Текст книги "Поцелуй весны (СИ)"
Автор книги: Анна Шейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Анна Шейн
Поцелуй весны
Пролог
Никто не рисковал к ней подойти.
Преподобная хмуро выглядывала из окна в своей темной келье. Монастырские улицы опустели: монахиня приказала выпроводить всех слуг, ремесленников, послушниц и закрыть ворота. Дороги усеяли лужи, отражающие серое дождливое небо, голые кустарники дрожали на противном промозглом ветру.
Все выглядело таким серым, одиноким, унылым… И пахло сыростью, плесенью. Мерзко.
Верховная ведьма Ковена не могла поверить, что она проиграла. Что какая-то глупая девчонка обвела ее вокруг пальца, обхитрила…
Нет. Все дело не в Арии. Не в ее силе. Не в ее уме. Нужно выбросить эту мысль из головы.
Арии просто повезло.
Повезло, что Гретта внезапно их предала. Повезло, что Хозяин Зимы решился дать отпор.
Удача. Всего лишь удача.
Но удача непостоянна, вредна и требует высокую цену за расположение. И если она не получает своего – поворачивается спиной к некогда любимчику и одаривает его врагов.
Нужно просто продолжать бороться. Двигаться, действовать. Тогда удача обратит на тебя внимание. Тогда она решит изменить свою ставку.
Да.
Преподобная ухмыльнулась самодовольно. Все это время она ждала мести. Все это время она тряслась от каждого шороха, то и дело оглядывалась по сторонам, считая минуты до расплаты, которую уготовила ей Ария.
Но разобраться с монахинями из влиятельного монастыря не так просто. Даже если сидишь на королевском троне. Молодая противница сделала хороший ход, стоит отдать ей должное. Она даже сумела напугать Ковен, ошеломить, парализовать. Но не успела вовремя этим воспользоваться.
И сейчас все должно измениться. Бездействие Арии затянулось. Верховная ведьма больше не задавалась вопросом: «Что же она планирует?». Теперь в ее голову плотно засела иная мысль: «Что могу сделать я?».
А она была способна на многое.
Они совершили ошибку, позволив сэру Догейну добраться до Соленых островов. Марионетки Ковена, околдованные ведьмовскими чарами люди, докладывали, что видели группу рыцарей в серебряных доспехах, направлявшихся в сторону загородного замка короля… Враги были все ближе. Преподобная уже их чувствовала.
Но эта ошибка лежала не только на плечах Ковена. Изначально ее допустила Ария, когда позволила Догейну уйти.
Пускай Ария и примет на себя удар. И ведьмы к тому времени успеют скрыться.
Еще не все потерянно.
Пришло время решать, и верховная сделала выбор.
Она резко развернулась, оглядываясь на стоявших за спиной послушниц. Их стало намного меньше. Восьмерых, включая сильную, но излишне амбициозную Розенду, они потеряли, когда пытались забрать Сердце Зимы. Четыре девушки погибло во время ритуала, благодаря которому сэр Догейн должен был утонуть в море: когда фейри вернул себе силу, магия вышла из-под контроля…
Несколько ведьм сбежали после провала. Двух последних верховной и ее преданным послушницам удалось остановить и показательно казнить. Это отбило у остальных желание пытаться.
Преподобная знала: теперь большая часть ведьм Ковена не только боится ее, но и ненавидит. Теперь каждая из них ждет, когда удастся сбежать либо воткнуть верховной нож в спину.
Потому сейчас ей следовало быть осторожной в словах и не раскрывать свои планы. Пока остальные не знают, что делать, они вынуждены оставаться ведомыми.
– Рыцари серебра скоро будут здесь, – прохрипела колдунья, оглядывая исподлобья последовательниц. Те напряженно переглянулись. Сложно было понять, что взволновало их больше: появление врага на горизонте или голос верховной, чьего звучания они так боялись, но так хотели, наконец, услышать, – мы скроемся в землях фейри, пока они здесь. Затаимся. Пускай займутся Арией и сделают за нас грязную работу.
Ведьмы замялись, опустили глаза, кто-то зашептался.
Это было явно не тем, что они ожидали… Наивные! Верховная обратилась к лучшему из возможных сейчас решений.
– Что если… – вдруг раздался тоненький голос. Остальные удивленно завертели головами, у многих загорелись глаза. Проклятье. Это плохо! – что если мы просто уйдем? Уйдем из монастыря, из этого феода? Рыцари ведь не пойдут по нашему следу! – говорила невысокая и коренастая девушка с темно-красными волосами. Из молодых и неопытных ведьм.
Многие тут же закивали. Такие же зеленые и ничего на свете не видевшие!
– Не пойдут по нашему следу? – преподобная оскалилась и шагнула навстречу, вынудив остальных испугано вжаться в стену, – они пересекли море, границу страны, с которой у Соленых островов серьезные разногласия, только бы достать нас. И вы действительно думаете, что они просто развернутся? Дадут нам уйти?
– Если… Если мы просто разделимся…
– Если мы разделимся – Ковен перестанет существовать, – рыкнула верховная.
Оппонентка вздрогнула, отвернулась и нервно закусила нижнюю губу. Кажется, вся спесь из этой девчонки выветрилась.
Преподобная уж вобрала полную грудь воздуха, чтобы отдать точные распоряжения, как красноволосая оскалилась, глянула на верховную решительно и выпалила:
– Может, Ковену и не стоит больше существовать? – остальные застыли, словно бы обратились в камень, и недоуменно, кто с восторгом, кто с сочувствием, кто с негодованием уставились на молодую ведьму, решившуюся поспорить с преподобной, – Ковен должен был защитить нас. А вместо этого мы стали дичью для проклятых рыцарей!
Верховная ощутила, как в груди закипает необузданная ярость, как покалывает пальцы электричество – магия норовила вырваться наружу и испепелить дерзкую девчонку. Глаза застелил белый гнев, ведьма вскинула руку, готовясь нанести удар, наказать, наказать самым ужасным образом, эту красноволосую девицу и заодно напомнить остальным, что спорить с ее решениями не стоит…
Как вдруг она вздрогнула, пронзенная идеей. Ковен должен был защищать ведьм, но… Зачем ему защищать крыс, бегущих с корабля?
Они и так уже оказались в самом плачевном состоянии. Если в момент рассвета Ковену для роста могущества нужно было как можно больше новых членов, то сейчас… Следует оставить только самых лучшх, самых преданных. Это они помогут ей поднять Ковен с колен. А остальные… Пускай идут. Это будет даже на пользу.
– Что ж, – верховная подняла голову, чтобы оглянуть протестующую свысока, – если кто-то из вас хочет уйти – уходите.
Девушки насупились, нахмурились.
Они не поверили. Почуяли подвох. Не зря. Но вряд ли кто-либо из них догадается, почему их так просто отпустили.
– Идите! Я даю вам единственный шанс это сделать. Потом… За попытку сбежать вы поплатитесь.
Красноволосая стояла мгновение нерешительно. Вдруг в ее глазах что-то вспыхнуло, она сжала руки в кулак и стремительно зашагала к выходу. По инерции несколько девушек последовали за ней. Еще две-три помялись, но в итоге незаметно скрылись.
Дверь в келью громко хлопнула за последней. Послышалось протяжное эхо их шагов.
– Преподобная… – раздался писклявый голос приближенной, которая после смерти Розенды стала правой рукой верховной ведьмы, хоть и раздражала ее, – зачем?..
– Пускай уходят. Рыцари отвлекутся на них. Пока будут вырезать этих предательниц – мы все сделаем.
– При всем моем уважении… – она рискнула подойти, – но что мы сделаем?
Беспокойные взоры оставшихся ведьм устремились на нее. Они ждали. И сейчас… Кажется, снова начали ей верить.
– Мы вернем Сердце Зимы.
– Вернем? – на лице черноволосой колдуньи отразился восторг, однако в глазах блеснуло сомнение, – но как? Ведь Сердце обманом забрала Гретта… И ее больше нет.
– Мы создадим новую Гретту, – верховная горделиво расправилась и ухмыльнулась. Да. Этот план может сработать. Ария ни за что не догадается… – и у меня уже есть кандидатура на ее место…
Глава 1. Предвестие
– Скажи, у тебя есть имя? – спросив, Катрина тут же ухмыльнулась. Почему она только сейчас решила узнать?
– Имя? – Хозяин искренне удивился.
– Мне казалось, – леди Догейн остановилась, развернулась к нему, но посмотрела не в глаза, а на чудную долину, раскинувшуюся за его спиной, – что Хозяин – титул. Не могут же тебя на самом деле так звать! – девушка перевела взгляд на его лицо и, различив легкое недоумение, шутливо нахмурилась, – только не говори… Это действительно твое имя?!
Фейри усмехнулся, качнул головой, как бы говоря: «Нет». И тут же прибавил:
– У меня есть имя. Но, боюсь, никто из людей не способен ни произнести его, ни услышать.
– Как это?
Он подал ей руку, предлагая спуститься к долине. Катрина без стеснения позволила его пальцам сжать ее тонкую хрупкую кисть.
Хозяин осторожно повел ее к склону холма. Снег, что держался, казалось, множество веков, неохотно оттаивал. Всюду черную мокрую землю покрывали белые пятна, искрящиеся под лучами молодого солнца. Однако сквозь них уже пробивались на вид нежные, но притом самые храбрые из цветов – подснежники.
– Мое имя можно услышать, когда его произносит природа, – вниз по склону он двигался крайне осторожно. Повелителю снега и льда было непривычно чувствовать под ногами вязкую скользкую почву, – его провывает бушующая метель, пропевает ручей, только оттаявший ото льда, выкрикивают гнездящееся птицы и шепчут опадающие красные и желтые листья.
– Как будто бы весь мир крутится вокруг тебя, – рассмеялась Катрина. Последнее время Хозяин все чаще зазнавался. Седой, с глазами старика… А говорил порой как пылкий юнец.
Фейри смущенно опустил взгляд и стиснул губы.
Спустившись с холма, они двинулись в сторону речушки. С нее, наконец, сошел лед, и резвые солнечные зайчики прыгали по неспокойной водной глади.
Вокруг реки уже проросла зеленая трава, и виднелось несколько фиолетовых цветков. Лаванда.
– Эта долина всегда изменяется самой первой, – прошептал Хозяин так, будто они вошли в храм или другое священное место, – наверное, оно изменяется даже раньше меня…
– Почему? – Катрина почувствовала, что фейри отчего-то напрягся, встревожился, и взяла его за локоть.
Тот тут же выпрямился и совладал с беспокойством.
– Не знаю. Возможно, эта долина – нечто более важное, чем она кажется. Гретту тянуло сюда. Ужасно тянуло. А ведьмы всегда стремятся к источникам магии, порой даже неосознанно.
Он тяжело сглотнул, замолчал. Вспомнил, как они устраивали здесь пикники, как просто гуляли, мило беседуя, и как в конечном счете… Как в конечном счете схлестнулись в последней схватке. Именно здесь. На этом месте.
– Скрыта здесь магия или нет, – Катрина поспешила сменить тему, – но тут красиво. Даже несмотря на всю эту грязь, лужи и слякоть. Представляю, как красиво тут будет весной. Когда зацветет лаванда.
– Нет, ты даже не представляешь, как здесь будет красиво, – Хозяин осторожно обнял леди Догейн за плечо. Он был невероятно осторожен с ней, не рисковал оказывать слишком явные знаки внимания, будто ждал чего-то, какого-то особого момента, какого-то особого состояния, – но я с радостью покажу тебе. Потом, – вдруг в его взоре заискрилась тревога, он помрачнел, – совсем скоро. Весна придет с минуты на минуту.
– Ты совсем не рад этому… – прошептала Катрина, – почему?
– Нет… Нет, – он вдруг отстранился и резко шагнул к реке. На рябящей воде показалось его расплывчатое отражение. Уставившись на него с сожалением и даже с отчаянием, Хозяин прохрипел, – я… Я отвык от этого. От перемен. Это то, что я есть. Это то, что мне нужно. Мне нужно меняться каждый сезон. Встречать весну после холодной зимы, но… – он оглянулся на нее. Фейри напряжено хмурил брови, за чуть приоткрытыми губами виднелись крепко стиснутые, словно сдерживающие испуганный крик, белые зубы, взор при этом не задерживался на собеседнице – Хозяин постоянно отводил его, будто бы стыдясь чего-то, – что ты подумаешь обо мне, если… Если я скажу, что боюсь снова меняться?
Она не смогла сдержать снисходительную улыбку. Тут же поняла, что это его обидит, но скрыть ее оказалось сложнее, чем она думала. Уголки губ предательски застыли в приподнятом положении, она опустила лицо, но едва ли это помогло.
Потому Катрина поспешила заговорить:
– Хозяин, это какое-то ребячество! – вдруг Катрина поняла, что и слова прозвучали с той же интонацией, с какой разговаривают с детьми. Она резко приблизилась к нему, осторожно взяла за руки и, заглянув в глаза, прибавила так серьезно, как только могла, – не надо стыдиться страха. Особенно страха перемен.
В груди внезапно засвербело. Ведь скоро, когда наступит весна… И ей придется выбирать. И она окажется на распутье своей жизни.
Катрина до сих пор даже примерно не представляла, как она поступит. Остаться здесь? В странном мире, со странным фейри? Он любит ее, в этом нет сомнений. Но она… Любит ли?
Леди Догейн знала, что Лансер ее забыл. Его отныне заботила другая девушка, черноволосая с горделивым взглядом… Но Катрину больше волновала судьба Артура и ее отца. Она не могла просто исчезнуть, не объяснившись, не попрощавшись с ними.
– Ты не понимаешь, – слова Хозяина отвлекли ее от мыслей, – я изменюсь. Я стану другим. Мое волнение ты уже сейчас называешь ребячеством, но… Ты еще не видела Хозяина Весны! Вот уж где ребенок, бунтарь и идеалист! Весной я становлюсь невыносимым, Катрина. Вечно ввязываюсь в авантюры, лезу на рожон, – фейри схватился за голову, будто бы она резко у него заболела, – я сведу тебя с ума, и ты тут же сбежишь от меня.
– Ребенок, бунтарь и идеалист? Не могу представить тебя таким. Даже если очень-очень постараться – все равно не могу.
– Я думал, что, быть может, это хорошо, что весной я стану более молодым… Молодым духом. И не буду казаться тебе скучным или холодным, или… – он вдруг замолк, недовольно закусил нижнюю губу и стыдливо отвернулся, – нет, ты только послушай! Я уже закатываю истерики. Еще весна не наступила, а я уже превращаюсь в несносную детину.
– Уверенна, все не так страшно, как ты… – Катрина не договорила. Сердце Зимы, висевшее на цепочке, вдруг тревожно задрожало.
Раньше оно так себя не вело.
Вибрация передалась и ей, затряслись руки, подкосились коленки. Необъяснимый, неизвестно откуда взявшийся приступ страха ударил по голове, спутывая мысли, и ядом распространился по телу, ослабляя мышцы.
Леди Догейн вздохнула прерывисто и безвольно повалилась наземь… Хозяин успел к ней подскочить, схватить и крепко прижать к себе.
– Катрина? Катрина! Что… Что с тобой?! – его тонкие губы задрожали, глаза округлились.
Она попыталась ответить, но в горле пересохло, слова колючим комом застряли в гортани. Вдруг за спиной Хозяина и за склоном холма она увидела клубы черного густого дыма. Извиваясь, словно миллион переплетенных змей, он полз по голубому небу и в самом верху закрывал его ртутной пеленой.
Нет… Сердце вздрогнуло. Замок! Дым исходил из замка! Бенжен был там!
Леди Догейн вмиг забыла о внезапной слабости и отогнала страх. Нужно вставать, нужно бежать, нужно спасать…
Хозяин тоже увидел дым. Он сразу напрягся, сжал пальцы в кулак, его глаза загорели холодным огнем – так отражался в его взгляде гнев.
– Кто… Я никого не почувствовал, я никого не заметил… – прошептал он сам себе со злостью и… Тревогой.
– Быстрее, нужно потушить пожар! – выкрикнула Катрина, устремляясь к склону, но не успела она сделать и двух шагов, как фейри ловко поймал ее, схватил за плечи и развернул лицом к себе.
– Нет, – рыкнул он, оглядывая ее серьезно, – ты останешься здесь. Что-то не так. Я не подпущу тебя к замку, пока не узнаю, в чем дело.
– Там Бенжен! – леди Догейн попыталась вырваться. Тщетно. Хозяин был слишком силен.
– Катрина спрячься в лесу, – приказал он сердито. Его лицо вспыхнуло алым цветом – фейри начал выходить из себя, – или я заставлю тебя иным способом…
– Я не буду наблюдать, как погибаете вы с Бенженом! – заявила леди Догейн, и, почувствовав, как по щеке покатилась слеза, снова попыталась вырваться, чтобы доказать ему свою силу.
Она не хотела оставаться в стороне. Никогда… Больше никогда она не отпустит вожжи собственной судьбы.
Хозяин раздраженно сощурился, однако в его взгляде различалась гордость. Он тяжело вздохнул, цокнул языком и проговорил с сожалением:
– Мне жаль, но… Ты не оставляешь мне выбора.
Катрина осмотрела его недоуменно. Сердце испугано вздрогнуло. Что… Что фейри имеет в виду?!
Впервые за долгое время она снова его испугалась.
Хозяин, продолжая держать ее одной рукой, вскинул другую, резко и быстро уложил ладонь ей на лоб и внезапным движением провел по лицу, закрывая девушке веки.
Его пальцы оказались непривычно теплыми. От прикосновения вдруг стало спокойно. Голова потяжелела, мысли и чувства растворились в странном, раздающемся не снаружи, а словно бы в самих ушах, звоне.
Леди Догейн вздрогнула, попыталась ухватиться за реальность, но глаза не желали открываться. Сквозь гул она услышала хриплый, нежный, взволнованный голос:
– Я оставлю тебя в безопасном месте. Спи.
И Катрина позволила тьме заключить ее в теплом объятии.
Глава 2. Незваные гости
Сердце трепетало, а руки дрожали. Страх тошнотворным чувством подступил к гортани. Хотелось закричать, чтобы выплеснуть его наружу, но Бенжен молчал, притаившись за старой и широкой ивой.
Каждый день он брал Гестебара под узду и отправлялся объезжать угодья Хозяина Зимы. Мальчик уже намного увереннее чувствовал себя в седле, и раз за разом уходил все дальше от замка.
Он не думал, что это может быть опасно. В землях фейри не водились хищные звери, разбойники, а холод, лед и ветер не причиняли вреда юному слуге своего повелителя.
Бенжен расслабился. Частенько оставлял Гестебара в степи, а сам отправлялся на час-другой в лес, где с интересом наблюдал, как к закостеневшим древам возвращается жизнь, как оттаивает промерзлая земля, как впервые, спустя много веков, заводит песню родник. Он находил в чаще интересные места. Уединенные пруды, залитые светом поляны, старые пни, глубокие подземные ходы… Совсем недавно он открыл странный камень, походивший на языческий обелиск. Вытянутый, весь украшенный резным узором и рунами, он излучал нечто… Пленительное. Бежен частенько ходил к нему, рассматривал, изучал.
Сейчас мальчик жалел, что позволял себе это. Ведь иначе… Возможно, он бы не попал в передрягу. И ему не пришлось бы прятаться… От них.
Посреди частокола черных голых деревьев, прямо перед обелиском, стояла группа женщин в длинных плащах с широкими капюшонами, полностью скрывающих фигуру и лицо.
Однако порой, когда кто-то из них поворачивался, кивал или качал головой, Бенжену удавалось различить морщинистые лица, все в бородавках, старческих пятнах и волдырях.
Он помнил, кто так выглядел, и не сомневался: перед ним стоят ведьмы.
Что они задумали?
Бенжен нервно обернулся. За спиной, там, откуда в лес врывались лучи холодного света, на поляне пощипывал скудную траву Гестебар. Нужно добраться до него… Оседлать. И со всей дури бросится обратно в замок, к Хозяину и Катрине. Рассказать им все.
Но он не мог даже пошевелиться. Чудилось, что стоит сделать всего лишь шаг, и сухая ветка или тонкая ледяная пленка треснет под ступней и тут же выдаст его.
Бенжен знал: ведьмы не позволят свидетелю уйти.
– Преподобная, – сквозь гудящие беспокойные мысли мальчик расслышал одну из ведьм, – вы уверены, что они нанесут удар именно сейчас? – голос у говорившей был писклявым и неприятным.
Бенжен вздрогнул, невольно вжался в холодный и влажный ствол ивы и вслушался. Удар? Они? Кажется… Кажется, все еще серьезнее, чем он думает.
Вероятно, нужно остаться. Вероятно, нужно подслушать. Как бы ни было страшно… Это пригодится Хозяину, когда ведьмы решатся исполнить задуманное.
– Я уверена, – ответила одна из них строго, – рыцари не знают, что фейри вышел из-под нашей власти. Потому они сперва избавятся от него, чтобы лишить нас силы. И это даст нам время и… Возможность.
Бенжену вдруг стало жарко. Он ничего не понимал, от отчаяния закружилась голова.
Та, что говорила строгим голосом, подозвала к себе одну из ведьм. Она резко шагнула и нервно перемялась с ноги на ногу.
– Сестра, – обратилась к ней преподобная, мальчик понял, что это она, – ты готова?
– Д-да… – у той был молодой дрожащий голос. Кажется, она жутко волновалась.
Бенжен сильнее высунулся из-за укрытия, чтобы внимательнее оглянуть собравшихся.
Девушка, к которой обращалась преподобная, была низкой и, вероятно, худенькой: плечи у нее были узкими, немного покатыми. Из-под капюшона выглядывали вьющиеся черные волосы.
– Не волнуйся, – проговорила верховная, выходя навстречу, – ты ничего не почувствуешь.
Она уложила руки ей на плечи и, казалось, девушка едва выдерживала их груз. Ее ноги подогнулись, Бенжен отчетливо услышал быстрое взволнованное дыхание.
– Я оказываю тебе большую честь, – преподобная переменилась в лице, из строгой и уверенной стала суровой и устрашающей, – так что избавь меня от своих слез, сестра.
Та всхлипнула и судорожно закивала.
Сощурившись недовольно и немного напряженно, будто и она не хотела этого делать, верховная скомандовала:
– Начинайте, сестры.
Остальные колдуньи тут же взялись за руки, замыкая двух ведьм, девушку и старуху, в круге. Они опустили лица так, что были видны лишь острые кончики их капюшонов.
Одетые во все черное, собравшиеся посреди полумертвого леса, монахини выглядели сейчас пугающе как никогда.
Ведьмы что-то зашептали. Молитва? Нет. Бенжен мотнул головой. Он прекрасно знал, сколь далеки эти монахини от святости.
Голоса начали усиливаться, звенеть, потом дребезжать. Слова вибрировали в воздухе, раздирая его, как когти зверя раздирают плоть жертвы.
Стало жарко. И Бенжен понял: это не от страха, не от отчаяния. Все возле ведьмовского круга действительно нагрелось. Талый снег заблестел и начал расплываться, кора ивы под пальцами высохла почти в мгновение, мир приобрел неясность, иллюзорность, как это бывает в самые жаркие дни.
Он мог бы убежать. Прямо сейчас. Ведьмы слишком заняты своим… Небеса, он не представлял, что они делали!
Можно скрыться. Его и не заметят.
Но Бенжен решился задержаться. Узнать, что случится.
Мальчику подумалось, что пришло время стать храбрым. Стать мужчиной.
Выглянув из-за ствола ивы почти на половину, он внимательнее всмотрелся… И вдруг понял, что по рукам монахинь бегут красные линии. Они извивались, переплетались между собой и становились особенно яркими там, где сцеплялись руки ведьм.
Ладони преподобной, лежащие на плечах дрожащей от страха, но не смеющей возражать девушки, также светились алым.
Когда голоса загрохотали почти так же оглушительно, как гром, ведьмы одновременно разъединили руки и резко обратили их на верховную.
Ее пронзило яркой магической молнией, она изогнулась от боли, но не отпустила молодую сестру. Та затряслась, задергалась. Преподобная засияла, как будто внутри нее зажглось мощнейшее пламя, и вскоре ее фигура растворилась в этом свете.
Вдруг раздалась вспышка, которая больно ударила по зрению и на несколько секунд ослепила Бенжена. Он тут же нырнул обратно за дерево. Дыхание перехватило, сердце замерло, руки и ноги отнялись.
Проклятье! Нужно успокоиться! Раз не захотел убегать, раз решил поиграть в храбреца – будь им и доводи дело до конца! Убедившись в этой мысли, мальчик с силой зажмурился, помогая зрению вернуться.
Он снова выглянул и тут же изумленно выдохнул.
Преподобная исчезла. Единственным следом от нее остался черный плащ и монашеская ряса, валяющиеся на земле. Девушка, участвовавшая вместе с ней в ритуале, болезненно согнулась. Она дышла тяжело и хрипло. То и дело вздрагивала.
– Преподобная, – к девушке подлетела ведьма с писклявым голосом, – как вы?
Бенжен нахмурился. Почему… Почему она называет преподобной ее? Эту молодую ведьму?
– Я в порядке, – прохрипела та в ответ. Она сказала это уверенно, строго. До ритуала колдунья едва произносила слова – сильно мешала дрожь, – девчонка пока сопротивляется, но я умею быстро подчинять тела.
Небеса… Бенжен невольно оскалился. Он едва понимал, что произошло, и зачем ведьмам нужно было это делать, но… Все это точно не к добру. Может, Хозяин поймет. Он хорошо знает ведьм.
– Теперь нужно, – молодая колдунья с трудом распрямилась, – найти девчонку, – она попыталась шагнуть, но не удержалась на ногах и болезненно повалилась на свою помощницу. Монахиня выругалась и прибавила, – ритуал меня ослабил, нужно… Нужно передохнуть.
– Да, преподобная, – закивала удерживающая ее женщина с писклявым голосом.
– И придумать имя, которым я назовусь. Не хочу использовать свое, кто знает, что теперь может этот фейри и… Рыцари.
К двум ведьмам подошла еще одна, чтобы помочь… Преподобной?
Ухватив ее за руки, помощницы повели колдунью вглубь леса, видимо, чтобы отсидеться. Это плохо. Они могут хорошо спрятаться в чаще… Но Бенжен уже не рискнул последовать за ними. Он не сумеет пройти незаметно, не сумеет самостоятельно с ними справиться.
Лучшее, что мальчик может сейчас сделать – вернуться к Хозяину Зимы.
Дождавшись, когда все монахини отдалились от обелиска и почти исчезли за переплетенными черными ветвями деревьев и кустарников, Бенжен позволил себе резко выдохнуть, согнуться, отдышаться… Чувства, которые он упорно сдерживал, пока наблюдал за ведьмами, теперь нахлынули все разом. Но мальчик не собирался им поддаваться – лишь на мгновение дал волю, чтобы чуточку прийти в себя, раскрыть силы.
Он заставил страх, непонимание, исступление снова погрузиться в самые глубокие пучины его души и со всей дури дернул в сторону степи.
Ноги едва слушались и, хотя ветер бил в лицо, свистел в ушах, Бенжену чудилось, что он двигается невыносимо медленно. Но ничего. Сейчас он вскочит на Гестебара и галопом понесется к замку.
Вылетев на обширный пустырь, Бенжен быстро оглянулся, выискивая стройного и белоснежного коня, однако… Нигде его не увидел.
Мальчик резко остановился и оттого чуть не упал – ноги заскользили по вязкой земле. Куда… Куда делся Гестебар? Он никогда не бросал Бенжена!
Мальчик нервно посмотрел по сторонам, повернулся вокруг своей оси. Проклятье… Коня нигде не было!
Вдруг он увидел черный дым, растянувшийся по небу. Замерев, подумав, Бенжен вздрогнул испуганно. В той стороне находился замок Хозяина!
Неужели что-то случилось? Неужели… Об этом говорили ведьмы? Кто-то нанес удар! Кто-то напал на замок!
И совсем скоро монахини святой Гретты осуществят свой план, в чем бы он ни заключался…
Небеса! Что же делать?
Бенжену чудом удалось не рухнуть под волной отчаяния. Он крепко стиснул зубы, сжал пальцы в кулак и решил, что не сдастся. Гестебар исчез? Тогда… Тогда он доберется до замка на своих двоих. Он сделает все, но не позволит кому-либо навредить Хозяину и Катрине.
