Текст книги "( Не) Счастливый случай (СИ)"

Автор книги: Ани Марика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Таня, – укоризненно отвлекает Арен, – тебе надо бежать!

– Вот ещё, – фыркаю. – Это пусть они бегут. Так, лиры, кто там следующий? Заходите.

Старушка поднимается и в полусогнутом состоянии медленно идёт в дом. Более молодая товарка помогает ей, придерживает за локоть и провожает. Я тоже подхожу в прихожую и направляю пациентку в комнату. Специально построенную для приёма больных.

– Добрый день, Светлая, – кряхтит бабушка божий одуванчик. – Прихватило, сил нет, разогнуться не могу.

– Опять за скотиной сами смотрели? – скрещиваю руки на груди и смотрю строго на свою трудолюбивую пациентку. – Я же уже и вам сказала, и мужьям вашим, чтобы никакой тяжёлой работы!

– Так я ж только коровку подоила да яиц собрала.

– Ага, а между этими двумя действиями, небось, коровник убирали да сена таскали.

– Так это ж… Грязно ж...

Под моим тяжёлым взглядом старушка замолкает. Поджимает губы тонкие и покаянно опускает голову.

– Ложитесь, баба Рани. Лечиться будем.

Как только женщина кряхтя и со стоном вытягивается на кушетке, направляю ладони. И свет, мягко струясь, льётся в неё. Несколько недолгих минут светотерапии – и бабушка полностью излечена, полна сил и энергии.

– Ох, спасибо тебе, Танюш, – радуется пациентка, бодро вскакивая.

– Но рекомендации всё же не нарушайте, – менторски прошу я и устало опускаюсь на ту же кушетку.

Магическое лечение больше не приносит мне выкручивающей всю меня боли. Нет, я всё ещё чувствую дискомфорт. И, если сильно перенапрягусь, могу отключиться. Но всё же того адского пекла, какое я испытывала в начале своего пути, больше нет. Мышцы гудят и ноют после долгого трудового дня, голова побаливает и слабость есть. Но это у всех врачей, кто отпахал смену в реанимации. Помню, знаю, проходила. Так что я не жалуюсь.

Только перед приёмами чуток отдыхаю и тянусь за силами к своим якорям. Тем, кого я в пылу злости оставила в столице. А теперь вот едут. Хотя нет, оставила я только одного конкретного якоря. Мужа моего венценосного с его докладчиками и свекровь с золовкой, которые хорошего отношения просто не заслуживают.

– Фелия, заходи скорей! – кричу я в сторону крыльца и оставшихся двух пациенток. Надо успеть всех принять, чтобы встретить с достоинством короля и его свиту.

Три недели прошло. Долго же он меня искал. Или это Гильермо с Лео раскололись? Если так, будут биты. Оба.

Беременяшка моя – аж целой тройней! – еле протискивается через порог и топает как слонёнок. Аж посуда в серванте дребезжит. С улыбкой встречаю девушку. И неосознанно представляю себя с таким пузищем. Нет, у меня всего лишь один плод. Так не раздует. Хотя откуда я могу знать, как протекает беременность от оборотня? Надо бы уточнить у мужа.

Фелия коротко здоровается и ложится на кушетку. Стандартный осмотр длится недолго. Измерить давление, послушать сердцебиение плодов. Немного целительского света для поддержания сил будущей мамочки.

– Спасибо, Светлая, – улыбается та и дарит мне корзинку ягод.

Вот как почувствовала, что я малинки с утра хотела?

Отправив девушку, опять выглядываю в окно и с досадой понимаю, что последнюю не успею принять. Так как стоит тут гость непрошенный, но долгожданный. Мрачный, серьёзный, монументальный. На коне своём вороном. И со свитой небольшой. Он спрыгивает с коня и бодро шагает через порог калитки.

– Сара, заходи! – проигнорировав гостя, зову последнюю пациентку.

– У меня несрочное, я лучше позже… – дребезжит голос женщины.

– Заходи! – давлю я. – Господа подождут, не обломятся.

Последнее говорю, смотря прямо в глаза, тёмные, жгучие. И, отвернувшись, пропадаю в комнате. У Сары действительно несрочное, обычная простуда, даже температуры нет. Перестраховалась, потому что с детьми работает. Ответственная воспитательница не хочет заразить малышей. За минуту убираю вирус из организма и даже не морщусь.

Поблагодарив, женщина спешно убегает. А я остаюсь одна в доме и морально готовлюсь к разговору. Наверное, непростому.

Сейчас с остывшей головой я понимаю, что поступила на эмоциях очень глупо. Хотя в своё оправдание могу сказать, что это гормоны разыгрались у беременной, вот и застлали глаза глупостью. Да, да, я беременна. Восемь недель уже. Узнала совсем недавно, где-то пару недель назад. Когда поняла, что со всеми волнениями забыла отследить цикл и дико просчиталась по всем датам.

Аларда тоже понимаю, он хотел узнать, откуда ноги растут у той докладной от советника. И тут как удачно, что я его вызвала. Думается мне, правитель уже тогда знал, кто причастен к этим дурным слухам, поэтому собрал в кабинете свёкров и моих мужей.

В этом мире всё привыкли решать через мужчин. И за поступки женщин у них тоже отвечают мужчины. Отцы, мужья, братья, сыновья, если первых трёх нет. Но я из другого мира, и Алард опять забыл об этом досадном факте. Вот и собрал действующих лиц, дабы их хорошенько пропесочить. Но сначала, так сказать, нужно было накалить обстановку. Это уже мне Гильермо рассказал, после того как в тот же день нашёл моё убежище.

А я, послушав докладную, даже отвечать ничего не стала. Мало того люди клевещут на меня, ведь никто, ни одна живая душа ни разу за эти дни не постучалась в мой дом. Так и из госпиталя после моей ссоры с лекарями не поступали заявки на выезд.

Кстати, последний абзац был правдой. Я действительно обозвала лекарей во главе с главным королевским эскулапом снобом. Просто разозлилась, что они, вместо того чтобы помочь Леонелю, поставили на нём крест. Чуть ли не в могилу закопали, только чтобы репутацию свою чистенькую не испортить и не разгневать Аарона.

Так что не всё в докладной было враньём. С местными врачами я вправду накалила отношения. И потеряла место работы в госпитале. Тут сама виновата. Но я решила, что в Дадарии, как и в Дортмунде, сарафанное радио хорошо работает. И паломники сами придут ко мне за помощью. Не только в лечении, но и в ритуальных церемониях.

Особенно после свадьбы герцогов и Мирабеллы. Гильермо был уверен, что так оно и будет. Но никто не приходил. По утрам я ездила к единственному пациенту, потом каталась к Натали в лавку или на стройку. В общем, до вечера занимала себя, только чтобы не встречаться со свекровью и золовками, которые, как я уже говорила, устроили в особняке модный дом и школу благородных девиц в одном флаконе. Готовились к сезону балов, что б его.

Так вот, психанула, разозлилась, обиделась. Захотела испариться из этого кабинета и больше не видеть этих глаз обвинительных. И сама не поняла, как это случилось. Просто белый свет вырвался из меня, окутал, ослепил. А когда пропал, я уже стояла на пыльной дороге в центре деревни. Той самой, где меня приютили, обогрели, накормили и даже помогли сбежать, не побоявшись ищеек столичных.

– Таня, – тихо, со сталью зовёт Алард, перешагивая порог моего кособокого дома.

Поднимаю голову, но не делаю попыток встать. Смотрю устало и жадно. Каждую чёрточку и морщинку на лице замечаю. Замечаю также, как нелепо и дико он смотрится в этом простом деревянном домике. Даже здесь излучает силу, к которой хочется прикоснуться. Но я сдерживаю порывы. Послушаю, что он скажет.

– Неужели ты поверила, что я мог тебя в чём-то подозревать? – почти равнодушно спрашивает, заставив меня задохнуться от возмущения. А он меж тем продолжает: – После всего, что я тебе говорил, ты думала, я поверю каким-то гнусным слухам и сплетням? Неужели я в твоих глазах настолько безнадёжный человек?

Алард – истинный политик, ничего не скажешь. Лучшая защита – это нападение. Хотя его вопросы скорее звучат не как обвинение, а как попытка понять меня.

Молчание слегка затягивается. Сижу, опустив голову и разглядывая собственные руки на коленях. Надо бы ответить на его вопросы, но язык к нёбу прирос.

– Прости меня, – Алард нарушает вязкую тишину и подходит ближе. Словно по минному полю идёт, боясь сделать лишнее движение. – Я…

Опускается передо мной на корточки. Пытается взгляд мой поймать и сжимает мои пальцы на коленях.

– Посмотри на меня, – а вот это звучит как приказ.

И я подчиняюсь. Вскидываю выше голову и смотрю прямо в глаза.

– Я разозлился на советника, на твою свекровь. На Гильермо, что позволил собственной родне у себя под носом развести такую грязь. Не умею я быть в отношениях. Всё, что касается тебя, отключает мозг и не даёт мне ясно мыслить. Прости, Таня.

Киваю. Я и не обижалась. Уже нет. Это всё гормоны виноваты. Да и Гильермо с Леонелем мне уже всё объяснили и рассказали. Зачем же я пряталась в глуши? Потому что мне здесь нравилось. Нравилось намного больше, чем в шумной столице с бесконечными балами. А ещё здесь я была нужна. В череде светских аристократических хлопот я и забыла о своём предназначении. Занималась лишь Леонелем, тратила все силы, вытягивая из него вампирское проклятье.

Конечно, я не собираюсь оставаться здесь навсегда. Но пока нужна, буду помогать. Вот Фелию надо до родов довести. Принять тройняшек. Мало ли что может пойти не так, в город они могут не успеть добраться.

Назовём это импровизированным отпуском. Вот построится мой личный храм, там уже верну свою репутацию. А пока и здесь нам неплохо. Тем более что от столицы до этой деревни ехать недолго. Всего лишь два часа.

Алард поднимается и отходит в прихожую. Разворачивается к распахнутой входной двери и гаркает:

– Привести!

Судя по скрипу колёс и топоту ног, гвардейцы бегут выполнять приказ вышестоящего начальства. А через несколько минут я слышу тихий женский всхлип и, не выдержав ожидания, разворачиваюсь к окну. Свекровь с золовкой идут. Где-то они потеряли лоск, блеск и высокомерие. И уже ничем не отличаются от местных селянок. Даже платья совершенно простого кроя.

Женщин заводят в дом. Ларета, увидев меня, стремительно преодолевает расстояние и, упав передо мной на колени, громко плачет. Беззвучно ахнув, ошарашенно таращусь на эту картину.

– Прости, Таня. Прости меня, – лопочет брюнеточка.

Благодаря Гильермо я знала, кто именно подставил меня. Кто именно, прикрываясь моим именем, прогонял обычных людей и дежуривших в нашем квартале констеблей вызывал, дабы «чернь» выдворить подальше от живущих в особняке аристократов. И ведь как же удачно у Анхелики и Лареты получалось: меня и Гильермо дома нет до вечера. Жульен, дворецкий, служивший ещё отцам Анхелики, полностью верен этой стерве. Они ведь и о приходах Аларда не говорили, пока король сам на балу не уточнил эти моменты. И мне бы надо было задуматься, вместо того что отмахиваться. Мол, свекрови во всех мирах одинаковы. Перебесится и успокоится.

Оказывается, тут случай уникальный. И моё имя не просто порочили, а всячески втаптывали в грязь. Унижали людей, приходящих за помощью. В этом особенно постаралась Ларета, взяв на себя роль Пресветлой. Хотя да, мы с ней похожи немного. Обе брюнетки с тёмными глазами. Правда, я ниже девушки и объективно уступаю в красоте. Но это уже лирика.

Глава 69

Отшагиваю подальше от стенающей брюнетки. Вжимаюсь в деревянный подоконник и, вскинув голову, смотрю на Анхелику. Свекровь стоит с беспристрастным и почти равнодушным выражением лица. Молчит. Губы только поджимает и не прерывает зрительный контакт. Она не жалеет ни о чём. Это читается по её лицу, гордой осанке и вздёрнутому подбородку.

– Стоило оно того? – спрашиваю я довольно тихо. – Вы добились своего, Анхелика?

За спиной свекрови появляется мрачный Гильермо. Янтарём глаз сверкает, требуя не вступаться за женщин. Но я и не собиралась. Я ведь пыталась. С первого же дня знакомства старалась если не наладить отношения, то хотя бы не накалять.

– Говори, – приказывает Алард.

– Я прошу простить меня и дочь за неподобающее поведение, Пресветлая, – заученно и глухо говорит Анхелика.

– Нет, – мой собственный голос сейчас звучит с неестественной сталью.

Я обычно довольно миролюбивый человек и быстро отходчивый, но не в этом случае. Не после всего, что они сделали, а я, добрая душа, глаза закрывала.

– Уходите из моего дома, – продолжаю я, отступая от Лареты, которая с громким всхлипом пытается обнять мои ноги. – Мне не нужны ваши извинения. Как и вам не нужно моё прощение. Вы в угоду своих желаний лишили нуждающихся, больных и невинных людей помощи. Вы не заслуживаете моего прощения. Поэтому нет. Я не прощаю вас. Молитесь Богине, глядишь, она будет добрее. А теперь покиньте мой дом.

Стражники подхватывают под локти Ларету. Гильермо забирает свою мать и выводит из дома. Алард остаётся. Пересекает разделяющее нас расстояние и обнимает.

– Я знаю, что ты их накажешь. Только не превращай в своих безвольных кукол, – прошу, накрывая колючую щёку тёплой ладонью. – Какими бы они ни были, они семья моего мужа.

– Уже наказал. И для Анхелики это наказание хуже темницы и рабства, – хмыкает он, смотря с нежностью и грустной улыбкой. – Простишь ли ты меня, мой Свет?

– Я подумаю, – бормочу, закусив губу. – И что же за наказание ты придумал?

– Они лишены титулов и сосланы в глухую деревню в двух часах от столицы.

– Сюда, что ли? – отстраняюсь и изумлённо смотрю в глаза. – Что тебе деревня-то сделала? Изведут всех!

– Пусть попробуют. Кроме всего прочего, их счета заблокированы, драгоценности и наряды отобраны. Старейшина выдаст им один из пустующих домиков. Им придётся самим решать вопросы жизнеобеспечения.

– Да уж, лучше бы в темницу отправил, – хмыкаю я, покачав головой.

Анхелика и Ларета совершенно не приспособлены к жизни. Свекровь всю жизнь жила в достатке и замуж вышла за состоятельных мужчин. Ей с лёгкостью доставалось всё, что она хотела. Да и Ларета под крылышком заботливых отцов никогда не думала о банальном пропитании. Я даже не уверена, что они умеют готовить.

– И свёкры согласны с таким решением? – выгибаю бровь.

– Мне плевать, согласны они или нет. Мы с Гильермо пришли к соглашению. Анхелика и Ларета будут здесь жить и трудится наравне с остальными жителями, – жёстко припечатывает словом муж мой венценосный. – На этом закончим говорить о них. Поехали домой, родная. Я соскучился.

– Э, нет, не торопись, родной, – усмехаюсь и отстраняю мужчину. – В какой именно дом ты меня зовёшь? К Гильермо? Туда не вернусь. Гиль знает и поддерживает. К тебе? Тем более не поеду. К Лео – возможно, но не хочу вас выделять. А значит, я остаюсь здесь, пока не будет построен мой личный дом.

– Почему ты отказываешься от дворца? – хмурится Алард и, сев на узкую койку, мягко тянет на себя.

– Не хочу сталкиваться с твоими многочисленными бывшими любовницами. И потом, простой люд не придёт и не постучится в двери дворца. Их стража за ворота даже не пустит, не говоря уже о крыльце. А я больше не хочу забывать, зачем сюда попала, – объясняю, зарываясь в волосы мужа. А он, наглец такой, наглаживает мою филейную часть и пробуждает неугомонное либидо.

– У меня никогда не было многочисленных любовниц, – усмехается правитель, но с остальной частью сказанного не спорит. – Я услышал тебя, Пресветлая. Значит, здесь будем жить, пока не построят твой храм. Надо бы поторопить Орэта.

– Здесь? Ты собрался остаться со мной? – перебиваю и зачем-то оглядываюсь. Будто уже забыла, как выглядит моё нынешнее пристанище.

– Конечно. Ты моя жена, и я буду там, где ты.

Прикусываю щёку с внутренней стороны. Давлю в себе распирающую изнутри любовь и нежность. Просто поверить не могу, что он готов оставить дворец и удобства. Готов ради моих желаний переехать в эту халупу.

Гильермо и Лео сразу же перебрались, как только меня нашли. В свободное от работы время немного расширили дом, сделав небольшую пристройку для приёма пациентов. Но остальная часть жилища такая же, какой была раньше. Хотя Гиль обещал заняться домом, возможно, второй этаж пристроить. Так как нам тут тесновато.

Старший муж утром уезжает на работу в столицу. А вечером пишет мне, что освободился, я призываю его, сокращая два часа дороги до двух секунд. Удобная всё же функция.

Леонель остаётся со мной. Он у меня бездельник пока. У нас проходит реабилитация, надо избавить его от остаточных болей. После занятий блондинистый муж уходит из дома и помогает сельским мужчинам. Либо рыбачит, либо охотится наравне со всеми. Тяжёлый труд ему пока противопоказан. Пару дней назад помог соседу, потаскал тяжести, перенапрягся. Сутки потом встать не мог от боли в спине. Сейчас он как раз на речке рыбачит с мужьями Домны.

– Ты не хочешь? – напрягается мужчина.

– Здесь тесно, Алард, – говорю с улыбкой, вновь зарываясь в волосы. – Одна жёсткая кровать. Не считая этой вот койки для пациентов. Один-единственный санузел. И горячая вода с перерывами, так как котёл нагревается долго. Тут нет тех удобств, к которым ты привык. Здесь нет слуг, нет поваров.

– Откуда тебе знать, к чему я привык, Таня? – спрашивает, и ладонь скользит ниже.

– Ты король, – пожимаю плечами. – Тебе положено спать на мягких перинах с миллионом подушек. Есть золотой ложкой деликатесы. И плавать в пенных благоухающих бассейнах.

Правитель пару секунд удивлённо взирает на меня, а после, запрокинув голову, хохочет. Громко так, по-настоящему искренне. Даже в уголках глаз слёзы наворачиваются.

– Перенеси нас срочно в мои покои. И ты увидишь, как жёстко ошибаешься. А мягкость моей перины продемонстрирую наглядно, – со смехом урчит негодник, стискивая ягодицы и дыша в ложбинку груди.

– Ну уж нет. У меня рабочий день в самом разгаре. У тебя, к слову, тоже, – активно уворачиваюсь от любимых рук. Так как чувствую собственную реакцию тела на этого невозможно властного правителя. А мне б его ещё немного помучить за погибшие нервные клетки.

– У меня выходной. И завтра тоже. И вообще бессрочный отпуск, – муж подхватывает на руки и несёт куда-то.

С улицы как-то резко так раздаётся истеричный вопль Анхелики. Морщусь. И Алард прерывает своё соблазнение.

– Что? Уже собственное наказание не нравится? – шепчу, замечая, как в тёмных глазах вспыхивает гнев.

– Кто ж знал, что ты захочешь остаться. Пора бы мне уже запомнить, что не нужно строить планы и возмездия без твоего участия, – бурчит Алард. – Отправлю их в другую провинцию.

– Нет. Пусть остаются. Я их, конечно, не простила, и жалости от меня они больше не получат, но совсем одних оставлять этих дамочек чревато. Здесь хоть Гиль будет присматривать за роднёй. Убьются ещё ненароком. Оборотень себя винить будет. Семья какая-никакая.

– Ты слишком добрая, – вздыхает мужчина и закрывает рот долгожданным поцелуем.

Глава 70

Алард не шутил, как только разобрался с наказанием, отправил гвардейцев восвояси и остался со мной.

Вернувшийся с рыбалки Лео обалдело хлопал глазами и даже колких выражений не нашёл в своём лексиконе. Хотя после того, как увидел бывшую маркизу с дочерью, разразился тирадой, щедро приправленной армейским матом. Я восхитилась и записала пару фразочек на всякий случай.

Небольшая деревня между двух городов, в двух часах от столицы, не ожидала наплыва венценосных жильцов. Старейшина выдал ветхий домик с небольшим палисадником в аренду провинившимся родственницам и удалился вместе с правителем обсудить грядущие перемены.

Анхелика и Ларета спрятались в полученной жилплощади и больше не выходили. Гильермо вечерком заглянул к ним, но быстро вернулся. Видать, выслушал порцию гадостей в свой адрес от мамаши. Из-за старшего мужа мне захотелось всё же попросить правителя отправить родственниц в другое село. Или вообще в провинцию. Мало ли деревень да богом забытых городов в Дадарии. Но Гиль рыкнул, чтоб не лезла.

Мы всё равно тут ненадолго. Максимум ещё месяц – и храм будет достроен. Там не только Алард торопится, но и Даркрай своих строителей подключил. Точно, в четыре смены работают бедные работяги.

Для себя решила игнорировать дамочек. Нет их больше в моей жизни. И правильно их король наказал ссылкой. Пусть с лихвой хлебнут жизни рабоче-крестьянской. Возможно, хоть поймут, как подло поступили в отношении нуждающихся людей. И да, я считаю, что в первую очередь они виноваты перед больными страждущими. Это хорошо ещё, что никто из тех, кто приходил за помощью в наш дом, не умер. Так бы точно довела двух дам до темницы без права выхода.

А откуда я это знаю? Всё просто. Гильермо и его ищейки нашли каждого, кто за эти пару месяцев приходил к нам в поисках Пресветлой. И к каждому мы «слетали» прямо на дом.

За эти три недели моего небольшого отпуска мы очень плодотворно поработали с мужьями. По вечерам, после работы моего работящего оборотня, мы с помощью божественной магии перемещались к нуждающимся. Проводили сеанс светотерапии и отправлялись к новому пациенту. Всего пару часов за вечер, а потом домой. В деревню.

К слову, моё уникальное перемещение – это очередное усиление магии из-за обретения всех четырёх якорей. Я теперь, как Рома, могу своей магией не только перемещаться на дальние дистанции, но и переносить с собой людей. Пока только двоих пыталась. Но, возможно, смогу и больше. Или научусь, как Рома, создавать воронку коридора и целые отряды отправлять.

И, кстати, я теперь могу управлять собственным светом. Аккумулировать его, выпускать плотный белый дым или светиться как лампочка Ильича. Только Рома управляет мастерски Тьмой. А я – Светом. Алард говорит, что во мне магия изначального Нексуса. Ну, когда Рома ещё был Элохимом Богини, его Тьма была Светом. Это потом она потемнела.

Я вспоминаю наш разговор с Дарком. Дроу уже тогда сравнивал меня с Нексусом и предостерегал. Похоже, он уже знал, какая сила сокрыта во мне. Надо уточнить у дроу при встрече.

Дарк знает, что я сбежала, куда сбежала и почему сбежала. И также поддерживал меня, не выдавая Аларду мою дислокацию. С дроу мы каждый вечер перед сном переписываемся. Придумали традицию вместо прогулок.

Первый совместный ужин у нас проходит в доме старейшины, в компании семьи моего маленького пациента Арена. Женщина, приютившая меня, да и её мужья немного скованы в присутствии правителя. Они даже и не мечтали о возможности оказаться за одним столом с королём. Алард же с присущей ему суровостью расспрашивает о нуждах деревни. Внимательно выслушивает старейшину и Кастора, который смелее из тройки мужчин.

– Я благодарен вам, – под конец ужина говорит муж мой венценосный, пожимая руку мужьям подруги. – И вам, Домна.

– Что вы, Ваше Величество, – краснея, лепечет грузная женщина и сжимает измызганный за этот вечер подол платья.

– Вы позаботились о моей жене, не оставили её в беде, – продолжает Алард и вытягивает два небольших свитка с королевской печатью. – Это рекомендательные письма в школу благородных девиц для дочери и королевскую магическую школу – для вашего сына. Приём в школу с десяти лет, но герцог Дастиан Норт уже проинформирован и сделает исключение для Арена.

Домна в шоке. Трое её мужей тоже. Я же в очередной раз восхищаюсь этим невозможным мужчиной. Надо же, он помнит. А ведь про свою встречу с этой семьёй я рассказывала Аларду, кажется, на первом свидании. Кто-то скажет: король мог бы дать им денег, но, как по мне, он поступил более дальновидно. Дал будущее их детям. Первоначальный старт.

Опомнившись, мужчины громко благодарят правителя. Домна плачет, но старается спрятать слёзы радости. Понимаю их, не всем удаётся вырваться из деревни в столицу и поступить на учёбу. Тем более в королевскую школу, которую открыл совсем недавно уже знакомый мне герцог и по совместительству муж моей подруги Миры.

– Таня!.. – Домна теперь ко мне кидается. Обнимает и благодарит. Я тут вообще ни при чём. Это чисто инициатива короля. Улыбаюсь, похлопываю по спине взбудораженной подруги.

– Насчёт замены кровли и ремонта моста завтра Лео заглянет к вам, – меж тем Алард переводит тему и обращается уже к старейшине. – Поможет составить смету и обратится в палату лордов. Думаю, взыщем необходимые средства.

– Я? – тычет в себя блондин, но под хмурым взглядом старейшины деревни важно кивает.

Мы прощаемся с гостеприимным домом. И медленно идём к себе. Прижавшись к боку Гильермо, глупо улыбаюсь и смотрю на тёмное небо. Алард с Леонелем чуть отстали, что-то бурно обсуждают. По обрывкам фраз понимаю, что этот невыносимо деятельный король и для Лео нашёл работу. Скорее всего, в будущем хочет сделать его одним из советников. Наверное, побратимы короля не могут быть бездельниками и должны занимать высокие посты.

– Не уверен, что меня примут всерьёз эти лорды, – гундосит Лео.

– За твоей спиной мощная поддержка, – фыркает Алард.

– Ты, что ли? Ну так, может, я просто к тебе обращусь? – хмыкает блондин.

– Нет, я никому не буду покровительствовать. Даже побратиму. У тебя для этого есть брат. Не последнее лицо в Дадарии, между прочим.

– Аарон давно в меня не верит...

Уловив нотки горечи в голосе мужа, останавливаю Гильермо и, дождавшись мужчин, обнимаю Лео.

– Ты не прав, Аарон тебя очень любит и даже гордится. Он мне сам это сказал. И верит в тебя, как и я. И Алард с Гилем тоже. Я ещё про Мирабеллу молчу, которая с первого же дня защищала и просила не мучить тебя.

– Ладно, ладно. Возьмусь улучшать эту деревню, – сдаётся с улыбкой блондинистый муж и целует в губы. – Его Величество просто не хочет, чтобы я ошивался возле тебя, пока они работу работают.

– И это тоже, – хмыкает правитель, подхватывает меня на руки и под хохот Гильермо заносит в дом.

Глава 71

– Таня! Таня, скорее! – на рассвете нового дня ко мне врывается Арен, напоминая об одном случае из прошлого. – Простите, Ваше Величество… Ой…

Нехотя отлепив голову от подушки, смотрю на покрасневшего и нервно подпрыгивающего мальчишку.

– Что случилось? – хрипло вопрошает проснувшийся муж.

– Фелия рожает, просили позвать Пресветлую, – мнётся Арен.

– Уже? Чёрт, рано ведь! Беги обратно, скажи, я уже иду.

Мальчик со скоростью света уносится обратно к соседям. Я же спешно перепрыгиваю Аларда и прячусь в ванной. Муж тоже одевается и вместе со мной идёт к нашей беременяшке. Леонель ещё с вечера остался в столице, заночевал у Аарона, он готовится к своему первому заседанию в палате лордов. А Гильермо в командировке, ищет дочь высокопоставленного чиновника. Попросили лично заняться.

В деревне всей такой странной семьёй мы живём почти месяц. Каждое утром я провожаю мужчин на работу и принимаю больных. Молва обо мне растёт, и из соседних деревень да графств стекаются люди. Не много, но работы мне хватает. Алард около недели пробыл в отпуске. Старался отрешиться от материального и отдохнуть душой. Правда, надолго его не хватило. Всё-таки в мужья мне достался очень трудолюбивый мужчина.

По вечерам мы все собираемся за большим столом во дворике. Ужинаем простой едой, приготовленной мной по земным рецептам. Без многочисленных столовых приборов, этикета и прочей аристократической мишуры. Громко обсуждаем прошедший день, много смеёмся и шутим. Ходим в гости к соседям или на речку рыбачить. Купаться ещё рано, вода холодная. Но вот такая семейная жизнь без пафоса и не под прицелами глаз мне нравится намного больше. И я напитываюсь этими минутами сполна, так как знаю, что скоро это всё закончится.

Анхелика и Ларета первые дни старались не привлекать внимания и даже из дома не выходили. Наверное, боялись попасться на глаза Аларду. Уж не знаю, что они ели. Возможно, Гильермо им продуктов привёз или готовой еды. Но как только Алард начал уезжать вместе с Гилем и Лео на работу, свекровь сразу же показалась из своего убежища.

Я как раз принимала очередную пациентку, когда Анхелика без стука вошла в дом и, свернув на кухню, начала греметь там посудой. Оставив бабу Рами с очередным приступом радикулита, заглянула и обалдела. Даже первые две минуты слов цензурных не нашла, чтобы осадить бывшую маркизу.

Свекровь нагло приватизировала кувшин с молоком от той самой старушки Рами. И старательно упаковывала в корзинку с фруктами булочки, испечённые мной ранним утром.

– А вы ничего не перепутали? – спросила я тогда, уперев руки в боки.

– Нам нечего есть! Даже в тюрьме заключённых, знаешь ли, кормят! – выпалила она, ревностно прижимая к груди молоко. – А тебе эти просто так несут продукты. Жалко поделиться?

– Для вас жалко. Положите обратно и убирайтесь из моего дома.

Анхелика грохнула кувшином, расплескав молоко. Следом полетела корзинка. На этом моё терпение лопнуло. Я направила ладонь, магией подняла женщину и вышвырнула за порог, прямо на пыльную дорогу, под ноги её любимой дочери.

– Хочешь есть, Анхелика? Научись трудиться. Помоги по хозяйству, и тебя накормят. Или попроси по-человечески, тебе не откажут. Пора бы несуществующую корону-то снять. Глядишь, кислород в голову поступит и думать научишься. Ещё раз попытаешься влезть ко мне, в настоящую темницу отправишься.

– Вот ты и показала своё истинное лицо! Гильермо узнает.

– Конечно узнает, – хмыкаю я и закрываю дверь. И нет, мужу я не говорю об этом случае. Не вижу смысла, они опять поругаются. Будет больно моему мужу, а не этой стерве.

После этого случая свекровь посмирнела. А ещё через пару дней я увидела Ларету, помогающую бабе Рами. Это было незабываемое зрелище. Я даже Гильермо призвала, оторвав от какого-то важного собрания и спрятавшись за пышный куст, показала его сестрёнку. Которая несла вёдра с молоком от коровника в дом.

Труд облагораживает. Не зря так говорят.

С недавних пор Ларету я часто вижу в компании соседского парня. Девушка, правда, воротит от него нос и всячески демонстрирует, что не интересен он ей, но знаки внимания принимает. Цветы полевые там, сорванные фрукты.

Анхелика редко выходит из дома, а если выходит, то только чтобы наорать на детей, что носятся по всей деревне. Или на Ларету, которая внезапно решила задержаться. Вот думаю, насколько хватит брюнетки и когда она сбежит с соседским парнем от опеки мамаши. Ставлю, что не надолго.

Это ещё Гильермо им подкидывает продуктов. Просто нам соседи несут со своего огорода. Не хотят мои пациенты бесплатно лечиться. И, чтобы не испортились, часть из них Гиль всё-таки жертвует матери и сестре. Но когда мы уедем, лавочка точно прикроется. Тогда и туго будет двум аристократкам.

Из воспоминания прошлого меня вырывает истошный крик Фэлии. Подхватив юбки, залетаю в соседский дом. Выгоняю троих мужей, что топчутся вокруг извивающейся жены и не знают, как помочь. Раздав задания, выгоняю и присаживаюсь на маленький табурет у ног роженицы.

– Ещё рано, Светлая, – лепечет между схватками женщина. – Они не выживут.

– Выживут, – уверено пресекаю стенания. – Твоя задача сейчас – дышать и следовать моим указаниям.

– Вот вода! – забегает старший муж Фэлии.

– Простыни! – влетает второй.

До полудня я ещё пару раз гоняю мужчин. Алард в дом не заходит, но и не уезжает. Сидит на лавочке, волнуется, будто своих детей ждёт. Младенцы очень слабые и без магии бы точно не выжили. Я подпитываю их светом. Муж помогает мне, даруя свою поддержку. И как только они крепнут, отдаю Домне. Женщина сноровисто их купает, кутает в пелёнки и передает отцам. А я возвращаюсь к моей пациентке. Уставшей, измученной и встревоженной.