Текст книги "Тропы воздуха (СИ)"
Автор книги: Анна Тьма
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– Идёт на поправку, – ответила дева-охотница. – Пойдём, проведаешь... – и первая переступила порог.
По привычке воспользовавшись ритуальным жестом на спуске, я отметил, что силы уже не уходят как в пропасть и потрачено ровно столько, сколько и должно. Ну, разве что может чуть-чуть больше... Видимо, потому что мои внутренние резервы всё ещё пусты.
Брат по-прежнему бледный с зеленоватым оттенком, но подыхать в ближайшее время уже явно не собирался.
– Раны заживут, силы восстановятся, – попыталась убедить меня приютившая нас женщина. – Всё будет в порядке, поверь, малыш.
– Я верю... – тяжко вздохнул, игнорируя раздражающее обращение.
– А я что-то не очень, – хрипло отозвался Ван, не открывая глаз.
– Брат! – тут же подскочил к нему я, едва не подпрыгнув от радости. – Жив?!
– Не уверен, – ответил светлый, разлепляя один глаз и разглядывая мою сияющую физиономию. – Воды дай.
Роса тут же подала кружку с чистой водой, налитой из кувшина со столика рядом. Я помог брату сесть и придержал за плечи, пока он пил. Потом так же помог лечь обратно.
– Ты как? – поинтересовался я.
Скорчив задумчивую морду лица, Ван ответил:
– Как после пьянки с Командиром на второй экзаменационной неделе в Академии.
– Бедняга! – искренне посочувствовал я, стараясь не расхохотаться в голос.
– И помню примерно столько же... Что было-то? И мы где? – спросил светлый, кое-как оглядевшись.
– А ты вообще ничего не помнишь? – уточнил я.
– Очень смутно, – признался Ван. – Болото и какую-то тварь, которая меня жрала. И всё.
Кратко рассказав последовавшие за укусом хаосника события, представил брату Росу и заглянувшего на звуки разговора Яра. Кто эти люди друг другу, я так и не понял. Что не семейная пара – дело ясное. Но вот дальше так и не разобрался.
– Простите, не могу поприветствовать и отблагодарить вас, как подобает Рыцарю, – криво усмехнулся братец. – Я слегка не в форме.
– Даже не думай вставать! – тут же ответила в миг оказавшаяся рядом Роса. – Тебе пока нельзя.
Ван нахмурился, собираясь возразить, но я скорчил суровое лицо и братец, глянув на меня, решил промолчать. Вместо того вздохнул, протянул руку, погладил мои перья. Похоже, ему это нравилось.
– Как шёлк... – тепло улыбнувшись, тихо сказал брат. – Как ты сам, малыш?
Не будь ты ранен, я б тебе не спустил очередного "малыша". И покушений на мои крылья тоже. Но пока потерплю, зараза ушастая. Всё ради того, чтобы мне за тебя не пришлось снова так бояться, брат. И чтобы ты пореже строил мрачную рожу, придурок светлый.
– Нормально, – со вздохом отозвался я. Оттянул рукой крыло, раскрывая его. – Вот, только перо маховое потерял, когда мы с тобой падали. Теперь демон знает сколько отрастать будет...
– Восстановлю силы – займусь твоим крылом, – пообещал, нахмурившись, брат. – Ты лучше пока не летай, а то мало ли...
– Ты б меня ещё жить поучил! – не сдержал весёлого смешка я. Какой-то нервный смех получился...
– Послало Небо брата-обалдуя... – вздохнул светлый, примеряясь, как бы половчее отвесить мне подзатыльник. Разгадав его намеренье, я тут же отступил на пару шагов и невинно улыбнулся.
– Эх, мальчишки... – послышался вздох Росы. – И как вас только в болото занесло?
Мы переглянулись, одинаково пожали плечами. Лежащий братец при этом жесте смотрелся забавно.
– Мы везучие! – заявил я.
– А ещё умные, – добавил, весело скалясь, Ван.
– Ловкие...
– Сильные...
– И воспитаны дедом!
– Точно! Это всё дедово наследство!
Роса, глядя на нас, рассмеялась. Повторив "мальчишки!", сказала подождать, пока она сделает завтрак. Я тут же вызвался помочь, но она посоветовала лучше приглядеть за братом, чтобы тот не пытался вставать.
– Что рассказал? – мгновенно смахнув с себя всё веселье, спросил Ван.
– Почти ничего, – так же серьёзно ответил я. – Шли через болото, потому что хотели сократить путь. Братья. Больше ничего.
– И никаких вопросов? – недоверчиво приподнял бровь светлый.
– Думаю, что вопросы ещё будут, – помрачнев, ответил я. – Меня отрубило вчера раньше, чем расспросить успели. Ни слова о нашей династии и Терре. А там выкрутимся. Не впервой.
Ван согласился, помолчал пару минут. Эх, бледный же он... Да и боль его чувствую даже сквозь глухой щит на душе. Это же как его рана мучает?!
Молча сев на лежанку рядом с братом, я аккуратно и тщательно наложил тёмную "ледышку" на его ногу прямо сквозь бинты. То же самое проделал и с забинтованным плечом, и с рукой.
– Так легче? – негромко поинтересовался я.
– Ага, – ответил блаженно прикрывший глаза светлый. – Значительно.
Роса вернулась в комнату с завтраком и дальнейший разговор был пока отложен. Оголодавший Ван приговорил свою порцию в считанные минуты, и женщина, смеясь, обеспечила примеривающегося к моей еде светлого добавкой.
Потом я помог Росе обработать рану Вана, увидев которую, светлый зашипел разъярённым тигром. Да, понимаю, меня тоже не вдохновил вид почерневшего от воспаления колена и омертвения тканей вокруг ран от зубов хаотичной твари. Хотя Роса успокоила, сказав, что заживает хорошо, и недели за две-три всё придёт в норму. Брат, услышав сроки, выругался.
– Не ругайся, – спокойно сказал я, накладывая на раны прозрачную мазь из запасов, данных мне в путь Арисом.
– А ты меня не учи, я старший!
– А ты не дёргайся, а то я тебе случайно ногу сломаю...
– Тогда я тебе случайно ухо оборву...
– Наглая светлая морда...
– Ирис...
– Зараза!
– Не затягивай так, больно же!..
Устыдившись своего минутного порыва, я тут же ослабил бинт и даже не забыл про "ледышку", чтобы снять боль. А после перебинтовки мой брат снова уснул.
Попытавшись быть хоть чем-нибудь полезным приютившей нас двоих женщине, я наткнулся только на ласковую улыбку, пожелание отдохнуть и набраться сил. Переодевшись обратно в свой камуфляж (без куртки и разгрузки, обойдясь только футболкой), я вышел во двор, чтобы потренироваться. Золотую прядку волос из разгрузки я перепрятал в карман штанов, предварительно заплетя частью в тонкую косичку, чтобы не запутывалась, – почему-то очень не хотелось, чтобы Роса её увидела. Мышцы ныли, требуя разминки, и если в ближайшее время хорошую нагрузку не обеспечить – боль будет адская.
Красиво тут всё же! Лето... А дома – зима... Дома. Как же я скучаю по дому.
Широкий посыпанный песком двор был идеальным местом для тренировок. С фламбергом?.. Поудобнее уложив крылья, я отверг мысль о тренировке с тяжёлым оружием. Фламберг не рассчитан на наличие крыльев за моей спиной, ещё покалечу... Мне теперь бережно нужно относиться к ним. Эти крылья гораздо большей заботы требуют, чем мои полуэфирные. Теперь сложить их так, чтобы не мешали... В руках два клинка... Я чуть-чуть постоял с закрытыми глазами, пытаясь уловить музыку. Поймал. Тело мгновенно ушло в движение, ритм схвачен, Крылатый в танце!.. Как звучит эта музыка и сердце моё бьётся в ритм с ней, я создаю эту музыку из движения, подчиняясь мелодии, звучащей внутри! Мечи порхают легко и доспех самой лёгкой чешуёй, намёком на броню струится, то и дело исчезая...
Великолепный, сложный и неравномерный, но чистый ритм был нарушен, когда музыка уже подходила к своему завершению. Внутри дёрнуло пронзительной, острой болью, словно в спину ударили раскалённым стилетом, клинки вмиг оказались в личном пространстве, а меня едва не бросило на землю...
– О-охо... – вырвался тихий стон, когда я смотрел на свои окровавленные ладони, снова едва не выплюнув лёгкие. – ...! Да когда же это закончится...
– Не прошёл для тебя путь по болоту бесследно, мальчик...
Тыльной стороной ладони вытерев кровь с подбородка, я поднял на Яра взгляд и мрачно ответил:
– Это не имеет значения. Сделать всё равно никто ничего не сможет, – поглядел в небо, чувствуя, как тянет ввысь. Как же мне надоел привкус собственной крови... – Не пытайся мне помочь, человек. За брата – я благодарен, но мне – не трать силы понапрасну.
Ввысь тянуло всё сильнее, зазвучали не слышимые никому кроме меня, знакомые струнки полёта и ветра. Человек бесконечно долго смотрел на меня, пока не спросил в полголоса:
– Сколько тебе лет, Ирдес?
– Скоро три недели как пятнадцать стукнуло, – ответил я, вспоминая минувший день рождения. Странно как... Месяца ещё нет, а кажется – вечность прошла.
– Недели? – не понял Яр. – Это сколько?
Спалился, наследничек? Сам дурак...
– Э... неделя – это семь дней, – осторожно ответил я.
– Так и сказал бы, что три седмицы, – белозубо усмехнулся человек.
Ирдес – дурак невнимательный! И ещё много плохих слов.
– Знать много разных языков – иногда вредно, – решил попытаться выкрутиться я.
– Согласен, – снова улыбнулся человек. – От лишних знаний – одна головная боль!
– Знания лишними не бывают! – сообщила вышедшая из дома Роса. – Ты бы лучше отдыхал и отсыпался, крылатый ребёнок. Вчера ведь едва живой был.
– Не хочу отдыхать, – помотал головой я. – Роса, я полетаю немного. Если Ван проснётся, пусть не бежит меня искать, ладно?
– А тебе не опасно? – женщина подошла, погладила крыло с отсутствующим маховым пером.
– Да будь воля брата, он бы меня привязал к б... ближайшему дереву и не отпускал без свиты нянек! – чуть не ляпнул "к батарее"! – Тоже мне старший, – фыркнул. – Взрослый я, уже давно вырос! И знаю сам, что опасно, а что нет.
Умолк, недоумённо глядя на весело хихикающую охотницу. Что я такого смешного сказал?!
– Лети, крылатый, лети... – сказала, подавив очередной смешок, женщина. – Присмотрю я за твоим братом.
– Спасибо, – улыбнулся в ответ, и своим "полётным" прыжком взвился в воздух. Забил крыльями, ловя ветер, а в душе так заиграла музыка, что я не выдержал и запел, коротко рассмеявшись...
Небо моё! Как же восхитительно, что есть небо!
Не знаю, сколько я летал – здесь время идёт не так как на земле. Домик охотницы остался где-то позади, но потерять его я не боялся – незримая связь с братом всегда приведёт меня к нему.
Далеко к юго-востоку едва виднелась крохотная с такой высоты и дали деревенька. Что-то внутри остро кольнуло при виде этих едва различимых даже для моих глаз домиков. Крылья сами поймали нужный ветер, неся меня к этому селению. Скорее всего – человеческому.
Скользнув над деревьями, я мягко приземлился у самого пшеничного поля, сложил крылья, и, не торопясь, пошёл в сторону деревни по краешку между лесом и полем. Попадаться на глаза людям пока не хотелось, лучше так посмотрю, что тут и к чему. Очная разведка всё равно нужна, тем боле, что, судя по карте, мы в человеческих землях, отмеченных пиктограммой "светлые". Тут нужно быть более чем осторожным.
Ладонью касаясь колосьев пшеницы, я шёл вдоль поля... когда снова, будто колпаком из пуленепробиваемого стекла накрыло. Ощущение ирреальности происходящего стало таким сильным, что всё вокруг показалось сном. А золото колосьев отразило багрянец.
Я шёл, почти не чувствуя как переставляю ноги. Может, я действительно сплю? Может, всё ещё в бреду?.. А если ничего этого не было... Нет никакого иного мира, нет изначальных, не случилось побега, болота и предка...
– Ой... ты кто?..
Словно из-под земли в паре шагов от меня вырос нескладный растрёпанный паренёк немного меня помладше, но повыше... В пшенице он, что ли, лежал? Да, скорее всего...
– А ты кто? – поинтересовался я, раздумывая как преодолеть разделившее меня с миром стекло. И стоит ли? Мысли в голове ворочались вяло и неохотно.
– Снежар, – не раздумывая ответил паренёк.
Что-то в этом имени снова заставило душу внутри болезненно дёрнуться. Мой взгляд скользнул по светло-рыжей шевелюре, веснушкам на загорелом лице, задержался на светло-коричневых, как гречишный мёд глазах с оранжевыми крапинками. Да, пожалуй, что это имя ему подходит.
– А что ты здесь делаешь? – не спешил отстать паренёк, с жадным любопытством разглядывая мои крылья, да и вообще меня. – Ты кто такой? Ты... ты из богов?..
– Богов?.. – попробовал я это слово на языке. – Нет уж, уволь от такой напасти. Хватит с меня и Владыки...
– Ты бессмертный?! – по-своему понял мои слова этот... Снежар. – П-простите... то есть... я хотел сказать...
– Остынь, – легко улыбнулся я. Какой забавный. – Можешь звать меня Иллэтэ, человек Снежар.
– Иллэтэ, – повторил паренёк. – А ты кто, Иллэтэ?
– А на кого похож?
– На бога...
Я только усмехнулся и отрицательно помотал головой. Любопытство так и подстёгивало этого рыжего задать тысячу вопросов, но он, похоже, не знал как ко мне обращаться. Чуток раскинув крылья, словно мне неудобно, тщательно сложил их и увидел в лице Снежара неподдельный, почти щенячий восторг.
– Что это за деревня? – кивнул я в сторону домиков.
Тут паренёк, захлёбываясь словами, попытался выложить мне все сведенья разом. Что называется деревня Лесная, что живут тут как земледельцы, так и охотники, часто ходящие по окраинам болота за редчайшей дичью, а в корчме тут самое лучшее вино, что местные виноделы делают его из особой лозы, что в Болоте изменилась... Бурный поток слов и обрывочных сведений, включая даже то, что соседская девчонка, которой Снежар собирал цветы на самой окраине, обозвала его дураком и побила вручённым букетом...
Слушая эту находку для любого шпиона, я не торопясь продолжал идти по полю. А выводило оно к заднему двору окраинного дома...
– А сестра у меня – у, злюка, каких поискать. А отец – он охотник! Давно уже не охотится, но разве бывшие охотники бывают?!..
А дом, к которому мы вышли – это как раз его дом, а в поле паренёк прятался, потому что грамоте обучен в отличие от большинства ребят, и книгу хотел почитать... вместо того, чтобы работать... Ух, ему и попадёт за это!.. Может хоть Иллэтэ согласится чуток прикрыть его шею и скажет, что Снежар на самом деле был занят важным заданием? А то у отца рука тяжёлая...
– Где тебя опять носит, малолетний выродок?!
От яростного крика моя шпионская находка втянула голову в плечи, а я приоткрыл крылья, на мгновенье ощерившись тут же убранными в личное пространство клинками.
– Батя... – обречённо пискнул паренёк.
Ему было меньше пяти десятков лет. Седой, подтянутый, с чертами лица, ясно показывающими что в юности этот человек был весьма хорош собой. Опасная грация хищника даже в этой застывшей, нелепой позе с отпавшей челюстью и выпученными глазами. Хм, видать, на меня он не обратил поначалу внимания, ведь крылья хорошо видны, слишком они большие, чтобы их спрятать. Хотя, может, просто вырулил из-за дома да по привычке накинулся на сына... Снова сложив крылья, я спокойно шагнул к нему и холодно поприветствовал:
– Здравствуй, Снежан.
Человек попытался подобрать челюсть, и что-то сказать, но послышалось только невнятное сипение.
– Пап, это Иллэтэ... – робко встрял парнишка.
– Небесный... – выдавил человек, правильно переведя это имя.
– Пусть будет так, – по моим губам скользнула не самая добрая улыбка. Пожалуй, даже, одна из самых мерзких. – Хотя я предпочитаю имя Крылатый... Но это не важно, подлый убийца. Для тебя – не важно, – склонив голову набок, я разглядывал побледневшего человека. За этим стеклом мысли приобретают странные формы. Что двигает мною сейчас? Наверное, тот самый кусочек чужой памяти. – Тридцать лет и две седмицы прошло. Ты считаешь эти дни?.. А она считает и плачет от боли. Помнишь убитую тобой девочку, тварь?..
– Какую девочку?.. – судорожно спросил человек, осторожно отступая.
– Что, она была не единственной, человеческий выродок? Не бойся, я пришёл только из-за той, которую звали Злата, – в руках оказалась прядь золотых волос. Подставив их свету, я полюбовался бликами. – Хотя чаще её называли Золотинка.
– Что ты такое говоришь?.. – Снежар переводил растерянный взгляд с меня на отца и обратно.
В этот момент на задний двор выскочила шустрая девочка лет десяти. Такие же светло-рыжие как у паренька волосы и те же веснушки любому зрячему говорили, что это его сестрёнка. Ни на кого не глядя, она хотела была побежать по своим делам, но остановил окрик брата:
– Леля!..
Девочка оглядела компанию и так и застыла с открытым ртом. А охотник-то, похоже, так и не может поверить в реальность происходящего, иначе драпал бы уже во все лопатки.
– Твой отец, Снежар, тридцать лет назад убил такую же малютку, как твоя младшая сестра, – спокойно просветил я. – А теперь бери сестру и убирайтесь отсюда. Тебе бежать бесполезно, охотник.
Мой враг, начиная понимать, что всё это не сон, чуть изменился в лице и взгляд стал таким льдистым... Я едва заметно качнул головой, слегка обернувшись в сторону его сына. Паренёк нерешительно замялся. Спрятав золотистую прядь и достав из кармана родовую печать, я надел её на палец, повернув эмблемой вовнутрь. Не хочу светить свой род.
– Но... как же так... – жалко скривившись, выдавил паренёк.
– Привет, котёнок, – вместо того, чтобы ответить ему, я улыбнулся девочке. – Золотце, помоги мне... – и указал взглядом на Снежара.
– Как скажешь, но с тебя должок, – дерзко улыбнулась мне в ответ рыженькая малявка и, крепко схватив брата за руку, потащила его прочь.
Едва дети охотника исчезли за углом дома, вынужденное бездействие взорвалось битвой! Широкий и длинный нож, больше похожий на короткий меч ублюдок выхватил из-за спины, а я, не желая пачкать об эту мразь клинки, отбивал удары дагой и кольчужной перчаткой! Плох контроль над телом и сознанием, раз я не могу образовать весь доспех...
– Где твои подельники, тварь? – поинтересовался я, не прекращая атак и защит. – Передохли или и их придётся искать?
– Здесь твой путь и закончится, мститель недоделанный!
Ну-ну, а голос-то дрогнул у тебя, человек. Хочешь верить своим словам, да не очень получается. Ну, ничего, дедовой печатью я у тебя всё вызнаю. Только бы не убить тебя слишком быстро.
– Да ну?! – Улыбка, едва обозначившая клыки. – Плохо марать о мразь меч, но клинок мне это простит. А может, задушить тебя так же, как ты её задушил?
Охотник невнятно зарычал, обманным движением направил нож мне в живот. Рука в кольчужной "лапе" метнулась вверх, чтобы прикрыть горло, в этот миг в левой руке человека блеснул ещё один нож, немного покороче того тесака, которым он орудовал. Метил тоже в шею, но с боку, я уклонился... и нож больно резанул меня по левому предплечью!
Мгновенно отпрыгнув в сторону, я коснулся раны, взглянул на кровь. Охотник, не веря глазам, смотрел как осязаемый багряный свет стекает по лезвию ножа. Чего?! Почему это она так сильно светится?! Я судорожно задрал короткий рукав футболки, в страшной догадке проверяя татуировку... Сволочь! Сволочь, ты порезал мой доспех! Это же подарок отца!!!
– Это был мой лучший доспех, – обречённо сообщил я в пространство. – А ты, тварь жить не достойная, его испортил.
Хватит играть, принц. Пора убить. Что-то поняв по моему лицу, охотник рванул назад, я – следом... Когда убийца схватил топор, больше похожий на секиру и снизу вверх, и не имея времени даже перехватить его поудобнее прямо с земли наискосок попытался ударить меня обухом метя в лицо, до конца уклониться я не успел. Уйдя от основного удара, почувствовал, как лезвие на излёте задело меня, прочертив линию ниже ключицы и до плеча. Волнистое лезвие фламберга вошло в живот охотника, пробив человеческое тело насквозь. Меч простит... Человек опустил глаза, выронил топор, схватился руками за лезвие то ли в безумной попытке его вытащить, то ли не веря в реальность. Ледяной огонь волной от моей руки по лезвию, выкручивая раненому внутренности, заставляя каждый нерв гореть от непереносимой муки. Я коснулся пальцами родовой печати, шагнув вперёд, положил ладонь на лоб человека...
– Мразь, – прошептал я, прочтя память. Только самое нужное, только то, где найти его так называемых "друзей", но сколько же отвратительного успел увидеть...
Тепло шершавой рукояти мягким толчком в ладонь. Тело в агонии скользит вниз, меч сам освобождает себя из плена. Ритуальным жестом очистив его от крови, убираю в личное пространство. Теперь минуту отдышаться...
Человек не спешит умирать, хрипит в агонии у моих ног. Судорожно сучат руки вдоль страшной раны, пытаясь её закрыть.
А ведь если все этого нет... Судя по ощущениям – просто сон, какой-то из моих затянувшихся кошмаров. В моих снах всё не так как у нормальных – ощущения на грани реальности, порой гораздо реальней, чем сейчас. Но если этого нет... то нет и Таэш.
Стекло лопнуло с неслышимым никому кроме меня звоном. Коснувшись рваной раны под ключицей, я зашипел от боли.
Короткий, полный ярости женский крик весьма неприличного содержания заставил меня попытаться активировать доспех. Последнее действие отозвалось вспышкой адской боли в плече. Немолодая, измученная женщина раз за разом била ножом в грудь умершего мужчины. Каждый удар сопровождался таким выражением, что даже Вану есть чему поучиться.
– Да умер он уже, умер! – попытался остановить её я, зажимая рану и стараясь не завыть в голос. Рука ниже раны отнялась.
– Благородно умер, – останавливаясь, горестно качнула головой женщина. – От меча. Зарубить бы его, как свинью! А лучше – вилами! Собаке – собачья смерть!
– Поверь, это было очень мучительно, – выдавил я, пытаясь избавиться от красных мух в глазах. Отравленный нож был, что ли? Да что ж так больно-то?!
– Ты ранен, спаситель мой, – наконец подняла взгляд женщина. – Позволь мне помочь.
М-м... подняла лицо... судя по чертам – мать Снежара и Лели. Жена... вдова охотника. Не споря, я покорно направился вслед за ней. Реальность снова куда-то отодвинулась. Попросив меня минут пять подождать, женщина куда-то умчалась. Пока ждал, сидя на скамье в кухне и зажимая кровоточащую рану, успел немного поразмыслить. Что на меня нашло?! Показуха, бой глупый – что за идиотизм?! Оправдывает (да и то, как-то слабо) только то, что я не владел собой. Стекло между мной и миром было ещё прочнее и толще чем в тот раз... кажется, тысячу лет назад. В мой день рождения, когда эта светлая самовлюблённая дура пыталась проклясть Вана... а прокляла меня.
– О-о, Небо, как же я устал!..
Устал от всего этого. Почему нельзя дать мне просто жить, спокойно учиться?! Неужели нельзя подождать с этой ответственностью за мир?!
– Потерпи ещё немножко... – чужая, ласковая рука коснулась моего плеча, погладив кончиками пальцев. – Всё будет хорошо, свет небесный...
– Это наша лекарка, – негромко сказала вдова охотника. – Она тебе поможет.
Лекарка? Скорее, ведьма. Около двадцати лет, и чем-то неуловимым она напоминала мне Кису. Только Киса – маленького ростика, а эта высокая, повыше меня. Чёрные волосы крупными кудрями вились аж до талии (длиннее моих!), неправильные черты лица, кое-где грубоватые, немного ассиметричные, тем не менее создавали завораживающее своей красотой зрелище. Живое лицо, с мягкой улыбкой пухлых, алых губ, но самым удивительным были глаза – зелёные, горящие внутренней силой и негасимым, бешеным пламенем жизни!
– Ведьма, – шепнул я, радостно улыбнувшись.
Она едва заметно кивнула. Не думал, что когда-нибудь увижу хоть одну живую носительницу этого удивительного дара! Дураки думают, что настоящая ведьма только и делает, что вредит. Нет, проклясть она может так, что мало не покажется! Но это если только её обидеть.
– Давай поглядим твои раны, – предложила зеленоглазая.
Кивнув, я отнял ладонь от пореза на руке и тут же закусил губу. Лекарка достала из сумки какой-то бесцветный порошок, набрала горстку в ладонь и дунула сначала в рану на руке, потом и на ту, что под ключицей. Кровоостанавливающий и дезинфицирующий. Раны обожгло, но ледяной огонь тут же покрыл их инеем.
– Удивительная реакция... – оторопев, сказала ведьма.
– Для меня – нормальная, – ответил я, первое время просто кайфуя от того, что боль отступила.
– Мышцы до кости рассечены. Ну, шить будем? – спросила зеленоглазая, смыв кровь с пореза.
– С ума сошла? – приподнял бровь я. – Татуировки не видишь? Повязкой стяни и всё.
– Тату... чего? – не поняла ведьма. – Рисунок под кожей, что ли?
– Это не рисунок! Повязку, – отрезал я дальнейшие споры. Ещё раз поглядел на разрезанную, как никогда ярко проступившую татуировку и обречённо вздохнул: – Брат меня убьёт за этот доспех. И будет прав.
– Артефакт? – скорее утвердила, чем спросила лекарка. – Из тех, что эфемерно-призрачные с временной материализацией?
– А так же слитый с плотью и настроенный для личного пользования, – ответил я, подавив удивление осведомлённостью деревенской знахарки. – Многофункциональный, между прочим.
– Поняла-поняла, иголкой не ковыряю, давай перевяжем.
Она туго замотала глубокий порез и постаралась незаметно взять пробу моей необычной крови. Я сделал вид, что не заметил. Царапину от ключицы до плеча я вообще позволил только промыть обеззараживающим раствором, нечего тут бинтовать.
– Зовут тебя как? – поинтересовался я в конце экзекуции.
– Велиса, – дерзко вскинула голову черноволосая ведьма.
Если память мне не лжёт, то Велиса переводится как "волшебница леса", причём с вариацией окончаний. Если добавить "'ль" – то это "ведающая света и добра", что-то вроде всезнающей доброй мамочки. А если окончание будет "'тэль" – это уже далеко не добрая и не светлая, "знающая" или же "ведающая колдунья".
– Велиса'тэль? – провокационно приподнял бровь я.
– Без окончаний, – отрезала зеленоглазая лекарка.
– Меня можешь звать Иллэтэ, – усмехнувшись, представился я в ответ.
– Эльйинэль? – Эй, ещё и Повелителем меня зачем звать?! Вот провокаторша! Ну точно как Киса...
Э... какие-то странные ассоциации мелькают в моей голове. Я же, только в Старшей короне и какой-то... седой, что ли?.. Ну-у, если я до этого вообще доживу, то в любом случае очень не скоро!
– Тэх элини'тэ, – ответил я, едва заметно улыбнувшись и коснувшись пальцами лба, ненавязчиво указывая на отсутствие венца. Без титулов, ведьма. Без титулов. – Мне кажется, нам есть о чём поговорить, волшебница.
– Думаю, это можно устроить, Небесный. Возможно, у меня? Может, я смогу помочь тебе с повреждённым доспехом...
– Возможно, волшебница.
Я поднялся со скамьи, галантно подал руку спутнице. Ведьма мою ладонь проигнорировала, легко поднявшись на ноги и направляясь на выход первой. Только насмешливо блеснули живые зелёные глаза. Мне ничего не оставалось, как только пожать плечами и направиться вслед за Велисой.
– Как ты, Нала? – обратилась к хозяйке дома лекарка.
– Лучше чем за последние тридцать лет, Велиса, – ответила, слабо улыбнувшись, женщина, спокойно сидящая в кресле. По бокам устроились её дети, с тревогой глядя на мать. Что-то незаметно, чтобы хоть кто-то из них горевал об утрате главы семейства. Вдова поднялась, поклонилась мне и сказала: – Спасибо тебе, посланец самой Судьбы.
– Я сам судьба, – по губам скользнула усмешка. – Тебе не за что меня благодарить. Свершилась месть за невинную душу.
– Ей было двенадцать, – сжав кулаки, выдавила женщина. – Двенадцать лет!..
– Она освободится, когда я убью всех, – всё же не удалось скрыть нотки ярости в голосе. Внимательно оглядев обоих детей, я сказал сначала малышке: – Твоя судьба очень далеко отсюда, рыжая. И твоя, Снежар, не ближе. Однажды грёзы о дороге за горизонт уведут отсюда вас обоих. Только идите вместе, так будет лучше.
Девчонка улыбнулась, а мальчишка судорожно сглотнул. Но как заблестели надеждой глаза! Твою налево, Крылатый! Играй, да не заигрывайся!
– И учитесь всему, особенно драться и грамоте – пригодится! Да и удирать из дома не слишком спешите. Нагуляетесь ещё.
На этом мы с Велисой ушли. Ведьма повела меня через поля, в сторону от улиц.
– Ну, спрашивай, – с лёгкой усмешкой предложил я, видя, как нетерпеливо поблёскивают эти наполненные жизнью глаза.
– А ответишь? – поинтересовалась девушка.
– Смотря как спросишь.
– Кто ты? – прямо спросила девушка, наивно захлопав ресницами.
– Иллэтэ, – хмыкнул. – А похож на кого?
– На бога, – совсем как Снежар, выдала лекарка. – Или на воплощение бога.
– Нахваталась непонять где умных словей... Не бог. Можешь считать, что я – Сын Неба. Так меня один настоящий бог зовёт. А расскажи-ка ты мне, лучше, вот что...
И я перечислил "список вопросов первой необходимости". О нравах, царящих в этом мире, о дипломатических отношениях жителей и держав, о ходовой валюте и ценах, об уровне развития...
– Да и вообще, расскажи о мире так, как будто я ничего о нём не знаю, – выдал в итоге.
– А действительно не знаешь? – спросила Велиса, даже притормозив ненадолго.
Действительно почти ничего не знаю! Дед мало рассказывал.
– Мало ли, что за двести лет могло случиться... – буркнул я недовольно. – Рассказывай, ведьма.
И она начала рассказывать. Стройные ряды важных фактов укладывались в голове. В ходу здесь по-прежнему золото, серебро и медь. Ну, ещё драгоценные камни. Развитие недалеко ушло от уровня двухсотлетней давности. Сильнейшие державы по-прежнему Тёмная Империя и Светлое Княжество, хотя человеческая империя тоже обрела достаточное могущество. Тёмное Царство... Ну, с появлением этой силы тоже всем приходится считаться.
Опять что-то царапнуло внутри с упоминанием этого Царства. Придётся разбираться, с какой это радости у Империи... два филиала.
А Велиса всё рассказывала и рассказывала ещё целую кучу всего полезного.
– А правит сейчас кто? – спросил я, когда мы подходили к домику лекарки почти у самого леса.
– У людей – Ладомир Третий. Мудрый правитель, но где-то даже тиран. Хотя это и не плохо, именно он за последние пять десятков лет как следует навёл порядок в королевстве. У светлых с исчезновением наследника, в права вступил младший княжич, теперь он Пресветлый Князь Элаториан. А у тёмных сейчас один император... Кайреан ар'Грах.
Показалось, что я с размаху налетел на стену. Даже дыхание перехватило. Повернулся, в упор посмотрел на лекарку. Кайреан – не родовое имя. Владыки довольно трепетны в отношении имен в роду. Моё ещё вписывается в рамки традиций, но это...
– Почему один? – спросил я, едва справившись с голосом. – Верховный?
– Нет, только Первый, хотя и взял на себя обязанности Верховного. Не знаю точно, но слухи ходили, что семья вся погибла, а Старшая Корона исчезла...
Не выдержав, я помянул тихим добрым словом тварей Хаоса и Дария Завоевателя. Остановившись перед дверью в дом лекарки, почесал в затылке и сказал:
