Текст книги "Пепел имени твоего. 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

  У меня выбора не было. Назад, на задворки жизни? Нет уж, только не это! Вот так и началось мое обучение ремеслу вора. Физические упражнения на гибкость и выносливость, владение холодным оружием. Я за три месяца изучил все типы замков и их секреты. Воровство кошельков это, как оказалось, была детская забава. Крис готовил меня к более серьёзным делам. Спустя пять месяцев я многому научился и пришло время первого задания: ограбление банка братьев Лурье. То ли братья сэкономили на магической сигнализации и качестве замков дверей, банка и сейфа, и мы – я и мой напарник маг Зарье – провели операцию по освобождению банка от золота и серебра на отлично.

  Именно на первом деле я понял, что владею Даром. Я обратил внимание, что вижу все разноцветные линии, петельки, завитушки плетений сигнализации. Видел, как эти линии рвались и исчезали после воздействия на них опытного мага. Естественно, я рассказал Крису о Даре и к моему обучению подключился Зарье. Распознавание типа артефактов и пользование ими стало основной целю моего обучения. Так и проходила моя жизнь с семи до девяти лет: ночью работа, короткий сон, обучение. Два дня на отдых от работы, но с усиленными тренировками и занятиями. Через некоторое время я стал обеспеченным человеком. После каждого «удачного» золотой или даже два Крис отдавал мне. Денег скопилось такое количество, что на мое имя был открыт счет в банке «Золотой Империал».

  На день Рождения, Крис сделал мне шикарный подарок – набор метательных ножей, изготовленных в одной из восточных стран, где-то за Хребтом Невезения. А через три дня после моего дня Рождения, Криса и Зарье не стало, как не стало и двадцати человек, сопровождающих главу гильдии на пути в город Тареб. Что за дела были у Криса в том городе, я не знаю. Но до Тареба живыми они не добрались.

  Сразу же после похорон ко мне, точнее, в квартиру Криса, пришел его друг Коллар. Он объяснил, что меня ждет после смерти Криса. Выбранный вместо него новый глава гильдии оказался ненавистником всех приближенных к моему бывшему учителю людей. Ожидается большая чистка в рядах гильдии, как сказал Коллар, и мне срочно нужно исчезнуть из города Лируш. Навсегда. Второй раз мне объяснять необходимости не было, поэтому на следующий день с небольшим багажом я был на пристани морского порта в ожидании Коллара. Тот появился через полчаса и повел меня к пирсу, к которому был пришвартован какой-то торговый корабль. Возле сходен нас ждал хороший знакомый Коллара, суровой внешности капитан корабля.

  Вот так, после недельного морского путешествия, я попал в столицу нашей Империи город Аллейд. И сразу же после того, как сошел на берег, я узнал страшную новость: в результате неаккуратного использования артефакта Ушедших, моего любимого города на карте мира не стало. На его месте образовалась огромная и глубокая воронка. Города Лируш больше не существовало, как и моего криминального прошлого.

  Из воспоминаний меня вернул локоть Миринды.

  – Ты чего дерешься? – разозлился я, потирая ушибленный бок.

  – А как с тобой по-другому? Ты меня не слышишь и сидишь как в ступоре! Мы уже подъезжаем, Арвил!

  Я осмотрелся по сторонам: мы катили по широкому проспекту Трех Королей, который заканчивался огромной Ратушной площадью. Здесь находились основные здания города: сама Ратуш, или городской магистрат, Академия Знаний и Силы, Императорский дворец, Храм Всех Святых.

  Когда мы были еще на подъезде к площади, я заметил помимо двадцатиэтажного здания Академии множество зданий. Все они располагались как бы полукругом и защищали тыл главного здания. Причем, все они отличались друг от друга архитектурой, этажностью и цветом. Зачем? Не знаю, но думаю узнаю, это дело времени. На верхней ступени лестницы стояли двое мужчин. Контраст между ними был разительный: мужчина в красной мантии с эмблемой Академии, как я понял сам магистр Арнинг, был ростом под два метра, волосы темно русые, сзади собранные в хвост. Привлекательная внешность, живые и умные темные глаза. Второй мужчина, намного младше магистра, был в обычной повседневной одежде городского жителя: брюки свободного покроя, светлая рубашка и кожаная коричневая куртка. На вид, мужчина тридцати-тридцати пяти лет, плотного телосложения, короткие смоляные волосы.

  Когда мы поднялись по ступеням лестницы, ведущей ко входу в здание, магистр перввм делом приобнял Миринду:

  – Нет, ну надо же, какая красавица! Это сколько же тебе лет? Дай-ка посчитаю... девятнадцать. Точно! Пора замуж выходить, Миринда!

  Дочь выручил Лорнс:

  – Что, старый хрыч, на свадьбе хочешь погулять? Что-то ты своего Торна никак не женишь!

  – Да уж, современная молодежь нынче разборчивая пошла, никакой романтики, один расчет. Ну да ладно, это их дело. Разрешите представить вам начальника службы безопасности Академии Эрона Фаррона. Эрон, это господин Лорнс, его дочь Миринда, а это, как я понимаю ...

  – Меня зовут Арвил, – представился я.

  Магистр и Фаррон кивнули мне, и магистр пригласил нас внутрь Академии. Пропустив всех, я сделал шаг в сторону двери. Тёмный, что происходит? Меня резко что-то отбросило назад и спеленало по рукам-ногам. Послышался тихий гул, исходящий от арки двери. Из здания выскочили удивленные магистр и Фаррон.

  – Какой-то артефакт? – спросил Эрон.

  – Ну да, и не один, – ответил я, удивившись вопросу.

  Магистр подошел к арке двери и приложил к ней кулон синего цвета, который достал из кармана мантии.

  – Мог бы и догадаться, дурак старый, – произнёс Арнинг. – Давай свою сумку, Арвил. С моим кулоном силовое поле меня не остановит.

  Сдавливающие меня силы исчезли, и я попробовал опять пройти в дверь. Меня опять спеленало невидимое поле. На этот раз сильнее.

  – Что-то еще? – удивленно спросил Фаррон.

  Я задумался: кроме ножа, который я прятал за сапог, у меня ничего не было. Магистр повторил процедуру с синим кулоном, подошел ко мне.

  – Доставай!

  Я нагнулся и достал нож. Магистр и Фаррон отшатнулись.

  – Ты с ума сошел это проносить в Академию? – воскликнул Арнинг.

  – Что – это? – спросил я. – Это обычный метательный нож. Подарок моего знакомого.

  – Это, юноша, нож, который впитывает в себя определенный вид энергии. Видишь, в рукоять вставлен камень черного цвета. Это означает смерть для мага, практикующего Чёрную магию. Я больше чем уверен, что у тебя есть еще шесть ножей. Так?

  – Так, – согласился я. – Все ножи имеют камни разного цвета.

  – Все верно, – кивнул Арнинг. – Огонь, вода, земля, воздух, жизнь, смерть и хаос. Мд-а, юноша, думаю есть смысл нам обстоятельно поговорить по поводу подарка вашего друга. Бросай нож в сумку. А теперь пошли ко мне в кабинет, не стоит привлекать внимание, – произнес магистр и первым сделал шаг внутрь здания.

  – Сюрпризов больше не будет, Арвил? – спросил Фаррон.

  Я пожал плечами. Сюрприз был, да еще какой! Едва я переступил порог Академии, как включилась звуковая и световая сигнализации. Звук сигнализации пропал, но арка переливалась всеми цветами радуги.

  – Это что такое? – спросил Арнинг. – Еще один запрещенный артефакт? Я тридцать пять лет изучал здание Академии, вносил изменения в систему охраны, но такой реакции на человека аркой-артефактом не видел. Кто ты, Арвил?! Хотя, кое-какие мысли есть. За мной и не отставайте!

  – Ты что здесь устроил? – дернула за рукав куртки Миринда.

  Я не ответил, потому что ответа на этот вопрос у меня не было.

  Фаррон и Лорнс шли по коридору вестибюля и о чем-то оживленно разговаривая.

  Магистр Арнинг, поднимаясь по ступенькам мраморной лестницы, ведущей на верхние этажи, остановился:

  – Быстрее поднимайтесь, скоро перерыв в занятиях. Студиозы нас могут затоптать и не заметить.

  Как можно торопиться, если находишься там, где всегда мечтал побывать? Похоже, Миринда со мной была согласна: она тоже крутила головой, рассматривая вестибюль.

  На третьем этаже, куда мы поднялись по широкой лестнице из серого мрамора, находилась, как я понял, администрация Академии. В приемной магистра стоял огромный стол с кучей папок, ряд стульев вдоль стены, два огромных окна с видом на городскую площадь, противоположная от окон стена была заставлена шкафами с огромным количеством книг и папок. За столом сидела девушка в синей мантии, на которой был вышит волнистый знак и цифра "4". Длинные черные волосы, интересная прическа, но в темно-голубых глазах была тоска и обреченность. Глядя на папки, которые девушка перебирала, я понял её настроение и даже посочувствовал. Поздоровавшись с ней, ответа мы не услышали.

  – Народ, чай пьем? – обратился к нам Арнинг. – Кстати, собственного производства. Зариночка, душечка, помоги мне напоить гостей этим чудо-напитком. Хорошо? И ещё: сделай одолжение и поздоровайся с гостями. Немедленно!

   Глава 3

  – Совсем ты студентов замордовал, – произнёс Лорнс, когда мы вошли в кабинет магистра. – Бедная девушка лишний раз рот боится открыть.

  – Издеваешься, Тирр? Кто кого еще замордовал. Зарина умудрилась на три из четырёх дежурств опоздать. Как тебе такое? Я в свое время был еще тем разгильдяем, но такого себе позволить не мог. Пришлось высказать девочке своё неудовольствие и предупредить, что она будет вечной дежурной. Это же такая проблема проснуться на два часа раньше обычного! С ума сойти!

  Я осмотрелся в кабинете: большой и светлый, с тремя окнами, стены отделаны материалом, похожим на светлое дерево. Орехом, скорее всего. Паркетный пол с красивым орнаментом, но ни ковров, ни гобеленов в кабинете не было. Я посмотрел на потолок и замер: чистое весеннее небо, с наплывом легких облаков, по которому летели птицы. Магия, одним словом! У противоположной от двери стены стоял чудовищных размеров стол на резных ножках и к нему, под прямым углом, приставлен еще один стол.

  – Проходите, присаживайтесь, – пригласил магистр. – Думаю, разговор у нас будет долгим.

  Арнинг протянул мне заплечную сумку и кивнул, мол, открывай. Первой, освободив от ткани дракка, я достал вазу из дома герцога Витторо. Магистр хмыкнул и кивнул, словно сам с собой соглашаясь. Потом я достал и положил на стол раковину. В кабинете повисло долгое молчание. Лица магистра и Фаррона выражали одновременно удивление, испуг и восторг. Первым в себя пришёл Арнинг:

  – И с этим всем вы так просто ехали сюда? Вот я старый осёл! Надо было вам с охраной сюда ехать, причем с магической защитой. Хорошо, что все хорошо заканчивается, короче говоря! О вазе я предполагал, что она у вас, дорогие мои, но откуда у вас чаша Гирсминда? Эрон, нужно активизировать защиту зданий по максимуму.

  Когда Фаррон вышел из кабинета, магистр присел в кресло, о чем-то задумался, иногда бросая косые взгляды на меня и Миринду.

  – В общем так, ребята! За Лорнса я могу поручиться. Он глупостей не наделает, но вас предупреждаю сразу: то, что вы услышите в этом кабинете, здесь должно и остаться. Договорились? Кстати, Тирр, правильно вы сделали, что приехали втроём и в лавке никто не остался. Думаю, что в вашем доме уже кто-то побывал или побывает. Там сейчас оставаться небезопасно. Собственно, я о Миринде говорю. С Арвилом нам судьба уготовила встречу не зря. И случай в вестибюле тому подтверждение. Миринда, ты всегда такая молчунья? – резко поменял тему разговора Арнинг.

  – Она тебя боится, – засмеялся Лорнс.

  – Так, Арвил, заверни вазу в ткань и вместе с раковиной, от греха подальше, давай-ка отнесем артефакты в сейф. От них фон стоит такой, что голова начала болеть.

  Сейф находился в одном из шкафов, за прикрытыми дверцами. Положив туда артефакты, мы сели за стол и через минуту в кабинет зашёл Эрон, за ним – Зарина, которая несла большой поднос с чайными принадлежностями. Поблагодарив девушку, магистр предупредил её, что его ни для кого нет. Зарина вышла из кабинета, плотно притворив за собой дверь.

  Арнинг достал из ящика стола артефакт в форме куба, прикоснулся к нему рукой. Куб засветился жёлтым светом.

  – Теперь нас никто не услышит. Эрон, всё сделал?

  – Да, магистр, всё в порядке. Многие преподаватели оказались очень любопытными. Я о случае с аркой.

  – Любопытство – не порок, как говорится, – произнёс Арнинг. – Наливайте чай, мне кое-что нужно сделать.

  Магистр активировал шар связи:

  – Господин Аразур, возьмите с собой инструменты для забора пробы крови, растворы для её анализа и поднимитесь ко мне. Жду!

  – Ну что, как чай? Друиды четыре года мучились, пока вывели этот сорт. Арвил, ты чего это побледнел? Не бойся, дорогой, ты должен мне довериться. Это же, в конце-концов, для твоего блага. Я больше чем уверен, ты и сам не против кое-что о себе узнать. Я прав? Вот, я всегда прав. Ну, не всегда, конечно, но...

  – Зачем вам делать анализ крови Арвила? – выпалила Миринда и покраснела. – Его согласие никого не интересует? Арвил, ты что, одеревенел что ли?

  – Ситар, а ведь Миринда права, – поддержал дочь Лорнс. – И насчёт тебя она права, Арвил.

  Я почувствовал, что лицо заливает краской. Знать столько лет Лорнса и Миринду, и хранить свой секрет – было очень непросто. Во мне был страх потерять их доверие и, как следствие, почти родственное отношение. Я даже был рад тому, что магистр предложил сделать. Всё откроется здесь и сейчас.

  – Зарина, подойдет господин Аразур, пусть войдет. Уже? Да, пусть заходит.

  В кабинет магистра зашёл человек в белом халате и с сумкой в руках. Невысоко роста, с огромными залысинами на голове. То, что когда-то было когда-то волосами, превратилось в белые жалкие клочья. Тем не менее, он чем-то привлекал моё внимание. Вот только чем? Может большими зелёными глазами? Аразур поздоровался с нами и посмотрел на Арнинга.

  – Магистр?

  – Ион, я тебя знаю много лет, но мне нужна гарантия, что информация, которую ты здесь узнаешь, останется в этом кабинете. Ты меня понял? Очень хорошо! А теперь, Ион, действуй.

  Аразур открыл сумку и выложил на стол белую тряпку, шприц, жгут, флакон с бесцветной жидкостью, медальон в форме трилистника, лист бумаги розового цвета и плоскую стеклянную чашку. Сняв куртку, я закатал рукав рубашки и отвернулся: не переношу вид крови. Слишком много я видел её в детстве, на десятерых хватит. Аразур перетянул руку жгутом, ввёл иглу в вену, ослабил жгут и потянул поршень шприца вверх. Артефакт в форме трилистника, поднесенный к руке, остановил кровотечение, след от укола исчез. Аразур налил в стеклянную чашку жидкость из флакона, тщательно её перемешал стеклянной палочкой и вылил жидкость на бумагу. Прошло минуты две-три, бумага поменяла цвет с розового на жёлтый. Аразур посмотрел на Арнинга, тот прикрыл глаза, кивнул. Капели крови собрались в центре бумаги и... Ничего не произошло.

  – Неужели я ошибся? – спросил магистр.

  – Думаю, нужно подождать, господин магистр. Такой анализ проводился очень и очень давно. Возможно, реактивы слабоваты, – высказал своё мнение Аразур.

  Минуты через две капля крови заискрилась и начала впитываться в бумагу. Ещё через минуту от одного края бумаги к другому прошла рябь и начал проявляться рисунок: на фоне заснеженных гор, раскинув крылья, гордо парил орел. Чёрного цвета, с белоснежной шеей и хвостом.

  В кабинете воцарилась тишина. Арнинг щелкнул пальцами и пробормотал:

  – Примерно так я и думал. Можете гордиться собой, господа. Вы первые, кто за многовековую историю Империи встретился с потомком легендарной цивилизации аануров или Ушедших. Кому как будет удобней. У кого какие мысли? У меня, лично, один большой туман в голове и огромное желание что-нибудь выпить. Крепче чая, естественно.

  – Я не против, – произнес Лорнс. – Не каждый день с таким, то есть с такими, то есть...в общем, давай за это выпьем.

  – Кстати, Тирр, ты знаешь, что из-за чаши Гирсминда произошло три войны и погибло около миллиона человек? – спросил Арнинг.

  Я допивал остывший чай, но услышав слова магистра о количестве погибших, поперхнулся.

  – Когда эти войны были? – спросила Миринда.

  Арнинг показал рукой на Аразура:

  – Вот этот не совсем человек, друид, может нас просветить.

  – Войны закончились около двухсот лет тому назад. Я их помню, конечно, – сказал Аразур. – Войны развязывают короли, а гибнут обычные люди. Закон жизни, никуда не денешься. Но самое интересное, что бессмертным никто из королей не стал, а чаша Гирсминда периодически исчезала и появлялась накануне очередной войны. Хотя, ситуация сейчас несколько иная. В прошлом, чаша находилась в руках одного из семи королей. Владелец артефакта Ушедших обязательно им хвастался и выносил на общее обозрение. Кому из королей не хотелось ею завладеть? Поэтому гремели войны и текла кровь. Кто кроме вас знает о чаше Гирсминда? Если её нашли старатели, то об этом знает уже вся Империя. Максимум через неделю о находке старателей узнают во всех странах.

  До сих пор молчавший Фаррон сказал:

  – Мне точно известно из доклада моего осведомителя, что информацию о раковине – кто её нашел и кому продали – купила у стражника Северных ворот некая молодая особа по имени Наира. Я навёл о ней кое-какие справки: уроженка города Аль-Барух, столицы Султаната. Окончила Академию Искусств на отлично, специализация – артефакторика. Параллельно девушка обучалась на факультете боевых искусств. Маг огня, уровень пять. Прибыла в Империю за три дня до появления в Аллейде чаши Гирсминда. Совпадение? Не думаю. За Наирой я организовал слежку. Это пока все. Да, забыл, она поселилась в гостинице «Золотой гусь».

  – Ого, богатая девочка, – произнёс Арнинг. – Эрон, ты думаешь, что она агент Султаната?

  – Уверен на все сто! Думаю, есть смысл связаться с.... – Эрон поднял глаза вверх и присвистнул: купаясь в синеве голубого неба, гордо парил черный орел с белой шеей и белым хвостом.

  – Всё, я пошел за выпивкой! – буркнул Арнинг.

  Разливая вино, магистр обратился ко мне:

  – Может, всё-таки покажешь?

  Миринда вздохнула, Лорнс хмыкнул, Фаррон и Аразур смотрели на меня, как на призрака.

  Я поднялся со стула и начал снимать рубашку. На левом плече все увидели такое же изображение, как и на листе бумаги. Один в один.

  – Вот и не верь после этого в чудеса, – протянул Лорнс.

  – Да уж, – согласился Арнинг. – Слишком много совпадений для, казалось бы, разных событий, не находите? Когда это появилось у тебя, Арвил?

  – Когда мне исполнилось восемнадцать лет. День в день, – ответил я.

  – И ты это от нас скрывал? – возмутилась Миринда.

  – И что бы он нам сказал? Смотрите какая красивая картинка у меня на плече! Как появилась – не знаю, и всё в этом роде, – произнёс Лорнс.

  – Твой отец прав, Миринда, – сказал Фаррон. – Поставь себя на место Арвила.

  – Но это ещё не все сюрпризы потомка аануров, – сказал Лорнс.

  Фаррон поперхнулся вином и закашлялся, магистр застыл неподвижно.

  – Что ещё, молодой человек? – выдавил из себя Арнинг. – Какую страшную тайну мы сейчас узнаем?

  Я рассказал о том, как ограбил дом герцога Витторо, о всех неурядицах, которые сопровождали меня при ограблении, о погоне, о том, как обманул стражу. Рассказал и о встрече с начальником Тайной полиции Империи.

  – Неувязка, – сказал Фаррон. – Уверен, что ты разговаривал не с Пиккаро, не с начальником Тайной полиции. Я точно знаю, что он где-то далеко на востоке по поручению Императора Киллайда. Опиши подробнее этого человека. Особые приметы у него есть?

  – Глаза, – ответил я. – У него глаза разного цвета. Один зеленый, другой карий.

  – Хм... точно Пиккаро, – усмехнулся Арнинг. – Но как он мог всё узнать... подождите-ка... у Пиккаро с детства дар предвидения. Так? Так! Как же я мог о этом забыть? Сегодня утром я почувствовал всплеск энергии, но не придал этому значение. А надо было! Ведь у Пиккаро, как у важного государственного человека, есть персональный телепорт. Вот и объяснение всего. Так, теперь по порядку: Пиккаро, будучи в стране, где– то далеко на востоке, узнал, уж не знаю как, о том, что все крупные государства, точнее их разведка, стали проявлять неприличное внимание к делам Империи, а именно к магической составляющей, то есть к артефактам. Не исключаю, что именно в командировке он получает видение об ограблении герцога Витторо. Пиккаро увидел, как будут развиваться события и где можно поговорить с человеком, укравшим вазу. Кстати, Арвил, готовься рассказать о таланте вора и о том, как ты разрушил двадцать плетений и так далее.

  Арнинг откинулся в кресле, исследуя бокал с вином. Пауза затянулась.

  – Да, о чем это я? Пиккаро предугадал, что Лорнс со мной свяжется и предложит встретиться. Всё мне станет известно и о разведке стран и о... А ну-ка, повтори фразу о семи, Арвил!

  Я произнёс ещё раз фразу, услышанную от начальника Тайной полиции.

  – А что, если во фразе слово «единый» следует читать с большой буквы? – спросил я у Арнинга. – Когда я копался в библиотеке и искал книги, в которых можно хоть что-то прочитать о изображении на моем плече, то нашёл книгу о жизни Ушедших. У нас есть понятие Триединый, у аануров Бог назывался проще – Единый.

  – Точно, есть такой Бог, – согласился со мной Аразур. – Я тоже о нём слышал.

  – Это что же получается, господа хорошие? Когда семь артефактов соберутся вместе, то создадут силу равную силе их Бога, Единого? – задумчиво произнёс Лорнс.

  – Да уж, одни загадки, – протянул Арнинг. – Какая взаимосвязь между артефактами, как их использовать для создания чего-то там непонятного, но сверхмощного? Большой силой можно создавать, но при неправильном использовании можно и разрушать. Для нас опыта Лируша хватит за глаза.

  Я вздрогнул. Это заметил Фаррон, сидящий напротив меня.

  – Что-то хочешь сказать, Арвил?

  – Да особо рассказать нечего, если не учесть того, что я в Лируше жил. Возможно, в том городе я родился, но это не точно. Я из Лируша уехал за три дня до катастрофы.

  – Родителей своих помнишь? – спросил Эрон.

  Я покачал головой:

  – Воспоминания у меня то появляются, то исчезают. Ничего не помню, потом резкий всплеск и память вернулась: мне уже шесть лет, я беспризорник, которого учат воровать еду, кошельки, залезать в дома и красть всякую ерунду. Но от кого-то я услышал, что человек начинает всё помнить, примерно, с четырех лет. Куда делись мои два года – без понятия. Снится мне один и тот же сон: я, ещё совсем маленький мальчик, стою на берегу моря, держась за руку очень высокого и сильного мужчины. Скорей всего, отца. Он улыбается мне и показывает на море, что-то объясняет. Звука нет, поэтому все происходит в тишине. Этот сон вижу редко, но всё происходит так реально, что я чувствую даже привкус соленого воздуха на губах. Многое отдал бы за возможность услышать голос отца во вне. Может быть, хоть что-то, да прояснилось.

  – Это мы можем устроить, – сказал Аразур. – У друидов есть возможность воздействовать на мозг человека.

  – Да-да, вам только дай волю, – хмыкнул Арнинг. – Людей пустить на опыты для вас как воды напиться. А останется после таких опытов человек человеком или превратится в овощ, для вас это не суть важно. Ведь так, Ион?

  – Вы нам теперь всю жизнь будете напоминать о неудачных опытах с Гюйсом? Ну да, ошибки есть, они всегда будут, но прошло уже больше десяти лет, и мы в причине неудачного опыта разобрались.

  – Ну-ну, расскажи нам о этой причине. Может, я жене Гюйса расскажу, и она мне всё простит и забудет? Да я ей до сих пор в глаза смотреть не могу, Ион!

  – Эх... – вздохнул Аразур. – Жестокий вы человек, господин магистр. Причина была одна: Гюйс принимал запрещённый в Империи препарат. Тарильскую пыль. Своеобразный наркотик. В малых дозах он стимулирует нервную систему и работу мозга. Особенно он популярен у учёных, к которым Гюйс себя относил. Знай мы раньше о его пристрастии, он был бы сейчас здоров, как бык. А то, что я предлагаю – совершенно другой способ воздействия. Погружение человека в глубокий сон и воздействие на мозг с помощью артефактов. После того, как человек просыпается, он многое вспоминает и понимает. Вот и всё. Такие опыты мы проводим практически каждый день. Все живы и здоровы.

  – Над собой, маньяки, ставьте опыты хоть каждый день, – пробурчал Арнинг. – Хотя, выбор за Арвилом.

  То, что выбор будет за мной, я не сомневался. С одной стороны, хочется вспомнить и понять хоть что-то из своего сна, с другой стороны, закрадывались сомнения: а смогу ли я спокойно жить, зная то, что мне знать совсем не обязательно? Думаю, что остановлюсь на первом варианте.

  – Так, мальчики и девочки, давайте сделаем небольшой перерыв и чуть-чуть отдохнем. Эрон, слежка за домом Лорнса ведётся? Молодец, приятно с тобой работать. Известный, как я понимаю, пока нет? Будут, Эрон. Я уверен в этом. Своди-ка ты наших гостей в малый зал столовой, поваров я предупрежу. Вы не против перекусить? Я так и знал. А я тем временем поговорю кое с кем и кое о чём.

  ***

  За обедом, который оказался очень вкусным, Эрон сказал, что все овощи и фрукты выращиваются здесь же, на территории Академии.

  – У нас очень сильная кафедра Жизни, – заметил он. – Любят проводить эксперименты. Вчера в меню были помидоры с ярко-синей мякотью. Все задумались – есть или не есть. Но потом ничего, распробовали. Или как вам морковь фиолетового цвета? Должен сказать, зрелище не очень приятное, но опять же, всё вкусно.

  Когда мы встали из-за стола, подошла женщина и передала Эрону пакет с едой для Арнинга.

  – Передай магистру, Эрон, – казала она, – на этот раз донеси.

  Эрон заметно смутился. Когда вышли из столовой, он нам объяснил:

  – Неделю тому назад магистр не смог на обед прийти, попросил меня пирожки на обратном пути захватить. Пирожки я взял, но не донес, меня перехватил мой сотрудник с кипой документов на подпись. Я завернул в свой кабинет и там, пока подписи ставил, пирожки и закончились. Теперь повара, при случае, мне это вспоминают.

  В приемной скучала Зарина, теперь от отсутствия папок с бумагами. Бедолага! Эрон заглянул к Арнингу, спросил разрешения войти, кивнул нам.

  – Где мои пирожки, Эрон? – засмеялся Арнинг. – В общем, поговорил я кое с кем. Арвил прав, Пиккаро был в Империи. Но ситуация с разведкой Султаната, и не только Султаната, гораздо хуже, чем мы предполагали. Завтра вечером будет заседание Большого совета. Там я все узнаю поподробнее, Император Киллайд на Совете тоже будет присутствовать. А что касается наших артефактов, я предлагаю поместить их в стазис-поле, от греха подальше, как говорится.

  Я прислушался к своим ощущениям и спросил у Арнинга, куда делась ваза.

  – Ты чувствуешь эти артефакты? – удивился Арнинг. – Какие ощущения?

  – Беспокойство, печаль. Такое впечатление, что артефакты – живые существа.

  – Если в тебе появляется что-то, чего ты не можешь объяснить и понять, не надо это отвергать и игнорировать. Поверь своим ощущениям и доверься им, Арвил. Так будет лучше для всех. А вазу скоро вернут, её забрал друид. Он опустил её в специальный раствор, чтобы грязь отошла. А, чего я вам это объясняю, вы этот процесс лучше меня знаете.

  В дверь постучали, заглянул Аразур, Арнинг махнул рукой – заходи. В одной руке у друида была ваза, в другой руке он держал увесистую книгу. Ваза выглядела просто шикарно: после очистки от грязи и налета, она сверкала в лучах заходящего солнца, освещающих кабинет магистра.

  – Я узнал, что это за артефакт! – сказал друид. Он открыл книгу на первой странице. – Вот смотрите, это лечебный трактат, который остался от аануров. Я плохо знаю их язык, но очень давно перевел несколько фраз из этой книги. Предложение, которое написано на первой странице, звучит примерно так: «Только знания и усердие станут главным ключом к успеху». Очень часто, скорее всего для экономии времени, многие предложения заменялись одним специальным знаком или символом. Теперь смотрите на рисунок, который дублирует предложение.

  Перевернув страницу, Аразур ткнул пальцем:

  – Вот как это предложение выглядит на рисунке.

  На нём были изображены: раскрытая книга, ваза и яблоня, которая по самую макушку облепленная яблоками.

  – Книга – символ знаний и усердия, яблоня – плодородие, успех, большой урожай, а ваза – однозначно – ключ. Я даже помню, как ключ звучит на аанурском: вейзу. Со временем, люди начали произносить это слово проще – вейза, а сейчас ваза.

  В глазах у друида горел огонь, руки дрожали.

  – Ион, ты случайно не того? Не хватанул тарильской пыли? – с улыбкой спросил Арнинг.

  Аразур прокачал головой и продолжил:

  – Когда я вынимал вазу из раствора, то поднес её к яркой лампе. Верх вазы сделан из камня силагур, который после смачивания кислотой размягчается и легко обрабатывается. Из-за зеленоватого оттенка и множества разноцветных вкраплений, этот камень очень ценился у аануров. Как я сказал, камень легко обрабатывается, но есть еще одно его исключительное качество. Он применялся Ушедшими при изготовлении артефактов.

  – Да, этот камень хорошо сохраняет магический заряд и не подвержен старению, – произнёс Лорнс. – В артефакторике он незаменим.

  – Вот-вот! – продолжал Аразур. – При хорошем освещении я заметил, что основание вазы сделано из другого камня. Из камня чёрного цвета.

  – Это значит, что ваза из двух частей. Так? – Арнинг взял в руки вазу и внимательно стал её рассматривать. – А что это за орнамент на основании? На самой вазе только узор без всяких изображений. Так-с, похоже, здесь нарисованы животные. Смотрите, вот изображен волк, это лиса, вот конь, буйвол и тигр. И что дальше? О, да здесь и грифон с единорогом есть. А вот это что за чудище – без понятия. То ли стирх рогатый, то ли сам дьявол.

  Миринда, внимательно рассматривающая изображения животных, неуверенно сказала:

  – Смотрите, ни одно животное не повторяется, кроме вот этого, самого непонятного.

  Аразур, до этого стоящий в стороне, чтобы не мешать нам рассматривать вазу, подошел поближе, всмотрелся в изображение зверя и произнес:

  – Да это же сказочный персонаж вейзул. Что в нём непонятного?

  – Повтори название животного, но без последней буквы, Ион! – сказал магистр.

  – Вейзу. Святой лес, зелёный лист! Точно! Вейзу. У этого слова два смысла! Это животное – проводник в царство мертвых, другими словами, ключ к Вратам.

  – Так, Тирр, ты будешь держать верхнюю часть вазы, Арвил, ты придерживай нижнюю. Я надавливаю на знак со своей стороны, а ты, Эрон, по моей команде со своей. Готовы? – спросил Арнинг.

  Он и Эрон нажали на изображения вейзула и.... Ничего не произошло!

  – Что за ерунда? У меня кровь на пальце. У тебя тоже, Эрон?

  – Да, как будто иглой кольнуло.

  – Точно! – магистр посмотрел на палец. – Не больно, но неприятно.