Текст книги "( Не) Счастливый случай (СИ)"

Автор книги: Ани Марика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Я устала. После трёх приёмов подряд руки дрожат, голова гудит. Но отказать не могу. Особенно если зовут так. Особенно если я чувствую: это важно.

Дорога в подземный мир занимает немного времени. В храме есть лестница, ведущая на нижние этажи, принадлежащие дроу. Туда я уже спускалась и даже видела центральный зал со статуей богини в компании черной фигуры.

А вот за территорию храма не выходила. Поэтому с внутренним трепетом перешагиваю порог комплекса и неосознанно зарываюсь в густой мех волка, который, конечно же, увязался за мной.

Нас сопровождает охрана – молчаливые дроу с красными глазами и плащами, словно вырезанными из теней. Помогают занять одну из закрытых карет, запряжённую гигантскими ящерицами. И мы едем по широкой каменной мостовой куда-то вниз.

Всю недолгую дорогу я рассматриваю город, высунувшись чуть ли не на полтела из окошка кареты. Здесь светло за счёт магических светильников. Они мерцают над головой, словно звёзды. Все строения одноэтажные. Редко двухэтажные. Мрачные, тёмные. Ни одной пёстрой вывески. И ни одного человека. Кроме меня.

Мы добираемся до резиденции, что закрыта под куполом. Там вот зелено. Деревья, кустарники, трава и даже цветы. Птицы пёстренькие, клюют внутренности некоего животного. Прямо райский уголок.

Мы огибаем вытянутый вширь и стоящий полукругом центральный дворец и доезжаем до второго, тоже вытянутого, но чуть меньше здания.

Зайдя в просторный холл, теперь мы спускаемся ещё ниже на пару этажей. Коридоры всё темнее, воздух плотнее, пахнет камнем, железом и чем-то древним.

Тьма окутывает пространство, каждый уголок этого мрачного дома. Но мне не страшно. Идущий рядом волк придаёт уверенности. И внутри тихо бьётся сила.

Меня ведут в зал, отделанный черным мрамором. На резной кушетке лежит мужчина лет пятидесяти по человеческим меркам. Тело тонкое, как высушенный пергамент. Глаза затуманены.

– Добро пожаловать, Пресветлая, – поднимается с соседнего кресла эффектная женщина. – Я герцогиня Нар’Иэл.

– Здравствуйте. Зовите меня просто Таня, – отвечаю, сжимая шерсть на загривке своего хищника. Просто эта герцогиня неприязненно смотрит на него. Чувствую, собирается выгнать, но я не даю, быстро вставив: – Он со мной.

– Как скажете, – поджимает губы дроу и отступает. – Мой муж был проклят в былой войне. Почти пять лет мы боремся с проклятьем, но всё безуспешно. Всё перепробовали, обращались к именитым лекарям. Одна надежда на вас…

Кивнув, опускаюсь на краешек кушетки. За эту неделю Самаэль научил меня не тратить бездумно силу. Сначала оценить степень болезни. Прикрываю глаза, обращаясь к внутреннему свету. Чувствую – не просто болезнь. Старое вязкое зло, проникшее в кровь. Тьма тяжестью давит на грудную клетку, забирая силы.

С таким ещё не приходилось работать. Проклятья снимать не умею. И наставники о них не говорили. Но попробовать стоит. Закрываю глаза и сжимаю его сухую костлявую руку.

Свет идёт не сразу. Будто нехотя. Выкручивает мои кости, обжигает мышцы. Отрешившись от всего, вспоминаю приятные моменты последних дней. Как лечила Арена. С какой теплотой мальчик и девочка бросались с благодарностью. Как принимала роды буквально вчера. Держала маленькую курносую девочку, которую назвали Татиана. В честь меня.

Чувствуя моё настроение, магия вспыхивает ярче. Дроу дёргается. Делает глубокий шумный вдох. Я вижу, как из его груди вырывается дым. Настоящий, тёмный, едкий. Он стонет и выгибается.

Голова на части раскалывается. Опять кровь из носа идёт, хотя уже три дня не было кровотечений. Я продолжаю вливать силу. Просто вижу, что не вылечила ещё.

Свет уже не тёплый. Он обжигающий, словно лава. Мой пациент кричит, я прикусываю нижнюю губу, не замечая, как прокусываю до крови и тонкой струйкой заливаю всю шею.

Сил сидеть не остаётся. Соскальзываю с края кушетки, но чьи-то тёплые руки подхватывают. Крепко обнимают со спины, дают опору. Тяжёлые ладони оглаживают мои плечи, предплечья и обхватывают за кисти.

– Не сжигай себя слишком быстро, – шепчет тот, кто удерживает. Голос мужской, приятный, чуть хриплый, но тёплый. – Если за один раз не можешь – отступи.

Я прислушиваюсь к этому голосу и перекрываю поток, сжав кулаки. Быстро оглядываюсь и отшатываюсь, но удерживающие руки никуда не исчезают и не дают упасть.

– Вы вылечили его? – бросается к нам герцогиня.

Перевожу взгляд на лежащего дроу. Он дышит ровно, без хрипов. Проклятье не ушло до конца. Но ослабло. И почему я раньше не пробовала растянуть лечение? Ведь и у нас на Земле антибиотики курсом принимают. А этот… Так лихо придумал.

– Тут нужен курс, – устало бормочу. Сил нет даже на это действие. – Думаю, ещё два сеанса и герцог поправится. Я могу прийти в это же время завтра.

– Конечно, – соглашается дроу и бросается к мужу со счастливым криком: – Ты пришёл в себя!

Всё семейство этого особняка забывает про меня. Окружает больного, что очнулся от моей светотерапии. Я же, всё-таки вырвавшись из чужих рук, отхожу подальше. Мужчина следует за мной, явно готовясь к истерике и моему побегу.

– Я не колдунья! И в Дадарию не вернусь! – шепчу, когда мы выходим из комнаты в коридор.

– Я знаю, Пресветлая. А вот с последним заявлением ты повремени, – хмыкает ищейка, и серые глаза на миг сверкают янтарём. Как у жившего всю эту неделю волка.

– Ты!!

– Не бойся, Таня. Меня наняла твоя сестра. Она очень волновалась за тебя.

Глава 12

– Почему? – выпаливаю, как только нас с ищейкой отрезает от общества дверца кареты. – Почему ты сразу не открылся? Ты жил в моей комнате!... Богиня! Ты видел меня голой!

– Полуголой, – поправляет бесстрастно. – Из купальни ты всегда выходила в полотенце. И я тактично удалялся, давая тебе переодеться.

– Тактично?! – вспыхиваю я. – Тактично было бы обернуться и признаться в том, кто ты есть. Я даже не знаю, как тебя зовут!

– Гильермо, – перебивает он. – Я не мог. Видишь ли, дроу не всех пускают в своё королевство. Тем более тех, кто ищет новоявленную Верховную. Мне пришлось с боем пробиваться через границы, а после окольными путями добираться до столицы. Одно из тёмных заклятий пробило мои щиты и отправило в отключку. Ипостась перехватила всё в свои лапы, и волк дошёл до леса недалеко от храма. Ты исцелила меня, но мне нужно было время восстановиться. Несколько дней потратил и решил пока приглядывать за тобой через ипостась. Если бы дроу нашли меня, депортировали бы обратно. Король лично отдал бы приказ по мою душу.

– А что ты сделал лично королю? – пыл как-то быстро поутих.

– Я глава сыскного отдела Тайной канцелярии Его Величества. Этого уже достаточно. Дадария и Дортмунд хоть и подписали мирный договор, он весьма шаток. Люди не доверяют дроу, как и дроу людям.

– Ясно. Тогда тебе не стоило сегодня оборачиваться на глазах у дроу. Они явно очень близки к короне.

– Очень близки – это ещё мягко сказано. Сегодня ты лечила дядю короля. И я обернулся из-за тебя. Ты бездумно тратила свою силу и чуть не выгорела. Отдавать всю себя очень глупо. Нужно уметь остановиться.

– Согласна, – киваю с улыбкой. – Когда ты предложил растянуть лечение, я подумала: «И почему раньше так не делала?». В моём мире ведь от болезней лечатся по несколько дней, а то и недель.

– В твоём мире? – хмурится Гильермо.

– В Дадарии, – ляпаю я, мысленно стукнув себя по темечку. Ну что за язык-помело? Когда надо, не могу заткнуться.

– Ладно, можешь не говорить, – сухо отвечает мужчина. – Лучше скажи, почему ты не связываешься с герцогиней Стембург и не едешь домой? Неужели остроухие лучше своих сородичей?

– Я просила настоятельницу отправить письмо по артефакту связи. Она вроде как нашла знакомого, кто сможет связаться. Только ответное письмо не получила. И решила, что Натали не отвечает, потому что обиделась или ей некогда. Она же замуж выходит.

Оборотень с минуту пытливо разглядывает меня. Челюсть до желваков сжимает. Выглядит очень агрессивно. Как тогда, на лесном тракте. Тянется к нагрудному карману и вынимает артефакт связи с чистыми листочками и карандашом.

– Стала бы Натали отправлять меня, если бы обиделась? – одним вопросом заставляет задуматься.

– Но почему тогда…

– Возможно, никто не отправлял никакие письма, – пожимает плечами.

– Но почему? – опять спрашиваю, вертя карандаш и не зная, с чего начать письмо.

– Чтобы ты точно осталась в Дортмунде, – хмыкает Гильермо и отворачивается к окну.

Остаток пути до храма я размышляю над словами оборотня и пишу краткое письмо подруге. Извиняюсь за то, что так внезапно исчезла. Объясняюсь. Передаю привет её мужьям. Надеюсь, что скоро мы обязательно встретимся.

Таша отвечает почти сразу. И в каждом слове столько искренней радости, теплоты. Мне аж плакать хочется. Я такая дура, так легко поверила собственным сомнениям, убедила себя, что не нужна ей.

Подруга обещает приехать сразу же после Священного праздника. И на этой приятной ноте мы прощаемся. Возвращаю артефакт молчаливому попутчику. На душе так тепло и светло. Даже усталость не чувствую.

Как только мы добираемся до подземной части храма, Гильермо покрывается дымкой и выпрыгивает из кареты волком. Трусит вперёд меня и поднимается наверх.

– Теперь, зная, что ты не просто волк, я не могу ночевать с тобой в одной комнате, – замечаю, остановившись у спальни.

Зверь фыркает и, просочившись в помещение, запрыгивает на кровать.

– Нет, нет и ещё раз нет! Иди ищи себе где хочешь спальню.

Волк никуда не уходит. Полностью игнорирует меня, ещё и глаза закрывает. Я слишком устала, чтобы воевать с пушистым засранцем. Схватив чистые вещи, прячусь в ванной. Быстро освежаюсь и переодеваюсь. И выхожу обратно. Отпихиваю оборотня к самому краю, укрываюсь по самые уши одеялом и впервые за долгое время отключаюсь моментально.

Просыпаюсь с рассветом. Долго смотрю на спящего у ног хищника. Не знаю, почему я так доверяю Гильермо. Почему поверила его словам? Хотя к волку за эту неделю очень привыкла. И с ним было не страшно. Если бы он нёс опасность, наверное, почувствовала бы.

Осторожно отобрав ноги из мягкого плена, убегаю умываться. К моему приходу волк тоже просыпается. Потягивается на лапах, зевает во всю свою клыкастую пасть и сверкает янтарём глаз.

– Доброе утро, Гильермо. В стенах храма, может быть, вы будете ходить в двуногом обличии? – спрашиваю сухо.

Мотает мохнатой мордой и семенит к двери. Закатив глаза, выхожу в коридоры и иду в сторону трапезной. А он по своим волчьим делам. Или куда там ходят оборотни, когда не охраняют всяких пришлых женщин?

– Верховная, – спешно бежит ко мне одна из послушниц. – У нас ночью трое прибыли. Они очень ждут вас. Слышали, как вы исцелили старика после укуса шаршары.

– Пусть ещё немного подождут. Ей нужно поесть, – чеканит Гильермо, превратившись в человека. Только что же мотал мордой волчьей и сворачивал в другую сторону.

Девушка испуганно шарахается, глазища округляет и, быстро-быстро кивнув, убегает.

– Обязательно так пугать людей? – бурчу беззлобно.

– Ты должна учиться выстраивать границы и защищать свои интересы, – мрачно замечает он, отставая ровно на шаг позади, и, заложив руки за спину, сопровождает меня.

До самой трапезной мы больше не говорим друг с другом. Захожу в многолюдное помещение. Быстро оглядываюсь, посчитав, что он ушёл. Но нет. Гильермо всё там же, на шаг позади.

– И что? Больше притворяться волком не будешь? – спрашиваю, огибая столы и кивком здороваясь с сидящими.

– Я волк, Таня, и никогда не притворялся, – зловеще отвечает мужчина.

– Здравствуй, Татьяна, – привлекает к себе настоятельница. – Гильермо, рада вас видеть в человеческой ипостаси.

– Доброе утро, Ариэнна, – улыбается ищейка.

– Вы могли бы выделить ему новую спальню, – бурчу, располагаясь рядом с женщиной.

– Не стоит напрягать настоятельницу. Меня вполне устраивают твои покои, – отбивает мужчина.

– Я посмотрю, что можно сделать, – отвечает Ариэнна, бросая многозначительный взгляд на оборотня. И протягивает мне свернутый в трубочку пергамент. И перевязанный чёрной шёлковой лентой. – Тебе тут письмо.

Быстро разворачиваю и читаю:

«Приглашаю на бал-маскарад в честь Священной ночи. Карета будет ждать у ворот в десять вечера. Дарк.»

Коротко и ясно. Но отчего-то сердце, пропустив удар, замирает. И улыбка на губах расцветает. По венам тепло разносится. Мы всю неделю с ним встречались по вечерам в небольшом дворике при храме. И гуляли по несколько часов. А завтра у нас будет настоящее свидание. Можно ведь бал отнести к свиданию, правда?

Глава 13

Моя учёба вновь откладывается. Все храмовые служащие готовятся к завтрашнему празднику. Священная ночь изначально была праздником Элохимов. Когда народ чествует посланников богини, невидимых проводников её воли. В эту ночь тьма считалась благословением, а свет – откровением. Элохимы спускались на землю и угощались приготовленными для них блюдами. Могли зайти в дом и пообщаться со смертными. Старый обычай требует, чтобы все существа прятали лица за масками. Никто не должен знать, кто перед ним – смертный или элохим.

Правда, сейчас многие ритуалы забылись. В Дадарии, к примеру, просто отмечают в кругу семьи и выходят гулять, чтобы посмотреть на природное шоу. Ах да, в эту ночь тёмное небо озаряется разными цветами радуги. Натали говорит, оно как полярное сияние у нас на Земле. Но я и полярного сияния не видела, поэтому очень хочу посмотреть на красоту.

Дроу же до сих пор верят и празднуют по всем традициям. Храм украшают сдержанными гирляндами из лунных камней. Мужчины создают из магии теней и серебряных перьев маски для всех служащих. Для меня наставники делают отдельную ажурную маску из собственной магии. Она закрывает только глаза и не особо скрывает лицо.

С платьем тоже вопрос решается довольно быстро. Настоятельница передаёт конверт с деньгами от герцогини Нар’Иэл. Я, оказывается, так спешила уйти из подземного дворца, что оставила женщину с протянутой рукой. Честно не помню. Была очень возмущена поступком Гильермо. Даже не помню, как попрощалась с этой дроу.

Мы с волком идём в город выбирать мне платье. Сейчас бы рядом Натали. Она точно бы помогла и посоветовала. Оборотень – так себе советчик.

Но нужное платье я нахожу почти сразу. Будто само провидение подсказывает зайти в неприметную лавку без вывески. Платье приталенное, чёрное, с драпированным и ажурным лифом и юбкой с небольшим шлейфом.

В хлопотах и лечениях больных сама не замечаю, как пролетает день. Вечером вместе с Гильермо, уже в человеческом обличии, я еду опять в подземный город.

Сухонький и безжизненный дроу на этот раз выглядит намного лучше. Он в сознании и встречает меня сидя на той же кушетки. Смотрит блёклыми глазами, но не выражает никаких эмоций. Хотя нет, ему не нравится присутствие оборотня. Это заметно по едва сжатым губам.

– Вижу, вы очнулись, – улыбаюсь, присаживаясь на край кушетки. – Возможно, сегодня полностью излечим вас.

– Вы посланница небес, – улыбается герцогиня, устраиваясь на свободном кресле. Вчера она вроде вышла, оставив меня наедине с пациентом. Сегодня, похоже, хочет понаблюдать.

– Не спеши, – басит Гильермо, нависая за спиной и внезапно укладывая свои гигантские горячие ладони на мои слишком хрупкие плечи. – И не обнадёживай.

– Не говори под руку, – огрызаюсь тихо и обращаюсь уже к дроу: – Вы можете лечь поудобнее. Процесс не из приятных.

Старик кивает и вытягивается на кушетке. Чуть отодвигаюсь, давая ему больше пространства, и вытягиваю над ним руки. Прикрываю глаза, выпуская свет.

Тускло мерцают ладони. Свет нехотя проникает в дроу. Горло спазмом охватывает, боль приходит постепенно. Омывает всё тело и концентрируется в висках. Но немного погодя она отступает. Я не анализирую, просто немного расслабляюсь и вдыхаю столь желанный кислород.

– Остановись, – хрипит Гильермо за спиной и немного болезненно сжимает плечи.

– Нет. Я чувствую, немного осталось, – отмахиваюсь, передёргивая плечами.

– Дура, – злобно обзывается он.

Меж тем из старика вырываются клубы чёрного дыма. Его всего выгибает и корёжит. Он хрипло стонет. Проклятье не хочет просто так покидать тело.

Голова кружится, тело уже немеет, и кровь опять из носа течет. Но, кажется, я уже привыкла к этой боли. Чувствую лишь тепло ладоней оборотня. Что удерживают и даруют нечто пока непонятное, но довольно приятное.

Когда чёрный дым полностью испаряется в пространстве, старик безвольной куклой падает на подушки. Я удовлетворённо отпускаю руки и, покачнувшись, прижимаюсь к груди оборотня.

– Всё, – еле шелестит мой собственный голос.

– Дура, – опять обзывается Гильермо, но, несмотря на свою грубость, довольно бережно поднимает на руки.

Уйти нам не дают дроу. Старик просыпается и благодарит. Велит жене принести некую шкатулку. Я практически не слышу их. Прижавшись носом к сгибу шеи оборотня, дремлю.

Просыпаюсь уже в своей спальне. Меня аккуратно укладывают на кровать.

– Мы уже приехали? Что-то я совсем невоспитанная, даже не попрощалась, – пытаюсь встать и пойти умыться, но мужчина давит на плечи, укладывая обратно.

– Лежи. Я за тебя попрощался, – хмуро цедит он и уходит в ванную.

Смотрю на резную шкатулку из тёмного дерева с рубинами на крышке, что стоит на тумбочке. Откуда она здесь? У меня довольно аскетичная комната. Две тумбочки, полуторная кровать и шкаф. Никаких личных вещей. А тут эта красота.

– Это плата, – заметив мой взгляд, говорит Гильермо и садится рядом. Вытирает влажным полотенцем кровь под носом. Другим уголком стирает пот со лба и висков. – Я ужин тебе сюда принесу. Свалишься ещё по дороге.

Не успеваю оценить слишком хозяйские замашки этого типа. Как только он выходит, отключаюсь до самого утра. Всё-таки нужно было растянуть лечение на два этапа.

Утром просыпаюсь, как всегда, на рассвете. Опять долго смотрю на волка, что спит, обняв мои ноги. Очень странный этот Гильермо. Неужели ему нравится ютиться на крохотной кроватке, скрючившись? Хотя можно с удобствами расположиться в отдельных комнатах.

Оставив волка досыпать, уношусь проводить утренние ритуалы, а после на завтрак и обход пациентов. Теперь, наученная одним оборотнем, я растягиваю лечение, и процесс проходит довольно сносно для меня.

Новый день пролетает слишком быстро. Вот уже вечер. Сегодня Гильермо я не видела, хочется поздравить его с праздником перед тем, как уйти на бал. Его вряд ли пустят без приглашения. Но этот несносный оборотень куда-то слинял, что немного расстраивает.

Отмахнувшись от глупых эмоций, переодеваюсь. С волосами не мудрю, оставляю распущенными, лишь с боков подхватываю пару прядей и шпильками на затылке закрепляю. Немного крашу глаза и губы. Надеваю маску и кручусь перед зеркалом.

Выгляжу я не как Пресветлая, а как самая настоящая тёмная колдунья. Всё потому, что я сама жгучая брюнетка с белоснежной кожей. А в купе с чёрным платьем и кроваво-красными губами – просто настоящая ведьма.

Улыбнувшись собственным мыслям, выплываю в коридор. Сейчас очень тихо. Все служащие разошлись по домам. Праздновать священную ночь в кругу семьи.

Карета ждёт у ворот подземной части храма. Взбираюсь, и безмолвный кучер подвозит прямо к тому самому куполу. Останавливается возле вытянутого и главного дворца. Он королю вроде принадлежит. Неужели бал королевский?

Поблагодарив кучера, выхожу на пустынном крыльце. Меня никто не встречает, но и путь не преграждают. Лишь два лакея, безэмоциональные дроу, проверяют моё приглашение и жестом направляют.

Бальный зал поражает размахом. Огромный, с высокими потолками, под которыми огненным светом мерцают магические светильники, похожие на звёзды.

Гости в масках кружатся в танце, смеются, флиртуют. Музыка глубокая, обволакивающая. Я стою у входа, немного потерянная и ошеломлённая масштабом.

Из толпы отделяется фигура в чёрном. Высокий. В маске цвета обсидиана, с рогами, тонкими, как у демона из сказки. Он грациозно, словно хищник, подходит ко мне. Чуть склоняет голову в приветствии.

– Ты пришла, – мягко констатирует и протягивает раскрытую ладонь. – Окажешь честь?

Кивнув, вкладываю пальцы в тёплую ладонь. Он уверенно ведет сквозь притихших и слишком заинтересованных гостей прямо в центр зала. Коротко кивает в сторону, и мы танцуем. Вот так, с места в карьер. Кружимся, тесно прижимаясь. Я смотрю только в его глаза. Бирюзовые, яркие. Почти родные.

– Ты выглядишь прекрасно, – нарушает наше молчание. – Капля света во мраке.

– Спасибо, – бормочу, попадая под влияние. – Ты не так прост.

– С чего ты взяла?

– Вижу. За нами смотрят и шепчутся все гости. А ещё я чувствую твою тьму. Она не такая, как у моих наставников или знакомых дроу.

– Ты очень наблюдательна, – усмехается Дарк. – Мой род один из древнейших. И мы не скрываем своей тьмы.

– Ты некромант?

Он не отводит взгляда.

– Да. Но в моей семье научились уважать смерть, а не порабощать её. Тьма может быть мудрой, если ты не даёшь ей поглотить тебя.

В чужих речах это звучало бы пафосно, но Дарк говорит прямо, с тихой сталью в голосе. И я верю.

– В эту ночь можно быть кем угодно, Таня, – шепчет мужчина, когда танец заканчивается. И ведёт на прогулку по залу. – Кем ты хочешь быть сегодня?

– Собой, – пожимаю плечами.

– Отличный выбор. Поддерживаю, – улыбается дроу.

Весь вечер он не отходит от меня. Угощает вином, шепчет в ухо короткие шутки. Он танцует со мной. Один танец. Потом другой. Потом ещё. Спрашивает о храме, смеётся над моими шутками. Громко и по-настоящему. Флиртует так тонко, так искренне, что щёки невольно пылают под маской.

Вокруг сотни гостей, но он неотрывно рядом со мной. Охраняет, гуляет, говорит, словно только для меня. Когда кто-то подходит, он исчезает на мгновение, но снова возвращается.

С ним легко. Неожиданно. Мы смеёмся, спорим, говорим о книгах, о мире, о храме. Он рассказывает о детстве в пещерах, о звёздах, которых не видно, но которые чувствуются.

И я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы ночь заканчивалась.

После полуночи музыка стихает. Все гости небольшими компаниями выходят из зала. Мы с Дарком почти последними покидаем дворец. И поднимаемся наверх по широкой каменной лестнице. В верхний город.

Мужчина провожает меня к открытому балкону и показывает на небо.

На тёмном небосводе с мириадами звёзд происходит настоящая симфония света. Он вспыхивает где-то за горизонтом и разливается по небу завораживающими вуалями зелёного, фиолетового, алого и синего цветов. Волны света струятся, вспыхивают, переплетаются. Будто кто-то невидимыми кистями рисует на холсте звёздного неба.

Меня охватывает нечто волшебное, древнее, первобытное. Будто это и вправду древние духи богини танцуют свой необычный танец. Сияние появляется внезапно и исчезает, оставляя после себя ощущение прикосновения к чуду.

– Безумно красиво, – с благоговейным трепетом выдыхаю, опуская голову и смотря на Дарка, что стоит очень близко, приобнимает за талию.

– Как и ты, – выдаёт он также тихо и склоняется.

Я успеваю только вдохнуть, прежде чем его губы касаются моих.

Поцелуй осторожный, почти нереальный, как будто он проверяет границы дозволенного. Опасается, что я оттолкну или исчезну. Но я отвечаю на поцелуй. Первый в моей новой жизни. Прикрываю глаза, чувствуя трепет и свет во мне, что отзывается лёгкой щекоткой у солнечного сплетения. Самаэль будет рад. Я, наконец, чувствую эту магию.

Глава 14

В храм я возвращаюсь почти на рассвете. Дарк провожает, помогает выйти из кареты. Держит мои пальцы в своей аристократической ладони. Он больше не делал попыток поцеловать. Мы гуляли по окрестностям столицы. Угощались лакомствами, что выставили с ночи местные жители. По преданию, они предназначены для элохимов. Но могут попробовать и смертные. Ведь в священную ночь под масками мы все равны.

Добираюсь до своего крыла. Захожу в спальню. Волк, как всегда, спит на кровати. С моим приходом резковато вскидывает голову и, кажется, смотрит с укором. Будто папаша, ожидающий нерадивую дочь после бурной вечеринки.

– Что? – спрашиваю немного раздражённо. – Да, гуляла всю ночь. И было классно. Мог бы тоже прогуляться, повеселиться. Праздник всё-таки потрясающий.

Волка фыркает и роняет обратно мохнатую голову на лапы. Я обычно так Новый год воспринимала. Когда-то в прошлом. Будто в другой жизни. Пока все готовились и носились по магазинам в поисках нужного горошка для оливье или крабовых палочек, я планировала проспать все выходные. У нас, у медиков, Новый год – это не праздник. Это полный хаос и аврал с горящей пятой точкой.

Умывшись и переодевшись, взбираюсь на кровать. Отвоёвываю одеяло и побольше места у пушистого засранца и, улегшись на бок, долго смотрю на предрассветное небо. Вспоминаю бал… Наше свидание и поцелуй под разноцветным небом.

Чёрт, так и влюбиться недолго.

Взгляд падает на деревянную шкатулку. Я её так и не открыла с праздничными хлопотами. Совсем забыла.

Подтянувшись, сажусь и хватаю ларец. Тяжёлый, явно не пустой. Открываю крышку и неверяще таращусь на драгоценные камни, что сверкают даже в сумерках.

– Ты видел, что брал? – пихаю пяткой в бок волка. – Это же стоит… до фига денег!

Я не знаю, какой тут курс. Но уверена, драгоценности во всех мирах ценятся. Особенно эти. Один кулон со здоровенным рубином – миллионов десять, наверное. А тут ещё и перстень, и серёжки с каменьями. И просто золотые цепочки.

– Надо это вернуть. Слишком щедрая плата.

– Ты дура, – обзывается Гильермо, даже не заметила, когда он перевоплотился. – Это слишком малая плата за жизнь.

– Хватит уже дурой обзывать. Обидно, знаешь ли.

– Тогда перестань обесценивать свой труд. Ты частичку себя отдаёшь каждый раз, когда лечишь, – назидательно говорит оборотень. – А теперь спи уже. Ты когда спишь, намного приятнее.

– Знаешь что! – возмущаюсь, но он меня не слушает. Опять в волка превращается, устраивается на этот раз прям под боком, вытянувшись на всю кровать.

Отложив ларец, ложусь. Ругаться со зверем не так весело, как с человеком. Да и зачем? Он иногда правильные вещи говорит.

Новый день начинается с учёбы и рутины. Я медитирую, потом помогаю в лаборатории Илириэлю. Сортирую припасы и изучаю свойства различных трав. Отвечаю на письма, которых внезапно стало очень много.

Храм после праздника заполняется страждущими и паломниками. Всю наготовленную еду дроу приносят нам. А ещё приходят два королевских гвардейца с небольшим сундуком, забитым золотыми монетами. Король из казны выделил в честь праздника. Вот это щедрость, конечно!

Деньги и еду мы раздаём бедным слоям общества. Приходится присутствовать и участвовать. Я, конечно, не против, но моя учёба вновь страдает.

Также в лекарском крыле появляется новая пациентка с ужасными ожогами. Хочу её вылечить сразу же, не растягивать её агонию на дни. Но Гильермо бдит даже в шерстяном обличии. Будто чувствует. Когда нужно меня прервать, кусает за бок. Несильно, но ощутимо. И я перекрываю поток, оставив пациентку с недолеченными участками тела.

К вечеру я возвращаюсь в свои покои. Гильермо куда-то по своим волчьим делам ускакал, а я собираюсь прилечь перед ужином. Но отвлекает стук в дверь.

– Татьяна, внизу вас ждёт гость, – заглядывает одна из послушниц.

– Спасибо, – улыбаюсь ей и иду вниз, в главный зал. Вряд ли это Дарк. Он обычно после ужина приходит.

Но я ошиблась. Возле статуи и алтаря стоит мой дроу. То есть не мой. В общем, Дарк. В тёмной одежде, с заплетёнными в замысловатую косу волосами. Без лишних украшений, только чёрное кольцо на пальце.

– Добрый вечер, Дарк, – улыбаюсь, подходя ближе.

– Привет, Таня. Я хотел пригласить тебя на ужин в одну таверну в центре города, – по обыкновению спокойно и тихо говорит он.

– Я согласна, – растерянно улыбаюсь. – Только нужно переодеться.

– Я подожду, – кивает он.

Я иду… Нет, я бегу к себе. Перепрыгиваю ступеньки, не торможу на поворотах. Влетаю в комнату и врезаюсь в совершенно мокрого и голого Гильермо. Он успевает удержать за талию, дабы я не свалилась, и крепко так прижимает к груди.

– Ты голый и мокрый, – зачем-то замечаю очевидное, впиваясь пальцами в его плечи. Неожиданно, но от него пахнет очень приятно. Чем-то лесным. Ягодами и весенней травой.

– А ты бежала и запыхалась, – отвечает он, продолжая держать.

– Не мог бы ты отпустить меня.

– Не мог бы. Тогда полотенце окончательно падёт и откроет то, отчего ты начнёшь ещё сильнее визжать, и сюда сбегутся все жители храма. Мне это не надо.

Опускаю глаза и таращусь на полотенце, что зажато между нами и прикрывает его срам.

– Я врач, Гильермо. И точно не стану визжать, увидев твоё достоинство, – фыркаю я, чувствуя, как то, что прикрывает полотенце, бодро так поднимается.

– Как знаешь, – флегматично заявляет мужчина и делает шаг назад.

Полотенце падает к нашим ногам. А я, словно девственница в первую брачную ночь, таращусь на то самое мужское достоинство. Довольно внушительное.

– Может, ты оденешься? – заставив себя, отрываю взор и поднимаю глаза на мужчину.

– Если ты отойдёшь, я дойду до своих вещей и оденусь, – отвечает Гильермо, махнув в сторону стопки чистой мужской одежды. Выстиранной и выглаженной, и лежащей на углу кровати.

Отшагиваю в сторону и поджимаю губы. Оборотень проходит мимо меня, обдавая приятным запахом. К ягодам добавляются нотки мускуса. Это, похоже, его возбуждение.

– Я всё-таки решу вопрос с твоей жилплощадью. Это ненормально, – бурчу себе под нос и, подхватив чистое платье из шкафа, запираюсь в ванной.

Немного придя в себя от инцидента с Гильермо и быстро переодевшись, спускаюсь к дроу. Мужчина провожает к карете, и мы едем в одну из таверн, что находятся на центральной площади.

Ужинаем мы на небольшом балконе. Здесь тихо, слышно лишь журчание воды в фонтане и пение светлячков.

Дарк почти не ест. Зато внимательно слушает. Я рассказываю о подруге, которая должна приехать со дня на день. Рассказываю, как мы познакомились. Как она поддержала меня, когда я только попала в этот мир. Рассказываю о знакомстве с мужьями и даже с королём Алардом. Правда, тогда я совсем не знала языка и так боялась за свою жизнь, что практически не смотрела на него.

Даже про блондинистого герцога рассказываю. Как он напористо ухаживал и пугал до икоты. Аарон, кажется, его зовут. Даже без знания языка я понимала, что герцог уделял мне внимание, чтобы вызвать ревность у другой девушки с белокурыми волосами.

– Ты скучаешь по ним, – замечает Дарк, когда я, выдохшись, тянусь за бокалом вина.

– Скучаю, – соглашаюсь с улыбкой.

– Хочешь вернуться?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Я еще не думала об этом.

Мы замолкаем на время. Смотрим на звёзды, пьём вино.

– Я не тот, кто легко говорит о чувствах, – немного неуверенно начинает Дарк, – но с первой минуты, как ты появилась, я не могу выбросить тебя из головы. Между нами есть что-то. Я чувствую это.