Текст книги "Тени Аразры"

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

Глава 15

Шарна.

В спальне витал аромат весеннего леса. Шарна полной грудью вдохнула прохладный воздух и радостно улыбнулась: магия Святоши была лёгкой, как дуновение майского ветерка, и нежной, как цветок подснежника. Энтони сладко спал в её постели, и Шарна пожалела, что завтра утром будет вынуждена вернуть его в казарму. Тихо ступая, она прошла в ванную комнату, опустилась в тёплую жасминовую воду, закрыла глаза и провалилась в сладкую полудрёму. Витая между явью и сном, она грезила о том времени, когда Энтони, наконец, закончит обучение и поселится в её покоях…

– Тони… – прошептала драгна, и тёплые губы любовника коснулись её шеи. – Любимый… – Шарна обняла юношу. Она хотела его так же сильно, как когда-то его отца. Драгна стонала от горячих поцелуев и ласк. Тело её пылало. Шарне казалось, что вода в ванной кипит и бурлит от бушующей в ней страсти. В миг наивысшего наслаждения она всхлипнула и, прижав к себе Энтони, прошептала: – Я люблю тебя, мой мальчик!

– Я тоже люблю тебя! – тихо откликнулся юноша, и Шарна открыла глаза: Энтони сидел в ванной рядом с ней и счастливо улыбался.

– Почему… – начала драгна, но Святоша не позволил ей говорить. Он закрыл её рот поцелуем, и Шарна вновь отдалась его ласкам…

Мягкая мочалка скользила по гладкой коже веша, и Энтони блаженствовал. Сейчас ему почти не приходилось притворяться: Шарна умела не только получать удовольствие, но и доставлять его. Святоша едва заметно шевельнул пальцами, и комната наполнилась звуками тихой скрипичной музыки.

– Ты самый романтичный из вешей, – улыбнулась драгна и нежно коснулась губами его непокорных светло-русых волос.

Энтони обнял госпожу, медленно провёл рукой её по спине и поцеловал в макушку. Шарна всем телом прильнула к юноше:

– Я не хочу отпускать тебя, Тони.

Святоша крепко прижал её к себе:

– Я тоже не хочу уходить, но… – Он грустно вздохнул. – Мы не можем быть вместе, Шарна! Я всего лишь ученик, и, вряд ли твои родичи позволят мне остаться с тобой! Возможно, лет через пять, если конечно я пройду испытания, и ты не разлюбишь меня…

– Не разлюблю… – с обидой в голосе произнесла Шарна и отстранилась от любовника. – Ты сомневаешься в моих чувствах?

– Я не могу поверить, что ты любишь меня! Мне всегда казалось, что любовь возможна лишь между равными. А я… – Святоша набрал в грудь воздуха и твёрдо закончил: – Я раб, Шарна, и навсегда останусь рабом!

Драгна посмотрела в синие, искрящиеся белыми точками глаза и с жаром проговорила:

– Ты не раб, Тони! Такие, как ты, никогда не становятся рабами! – Её голос стал громче. – Будь ты лишь сыном Квентина, обычным румерским магом, каких в Аразре пруд пруди, я сломала бы тебя в первый же вечер и, утолив жажду мести, оставила в покое. Возможно, когда бы ты стал вешем-воином, я сделала бы тебя фаворитом… Но ты не сломался! Ты вёл себя так, как я хотела, но твои глаза горели лютой ненавистью. Ты униженно молил о пощаде и жаждал моей смерти. Твоё желание было настолько мощным, что в какой-то миг я, бессмертная драгна, вдруг ощутила себя уязвимой, а ты, уловив мой страх, улыбнулся. И я с ужасом поняла, что проиграла. И кому? Зелёному юнцу! Молокососу, едва начавшему учиться магии! Меня охватило дикое бешенство! Не знаю, как мне удалось сдержаться и не убить тебя. – Она горько усмехнулась. – С тех пор, меня как магнитом тянет к тебе, Тони. Ты необычное существо. Ты заинтриговал драгну, многое повидавшую за две тысячи лет.

– Из первого свидания я помню лишь боль… – Энтони нервно сглотнул, и драгна, виновато улыбнувшись, протянула ему бокал:

– Прости…

Святоша принял бокал из её дрожащих пальцев, но пить не стал, а осторожно поставил его на бортик ванной:

– Иди ко мне, моя бессмертная госпожа!

Глаза Шарны заблестели.

– Ты на самом деле прощаешь меня… – скользнув по сознанию любовника, потрясенно вымолвила она. – Не понимаю…

– А я не понимаю Квентина! Как он мог отказаться от твоей любви? – Юноша обнял драгну и пощекотал её ухо языком. – Мне всю жизнь твердили, что я копия отца, но, похоже, в отношении женщин наши вкусы диаметрально противоположны.

– Не только в отношении женщин! – весело усмехнулась Шарна. – Я весь год смотрела на тебя и сравнивала с Квентином! Внешне вы похожи, как две капли воды! Но в остальном! – Она удобно устроилась на коленях любовника и прижалась щекой к его щеке. – Твой отец великий маг, и могу сказать, что такого лидера, как он, у служителей Святого Румера ещё не было! Но ты был совершенно прав, когда говорил, что Квентин убил бы себя, но не стал бы вешем.

Энтони вздрогнул:

– Когда я успел сказать об этом?

– Вчера! – Шарна пристально вгляделась в его глаза: – Ты помнишь свой вчерашний сон, Тони?

Святоша болезненно поморщился.

– Я помню отдельные куски и… – Он с тревогой посмотрел на Шарну. – Я не уверен, что это был сон…

– Я тоже не могу отделить тот сон от яви, – печально вздохнула драгна. – Я до сих пор не разобралась в том, что с нами произошло. И главное, я не хочу рассказывать о твоём сне-не-сне родичам, потому что тогда тебя убьют. – Её зелёные глаза по-кошачьи блеснули. – Ты не просто слишком хорош для того, чтобы быть вешем, ты слишком хорош, чтобы оставаться в живых, Тони. Твой сон-не-сон какая-то недоступная мне игра с сознанием. Если Улич узнает о ней – ты умрёшь!

– Значит, умру, – с ледяным спокойствием сказал Энтони. – Моё сознание доступно любому драгу, и первый же, кто заглянет в него, увидит мой сон-не-сон. – Он поцеловал Шарну в висок: – Но я умру счастливым, любовь моя! – Рука юноши чуть сжала упругую грудь любовницы, а губы потянулись к её губам.

– Подожди, – остановила его драгна и, помешкав, твёрдо произнесла: – Я не хочу терять тебя, Тони!

Святоша послушно убрал руку.

– Ты можешь помочь мне? – с надеждой спросил он.

– Могу! – Шарну охватило радостное возбуждение: она была счастлива защитить любимого. – Я научу тебя исправлять воспоминания, Тони! Вешей этому не обучают, и моим родичам в голову не придёт, что ты изменил свою память!

– Думаешь, у меня получится?

– Конечно. Ты же гений! Слушай!.. Нет. – Драгна решительно встала. – Идём в кабинет! Здесь я ничего не сумею объяснить тебе!..

Энтони поднял на Шарну усталые глаза:

– Получилось?

– Да, – с облегчением кивнула драгна. – На этот раз твои ложные воспоминания выглядели очень убедительно! Даже я поверила, хотя и знаю, как было на самом деле!

Взгляд юноши просветлел.

– Слава Святому Румеру! – радостно воскликнул он, поднялся с пола и подошёл к огромному окну, задёрнутому тяжелыми тёмно-зелёными гардинами. – Как мне отблагодарить тебя, Шарна? – Энтони раздвинул гардины, распахнул створки и подставил лицо студёному ночному ветру.

Зеленовато-желтая луна висела в небе огромным загадочным фонарём, и Энтони, освещённый её мягким, спокойным светом, показался драгне божественно красивым и неприступно далёким. Он обернулся и выжидающе посмотрел на неё своими странными искристыми глазами.

– Что я могу сделать для тебя? – срывающимся от волнения голосом спросил он и шагнул к неподвижно сидящей на полу Шарне.

– Поцелуй меня! – промолвила она таким тоном, словно сомневалась, что любовник выполнит её просьбу.

Энтони уловил настроение госпожи и жестко сказал себе: "Ты безумно любишь её! Ты готов отдать за неё жизнь! Ты продержался почти сутки, и ни за что не выдашь себя в последние часы! Тебе нет жизни без неё, и это – правда: в том положение, в которое поставил нас Майкл, её неожиданная любовь – защита, о которой мы мечтать не смели!" Энтони опустился на пол рядом с драгной и обнял её за плечи:

– Я люблю тебя! – Он прикрыл глаза и сосредоточился: Шарна желала, чтобы любовник овладел ею сейчас же, грубо и властно, словно она была вешей, а он – драгом.

И Святоша исполнил её желание…

– Откуда ты узнал, что я хочу именно этого? – ошеломлённо спросила Шарна, прижимая ладонь к искусанным до крови губам.

Энтони хитро улыбнулся:

– Я мог бы стать славным целителем!

– Ну и что? – Шарна отняла руку ото рта. – Разве целители… – Она замолчала и озадаченно уставилась на любовника: – Ты хочешь сказать, что читаешь мои мысли?

– Не мысли, – замотал головой Святоша. – Я чувствую твоё эмоциональное состояние и как бы примеряю его на себя. И мне становится понятно, чего ты хочешь. – Он снова улыбнулся. – Сейчас, например, ты хочешь есть!

Шарна хмыкнула:

– Угадал. Только для этого было достаточно посмотреть на часы: последний раз мы ели утром, а сейчас глубокая ночь!

– Точно, – кивнул Энтони и протянул ей тарелку с мясом. – Ешь скорее, а то остынет!

– Мальчишка! – Драгна шутливо хлопнула его по щеке. – Ты совершенно не умеешь ухаживать за женщинами! Почему я должна есть, сидя на полу, да ещё руками! Где нож, вилка и полагающийся к мясу бокал красного вина?

– Нету! – хихикнул Святоша и, схватив с тарелки кусок мяса, сунул его в рот. – Вкусно! У меня вышло просто замечательное жаркое! Ешь, Шарна, иначе я обижусь, и отшлёпаю тебя!

– Ты забываешься… – грозно начала драгна, но юноша не обратил внимания на её слова. Он взял кусочек мяса, поднёс его ко рту любовницы и угрожающе нежно приказал:

– Открой ротик, дорогая! – И неожиданно для себя Шарна повиновалась. – Умница! – Святоша погладил любовницу по спутанным каштановым волосам и поднёс к её губам следующий кусок.

Шарна послушно ела мясо из рук веша и млела, купаясь в его лучисто-синих глазах. А Энтони по-детски радостно смотрел ей в лицо и мучительно размышлял: надолго ли хватит у него сил изображать влюблённого раба.

Святоша появился в ученической столовой в разгар завтрака. Покачиваясь, он прошёл между столами и сел рядом с напарником. Майкл взглянул на его бледное, осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами, на чуть заметно дрожащие руки и нахмурился:

– Сколько ты не спал?

– Сутки, – тихо ответил Энтони.

– Это безумие. Ты вырубишься посреди урока и…

– У госпожи Шарны другое мнение на сей счёт, – перебил друга Святоша, взял стакан с чаем, медленными глотками выпил его и обвёл тяжелым взглядом вешей-учеников, которые прекратили есть и болтать, едва он появился в столовой. Судя по растерянным лицам, они не знали, как вести себя с избранником Шарны, да и воспитатели посматривали на него с боязливым удивлением. К тому же Святоша чувствовал на себе пронизывающий взгляд Улича: драг с интересом ждал, как он поведёт себя, и Энтони громко произнёс: – Я здесь, и этим всё сказано! Больше я ничего не могу добавить. Желающие узнать подробности могут обратиться непосредственно к госпоже Шарне!

Молчание длилось ещё пару секунд, а потом раздался хрипловатый голос Серого:

– Передай мне соль, Келен!

И веши разом заговорили. Майкл пододвинул к другу свой стакан с чаем, легонько похлопал его по спине и прошептал:

– Пока тебя не было, по казармам гуляли самые разные слухи. Как-нибудь я перескажу тебе их, и мы вместе посмеёмся.

– Только не сегодня! Я так хочу спать, что могу думать только о подушке, одеяле и кровати, – взмолился Энтони и мысленно добавил: "Мы выживем, Майк. Теперь я уверен в этом на сто процентов!"

Граф согласно кивнул и вложил в его руку ложку:

– Поешь, Тони, а то свалишься под ноги Кариону, и он отправит нас в карцер. И твои мечты о подушке не сбудутся.

– Лучше принеси мне ещё чая, дружище. Он хоть как-то бодрит меня, а каша… – Энтони вздохнул, – если я почувствую себя сытым, точно усну.

– Ладно. – Майкл вышел из-за стола и быстрым шагом направился к кухне.

Шарна сладко потянулась и с сожалением взглянула на пустую половину кровати. Ей страшно не хотелось расставаться с Энтони, но он был вешем, а, значит, принадлежал всем драгам. Оставить его при себе, означало вступить в открытый конфликт с родичами, и, скорее всего, дело закончилось бы смертью Святоши. А Шарна разделила бы участь отступницы Озарины. Конечно, Шарна могла бы забрать Энтони и покинуть Румер, но даже мысль о разлуке с родичами ужасала. Драги были накрепко связанны друг с другом. Если кто-то из них не встречался с родичами больше месяца, он погружался в глубокую депрессию и постепенно сходил с ума – это был побочный эффект обряда бессмертия.

Именно такая участь постигла Озарину, которая спуталась со строном и больше года шаталась с ним по Мирам. Когда драги нашли её, Озарина была абсолютно невменяемой. Она не узнавала родичей и всё время рыдала, словно у неё отняли самое дорогое. Шарна пыталась излечить родственницу, но тщетно: в сознание Озарины произошли необратимые изменения…

Отбросив мысль о побеге, Шарна посмотрела на Энтони: её молодой любовник стоял перед Карионом и, прикрыв глаза, слушал, как тот отчитывает его за невнимательность. Драгна покачала головой и укоризненно подумала: "Почему бы тебе ни оставить ребёнка в покое, Кари?" Однако вмешиваться не стала, поскольку перед уходом Святоша сотворил какую-то странную настойку и, выпив её, заявил, что вполне продержится до отбоя. "И всё же Тони необычное существо!" Шарна ухмыльнулась, вспомнив, как вёл себя Энтони с Еловитом и Белавой. Он с такой готовностью распахнул перед ними сознание, что родичи немного опешили, а когда увидели его первые воспоминания, то, не сговариваясь, с упрёком посмотрели на Шарну.

– Ты чуть не убила его! – строго заметил Еловит.

– Да, ладно, Ел! Ты ведь сам разрешил мне делать с ним, что угодно! Ему, кстати, понравилось, не так ли дружок? – Драгна легко ущипнула веша за щёку.

– Да, госпожа, – дрожащим голосом ответил Святоша и с готовностью поцеловал её руку.

В этот момент Шарна, на самом деле, едва не убила его, ибо даже в присутствии родичей, Энтони ухитрился показать, что хочет её.

Драгна мечтательно улыбнулась и стала неспешно одеваться. Закончив утренний туалет, она вышла в коридор и обнаружила Арчи, который внимательно разглядывал гобелен, висящий напротив дверей в её покои. Шарна осторожно проникла в сознание веша и довольно хмыкнула: фаворит разглядывал гобелен с раннего утра.

– Привет, дорогуша! – громко сказала она.

Веш вздрогнул, молниеносно обернулся и рухнул на колени:

– Я к вашим услугам, госпожа!

– А ты уверен, что мне нужны твои услуги? – насмешливо осведомилась Шарна.

Арчи медленно поднял голову и с болью в голосе спросил:

– Чем я прогневал Вас, госпожа? Скажите, и я исправлю свою ошибку! – Он припал к её ногам и молящим шепотом продолжил: – Позвольте мне остаться, госпожа! Я больше никогда не навлеку на себя Ваш гнев! Я Ваш верный раб, и с радостью приму смерть из Ваших рук, только не гоните меня!

– Я подумаю, что делать с тобой, дружок… А пока, исчезни! Ты раздражаешь меня!

Арчи выполнил приказ мгновенно. Шарна презрительно усмехнулась, переместилась к покоям Всемилы и нос к носу столкнулась с Левотой. Драг с кислой миной стоял у запертых дверей.

– Привет, Шарна, – пробормотал он и уныло вздохнул. – Кажется, наш роман с Милой вновь закончился.

– Что поделаешь, – развела руками драгна. – В конце концов, ты знал, что рано или поздно это случиться.

– Знал, – кивнул Левота, – но надеялся…

– … что Мила полюбит тебя на веки вечные, – хихикнула Шарна и похлопала родича по плечу: – Очнись, Лёва! Всемила это Всемила! Может, лет через сто, она вновь обратит свой благосклонный взор на тебя, а пока утешься в объятьях какой-нибудь симпатичной веши.

Драг почесал затылок:

– И то, правда! Чего это я разнылся? Мила, конечно, это нечто, но у меня полно других развлечений! – Он приободрился и, бросив просветлевший взгляд на Шарну, заметил: – Ты тоже пришла в себя. Ночь со Святошей пошла тебе на пользу.

– Да уж, – ухмыльнулась драгна. – Мальчик сумел доставить наслаждение своей госпоже.

– Он жив? – с подозрением спросил Левота.

– Конечно, – рассмеялась Шарна. – И думаю, мы ещё встретимся!

– Бедняга, – с картинным сочувствием вздохнул повеселевший драг и, галантно поцеловав руку родственнице, растворился в воздухе.

Двери в покои Всемилы тот час отворились.

– Заходи, подруга! – раздался её радостный голос. – Давно не виделись! – Красавица-драгна, поджав ноги, сидела в низком широком кресле и улыбалась.

– Чему ты радуешься? – нахмурилась Шарна.

– Всему, – беспечно ответила Мила. – Разрыву с Лёвой (разговоры о мачтах и реях достали!), твоему приходу (я, между прочим, давно тебя жду!) и ясному весеннему дню! – Она протянула гостье бокал золотистого вина. – Нутром чую – твой приход сулит мне новые приключения с Графом! Тебе наверняка мало одной ночи со Святошей, и ты хочешь ещё!

Словно не замечая бокала, Шарна склонилась к Миле и снисходительно поцеловала её в губы:

– Ты угодила мне, девочка.

Мила быстро поставила бокал на стол, обвила шею Шарны руками и коснулась губами её щеки:

– Я заслужила награду? – с надеждой прошептала она.

– Пока нет.

– Но я же сделала, как ты велела, – заискивающе вымолвила Всемила.

– Ты молодец, детка, но сейчас кое-кто нуждается в твоей любви гораздо больше меня.

Всемила потёрлась лицом о живот Шарны и недоверчиво спросила:

– Неужели ты разрешаешь мне…

– Ты будешь спать с ним, сколько захочешь, потому что, я хочу знать все его сильные и слабые места.

– Я выверну его наизнанку! – с азартом воскликнула Всемила и снизу вверх посмотрела в глаза Шарны: – Поцелуй меня.

– Обойдёшься. Сначала ты выполни моё задание, Мила.

– Но ты так давно не приходила ко мне! – робко упрекнула её Всемила. – Ну, пожалуйста! Иначе, я буду думать, что ты всё ещё сердишься на меня!

Шарна небрежно потрепала её по щеке:

– Маленькая шлюшка.

Всемила радостно закивала и, встав в кресле на колени, потянулась к ней, выпрашивая поцелуй. Шарна приложила палец к её губам, и Всемила, откинувшись на спинку кресла, замерла в ожидании. Помедлив, Шарна стянула с её покатых плеч шёлковый халат и стала поглаживать нежные полные груди. Мила не шевелилась, боясь, что Шарна остановится и лишит её вожделенной близости. Лишь прерывистое дыхание и испарина над верхней губой выдавали глубину её желания. Внезапно Шарна сжала пальцы, и острые ногти впились в холёную кожу. Всемила пронзительно вскрикнула и замолчала, повинуясь немому приказу. Шарна разжала пальцы и залепила ей пощёчину.

– Запомни: будешь спать только с Майклом! А когда я узнаю всё, что мне нужно… – Она схватила Милу за волосы и заставила подняться. – Будь умницей, и я вознагражу тебя за старания. – Рука Шарны скользнула по гладкому животу Милы и замерла между её ног. Всемила громко застонала, и Шарна, рассмеявшись, отдёрнула руку и хлопнула её по ягодицам: – Графа заберёшь после отбоя!

Шарна исчезла, а Всемила сползла с кресла и, рыдая, стала кататься по полу. Сейчас она была готова отдаться даже вешу из подземелья, но не смела пойти против воли госпожи.

Часть вторая.
Глава 1.

Десять лет спустя.

Энтони вскочил на коня и слегка шевельнул пальцами, закрывая манеж от любопытных взглядов. За десять лет он усовершенствовал щит Кариона, смешав его с заклинанием, изменяющим воспоминания, которому обучила его Шарна. Результат получился ошеломляющим: напарники научились закрывать не только собственное сознание, но и создавать магическое поле, искажающее восприятие тех, кто подглядывал за ними. Заклинание, созданное Энтони, позволило им вести двойную жизнь. Теперь, чтобы поговорить, друзьям не нужно было скрываться за штабелями брёвен или в карцере. Они могли накрыться щитом и спокойно обсудить ту или иную проблему, и под пристальными взглядами драгов, и в толпе вешей…

Святоша немного натянул повод, и конь недовольно замотал головой.

– Тише, тише, – ласково произнёс Энтони, но вместо того, чтобы успокоиться, конь громко заржал и взбрыкнул задними ногами. Святоша чудом удержался в седле. Выругавшись, он спрыгнул на землю и, взяв коня под уздцы, направился к ограде, где скучал Майкл.

– Не получается? – дружелюбно ухмыльнулся он. – Пора тебе смириться с этим, Тони. Не может человек быть совершенен во всём. Дрессура не твоя стезя. Умеешь ездить верхом и ладно.

– Покажи ещё раз!

– Бесполезно.

– Покажи!

Граф передёрнул плечами, всем своим видом демонстрируя, что старания напарника тщетны, и отлепился от ограды. Энтони внимательно следил за другом. Майкл погладил коня по шее, перехватил повод и вскочил в седло. Он неторопливо намотал длинную гриву на руку и прикрыл веки.

Святоша не сводил с напарника напряжённых глаз, но магии так и не почувствовал. Майкл отпустил гриву, посмотрел на друга, и Энтони, в который раз, с удивлением отметил, что глаза напарника стали чуть более круглыми, и в них появилось иное, не свойственное Графу пугливо-настороженное выражение. "Они похожи на глаза коня! Здесь должна быть магия, однако её нет!" – недоумевал Святоша.

Тем временем Граф пришпорил коня, выехал на середину манежа, и присмиревшее животное стало выделывать такие номера, что у Энтони захватило дух. Конь то падал на колени, то укладывался на бок, то танцевал, изящно перебирая тонкими ногами. Если бы Граф годами дрессировал этого коня, их полное единение было бы оправданным, но Майкл сидел на нём впервые. Энтони позаботился о чистоте эксперимента, выпросив коня у Кариона. "Наверное, он просто гениальный дрессировщик", – нехотя подумал Святоша и в который раз не поверил себе: что-то подсказывало ему, что здесь всё-таки замешана магия…

Около года назад Граф рассказал другу о странной встрече с крысой и удивительном ощущении сопричастности, которое он испытал, общаясь с ней, Энтони решил, что это одно из проявлений его дара, хотя напарник и утверждал, что не использовал магию.

– Не знаю, как у меня получилось, Тони. Когда Карион устроил тебе дополнительное занятие по стрельбе, я бродил по Аразре, и было мне как-то особенно тошно. И там, – он махнул рукой в сторону хозяйственных построек, – недалеко от крепостной стены, я увидел жирную серую крысу. Сначала я хотел прибить её, а потом вдруг подумал, что сам с удовольствием бы стал крысой, сделал подкоп и свалил отсюда, на все четыре стороны. Я почти видел, как мои маленькие лапки копают землю… И тут крыса остановилась и посмотрела на меня так, словно прочитала мои мысли. Мне стало любопытно. Я, шутя, позвал её, и она подошла…

– Здесь должна быть магия! – уверено заявил Энтони.

Майкл не возражал. Он и сам хотел понять, что с ним происходит. Той же ночью напарники пробрались на продуктовый склад, и Граф продемонстрировал другу свои новые способности: он заставил всех крыс и мышей собраться в центре склада и устроил цирковое представление. Грызуны забирались на спины друг другу, выстраивая пирамиды, кувыркались, катались по полу, танцевали на задних лапках и даже бегали наперегонки. Энтони изо всех сил пытался обнаружить хотя бы намёк на магию, но крысы и мыши, казалось, по собственной воле развлекают вешей. И он решил, что Майкл использует не магию, а какую-то удивительную форму гипноза. Святоша попросил друга рассказать, как именно он заставляет грызунов подчиняться, но тот лишь развёл руками.

– Я просто чувствую их, и всё.

– А раньше с тобой происходило что-то подобное?

– Да вроде нет. Не помню.

Святоша помрачнел и растерянно протянул:

– Я должен подумать…

Несколько дней он размышлял о странном таланте друга, и даже побывал на складе, где попытался повторить действия Майкла. Безрезультатно. "Это не гипноз. Это магия…" – сказал себе Святоша и отправился в библиотеку, уже зная, что искать.

Ещё в их первую встречу Энтони пришла в голову невероятная мысль о происхождении Майкла, но тогда он отбросил её, как абсурдную. Но сейчас, прочитав хроники драгов, Энтони почти уверился в том, что его дикая мысль – правильна.

На следующий день, когда, после урока выездки, напарники вели коней на конюшню, Энтони неожиданно сказал:

– Возможно, ты всё-таки используешь магию, но какую-то другую.

– Ага. Ещё скажи, что я не румерец! – хмыкнул Граф, и взгляд его стал настороженным: – Ты же это не серьёзно, Тони?

– Нет, – поспешно успокоил друга Святоша. – Я просто ищу логичное объяснение твоему таланту.

Майкл посмотрел на величественные стены дворца и вздохнул:

– Драги, наверное, объяснили бы, что со мной.

– А может, эта сторона твоего дара и есть та причина, по которой тебя забрали в Аразру? Что если драги только и ждут, когда твой талант проявится в полную силу? Возможно, ты способен управлять поведением не только животных, но и людей.

– Обойдутся! – сквозь зубы процедил Граф. – Лучше я совсем забуду о дрессуре.

– Воля твоя, – не стал спорить Энтони, и почти месяц напарники не касались этой темы.

Но как-то, после отбоя, Святоша вновь заговорил о необычных способностях друга.

– Я всё время думаю о них, – признался он Майклу. – Управление чужим разумом – любопытная штука.

– И опасная, – буркнул Граф.

– Да, но твои способности могли бы помочь нам покинуть Аразру.

– Мне казалось, ты отбросил мысль о самоубийстве ещё десять лет назад, – скептически заметил Граф. – К тому же, при всём желании, я не смогу заставить всю Аразру забыть о нашем существовании. Хочешь, мышки будут по утрам тебе кофе в постель приносить? Могу устроить. Но это большее, на что я способен!

– Ты просто не пробовал воздействовать на людей.

– И не буду!

– Но ты должен помочь мне разобраться в том, что с тобой происходит!

– Ладно, – неохотно кивнул Граф. – Что я должен делать?..

И напарники начали эксперименты, прикрывая их уроками выездки, где было много самостоятельной работы, и они часто оставались одни. Но, как не бился Энтони, он не смог почувствовать магию Майкла. И тогда он решился на эксперимент с людьми, надеясь, что, если напарник будет работать на грани возможностей, ему удастся почувствовать его магию.

Поскольку подопытными должны были стать Арчи и Грэг, которых Майкл не выносил, он с энтузиазмом поддержал идею напарника. Друзья устроили так, что Арчибальд и Грэгори столкнулись в безлюдном месте, и Майкл попытался заставить их броситься в объятья друг друга, однако ничего не вышло. Веши лишь обменялись недоумёнными взглядами и разошлись. Энтони был крайне разочарован, зато Граф пришёл в дикий восторг.

– Теперь я точно буду спать спокойно, Тони! Драгам не интересны игры с крысами!

– Рано радуешься, дружок, – положил конец его ликованию Энтони. – Узнав о твоих играх с грызунами, драги завизжат от радости. А что касается людей… Возможно, ты ещё не готов воздействовать на них. Попробуем через годик-другой.

Майкл скривился, как от зубной боли, но возражать напарнику не стал. Он хорошо знал, что если Энтони загорается какой-то идеей – его не остановить. И, под чутким руководством друга, Майкл продолжил "дрессировать" животных. Святоша же упорно искал опровержение своей невероятной гипотезы…

Вот и сейчас, глядя, как Майкл заставляет коня Кариона беспрекословно подчиняться, Энтони, наверное, в тысячный раз попытался понять принцип его действий. "Магия? Или нет?" – спрашивал он себя и боялся ответить "да". Вороной конь гарцевал по манежу, а Святоша с грустью смотрел на друга и гадал: "Если драги знают о его происхождении, то как они собираются использовать нас?" Он махнул рукой Майклу, показывая, что снимает защитное поле, и пошёл к калитке.

– Так зачем вам понадобился мой конь? – Рядом с Энтони появился Карион. – Чем вы тут занимались?

Святоша остановился:

– Выездкой.

– Разве я давал повод не доверять мне? – Карион сокрушённо покачал головой.

Энтони честно посмотрел в глаза наставнику:

– Мы занимались выездкой.

Карион недоверчиво усмехнулся.

– Надеюсь, занятия выездкой не приведут вас на виселицу! Майкл! Иди сюда! – Граф подъехал к наставнику и спрыгнул с коня. – Занятие окончено! – объявил Карион. – Отправляйтесь на обед! – Он вскочил в седло и поскакал к конюшне.

– Что-то произошло, – взволнованно произнёс Майкл. – Карион нервничает.

– Похоже, наше обучение заканчивается, – вздохнул Энтони.

– Нас отправят на задание? Вот здорово! Наконец-то мы выберемся за стены Аразры!

– Интересно, куда нас направят?

– Какая разница! Только представь, Тони, теперь мы будем путешествовать!

– И убивать.

Майкл раздражённо тряхнул головой:

– Брось. Ты знал, что, рано или поздно, это случится.

– А если нас пошлют в Хабрит?

– Не пошлют, – неуверенно произнёс Майкл, нервно одёрнул рубаху и внезапно исчез.

Неожиданное исчезновение друга не удивило Энтони: время от времени Всемила обедала в обществе своего любимца. Как и Шарна. Святоша нервно коснулся маленького шрама над левой бровью, и переместился к казарме. На крыльце, облокотясь на перила, скучал Арчи. Он с мрачным видом кивнул Святоше и выплюнул:

– Госпожа Шарна ждёт тебя после отбоя.

– Передай, что я буду счастлив видеть её, – невозмутимо ответил Энтони.

– Ещё бы! – презрительно фыркнул Арчи и пропал.

Энтони снова потёр шрам и распахнул дощатую дверь казармы. Девять лет назад, сам не зная как, он втянул Шарну в свой сон-не-сон и заставил полюбить себя. Тогда им двигало подсознательное желание выжить и спасти Майкла, и лишь спустя некоторое время Энтони понял, насколько ему повезло. В порыве откровения, Шарна поведала ему о своих экспериментах над вешами, самым удачным из которых был Арчибальд, и сердце Энтони замерло: не очаруй он драгну, стал бы её очередным подопытным. Святоша содрогнулся, вспомнив, как Шарна с улыбкой рассказывала ему о том, что изменила сознание юного Арчибальда, и любовь к ней стала единственным смыслом его существования.

После этого рассказа Святоша стал одержим Шарной не хуже Арчи: он старался предугадать малейшие желания госпожи, чтобы та всегда оставалась довольна, ибо опасался, что, разозлившись, драгна забудет о любви и перекроит его сознание по своему усмотрению. Мысль о том, что он может стать такой же влюблённой марионеткой, как Арчи, ужасала, и Энтони поклялся, что будет до конца играть с Шарной в любовь, только бы не лишиться собственного я.

С высокого мраморного потолка на полуобнажённое тело Всемилы падали мягкие золотые лучи. Её персиковая, умасленная благовониями кожа чуть матово блестела в ровном золотом свете, а по распущенным рыжим волосам метались белоснежные искорки. Мила лежала на овальном, покрытом златотканой скатертью столе, раскинувшись, как жертва на алтаре, и с восторгом смотрела на Майкла. Её груди и бёдра скрывал слой воздушно-белых сливок с орнаментом из сочной, тёмно-красной клубники – драгна обжала кормить любовника.

Глаза Графа вспыхнули похотью. Так случалось каждый раз, когда он видел Всемилу, но стоило ему покинуть покои госпожи, похоть бесследно исчезала. Сначала Майкл думал, что драгна распаляет его магией, и даже попросил Святошу понаблюдать за ними. Энтони выполнил просьбу друга, однако Всемила оказалась ни при чём – дело было в самом Майкле: он совершенно искренне желал красавицу-драгну, когда видел её, и напрочь забывал о своих чувствах, вернувшись в казарму…

Майкл приблизился к столу и жадным взглядом окинул соблазнительную фигуру Всемилы. Драгна умела превращать свидание в захватывающее действо. Её сексуальные фантазии заставляли мужчин испытывать неизведанное доселе наслаждение. Мила завораживала без всякой магии, и время, проведённое в её объятьях, навечно оставалось в памяти обладавших ею мужчин. Любой, хотя бы раз, удостоившийся внимания Всемилы, готов был броситься к её ногам вновь.