Текст книги "Если ты простишь (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Всерьёз я эти мысли даже не воспринимал. Всё, чего я хотел в данный момент, – вернуться к лапше и к вопросам, связанным с туроператором.
Соня поспешно ушла, а я цинично и спокойно вернулся к остывшей еде, параллельно написав менеджеру турфирмы, что на его предложение по Таиланду я наконец-то согласен.
.
Нас с Ариной ждал маленький домик на первой линии у пляжа на острове Самуй. Я сделал скрины с видами этого домика и отправил дочке.
Лиде фотографии отправлять не стал, чтобы не дразнить, но написал в сообщении, что мы с Ариной полетим отдыхать на зимние каникулы и сам Новый год встретим уже на острове.
Не хочу даже представлять, что Лида почувствовала, ведь даже мне было грустно, что мы впервые будем отдыхать не всей семьёй. А она ещё и останется в одиночестве…
У нас уже был опыт поездок и в Турцию, и в Испанию, и на Мальдивы. Но каждая новая поездка всегда проходила иначе, во многом из-за взросления ребёнка. Чем старше становилась Арина, тем больше общих интересов возникало у нас троих. Если в шесть лет дочка не видела никакой радости в том, чтобы долго гулять по незнакомому городу, исследуя местность, – Ариша хотела только играть на детских площадках, купаться в аквапарках и уминать побольше сладостей, – то в девять ей уже был интересен даже сам факт того, что мы находимся в другой стране, с другими людьми, говорящими на незнакомом ей языке и с непривычными пристрастиями в еде.
Эти перемены делали нашу семью более цельной в отпуске, и отдых для нас, родителей, тоже постепенно становился настоящим отдыхом, а не операцией по вывозу ребёнка к морю. Первые совместные поездки с маленьким ребёнком отдыхом назвать было невозможно. Один раз мы брали с собой няню, но впоследствии отказались от этой практики – отпуск для нас, как и завтрак, был делом интимным и посторонних людей не терпел.
Пришло сообщение. Я думал, от Арины, но ошибся – от Сони. У меня не было в телефоне её номера, и девушка предусмотрительно исправила это, написав:
«Соня, которая выглядит вот так. Помни про меня…»
И приложила фотографию, на которой она была в белой блузке и с распущенными волосами. На этом снимке Соня выглядела чуть стройнее, но была более искусственной из-за косметики.
Да, за одиннадцать лет совместной жизни с Лидой я привык совсем к другому… Это, конечно, не килограммы штукатурки на лице Эльвиры, но тоже не в моём вкусе.
Тут же пришли ещё два сообщения. Одно было от Лиды. Она смиренно приняла новость, порадовалась, что мы с Ариной погреемся в тёплых краях. Но за каждым символом в её сообщении скрывалась боль, это я понимал безусловно.
А потом и Арина написала, прислав целую ораву ликующих смайликов и очень долгое «а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!»
И как много было в этом кличе. Арина его написала выражая радость.
А для меня это был девиз всего текущего этапа жизни.
Одно сплошное «а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!»
Лучше и не скажешь.
67
Вадим
Несколько дней до очередной Третьей пятницы промелькнуло почти незаметно – в рабочих делах, порой переходящих в предновогодние. Но во время встречи с друзьями я бы выделил двоих главных героев, затмивших всё и вся. Вторым была текила Barrique de Ponciano Porfidio по цене в две тысячи двести долларов за бутылку, которую мы распили в считанные мгновения. Уж слишком хорошо пошла. А первым героем, конечно же, был Сашка.
Непривычно хмурый, сгорбившийся как старик, он сидел в чёрной бейсболке с прямым козырьком и вяло задавал вопросы, ответы на которые его явно не интересовали.
В начале встречи я попробовал выведать у него, не появились ли новости насчёт застройщиков Эльвиры, но Сашка только невнятно пробубнил, что работа идёт и нужно больше времени.
А вот Виктор был в приподнятом настроении, бессовестно расхаживая перед нами в домашнем халате. Как оказалось, он проводил очередную любовницу прямо перед нашим приездом. Артур, прибыв в этот раз первым, даже застал её. Оценил на шесть баллов из десяти, чем вызвал у Виктора неподдельное возмущение.
– Ты просто завидуешь, потому что давно не трахался.
– Нет, мне просто неинтересны глупые потрахушки. А девушка и вправду ничего особенного.
– Тебе никакие потрахушки неинтересны, судя по всему! – хмыкнул Виктор. – Как у вас с супругой-то дела, есть прогресс?
Артур фыркнул недовольно, но всё-таки ответил:
– Не люблю я про личную жизнь говорить, тем более с такими лишёнными эмпатии и чувства такта личностями, как ты, Витя, но вот что скажу. После прошлой Третьей, посмотрев на всех вас, я решил, что надо действовать, и сделал первый шаг…
– Как это мы тебя вдохновили, я не понял? – уточнил я.
– Ты, Вадим, закрытая книга в том, что касается семьи. Так что я больше про этих двух балбесов. Посмотрел я на несчастного Витю, бессмысленно прыгающего с бабы на бабу: ни детей, ни мыслей о будущем, ни мыслей о чём-то большем, о Боге, о смерти, о…
– Все жизни бессмысленны, – перебил его Виктор с насмешкой. – Я просто не обманываю ни себя, ни других и получаю удовольствие от этой бессмысленности.
– Да-да, так я и поверил. В общем, глядя на тебя я понял, что так жить не хочу! Но и послушав Сашкину историю о непрощении…
– Я был пьян, не помню уже. Что ты там рассказывал? – Виктор повернулся к Сашке.
Сашка лениво отмахнулся. Этот жест я трактовал как «ответьте кто-нибудь за меня».
Я и ответил:
– Он рассказывал, что жена его так и не простила, то есть простила, но не по-настоящему, не до конца. И относится к нему теперь, так сказать, без уважения…
Сашка всегда был из тех людей, которые пьянеют незаметно для других и для себя. Просто в какой-то момент вдруг оказывается – он уже не то что только отшвартовался и поплыл, а уже в далёком плавании и паруса его давно скрылись за горизонтом.
Слушая мой пересказ, Сашка неожиданно залился краской, засопел, запыхтел, и я уже успел подумать, что сказал лишнее и сейчас будет драка, но друг внезапно схватил свой стакан и разбил его вдребезги, швырнув в дальнюю от нас стену.
– Ну нахера? – возмутился Виктор и, недовольно скривившись, пошёл собирать стекло.
– Саш, что стряслось? – недоумевал я.
– Может, помощь нужна? – подключился Артур.
– Мне нужен новый стакан… – пробубнил Сашка.
– Хрен тебе, а не стакан… – рявкнул Виктор, доставая совок и щётку.
Мы с Артуром осадили его, чтобы не подливал масла в огонь.
Сашке добыли первую попавшуюся кружку, он трясущимися руками налил себе виски, отпил немного и начал свой рассказ, запинаясь и шмыгая носом, как обиженный мальчишка:
– Всё, чего я хотел, – прощения. И всё для этого делал! Завязал с женщинами, был честным и верным для Марины. А она… Я старался! Из кожи вон лез, а она… – Сашка отпил ещё виски и выдохнул: – Сука. Две недели назад ушла куда-то с подругами, я остался с детьми. Поздний вечер, я уже задолбался, детишки купаные, младшую кое-как уложил спать, а Маринки всё нет и нет. На телефон не отвечает. Вернулась она в час ночи, завалилась с порога, в дупель пьяная и, сука, такая довольная! Я её такой не видел хер знает сколько лет… Стою, смотрю на неё, жду объяснений. А она спокойно так раздевается, как ни в чём не бывало, садится и говорит…
Он снова сделал глоток и поморщился – видно было, что ему тяжело даётся этот монолог, – но продолжил:
– Так вот, Маринка говорит: «Саша, тыры-пыры, я с мужчиной одним познакомилась недавно. Ничего особенного, просто общались мило, виделись пару раз…» – Сашка запнулся, будто засомневался, хочет ли рассказывать нам о своём унижении. – И, сука, заявляет мне это так, будто в магазине помидоры по акции купила, а не… В общем, спокойно так мне сообщает: «Саша, мы с ним только что впервые переспали…»
После этих слов у меня чуть глаза из орбит не выкатились, бородатая челюсть Артура отвисла, а Виктор, подметая осколки, замер на месте. Уж слишком это было неожиданно – мы же были знакомы с Мариной и едва ли считали такой поступок с её стороны возможным.
– Да! – кивнул Сашка, будто подтверждая, что мы не ослышались. – Но она не остановилась… Понимая, что я никогда её не ударю, как бы ни был зол, подошла ко мне вплотную и сказала… «Ты бы знал, как он меня оттрахал! А какой у него…»
В этот момент, судя по лицам, всем стало больно. Даже цинику Виктору. Услышать такое от жены – врагу не пожелаешь. Но оказалось: это было ещё не всё.
– И я бы никогда её не ударил! – воскликнул Сашка почти истерично. – Никогда, это вообще не про меня. Но...
– Да ну? Саш, ты чего? – заголосили мы с Артуром, надеясь, что Сашка не поднял руку на Марину.
– Да не то чтобы ударил, но… Такого ведь раньше не было никогда. Она же спровоцировала, и я… пощёчину врезал. Не сильно, Маринка только посмеялась в ответ. Даже не испугалась и продолжила подначивать, сказала, что теперь знает, как трахаются настоящие мужики, а не тряпки. И никуда не ушла, так и стояла, ожидая, что я ещё сделаю.
– А ты что?
– Оделся и ушёл проветриться. Отключился потом на диване в гостиной, а утром, когда увиделся с ней, дети уже не спали, и мы делали вид, что всё нормально. Когда остались вдвоём, я извинился за пощёчину, Маринка – за сказанное, но добавила, что если без грубостей, то всё, что она сказала, – правда. И что она будет и дальше встречаться с этим гондоном. А я могу спать с кем хочу, как и раньше. Будем жить в одной квартире и растить детей, пока они не повзрослеют. И Маринка это всё как единственно возможное решение озвучила. Я никогда её такой уверенной не видел, аж растерялся. Понимаете, да? Ради детей жить вот так, как соседи? И мне так херово теперь, я вообще не знаю, что делать…
Сашка замолчал – и мы с Артуром тоже молчали, не зная, что тут можно посоветовать, да и как вообще это всё комментировать. А вот к Виктору вернулась привычная ирония, с которой он всегда слушал про всевозможные семейные передряги. Эмпатия пробыла с ним ровно мгновение.
– Саш, у меня есть подарок для тебя… Вот, это из Австралии, сувенир. Ждал подходящего повода, так что держи, как нельзя вовремя. Используют для ритуальных танцев…
– Пошёл ты в жопу, Витя! – заорал на него Сашка.
– Вить, ну правда, молчал бы? – поморщился я.
– Да ладно вам, остроумно же? Просто хотел разрядить обстановку. Классный же бумеранг, и символично…
68
Вадим
Мы посидели ещё около часа, в основном под пьяное нытьё Сашки. Ни о каком покере уже, конечно, речи идти не могло, и в итоге мы разъехались раньше обычного. В какой-то момент, собираясь перед уходом, я остался с Артуром наедине и вдруг вспомнил, что ему не дали поделиться какой-то новостью.
– Ты недоговорил. Что за первый шаг ты сделал? – напомнил ему я.
– Что? – Артур поначалу нахмурился, но тут же вспомнил. – А-а, ты об этом… После Сашкиного рассказа всё из головы вылетело. В общем, всё просто. Я совсем перепугался, что потеряю супругу, и пошёл к психологу. Потому что со здоровьем у меня всё, тьфу-тьфу-тьфу, нормально, об измене и мыслей нет, вот я как-то состыковал это и заподозрил, что проблема где-то в голове. Ты знаешь, как я отношусь к этим мозгоправам, но вот пришлось пересилить себя. С Божьей помощью теперь пытаюсь разобраться, что к чему…
И вправду хорошая новость. И неожиданная. Артур действительно всегда был консерватором во всём и на психологов смотрел исключительно как на новомодных шарлатанов. Мне оставалось только порадоваться и похвалить его, зная, что для Артура это совсем не пустяковый шаг.
С Сашкой я договорился созвониться на днях, но вряд ли он это запомнил. Его тело на такси согласился отвезти Артур, так как им было почти по пути.
Прощаясь с Виктором, я шутки ради предложил ему познакомиться через меня «с одной очень яркой персоной, с которой точно не заскучаешь».
– Если, конечно, ты не боишься женщин с характером, – хмыкнул я, вспомнив Эльвиру.
– Я на многое готов, чтобы развеять скуку, – охотно согласился Виктор. – Знакомь!
И только в этот момент я подумал: а может, это и не шутка? Но тут Виктор сказал:
– Кстати, добро пожаловать в клуб…
И кивнул на мою правую руку. Оказалось, кто-то всё-таки заметил отсутствие кольца.
.
А потом случилось дежавю: снова закончилась Третья, снова я ехал на такси домой и снова в размышлениях не мог не накладывать Сашкину историю на свою.
Если бы я всё-таки решил дать Лиде шанс, как бы я узнал, что по-настоящему простил? Есть лакмусовая бумажка какая-нибудь? Или тест?
Или только опытным путём? Не попробуешь, не узнаешь?
Какова вероятность, что я стал бы изменять Лиде после того, как простил бы её? Хочется утверждать, что подобное невозможно, но знала ли Марина, жена Сашки, что способна на ответную измену?
Вопросы, вопросы, вопросы.
А ответы, если кто-то когда-нибудь и даст, то только время и сама жизнь.
И то не факт.
69
Вадим
Время до отлёта в Таиланд пролетело во всевозможной суете.
Предновогодние недели всегда выделяются противоречивым сочетанием всеобщего нежелания работать и необходимостью впахивать как никогда много и упорно.
В эти дни Арина была на нервах, переживая из-за всяких контрольных, но ещё дочка почему-то тревожилась из-за предстоящей поездки, однако на мою попытку узнать, в чём дело, не ответила. Я мог лишь предположить, что это связано с мамой и с тем, что мы впервые полетим без неё.
Арина всегда была большим фанатом Нового года, главным инициатором украшения дома и походов на всякие праздничные мероприятия. В этом году дочке пришлось трудиться на два фронта. Она рассказала мне, как уговаривала маму украсить квартиру, и не просто маленькую ёлочку поставить, а полноценно. Лида вообще не собиралась праздновать, но Арина дожала её, и в итоге они вместе преобразили пространство так, будто собирались проводить там главную вечеринку в городе. Арина сняла всю эту красоту на видео и показала мне. Я был впечатлён. А ещё она взяла с мамы обещание хотя бы немного, но отпраздновать Новый год и прислать фотоотчёт нам в Таиланд.
Рассказывая обо всём этом, Арина заявила мне: «Вы с мамой два сапога – пара».
Да, я тоже не хотел слишком уж украшать квартиру, потому что «всё равно уезжать и праздновать на другом конце земли». Но дочка оставалась непреклонной и, конечно же, была права.
В течение года я умудрялся забывать, насколько сакральным для Арины был этот праздник, но, как только вспомнил об этом, сразу засунул куда подальше своё нежелание ко всем нескончаемым предновогодним заботам добавлять ещё и эту.
В результате в гипермаркете мы с Аришкой оказались при первой же возможности и закупили целую тележку всякой блестящей всячины. Причём и для Лиды тоже.
С бывшей женой в этот период мы виделись как-то очень буднично, словно у нас начало происходить привыкание к новому статусу «супругов в разводе». Невозможно было не заметить, как Лида изменилась за столь короткий срок. Удивительно, как мало порой нужно человеку, чтобы познать взрослую жизнь. Достаточно лишь подкинуть к ноше за его спиной ответственности за собственную жизнь или жизни тех, кто ему дорог.
Чем больше насыпать – тем быстрее придёт взросление. Если, конечно, человек не надорвётся.
Но Лида пока держалась молодцом. Арина рассказывала мне, как налаживается у мамы дома быт, а я в свою очередь узнал, что Лида справилась с тем проектом большого загородного дома, с которым я предлагал свою помощь. И когда в ответ на мой вопрос об «успехах с заказом» она прислала два скрина с довольными отзывами заказчика и главного дизайнера студии, я испытал совсем неожиданные для себя эмоции.
У меня даже мурашки пробежали по телу, и захотелось прокричать: «Да! Моя девочка!»
Оказалось, что не так-то просто разрешить себе гордиться бывшей женой, совсем недавно воткнувшей тебе нож в спину. Но что есть, то есть – это была самая настоящая гордость!
Ещё хотелось заорать: «Да-а-а, сука, Градов, получи». Он ведь явно собирался и был бы рад показать всем, что «бывшая» Озёрского ничего не стоит как профессионал. А мне приятно было узнать о том, что моя ученица, даже толком не работая много лет, всё равно остаётся не только конкурентоспособной, но ещё и с опережением графика сдаёт проекты.
Абсолютно глупое пацанское соревнование с Градовым, кто же спорит, но нас не изменить – до самой пенсии будем мериться «пенисами» наших студий.
А мерились мы постоянно и во всём. Было время, когда мы с Градовым даже в крутости корпоративов старались друг друга перещеголять. К счастью, нашлись люди в коллективе, которые помогли мне понять, что праздники существуют не для этого.
В этом году мы совсем по-простому праздновали окончание года прямо в офисе.
Я не принимал особого участия, чтобы избежать всяких двусмысленных ситуаций, которые случаются порой на корпоративах. Не хотел, чтобы моя недавняя «лекция» пошла коту под хвост. Я заехал к коллегам на праздник буквально на полчаса, перекинулся парой стандартных фраз, произнёс небольшую поздравительную речь и получил от коллектива в подарок маленькую статуэтку, изображающую меня держащим за ухо «некоего» заказчика.
Это было и смешно, и мило одновременно, и я остался доволен, хотя и не хотел бы увековечивать тот эпизод с мужем Эльвиры.
Кстати говоря, с этой бестией до конца года мне посчастливилось больше не видеться. Но она грозилась позвать меня куда-то «в люди» после Нового года.
К сожалению, её флирт становился всё более открытым. Эльвира стала присылать мне свои фото. Пока приличные, но сам факт показывал, что с её точки зрения мы идём на сближение. Так и до интимных фото может дойти, чего очень не хотелось бы. Если я продолжу поддерживать эти странные отношения ради коммерческой выгоды, будет уже какой-то перебор. Где та грань, когда следует остановиться? Чтобы, сохранив достоинство, удержать клиента и не рассориться с Эльвирой как с женщиной? Она ведь дама мстительная. М-да, так в итоге можно однажды обнаружить себя в койке со змеёй, рассуждающим о том, что отличает меня от проститутки.
Хотя до такого, я уверен, дело не дойдет.
А пока общение остаётся просто общением, мои моральные принципы спокойно молчат.
.
До дня вылета, тридцатого декабря, оставались считанные дни, и Лида приехала за Ариной. Она хотела провести почти целые сутки с дочкой перед долгой разлукой.
Обычно Лида не поднималась к нам, а ждала Аришу внизу, видимо, чтобы лишний раз не тревожить меня, или себя, или нас обоих. Но в этот раз почему-то сделала исключение.
Раздался звонок в дверь. Дочка крикнула мне из ванной комнаты: «Папа, открой маме, я занята!»
Я не спеша поплёлся по коридору. С каждым шагом меня охватывало странное волнение, идти становилось всё сложнее и сложнее, а когда я подошёл к двери вплотную, то неожиданно оцепенел. Сердце стучало быстро-быстро. Я посмотрел в глазок.
Маленькая фигурка Лиды переминалась с ноги на ногу, не подозревая, что я на неё смотрю.
Такая родная…
Как же вдруг захотелось по-детски поверить в новогоднее чудо.
Никто не способен делать нас более беззащитными, чем самые близкие люди.
Я думал, что стал привыкать к расставанию с женой, но сегодня, когда я услышал, как она пришла домой, словно просто ненадолго выходила за хлебом, стало нестерпимо больно…
Ты – седеющий сорокапятилетний мужик, тебе самому пора Деда Мороза играть и «исполнять» желания, а ты стоишь и, как маленький ребёнок, мечтаешь о чуде?
Да.
Так захотелось просто забыть всё, как по волшебству, и пустить Лиду домой.
Навсегда.
– Пап, ты чего? – раздался негромкий голос Ариши, подкравшейся ко мне сзади.
– Да ничего, открой сама, мне надо отойти… – пробурчал я, надеясь, что дочка не заметит слёз в моих глазах, и прошмыгнул мимо неё в сторону ванной.
Боль душевная – коварная штука. Никогда не знаешь, за каким поворотом она тебя поджидает. И чем больше ты уверен, что она осталась позади и никогда не вернётся с прежней силой, тем выше вероятность встретиться с ней вновь и узнать жестокую правду – оказывается, по-настоящему больно тебе ещё не было и всё только впереди.
Я же говорю, коварная штука.
70
Лида
Если бы не занятия с психологом, я бы не осмелилась прийти за пару дней до Нового года к Вадиму и Аришке. Возвращаться в нашу квартиру, которую я продолжала называть домом в своих мыслях, – нет, невыносимо, невозможно. Но три сеанса с Натальей Ивановной словно что-то во мне переломили… И я поняла, что в любом случае должна это сделать. Неважно, смогу я в итоге вернуться сюда или не смогу, – жить дальше всё равно нужно. Так или иначе. И учиться смотреть в глаза не только своим страхам, но и неизбежному поражению.
Я всего лишь хотела поздравить их обоих с Новым годом, только и всего. Купила подарки, договорилась с Аришкой и Вадимом, что зайду – причём не сказала зачем, но они и не спрашивали, – и поднялась наверх.
Пока мы были вместе, всегда дарили друг другу подарки. По правде говоря, когда я жила с бабушкой и мамой, такой традиции я толком и не знала – ну, только из книг или фильмов. Мне перестали дарить подарки на Новый год очень рано, аргументируя это тем, что я уже большая, а день рождения… Это всегда был для меня слишком больной и совсем не праздничный праздник. И вместо подарков мы с мамой покупали торт. Это был единственный мой подарок, но больше мне ничего и не хотелось.
Потом в моей жизни появился Вадим, и всё изменилось.
Муж вырос в любящей семье. Да, она была неполной, его отец рано умер, но мама с бабушкой постарались компенсировать ему всё, что могли. И Вадим, в отличие от меня, знал толк и в семейных праздниках, и в подарках, и в поздравлениях.
Я помню наш первый совместный Новый год. Я тогда только переехала жить к Вадиму – это случилось сразу после того, как я приняла предложение выйти за него замуж, – и мне было безумно неловко и странно, что я, никому не нужная беременная студентка, нахожусь не одна в старой бабушкиной квартире, а вместе с Вадимом. И, разумеется, я не подумала ни о каких новогодних подарках.
А вот он – подумал. Обо всём. Заставил меня наряжать вместе с ним ёлку, потом потащил в магазин за покупками, усадил вместе рубить салаты и мариновать мясо для запекания, при этом разговаривая со мной обо всём и ни о чём. Он отвлекал меня от уныния, и с успехом – к полуночи я даже развеселилась, начала смеяться над историями Вадима и надела себе на голову блестящий новогодний колпак. Вадим же щеголял в красной шапке Санта-Клауса со здоровенным белым помпоном на конце и казался мне в ней таким смешным, что я не могла не улыбаться, когда смотрела на него.
А наутро я обнаружила под ёлкой подарок: аккуратно упакованную в ярко-синюю обёрточную бумагу коробку. Хотя нет, вру – подарков было два. Второй висел за ёлкой, на стене: ярко-алый шерстяной носок с оленями оказался заполнен шоколадными конфетами. А в коробке, когда я её распаковала, обнаружился дорогущий мобильный телефон. Именно такой, о каком я мечтала. Я даже не заметила, когда Вадим успел меня об этом спросить и когда я успела ответить…
Я была удивлена до глубины души. Не ожидала ничего подобного. И смутилась, что сама умудрилась не подумать ни о каких подарках. Не потому что мне не хотелось ничего дарить Вадиму – совсем даже наоборот, хотелось! Но поняла я это, только когда увидела под ёлкой свой подарок. Мне ведь давно никто ничего не дарил на Новый год, и я почти забыла, как это бывает.
Я помню, как, запинаясь, извинялась перед Вадимом, что ничего ему не приготовила, а он смотрел на меня и улыбался. И делал это настолько ласково, что я непроизвольно смущалась и опускала глаза, ощущая, как горят щёки…
Господи, какими же невероятно душевными были для меня сейчас эти воспоминания… И как же было горько осознавать, что я разрушила всё собственными руками.
После того самого первого Нового года я больше не пропускала ни одного праздника – всегда делала Вадиму, а потом и Аришке, хорошие подарки, причём выбирала внимательно и вдумчиво. Я аккуратно расспрашивала мужа, о чём он мечтает, стараясь, чтобы он ни о чём не догадался, – правда, мне это редко удавалось, в хитрости я не сильна, – или просила сделать это Аришку. Но подобное мы практиковали только последние пару лет. Вот и сейчас так было – я попросила дочку осторожно вызнать, что на Новый год хочет папа. И Ариша справилась с заданием на пять с плюсом.
Теперь бы ещё мне не подкачать…
71
Лида
Прежде чем позвонить в дверь, я стояла перед ней несколько минут, собираясь с духом. Почти как тогда, в тот день, когда вернулась сюда после своего предательства. Только теперь чувства были совсем иными. И дело не только в отчаянии, которое я сейчас не ощущала, – его место, пожалуй, заняло смирение, – но и в желании отвечать за собственные поступки. Тогда я этого не хотела, теперь – да, хотела. Потому что поступки бывают разными – не только плохими, но и хорошими. За плохой поступок я уже почти ответила, потеряв всё, что имела, – значит, настала пора хороших.
К моему удивлению, дверь открыл не Вадим, а Аришка. Отчего-то очень довольная, даже почти сияющая.
– Папа в ванную пошёл, – сообщила она мне шёпотом – как будто в этом было что-то необычное. – Проходи, мам!
Разуваясь, я на мгновение подумала – не переоценила ли я собственные силы? Мне было почти физически больно находиться сейчас здесь. Хотелось зажмуриться – со всех сторон меня обступали воспоминания, от них было никуда не деться, даже если задрать голову и посмотреть в потолок. Каждый уголок в этой квартире был полон моим прошлым, но теперь оно звенело горьким счастьем и вовсе не воспринималось клеткой.
Как Вадим здесь живёт?.. Без меня?.. Неужели ему настолько всё равно?..
– Привет, – раздался позади меня его голос, и я вздрогнула, едва не уронив куртку, которую как раз пыталась повесить в шкаф. – Чай или кофе будешь?
Я знаю – он предложил просто из вежливости. Вадим не так воспитан, чтобы просто стоять и ждать, когда я соизволю сообщить, а зачем, собственно, пришла. И я собиралась отказаться, разумеется, но…
– Конечно мы с мамой будем чай! – вмешалась Аришка. – И не только чай, но и кое-что ещё. Да, мам?
– Погоди, – я нервно улыбнулась, поворачиваясь к Вадиму лицом. И с трудом продолжила, глядя ему в глаза: – Сначала всё остальное, а потом уже…
Я запнулась, потеряв мысль. Потому что…
Да, мы с Вадимом несколько раз виделись за последние недели. Недолго и в нейтральной обстановке, в основном на улице, когда он забирал у меня Аришку или приводил её. Один раз – в кафе.
А ещё мы виделись на судебном заседании, которое как раз прошло пару дней назад. Оно длилось совсем недолго и закончилось предсказуемо – нам сообщили, что так как мы не имеем друг к другу никаких претензий, то примерно через месяц сможем получить документы о расторжении брака. Не знаю, как при этом себя ощущал Вадим – лицо у него было каменно-серым и ничего не выражало, – а мне просто казалось, что я не человек, а горстка серого пепла, который осталось лишь смести в совок и выбросить за порог.
И да, все эти наши с Вадимом «свидания» были совсем не тем же самым, что сейчас. Сейчас, когда мы стояли напротив друг друга, причём Вадим – почти на том же месте, где он находился, когда мы впервые поцеловались…
Ох, Боже!..
– Остальное? – напомнил мне муж, отчего-то отводя глаза. Они у него как-то странно и лихорадочно блестели – как при температуре. – Ты о чём, Лида?
– Сейчас-сейчас… – засуетилась я, наклонилась и подняла с пола пакет, который принесла с собой. Вытащила оттуда две коробки, упакованные в разноцветную бумагу с узором из наряженных ёлочек, и протянула их Вадиму и Аришке. – Вот, это вам. С наступающим!
Вадим, кажется, потерял дар речи – по крайней мере, подарок он взял молча. А вот дочка разулыбалась и, подпрыгнув, сразу принялась энергично распаковывать коробку.
– Открывай, – велела я Вадиму мягко, видя, что он обескуражен. И я понимала почему. И несмотря на то, что от этого понимания мне было неприятно и горько, не собиралась показывать свои чувства. Да, Вадим не приготовил мне ответный подарок – но я и не заслужила его. – Он не кусается, честно.
– Да, пап, давай! – закивала Аришка. – Тебе понравится, гарантирую!
Губы Вадима дрогнули и наконец сложились в робкую улыбку.
Я хорошо знала эту улыбку. Я видела её миллион раз. Но никогда ещё мне так сильно не хотелось поцеловать её.
– Кажется, я даже знаю, кто координировал покупку этого подарка, – шутливо – почти как раньше – произнёс мой муж. – Ладно-ладно, сейчас заценим.
И стал рвать обёртку.
Я затаила дыхание. Да, я знала, что купила то, что хотел Вадим, но…
Громко взвизгнув, охнула и бросилась ко мне на шею Аришка, обнаружив в коробке все семь книг первого издания «Гарри Поттера» – но не на русском, а на английском языке. Она давно мечтала, я помню. На русском дочка уже всё прочла, теперь хотела на языке оригинала.
– Как здорово, мам, спасибо! – смеялась Аришка, едва не задушив меня в объятиях. Она была так непосредственна в своих реакциях, что Вадим даже перестал разворачивать свой подарок – отвлёкся на дочь. Смотрел на неё и улыбался, а потом перевёл взгляд на меня и с благодарностью кивнул. Муж прекрасно понимал, сколько денег и времени я должна была убить, разыскивая эти книги перед Новым годом.
Но оно того стоило, клянусь.
– Папа, ну ты чего замер-то? – Аришка, оторвавшись наконец от меня, вновь обратила внимание на Вадима. – Давай, открывай!
– Какая ты нетерпеливая, – нарочито посетовал муж, но я понимала – ему не по себе. И даже немного засомневалась, стоило ли… Ведь сейчас ему будет не по себе ещё сильнее.
Треск обёрточной бумаги – и наружу показалась коробка. Но по ней ничего нельзя было понять – коробка была самой обычной, картонной, без всяких наклеек и узоров. Только заклеена скотчем, чтобы не развалилась в самый неподходящий момент.
– Здесь нужны ножницы, – заключил Вадим, откладывая в сторону порванную бумагу. – Пойдёмте на кухню, я там всё открою.
– Ладно, пап! – охотно согласилась Аришка и слегка ткнула меня локтем в бок. – Мам, пакет не забудь!
Хорошо, что она напомнила, – а то я непременно оставила бы на пороге вторую часть подарка. Я уже была смущена и растеряна, а тут ещё и… Ох! Но раз уж принесла…
Мы прошли на кухню – Вадим чуть впереди, я и Аришка за ним, – и я едва не споткнулась на пороге, оглядывая знакомое до боли помещение, в котором я не была уже почти месяц. Перед глазами непроизвольно вставали картинки – как мы завтракаем втроём, как обсуждаем что-либо с Вадимом, сидя на диване рядом друг с другом, как делаем с Аришкой уроки.
А ещё я почему-то вдруг резко вспомнила, каким необыкновенно утопающим в цветах был наш кухонный стол, когда я вернулась из роддома…
Даже слёзы на глазах выступили. И я, чтобы скрыть собственное состояние, сразу забилась в угол, старательно таращась в столешницу, пока Аришка тормошила Вадима, чтобы он скорее открывал свою коробку с подарком.
