Текст книги "Пепел имени твоего. 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

   Пепел имени твоего. 1

   Глава 1

  Я бежал, обгоняя ветер, и оставляя где-то далеко за собой чувство страха и надежду на спасение. Действие «ночного глаза» скоро закончится и тогда... Тогда я ослепну и меня поймают стражники. Я представил, что они со мною сделают: изобьют до полусмерти и после этого бросят в Дом Неволи, Боли и Страха. Страха настоящего, пробирающего до мозга костей, до печени, до коликов в животе. Тёмный! Триединый спасти и сохрани! Улица Пекарей закончилась и, выбежав на Приморский бульвар, я остановился, чтобы перевести дыхание и сообразить, что же мне делать дальше.

  Посмотрев под ноги, на деревянные решётки, закрывающие водосток, я понял, что это мой единственный шанс на спасение. Достав из-за голенища сапога нож, поддел им решётку. Она легко поддалась, но в нос ударил мерзкий запах нечистот. Откашлявшись, я посмотрел на дома с тёмными глазницами окон, в сторону Ратушной площади города, потом прислушался: топот сапог стражников и ругань были ближе, чем мне хотелось. Времени на раздумья не осталось: оставив решётку приоткрытой, я перебежал улицу и вжался в стену, озираясь по сторонам. Забраться на балкон, предварительно забросив на него заплечную сумку, времени много не заняло.

  Я вжался в тёмный угол, перевёл дыхание. Только бы план сработал, только бы...Триединый, помоги! Через несколько минут на Приморский бульвар выскочила пятёрка стражников. Неугомонные какие, стирх рогатый их задери!

  – Погоди, сержант, дай дыхание перевести, – услышал я хриплый голос. – Никуда ентот шельмец от нас не денется. Некуда ему бежать кроме как в сторону Нижнего города. Оттуда нам навстречу бегут стражники, так что поимка вора – дело времени.

  – А это что такое? – через несколько минут раздался всё тот же хриплый голос. – Смотри, сержант, решётка водостока сдвинута. Вот змей ползучий, мать его! Решил по водостокам уйтить! Ну и хитрый нынче вор пошёл, смекалистый!

  – Думаешь, у него это получится? – спросил, по всей видимости, сержант.

  – На евойном месте я поступил точно так же, сержант. Со всех улиц вода и всякая гадость по желобам поступает в ентот, в общий, значица. Воришка куда захочет, туда и попадёт, лешиий ему в глотку. Столько по городу отмахали и всё зазря! Тьфу на енту погань вороватую, тьфу...

  Я сидел еле живой и почти не дышал. Прикоснувшись к амулету, прошептал молитву:

  «Святой Тарилий, покровитель воровского ремесла, вразуми сержанта, пусть он примет правильное решение!»

  – Ладно, здесь делать больше нечего, – произнёс сержант. – Стражников из Нижнего я остановлю по амулету связи. Пошли, чего расселись?

  Я еле сдержал себя, чтобы не рассмеяться: сработал мой план, сработал. Триединому и Тарилию обязательно поставлю по свечке. Обязательно! Когда шаги стражников стихли, я вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух и покачал головой: такого провального дела у меня ещё не было: сплошь и рядом какие-то накладки. А ведь всё было проверено-перепроверено, выверено до миллиметра, до секунды. Где же я допустил ошибку, где? Хорошо, что остался, цел и невредим, да и работу сделал. Пусть и с ошибкой. Ваза, которую я умыкнул из дома герцога Витторо, находилась в заплечной сумке. Тяжёлая, словно сделанная из цельного куска камня. Интересно, что же в ней такого ценного? Почему в доме Витторо стоит такая мощная защита? Ваза как ваза ...

  Тихо скрипнула балконная дверь, я услышал:

  – Здорово, вор! Да не дёргайся ты так, не дёргайся. Хотел бы сдать тебя стражникам, так бы и поступил. Заходи, к тебе есть секретный разговор.

  В голосе незнакомца чувствовались властные нотки. Такие люди знают цену своим словам и привыкли командовать подчинёнными. Тёмный! Неужели это?

  – Давай руку, вор. Действие «ночного глаза» закончилось, и ты почти ничего не видишь. Я прав?

  – Да, господин, сейчас я похож на слепого котёнка.

  – Ясное дело. Мы поговорим в комнате о жизни, о наших общих делах, и ты уйдёшь. Куда, спросишь ты? Да куда угодно, вор.

  Я сделал вдох-выдох, и подал руку незнакомцу. Что мне, собственно говоря, оставалось делать?

  ***

  Дверь открылась, колокольчик залился серебром. Я зашёл в лавку артефактора Лорнса, в которой работал уже десять лет. Боги милосердные, как же быстро летит время! Лоренс, посмотрев на меня поверх очков-пенсне, промолчал. Его дочь, Миринда, вздохнула:

  – Слава Триединому, живой!

  – А то, – произнёс я, усаживаясь за рабочий стол. – Соскучилась, испереживалась, милая? Давай-ка я тебя обниму, посюсюкаю с тобой, по голове поглажу. Ну, или не по голове.

  – Ты слышал, папа, как он со мной разговаривает?

  Лоренс усмехнулся, сложив руки на груди.

  – Подожди, Арвил! – Миринда встала из-за стола, подошла ко мне: – Странно, очень странно! Рогов нет, копыт нет, хвоста я не вижу. Удивительно!

  – Ты это к чему, девочка? – спросил я.

  – К тому, что мы с отцом не спали всю ночь! Переживали и думали, как же там наш Арвил драгоценный. А ты заявился утром и ведёшь себя как самая настоящая скотина! Ни с добрым утром, ни слов прощения! Когда ты повзрослеешь, мальчик наш, и начнёшь отдавать отчёт своим поступкам? Где ты был всю ночь, где тебя носило, негодяй?

  – На работе я был, где же ещё? – отмахнулся я. – Видишь же, Арвил целый и невредимый. Правда, на работе всё пошло не так, как задумывались, но результат есть. Вон он, в сумке.

  Сняв сумку с плеча, бросил её на полку шкафа. Раздался дружный вздох. Не обращая на него внимания, усмехнувшись, я разложил на столе инструменты, взял с полки очередной артефакт. Собственно, ремонтом артефактов занималась Миринда, я же их очищал от грязи, ржавчины, копоти и так далее. После очистки артефакты находились несколько часов в специальном алхимическом растворе. Миринда, маг-артефактор шестой ступени, забирала у меня очищенные предметы и начинала над ними «колдовать». Отремонтированный артефакт неоднократно испытывался и только после этого он оценивался Лоренсом и отправлялся на стеллаж готовых изделий или сразу же на прилавок.

  Не скажу, что мне нравилась работа, но выбора не было: решалась проблема с жильём и со свободным временем, да и доход был постоянным, что тоже немаловажно. Если у человека нет Дара и он не умеет им пользоваться в полной мере, как профессионал, то он вынужден хвататься за любую, даже очень грязную, работу. Нет, с Даром у меня был полный порядок, а вот с его применением... М-да, с этим у меня сплошные проблемы: я видел рисунки всевозможных плетеный и линии Силы, но воздействовать на них, как это делала Миринда, я не мог. После нескольких испорченных артефактов, громкого взрыва и пожара в лавке, Лорнс запретил мне использовать Дар в закрытом помещении, а плетения и магические печати наполнять энергией. В своё время Лорнс потратил на меня кучу времени и денег: мы обошли всех известных и малоизвестных специалистов, но они только разводили руки строну: энергии, как оказалось, во мне хоть отбавляй, но высвобождается она «спонтанно». Смысл последнего слова я не знал, но понял, что мир тонких изделий для меня закрыт навсегда. Судьба, чтоб её!

  Звякнул колокольчик, дверь открылась. Ага, пожаловали старые клиенты – старатели Лысач и Ржач. Лысач, двадцати пяти летний парень, стройный, голубоглазый и совершенно лысый, был прямой противоположностью своему другу, сорокалетнему кряжистому, по всей видимости очень сильному, бородачу Ржачу. Если Лысач получил свою кличку, это и понятно, из-за отсутствия на голове признаков растительности, то Ржач – из-за смеха, похожего на ржание лошади. По довольным лицам старателей можно было понять, что поход в Мёртвую степь для них прошёл очень удачно. Старатели подошли к оценочному столику, начали доставать из сумок найденные артефакты. Лорнс каждый предмет брал в руки, закрывал глаза и истинным зрением осматривал трофеи старателей.

  – Так-так, уважаемые, – услышал я голос мастера, – вот эти два артефакта я куплю за два серебряных. Вот этот и этот не куплю. В них разрушены все плетения и отсутствуют камни Силы. Что касается этого комка грязи, по своей форме напоминающий раковину умершего моллюска, то она мне... нет, забирайте и её. Раковина непонятного назначения и она явно не стоит потраченного времени и сил. Ладно-ладно, молодые люди, вижу на ваших лицах печать досады и разочарования, посему... Хорошо, я куплю раковину за половину золотого. По рукам?

  – Не, мастер, это чистой воды надувательство, – покачал головой Лысач, – золотой и ещё половинку, и мы пожмём друг другу руки. Постоянных клиентов нужно чтить и уважать. Я прав?

  – Прав, – кивнул Лоренс. – Только из-за этого я наброшу за раковину ещё половину золотого. Это моё последнее слово. А нет, идите с Триединым в другие лавки. Ну?

  – Целый золотой за это барахло? – Ржач засмеялся, похлопал Лысача по плечу. – Гуляем, братик!

  – Ты идиот, Ржач, – произнёс Лысач. – Ладно, мастер, по рукам!

  Когда дверь за старателями закрылась, Лорнс прошептал:

  – Этого не может быть! Я глазам своим не верю! Это надо же!

  Я посмотрел на Миринду, она пошла плечами. Взяв раковину в руки, я попытался понять, что в ней такого сверхъестественного и необычного? Да, тяжёлая, похожа на раковину гигантского моллюска. Ну и что? Единственное, что привлекло моё внимание, это материал, из которого этот артефакт был изготовлен: в нескольких местах просматривался камень с зеленоватым отливом и со множеством разноцветных вкраплений. Миринда долго крутила раковину, рассматривая её под разным углом.

  – Папа, я абсолютно ничего не вижу! Нет плетеный, нет знаков и печатей. Ничего нет, папа. Артефакт мёртвый!

  – Когда у тебя будет хотя бы четвёртый уровень мастерства, Миринда, ты научишься видеть то, что сейчас для тебя закрыто. Нужен опыт и знания, не более того. Итак, что вы знаете об этом чудо-артефакте? Арвил?

  – Первый раз подобное вижу, мастер.

  – С Мириндой понятно. Это, дорогие мои, чаша Гирсминда. Артефакт, с помощью которого Ушедшие восстанавливали практически все разорванные линии силы внутри человеческого тела, соответственно, лечили людей от всех без исключения болезней. Я повторюсь: от любых болезней! Существует легенда, согласно которой владелец артефакта становился всесильным и обретал бессмертие.

  – Это не просто лечебный артефакт, – сказал я. – Это самая настоящая беда.

  – Именно так, Арвил, именно так, – кивнул Лорнс. – Так, дверь лавки на замок, повесить табличку «Не работаем».

  ***

  Магистр Арнинг, ректор Академии Знаний и Силы, занимался самой нудной, из всех существующих, работой. Не сказать, что бумажная волокита отнимала много сил, но терпение магистра было на исходе. Сколько же бумаг! И все необходимо внимательно прочитать, рассортировать и на каждом поставить свою резолюцию. Сколько зря потраченного времени, Тёмный, но куда без бумаг? Счета на оплату всякой мелочёвки, счета на приобретение хозяйственного инвентаря, алхимических реактивов, отчёт строителей по возведению новой оранжереи. Магистр с тоской посмотрел в окно.

  За окном, в огромном и интересном мире, жизнь кипела и бурлила: кто-то только что родился, кто-то отправился в чертоги к богам. Закон жизни, который человек, к сожалению, изменить не может. Поднявшись с кресла, Арнинг подошёл к окну. Ранняя весна в этом году, очень ранняя. Хоть небо и затянуто тучами, а лучи солнца лишь изредка пробиваются сквозь их плотный слой, воздух города Аллейда пропитан атмосферой жизни и любви. Оживают после зимних холодов деревья, птицы по-особенному поют, женщины прихорашиваются и расцветают.

  «Эх, хорошо-то как! Но надо, Тёмный ненавистный, закончить все дела с бумагами», – подумал магистр, возвращаясь к многочисленным папкам.

  Папка красного цвета, которую рассматривал Арнинг, отличалась от других малой толщиной и наличием магической печати. Содержимое этой папки доступно только ему, магистру, и начальнику службы безопасности Академии Эрону Фаррону. Он возглавлял отдел по розыску и контролю за передвижением по территории Империи артефактов Ушедших. Загадочная цивилизация аануров после исчезновения оставила множество загадочных предметов. Как бытового назначения, так и сильного разрушительного действия. Ушедшие оперировали таким количеством энергии, что страшно представить.

  Всего за год, магистр и Фаррон создали службу по розыску, учёту, оценке артефактов, хранение особо опасных, исключительно, на территории Академии. Разведка этой службы раскинула свою сеть по всей необъятной Империи и далеко за её пределами. Агенты, все без исключения одарённые, в основном выпускники Академии Аллейда, занимались поисками артефактов, что несомненно упрощало оценку артефактов на месте. Не всегда, к сожалению, это получалось сделать на отлично и своевременно: десять лет тому назад цветущий город Лируш, расположенный на юге Империи, исчез с лица земли. Какой-то бездарь и недоучка активировал артефакт Ушедших, найденный в Мёртвой степи. В результате Лируш исчез, оставив как напоминание о себе и человеческой безграмотности огромную воронку. Погибло, по самым приблизительным подсчётам, более сорока тысяч человек.

  Раз в декаду на стол магистра ложилась папка красного цвета с эмблемой Службы безопасности Академии. Арнинг вздохнул, провёл рукой над папкой, разрушив печать Эрона. Каллиграфическим почерком Фаррона было заполнено несколько листов. Отчёты о найденных старателями бытовых артефактов и....

  – Хм... А вот это уже интересно, – воскликнул Арнинг, потирая руки. – Ну-ка, ну-ка... Ага, из дома герцога Витторо похищен артефакт в форме вазы. Вор разрушил двенадцать из двенадцати защитных плетеный, но сигнальное, сторожевое, не тронул. Не заметил, что ли? Да ну, бред какой-то! М-да, странно, очень странно. Защитные плетения гораздо сложнее сигнальных, это всем известно. Нет, тут что-то явно не так.

  Арнинг встал из-за стола, прошёлся по кабинету. Рассуждая сам с собой, магистр пришёл к выводу, что вор – чрезмерно амбициозный человек и отменный специалист. Возможно, он хотел привлечь внимание к хранимым в доме герцога артефактам. Почему нет? Судя по отчёту Фаррона, все плетения устанавливал маг четвёртой категории. А это значит... значит, у вора категория должна быть как минимум третья.

  – Кто же ты, вор, и какой у тебя настоящий уровень мастерства? – прошептал Арнинг. – Надо же, такое провернуть за семь минут. Молодец!

  Арнинг активировал амулет связи, вызвал к себе Фаррона. Потом матовый шар стал прозрачным, магистр увидел лицо своего старого друга Тира Лорнса.

  – День сюрпризов какой-то, – засмеялся магистр. – Как сам, как Миринда? Давно её не видел. Поди, невеста уже!

  – Невеста, – согласился Лорнс. – У нас всё замечательно, Ситар, тебе привет от дочери. Надо срочно встретиться, магистр. Обрати внимание на слово «срочно».

  – Даже так? – удивился Арнинг. – Хорошо, я сейчас подошлю за тобой повозку. Слушай, может ты с собой и дочь возьмёшь, Тир? Хоть посмотреть на неё...

  – И не только дочь, Ситар. Тебе нужно познакомиться с моим работником. Его зовут Арвил и он некоторым образом причастен к....

  – К ограблению герцога Витторо, – усмехнулся магистр. – Как же тесен и предсказуем наш мир, боги милосердные!

  – Ты о чём, Ситар? – спросил Лорнс.

  – Приедешь, узнаешь, друг. До встречи.

  Что-то подсказывало Арнингу, что спокойное время подошло к логическому завершению. Странное ограбление герцога, просьба друга о срочной встрече, загадочный работник Лорнса. Всё это наталкивало на взаимосвязь событий. Арнинг с удовольствие потянулся:

  – А жизнь, похоже, налаживается!

   Глава 2

  Лысач вышел из лавки артефактора Лорнса слегка ошарашенным: такой быстрой сделки с мастером Лорнсом никогда не было. Обычно идет торговля до хрипоты, буквально, за каждый медяк. А тут сразу один золотой и два серебряных.

  – Слышь, Ржач, нас крупно поимели. Очень на это похоже. Тебе так не кажется?

  – Гы-гы... – ответил привычным смехом здоровяк. – Не парься, Лысач! Все нормально. Денег немерено, так что живем!

  – Да причем тут это, Ржач ?! Я хочу знать настоящую стоимость раковины. Или тебе это не интересно? Если найдем похожий артефакт, то и денег срубим намного больше. Усек?

  Судя по роже Ржача, он ничего не понял. Да и вникать в слова Лысача он не собирался. Деньги есть в кармане, значит жизнь хороша. Денег не будет, надо идти в степь на заработки.

  – Ладно, ущербный, пошли трескать.

  Лысач дернул друга за рукав, и они пошли в сторону ближайшего трактира. Старатели шли и болтали обо всем подряд. Они не заметил крадущегося за ними от самой лавки Лорнса низкорослого человека в надвинутой на глаза шляпе. Трактир «В пасти у дракона» всегда был в почете у старателей, наемников и лиц с криминальным родом занятий, а попроще сказать – у воров. Кого здесь не любили и не обслуживали, так это убийц и насильников. Неоднократно из-за этого возникали споры, скандалы, драки. Безобразия происходили до тех пор, пока хозяином трактира не стал Секира. Розовощекий детина, роста выше среднего, обладал нечеловеческой силой. О силе Секиры слагали легенды, но то, что он отвадил от трактира убийц и насильников, это стало неоспоримым фактом. Как он это сделал, неизвестно, но поговаривают, что на сходке криминальных типов, где решалась судьба трактира и управляющего этим заведением, был вызван Секира. Он за несколько секунд свернул шею пяти главарям банд, остальные принесли извинения трактирщику с заверением отсутствия претензий к нему, и к заведению в целом.

  Когда Ржач и Лысач были практически у двери трактира, она неожиданно распахнулась. На улицу, в буквальном смысле этого слова, вылетел человек в поношенном солдатском мундире, без опознавательных знаков различия. Скорость полета человека была приличной: он перелетел через неширокую улицу и оказался под ногами жеребца. Угольно-черный тонконогий красавиц, естественно, взвился на дыбы и сбросил наездника, который вылетел из седла, упав на мостовую.

  – И что это было? – спросил Лысач, почесав затылок.

  – Что-то рано сегодня началась драка! – добавил Ржач.

  – Поберегись! – прогремел голос Секиры, который бросился к упавшему на мостовую всаднику.

  Лысач присвистнул: всадник оказался не всадником, а всадницей. Довольно-таки миловидной молодой женщиной, примерно, двадцати-двадцати трех лет от роду. Секира аккуратно взял её на руки, занес в трактир, не забыв пнуть вылетевшего из трактира человека. Немного придя в себя от увиденного, Лысач и Ржач зашли в трактир. Возле стойки стоял Секира, с невозмутимым видом, полирующим поверхность столешницы. Пострадавшая при падении с лошади пришла в себя и уже самостоятельно сидела за столиком, приложив к затылку что-то, завернутое в полотенце.

  – Привет, Секира! – в унисон поздоровались старатели.

  – Чего тот летун натворил? – спросил Лысач.

  – Ты не поверишь! Он у меня подрезал, мать его, кошелёк! И это в моем-то трактире!

  Первые несколько минут друзья стояли огорошенными, переваривая информацию. Затем раздался дикий хохот. Спустя некоторое время к старателям присоединился Секира.

  – Ой, не могу! – смеялся Лысач. – Кошелек! В собственном трактире! Кому расскажешь – не поверят.

  Ржач только растягивал губы и надувал пузыри: для смеха у него сил уже не было.

  – Ладно, хорош ржать! Идите за свой столик. Лия принесет еду. Вам как всегда?

  – Нет, давай нам самое лучшее вино, Секира, – произнес Ржач.

  – Да не вопрос! Я вам завсегда рад. Если вы решили сегодня пошиковать, то я вам рад вдвойне!

  Через полчаса в трактир зашёл низкорослый мужчина в надвинутой на глаза шляпе. Шляпу он, естественно, снял. На голове мужчины оказалась копна рыжих волос. Лицо рыжеволосого выглядело слегка странно: глубоко посаженные и бегающие глаза выдавали в нем человека, необременённого моралью и совестью. В глаза бросался шрам, шедший от левого виска до края скулы. Посмотрев на посетителей трактира, человек подошел к девушке и что-то ей сказал. Девушка кинула и, Лысач мог поклясться, чем угодно, внимательно посмотрела на Ржача и потом на него, Лысача. Старатель внимательно рассмотрел красавицу: волосы цвета спелой пшеницы, чуть ниже плеч, зелёные глаза, аккуратный нос и красивые чувственные губы. Чуть погодя, Лия, дочь Секиры, принесла друзьям еду и кувшин «Черной лозы», самого дорогого напитка в этом заведении. Зная стоимость этого вина, посетители трактира шумно вздохнули. Шикуют старатели!

  После второго кубка мир для Лысача принял радужные оттенки, а тело, испытав во время последнего похода в Мёртвую степь сильные нагрузки, наконец-то расслабилось. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Лысач оторвался от еды и поднял голову. Девушка, сидящая в одиночестве, полностью пришла в себя и откровенно скучала. Секира, чувствовавший вину за произошедшее, лично обслуживал незнакомку, пытался её хоть как-то развлечь. Поймав взгляд Лысача, девушка улыбнулась. Сердце старателя дрогнуло и зачастило.

  – Ты чего, дружочек? – задал вопрос порядком захмелевший Ржач. – Светишься весь. На твою лысину больно смотреть.

  Потом Ржач посмотрел на девушку:

  – А-а, вот оно в чём дело! Даже и не думай, тебе там ничего не светит! Гы-гы...

  – Забьем на десять серебряных, Ржач? Я подойду и приглашу девушку к нам за столик, а она согласится. Забьем?

  – А давай, Лысач, забьём! Десять серебряных на дороге не валяются и мне не помешают.

  Под недоумевающим взглядом Ржача, Лысач поправил воротник рубашки, пятерней – кипу не существующих волос на голове и, слегка пошатываясь, направился к столику незнакомки. Когда старатель наклонился к девушке и что-то ей начал говорить, шум в зале трактира стих. Когда же девушка кивнула, подала парню руку и встала из-за стола, в трактире стало так тихо, что стало слышно ругань кухарок. Челюсть Ржача с громким щелчком встала на место, когда шикарная дама присела за столик друзей.

  – Меня зовут Нарина, – представилась она. – А вас?

  Ржач промычал что-то невразумительно, ему на помощь пришел друг.

  – Я – Лысач, а это мычащее создание Ржач!

  Девушка засмеялась.

  – Это же ваши клички, я о именах спросила.

  – У старателей нет имён! – прорезалось красноречие у Ржача.

  Это было произнесено с таким пафосом, что Нарина опять засмеялась.

  – Кстати, а где ваша прекрасная лошадка, Нарина? Её поймали?

  – Она уже в конюшне гостиницы «Золотой гусь». Знаете такую?

  Друзья одновременно присвистнули и покачали головой. Как не знать? Самая дорогая гостиница в городе, да и во всей Империи.

  – А чем на жизнь зарабатываете, Нарина? – покраснев, спросил Лысач.

  – Мечтаю стать старателем. И я хочу вас нанять в роли проводников, учителей для похода в Мертвую степь, – огорошила девушка. – Вот так, честно и откровенно. Не скрываю, что собрала о вас много информации, сплетен. Меня очень заинтересовала ваша последняя находка. Хотелось бы попасть в то место, где вы нашли раковину. Сработаемся или вам нужно время «на подумать»?

  Лысач не раздумывая кивнул, потом спросил согласия Нарины и наполнил её кубок вином, своевременно принесённого Лией.

  – Ну, тогда думайте, мальчики. Где я живу вы знаете. Через два дня жду ваш ответ.

  Девушка сделала глоток вина, привстала из-за стола, жестом остановив дернувшихся встать старателей.

  – Меня проводят до гостиницы, не беспокойтесь. До встречи!

  Возле двери трактира маячил рыжеволосый мужчина.

  – Ржач, вот хоть убей меня, но мне кажется, что нас опять поимели. Кстати, дорогой, с тебя должок.

  – Гы... – ответил его друг и потянулся к кувшину с вином. – Забей, Лысач, жизнь хороша!

   ***

  После разговора с магистром Арнингом, Лорнс откинулся в кресле, посмотрел на нас рассеянным взглядом:

  – Ну вот, первый шаг сделан, теперь дело за Арнингом. Ты еще здесь, Миринда?

  – А где же мне быть, папа?

  – Думаю, тебе полчаса как раз хватит, чтобы собраться.

   Миринда, подозрительно посмотрев на меня и на мастера, пошла переодеваться.

  – Ну, теперь рассказывай о своих ночных приключениях, – Лорнс понизил голос. – Хочу сказать, Арвил: пока ты «работал», дочь себе места не находила, переживала. Будь помягче с ней. Хорошо?

  Лорнс внимательно слушал, понимающе кивал, иногда цокал языком. Когда в рассказе я дошёл до сцены на балконе и разговора внутри квартиры, Лорнс вскочил с кресла и начал нервно кружить по комнате.

  – Что, он так и представился? С ума сойти, сам начальник Тайной полиции! Но как он все твои комбинации просчитал? Как? А если бы ты полез по водостоку, несмотря на вонь? А дальше, дальше-то что было?

  – А дальше он попросил передать вам и магистру Арнингу, что очень сильно активизировалась разведка королевства Султанат. За хребтом Невезения восточные государства проводят мобилизацию всего дееспособного населения. Выводы, как он сказал, вы сделаете правильные. Да, чуть не забыл. Он произнес одну интересную фразу: «семеро придут, чтобы стать единым».

  – Ну и дела! – произнёс мастер. Таким нервным я давно Лорнса не видел. Точнее – никогда. – Меня больше всего донимают три вопроса, Арвил! Первый: как ты снял охранные плетения? Второй: кто вместе с тобой находился в комнате с артефактами? Ты утверждаешь, что заходил через парадную дверь и окна были закрыты наглухо. Так?

  – Так, – ответил я, зевая. Весёлая и насыщенная событиями ночь давала о себе знать.

  – Так, вот видишь! Тогда третий вопрос: почему тебе дали уйти с вазой и как они собираются вазу вернуть себе. И кто они вообще, но это уже четвёртый... А где, собственно говоря, ваза, Арвил?

  – На полке шкафа, – ответил я, и у меня внутри все похолодело.

  Мы с Лорнсом спустились на первый этаж, в мастерскую. На столе сиротливо лежала моя сумка, вазы в ней не было.

  – Все пропало! – в сердцах воскликнул Лорнс. – Была ваза и нету, теперь ищи по белу свету!

  Надо же! Мастер стихами начал шпарить. Дело плохо! Я подошел к входной двери, проверил замок: полный порядок. Замок закрыт, а сигнализация включается автоматически. Вывод: грабитель здесь, в доме Лорнса. Похоже, к такому выводу мы пришли одновременно и бросились к лестнице, ведущей на второй этаж.

  – Миринда, у тебя все хорошо? – спросил Лорнс, постучавшись в дверь комнаты дочери.

   Тишина.

  Когда мы вошли в комнату девушки, то увидели, что Миринда неподвижно сидит на кровати, рядом лежит ваза, которую окутывает голубоватое сияние.

  – Арвил, ткань дракка! Живо!

  Не прошло и двух минут, как я укутал вазу в специальную ткань, задерживающую любые виды энергии и излучений. Миринда, словно очнувшись от наваждения, удивленно посмотрела на нас и произнесла:

  – А что, собственно, вы делаете в моей комнате? И почему смотрите на меня как на приведение?

  – Ты не помнишь, как спустилась вниз и достала вазу из моей сумки? – спросил я.

  Миринда покачала головой.

  – Вот это да... – протянул Лорнс. – Ваза пыталась подчинить тебя, дочка. Ещё немного и боюсь, что прежнюю Миринду мы бы не увидели. Стирховы артефакты! Никогда не знаешь, чего от них ожидать!

  В это время раздался стук в дверь. Я положил вазу и раковину в сумку, мы вышли на улицу. Возле двери лавки стояли два молодых парня в синих мантиях Академии.

  – Мы за вами по распоряжению магистра, господин Лорнс, – произнёс один из ...

  – Святые Небеса! У меня что, в глазах двоится? – спросил я.

  Перед нами стояли два совершенно одинаковых человека. Оба высокие, стройные и голубоглазые, с одинаковой прической.

  – Нет, у вас со зрением все нормально! – засмеялся один из магов. – Я Дарс, а он Тарс, мой брат. Мы – братья-близнецы. Если вы Миринда и Арвил, то прошу садиться в повозку. Хотя, правильно её называть самодвижущейся повозкой.

  У меня появился вопрос: как этот агрегат нас повезет без конной тяги? Ответ проследовал незамедлительный: магические силы создают большой крутящий момент на переднюю ось повозки, и они начинают вращаться. Только кто управлял повозкой, а кто находился с нами, внутри, и отвечал на вопросы, так и осталось загадкой. Может, Дарс, а может и Тарс. Словно предугадав мой следующий вопрос, Тарс-Дарс произнёс:

  – Почему так тихо и ход мягкий? Ну...как бы вам объяснить? В общем, мы двигаемся отдельно: тележка с колесами сами по себе, повозка, где мы находимся, над тележкой левитирует. Чтобы две части составляли одно целое, есть несколько способов привязки одного объекта к другому. Как-то так.

  Мы «мчались» по улицам нашего любимого города Аллейда уже больше двадцати минут. По улицам бродило множество людей разного сословия и достатка. Магазины выставляли различных зазывал, которые, заглушая друг друга, приглашали прохожих зайти в магазин и попробовать-примерить-оценить тот или иной товар. Прямо у тротуаров шла бойкая торговля хлебобулочными изделиями, конфетами. Люди, судя по габаритам сумок с покупками, сметали с прилавков все подряд: совсем скоро, через декаду, праздник окончания сезона холодов.

  Мой наметанный глаз успевал замечать множество лиц из сословия воров, к которому я когда-то относил и себя. Парень, лет пятнадцати, прилично одетый, прогуливаясь по тротуару, подвернул ногу и скривился от боли. Сердобольный дядечка поспешил на помощь. Как же не помочь человеку в беде? Эх, дядя-дядя, плакали твои кровные золото-серебряно-медные накопления. Парень поблагодарил за помощь и, прихрамывая, продолжил путь. Я усмехнулся и чуть не засмеялся: за углом, куда свернул вор, у него исчезла хромота и парень припустился бежать. Эту картину я наблюдал из повозки, потому что мы еле-еле плелись. Неуправляемый поток людей мигрировал с одной стороны улицы на другую. Тихо переругивались извозчики не в силах что-то изменить.

  Я отметил на улицах города много семейных пар, родителей с детьми. Каждый второй ребенок держал леденец на палочке и счастливо улыбался. Тут мне и стало не по себе.

  Что я помню о своем детстве? Вечно голодный, грязный, еда из мусорных баков. Помню, как попытался подрезать кошелек у высокого дядечки. Но бог Тарилий, покровитель воров, занимался в этот момент какими-то важными делами, и хорошо одетый мужчина схватил меня за руку. Он повел меня за собой, крепко держа за руку, в сторону жилых кварталов. Крис, так звали этого мужчину, привел меня в богато обставленный дом, отмыл, накормил и предложил остаться жить в доме. Крис жил отшельником, два раза в день приходила служанка, которая готовила еду, кормила нас, делала уборку в доме и так далее.

  Через декаду после нашего знакомства, когда я вошел во вкус вольготной и сытной жизни, Крис позвал меня в кабинет на серьезный разговор.

  – Арвил, тебе почти семь лет и пора научиться какому-то ремеслу. Я открою тебе один большой секрет, и ты сам сделаешь выбор, оставаться со мной жить и пройти обучение или отправиться опять в трущобы. Я, Арвил, возглавляю гильдию воров. Да, я вор, мальчик, и хочу научить тебя всему, что знаю и умею. Выбор за тобой.