Текст книги "Пламя для Снеженики (СИ)"

Автор книги: Анна Рассохина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Вода лилась, огонь не унимался, в воздухе стоял противный запах гари, на полу плескались лужи. Мы с Роном не отводили друг от друга непреклонных взоров. Я сдалась первой и тихо всхлипнула:

– Уйди… пожалуйста… – отвернулась, чувствуя, как по щеке скользит самая первая слеза.

Позади раздались хлюпающие звуки, дверь распахнулась, выпуская бурный поток в гостиную. Я не сдвинулась с места, словно все силы покинули меня.

– Мя-у-у, – послышался отчаянный вопль, и торотигренок с разбегу запрыгнул на стол.

Боднул мокрой взъерошенной головой мою руку и, не получив желаемого ответа, легко укусил за палец, приподнялся на задние лапы, задевая меня передними, и тоскливо повторил:

– Мя-у-у…

Я всхлипнула, взяла котенка на руки, отрешенно провела по влажной шерстке. Он зажмурился и замурлыкал, делясь со мной теплом своего маленького тела. Я ожила, справилась с собой, гордо вскинулась и шагнула вперед. Добралась до мойки и повернула кран. Торотигренок все это время был со мной и мурлыкал. Развернувшись, увидела стоящего в дверном проеме Рона. Огонь вокруг его тела уже не полыхал, но по обнаженному торсу и рукам пробегали яркие искры. Волосы растрепались, глаза напоминали два светящихся угля. Пушистик зашипел, выпуская когти на одной лапе, указывая в сторону Дарова.

– Не обижу! – глухо проронил Эферон, прошлепал по воде до своей сброшенной сорочки, поднял ее, отжал. Из-под его руки с шипением вырвались облачка пара. Обернулся. Я невольно прижала торотигренка к груди, словно хотела укрыться за его тельцем. Только вот не от Рона я собиралась спрятаться, а от самой себя, потому что, несмотря ни на что, стоящий напротив мужчина был мне дорог. Сердце в груди билось часто-часто, руки дрожали, а вот ноги, отказывались повиноваться, не позволяя двигаться. А убежать хотелось неимоверно, хоть на все четыре стороны, лишь бы не видеть немой упрек в этих светящихся глазах.

Закончив с рубашкой, отчего тонкий шелк стал похож на ветошь, Даров поглядел на меня. Собирался что-то сказать, и я затаила дыхание, но он внезапно передумал разговаривать. Только криво усмехнулся и направился к выходу. Здесь остановился, осмотрел трещины на стене и вполголоса вымолвил:

– К вечеру пришлю работников…

– Не…

– Не спорь! – низкий голос Рона эхом отозвался внутри меня.

Я стояла молча, не в моих силах было сейчас шевелиться или говорить. Рон повернулся, и наши взоры вновь встретились. Мы обижались друг на друга, и пусть ярость и злость отступили, запустив в души тоску и опустошение, мы не были готовы к дальнейшему диалогу или прощению. Без всяких слов чувствуя, что он и так понимает меня, я неумолимо глядела на него, коря себя за проявленную слабость. Эферон уступил, чуть склонился и с затаенной печалью произнес:

– Пусть это станет моим прощальным подарком…

Я решила не спорить – пусть будет так! Кивнула, и он ушел, даже не оглянувшись напоследок. Теперь на меня напало оцепенение, точно на плечи упала и давила всем своим весом каменная глыба.

– Мяу-у-у! – Пушистик опять чуть куснул меня за палец.

Опомнилась, только-только осознав, что все это время я плакала. Горько, позорно, бессмысленно и совершенно беззвучно. Просто по щекам текли тонкие ручейки и больше ничего.

– Мя-у-у! – прозвучало довольно требовательно, и, спохватившись, я занялась уборкой, посадив котенка на стол, так как на пол он идти категорически отказался.

В расстроенных чувствах констатировала, что сегодня мы остались без ужина – горшочки, в которых готовилось жаркое, просто лопнули от жара. Теперь их черепки вместе с содержимым неопрятной грудой лежали на дне очага, стенки которого тоже были заляпаны.

– М-да! – раздался за спиной потрясенный возглас Райта.

– Жаркого не будет, – зачем-то озвучила я.

– Да понял я это уже! – он подошел ко мне и присел рядом на корточки.

Я на Ладова не смотрела, упрямо созерцая нутро очага. Он вздохнул, потом хлопнул себя по коленям и преувеличенно бодро выдал:

– Тогда пойдем куда-нибудь, поедим?

– Что-то не хочется…

– Тогда выпьем?

– Не хочется… иди один, – не отрывая взора от серого закопченного камня, отозвалась я.

Райт не сдался, он мягко, но, тем не менее, цепко ухватил меня за подбородок, заставляя повернуть голову и посмотреть на него.

Задумчиво прищурился, в полной мере оценив мой заплаканный вид, и спросил:

– Значит, ты все знаешь?

– Знаю, – подтвердила я, – но не ты мне об этом рассказал, – получилось как-то обличающе.

– Виноват, – нахмурился Ладов. – Пусть это были только мои домыслы, но… хочешь я попрошу прощения?

– Нет… не думаю, что это поможет…

– А что поможет? – маг подарил мне пронизывающий взгляд, от которого по телу пробежалась стая мурашек.

Ведьмина сущность встрепенулась, подсказывая правильное, с ее точки зрения, решение, и я послушалась.

Встала на колени, не обращая внимания на лужи, протянула руки, обхватывая широкие плечи Райта, обтянутые вязаным свитером. Не задумываясь, чтобы не растерять всю решимость, я поцеловала его, выплескивая наружу все эмоции, бурлящие во мне, как лава в жерле вулкана. Губы Ладова нежные, но настойчивые охотно ответили на поцелуй, уверенно требуя большего, забирая мою боль и душевную тоску. Его руки властно легли на мою талию, а ведьмино начало только этого и добивалось. Прочь одного огневика! Заменим его другого! Забудем! Выгоним из сердца и из жизни! Это же так легко и просто!

Райт останавливаться тоже не желал, он потянул меня вверх, вынуждая подняться, и подхватил на руки. Еще несколько секунд и я ощутила, что меня усадили на стол. Едва истерично не расхохоталась, хотя чего уж тут смешного? Плакать хочется, а не веселиться!

По моим щекам покатились крупные слезы, которые Райт тотчас стер своими алчущими губами, позволяя мне вдохнуть. Жадные поцелуи молодого мага опустились ниже, заставляя меня крепче схватиться за сильные плечи Ладова.

– Ведьмочка… моя… не плачь… – в перерывах между поцелуями исступленно шептал он, и я будто очнулась от навеянного чарами сна. Не от него я мечтала услышать эти слова!

Резко оттолкнула Райта от себя. От неожиданности он отступил, удивленно-обиженно моргнул и собрался о чем-то спросить, но я его опередила:

– Неправильно это, Райт, – утерла слезы тыльной стороной ладони и перевела взор на окно, чтобы не видеть выражения его лица.

На подоконнике сидел торотигренок и смотрел на меня зеленущими глазами, как мне показалось с укоризной. Поймав мой взор, он сощурился, показательно зевнул и отвернулся.

– Снеженика, – сипло позвал Ладов, – в чем дело? Ты же хочешь этого не меньше, чем я!

Взглянула на него и пожалела об этом, потому что поняла… Поняла и чуть слышно молвила:

– Прости…

– Не говори ничего! – с досадой рыкнул он, даром, что принадлежал к роду огневиков. – Знаю, что не любим, – стиснул зубы, так что я отчетливо расслышала их скрежет.

Ладов отошел, поднял свой свитер, который я, оказывается, успела стянуть с него, и со злостью щелкнул пальцами. Вязаная вещь сгорела практически мгновенно, и ее обгорелые ошметки посыпались вниз.

– Прости… – не поднимая взора, повторно покаялась я, придя к выводу, что сегодня целых два мага лишились по моей вине своих вещей, возможно, любимых.

Райт горько хмыкнул и заковыристо ругнулся на родном языке. Я сидела на столе и смотрела куда угодно, только не на него.

– Ладно… – с раздражением изрек Ладов. – Я пойду! Захочешь полетать – пришлешь за мной ворона!

Покивала, давая знать, что все поняла. Райт судорожно выдохнул и вышел из кухни. А я опомнилась – он ведь весь мокрый, на дворе стоит лютый мороз, а Райт – маг, привыкший к жаркому климату!

В общем, я кинулась догонять его, выбежала на улицу и увидела, что парень почти дошел до ворот. Крикнула:

– Райт, подожди!

Он с неохотой повернулся, и даже с такого расстояния мне стало заметно, что в его очах пылает огонь. Добежала до огневика сама, так как он не сдвинулся с места, и по-быстрому сплела над ним «защиту» от холода.

– Теперь иди! – выпалила я, по-прежнему избегая его пламенного взгляда.

– Разрешаешь? – ядовито осведомился Ладов.

– Не язви, без этого тошно! – только и сказала я, направляясь к дому.

На душе было муторно, и хотелось расплакаться из-за своей слабости. Ну, почему все так запуталось? Райт, в сущности, неплохой парень, но ответить взаимностью на его чувства я не смогу! И как только его угораздило полюбить меня? Магичек в Солнечном и Морском мало? Да и на худой конец выбрал бы себе любую ведьму из Озерного!

– Мне не нужна любая! – послышалось тихое, но уверенное выказывание позади меня.

Вздрогнула, когда поняла, что я только что размышляла вслух, а Ладов шел за мной по пятам и все слышал.

От собственного бессилия, от невозможности повернуть время вспять, я по-глупому разрыдалась – вся горечь, обида, злость, разочарование, будто гной, скопившийся в ране, хлынули из меня безутешными слезами.

– Ну… это… ты чего? – Райт обнял меня, с силой прижав к своему разгоряченному телу, и я, вероятно, в благодарность щедро залила слезами его сорочку. Если так пойдет и дальше, то мне придется обновить ему весь гардероб!

– Снеженика, – тихо окликнул Ладов, подождал немного, усмехнулся и, как будто сам себе, проговорил. – Если бы я знал полгода назад, что буду утешать плачущую ведьму, то посмеялся бы от души…

Перестала рыдать и, не поднимая головы с его плеча, произнесла:

– Я вот тоже никогда не думала, что когда-нибудь буду заливать слезами дорогие сорочки огневиков! Если бы кто сказал, прибила бы шутника!

– Игры богов… – с грустной усмешкой отозвался он.

– Угу! – согласно промычала я, и мы оба умолкли, не ведая, о чем еще поговорить.

После некоторого молчания Райт изрек:

– Знаешь, о чем я подумал, ведьмочка?

– О чем? – подняла голову и, наконец, отважилась поглядеть ему в глаза.

Пламени в них уже не было, только светились двумя угольками зрачки, словно в остывающем костре.

– Я считаю, что нам нужно забыть об этом… происшествии… путанице… Хм… короче, просто забыть и общаться дальше, как и прежде…

– Но…

– Никаких «но», ведьмочка! Думай, что ничего этого не было! – вымученно улыбнулся. – Я вот уже позабыл! И вспомнил, что зверски голоден! Позволишь угостить тебя обедом?

– Ведьмы всегда сами платят за свой обед, – по старинной привычке отказалась я, на что Райт пакостливо ухмыльнулся и промолвил:

– Тогда я накормлю тебя ужином! И отказы не принимаются! Ты меня не раз ужином угощала! С меня должок!

– Хорошо, раз так, то идем, – уступила, оглядела разгром, учиненный в доме, вздохнула и дополнила. – Только переоденусь и Теру предупрежу о приходе рабочих. Да! Мне еще кота нужно пристроить и накормить, а то он совсем измучился, вот-вот проклянет меня своим веским кошачьим мявом! Бедняжка!

– То сине-фиолетовое недоразумение, что сверкало на меня злющими зелеными глазами сначала со стола, а потом с подоконника? – с усмешкой спросил Райт.

– Его имя Пушистик, – торопливо оповестила я, прогоняя непрошенные, но такие яркие воспоминания.

– Угу! Опять ведьмы отличились! – едко заметил он и возмущенно пояснил. – Это надо же додуматься и назвать торотигра столь ласковым имечком! Ты бы его еще Лапочкой или Кисонькой обозвала!

– Не ворчи! – привычно попросила я и улыбнулась, а он ответил мне тем же.

Глава 17,
о странностях душ

У каждого из нас есть свои странности, скрытые в тайниках души, и они ждут только благоприятного случая, чтобы прорваться наружу.

Чарльз Диккенс «Повесть о двух городах»

Осталась всего неделя до праздника Новогодья. Все это время я прожила, как будто в тумане: что-то делала, разговаривала, изредка улыбалась, но все это происходило, точно во сне. Я, словно, наблюдала за всем со стороны, цветные картинки мелькали перед моими глазами, как карусель. Только Солнышка оживляла мою жизнь, заставляя двигаться дальше и не сидеть, сложа руки и ожидая, когда произойдет что-то важное.

События текли своим чередом, не интересуясь моим душевным состоянием. С тех пор, как Рон съехал от Теры и перебрался во дворец государыни, я перестала чувствовать все краски жизни. Ко мне вновь вернулись ее серо-черные оттенки, разбавляемые золотым блеском общения с дочкой.

При встречах с Райтом я старательно отводила взгляд, а он со вздохом это принимал и по большей части угрюмо помалкивал. Лийта с Ветлой исподволь следили за нами, но ни о чем не расспрашивали. За что я была им бесконечно признательна, ибо обсуждать личные отношения мне ни с кем не хотелось. Все вчетвером мы выполняли задания, которые нам подбирал глава Ведического Совета лично.

Над Омбрией тем временем сгущались черные тучи, в морозном воздухе ощущалось присутствие надвигающейся беды. Самым ужасным было то, что в сложившейся ситуации отчасти были виноваты и мы. С того времени, как Винр Карпов исчез из тюрьмы, в Омбрию пришла смута – народ считал себя обманутым, лишившись зрелища казни мага-лиходея. Таким же одураченным считал себя Фирион – правитель Солнечного и Морского – и требовал справедливости от Марессы, упрекая Инару Подболотову, судью и присяжных в излишней предвзятости. Его подданные обвиняли всех ведьм в жестоком убийстве (как они думали) своего ни в чем неповинного соотечественника. Сам Винр гостил в Подземье и попасть домой не стремился, вполне довольствуясь своим нынешним положением. Рон узнал о нашей вылазке от своего венценосного брата, за что Ар'рцелиус получил от меня особую «благодарность», правда, заочную, так как я не отважилась высказывать свое недовольство в лицо демону. Что Даров думал обо всех этих событиях, мне ведомо не было – при встречах он выглядел равнодушным и общался со мной подчеркнуто деловым тоном. Хуже всех приходилось Марессе, потому что она пребывала между двух агрессивно настроенных друг другу народов.

Сегодняшнее утро выдалось пасмурным, низкие тучи, нависшие над городом, осыпали землю крупными снежинками. Денек обещал стать хмурым и темным, совсем как мое настроение. Я неохотно выбралась из-под теплого одеяла и устроилась на подоконнике, с тоской рассматривая засыпанный снегом сад.

Вдруг с серых небес черным камнем спикировал ворон и прямиком подлетел к моему окну. Я суматошно открыла форточку и впустила пернатого почтальона в комнату. Послание, которое он принес, было кратким: «Ведунья Колючкина, срочно прибудьте в Приозерск!». Вот так – знакомые буквы, написанные любимой рукой и никаких теплых слов и объяснений.

Стиснув зубы, отправилась готовить завтрак. Вскоре ко мне на кухню прибежала Солнышка, с улыбкой обняла меня, возвращая душевное равновесие, а потом принялась без умолку рассказывать о предстоящем празднике и подготовке к нему. Постепенно и я заразилась от нее идеями о том, как украсить елку и наш дом. Мы вместе обсудили и определились, какие игрушки нам нужно сделать, а какие купить. А еще дочка напомнила мне о зимних чудесах. В преддверии праздника все жители Озерного и Студеного верили, что в Новогодье открывается Грань, в которой обитают сказочные существа – феи. Они лишь раз в году попадают в наш мир и дарят людям подарки.

– Мамочка, – щебетала Алийта, – а как ты думаешь, что феи подарят мне в этом году?

– А чего бы тебе хотелось? – заинтересовалась, потому что именно я все эти годы исполняла роль феи и покупала дочке презенты, пряча их под елку. В глубине души я верила в существование фей, но ни разу их не видела. А вот Алийте, может, когда-нибудь и повезет повстречать их, поэтому не стоит ее разочаровывать.

Услышав мой вопрос, Солнышка задумалась, подняв глаза к потолку и прикусив кончик указательного пальца.

– Новую куклу? – подсказала я, но она помотала головой.

– Коробку сладостей? М? Или лучше сразу десять коробок? – улыбнулась дочке, но она насупленно посмотрела на меня и опять молчаливо помотала головой, отвергая это предложение, а после еще и словесно возмутилась:

– Мама, я не маленькая, чтобы мечтать о конфетах и мармеладе!

– Хорошо-хорошо! – примирительно вскинула руки и осведомилась. – Тогда ответь, чего ты желаешь больше всего на свете?

– Мамочка, можно я подумаю, а затем обо всем напишу в письме, которое мы отправим феям?

– Хорошо, давай так и сделаем, – улыбнулась ей я.

Снегопад не прекращался все время, пока мы добирались до второго по величине города нашего края – Приозерска. Глядя на хмурые лица своих подруг, я все больше и больше нервничала, теряя привычное спокойствие. Затянувшееся молчание своим вопросом нарушила Ветла:

– Ну и что вы обо всем этом думаете?

Поскольку Лийта, закусив губу, молчала, я обратилась напрямую к ней:

– Голубка, расскажи нам, что думает о произошедшем твой Хранитель?

– Не знаю! – с досадой откликнулась Лийта. – Как только пришло известие о пожаре в Приозерске, так он, как ужаленный, кинулся во дворец, где его ждали Даров с Марессой.

Подавив порыв ревности, я произнесла:

– Что делать будем? Глава Ведического Совета позвал нас в Приозерск явно не для того, чтобы взвару испить!

– Угу! Нас ожидает очередное расследование, – с мрачным видом согласилась со мной Лийта, а Ветла еще более сумрачно промолвила:

– Наши враги стали действовать более дерзко! Вместо одной ведьмы они планировали уничтожить весь город! Теперь отношение к магам только ухудшится!

Я, мрачнея все сильнее, добавила:

– Куда уж хуже? Оставшиеся в Омбрии огневики бояться ступить лишний шаг, а вы, представляете, чего им стоит сдерживать свою пылкую натуру?!

– Это ты от блондинчика узнала? – с долей ехидства полюбопытствовала Лийта.

– Нет! – исподлобья посматривая на нее, ответила я. – А вот тебе надо бы почаще выбираться из своего тщательно охраняемого особняка в город, чтобы ты сумела увидеть и в полной мере оценить, как нынче обстоят дела на улицах столицы!

– Угу! – потемнев лицом, кивнула Ветла. – Страх и ненависть, как липкая паутина, опутывают Омбрию, и нам останется только гадать, когда придут пауки и схватят своих жертв!

– Девочки, – дернула изящным плечиком, облаченным в легкую шубку Лийта, – вы нагнетаете! С тех самых пор, как ты, Ягодка, поссорилась с Даровым, а ты, Синеглазка, проиграла на суде, с вами стало просто невыносимо общаться! Все видите либо в черных, либо в серых красках, не подмечая очевидных деталей!!! – обличающе указала нам Голубка.

– И чего это мы не видим, умная ты наша? – ядовито осведомилась Ветла.

– Вспомни, ты сама говорила, что и Истор начал подготовку к войне. Известно, что Фирион грозит Марессе, а… – договорить мне Лийта не дала, остановив поток моих слов, она уверенно сказала:

– Мой Хранитель может готовиться к чему угодно, тем более, что живет он со мной! – ироничная усмешка, которая предназначена не нам. – Простые жители Озерного и Студеного могут бояться нашествия кого угодно: хоть магов, хоть подземцев – это было во все времена! Огневики могут злиться на весь свет, да и когда и кого, кроме себя и своих магинь, они любили? Никогда! А вот Фирион и Маресса рано или поздно придут к соглашению, потому что однажды они сумели договориться между собой! И поверьте, я видела эту парочку вместе и могу с уверенностью сказать, что в их отношениях все очень неоднозначно, – перехватив мой удивленно-радостный взгляд, Голубка нахмурила брови и уже не так убежденно дополнила: – По крайней мере, так было…

Надежда, обитающая где-то глубоко внутри меня, гордо расправила крылья, а потом вновь угрюмо поникла, теперь, видимо, окончательно!

– И? – неласково поинтересовалась я, чтобы срочно вернуть мысли в деловое русло.

– И все замечательно! – огорошила Лийта своим ответом.

– Поясни! – недоуменно попросила Ветла.

– Девочки, неужели вам самим неясно, что мы выиграли в прошедшем поединке, заставив врагов скоропостижно менять свои замыслы! Второго древнего и Карпова умыкнули прямо из-под носа охранительниц, показав, что тоже кое на что способны! Мы с вами вынудили лиходеев действовать более жестко и нагло, но это все потому, что они бояться разоблачения!

Мы с Ветлой переглянулись, и она с нехорошим прищуром поинтересовалась у нашей общей подруги:

– То есть ты радуешься тому, что Приозерск едва не сгорел дотла вместе со всеми своими жителями?

– Лес рубят – щепки летят! – безразлично отозвалась Лийта. – Лучше потерять один город, чем весь край! – более цинично закончила она.

Ветла сжала пальцы, с шумом втянула воздух, готовясь к ответу, и я поспешила вмешаться, пока они не поссорились между собой:

– Голубка, изъясняйся конкретнее, потому что нам неведомо то, о чем знаешь ты. И мотивы твоей великой радости приводят нас в замешательство и вызывают гнев!

– Говорю же, нервные вы стали! Пора бы обзавестись новыми Хранителями, а то и сразу мужьями, чем паземки не шутят! – кривая усмешка коснулась ее губ.

– Лийта! – Ветла бросила на подругу весьма красноречивый взгляд.

– Ладно-ладно, – примирительно вскинула руки Голубка, – в общем так, пока ничего конкретного сказать не могу, только… – она открыла свою походную сумку, вытащила из нее два тисненых золотом конверта и протянула нам. – Вот!

– Что это? – спросили мы с Ветлой одновременно, принимая их.

– Смотрите сами, – слегка раздраженно откликнулась Лийта.

Развернув послание и прочитав его, я изумленно вскинула брови:

– Нас приглашают на бал в честь Новогодья?

– Да-да! Можете не благодарить! Отвлечетесь, а заодно все увидите сами! – раздражения в голосе Голубки прибавилось.

– Что все? Лийта, хватит недомолвок! – угрожающе прошипела Ветла. – Отвечай прямо, не таись!

– Фириона увидите! – выпалила Голубка. – Правитель Солнечного лично прибудет в Омбрию на праздник. Ночка новогодняя выдастся особенно жаркой! – усмехнулась она, а мы с Ветлой дружно лишились дара речи.

Синеглазка вернула отвисшую челюсть на место и с нескрываемым недоверием уточнила:

– И ты приглашаешь нас встретить Новогодье вместе с Фирионом?

– О, богиня, дай сил! Ну, что же вы такие непонятливые?! – возвела очи к потолку Лийта, потом, смягчившись, пояснила. – Пора бы знать, что в Новогодье во дворце устраивается бал-маскарад. Помимо Марессы, Истора, меня, ну и прочих, – выразительный взор на меня, – ожидается приезд Фириона Виорского, в сопровождении особо приближенных! Разумеется, все маги будут в масках, но это не главное! Правда, ведь? – теперь лукавый взгляд достался Ветле.

– М-м-м, – призадумалась я, поглядывая на растерянно моргающую Ветлу.

– И попробуйте только не явиться на этот бал! Не зря же я уговаривала Истора принести эти приглашения специально для вас?! – предупредила Голубка, сузив глаза.

– Я Алийте пообещала, – попробовала сразу отказаться я, но Лийта меня перебила:

– Девочек своих можете оставить у нас дома вместе с Велари и Норикой – у них будет свой праздник!

– Хорошо, – поразмыслив, согласилась Ветла, а я отговорилась тем, что для начала обсужу этот вопрос с дочкой и потом дам свой ответ.

На подлете к Приозерску мы ощутили неприятный запах гари, такой знакомый с раннего детства. Дружно выглянули из оконцев и также единодушно нахмурили брови. Снегопад, сопровождающий нас всю дорогу, здесь был черным. Крупные хлопья сажи и пепла носились в морозном воздухе, подгоняемые зимним ветром, а внизу расстилалась безрадостная картина произошедшего. Лед, сковывающий озера, окружающие город, лопнул раньше времени и теперь угрожающе щерился острыми краями, будто это сам водоем скалился на незваных гостей. Целым остался только центр Приозерска, а все окраины обгорели, и закопченные стены их домов сиротливо смотрели в небо выбитыми оконными проемами.

– Я как в кошмар детский провалилась, – захлебываясь слезами, прошептала Ветла.

– Синеглазка, немедленно возьми себя в руки! Не до эмоций нам сейчас! – приказным тоном обратилась к ней Лийта.

Я, словно завороженная, не смогла отвести взор от открывшегося внизу пейзажа, мысленно соглашаясь с Ветлой – это кошмар! Спешно закрыла шторку, приняв для себя важное решение – сделаю все возможное и невозможное, чтобы моя дочь никогда не ощутила на себе этот ужас!

Райт высадил нас на границе охраняемой ведьмами территории. Я, следуя своей новой привычке, отвела взгляд, выпрыгивая из паланкина на черную землю, где сажа и растаявший снег, смешались, создав трудно проходимую грязевую кашу. По-быстрому создав над собой «защиту», чтобы уберечь голову от снегопада, первой направилась на поиски Дарова.

Безумно хотелось сосредоточиться на предстоящем деле, только отчего-то сделать это совершенно не получалось. Сердце зашлось в груди, настойчиво подгоняя меня и радуясь возможности увидеть столь желанного мужчину.

Эферон нашелся в самом центре сгоревших кварталов. Неподалеку от него прохаживалась Инара Подболотова и первые люди Приозерска. Завидев нас, главная ищейка смерила всех троих донельзя подозрительным взором. Мы, не сговариваясь, гордо выпрямились, и нам была подарена презрительно-угрожающая усмешка, одна на всех. Впрочем, ни я, ни подруги ничуть не огорчились, скорее, наоборот, это настроило нас на деловой лад.

Увидев, что мы подходим, Даров скупо кивнул и сухо поинтересовался:

– Готовы?

– Всегда! – за всех ответила ему Лийта.

– Замечательно! Приступайте! Там, – он указал влево, – расположены улицы нижнего города. – Сами понимаете, что это означает! Предположительно, там и началось возгорание, а ветер распространил огонь дальше.

– Мирного утра, ведуньи, – раздалось за спиной неожиданное приветствие.

Оглянувшись, я узрела Истора. Мы с Ветлой ответили, а Голубка бросила на своего Хранителя недовольный взор. Как будто не заметив его, Истор переглянулся с Даровым и повелел:

– Лийта, ты пойдешь со мной!

Голубка поджала губы, но возражать не стала, а мы с Ветлой разом посмотрели на Рона, ожидая дальнейших приказаний.

– Ведунья Клеверова, вы пойдете со мной! – внезапно сообщил он.

– А-а-а, – возмущенный вопль сорвался с моих уст.

– А вы, ведунья Колючкина, – подчеркнул зачем-то, – можете позвать с собой мага Ладова! – вежливо закончил Эферон.

Я неосознанно скривилась, а Рон жестом указал за мою спину:

– Все равно ваш извозчик без дела мается!

Даже поворачиваться не стала, с гордым и независимым видом отправилась исполнять повеление строгого главы Совета, а то, что Райт притащился следом за нами, меня ничуть не обрадовало, как и то, что Рон предпочел компанию другой ведьмы.

Шла быстрыми шагами, не поворачивая головы, чтобы удостовериться в том, что Ладов топает за мной. На узкой улочке царила оглушительная тишь, порой на погосте и то веселее бывает – там и умертвия пошаливают, и птички щебечут, здесь же была тишина, которую нарушали только хлюпающие шаги. Огонь потушили, и потоки воды, черной от копоти, стекали вниз к озеру. Мороз на время отступил, так как еще совсем недавно в этом месте свирепствовало пламя. Созерцая довольно мрачную картину и замечая ищеек, скрупулезно исследующих горелые дома, я усиленно думала. В голове смешалось и личное, и деловое. Все настолько угнетало, что хотелось взвыть и сбежать от всего к батюшке в деревню – там не существовало таких проблем! Вся моя жизнь теперь виделась мне, как эта сгоревшая улочка, провонявшая гарью и засыпанная пеплом несбывшихся надежд, заваленная непонятными обломками и покинутая всеми. Еще не скоро по ней пробежится свежий ветер, который прогонит эту вонь. Не сегодня здесь вновь зазвучат радостные голоса! Примерно неделю, а то и больше эти улицы будут укрыты непроницаемым магическим куполом и оцеплены ведьмами-ищейками, стремящимися докопаться до сути произошедшего.

– Снеженика, может, хватит, а? – Райт в несколько прыжков обогнал меня и одарил требовательным взглядом.

У меня не было никакого желания вести с ним задушевные беседы, поэтому стремительно обогнула мага по дуге и ускорилась. Но огневик не был бы огневиком, если бы так просто отступил. Он снова настиг меня и перекрыл путь. Встал, как скала, скрестив руки на груди, и пристально глянул на меня. Попробовала повторить предыдущий маневр – не удалось – парень раз за разом вставал передо мной, зеркально повторяя все мои движения.

– Нам нужно поговорить! – устало, но твердо известил Райт.

– Ты мешаешь моей работе! – яростно прошипела я, хотя где-то в глубине души понимала, что поговорить начистоту нам жизненно необходимо.

– Снеженика, я упрямый! – напомнил он.

– Будто мне об этом неизвестно! – нелестно фыркнула я.

– Ну и! – повелительно зыркнул огневик.

– Говори, – со вздохом разрешила я.

– Почему ты меня избегаешь? Мне казалось, что мы сразу все выяснили между собой! – напрямую спросил он, с упреком глядя в мои глаза.

От такого напора я пришла в легкое замешательство и, чтобы не молчать, задумчиво проблеяла:

– Э-э-э… – видно, не для меня были такие разговоры.

– Что «э»? – вскипел Ладов, из-за чего и мне пришлось гневно выпалить:

– С чего ты решил, что я тебя избегаю?

– А что нет? – вредный маг задал встречный вопрос.

– Послушай, – придумывая ответ, медленно начала отвечать я.

– Нет! Это ты послушай меня, Снеженика! – оборвал мой лепет он. – Думаешь, будет проще, если мы перестанем общаться? Если я сейчас возьму и уйду, сделав вид, что мы не были никогда знакомы?

– М… – выдала, не озвучивая, потому что именно так я и считала.

– Так я и знал! – обличающе припечатал Ладов.

– И? – сделала очередную неудачную попытку обойти блондина.

Он тяжко вздохнул и промолвил:

– Ты самая настоящая трусиха, а я дурак, причем круглый! Чудная парочка!

Мои брови взлетели на лоб, выражая охватившее меня изумление.

– Именно! – подтвердил свои слова Райт. – Нечему тут удивляться! Ты боишься нас, огневиков, Снеженика! Да-да, не смотри на меня так свирепо! Причем боишься настолько сильно, что теряешься, когда дело касается отношений с нами. Сражаться? Пожалуйста, у тебя всегда наготове нужный приемчик! С мертвым или покалеченным магом тебе проще: ты или жалеешь, или радуешься! А вот дружить или любить живого и здорового огневика… Увольте! Трусливо поджимаешь хвост и прячешься в свою скорлупу! А я дурак, потому что этого сразу не уразумел! А вот Даров понял это с самого начала, только он тоже дурак, ничуть не лучше меня!

Мое удивление достигло высшей точки, и рот сам собой приоткрылся. Вернула его в прежнее положение и позвала разглагольствующего собеседника:

– Райт?

– Подожди! Я не закончил! – пафосно объявил он. – Так вот, Снеженика, пора меняться! Хватит нас бояться! Если ты влюбилась в Дарова, то дай ему знать об этом, а то мучаешь мужика, да и сама страдаешь! Борись, если он нужен тебе, ведьме не пристало рыдать ночами в подушку! Да и меня жалеть не нужно, я не больной! Знаю, что небезразличен тебе, вроде брата стал… хм-м… – поправился, – родственника какого-нибудь дальнего… ведьмака! Только я маг, а не ведьмак, поэтому не нужно щадить мои чувства, думая, что если ты исчезнешь из моей жизни, то я обо всем забуду! Нет, не забуду! Никто не заставлял меня влюбляться в тебя, поверь, я захотел этого сам! Просто искал способ избавиться от душевной боли… – отвел взгляд, а горькая усмешка чуть тронула его губы.