Текст книги "Альфа и Омега. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Сейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

В то же время мне почему-то показалось, что Нора не слишком уютно чувствует себя в их компании и больше тянется ко «второму поколению», то есть девушкам, которых в Дом принимала и отбирала Ория лично, в том числе Агате, Поппи и мне – пусть даже официально у меня был несколько иной статус. Я предложила ей как-нибудь подежурить со мной на кухне вместо моей извечной черноволосой товарки, и она, словами ответив насмешливым отказом, всем своим видом дала понять, что идея ее заинтересовала. Я все еще толком не понимала, что именно я могу для нее сделать и с чего вообще у этой колючки такой личный интерес ко мне, но действовала по старой присказке из детской сказки: мы в ответе за тех, кого приручили.

Таким образом прошли последние майские дни, а в один из первых летних вечеров у нас на пороге возник курьер с большой коробкой. Сперва мы подумали, что это подарок для кого-то из девочек от благодарного клиента, но на приклеенной к его боку бумажке значились наши с Йоном имена. В первые несколько секунд на волне захлестнувшей меня эйфории я даже решила, что посылка от Медвежонка, но очень быстро поняла, что ошиблась. Внутри, под слоем упаковочной бумаги, лежали две пары аккуратно сложенных брюк разного размера, белые рубашки, жилетки и бейджи с именами. В приложенной записке я безошибочно узнала почерк Кэсс Стоун. Она писала, что им с Джеромом удалось добавить наши имена в общие списки обслуживающего персонала на большом банкете элиты преступного мира, где Йону надлежало сперва разыскать, а потом раз и навсегда устранить Сэма. Там же были приложены инструкции о том, как и где нас заберут в день икс, а также краткий перечень того, что нам нужно будет знать, чтобы наше прикрытие сработало как надо.

– Не… уверен, что у меня получится как надо, – пробормотал мой альфа, оглядывая себя в небольшое зеркало, висящее на стене нашей комнаты. – Быть услужливым и милым это немного не моя история.

– Просто постарайся ни на кого не рычать, если тебя попросят заново наполнить опустевший бокал, – улыбнулась я, откинувшись назад и изучая глазами его подтянутую фигуру, которую как нельзя лучше подчеркивали узкие черные брюки и идеально сидящая по фигуре жилетка с атласной спинкой. Мне было даже немного досадно из-за того, что Кэсс так точно угадала его размер. Кажется, у меня самой едва ли получилось бы так. С другой стороны, если она проводит в бутиках большую часть своего свободного времени, то глаз у нее наверняка наметан.

– Волосы, наверное, лучше собрать, как думаешь? – уточнил Йон, привычно сграбастывая их в кулак и вертя головой туда-сюда.

– Знаешь, я вдруг представила себя богатой дамой на такого рода приеме, – задумчиво проговорила я, поднимаясь с заправленной кровати и поигрывая поясом от легкого домашнего халата, который надела после вечернего душа. – Если бы все было взаправду. Ты простой парень из бедных кварталов, который пытается заработать себе на жизнь, а я какая-нибудь сестра криминального авторитета, у которой в жизни уже было все, кроме большой любви.

– Какая… интересная история, – насмешливо изогнул бровь он, глядя на меня со все нарастающим интересом. – И что бы такая… повидавшая виды дама нашла бы в простом парне из бедного квартала?

– То, что всегда искала, но так и не нашла ни в одном из лощеных красавчиков из своего окружения, – мурлыкнула я, обнимая его за шею и прижимаясь к нему всем телом, еще распаренным и гладким после горячей воды. – Очень важную часть самой себя, которой у нее до этого, оказывается, просто не было.

– И что бы случилось потом? – уточнил он, гладя мои обнаженные бедра сквозь тонкую мягкую ткань и ненавязчиво оттесняя меня назад.

– Думаю, она бы стала ужасно непристойно к нему приставать, – поделилась своей идеей я. – А он бы смущался и краснел и не знал, как от нее избавиться.

– Вот насчет последнего не уверен, – покачал головой Йон, вдруг подхватив меня за бедра и усадив на мой собственный туалетный столик, на котором, по счастью, не стояло ничего лишнего. – Мне кажется, такой парень бы ни за что не упустил шанс прокатиться на симпатичной породистой лошадке, которая к тому же сама перед ним встает на колени.

– Эй, это должна была быть история о любви с первого взгляда, а не прелюдия к порно! – возмутилась я, но он, коротко рассмеявшись, не дал моему возмущению разрастись, заглушив его нетерпеливым глубоким поцелуем. Я ощутила, как его ловкие пальцы в мгновение расправились с поясом моего халата, а потом почувствовала его ладони на своем разгоряченном и еще немного влажном теле.

– Ты моя главная прелюдия к порно, – прошептал он. – Как вижу тебя такой, то ни о чем кроме него и думать не могу.

– Так возьми меня, – так же шепотом ответила я, обнимая его ногами и глядя ему в глаза снизу вверх. – Потому что я принадлежу только тебе и это никогда не изменится.

Йон довольно улыбнулся, по-разбойничьи сверкнув глазами.

– Пора устроить этому костюмчику тест-драйв, – заявил он, расстегивая ширинку и явно не собираясь ничего с себя снимать. – Держись крепче, маленькая омега, потому что я не собираюсь облегчать ему задачу не разойтись по швам.

– Как скажете, босс, – профырчала я, с предвкушением облизывая губы и наполняя пространство вокруг нас неистово ярким и сочным запахом розового вина.

Мы оба понимали, что значат эти костюмы и что произойдет завтра. Но ни он, ни я не желали больше обсуждать очевидное и неизменное. Если нашему поезду суждено было завтра на полном ходу врезаться в стену, не стоило тратить последний вечер на то, чтобы сожалеть об этом. И, признаваясь ему в любви той ночью в перерывах между болезненно-острыми вскриками страсти, я готова была признать, что ни о чем не жалею и готова к тому, что готовит для нас будущее.

Глава 11. Танцующие тени

Мы приехали на место задолго до первых гостей, но к тому моменту подготовка к вечеру уже была в самом разгаре. Я давно не видела столько людей и бестий в одном месте, занятых одним общим делом и двигающихся вроде бы хаотично, но при этом как единый слаженный механизм. Мне даже подумалось, что если записать эти несколько часов на видео, а потом пустить его в ускоренной перемотке, то можно будет увидеть, как из ничего появляется и разрастается та красота и роскошь, которым положено будет покорять воображение дам и господ, что прибудут сюда к закату. Мне было не в новинку наблюдать за подобного рода приготовлениями – на моей первой работе мы занимались почти тем же самым, только в более скромных масштабах, – однако я так и не перестала восхищаться тем, как умелые и трудолюбивые руки создают ту сказку, которую многие клиенты после воспринимали как должное.

Здесь было множество деталей, начиная от того, как следовало проложить провода от уличных фонариков, чтобы те не бросались в глаза, и заканчивая вечными проблемами с кейтерингом, который буквально накануне важного вечера сообщал, что у них закончились королевские креветки или что один из двух фургонов доставки сломался и они не успеют все привезти вовремя. Это было похоже на огромный симфонический оркестр, каждый инструмент в котором должен был играть безупречно, чтобы не нарушать общую гармонию: еда, выпивка, освещение, музыка, обслуживание, удобства для гостей и прочее. Те шикарные вечеринки на сотню персон, которые я так часто видела в кино, всегда были плодом крови, пота и слез нескольких десятков ответственных, главная задача которых была сделать так, чтобы об их существовании никто не догадался.

Нас с Йоном определили в подчиненные к бойкой и очень шумной женщине средних лет. По легенде, нас прислало агентство по трудоустройству и это был разовый контракт, поэтому наша роль в итоге свелась к подай-принеси. Я помогала раскладывать и расставлять посуду и бокалы на длинных, укрытых кремовыми скатертями столах, а Йон вместе с остальными грузчиками таскал на кухню ящики с готовыми блюдами, где их разбирали и раскладывали по соответствующим тарам. Мы почти не виделись, но каждый раз, когда оказывались рядом, инстинктивно поворачивали головы друг к другу – без оклика, повинуясь какому-то секундному интуитивному импульсу. Почему-то это все еще не переставало меня удивлять и как-то по-особенному будоражить.

Готовящийся прием должен был проходить в загородном поместье одного достаточно известного политика, которого я не раз видела по телевизору – причем еще в свои школьные годы. О том, что политика у нас была тесно связана с криминалом, я догадывалась и раньше, сейчас меня скорее возмущали масштаб и помпезность всего происходящего. Естественно, об этом вечере широкая общественность не знала – как, полагаю, не знала и о существовании этого особняка в принципе. Я видела только небольшую часть общего имения, но догадывалась, что его великолепие превосходит все вменяемые представления о богатстве и шикарной жизни. В основном мы работали в саду, где были расставлены столы с аккуратно натянутыми над ними тентами на случай дождя, который в это время года мог начаться совершенно внезапно. Кухня, откуда я забирала посуду и куда Йон приносил ящики с едой и напитками, располагалась в служебном здании – там же, где переодевались и устраивали перекуры рабочие и обслуживающий персонал. Из ее окон было видно край основного дома, утопающий в зелени и цветущих ярко-красным деревьях, а также большую оранжерею слева от него, в которой, я готова была поклясться, в какой-то момент мелькнула птица размером с павлина, не меньше. Еще, судя по словам одной из девушек, с которой мы работали рядом, в поместье был большой открытый бассейн, лабиринт из живой изгороди с мраморными скульптурами и поле для поло.

– Вот было бы здорово тут пожить, да? – завистливо протянула она, закончив перечисление и глубоко вздохнув.

– Да, – с энтузиазмом согласилась я. – Это как огромный парк развлечений, но на одного. – Потом, охваченная внезапным озарением, я почти всерьез задумалась: – А вот интересно, почему никто из этих богатеев не размещает у себя на территории личные американские горки? Или такую большую карусель, которая крутится и сидения на цепочках летят на ней по кругу? Представляешь, твои личные американские горки! Это же так круто!

Девушка как-то странно на меня посмотрела и, кажется, с трудом сдержалась от того, чтобы покрутить пальцем у виска. Я же, припоминая все расследования про коррупцию, что иногда снимали самые бесстрашные журналисты нашей страны, пришла к неутешительному выводу, что ни разу не видела в таких помпезных местах американских горок. Неужели, получая в личное пользование огромную кучу незаконных денег, совершенно забываешь о том, как нужно веселиться?

– Хана Росс? – позвал меня сзади незнакомый голос. Обернувшись, я увидела мужчину в строгом черном костюме, похожего на телохранителя. – Прошу проследовать за мной.

– Что такое? – как-то мгновенно растерялась я.

– Это по поводу вашего контракта, – не меняясь в лице, отозвался он. – Нужно кое-что проверить.

Не чувствуя под собой ног, я последовала за ним, судорожно соображая, что могло пойти не так и чем мне может это грозить. Успела всякого себе надумать, а потому, когда увидела в пустой подсобной комнате, заваленной какими-то рулонами и картонными коробками, Йона и Кассандру Стоун, едва сдержала подкатившее к горлу смачное ругательство.

– Нельзя было как-то по-другому это сделать? – проворчала я, оправляя слегка пушащиеся волосы все еще дрожащими руками.

– Например, сказать, что тебя желает видеть Кэсс Стоун по поводу планирующегося убийства хозяина Красной Лилии? – скептически уточнила омега. Сегодня она была в узком коктейльном платье, подчеркивающем все изгибы ее женственной фигуры. Естественно, белого цвета.

– В чем дело? – решила проигнорировать этот выпад я.

– Я здесь, чтобы дать вам последние указания, – ответила она, привычно облизнув сухие от яркой помады губы. – В одиннадцать часов вечера Сэм будет в центре зеленого лабиринта, об этом позаботимся мы с Джеромом. Вам нужно будет тоже быть там и разобраться с ним. Мы предполагаем, что к тому времени большинство гостей уже надерется вдрызг и это облегчит вам отход. От вас не требуется ничего особенного – главное, все сделать тихо и быстро. Это в ваших же интересах, потому что если поднимется тревога, вы сами по себе. Это ясно?

– Ясно, – с непроницаемым выражением лица подтвердил мой альфа.

– Отлично, – удовлетворенно кивнула Кэсс. – Мы с Джеромом в это время должны быть на виду, как и наши люди, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. После того, как разберетесь с ним, возвращайтесь сюда, в эту комнату. Здесь вас будут ждать мои ребята со сменной одеждой. Избавитесь от улик, и вас отсюда увезут в город. Остальное наша забота.

– А Никки? – тут же уточнил Йон.

– А что Никки? – сперва не поняла Кэсс, а потом досадливо скривилась и отмахнулась: – Это все потом, ладно? У меня и так голова по швам трещит. Слишком о многом нужно подумать, и вы у меня только одни из кучи исполнителей, которым нужно дать указания. Я вас очень прошу, не облажайтесь, ладно? Нет слов, как меня достало разгребать чужое дерьмо. – Она с усилием потерла пальцами переносицу и снова обмахнула языком губы.

– А где Джером? – не смогла сдержать любопытства я. – Почему ты занимаешься этим одна?

– Если мои худшие опасения оправданы, то прямо сейчас он под кайфом и сношает какую-нибудь официанточку в местном сортире, – с нескрываемым презрением отозвалась омега. – Но я все-таки надеюсь, что просто слишком плохо о нем думаю, и он тоже занимается тем, что решает важные для нас обоих вопросы.

– Почему ты вообще до сих пор с ним? – неожиданно даже для самой себя спросила я. – Что в нем такого особенного, помимо огромного хера?

Йон поперхнулся воздухом, но, покосившись в его сторону, я поняла, что мой альфа так пытается скрыть внезапный приступ смеха.

– А это, по-моему, вообще нахрен не твое дело, – откровенно ошалев на моей наглости, проговорила Кэсс.

– Не мое, – легко согласилась я. – Просто мне кажется, иногда стоит задавать витающие в воздухе вопросы. Даже если просто самой себе.

– Иди на хер, Хана Росс, – почти ласково проговорила она, глядя мне прямо в глаза. – Оба валите, и без вас головной боли хватает.

Я пожала плечами, ничуть не обидевшись, и, развернувшись на каблуках, направилась к двери. Йон, продолжая беззвучно посмеиваться, последовал за мной.

– Тебе жить надоело, маленькая омега? – поинтересовался он уже в коридоре, не пытаясь, впрочем, скрыть растягивающую ему губы улыбку. – Она выглядела так, будто готова была пристрелить тебя на месте.

– Но это правда странно, – развела руками я. – Со стороны все выглядит так, будто это Кэсс ведет дела, а он… не знаю, просто исполняет при ней роль брутального альфы. Когда я увидела его в первый раз, он показался мне таким… страшным и значительным. Жутко напугал меня своим запахом и тем, как смотрел на меня. Но сейчас я думаю, что он просто самовлюбленный болван, который считает, что ему все должны только за то, что он альфа с большим хером и кучей денег.

– Почему тебя это вообще заботит? – непонимающе нахмурился он. – Это же все совершенно неважно.

– Неважно, – согласилась я, а потом почему-то вспомнила Нору. – Наверное, мне должно быть все равно. Особенно учитывая, что ее подчиненные сделали с Медвежонком и в какой ситуации мы с тобой сейчас находимся. Но я правда не понимаю, что связывает этих двоих. И мне кажется, они тоже уже давно этого не понимают.

– Даже слушать не хочу, – помотал головой Йон. – Идем, не стоит пропадать из виду надолго.

День постепенно начал клониться к вечеру, и наконец около тяжелых чугунных ворот поместья, сделанных под старину и явно всем своим видом кричащих о том, что тут проживает не просто какой-то богач-коррупционер, а, по меньшей мере, наследник княжеского рода, притормозил первый автомобиль с гостями. Нас с Йоном, как самых неопытных, к ним не пустили и оставили на кухне, чтобы мы вместе с другими ребятами из персонала подавали официантам нужные блюда, открывали и выставляли на стойки полные бутылки вина, а также забирали грязную посуду. Несмотря на владеющее мной волнение из-за того, что нам предстояло сделать, я все же иногда ловила себя на мысли, что жалею о том, что из кухни нам не видно тех, кого бесшумно подвозили дорогущие блестящие машины, каждая из которых выглядела так, будто еще утром стояла в автосалоне. Эти невыносимо красивые и роскошно одетые женщины и их представительные, пахнущие деньгами и властью спутники – кто-то любил ходить в музей, а мне доставляло странное удовольствие смотреть на тех, кто превратил в произведение искусства собственное тело и лицо.

Я хотела поделиться этими соображениями с Йоном, но одного взгляда на него мне было достаточно, чтобы понять – альфа сейчас максимально далек от моей философской созерцательности. Он весь превратился в напряженный нерв, и его волнение тут же передалось и мне, вытеснив собой все остальное. Настроившись на его волну, я попыталась представить, о чем он думает. О том, что сделает с Сэмом? Или о том, что будет после? А, может, его снова затягивает его прошлое, в котором сегодня он наконец-то сможет поставить точку?

– Мы не вернемся сюда после того, как все будет кончено, – отрывисто произнес альфа, когда мы с ним на короткое время остались в кухне почти одни.

– Что? – не поняла я.

– Мне не понравился ее запах, когда она говорила это, – пояснил он. – И я с самого начала им не доверял. Мы не будем тратить время и уберемся отсюда сразу, как все будет кончено. Потом скажем им, что в суматохе не смогли их найти или что охрана перекрыла путь и выхода не было.

– Но… Йон, как же… как же мы… – растерянно пробормотала я.

– Маленькая омега, послушай меня. – Он мягко положил руки мне на плечи, проникновенно заглядывая в глаза. – Ты должна мне верить, хорошо? Когда я скажу, что пора бежать, ты побежишь. Если я скажу тебе прятаться, ты спрячешься. А если что-то пойдет не так…

– Заткнись, альфа, – раздосадованно выдохнула я, не желая слушать про его очередное намерение пожертвовать собой ради меня, а потом сама взяла в ладони его лицо, притянула к себе и крепко, прочувствованно поцеловала. После, прижавшись своим лбом к его, выдохнула: – Я буду тебя слушаться во всем, но мы выберемся отсюда вместе. Даже не пытайся планировать другой вариант, понял? Я тебе этого не позволю, ты знаешь.

– Глупая омега, – с досадой проворчал он и порывисто прижал меня к себе, уткнувшись носом в мои волосы. – Глупая маленькая омега.

– Я тоже тебя люблю, – тихо прошептала я, закрыв глаза и на несколько секунд позволив себе забыть обо всем остальном. Впрочем, наши объятия были почти сразу разорваны бодрым голосом нашей временной начальницы:

– Эй, голубки, хорош тискаться. У нас не хватает официантов для обхода столов, так что надевайте фартуки и вперед. В бокалы подливать, грязные пустые тарелки нести сюда, под ноги гостям не попадаться. Если не уверены, какой напиток пил гость, постарайтесь определить по запаху, но незаметно. Вас должно быть не видно и не слышно, это ясно?

Мы переглянулись и коротко кивнули, после чего она через стол кинула нам сложенные фартуки, и спустя буквально полминуты ее командирский голос доносился уже совершенно из другого места.

– Не забывай про время, маленькая омега, – на всякий случай предупредил Йон. – Сверим часы?

Я достала из кармана свой новый телефон – тот самый, что изначально передала для связи со мной Кэсс Стоун. После того раза она больше на него не звонила, и сперва у меня была мысль вовсе от него избавиться, но потом я здраво рассудила, что в целом-то аппарат был рабочий, поэтому выкидывать его, учитывая наше финансовое состояние, было бы расточительством. Поэтому я просто купила себе другую сим-карту и совершенно не собиралась изводить себя моральной дилеммой о правильности такого поступка. Когда жизнь дает тебе лимоны, стоит делать из них лимонад, не так ли?

– Девять сорок три, – озвучила я цифры, высветившиеся на коротко вспыхнувшем экране. – У тебя?

– Столько же, – подтвердил альфа. – У нас еще полно времени.

– Это и раздражает, – поджала губы я. – Этот день тянется как будто резиновый. Кажется, что уже столько всего произошло и было сделано, а все равно еще почти два часа до самого главного.

– Говорят, что за работой время идет быстрее, – заметил Йон, почти элегантно перекидывая через согнутый локоть небольшое белое полотенце. – Не думай о плохом, Хана. Чему быть, того не миновать, верно?

– Верно, – подтвердила я, решительно сдвинув брови, а потом напоследок еще раз поцеловала его в краешек губ, прежде чем натянуть блокирующую запахи маску на нижнюю часть лица и нырнуть в разношерстную толпу гостей.

Вечером все выглядело совсем не так, как днем, когда здесь все было переполнено рабочими, сновавшими туда-сюда, как муравьи. Сад волшебным образом преобразился, наполнившись мягким мерцающим светом уличных фонариков, легкой фоновой музыкой с джазовыми переливами, запахами еды, духов и феромонов. В маске дышать было полегче, но я все равно старалась вдыхать через рот и держаться подальше от наиболее разгоряченных и шумных компаний. Наверное, в том, чтобы в принципе проводить все мероприятие на открытом воздухе, а не в доме, был какой-то практичный умысел помимо банального нежелания хозяина открывать двери всем желающим.

С другой стороны, было видно, что гости собрались здесь не для обсуждения серьезных деловых вопросов, а именно для того, чтобы повеселиться и отдохнуть. От количества бутылок, выстроившихся на столах, у меня рябило в глазах, и не стоило сомневаться – большинство из них будут пусты еще до полуночи. Я даже на мгновение пожалела, что сама не могу выпить пару бокалов – это бы придало мне необходимой храбрости для того, что нас ожидало после. Впрочем, мне ничто не помешало тихонько сунуть в рот одно канапе с общего блюда и потом какое-то время осмыслять смесь вкусов зеленого винограда и твердого сыра.

Передвигаясь между столами и выполняя свою работу, я заодно оглядывалась по сторонам, высматривая Сэма. Совсем не хотелось бы столкнуться с ним раньше запланированного. Не думаю, что он узнал бы меня, ведь мы виделись всего один раз, но рисковать все же не стоило. Вдруг ему запомнились мои рыжие волосы? Пусть даже сейчас они были собраны в тугой пучок и почти не отсвечивали в приглушенном электрическом свете, я все равно опасалась, что выгляжу слишком заметной. Впрочем, постепенно ко мне пришло понимание – мы, обслуга, в самом деле совершенно не интересовали гостей, пока выполняли свои обязанности быстро, аккуратно и точно. Нас просто не замечали, и одна уже захмелевшая омега едва не сбила меня с ног вместе с подносом, полным пустых тарелок. Когда мы встретились глазами, она недовольно скривилась, но потом мгновенно обо мне забыла, снова начав улыбаться своему спутнику, посылая в его сторону обильные волны сладострастного запаха.

От целого дня на ногах у меня начала ныть спина, а мышцы рук недвусмысленно намекали, что ночью устроят мне кару за все мои грехи. И все же я как будто не могла остановиться – все двигалась и двигалась сквозь это море огней, покачивающиеся волны чужих тел, смех, разговоры, музыку и навязчивые ароматы, что лезли мне под кожу. И лишь когда кто-то крепко сжал меня за локоть, выдергивая из мира закольцованной иллюзии, мои ноги наконец споткнулись друг об друга и словно бы вросли в землю.

– Тебе нужен перерыв, маленькая омега. Идем, – мягко произнес Йон.

– Я в порядке, – попыталась было возразить я, но когда он отобрал у меня тяжелый поднос, облегчение было настолько сильным, что мне захотелось расцеловать его прямо при всех.

Отнеся поднос на кухню, Йон вернулся ко мне и повел за собой. Я сперва подумала, что мы идем к лабиринту и что пришло время для встречи с Сэмом, но альфа привел меня совсем в другое место, которое находилось позади сцены, где стояли колонки с музыкой и где в начале вечера выступал приглашенный ведущий, объявлявший какие-то благодарности хозяину дома, а также разъяснявший порядок проведения вечера и расположение доступных для гостей развлечений. Сейчас на сцене танцевали самые смелые – и самые пьяные – парочки, но оттуда, где мы стояли, было видно только их тени, скользящие по верхушкам аккуратно подстриженных кустов.

– Этот вечер напомнил мне то, что произошло в казино Красной Лилии, – признался альфа.

– Не самые приятные воспоминания, наверное, – вздохнула я.

– Нет, я не о том, что было после… Я о том… Кхм, Хана Росс, вы окажете мне честь? – Он протянул мне руку, и я даже не сразу поняла, о чем вообще речь. А потом вспыхнула до корней волос, словно речь шла о чем-то неприличном:

– Ты… ты приглашаешь меня на танец?

– На исключительно неуклюжие ванильные топтания, – поправил меня он, с умным видом подняв указательный палец. – Я не умею танцевать, маленькая омега, тебе стоило понять это еще в тот раз.

– А я думаю, с твоей грациозностью у тебя бы отлично получилось, – широко улыбнулась я, принимая его руку и позволяя ему прижать меня к себе. – Во время драки ты двигаешься так… красиво. Я уверена, у тебя бы получилось не хуже и в чем-то менее… разрушительном.

– Ты считаешь? – почти всерьез задумался он, а потом, отступив на шаг назад, прокрутил меня у себя под рукой и снова привлек к себе.

– Да у тебя определенно талант, – искренне подтвердила я, и он от души рассмеялся, покачав головой.

Мы снова будто бы оказались совсем одни посреди всей обозримой Вселенной: я и он, пойманные в ловушку истекающего времени, которого всегда почему-то было слишком мало для нашей любви.

– Хана, ты счастлива со мной? – вдруг тихо спросил он.

– В… каком смысле? – растерялась я. Кажется, в тот момент я могла ожидать чего угодно, кроме подобного вопроса.

– Ты же знаешь, что я никогда не смогу дать тебе… всего этого. – Он кивнул в сторону освещенной сцены, повернутой к нам своим неприглядным, перетянутым драпировкой тылом. – И нам обоим повезет, если просто удастся… прожить еще немного, не потеряв друг друга. У меня ничего нет, Хана. Ни денег, ни дома, ни будущего. Зверь его дери, у меня даже образования, считай, нет. Я простой парень из бедных кварталов, как ты и говорила. А ты заслуживаешь всего вот этого и куда большего. Я хотел бы пообещать тебе, что дам тебе это все, но я… Я даже не знаю, что со мной будет завтра утром, как я могу что-то тебе обещать?

Мы остановились, хотя музыка все еще звучала, и тени от голов продолжали кружиться и танцевать на верхушках кустов. Я молчала и вглядывалась в его слишком серьезное и даже как будто ожесточенное по отношению к самому себе лицо. Неужели он правда не понимал?

– Я очень счастлива с тобой, Йон Гу, – с чувством проговорила я, сжав его руки. – Так, как никогда не была бы счастлива ни с кем другим, даже танцуя на самой дорогой вечеринке сезона в обнимку с каким-нибудь крутым богачом. Ты – моя жизнь и мое счастье, и пока ты остаешься собой и любишь меня так же сильно, как сейчас, мне больше ничего не нужно.

– Иногда я просто не понимаю, почему судьба решила свести меня с такой удивительной женщиной, как ты, – покачал головой он. – Не уверен, что я заслужил тебя, но отказаться от этого подарка у меня уже не достанет ни благородства, ни жертвенности.

Он склонился ниже, чтобы поцеловать меня, но я ушла от его губ и задала встречный вопрос:

– А ты?

– Что, я? – удивился он.

– Будешь все так же любить меня, когда через десять с лишним лет мне стукнет сорок, и я больше не буду такой… упругой и нежной, как сейчас? – Я чувствовала себя ужасно глупо, спрашивая об этом, но понимала, что иначе мы не будем до конца честными друг с другом. И если он поделился со мной своими страхами, мне тоже стоило.

Осознав смысл моего вопроса, Йон вдруг улыбнулся – по-мальчишечьи широко и весело, отчего мое сердце привычно екнуло, – а потом спросил, склонив голову набок:

– А ты, значит, сомневаешься во мне, маленькая омега?

– Кое-кто сказал мне, что мужчины предпочитают держать возле себя самочек посвежее, – пробурчала я, отведя глаза.

– Ну, во-первых, даже если бы я очень захотел, я бы не смог, у нас же с тобой пожизненный контракт, – весомо отметил он, но, увидев, как я окончательно сникла, вздохнул и заговорил уже другим тоном, мягче и тише: – А, во-вторых, я люблю не твою свежесть или твое тело, Хана, пусть даже последнее сводит меня с ума и, я уверен, будет продолжать это делать, даже если превратится в сморщенный сухофрукт. Я люблю то, как ты думаешь, как выражаешь свои мысли, как видишь этот мир. Я люблю твою огненную силу, которую ты сама в себе не осознаешь до конца. Я люблю то, как ты вдохновляешь и меняешь меня, и то, как я чувствую себя рядом с тобой. Я люблю то, что рядом с тобой я больше не чувствую себя одиноким и точно знаю, где мое место. Ты дала мне семью и помогла стать тем мужчиной, которым может гордиться мой отец. И ты правда думаешь, что я променяю все это на… самочку посвежее?

Отчего-то его слова тронули меня неожиданно сильно, и к моменту, когда он закончил, у меня глаза были на мокром месте, и я не смогла ответить, только помотала головой, а потом прижалась к нему всем телом, шмыгая носом и вздрагивая, пока он, улыбаясь, гладил мои плечи. Запрокинув голову, чтобы хоть как-то удержать слезы в глазах, я посмотрела наверх, и там были звезды, только звезды – так много звезд, сколько я, кажется, никто не видела в городе. И мне вдруг ужасно захотелось, чтобы всего остального просто не существовало – ни Сэма, ни Стоунов, ни кардинала с его прихвостнями. Только звезды и мы с Йоном, как первые дети Земли, внезапно понявшие и осознавшие смысл своего существования.

В этот самый момент я почувствовала, как беззвучно завибрировал телефон у него в кармане. Альфа без слов достал его и отключил поставленный на половину одиннадцатого будильник.

– Пора, – коротко проговорил он, и я, торопливо вытерев все-таки намокшие щеки, кивнула.

Зеленый лабиринт располагался позади главного дома, и к нему вела длинная, освещенная фонарями аллея, окаймленная высокими узкими кипарисами. Я почему-то очень легко могла представить, как по ней едет запряженная лошадьми карета, из которой после выпархивает дама в тугом корсете и с кринолином, прячущая лицо за вуалью и тревожно оглядывающаяся по сторонам. И несмотря на то, что на дворе стояло самое начало лета, я вдруг ощутила, как мне в спину дохнуло осенним холодом. Инстинктивно обернувшись, я, однако, никого не увидела и на всякий случай плотнее прижалась к Йону. Судя по всему, альфа, как всегда, уже успел все проверить наперед, потому что вел меня очень уверенно, и скоро мы вышли к воротам лабиринта. Поскольку тот находился достаточно далеко от основного места празднования, здесь, похоже, никого не было, но работающая подсветка и отсутствие заграждений ясно давали понять, что внутрь может войти любой желающий.