Текст книги "( Не) Счастливый случай (СИ)"

Автор книги: Ани Марика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Снова ты, госпожа садистка. Не устала мучить меня своим солнечным светом, – бурчит.

– Опять я, смирись, – фыркаю с улыбкой и раскладываю многочисленные баночки на тумбу.

Гильермо обычно не вмешивается в наше общение. Но в последнее время замечаю, что Лео вредничает больше при нём. Будто больше хочет его вывести из себя, чем меня задеть. Наедине он общается вполне мило.

Вновь лечу блондина светом. Вытягиваю ещё часть тёмного проклятья. А после, немного отдохнув, провожаю Гильермо. Он уезжает в ведомство.

Вернувшись к пациенту, закатываю рукава. Сегодня снова массаж.

– Глубоко вдохни, – приказываю я, надавливая на затвердевшие мышцы.

– Нежнее можно, ребро сломаешь, – хрипло бросает Лео.

– Сломаю – сращу. Нашёл проблему, – прижимаю ладони к бокам. Большими пальцами надавливая на позвонки. – Так, вот тут потерпи, будет больно.

Лео рычит и вздрагивает.

– Ты специально, да? – цедит сквозь зубы.

– Ага. Месть за все твои ехидные подколки, – киваю и давлю чуть сильнее.

Проходит несколько минут в относительной тишине, если не считать его постанываний.

– Я начинаю подозревать, что ты получаешь от этого удовольствие, – бормочет он, прищурившись. – Есть в тебе что-то садистское.

– Могу принести плётку и отхлестать тебя. Хочешь? – выгибаю бровь и успокаивающе глажу напряжённую спину.

– М-м-м, соблазнительное предложение, – огрызается Лео.

Закончив с массажем, спрыгиваю с койки и двигаю кресло поближе. Мужчина, кряхтя, поднимается. Удерживает вес на руках. Переставляет, хватается за опору. И почти пересаживается, но одна ладонь соскальзывает с кушетки. Он теряет равновесие. Я подпрыгиваю ближе, стараясь подхватить. Он инстинктивно хватает за руку. И всем немаленьким весом утягивает меня за собой.

Мы с глухим стуком падаем на пол. Благо там мат постелен. Лео падает на спину, а я приземляюсь на него, ещё и локтем по рёбрам бью, выбивая весь дух из парня.

– Проклятье! – со стоном хрипит он, больно впиваясь пальцами в бока.

– Обязательно было хватать меня за руку? У тебя под носом висит дуга, – шиплю я, морщась и пытаясь приподняться.

– Признайся, ты хотела оседлать меня, – бурчит он, тяжело дыша.

Ладонями упираюсь в его голую и очень каменную грудь. Чувствую, как быстро бьётся его сердце. И дышит он рвано, тяжело. Впрочем, как и я.

– Лежи спокойно. Сейчас встану...

– Нет. Что ты там говорила? Если дотянешься? Дотянулся, Пресветлая.

Он произносит с лёгкой издёвкой и нахальной улыбкой. И не успеваю опомниться, его ладонь резко ложится мне на затылок. Крепко, властно давит.

– Леонель, не смей! – успеваю пикнуть.

Но кто б меня услышал.

Он целует меня. Нагло. Жёстко. Без предупреждения и игнорируя сопротивление. Губы давят, дыхание обжигает, и я, застыв, упираюсь руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Прекрати! – выдыхаю я, куснув за язык.

Он только сильнее прижимает меня к себе, удерживая затылок в захвате, как будто боится, что исчезну. Его язык пробирается внутрь, грубый, настойчивый, и всё во мне кричит, что так нельзя. Но тело… тело предательски поддаётся. Горячая волна пронзает позвоночник, меня в дрожь бросает, пальцы соскальзывают с его плеч.

Мне начинает нравиться.

Через секунду я уже целую его в ответ. Рвано. Глубоко. Так, как будто всё это между нами копилось с первого дня. В спорах, в колкостях, в ехидных замечаниях.

Прерываю поцелуй и обалдело смотрю в лицо. Сердце стучит где-то у горла.

Он смотрит в ответ. Улыбается. Широко. Нахально. Как мальчишка, которому с рук сошёл самый отчаянный поступок.

– Ну.. – лениво тянет Лео, – для первого поцелуя у нас получилось довольно неплохо.

Замахнувшись, бью по щеке. Звонко. Больно. Слишком эмоционально.

– Ты охренел, Леонель! – соскакиваю с него как ошпаренная.

– Очень даже, – самодовольно отвечает он, не стирая улыбку. – И, судя по всему, не зря.

Я бросаю на него последний взгляд – яростный, пугающе сбитый с толку – и выхожу, громко хлопнув дверью. И только за пределами комнаты позволяю себе дотронуться до губ.

Проклятье. Они до сих пор горят!

Бегу по коридору. Как будто Лео за мной погонится. Хотя понимаю, что убегаю от собственных ощущений. Мысли путаются, а образ самодовольного повесы так и стоит перед глазами.

Добравшись до столовой, наливаю воды из графина и залпом выпиваю полстакана. Будто смыть пытаюсь вкус чужого поцелуя. Медленнее пью оставшуюся воду. И, наконец, восстанавливаю дыхание.

– Всё хорошо? – раздаётся спокойный голос сзади.

Я вздрагиваю, чуть не расплескав воду.

– Аарон! – выдыхаю, поворачиваясь.

Герцог стоит у дверного косяка. Как всегда, спокойный и сдержанный. Только в глазах мелькает лёгкое беспокойство.

– Как мой брат? – спрашивает он. – Не сильно достаёт?

Я закатываю глаза и поднимаю вверх стакан, как будто произношу тост:

– Самый невыносимый пациент за всю мою практику.

– Это диагноз? – хмыкает Аарон.

– Это приговор. Мне, – отвечаю я, наливая ещё воды.

– Если будет сильно доставать, зови меня, – улыбается герцог.

– Я справлюсь, спасибо.

Натянуто улыбнувшись, иду обратно в палату. Сердце уже не скачет, но внутри какая-то пружина по-прежнему сжата. У порога, толкнув дверь, останавливаюсь.

Лео уже поднялся, возможно, с помощью Аарона, а может и сам. Сидит в кресле и в рубашке. Взгляд устремлён в окно. Даже не шевелится, не язвит и не смотрит.

Подозрительно.

– Ты что-то замышляешь? – решаю просто отпустить эту ситуацию и свести всё к шутке.

– Устал, – тихо отвечает он.

Прищуриваюсь, пытаясь понять, что изменилось за эти три минуты. Блондин, наконец, отрывается от окна и переводит взгляд на меня. Чуть улыбается, почти невинно, почти ангельски. И это пугает больше всего. Потому что Лео никогда так не улыбался мне.

Пересекаю комнату и двигаю маты, готовя место для растяжки. Напряжение не отпускает. Виском чувствую взгляд голубых глаз. Я теперь в вечном режиме максимальной настороженности буду. Леонель молчит, но я точно знаю: он что-то задумал.

И судя по этой улыбке... мне ещё предстоит узнать что.

Остаток терапии проходит на удивление спокойно. Никаких язвительных комментариев. Ни одного саркастического замечания. Лео позволяет мне делать с ним всё, что захочу. Даже сам приподнимается, когда прошу, и ни разу не закатывает глаза.

– Всё в порядке? – не выдерживаю я, собирая разбросанные баночки да полотенца. – Ты пугающе сговорчивый. Или это затишье перед бурей?

– Просто прислушиваюсь к ощущениям, – отвечает он. – И к тебе…

Резко выпрямляюсь и таращусь на блондина. Он полулежит с закрытыми глазами.

– Я пойду. Отдыхай, – бормочу себе под нос и направляюсь к двери.

– До завтра, Таня, – прилетает в спину спокойный и тихий голос Лео.

Уже в коридоре я чувствую, как пальцы дрожат. От напряжения, что повисло между нами.

Поскорее сажусь в экипаж и, как только колёса отъезжают от резиденции Роутфордов, позволяю себе выдохнуть. Кожу губ ещё щекочет призрак его поцелуя. И всё внутри просит не думать об этом. Но я, конечно, думаю. И неосознанно касаюсь губ холодными пальцами.

Глава 39

– Выглядишь слишком дёрганной, – замечает Натали, пропуская в гостиную. – Что случилось?

– Дело в Лео… – вздыхаю, падая на диван.

Блондиночка закатывает глаза и просит одну из горничных принести чаю с вкусняшками. Выпроводив прислугу, занимает свободное кресло. Готовая выслушивать очередное моё нытьё после выматывающей терапии.

– Он меня поцеловал! – выпаливаю я вместо привычных жалоб на вредное поведение пациента.

– Он что?! – вскакивает Таша, нависая и выпучив глаза.

– Поцеловал, – повторяю. – Нагло. Дерзко и совершенно не спросив!

– Ну, обычно о таком не спрашивают, – задумчиво коментирует блондинка, но, заметив мой слегка агрессивный настрой, тут же переобувается: – То есть… Как он мог! А ты что?

– Я?… – замолкнув, облизываю губы. – Влепила пощёчину.

– А что это за заминка была? – прищуривается лучшая подруга. Вот сейчас она мне Рому напоминает. Правду говорят: муж и жена – одна сатана. – Та—а-ань…

– Я ответила на поцелуй, но после ударила…

Затыкаюсь ошарашенно. Потому что эта женщина смеётся. Держится за грудь и заливается.

– Говорила я тебе, здесь не соскучишься. Вон какую весёлую жизнь тебе подкидывает мир!

– Ага, обхохочешься, – фырчу беззлобно, но против воли улыбаюсь. – Ещё и родственники Гильермо прибыли. Кажется, рановато я съехала от тебя.

– Так возвращайся, – тут же предлагает Таша.

– Ну нет, я этой мачехе с дочерьми не дам спуску.

– Мачехе? – непонимающе косится.

– Она просто мне напоминает мачеху из сказки про Золушку, – отмахиваюсь. – Слушай, – хватаюсь за запястье, – а приходите сегодня в гости! Всей семьёй. И Миру с женихами, и Лео позовём. Устроим званый ужин.

– Хорошо, – соглашается подруга и улыбается с неким зловещим пониманием. Ну точно, жена Тёмного.

– Тогда я побегу. Столько дел, столько дел. К часам семи приходите.

– Ты, главное, мужа предупреди, – хихикает Таша, поднимаясь с кресла.

– Точно! Сейчас напишу. Всё, до вечера! – целую подругу в щёку и выскакиваю на улицу.

К себе домой я возвращаюсь в рекордно короткие сроки. Влетаю в пустой особняк. И бегу искать Жульена.

– У нас приём! – тараторю я, как только дворецкий появляется возле меня. – Ужин на десять – двенадцать персон. Плюс родные моего мужа. Подготовьте всё к семи вечера.

– Будет сделано, миледи, – склоняет голову мужчина. – Какие блюда подать?

– Так, – задумчиво постукиваю пальцем по губам. Я как-то не озаботилась названиями блюд и понятия не имею, что нужно готовить на балах и приёмах. – Я посоветуюсь с Гильермо и дам список через несколько минут. Пока распорядитесь с уборкой. Дом должен блестеть. Не хочу перед герцогами и первыми лицами королевства ударить в грязь лицом мужа.

– Хорошо, – улыбается Жульен и исчезает.

Я поднимаюсь к себе и пишу письмо оборотню. Ставлю его практически перед фактом и нервно грызу ноготь. Вдруг он воспротивится всяким приёмам или очень занят. Но муж соглашается и даже присылает список предпочитаемых закусок, блюд, десертов и аперитивов.

«Люблю», – пишу с широкой улыбкой. Целую желтоватую бумагу, оставляя небольшой след от остатков помады на губах, и отправляю записку.

«Знаю», – приходит ответ на этом же клочке. Фыркнув, откладываю артефакт связи и иду вниз, чтобы отдать список дворецкому.

Следующий пункт – приглашение. Официальное. Пишу Мирабелле и герцогам на пергаменте. Закрепляю печаткой мужа из кабинета и отправляю через посыльного. Уверена, Мира бы пришла и после простой записки через артефакт, но мне хочется соблюсти этикет и всё такое.

Время до вечера пролетает в хлопотах. В выборе подходящего цвета скатерти. Столового сервиза. Хрусталь или белоснежный фарфор с нежной каймой? А может, и вовсе позолоченная богемия? Сколько вилок ставить? Нужна ли вилка для устриц, для спаржи или для загадочной штуки, которую никто не ест, но выглядит модно? Видела такое на приёме у короля. Сколько магических светильников вкрутить в люстру? Нужен полумрак или ослепительный блеск? В общем, я гоняю слуг, а дворецкий мучает меня новыми и новыми вопросами.

Когда до важного момента остаётся около двух часов, я удовлетворённо осматриваю столовую и удаляюсь, наконец, привести себя в порядок. Принимаю душ, выбираю платье. Украшение, подходящее к моему наряду. И главное – фамильное колье. Его мне подарил Гильермо где-то на третий день нашего внезапного бракосочетания. Говорил, оно передаётся из поколения в поколение и до меня принадлежало его бабуле по отцу. Та не стала отдавать Анхелике, а передала сразу Гилю.

Муж, к слову, приходит, как раз когда одна из горничных возится с моими волосами, закалывает их миллионом шпилек в какую-то слишком вычурную и сложную конструкцию.

– Выглядишь превосходно, – замечает он, целуя в щёку. – Ты не слишком усердствуешь? Придут ведь твои друзья.

– Я вживаюсь в роль графини Гонзо. Ты должен быть в одной цветовой гамме со мной.

– Боюсь, у меня нет розового костюма, – хмыкает Гиль и, скинув на стул сюртук, уходит в ванную.

Да, на мне пепельно-розовое платье. Но поверх платья надевается накидка из кружевного чёрного фатина, приглушает яркость платья и закрывает открытые плечи.

Закончив с причёской, горничная исчезает. А я надеваю ту самую накидку, завершая образ, и лезу в гардеробную, чтобы вытащить нужный костюм для мужа. Чёрная рубашка. Чёрный сюртук и брюки. Единственное пятно – нежно-розовый шёлковый платок в нагрудном кармане.

Посвежевший муж выходит в одном полотенце на бёдрах. Капельки воды скользят по накачанному смуглому телу и теряются за материей. Жадно осмотрев полуголого красавчика, облизываю губы. У Гильермо глаза янтарём вспыхивают.

– Одевайся поскорее, – бормочу, передавая вешалку с выбранным нарядом.

– Лучше я тебе помогу раздеться и вжиться в роль графини Гонзо, – урчит негодник, скидывая на пол полотенце и шагая ко мне.

– Гиль! – вскрикиваю, упираясь ладонями в плечи. – Сейчас гости уже придут…

Слова тонут в поцелуе. Напористом и жарком. Аж дыхание сбивается. Я почти сдаюсь этому натиску. Но нас отвлекают.

– Что ты себе позволяешь! Какой ещё ужин тут придумала и не предупредила нас утром! Я совсем не… – к нам вламывается Анхелика.

Она замолкает на полуслове. Прервав поцелуй, смотрю через плечо мужа. Женщина открывает и закрывает рот и таращится на голый зад своего сыночка.

– Тебе стоило одеться, Гиль! Вы не одни в доме! – возмущается матушка, оторвав, наконец, взгляд от филейной части.

– Тебе стоило научиться стучаться в чужие покои! – резко и грозно рычит муж, развернувшись вполоборота.

– Но дверь была открыта… – машет в сторону чуть приоткрытой двери. – Я вообще зашла по другому поводу. Твоя жена специально не сказала о вашем званом ужине мне! Мы только приехали от модисток! Мы не готовы к приёму!

– Выйди! – отрывисто приказывает он, окончательно развернувшись, и шагает совершенно голый к матушке. Та пятится, покрывается красными пятнами и почему-то на меня злобной фурией смотрит. Вот, чесслово, я тут ни при чём. Я ведь одета, в отличие от сыночки её.

Как только Анхелика оказывается за порогом комнаты, Гиль хлопает перед её носом дверью и, глухо прорычав какое-то проклятье, идёт ко мне с не очень добрыми намерениями. Даже возбуждение схлынуло у мужа.

– Я бы предупредила их, но всё получилось спонтанно, и я не знала их координаты связи. А домой, ты сам слышал, они приехали только сейчас, – тараторю я и выставляю вешалку с костюмом, как щит.

– Не оправдывайся, Таня. Это твой дом, и ты здесь хозяйка. Захотела, устроила. Ты ведь мне сказала, – Гильермо забирает костюм и начинает одеваться.

– Слушай, я не хочу вносить раздор между вами.

– Раздор между нами с самого моего рождения. Расслабься, Таня.

– Почему? – опешив от сказанного, сажусь на краешек кровати.

– Между бывшим королём Располя и моей семьёй была договорённость. Их дети должны были пожениться. Но родился я вместо девочки-волчицы. И планы Анхелики стать матерью будущей королевы пошли прахом.

– Но бывший король Располя мёртв. И у нынешнего вроде как нет ещё детей.

– На тот момент он был жив, и о войне речи не было. И, кстати, в смерти короля виноват Алард, а я служу в его канцелярии. Что не добавляет мне очков в карму, – хмыкает Гиль.

– Ясно. Это грустно, – вздыхаю я. – Я буду любить наших детей, независимо от пола и расы.

Гиль вскидывает голову и пристально смотрит в глаза. Оставив в покое рубашку, приближается и нависает.

– Что? – не понимаю изменений настроения.

– Ты хочешь детей? – спрашивает как-то слишком тихо и пытливо.

– Ну да. Почему нет? Хотя сейчас не лучшее время. С моей магией всё неоднозначно. И обязанности жрицы ещё туманны и расплывчаты.

– Ты можешь уже быть беременной. Мы не предохраняемся, – перебивает он.

– Гиль, – поднявшись, закидываю руки на плечи мужа и целую в губы, – мы можем съездить в госпиталь или пройти проверку на артефакте. Если тест окажется положительным, значит, станем счастливыми родителями. Ната и Мира беременны. Почему бы и мне не быть? Будем втроём выбирать распашонки и в какой цвет перекрашивать детскую. Будем мучить вас гастрономическими прихотями.

– Я не об этом, – перебивает опять. – Свет внутри тебя выжигает твои жизненные силы. От его применения может пострадать ребенок.

– Чёрт, а вот об этом я не подумала. И что делать? Я ведь не могу отказаться от лечения страждущих. Я Лео пообещала… Кстати о Лео…

– Ваша Светлость, – в дверь стучит дворецкий и отвлекает. – Прибыли первые гости…

– Поговорим об этом после, – прерывает Гильермо и спешно застёгивает пуговицы рубашки.

Подхватываю его пиджак, помогаю одеться. Распрямляю складочки и платочек, выглядывающий из кармана. И мы, нарядные и красивые, выплываем из комнаты.

Глава 40

Первыми приезжает Натали с мужьями. Только Ромы среди них нет, но подруга заверяет, что он будет чуть позже. Как только освободится. Мы с Гилем провожаем их в гостиную. Дворецкий подаёт аперитив. Муж уверенно и очень ловко вливается в компанию, начинает какую-то свою светскую беседу о последних событиях в столице.

– А где эти твои? – шепчет Таша, утягивая ближе к окну. – Свекровь и золовки – змеиные головки.

Я хохочу слишком громко над последним выражением. Впервые слышу такое изречение. И где-то за спиной очень выразительно покашливает Анхелика.

– Всё, вижу цель, – хмыкает подруга и, натянув улыбку, выплывает вперёд.

Подавив смех, провожаю блондинку и знакомлю. Как подобает, со всеми титулами и регалиями. Их пришлось выучить.

– Я наслышана о вас, герцогиня Стембург. Вы создали настоящий фурор своим появлением в двух королевствах, – заинтересованно осматривает свекровь подругу. И в голосе столько патоки, так и диабет можно заработать.

– Благодарю, я тоже наслышана о вас, – улыбается Таша, с той же милой интонацией общаясь с ней.

Меня отвлекает появление Мирабеллы в компании мужчин. Оставив женщин общаться, иду приветствовать новых гостей. Правда, улыбка моя слетает с губ, когда об мои ноги бьётся выкатившееся кресло с Лео. Молодой повеса одет в пижаму!

– Леонель! – восклицаю возмущённо.

– Здесь, Пресветлая. Прибыл незамедлительно на твой званый ужин. Это тебе, – вручает мне чёрные розы, перевязанные чёрной шёлковой лентой. В этом мире чёрные розы дарят в связи с утратой близкого или на могилу умершего.

– Я пыталась остановить его. Даже угрожала оставить дома, – тараторит Мирабелла, извиняющееся посматривая.

– Ничего страшного. Проходите. Я узнаю, готов ли ужин, и поставлю цветы в вазу, – сдерживая желание отхлестать букетом дарителя, натянуто улыбаюсь гостям и бочком протискиваюсь в холл.

Перехватив Жульена, вручаю ему цветы и прошу поставить их на фортепьяно. Авось это отобьёт желание Лареты показать свои музыкальные таланты. Прошу слегка задержать подачу блюд, так как не все гости подтянулись. Дождёмся Рому и сядем за стол. Дворецкий кивает и, не комментируя мои просьбы, удаляется. А я возвращаюсь к гостям. Останавливаюсь у порога. Рассматриваю собравшуюся компанию.

Свекровь общается с Мирабеллой и Натали. А золовки флиртуют с мужьями подруг. Ларета кидает жалостливо-пренебрежительные взгляды на Леонеля. Блондин будто не замечает её. О чём-то оживлённо спорит с Бартольдом. Похоже, старший муж Таши отчитывает его. А вот и молодец. Медаль ему. Возможно, воспитает хоть немного.

– Танюш, – зовёт Мирабелла в их компанию, бросая ревностные взгляды на Дастиана, который сейчас подливает вина Вайлет, а та краснеет и хихикает над чем-то.

Подхожу к ним.

– Как ты съездила в часовню? – спрашивает та, подхватывая под локоть.

– О, замечательно. Орэт прекрасно справился с поставленной задачей. Мне очень там понравилось. И тебе стоит устроить бракосочетание там, – воодушевлённо отвечаю, а к нам подходят её женихи. Дастиан обнимает женщину, Аарон внимательно слушает меня.

– Ты проведешь церемонию? – встревает герцог.

– Я… – оглядываюсь на Гильермо, потом на Ташу. Натыкаюсь на пытливо-цепкий взгляд свекрови. Ух, как же её раздражает, что я отняла всё внимание от её дочерей. Натали кивает воодушевлённо. – Могу, конечно, попробовать. Но не уверена, что получится.

– А может не получиться? – хмурится Дастиан.

– Ты Верховная, Таня, – замечает Гильермо. Говорит твёрдо, даже немного строго. – Ты поженила нас без ритуалов и обрядов.

– Тут другой случай, – краснею, вспоминая, как именно я нас поженила.

– Я знала, что с твоим браком что-то не так! – влезает Анхелика.

– Да, он нерасторжимый и священный, мама, – чеканит муж.

– Тогда через десять дней мы приглашаем всех на нашу свадьбу, – возвращает к нужной теме Аарон и выпячивает грудь. Склоняется к невесте. – Тебе хватит времени на подготовку?

– Я справлюсь и за неделю, – фыркает Мира.

– Тогда через неделю. Не к чему тянуть, – тут же находится с ответом герцог и поднимает бокал.

– Званый ужин перетёк в помолвку, – хихикаю я, принимая фужер с шампанским из рук Гильермо.

– Нет, нет, сегодняшний вечер только твой, – отмахивается женщина, хлопая по плечу жениха.

– Я с радостью проведу церемонию, – слова сами вылетают из меня. Даже не успеваю подумать. Просто поднимаю свой фужер, как это сделал Аарон. Остальные гости тоже присоединяются и вытягивают чуть свои напитки. – Да благословит ваш будущий союз Богиня.

За окном на тёмном небе вспыхивает ярко молния. А за спиной громко хлопает один Тёмный.

– Отличный тост! Присоединяюсь, – басит он.

Оглядываюсь и сглатываю. Рядом с Ромой стоит правитель. Серьёзный. Мрачный. И, как всегда, спокойный как удав.

– Ваше Величество!

Заметив Аларда, женщины приседают в реверансе. Мужчины кланяются.

А я… Я, кажется, онемела и закаменела. Мы смотрим друг на друга слишком долго. Слишком пристально. И где-то у солнечного сплетения тонкими нитями сплетается клубок. Сглотнув, опускаю взор и чуть склоняю голову. Он делает то же самое.

– Добро пожаловать, Ваше Величество, – нарушает слишком длительную тишину Гильермо, выходя вперёд. – Честь для нас принимать вас в нашей обители.

– Я рад быть здесь, Гиль. И благодарю за приглашение, – отвечает мужчина, проходя в гостиную и получая бокал с напитком.

Муж бросает недоумённый взгляд на меня. Пожимаю плечами. Так как совершенно точно не приглашала короля. Вот даже не думала.

– Аарон, Дастиан. Вы, наконец, определились с датой? – продолжает беседу Алард.

– Да, милорд. Через неделю. И вы наш почётный гость, – улыбается Аарон.

– Ты так говоришь только потому, что я дал тебе разрешение провести свадьбу в летней резиденции, – хмыкает правитель.

– Я так говорю, потому что считаю вас другом. Ведь вы сыграли не последнюю роль в наших с Мирой отношениях, – качает головой Аарон. У Аларда брови на лоб лезут.

– Интересно, когда же я это сделал? – усмехается король.

– Ну как же. Первый званый ужин в доме Орэта. Вы отступили, позволили мне ухаживать за Таней.

Алард ловит мой взгляд и смотрит опять слишком долго. Будто вспоминает тот день и нашу первую встречу.

– Да, да, я свидетель. Вы подыграли и ухаживали за Мирой, Ваше Величество, – поддакивает Таша.

– А вы сводник, милорд, – едко встревает Лео, привлекая внимание к себе. И тоже смотрит на меня.

– Я отойду, уточню насчёт ужина, – бормочу и выхожу из слишком тесной для нас четверых комнаты. А ведь мужу я так и не рассказала о поцелуях. Надо бы сделать это до того, как Лео ляпнет. Уверена, он точно ляпнет.

Гильермо выходит следом за мной и останавливает возле столовой.

– Я не приглашала короля! – выпаливаю слишком громко и замолкаю, заметив фигуру свекрови, что нагло стоит в холле и явно подслушивает нас.

– Знаю, это Рома что-то мутит, – бурчит Гиль.

– Я этому Роме мутилку оторву! – рычу тихо и разворачиваюсь всем корпусом: – Вы что-то хотели, Анхелика?

– Узнать, когда, наконец, мы поедим, – высокомерно отвечает та. – Гильермо, на пару слов.

– Иди, я узнаю, готово ли всё, – вздыхаю тяжко и отпускаю мужа.

Дворецкий рапортует, что всё уже готово. Ждём гостей. Возвращаюсь в гостиную и приглашаю всех за стол.

В столовой всё блестит. Люстра сверкает слишком ярко. Ещё немного и полыхнёт пожар. Сервировка стола напоминает шахматную доску. Только вместо фигур – фарфор. А вместо правил – аристократический этикет, будь он неладен.

Обычно за столом за женщинами ухаживают кавалеры. И пока я отвлекаюсь на своих подруг, Анхелика ловко подсаживает к Аларду свою младшую дочь Вайлет. А рядом с Лео садится Ларета. Бартольд же берёт роль ухажёра за моей свекровью. Наверное, его Ната попросила. Непонятно зачем, но Рома садится рядом с Алардом, нарушая всю мою посадку гостей.

Я ничего не говорю. Сама себе обещаю светом его прибить чуть позже.

– Как прелестно вы оформили столовую, – замечает свекровь, разглядывая сервировку. – Современно. Прямо как в… одной гостинице в Дортмунде, куда я однажды по ошибке зашла.

– О, благодарю, мама, – холодно улыбаюсь женщине, замечая, как та недовольно кривит губы. – Приятно, что вы заметили. Я старалась сделать атмосферу уютной, чтобы каждый чувствовал себя как дома. Даже если он в гостях.

Гости сдержанно усмехаются. Кто-то покашливает. Кто-то делает вид, что не замечает откровенно натянутых между нами отношений. Зато Гильермо смотрит на меня, сверкая янтарём глаз. С гордостью и восхищением. Остальное меня мало интересует.

За столом устанавливается приятная ненавязчивая беседа. Мужчины ухаживают за дамами. Подкладываю закуски, подливают напитки. Всё чинно-благородно. И я немного выдыхаю. Расслабляюсь. Даже улыбаюсь совсем искренне. Правда, краем глаза слежу за Вайлет, что активно вовлекает в беседу Аларда. И за Ларетой, которая напрочь игнорирует пижамного мачо. Лео-то особо и не ухаживает за ней. Но явно что-то ей там говорит не очень приятное. Зачем их вместе посадила? Дура.

Глава 41

Ужин проходит почти идеально. Блюда, закуски, салаты. Всё на высшем уровне. Повариха Гильермо превзошла все ожидания. Лёгкий алкоголь добавляет вечеру легкости и раскрепощает. Особенно женщин.

Дворецкий в очередной раз появляется рядом. Качаю головой, отдавая молчаливое распоряжение, чтобы повременил с десертом. Он испаряется.

– Я помню, как сама устраивала званые вечера в этом доме, – с ностальгией и чуть повысив голос, говорит Анхелика. – Изысканные блюда, вышколенные слуги… Всё было безупречно.

Свекровь весь ужин пыталась вставить свои пять копеек и выставить меня этакой деревенщиной, которая посмела замахнуться и сесть за один стол с аристократами в сотом поколении. Естественно, всё это она говорила с улыбкой и расплывчато. Не подкопаешься. Хоть и понятно, в чей адрес летит не просто камушек. Настоящий валун.

– Времена меняются, – замечает Таша. Вот чувствует, ещё пару минут – и я взорвусь.

Анхелика этого добивается. Хочет вывести из себя и показать всем присутствующим моё истинное «хабалистое» личико. А я и не спорю, что вздорная. Иногда, чтобы выжить, нужно быть наглее и злее. Иначе затопчут.

– Конечно, герцогиня Стембург. Сейчас даже лира может позволить себе неуважение к традициям древнего и знатного рода, – елейным голосом дополняет свекровь.

Я усмехаюсь, так как Таша в прошлом тоже лирой была. То есть не голубых кровей. Подруга сдержанно улыбается. А вот Анхелика препарирует меня взглядами.

– Некоторые лиры отлично справляются с ролью графини или герцогини, – замечаю мягко.

– Уверен, и в роли королевы неплохо бы смотрелись, да, Ваше Величество? – вставляет свои пять копеек один Тёмный. Этот тип тоже весь вечер выводит из себя.

– Из-за таких продвинутых взглядов наше общество редеет, лорд Стембург, – отвечает женщина. Ей Рома тоже не нравится. – Мы забываем свои корни. Забываем традиции. А тот, кто забывает свою историю, не в состоянии построить будущее.

– Это званый ужин, мама, твои нравоучения навевают скуку, – встревает Гильермо.

– Мне не дают об этом забыть, – поджимает губы Анхелика. – Перейдём в гостиную, господа и дамы. Немного отдохнём, послушаем музыку. Ларета прекрасно играет на фортепиано. И в гостиной уютнее, и, что важнее, меньше посуды.

Замечаю, как морщится Леонель. Похоже, блондинчик уже слышал игру Лареты. И надо бы спасти золовку от полного провала, потому что то, что я слышала вчера, было ужасно. Да и мне жалко уши моих гостей.

Но Гильермо встаёт, да и остальные тоже поднимаются. Приходится последовать за перехватившей мой вечер дамочкой.

В холле нас с Гилем останавливает Лео.

– Мы можем поговорить наедине? – сухо спрашивает, смотря на мужчину.

Гильермо, кивнув, уходит. А я нервничать начинаю. Он же не будет говорить о поцелуе? Пожалуйста, не сейчас. Меж тем блондин подбирается ближе, почти заперев своей коляской мне пути к отступлению.

– Я прошу прощения за неподобающий вид и цветы, – холодно извиняется он, вызывая изумление и шок. Не знаю, что говорить. Просто хлопаю ресницами и таращусь в красивое лицо молодого повесы. Лео меж тем продолжает: – Я думал, ты устраиваешь ужин и приглашаешь меня, чтобы унизить. Показать, насколько я недостоин тебя.

– Не всё крутится вокруг тебя, Леонель, – качаю голову, немного расслабляясь.

– В последнее время многие мне это говорят, – хмыкает он.

– Я, собственно, не обиделась на цветы и пижаму. Ты выделяешься ярким пятном в этом чопорном обществе, – решаю просто отпустить ситуацию.

– Значит, мир?

– А ты продолжишь язвить, подкалывать и выводить из себя? – выгибаю бровь и скрещиваю руки на груди.

– Конечно, – с самым честным видом отвечает, вызывая смех.

– Ты просто неисправим! – хихикаю совершенно искренне, чувствуя, как в душе расцветает нечто тёплое к этому молодому франту. – Что ж, хорошо. Мир. Только не пытайся больше меня поцеловать.

– Этого точно не пообещаю, – усмехается Леонель и, круто развернув кресло, уезжает в гостиную.

Гости с напитками рассредоточились по комнате. Кто-то у камина бурно обсуждает последние новости. Кто-то возле пустого пока ещё инструмента. Гильермо поставил кристалл с музыкой, по помещению плывёт лёгкие переливы красивой мелодии.

– Дорогая, – с улыбкой пираньи ко мне идёт матушка мужа, – ты постаралась на славу.

– Спасибо, Анхелика, – выгибаю бровь. Что за метаморфозы внезапные? – Стараюсь соответствовать статусу графини.

– О, не стоит. Тебе никогда ею не быть, – шире улыбается и говорит так, будто комплимент отвешивает.

– Действительно, – встревает возникший за спиной Алард. Его голосом можно лёд резать. Свекровь вскидывает голову и поджимает губы. – Вам, Пресветлая, никогда не быть графиней.

– Что? – удивлённо разворачиваюсь. Он спелся с моей свекровью?

Правитель медленно переводит взгляд на меня. Не улыбается, но в тёмных глазах вспыхивает некая новая эмоция, которую пока не понять мне.

– Вы Верховная жрица. И только Богиня способна понизить ваш титул, – меж тем продолжает он.

Прикусив щёку с внутренней стороны, смотрю на Аларда. Он тоже не отводит глаз. Молчание затягивается и прерывается фальшивым бренчанием по клавишам.