Текст книги "Тени Аразры"

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)

Глава 2.

Хабрит.

Майкл, лучась от гордости, восседал рядом с отцом. Леонас впервые разрешил ему присутствовать на ответственной встрече, и юноша изо всех сил старался соответствовать положению наследника великой империи, которую создавал его отец. Треть Западного материка уже принадлежала Хабриту, теперь же граф Леонас планировал захватить крупнейший на материке город-государство Луду и во всеуслышание объявить себя императором. При мысли о том, что скоро он станет принцем, Майкл испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, ему нравилось, как звучит "принц Майкл", но с другой, титул принца ещё больше ограничил бы его личную свободу. Уже сейчас нудные официальные церемонии, на которых он был обязан присутствовать, случались в Хабрите чуть ли не каждую неделю. "А что будет, когда отец станет императором?" – кисло спросил себя Майкл и обвёл глазами сидящих за столом мужчин. Бароны Шандийский и Изирский преданно смотрели на Леонаса, боясь пропустить хоть слово могущественного сюзерена, зато присутствующие на встрече веши взирали на него равнодушным спокойствием.

Граф закончил говорить и требовательно посмотрел на барона Шандийского. Подвижное, чуть ассиметричное лицо шандийца дёрнулось, он вскочил и начал докладывать о новых поступлениях в армию Леонаса:

– Итак, к началу осени у нас будет тридцать тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч конников. А если созрцы сдержат обещание и пришлют двадцать сотен лучников, к началу зимы Луда падёт!

Леонас одобрительно кивнул и перевёл взгляд на вешей.

– Луда падёт, пришлют вам лучников или нет, – бесстрастно произнёс медноволосый веш с вздёрнутым веснушчатым носом и привычным движением коснулся тонкого золотого колечка в козелке.

– Идти на Луду без лучников – глупо! – осторожно заметил барон Изирский.

Медноволосый веш картинно приподнял бровь:

– Вы сомневаетесь в могуществе Аразры, барон?

– Нет. И тем не менее…

– Мы не даём обещаний, которые не можем выполнить! – отрезал белобрысый веш с тяжёлым квадратным подбородком.

Майкл с уважением посмотрел на одетых в простые коричневые плащи мужчин и с восторгом подумал: "Не будь они магами, я бы назвал их лучшим в Румере воинами". Юноша завистливо вздохнул и покосился на отца.

Леонас ненавидел магию и всё, что с ней связано. Он считал, что магия мешает людям жить, и мечтал очистить от неё Западный материк, а потом и весь Румер. Но судьба, словно насмехалась над ним. Мало того, что Леонас был вынужден пользоваться монастырскими снадобьями для лечения раненых солдат, так ещё безуспешная пятимесячная осада Изира заставила его обратиться за помощью к драгам.

Морской порт Изир не был стратегически важным объектом, но им правил барон Филипп, ярый противник Леонаса. Филипп считал, что и города-государства, и монастыри должны жить сами по себе, не вмешиваясь в дела друг друга, и его поддерживали большинство румерских правителей. Барон Изирский во всеуслышание объявил Леонаса тираном и узурпатором, и граф не мог оставить его заявление без внимания. Взятие Изира было для будущего императора делом чести, и, ради великой цели – объединения Западного материка, он поступился принципами и послал голубей в Аразру.

Три недели спустя в шатре Леонаса появились драги. Граф жаждал раздавить Филиппа и легко согласился стать должником Аразры, тем более, драги всего лишь потребовали, чтобы в будущем Леонас оказал им одну-единственную услугу. Правда, какую не уточнили. Граф рассудил, что сейчас важнее покорить материк, а что будет через несколько лет неведомо даже бессмертным. Он верил, что, став правителем Западного материка, сам будет диктовать условия Аразре. Леонас не прогадал: в тот же вечер оставленные в его распоряжении веши разрушили крепостные стены Изира, и наутро Филипп болтался в петле, а над его замком развевался стяг с гербом Хабрита. Леонас пожаловал титул барона Изирского своему верному вассалу, с триумфом вернулся домой, и начал готовиться к походу на Луду. Уверенный в победе, он приказал ювелирам изготовить золотую корону, скорнякам – сшить горностаевую мантию, а генералам – разработать план дальнейшего наступления. Хабритцы, предвкушая победу своего правителя, ходили надутые, как индюки, примериваясь к роли столичных жителей. Они без устали обсуждали триумфальное взятие Изира и, наслушавшись героических рассказов, Майкл загорелся желанием принять участие в походе на Луду. Юный граф мечтал сражаться плечом к плечу с вешами и собственными глазами увидеть их боевую магию, ведь блистательное взятие Изира было целиком и полностью заслугой Марка и Джошуа.

Вернувшись из Изира, Леонас хотел вознаградить вешей, однако служители Аразры не только отказались от награды, но даже не явились на пир в честь присоединения Изира к Хабриту. Майкла поразила их скромность. По его мнению, Марк и Джошуа должны были почивать на лаврах, а они воспринимали свой подвиг, как нечто будничное и не стоящее всеобщего внимания. И, заинтригованный поведением вешей, юноша решил познакомиться с ними поближе. Он подкараулил Марка и Джошуа возле отведённых им покоев и обрушил на них поток восхищённых слов. Веши учтиво выслушали темпераментную речь молодого графа и… захлопнули перед его носом дверь. Такой поворот событий обескуражил Майкла, но он не оставил попыток подружиться со служителями Аразры и упросил отца позволить ему упражняться вместе с хабритскими гвардейцами, которых веши натаскивали для предстоящих походов. Однако и тут его постигло разочарование: Марк и Джошуа словно не заметили, что в числе их учеников появился сын будущего правителя Западного материка. Они никак не выделили юного графа среди остальных солдат и занимались с ним, не делая скидок на его молодость и высокое положение. Четырнадцатилетний Майкл старался изо всех сил, но куда ему было до закалённых в боях воинов. Промучившись две недели, он признал поражение и вернулся к старому наставнику.

И хотя дружбы с вешами не получилось, Майкл по-прежнему с упоением слушал истории о Марке и Джошуа и мечтал сражаться за Луду рядом с ними. Но отец считал, что воевать ему рановато. Юношу тошнило от мысли, что он снова будет прозябать в Хабрите, а потом довольствоваться рассказами о чужих подвигах…

– Хорошо, – донёсся до него голос отца. – Выступаем на Луду в первый день осени. – Леонас посмотрел на вешей: – Вы свободны. – Марк и Джошуа встали и с невозмутимым видом покинули зал. Граф проводил вешей настороженным взглядом и, едва за ними закрылись двери, негромко произнёс: – Когда я стану императором, ноги их не будет в моём государстве. Мы прекрасно проживём и без их опасной магии!

Бароны подобострастно закивали, а Майкл умоляюще посмотрел на отца:

– Возьми меня в Луду.

– Я подумаю, – отмахнулся Леонас и с надменной улыбкой обратился к вассалам: – Завтра мы отправляемся на охоту, господа. Егеря обложили для нас огромного вепря. – Он посмотрел на сына и ободряющее похлопал его по плечу. – На охоту я тебя точно возьму. А сейчас, иди-ка к матери.

Майкл нехотя покинул зал и отправился на женскую половину замка. Отец выпроводил его из зала, намереваясь продолжить серьёзный разговор без него, и лицо Майкла пылало от досады: он считал себя взрослым, а его, на глазах посторонних, выставили ребёнком. "Мог бы дать мне какое-нибудь поручение, а не отправлять под крыло к мамочке. Представляю, как смеются надо мной бароны!" – обиженно подумал юноша и вошёл в услужливо распахнутые двери.

Леди Габия отложила пяльцы и внимательно взглянула на сына, а четыре её дочери ласково заулыбались брату. Майкл стало ещё обиднее. Он хмурым взглядом обвёл сестёр и плюхнулся в кресло у распахнутого окна.

– Говорят, егеря выследили сказочно большого вепря, – миролюбиво произнесла графиня. – Охота обещает быть весьма захватывающей. – Майкл неопределённо передёрнул плечами, и, вздохнув, леди Габия мягко продолжила: – Через год-другой ты обязательно отправишься в поход, Микки.

– Как ты не понимаешь, мама! К тому времени война закончится! – в сердцах выпалил юноша и отвернулся.

– Как ты разговариваешь с матерью?! – укорила его Анита, старшая из дочерей Леонаса. – Ты мечтаешь стать воином? Так научись владеть собой, Майкл, иначе никто не будет воспринимать тебя всерьёз. Ты – наследник престола! Тебе предстоит стать императором Западного материка и решать судьбы людей! Ты обязан быть примером для подданных! – Анита перевела взгляд на мать, словно спрашивая, правильно ли она говорит, и леди Габия одобрительно кивнула:

– Послушай сестру, Микки. Она говорит умные вещи.

– Угу, – буркнул Майкл. – Ей бы в монастырь податься. С её любовью учить всех и вся, она бы вмиг настоятельницей стала!

– Замолчи! – прикрикнула на него Габия. – Если б Анита попала в монастырь, я была бы счастлива! А вот твоё желание сойтись с вешами меня беспокоит. Жизнь вешей не так романтична, как ты воображаешь. Они не служители Аразры, а рабы драгов.

– Они не похожи на рабов!

– И, тем не менее, это так, Микки. Ты ещё ребёнок, и много не понимаешь.

Майкл вскочил, как ужаленный.

– И ты туда же! – заорал он. – Я уже не ребёнок! Я воин, и хочу сражаться под знамёнами отца! Если он не возьмёт меня с собой, я сбегу из Хабрита, наймусь в его войско простым солдатом и, с мечом в руках, добуду славу!

– А как ты сохранишь инкогнито, Микки? Тебя знает каждая собака, – рассмеялась толстушка Кристина, но замолчала под осуждающим взглядом старшей сестры.

– Мама абсолютно правильно назвала тебя ребёнком! – категорично сказала Анита. – Ты избалован сверх меры и совершенно не умеешь держать себя в руках! Ты должен сначала думать, а потом говорить!

– Надоело! – рявкнул Майкл и бросился к дверям.

– Немедленно вернись! – крикнула леди Габия, но сын уже выскочил в коридор. Графиня горестно вздохнула и склонилась над пяльцами. Она не разделяла имперских амбиций мужа. К тому же, Леонас, будучи ярым противником магии, собирался очистить Западный материк от монастырей, а леди Габия верила в Святой Румер. Её дядя и младший брат были монахами, и, втайне от мужа, графиня поддерживала с ними связь. Она знала правду об Аразре, и когда Леонас обратился за помощью к драгам, пришла в ужас. В отличие от мужа, Габия представляла, на что способны бессмертные, и неистово молила Святой Румер защитить её семью. И особенно уязвимым ей казался Майкл…

Первые пять лет брака у Леонаса и Габии не было детей. И тогда, вопреки воле мужа, графиня отправилась в Шандийский монастырь, чтобы посоветоваться со своим дядей-целителем. Как не скептично был настроен Леонас, посещение монастыря помогло супругам – вернувшись из поездки, леди Габия понесла. Беременность жены воодушевила графа. Долгожданный наследник должен был вот-вот появиться на свет, и Леонас начал воплощать в жизнь мечту об объединении Западного материка. Он мысли не допускал, что родится девочка, однако, к его разочарованию, Габия родила Аниту. Разъярённый граф едва не развёлся с женой, но её спасла новая беременность. Да только судьба словно испытывала Леонаса – у него вновь родилась дочь. Теперь графиня беременела каждый год. Она таяла на глазах, но не смела отказать мужу в близости. Ежегодные роды непременно убили бы её, но, к счастью, пятый ребёнок оказался мальчиком, и граф успокоился. Габия вздохнула свободно: муж больше не приходил в её спальню, а на его интрижки, она всегда смотрела сквозь пальцы.

Леонас души не чаял в единственном сыне. Когда Майклу исполнилось семь лет, он отнял его у матери, опасаясь, что Габия, верная почитательница Святого Румера, привьёт будущему принцу вредные идеи о величии монастырей. Леди Габия не стала противиться воле мужа, тем более что он позволил ей воспитывать дочерей так, как она считает нужным. А к Майклу граф приставил своего верного слугу Брия, который полностью разделял его взгляды.

Брий был воякой до мозга костей. Он, так же, как и Леонас, считал, что твёрдая рука и меткий глаз с лихвой заменяют магию и книжную премудрость. Конечно, он научил Майкла читать, но при этом выказывал настолько презрительное отношение к книгам, что юный граф стал считать чтение абсолютно ненужным и бесполезным времяпрепровождением. Зато драться Брий обожал. Он с упоением рассказывал Майклу о своей боевой молодости, учил его стрелять из лука и орудовать мечом, кинжалом и прочим холодным оружием. Именно Брий привил юному графу страсть к охоте и громче всех рукоплескал его метким выстрелам и точным ударам.

К четырнадцати годам Майкл ловко управлялся с мечом, почти без промаха метал кинжалы и отлично стрелял из лука. Леонас был доволен воспитанием сына. "Мой мальчик продолжит моё дело! Он станет таким же великим правителем, как я!" – с упоением говорил он вассалам.

Майкл рассматривал себя в огромном напольном зеркале: "Ну, какой я мальчик? Я мужчина!" Из зеркала на него смотрел высокий красивый молодой человек с выразительным скуластым лицом. Под хмуро сдвинутыми бровями чёрными алмазами горели дерзкие умные глаза. Крылья правильного носа чуть дрожали от обиды, полные губы были упрямо сжаты. Широкой крепкой ладонью Майкл провёл по мягкой щетине на подбородке, повертел головой и размашисто потянулся, ощущая, как под тонкой батистовой рубашкой перекатываются тугие натренированные мышцы. "Истинный воин!" – с гордостью подумал он и довольный собой отправился спать.

Наставник Брий разбудил юного графа на рассвете. Майкл открыл глаза, и обиды прошедшего дня накатили с новой силой.

– Я никуда не поеду! – капризно заявил он Брию. – Отец решил откупиться от меня охотой, чтобы не брать в Луду!

– Господин граф завтракает, и уже дважды справлялся о тебе, Майкл.

– Ну и пусть! – Юноша отвернулся к стене и натянул на голову одеяло.

– Не стоит сердить отца, – спокойно заметил Брий, – иначе он так и будет считать тебя мальчишкой.

– Я не мальчишка! – завопил Майкл, откинул одеяло и зло посмотрел на наставника.

– Тогда одевайся и спускайся к завтраку. Граф не будет ждать тебя вечно. – Брий повернулся к юноше спиной и направился к дверям.

– Подожди! – требовательно крикнул Майкл. – Помоги мне одеться!

Наставник усмехнулся в усы. Он добился, чего хотел, и, вернувшись к кровати, подал юному графу рубашку. Ворча и ноя, Майкл облачился в охотничий костюм, нахлобучил шляпу и, проигнорировав завтрак, отправился во двор. Грум в жёлто-синей ливрее подвёл к нему коня и помог сесть в седло. Майкл поправил шляпу, надменно подбоченился и состроил скучающее лицо, хотя всей душой рвался на охоту. Сердце Майкла замирало от нетерпеливого лая собак, заливистого ржания лошадей и резких криков егерей. Он обожал бешеную скачку по полям и перелескам Хабритского графства, когда в ушах свистел ветер, а из горла вырывался охотничий клич. Он не знал момента прекрасней, когда острый, как бритва, клинок вонзался в шею раненого зверя, и предсмертный хрип сладкой музыкой отдавался в его душе.

Майкл невольно улыбнулся, вспомнив, как во время последней охоты перерезал горло молодому оленю. Тёмная кровь залила руки, рукава камзола, брызнула в лицо, и Майкл ощутил, как его заполняет сладкая истома. Так было всегда. Юноша считал охоту неудачной, если ему не удавалось самому пролить кровь животного. И на его лицо вновь вернулось скучающее выражение: сегодня Майкла навряд ли подпустят к раненному вепрю, поскольку тот предназначен для гостей. Ему придётся издали наблюдать за захватывающим действом. "Ничего, – успокоил себя юноша. – Я прикажу егерям найти для меня оленя, и сам убью его". Эта мысль вернула Майклу хорошее настроение, и он весело улыбнулся отцу, который в сопровождении свиты как раз вышел во двор.

Взвыли рога. Тяжёлые ворота со скрежетом распахнулись, и охотники устремились к лесу. Майкл мчался за отцом, наслаждаясь скачкой. Его ноздри жадно втягивали холодный утренний воздух, сердце переполнял восторг, и, неожиданно для себя, он подумал: "Плевать на этикет! Я первым доберусь до вепря, и он умрёт от моей руки!" Юноша вонзил шпоры в бока коня и вырвался вперёд. Отец что-то крикнул ему, но Майкл не услышал – его конь внезапно споткнулся, и юный граф вылетел из седла. Леонас пронзительно заорал, но охотники не успели остановиться, и тяжёлые подковы лошадей в лепёшку растоптали единственного сына графа Хабритского.

Взвыв, как волк, Леонас спрыгнул с коня и бросился к сыну. Он упал на колени перед втоптанным в землю телом и замер, растерянно глядя на то, что осталось от Майкла.

– Сынок… – Граф закрыл лицо трясущимися руками и зарыдал в голос.

Свита кольцом окружила убитого горем отца. Люди боялись даже вздохнуть. Все знали, что значил для Леонаса Майкл. Граф возлагал на него большие надежды, и теперь эти надежды рухнули. Он смотрел на останки сына и видел крушение своих грандиозных планов: ему больше не хотелось становиться императором Западного материка…

Майкл, не мигая, взирал на рыдающего отца. Наконец, до юноши дошёл весь ужас происходящего, и он отвернулся.

– Смотри! – донёсся до него властный голос Джошуа, а Марк грубо повернул его к отцу.

Юноша увидел, как Брий поднимает Леонаса с колен и ведёт к лошади. Ему показалось, что за несколько минут отец будто ссохся и постарел. Сгорбленная фигура, бредущая по полю, была не похожа на подтянутого, моложавого графа Хабритского, завоевавшего половину Западного материка. Сердце Майкла заполнили жалость и разочарование. "Отцу никогда не стать императором", – холодно подумал он и почувствовал одобрительный хлопок по плечу.

– Вот уж не ожидал, – удивлённо сказал Марку Джошуа. – Госпожа Шарна нашла отличный экземпляр.

– Хотелось бы посмотреть, что из него получится, – ухмыльнулся Марк.

Майкл запальчиво взглянул на вешей.

– Тогда что мы стоим? Поехали!

Веши звонко расхохотались, и Хабрит пропал.

Глава 3.

Аразра.

Марк и Джошуа почтительно склонились перед драгной. Бессмертная красавица сидела на низком бортике фонтана, сложенном из гладких лазурных камней. Тяжёлые каштановые локоны широкой волной ниспадали на оголённые плечи и спину, а в больших зелёных глазах отражались искристые ледяные струи. Драгна мельком взглянула на застывших в поклоне вешей и, бросив: "Возвращайтесь в Хабрит!", перевела взгляд на Майкла:

– Добро пожаловать в Аразру, воин.

Юноша расправил плечи и приосанился. Ему было лестно, что бессмертная красавица сразу распознала в нём воина. Шарна слегка улыбнулась, встала и величественной походкой приблизилась к хабритцу. Майкл пожирал глазами совершенное тело драгны, обтянутое золотой парчой, и ему до жути хотелось коснуться её оголённого плеча – на большее он покуситься боялся. Драгна прочитала мысли юноши и снисходительно погладила его по щеке:

– В Аразре есть женщины прекраснее меня.

– Не верю… – срывающимся голосом прошептал Майкл.

Шарна загадочно улыбнулась, вернулась к фонтану и снова села на лазурный бортик:

– Я знаю, что ты любишь охоту. Что ты испытываешь, убивая зверя?

Майкл задумался. Он не мог выразить словами восторг и упоение, которые испытывал, вонзая кинжал в плоть жертвы. Но Шарне не нужны были слова. Она читала мысли хабритца и на мгновенье даже прониклась его ощущениями.

– Я люблю убивать, – наконец, произнёс Майкл, так и не подобрав нужных слов.

– А людей ты убивал?

– Пока нет, госпожа.

– Хороший ответ, воин. Думаю, ты станешь замечательным служителем Аразры. – Драгна усмехнулась и крикнула: – Арчи! Отведи его к Кариону.

Из-за портьеры вынырнул темноволосый веш. Он изящно поклонился Шарне и крепко сжал плечо хабритца:

– Идём, я покажу тебе Аразру.

Майкл бросил благоговейный взгляд на драгну, хотел что-то сказать, но они с Арчи уже стояли на улице. Юноша поёжился. В Хабрите вовсю буйствовала весна, и на нём был лёгкий, окантованный мехом охотничий костюм, который не годился для Северного материка, где ещё лежал снег. Однако, подняв глаза на сказочно красивый дворец драгов, Майкл забыл о холоде. Он с восторгом взирал на выложенную мозаикой стену с изображением диковинных животных и нереально красивых людей. Майкл слышал об Аразрском дворце множество легенд, но никогда не думал, что увидит его воочию. Арчи насмешливо улыбался, наблюдая за ним. Он позволил ошарашенному мальчишке полюбоваться мозаикой, а потом толкнул в спину:

– Пошли! Ещё насмотришься.

Майкл с сожалением оторвал взгляд от прекрасной картины и пошёл за вешем. Аразра продолжала изумлять его: дивный дворец окружали не ухоженные сады и парки, а гигантский воинский гарнизон. Арчи и Майкл миновали тренировочные поля, где под руководством наставников веши-ученики сражались на мечах или сходились в рукопашных схватках; обогнули огромный манеж, на котором ученики постарше занимались выездкой и вышли к казармам, одинаковым серым двухэтажным домам. Краем глаза веш взглянул на новичка и рассмеялся: хабритец морщился от запаха варёной капусты, долетавшего с кухни.

– К обеду ты опоздал, а ужин ещё не скоро, – ехидно сообщил он, подошёл к крайнему дому и толкнул дверь. – Нам сюда.

Секунду помешкав, Майкл шагнул в полумрак коридора. В нос ударили густые запахи свежевыделенной кожи и масла, от которых его чуть не вывернуло. Арчи рассмеялся и, толкнув невзрачную деревянную дверь, вошёл в небольшую, скудно обставленную комнату. За дубовым столом сидел крепко сбитый мужчина с чисто выбритым черепом и что-то записывал в толстую, обитую железом книгу. Оторвав глаза от страницы, он смерил Майкла равнодушным взглядом и обратился к Арчи:

– Напарник для Святоши?

– Да.

– Так познакомь их, – ровно произнёс Карион и снова склонился над книгой.

Арчи недовольно нахмурился, снял с гвоздя ключ и отпер дощатую дверь в углу комнаты.

– Давай меч и заходи. – Майкл послушно отстегнул ножны и протянул их вешу. Арчи с видом знатока оглядел оружие и усмехнулся: – Вперёд, Ваше сиятельство, Вас ждёт незабываемая встреча.

Майкл скривился и протиснулся в маленькую комнату с низким потолком и узкими окнами. У противоположной стены сидел светловолосый, худощавый юноша в сером балахоне послушника. Он настороженно оглядел Майкла и натянуто улыбнулся:

– Привет. Меня зовут Энтони.

– Майкл, – буркнул хабритец, презрительно оглядывая одежду будущего напарника. – Ты монах?

– Я был послушником Изборского монастыря.

– Ясно. Действительно Святоша. – Майкл уселся подальше от Энтони и капризно поджал губы. Со стороны драгов было свинством предлагать ему в напарники монаха.

Энтони покосился на дверь, обречёно вздохнул и заставил себя продолжить разговор:

– А кем был ты, Майкл?

– Я был и остаюсь воином! – гордо заявил тот. – Мой отец, граф Хабритский, правит половиной Западного материка!

– А… – протянул Энтони и уставился в окно. "Шарна постаралась, – тоскливо подумал он. – Мне не угнаться за напыщенным воякой".

Майкл сморщил нос, задумчиво поскрёб его и нехотя поинтересовался:

– Давно ты здесь?

– Со вчерашнего дня. – Энтони помолчал и добавил: – Надеюсь, надолго я здесь не задержусь.

Хабритец насмешливо посмотрел на послушника:

– Сбежишь?

– Никто не может сбежать из Аразры, – зло ответил Энтони. – Я умру. Не хочу быть вешем!

– Почему?

– Я целитель, а не убийца!

– И как ты собираешься умереть? Повесишься? – глумливо улыбнулся Майкл.

– Найду способ.

– Ну и дурак! Ты маг, и можешь прекрасно устроиться в Аразре.

– Но я целитель! – упрямо повторил Энтони и сжал кулаки.

– Забудь, – отмахнулся Майкл. – Драгов не интересуют настойки и припарки. Им нужны воины, такие, как я. Жаль только, что у меня нет дара. Уж я бы нашёл ему применение!

Энтони с изумлением взглянул на хабритца:

– В Аразру забирают только магов.

– То есть как? – Майкл зачем-то посмотрел на свои руки. – Ты хочешь сказать…

– Вот именно.

– Быть того не может!

– Ты не знал, что обладаешь даром?! Но ведь кто-то должен был увидеть его! Разве рядом с Хабритом нет монастыря?

– Есть, но мой отец терпеть не может монахов.

– Тогда понятно, – вздохнул Энтони и, чтобы поддержать завязавшуюся беседу, спросил: – Неужели за всю жизнь, ты ни разу не почувствовал, что отличаешься от других?

– Конечно, отличаюсь! Я лучше, чем другие! Я прекрасно владею мечом, и…

– Я не об этом. Ты никогда не замечал, что можешь… ну, например, влиять на людей.

Майкл снисходительно посмотрел на изборца:

– Я граф Хабритский, и мне не нужна магия, чтобы отдавать приказы.

– Ясно, – усмехнулся Энтони. – Что ж, если ты изживёшь аристократические замашки, Аразра вполне может стать тебе домом.

– Так и будет! – уверенно заявил хабритец и, увидев сомнение на лице напарника, добавил: – Госпожа драгна уже признала меня воином! И с магией я разберусь! А вот ты вряд ли выживешь, Святоша! И, когда ты сдохнешь, мне дадут другого напарника! Он будет воином, как я!

– Флаг тебе в руки, граф! Я не разделяю твоего желания стать рабом!

– Я буду служителем Аразры, а не рабом!

– Ну и кретин же ты, – безнадёжно махнул рукой изборец.

Позеленев от злости, Майкл подскочил к Энтони и залепил ему оплеуху. Изборец шлёпнулся на бок и, защищаясь, вытянул руку:

– Отойди, иначе я вынужден буду ударить тебя.

– Да что ты можешь?! – громко расхохотался хабритец и снова замахнулся на него.

– Не заставляй меня нападать! – крикнул Энтони, вжимаясь в пол.

– А ты и не можешь! – Майкл опустил руку и резко ударил его в живот.

Энтони взвыл от боли. На его ладони вспыхнул огненный шар, но он быстро сжал руку, и шар пропал.

– Трус! – брезгливо произнёс хабритец и плюнул себе под ноги.

Энтони сел, прислонился спиной к стене и несколько раз глубоко вздохнул.

– Я могу убить тебя, но не сделаю этого. Я целитель. – Он ещё раз глубоко вздохнул и замолчал.

– Ты – ничтожество! – не отступал Майкл. Послушник ужасно раздражал его. "Если прибью недоумка, мне дадут другого напарника!" – решил он и угрожающе навис над Энтони.

Изборец угадал его мысли и грустно произнёс:

– Вот я и нашёл способ умереть.

Майкл потянулся к его шее, и… дверь с треском распахнулась.

– Прекратить! – рявкнул Карион. – Ещё успеешь навоеваться, Граф! – Он протиснулся в комнату, схватил Майкла за шиворот, оттащил в угол и бросил на пол. – Сиди тихо, вояка. – Веш повернулся к Энтони: – Умрёшь, когда прикажут, Святоша. Ясно?

Изборец не ответил. Он поудобнее устроился у стены и закрыл глаза. Майкл смерил напарника ненавидящим взглядом и уставился в узкое зарешеченное окно. Карион насмешливо посмотрел на новичков, хмыкнул и вышел. Несколько минут Майкл молчал, а потом не выдержал:

– Всё из-за тебя, Святоша!

– Ты начал первым, Граф, – заметил Энтони, не открывая глаз.

– Ты разозлил меня!

– Чем же?

– Меня никто и никогда не называл кретином!

– Всё бывает в первый раз. – Энтони открыл глаза и миролюбиво улыбнулся напарнику.

– Не пытайся задобрить меня! Ты, как все монахи, хитрая двуличная змея!

– И много ты общался с монахами?

– Достаточно! – отрезал Майкл, в жизни не встречавшийся ни с одним служителем Святого Румера. – Вы вечно пытаетесь угодить и тем, и другим! Никогда не встаёте на сторону справедливости!

– Да, что ты знаешь о справедливости, граф Хабритский?! Твой отец, где силой, где обманом, захватил половину Западного материка. Он пролил реки крови, и всё ради дурацких амбиций! Он живёт в магическом Мире и не признаёт магию! Глупость несусветная!

– Не смей ругать моего отца! Он великий человек! Самый великий в Румере!

– Если бы не помощь драгов, эпохальный поход Леонаса закончился бы в Изире!

– Тогда почему же твои распрекрасные монахи не помогли изирцам?

– Изирский барон так же туп, как и твой отец. Он отказался от нашей помощи.

– Потому что не верил вам!

– Потому что твой отец на всех углах кричал, что ненавидит магию, и будет сражаться без помощи магов! А сам поступил подло! Мы знали, что Леонас послал голубей в Аразру, и предупредили изирцев. И, здесь ты прав, нам не поверили!

– Но вы всё равно могли бы вмешаться!

– Мы вели переговоры…

– Бред! Вы должны были действовать, а не болтать!

– Ты не понимаешь…

– А что тут понимать? Изир пал по вашей вине!

– Изир пал по собственной глупости! – не выдержав, крикнул Энтони. – Мы всеми силами пытаемся сохранить мир в Румере! Мы ценим жизнь, а вы, чуть что, хватаетесь за оружие! Вы воюете из-за обидного слова, неверно истолкованного жеста или спорного поля!

Майкл вскочил, схватился за пояс, где должен был висеть меч, и с вызовом посмотрел на изборца.

– Граф Леонас преследует благородную цель! – повторяя слова Брия, с пафосом заговорил он. – Мы объединим Румер и положим конец междоусобным войнам! Единое государство – вот спасение нашего Мира! Будущее за нами, а не за твоими монастырями! Вы со своей магией только мешаете естественному ходу событий! Вы лезете в государственные дела, в которых ничего не смыслите!

– Монастыри не против единого государства! Но, созданное при помощи силы, оно долго не протянет! Княжества, герцогства и графства должны договориться! Но пока это невозможно. Каждый правитель думает только о себе. Все вы претендуете на корону Румера, но ни один из вас не достоин её!

– Откуда ты знаешь?

– Монастыри прекрасно осведомлены о ситуации в Мире! Да и строны согласны с нами! А уж они точно знают, кто чем дышит!

– Строны?! – Майкл презрительно рассмеялся. – Сколько тебе лет, мальчик? Строны – миф, выдумка, сказка! Ты хоть раз видел строна?

– Нет, но мой отец…

– Рассказывал тебе байки!

Энтони с ожесточением хлопнул себя по колену:

– Мой отец, Квентин – отец-настоятель Избора! Он главный монах Румера!

– Главный сказочник Румера!

– Тупой солдафон! – в сердцах воскликнул Энтони, и хабритец бросился на него. Но на этот раз Энтони не позволил себя ударить, ловко увернувшись от внушительного кулака.

Дверь распахнулась, и в комнату заглянул недовольный Карион.

– Прекратите драку и слушайте! Дважды повторять не буду! – Майкл и Энтони замерли, а веш продолжил: – Забудьте обо всём, что было до Аразры! Здесь вы никто! Вы больше не принадлежите себе. Вы рабы. Будете жить так, как укажут господа драги! И, имейте в виду, вы – напарники, и намертво связаны между собой! Умрёт один – второй переживёт его на секунду! – Карион строго посмотрел на новичков и захлопнул дверь.

Энтони предполагал, что услышит нечто подобное, и поэтому слова веша не произвели на него сильного впечатления. Он снова сел у стены и отрешённо уставился себе под ноги. Зато Майкл был раздавлен. Он совсем иначе представлял жизнь вешей. Марк и Джошуа никак не походили на рабов, они выглядели гордыми и сильными. Майкл не поверил матери, а она оказалась права.

– Я не хочу быть рабом… – простонал хабритец и плюхнулся на пол. – Я сын правителя Западного материка. Меня нельзя делать рабом. – Он умоляюще посмотрел на изборца: – Убей меня! Хочу умереть свободным!

Энтони так и подмывало сказать напарнику какую-нибудь гадость, но он сдержался и твёрдо произнёс: