Вспомнил показанные малышкой картины... – Со всем грёбаным мирозданием всё не в порядке, раз оно такое допускает! Какой же нужно быть мразью, чтобы такую мерзость сотворить с ребёнком?!
Свернув золотистую прядь, аккуратно положил её в отдельный карман разгрузки. Я буду помнить о мести за тебя, золотце.
Развернувшись, побрёл обратно к лагерю. Земля так и норовила уйти из-под ног и стукнуть меня по лбу, крылья цеплялись за все кусты, деревца и волочились по земле, но упрямство довело до костра! Ван устало сел рядом, поворошил угли, а я подкинул запасённого топлива.
– Есть будешь? – поинтересовался Апокалипсис.
– Угу, – кивнул я.
В этот раз ужин... в смысле, обед... хотя по времени, скорее завтрак... в общем, трапеза состояла из вяленного куска мяса из запасов изначального стража и выпечки, сохранившей свежий вид. Собственно, из этого основные запасы и состояли. Силы возвращаться не очень спешили, но после еды как-то полегчало. Брат достал два яблока, одно вручил мне.
– У тебя их там что, полсумки? – поинтересовался я, не забывая жевать.
Вообще-то, не люблю яблоки. Но у этих какой-то особый вкус.
– Примерно, – усмехнулся светлый.
До рассвета уже недалеко. Сумерки сгустились, туман скрыл всё, что и без него было не видно. Брат засыпал сидя, вяло дожёвывая яблоко. А ведь мы оба отдали Золотинке последние силы, которых и без того не очень-то много оставалось. Ничуть не жалею о содеянном. Да, дурак. Но поступить иначе невозможно. Иначе это буду уже не я.
– Отдохни, – решительно сказал Вану я.
Он криво усмехнулся, бросил мне плащ.
– И ты отоспись. Охранный контур работает, да и сомневаюсь что после мавки к нам сунется ещё хоть кто-нибудь.
– Её зовут Золотинка, – холодно поправил я.
– Хоть Белоснежка! Она нежить, – отмахнулся Ван, заворачиваясь в плащ. – Мавка или навья, кто там оно...
Но я-то видел, что мои слова не остались пустым звуком. Кому другому такие мины строй, братец. Меня обманывать бесполезно.
Брат лёг, поворчав ещё для порядка о несознательности некоторых тёмных. Через пять минут он уже спал глубоким и крепким сном. На полчаса уйдя в полумедитативное состояние, я воевал со своим собственным телом, которое отказывалось подчиняться и выкидывало всё более жуткие сюрпризы. Ну вот что мне делать с этими крыльями?! Не жить же с этим довеском на спине постоянно! А спать как?! Э-эх... Да что ж мне так не везёт вечно! Или везёт, смотря под каким углом смотреть! Как утопленнику...
Так, всё, потом займусь саморастерзанием. Плащ под голову, крылом накрыться (должна же быть от них хоть какая-то польза!) и в мир снов. Привет кошмары...
На удивление, пока мы дрыхли беспробудным сном как самые последние новички и разгильдяи, ничего не случилось. Никто не напал, охранный контур ни разу не был нарушен.
Пробуждение оказалось гадостным. Стоило продрать глаза, как меня скрутил новый приступ кашля. Лёгкие горели огнём, каждый вдох отдавался вспышкой боли, да и дышалось как-то не очень чтобы хорошо. Состояние общей хреновости организма заметно мешало жить.
Последние два часа мы, вооружившись шестами, брели по болоту. Ван лететь не мог, я – только вниз и как топор. Сапоги не промокали, мы плотно обвязали свою обувку ремнями по голени, но в топь то и дело проваливались едва не по пояс.
– Мы хоть правильно идём? – поинтересовался я, в очередной раз сплюнув кровь и обернувшись к брату.
Поначалу путь искал Ван, но после того, как он трижды чуть не провалился по уши в трясину, впереди пошёл я. Мне легче удавалось чувствовать и находить тропки. А может дело было в мелькавшем то там, то тут серебристом, едва заметном блике?
– Направление я отслеживаю, – хмуро бросил светлый.
Если верить карте, лететь оставалось день, полтора максимум, а если пешком со скоростью тяжелораненой черепахи, как мы сейчас плетёмся, то дня три. Минимум. По идее, уже должно перевалить за полдень, но туманная дымка, покрывавшая болото, и серая пелена мерзкого дождя сводили присутствие солнце к минимуму.
Закашлявшись, я снова сплюнул, оставляя чуть светящийся след собственной крови. Остановившись, сделал глоток из фляги. Через пару минут станет немного легче. Впрочем, ненадолго. А пока нужно двигаться вперёд.
Снова шаг, предварительно проверив шестом дно.
Сосредоточившись на поиске пути и ходьбе, я снова выпал из реальности и очнулся, раздумывая о том, почему же, собственно, нам не встречаются твари. Очень странно. Учитывая, что их здесь должно быть немало.
Металлический отблеск заставил меня резко обернуться влево и замереть. Ван молча встал рядом, не задавая ненужных вопросов. Сощурился, приглядываясь. Нет, не показалось...
– Дерьмо вспомнишь, оно и всплывёт! – прошипел сквозь зубы я, собираясь с силами и окутывая себя тонкой плёнкой поля левитации. – Ван, лететь можешь?
– Не далеко и не долго, – ответил светлый.
Эти твари отличались тем, что как раз и жили исключительно в болотах. Стайки от двадцати до сотни небольших, до сорока сантиметров, прыгучих змей, с металлическим отливом чешуи. Они плевали парализующим ядом. А потом заживо пожирали жертвы, откусывая по кусочку. "Двенадцатый Ад", не меньше. Уйти от них сложно, справиться – нереально. Отец однажды наткнулся на таких, еле ушёл живым. Выполз из своего "Ада" весь в грязи, ранах и крови, с парализованной ногой и рукой. Да и то, только потому, что я вовремя полез поглядеть без родительского ведома чего там вообще творится. В общем, папу вытащил я, на ходу обратившись и сорвав себе трансформацию. Пока моего сильного и непобедимого отца корчило от боли и яда возле ворот, я отбился чудом, кое-как закрыв тяжёлый металлический люк. Лечились мы потом вдвоём, потому что срыв трансформации – это не та штука, с которой можно безнаказанно шутить. И всё тайком от мамы.
– Сожри меня демоны! – рыкнул я, выбросив шест. – Рвём когти!
И забил крыльями, изо всех сил пытаясь взлететь. Пулей взмывший в небо Ван дёрнул меня за ворот, помогая подняться. Драпали мы как безумные. Очень уж жить хотелось. Ван черпал силы из себя, почти полчаса поддерживая свой воздушный диск в воздухе. Когда лейтэр исчез из-под ног светлого, я был готов, поймав брата ещё до того, как он начал падать. И даже смог лететь дальше. Не знаю, сколько прошло времени. Мне казалось – целая вечность, пока я, стиснув зубы и пытаясь ловить ветер, тащил себя и брата по воздуху.
– Вниз, – в один далеко не прекрасный момент потребовал брат. – Ты больше не выдержишь. Вниз, сказал, не хочу тебя обессиленного через полболота на себе тащить! Оторвались мы от змей!
Приземлились... эээ... приводнились, или скорее, приболотились мы не сказать, чтобы удачно. Крылья зацепились за все попавшиеся на пути корявые деревца, да так, что я взвыл от боли, едва не переломав кости и лишившись одного махового пера. Брат ловко прыгнул на кочку, а неудачник Ирдес рухнул в самую трясину. Вылезти удалось самостоятельно, благо, сильно увязнуть не успел. Только в грязи оказался весь. Автоматически сотворённый ритуальный жест, чтобы хоть немного почистить себя от грязи, внезапно сожрал все оставшиеся силы.
Сев на кочку, проклял миг, когда согласился идти через Болото Мёртвых. Среди неудачников я – на первом месте. Так же, как и среди редких везунчиков. Везенье и невезенье двумя сёстрами идут рядом со мной – одна толкает под руку, другая подхватывает, не давая погибнуть. Однажды удачи не окажется рядом, чтобы не дать упасть.
