Текст книги "( Не) Счастливый случай (СИ)"

Автор книги: Ани Марика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Последнее слово за Пресветлой, – сухо останавливает его правитель. – Если вы согласны. Орэт и Иннтариэль уже сегодня начнут работать над храмовым комплексом.

Оглядываюсь на Гильермо. Перевожу взгляд на Орэта. Потом снова на короля. Не знаю, как поступить. Отказаться из-за наших с Дарком разногласий глупо.

– Я не против, – наконец отвечаю, так как молчание явно затягивается. – Если можно, я бы хотела участвовать в строительстве будущего храма.

– Мы вместе будем курировать строительство, – говорит Алард.

– Что ж, тогда мы с лордом Иннтариэлем незамедлительно приступим к проектированию будущего комплекса, – подаёт голос Орэт.

– Идите, – величественно кивает король.

– Благодарю, – кивнув, тоже собираюсь сбежать.

– А вы останьтесь, – припечатывает он. Чертыхнувшись, опять сажусь на диван. Как только за мужчинами закрывается дверь, Алард продолжает: – Через десять дней состоится приём во дворце. В честь начала строительства храма. В честь богини Наит. И в честь тебя.

– Меня? – шокировано переспрашиваю. – Не нужно, Ваше Величество. Я не люблю публичность и не ищу её.

– Ты Верховная Жрица. Слухи уже ползут по всей столице. О твоей силе, о происхождении. Люди боятся того, чего не понимают. Им нужны ответы. Ты должна предстать перед ними. Не как чужестранка с неясным прошлым. А как призванная служительница Богини. Я хочу защитить тебя от невежества глупцов.

Опускаю взгляд на собственные руки. Чувствую в груди тревожный холод. Как перед бурей, которую не избежать.

– Я могу подумать? – тихо спрашиваю.

– Подумай. Но, независимо от твоего ответа, приём состоится. Я рассчитываю на твою мудрость и уверен, что ты сделаешь правильный выбор.

Глава 25

В резиденцию герцога Роутфорда прибываем лишь к полудню. За всю дорогу мы с Гильермо так и не поговорили. Я обдумывала слова правителя, а оборотень тактично давал мне время. Всё-таки этот волк умеет молчать, когда слова не нужны.

Как только я захожу в комнату к пациенту, тот громко и похабно присвистывает. Голубые глаза светятся озорством и лукавством. Он осматривает мои оголённые ножки, задерживается на вырезе платья.

– Так у тебя есть грудь! – со смешком выдаёт он. – И где ты её всё это время прятала?

Мой верный рыцарь низко рычит, готовый броситься на защиту моей чести.

– Не обращай внимания, Гильермо, – прошу тихо.

– Да, не обращай внимания, Гиль, – передразнивает Лео. – Я вот не обратил внимания на столь незначительную часть тела. Что ты туда напихала? Носки?

– Мне нужно снова осмотреть его спину. Сейчас позову пару лакеев на помощь. Надо нашего пациента перевернуть и раздеть. Лучше донага, – игнорируя аристократа, обращаюсь к оборотню.

– Зачем донага? – напрягается Леонель.

– Проведем дополнительно обследование. Надо ведь выявить, как сильно распространилась нечувствительность.

– Никто ко мне не прикоснётся, – шипит змеёй блондин. – Тем более слуги или этот пёс.

– Стоп… Стоп! – я буквально висну на плече Гильермо, так как мужчина собрался прибить бедолагу. – Пожалуйста, не слушай его. Он специально провоцирует тебя. Иди выпей кофе. Я позову, когда решу выпустить силу.

Гильермо зло смотрит на меня. Ему ничего не стоит стряхнуть меня с плеча и пойти добить этого товарища. Но он всё же отступает. И выходит, громко хлопнув дверью.

– Я могу позвать твоего брата, если ты не хочешь, чтобы тебе помогали слуги. Аарон поможет перевернуться. Согласен на него? – спрашиваю, отслеживая реакцию.

– Хорошо, – вздыхает он, прикрыв глаза.

Выхожу из комнаты и иду на звуки голосов. Аарон в компании побратима и невесты развлекают Гильермо в столовой. Поздоровавшись, прошу герцогов помочь с Лео. Мужчины уходят. А я соглашаюсь выпить кофе вместе с Мирой.

Правда, через пару минут из комнаты раздаются рычания разной тональности, и к нам возвращается Дастиан.

– Выгнал? – спрашиваю, кивает. – Очень странный этот Лео. Он и в госпитале не давал мужчинам подходить к нему. Гильермо ему помог перевернуться, так он с такой силой оттолкнул. Будто оборотень заразен чем-то.

От моих слов Мира давится кофе и громко кашляет. Её жених хлопает по спине и тянет женщину к себе. Замолкнув, кошусь на блондинку. Глаза прячет и такое ощущение, что хихикает.

– Пойдём, – вскочив, хватает за руку и тащит в соседнюю комнату.

Беспомощно смотрю на оставшихся мужчин, но всё же иду за ней.

– Видишь ли, он проклят, – осторожно так выдаёт Мира, оглядываясь на дверь.

– Я знаю. Вампиром, – говорю с тем же шёпотом.

– Нет, он был проклят до Массимо. Он был одним из тех, кто призвал Натали и посмеялся над богиней. И богиня их наказала. Его особенно серьёзно.

– Как? – туплю я.

– Он сделала его недееспособным с женщинами.

– Так у него не стоит не из-за травмы позвоночника?! – громко восклицаю и тут же замолкаю.

– Всё хуже, чем ты думаешь. У него стоит только на… кхм… – Мирабелла замолкает, мнётся, опять оглядывается, – свой пол.

– На мужиков?! – да что со мной не так? Почему я слишком громко кричу?

– Никому не говори, – просит женщина. – Для Лео это очень унизительно и самому противно. А если об этом узнает кто-то ещё, боюсь, он покончит собой.

– Не скажу. Обещаю, – тихо, но твёрдо убеждаю. – Это очень жестоко со стороны богини.

– Лео хороший парень, просто запутавшийся и избалованный. Возможно, ты сможешь снять это проклятье. У тебя ведь прямая связь с Богиней.

– Да уж. Я попробую, конечно. Но понятия не имею, как это сделать, – вздыхаю я.

Мира улыбается и вновь провожает меня в столовую. Допив кофе, я возвращаюсь к своему пациенту. Он уже лежит на животе и без рубашки.

– Штаны сама снимай, – ворчит в подушку пациент.

– Не буду, – миролюбиво отвечаю, касаясь поясницы подрагивающими пальцами.

Осторожно провожу по позвоночнику. Вчера я очень хорошо постаралась. Почти восстановила всё. Остались мелкие трещины и небольшая грыжа.

Присев на краешек койки, беру мазь и делаю массаж спины. Прогреваю и разминаю мышцы. Стараюсь обходить поврежденную часть. И практически не слышу, что говорит мужчина. Полностью сосредоточившись, думаю о проклятье богини.

Когда к нам приходит Гильермо, вновь посылаю целебную магию. Окончательно восстановив позвоночник. Выписываю ему зелья от болей, которые у него начались. Делаю упражнения на ноги. Нужно, конечно, придумать компрессионные чулки, но вряд ли этот вредный товарищ наденет их. Поэтому перевязываю его конечности несколькими слоями бинта. И прошу не снимать до завтрашнего утра.

В общем, освобождаюсь в этот раз намного быстрее. Мирабелла предлагает остаться на поздний обед. Мы отказываемся. Хочется немного прогуляться на свежем воздухе, прочистить мозги.

– Ты домой? Мне нужно съездить в ведомство, – огорошивает Гильермо, помогая взобраться в карету. Хоть и понимаю, что ему нужно работать. Всё-таки в Тайной канцелярии работает и не абы кем. Но хочется ведь поговорить без отвлекающих факторов, наедине. Может, даже на свидание сходить.

– Да, поезжай, конечно, по своим делам. Я сегодня никуда больше не поеду. Очень устала, – покорно бормочу и отворачиваюсь к окну.

Оборотень ещё несколько долгих секунд стоит у кареты. Слышу тихое сопение. Но всё же хлопает дверцей, отрезая от себя, и моя повозка, дёрнувшись, катится по мостовой.

Зато дома Таша берёт меня в оборот. Устраивает поздний обед с большим количеством блюд и вкуснейшей выпечки. И начинает допрос с пристрастием.

– И что ты сказала правителю? – блондинка аж подпрыгивает на стуле от нетерпения.

– Сказала, что мне нужно подумать. Но, скорее всего, я откажусь от этого приёма. Пусть устраивает бал в честь Богини и постройки храма, – сообщаю ей и отпиваю чуть остывший ромашковый чай.

– Ты серьёзно?! – Натали чуть не роняет свою чашку, но быстро берет себя в руки.

– Я не хочу становиться выставочной фигурой. Не хочу, чтобы на меня глазели, обсуждали моё происхождение, мою силу. Манеры, платье, волосы и всё остальное, – перечисляю, эмоционально жестикулируя.

– Но ты и так уже в центре внимания, – спокойно говорит подруга. – И если не дашь людям познакомиться с тобой, они насочиняют такого. Мама не горюй. Алард прав. Это не прихоть. Это защита.

– Да понимаю я, – выдыхаю тяжко. – Просто… мне страшно. Я хотела жить тихо, лечить, помогать. А не быть этой Пресветлой и образом, каким меня рисуют Алард, Даркрай и остальные.

– Ты и лечишь, и помогаешь. Но теперь ты ещё и символ, нравится тебе это или нет, – Натали тянется ближе и сжимает мои пальцы в ладони. – Я знаю, каково это, когда твой выбор становится важным не только для тебя. Ты не одна, я рядом. Мы все рядом. И поддержим. Лучше ведь выйти к людям, имея весомую поддержку за спиной, чем оказаться один на один с толпой. Так что соглашайся.

– Ладно, – сдаюсь я доводам этой неугомонной женщины.

Блондиночка радостно взвизгивает и всё-таки роняет чашку на ковёр. В компании подруги время пролетает совсем быстро. От ужина я отказываюсь и, оставив Ташу в компании мужей, сбегаю к себе.

Долго отмокаю в ванной и, переодевшись в сорочку, перебираюсь на кровать. Думаю о словах Гильермо. Он ведь прав был этим утром. Я перенесла свои обиды на него. И вела себя с ним несправедливо. Пусть он часто обзывается. Ворчит и даже кусается. Но он всегда приходит на помощь. Молчаливо и ничего не требуя взамен. И я определенно что-то к нему чувствую. Вряд ли это любовь. Но когда его нет рядом, мне пусто.

Почти засыпаю, когда дверь с тихим скрипом открывается. Выглядываю из-под одеяла. Здоровенный волчара бесшумно пересекает комнату.

– Обернись, – прошу тихо.

Зверь вскидывает удивлённо морду. Думал, я уже давно сплю. А после покрывается дымкой и предстаёт мужчиной. Дёрнув одеяло, раскрываю свободную часть кровати. Гильермо взбирается ко мне. Ложится боком. И смотрит пытливо своими серыми, словно сталь, глазами. Прямо в душу заглядывает.

– Обещаю, сегодня я не засну, – облизнув губы, выдыхаю тихо и двигаюсь ближе.

Глава 26

Стоит словам раствориться в воздухе, у Гильермо опасно вспыхивают янтарём глаза. Он шумно вдыхает воздух между нами, аж ноздри трепещут. А в следующий миг тянет на себя и с рыком сминает мои губы. Все скопившиеся во мне эмоции, ошибки прошлого, собственные чувства выплёскиваются в безудержном желании. И я отвечаю на поцелуй. Обнимаю за шею и падаю на спину, утягивая его за собой.

Больше нет той нежности и осторожности. Оборотень целует до безумия жарко и порочно. Глубоко толкается языком, губы кусает и порыкивает что-то неразборчивое.

Мужские ладони ласкают моё тело. Чувствую жар через тонкую сорочку. И дрожу от нетерпения, теряя остатки разумных мыслей и растворяясь в дымке чувственного натиска.

Гильермо отстраняется. Смотрит пытливо и дышит тяжело. Через голову снимает рубашку, открывая моему взору безупречное мускулистое тело. Облизнув губы, с наслаждением провожу по литым мышцам груди ладонями. Царапаю ноготками, оставляя борозды.

– Если хочешь остановить, сделай это сейчас, – со сталью в голосе цедит он.

И мне бы стоило его послушать. Проанализировать столь стремительный сдвиг наших непонятных отношений. Но я лишь приподнимаюсь на локтях и тяну сорочку наверх. К чёрту свидания под луной и долгие задушевные разговоры. Это я уже проходила, и ничем хорошим не кончилось.

Вскрикнув, падаю опять на подушки. Мужчина придавливает собой. Губами ловит вершинку груди. Втягивает в рот и чуть прикусывает. Перед глазами всё плывёт и расплывается. Я уже не принадлежу себе. Тело горит огнём голода и желания. А Гильермо не останавливается. Ласкает, касается и целует. Целует так, что меня лишь от этих поцелуев может разорвать на части.

Переключается на вторую грудь. Ноги шире разводит, вклиниваясь. Языком ласкает и дует на разгорячённую кожу. Бросая меня в дрожь от контраста жара и холода.

Как с меня слетают трусики, уже не помню. Лишь громкий стон оглушает пространство, когда его пальцы касаются лона. Гильермо обжигает поцелуями живот. Шумно вдыхает мой запах и носом ведёт вниз до самого лобка. В этот миг в нём явно просыпается зверь. Порочный хищник, нашедший добычу. Клыками царапает кожу, заставляя вздрагивать и желать большего. Я мечусь под ним. Задыхаюсь и, выгибаясь, уголок подушки прикусываю. Он поцелуями добирается до сокровенного.

– О боже… – вздыхаю.

– Богиня… ты ей вроде служишь, – низко рычит оборотень. Проводит языком по лону и втягивает клитор.

Зарываюсь в короткие волосы, давлю и вскрикиваю его имя. Меня разрывает от ощущений, что горячей волной концентрируются между ног. Там, где сейчас порхает его язык.

Когда первые спазмы оргазма накатывают. Мужчина оставляет лёгкий укус на внутренней стороне бедра и, вытянувшись, толкается в меня.

– Гильермо! – кричу, дыша короткими вдохами.

– Больно? – замирает он, на вытянутых руках нависая.

– Больно, – соглашаюсь я. – Нет, нет, стоять.

Оплетаю ногами, не давая сбежать.

– Больно вот здесь! – тычу на запястье, что огнём горит, будто тысячи иголочек впились.

– Сейчас залечу, – щерится этот… волк!

Он перехватывает мои запястья и прижимает к подушкам. Губы сминает в новом поцелуе и рывком заполняет до упора. Вскрикнув ему в рот, выгибаюсь. И напрочь забываю о боли. Стряхнув конечности, обнимаю за шею.

Кроме возбуждения и его каменной плоти, что двигается во мне, я чувствую тепло. Что тонкими нитями сплетается в клубок. Прямо у солнечного сплетения. Не могу понять, что это. Этот клубок ширится и причиняет боль. Такую, которую я испытываю, когда лечу кого-то.

Всхлипнув, смаргиваю слёзы. Гильермо ловит губами капельки. Обнимает ладонями лицо и в глаза заглядывает.

– Ты доверяешь мне? – шепчет в губы, нависая и не двигаясь. Киваю. – Тогда отпусти. Просто доверься и расслабься.

Он вновь целует. На этот раз нежностью залечивает ноющие губы. Языком оглаживает и скользит в глубину рта. Тихий всхлип выпивает и, отстранившись, плавно соединяет нас. Его умелые пальцы протискиваются между нами и ложатся на клитор.

Дёрнувшись, со стоном выгибаюсь. Прикрываю глаза и не пытаюсь анализировать. Абстрагируюсь от этого клубка и концентрирую внимание на пружину, что скручивается чуть ниже.

Сама целую его. Подаюсь навстречу. Гильермо переплетает наши пальцы, вдавливает в подушки над головой. Целует, кусает, зализывает. И задаёт темп. Я полностью отдаюсь в его руки. Безвольной становлюсь. Каждым движением он заряжает меня своей звериной страстью. Урчит что-то неразборчивое.

Двигается дико, безудержно, жарко.

Границы окончательно сметены. Я чувствую нашу связь. Наши неразрывные линии судеб. Этот клубок будто сшивает наши души воедино. И с каждым необузданным движением тел эта связь усиливается. Ширится и окутывает.

– Моя, – рычит Гильермо, светя янтарно-огненными глазами. Носом в шею зарывается.

Очередной толчок сжигает меня дотла. Укус в шею добавляет остринку. И я кричу в яркой вспышке оргазма. Из меня вырываются ярко-жёлтые лучи света. Окутывают Гильермо. Меня колотит в крепких руках и быстрых движениях мужчины.

На краткий миг отключаюсь, продолжая видеть белые вспышки под закрытыми веками.

– Благословляю, Верховная, – мелодичный голос Богини вторгается в подсознание. – Ты нашла своего проводника.

– Что? – шепчу, не понимая, о чём это она.

– Посмотри на меня, – моё лицо гладит Гильермо. Распахиваю веки. Он лежит на боку, крепко обнимая меня. Выглядит встревоженным. – Ты в порядке?

– Да… да, – киваю, облизнув губы. – Я просто…

– Ты отключилась и напугала меня.

– Надолго?

– Нет, минуту, может, полторы, – хмурится он.

– Прости, это не из-за тебя. Точнее нет, из-за тебя. Ты был… это было… – чёрт, я ведь врач, неужели не могу подобрать правильные слова, чтобы сказать, как мне понравился секс?

– Мощно, – хмыкает он.

– Пусть будет мощно, – соглашаюсь, хихикнув и крепко обняв, взбираюсь на мужчину. Только сейчас замечаю на запястье чёрную татуировку. Необычную вязь с распустившимся бутоном розы. – А это что?

– Это метка новобрачных, – хмыкает он и, перехватив руку, целует в кисть. Отчего по коже бегут мурашки. – Ты нас поженила.

– Я? – выпрямляюсь, ощущая, как прямо подо мной поднимается мужской член.

– Ты. Ты ведь жрица, – ухмыляется этот… муж, чёрт бы его побрал!

– И ты согласен с этим? Мы даже на свидание не ходили. Не встречались, как все нормальные пары. Не жили вместе.

– Разве? – выгибает бровь Гильермо и, перевернув нас, нависает. – И какие это нормальные пары живут вместе до брака?

Закрываю глаза. Кое-что внушительное, что в данный момент упирается в меня, мешает думать конструктивно. И я решаю, что скандал подождёт до утра. Брак ведь уже состоялся, ночью бежать разводиться никто не будет. Поэтому я лишь обнимаю его покрепче и подаюсь бёдрами, соединяя нас.

Гильермо с хрипотцой стонет и набрасывается на губы. Завлекая в чувственный танец страсти. И утягивая в свои порочные сети.

Глава 27

Я просыпаюсь раньше Гильермо. В свете утреннего солнца разглядываю его расслабленные черты лица. Пальцами едва касаюсь бровей, оглаживаю нос и шрам, что тонкой паутинкой расходится на скуле, прямо под глазом. Мне нравится этот шрам. Мне нравится, что мужчина небезупречен. Неидеален. И настоящий.

В нём нет притворства. Лукавства. Фальши.

С первых минут общения он говорил прямо. Не старался очаровать. Не старался понравиться. Говорил как есть, но вместе с тем всегда стоял на страже моих интересов.

И мне уже даже не хочется устраивать скандал. Не хочется бежать с криками обиженной невинности, что одна своевольная богиня нас поженила. Как и не хочется разводиться.

Этим утром я, наконец, чувствую себя по-настоящему дома. И если такое случится, и я найду путь в свой мир, уверена, Гильермо пойдёт за мной. Бросит всё ради меня.

– Ты странно тихая, – отвлекает от мыслей проснувшийся оборотень. Встрепенувшись, фокусирую взгляд на мужчине. Моя ладонь покоится на его щеке, а он смотрит на меня с поволокой из-под опущенных ресниц. – Перебираешь варианты расторжения нерасторжимого брачного союза?

– У Натали получилось, – бормочу, убирая руку.

Что-то я совсем размечталась и начала планировать нашу совместную жизнь. Совсем не подумав о самом мужчине. Вряд ли он захочет такой скоропалительный брак.

Гильермо перехватывает мои пальцы и немного болезненно сжимает. Его расслабленно-ленивый взгляд вмиг меняется. Появляется опасный блеск, и злость вспыхивает в серых глазах. Он круто роняет на спину и нависает. Сглотнув, даже не дышу.

– Ты даже не дашь нам шанс попробовать? – низко так рычит.

– А ты хочешь? Я о тебе думаю. Вот так после одного секса не каждый мужчина согласится оказаться женатым на первой встречной.

– Богиня! – закатывает глаза Гильермо и с тяжким вздохом, перекатившись, падает на соседние подушки. – Какая же ты дура.

– Эй! – бью по груди и, привстав на локте, нависаю. – Хватит обзываться уже. Сам дурак, раз женился на такой дуре!

– Дурак, – соглашается гадский оборотень. Обхватывает ладонями за щёки. – Ты согласна стать моей женой на веки вечные и даже за гранью быть со мной?

– Мы как бы уже, – трясу запястьем и пытаюсь вырваться из захвата.

– Ответь на вопрос, – рычит он, держа крепко голову и в глаза мои честные заглядывая.

– Выбора-то нет, – закатываю глаза. И, вскрикнув, бью по плечу. Он меня просто встряхивает. – Да, да, я согласна.

– Молодец. Я тоже согласен. Совет нам и любовь. Иди сюда.

Притянув, сминает губы. Мне так смешно становится. Хохочу прямо ему в рот. Гильермо выпускает меня.

Съезжаю на его грудь. Прячу нос где-то в подмышке и хихикаю. Он дурой обзывает, растирает голую спину своими невероятно горячими ладонями и дышит шумно в макушку.

– Раз теперь мы муж и жена, расскажешь, где там у тебя мужчина и женщина живут вместе до брака? – внезапно спрашивает, когда я, отсмеявшись, сползаю под его бок.

– Меня ритуалом призвали из другого мира сатанисты-фанатики какие-то, – вздыхаю я, закидывая ножку на живот новоявленного мужа.

– Подробнее, – требует Гильермо.

И я рассказываю ему с самого первого дня моего здесь появления. Всё-всё без утайки. Какие теперь уж между нами могут быть секреты? Оборотень слушает внимательно, пальцами вырисовывая на спине разные узоры и будя возбуждённых мурашек, что табуном несутся к низу живота и жаром внутренности наполняют.

– Танюш, – ко мне заглядывает Таша. Округлив глаза, таращится на вольготно устроившегося оборотня. И, ойкнув, исчезает за дверью.

– Похоже, нам пора отсюда съезжать, – бормочу я, нехотя отстраняясь. – Ната предлагала свою квартиру над лавкой. Она теперь пустует. Мы можем пожить там.

– Моя резиденция чем тебя не устраивает? – выгибает бровь мужчина, выпуская из объятий.

– Ну эм, я не знала, что у тебя здесь есть дом. Я почти ничего не знаю о тебе.

– Я Граф Гильермо Гонзо. Глава сыскного отдела Тайной канцелярии Его Величества. У меня есть своё графство в Располе. Это королевство оборотней. И есть небольшой особняк в центре столицы. До твоего будущего храма рукой подать. Впрочем, как и до дома твоей сестры.

– Значит, я теперь тоже графиня? – укрывая телеса простыней, поднимаюсь и разворачиваюсь.

– Твой статус повыше будет. Ты Верховная, – хмыкает Гильермо.

– А если я не хочу быть Верховной? Вдруг я захочу отказаться от этого титула и статуса, и всего остального? Захочу простую жизнь в пригороде? – смотрю пытливо на мужчину.

– Значит, останешься просто моей женой. Графиней, что выбрала провинцию и быт, – пожимает плечами. – Мы к Роутфордам не опаздываем?

– Опаздываем, – вздыхаю, бросая взгляд на часы.

– Иди в душ. Можешь себя там накрутить, в дороге продолжим выяснять отношения. Можем даже поскандалить, – хмыкает мужчина и, натянув брюки, выходит из комнаты.

С глупой улыбкой провожаю его смуглую спину. И, мысленно хлопнув себя по лбу, ухожу приводить себя в порядок.

К завтраку выхожу в полной боевой готовности. В брюках и очередной рубашке-тунике. Волосы заколола наверх в гульку, чтобы не мешались при лечении. Прямо у столовой останавливаюсь, прислушиваюсь к голосам. Всё семейство подруги сидит, явно ждут меня. Глубоко вдохнув, шагаю к ним. И попадаю под перекрёстные взгляды мужчин и одной блондиночки.

– Это что, брачная вязь?! – восклицает Таша, вскакивая с кресла.

– Эм… да, так получилось… – мнусь я и вздрагиваю, ощущая тёплые ладони мужа на плечах.

– Я выиграл! – ликует Рома.

– Уи-и-и-и-и! – визжит блондинка и несётся кабанчиком прямо на меня.

Таша бурно поздравляет нас, виснет на шее. Крепко обнимает и целует. А после переключается на Гильермо, пока один Тёмный не начинает шипеть.

– А что ты там выиграл? – вспоминаю я его ликование.

– Да так, спор один, – машет рукой мужчина. – Поздравляю с бракосочетанием. И даже не позвали нас, мы б поприсутствовали в столь знаменательный момент. Свечку б подержали.

– Рома! – возмущённо восклицаем мы с Натали.

– Зачем свечку держать? – не понимает выражения Гильермо.

– Не слушай его, пойдём поскорее завтракать. Нам ехать пора, – отмахиваюсь я.

Из гостеприимного дома подруги мы выезжаем слегка в полдень. И едем к вредному пациенту. Лео встречает нас с перекошенной физиономией.

– Я уж было обрадовался, что больше тебя не увижу, – ворчит он.

– Я не доставлю тебе такой радости, – фыркаю я.

Глава 28

Моя жизнь в очередной раз круто меняется. Я оказываюсь замужней графиней, только не спешу переезжать из гостеприимного дома подруги. Это собственные предрассудки, которые мне не вытравить, и нужно просто время. Гильермо не спорит. И не торопит. Просто принял моих тараканов. Правда, переезжает из выделенных ему покоев в мои. И мы официально живём вместе, как подобает мужу и жене.

Из госпиталя, наконец, приходит заявка. И кроме Леонеля появляются пациенты, к которым я езжу на дом. Обычно их навещаю по вечерам, как только Гильермо возвращается с работы из ведомства. Сначала мне дают самых лёгких больных. С простудой, с растяжением, с прыщом на заднице и конъюнктивитом. Я лечу их лекарствами, каплями и мазями. Не применяя магию.

В одной из таких поездок к очередному пациенту я встречаю израненную и избитую женщину. Её муж избил почти до смерти. За то, что недоглядела за ребенком и малыш опрокинул на себя кипяток. Банальные несчастный случай, но мне хочется вырвать руки этому мужчине. Такая злость берет. Гильермо задерживает главу семейства, а я лечу светом не только ребёнка от небольших ожогов, но и мать.

Из этого дома выхожу с головной болью и тяжестью в груди. Потому что женщина отказывается заявить на мужа. И на мои уговоры требует покинуть их дом. У оборотня связаны руки, и сдать его констеблям он не имеет права без заявления, да и без следов побоев ничем не доказать. Правда, он всё же оттягивает в сторону мужчину и, светя янтарными глазами, доходчиво объясняет, что с ним будет, если он ещё раз поднимет руку на жену или сына.

Гильермо, став супругом и получив полную власть надо мной, не меняется. Он всё также поддерживает меня. Обзывается, как всегда. Ворчит, бурчит. Но теперь не ждёт моих действий. В своей манере отстаивает теперь уже наши интересы. Разбирается со всем сам в своей молчаливо-суровой манере.

В нём мне нравится всё.

Особенно то, что он никогда не убегает от конфликтов. Не пытается переложить ответственность на мои плечи и открыто говорит то, что думает. Иногда мне кажется, что Гильермо радуется этим небольшим скандалам. После них мы обычно очень бурно миримся.

Мне нравится, что он не давит авторитетом. Не требует чтить традиции и незамедлительно перебраться в его дом. Создавать уют, собирать большие приёмы, показывать всем аристократам наше семейное счастье и… что там ещё делают жёны графов?

Мне нравится засыпать в его крепких объятьях. Вдыхать запах хвои и ягод. Нравится ощущать его нежность после жаркой звериной страсти. Нравится, как он ласково гладит меня, успокаивающе целует. И не отпускает ни на минуту.

Мне нравится просыпаться в его руках. Нравится просто любоваться им по утрам. Нравится видеть, как он пробуждается. Как трепещут ресницы и, когда его взгляд находит меня, на губах расцветает лукавая, хищная и безумно сексуальная улыбка.

С Леонелем же дни проходят в ритме терпения и упрямства. Я терплю его выходки, он упрямо выводит из себя. Ещё пару дней я лечу его светом, окончательно восстанавливаю повреждения, и он начинает чувствовать свои ноги. Теперь мы каждое утром проходим реабилитацию.

Лео уже не ворчит при моём появлении, но всё ещё не скрывает своего раздражения. Особенно когда я заставляю его напрягать мышцы и учу передвигать конечностями.

– Это мучительно, – шипит он сквозь зубы, перенося на руках вес из койки в кресло. Я придерживаю коляску и подстраховываю, но не помогаю. Он сам старается, и я знаю, ему больно.

– Это жизнь, Лео, – отвечаю без капли жалости. – Хочешь жить – умей вертеться. Так говорили в моём мире. И в данном случае понимай буквально.

На третий день нашей реабилитации он впервые берёт инициативу: сам тянется к следующему упражнению, сам просит передвинуться с кресла на кушетку. Сначала медленно, через силу, но с каждым движением возвращает контроль над телом. С боем, через боль, но возвращает.

Одно «но», которое ещё довлеет над мужчиной. Липкая тьма проклятья отравляет его внутренности, и с каждым днём он слабеет. Лео старается не показывать мне своё состояние, только я чувствую, как ему плохо. И вылечить его от этой тьмы пока не могу. Просто без толку, пока жив вампир, отравивший его.

За эти почти десять дней у нас появляется ритуал. После тренировки мы выходим гулять по зимнему саду на двадцать минут. Иногда читаю ему вслух книги. Иногда он просто дремлет в кресле, пока я наблюдаю за птицами и прогуливаюсь по герцогскому саду. Но чаще всего мы просто общаемся колкостями.

Впервые Лео смеётся над моим рассказом. Тихо, коротко, но искренне. От его смеха я даже замолкаю. И губу прикусываю, чтобы сдержать глупую ответную улыбку.

Сегодняшний день вносит коррективы в обыденный распорядок дня. Вместо поездки в герцогский дом мы с Гильермо собираемся на казнь, что устраивают на центральной площади. Казнь вампира Массимо. За день до этой казни мне пришло официальное письмо от правителя. Сухо, коротко и по существу: «Явиться и быть рядом с королём».

До центральной площади мы добираемся быстро. Натали уходит поддержать Миру. А я смотрю на Лео и, как только его пересаживают в кресло, подхожу ближе.

– Привет, как ты? – спрашиваю, сжимая его плечо в поддержке.

– Почему все спрашивают, как я? – ворчит блондин, закатывая глаза. – Замечательно, Пресветлая. Каждый день бы просыпался в рань несусветную и ехал смотреть казни.

– Ясно, ты опять встал не с той ноги, – фыркаю, подхватывая за ручки и катя кресло впереди себя.

– Если ты забыла, я давно уже не встаю с той или другой ноги, – огрызается Лео.

Мы доходим до установленных трибун вокруг площади. Родственники моего пациента подхватывают под рамы коляску и поднимают по ступеням. Я иду за ними вместе с Гильермо.

– Светлого дня, Ваше Величество, – склоняю голову, остановившись в ложе правителя.

– Светлого, Верховная, – кивает он. – Проходите.

Герцоги и семьи моих подруг сидят чуть ниже. И так получается, что мы с Гильермо остаёмся с королём в одной ложе наедине. Нервно вытерев вспотевшие ладони о подол платья, присаживаюсь рядом с Алардом. Муж чувствует себя более раскованно. Перехватив мою руку, переплетает пальцы.

– Вас можно поздравить, – сухо замечает Алард и переводит взгляд с наших с мужем рук выше. – С бракосочетанием. Значит ли это, что вы определились с местом жительства?

– Благодарю, Ваше Величество, – отвечает Гильермо вместо меня. – Мы пока ещё тесним герцога и герцогиню Стембург.

Вот вроде правду сказал, но и меня уколол, что не переезжаю в его особняк. И королю намекнул, чтоб не радовался слишком сильно.

– Не всё сразу, Гиль. Женщины бывают весьма изобретательны и непредсказуемы в своём выборе, – хмыкает правитель и разворачивается к помосту.

– Мне ли не знать, – ворчит себе под нос оборотень. С улыбкой пихаю его в бок. И получаю поцелуй в висок.

Король теряет к нам интерес. Молчаливым кивком отдаёт приказ конвоирам и палачу.

На сцену выводят бледного долговязого мужчину в кандалах. Он низко склонил голову, будто пытается спрятаться от лучей утреннего солнца. Меж тем горожане, собравшиеся на центральной площади, затихают. Будто весь мир замирает, ожидая зрелища.

Я в упор смотрю на затылок Леонеля. Словно хочу проникнуть в его мысли. Хочу ментально поддержать, приободрить. Блондин сидит с ровной спиной и никак не выражает своего отношения. Зато две подружки друг к другу жмутся и подрагивают.

Перевожу взгляд на эшафот. Зачитав все преступления и приговор, вампиру дают последнее слово. Мужчина вскидывает голову и смотрит пронзительными бордово-красными очами на Мирабеллу. Облизывает потрескавшиеся губы и улыбается. Говорит что-то, отсюда не расслышать.