Текст книги "Работа над ошибками (Puzzle)"
Автор книги: Андрей Буторин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
– То, что ты лопнешь – это и есть шутка! – воскликнул Алексей. – Я знаю, что ты не можешь лопнуть, ты знаешь, что ты не можешь лопнуть, но говоря так – я просто шучу, чтобы ты как бы представил себе это и рассмеялся, или просто улыбнулся! Чтобы поднять тебе настроение! Понял?
– Чего же смешного в том, если человек лопается? – все еще угрюмо ответил Лекер. – Пусть даже и не по-настоящему, а только мысленно...
– Да-а-а... – только и нашелся что ответить на это Алексей.
– Ладно, теперь я попробую пошутить! – встрепенулся вдруг Лекер. – Можно?
– Ну, давай! – обрадовался Алексей.
– Если ты сейчас не встанешь с бревна – у тебя отвалятся ноги! – радостно выдал Лекер, явно гордясь собой.
Алексей печально посмотрел на своего “ученика”. Тот, поняв, что не добился желаемого эффекта, добавил:
– И руки!
Алексей грустно вздохнул.
– И голова! – выпалил Лекер.
Алексей посмотрел на Лекера с сожалением.
– Больше отваливаться нечему... – обреченно произнес Лекер. – Почти...
И вот тут-то Алексей засмеялся.
– У меня получилось? – обрадовался Лекер.
– Почти! – все еще смеясь, ответил Алексей.
Лекер расплылся довольной улыбкой.
Урок юмористики неожиданно был прерван. Во двор стремительно вбежал один из братьев Илмы и скрылся в доме. Через пару минут он выбежал назад, а за ним столь же поспешно из дома показалась Илма. Она была очень встревожена. Брат нетерпеливо крикнул ей что-то, а потом посмотрел на Алексея с Лекером. Илма тоже посмотрела на них и сказала:
– Новое нападение!
– Из серого мира? – сразу спросил Алексей.
– Нет, не похоже... Не там и не те!
– А кто же? – поторопил Алексей девушку. – И где?
– Там, где я попала в твой мир, – ответила Илма, – в лесу. А кто – не видно.
– Илма, ты что-то совсем разучилась говорить по-русски, – недовольно поморщился Алексей. – Что значит “не видно”?
– Я говорю правильно, – топнула ногой Илма. – Их не видно! Они убивают и ранят наших воинов, но их самих не видно!
Алексей вскочил на ноги.
– Твой брат хочет, чтобы мы пошли туда с ним? – спросил он.
– Он не может тебя об этом просить, – ответила девушка. – Ты – наш гость и не обязан воевать за нас... Он только просит, чтобы я спросила у тебя: знаешь ли ты, кто это может быть и как их можно победить?
– Я не знаю, – развел Алексей руками.
Брат Илмы без слов понял жест Алексея. Он сказал Илме что-то и быстро побежал со двора.
– Постой! – крикнул ему вслед Алексей. – Я с тобой!
– Нет! Не ходи! – вцепилась вдруг в руку Алексея Илма. – Ты не умеешь воевать! Ты погибнешь!
– Илма, – мягко отвел ее руки в сторону Алексей. – Твои братья обратились ко мне за помощью...
– Нет! – оборвала его девушка. – Я же сказала тебе: они только хотели узнать...
– Но я не знаю! – твердо сказал Алексей. – Но, может быть, смогу узнать, если увижу сам!
– Но их не видно!
– Вот и посмотрим!
– Это тоже шутка? – спросил вдруг молчавший до сих пор Лекер. – Можно смеяться?
– Думаю, пока не до смеха, – ответил Алексей. И сказал, обратившись уже к Илме: – У вас найдется какое-нибудь оружие для меня?
– И для меня! – подскочил неожиданно Лекер.
Илма посмотрела на мужчин каким-то особенным взглядом, хотела было что-то сказать, но передумала и скрылась в доме, а через минуту вынесла арбалет, колчан со стрелами и копье. Еще один арбалет с колчаном были перекинуты через ее плечо.
– Ты... – начал было Алексей.
– Я пойду тоже! – сказала Илма таким тоном, что Алексей понял всю бесполезность дальнейших споров. К тому же, брат Илмы давно убежал, а дороги они с Лекером, разумеется, не знали.
Бежать пришлось долго, и Алексей заметно выдохся. Сказывалась к тому же раненная голова, которая, правда, перестала кружиться. Зато Лекер держался молодцом и бежал легко и непринужденно, ничуть не запыхавшись. То же можно было сказать и об Илме, но девушка все-таки слегка прихрамывала на простреленную ногу.
– Как... твоя... нога? – отдуваясь, выкрикнул Алексей.
– Уже почти прошла, рана затянулась.
– Как затянулась? – Забыл об усталости Алексей. – Ведь ранение было только вчера!
– Я говорила тебе, – улыбнулась девушка. – Моя мама умеет лечить!
Алексей не нашелся, что ответить, подумав только, что мир этот, похоже, не столь примитивен, как он думал до этого.
Наконец, троица приблизилась к лесу. Лес этот был похож на земной, только не на тайгу, или на лес средней полосы России, а на леса более южные – что-то дубово-буковое, почти без подлеска.
Едва вбежав под кроны могучих деревьев, все трое услышали доносящиеся из глубины леса звуки: людские крики и лязг металла. Это заставило их побежать еще быстрее, хотя Алексею уже казалось, что бежать он больше не сможет – не только быстрее, но и вообще. “Надо бросать курить!” – мелькнула в его голове дурацкая мысль. И в то же мгновенье что-то просвистело у него над самым ухом. Оглянувшись, Алексей увидел вибрирующую оперением стрелу, воткнувшуюся в дерево метрах в трех сзади. Алексей крепче сжал лежащее в руке копье – арбалет он отдал Лекеру. Тот, кстати, уже снял его с плеча и заряжал стрелой. Это же делала и Илма. Затем все трое ринулись вперед, чувствуя, как азарт предстоящей схватки вытесняет из тел усталость от бега.
И вот впереди, между деревьями, замелькали полуобнаженные тела воинов. Поведение их со стороны казалось странным: кто-то размахивал вокруг себя коротким боевым мечом, кто-то тыкал копьем в пустоту перед собой, многие выпускали одну за одной стрелы из арбалета – тоже, казалось бы, просто так, бесцельно. И если бы не кровь на телах многих мужчин, если бы не лежащие на земле убитые и раненые, если бы не стоны, не крики, не ужас в глазах многих – можно бы было подумать, что воины просто разминаются или тренируются, проводя так называемый “бой с тенью”.
Алексей вдруг с ужасом увидел, как размахивающий прямо перед ним мечом воин неожиданно выгнулся назад, словно от навалившейся ему на грудь тяжести. Рука, держащая меч, оторвалась вдруг от тела со страшным хрустом и отлетела в сторону. Из обрубка плеча алым фонтаном забила кровь. Воин закричал, но крик его тут же прервался, поскольку и голова воина через мгновение отлетела в кусты, а само тело с хлещущей из разорванных артерий кровью поднялось вдруг метра на три в воздух, а затем резко полетело вслед за головой, гулко ударившись о растущее поблизости дерево.
Не соображая, что делает – скорее инстинктивно, – Алексей ткнул вперед копьем, именно туда, где только что махал мечом разорванный воин. И... почувствовал, как копье ткнулось во что-то упругое, но тут же мощнейший рывок выдернул это копье из его рук, и оно разломилось надвое, как спичка, в чьих-то невидимых руках. Алексей попятился назад. Ему послышалось глухое, свирепое рычание, раздававшееся не далее чем в метре от него, а затем он явственно почувствовал запах – бесконечно чужой и ужасный запах смерти. Понимая, что это, вероятно, последние секунды его жизни, Алексей тем не менее, не закрыл глаза – не потому, что не боялся смерти, а, скорее всего, от страха забыв это сделать – и поэтому увидел, вернее – сначала услышал, как просвистела стрела, а потом увидел, как она качается прямо в воздухе перед ним, буквально в полуметре. Раздался захлебывающийся от боли рев, и стрела, покачавшись еще немного, упала вниз. Только она не коснулась земли, а осталась как будто висеть невысоко над лесной травой.
Алексей, превозмогая охвативший его ужас, медленно наклонился к стреле, протянув руку, и ладонь его вдруг уперлась во что-то упругое и теплое, хотя глаза безжалостно врали, что ничего материального в этой точке пространства, кроме воздуха, нет! Алексей оглянулся. Сзади стоял ужасно довольный собой Лекер, вновь заряжая арбалет.
– Если бы не я, – сказал он напыщенным тоном, – у тебя бы сейчас точно что-нибудь отвалилось, безо всяких шуток!
– Хорошая шутка, – выдавил из себя Алексей. – Добрая.
Между тем, бой проходил с явным преимуществом противника. То тут, то там падали разорванные на части воины, а оставшиеся в живых качались уже от изнеможения и усталости.
– Илма! Скажи им, что это самоубийство! Надо отступать! – крикнул Алексей своей подруге, нацеливающей арбалет то в одну сторону, то в другую.
Илма прокричала что-то на родном языке, обращаясь к Аарнуу, который вращал мечом над головою явно из последних сил, а из широкой рваной раны на его груди стекала и капала на зеленую траву алая, дымящаяся кровь.
Аарнуу посмотрел на сестру мутным, полным боли и отчаянья взглядом и неожиданно громко и сильно крикнул что-то остальным воинам. Началось отступление. Не позорное, но – неизбежное.
Глава 18
Возле реки, ярко-голубой лентой разрезающей изумрудную зелень лугов, отряд Аарнуу, насчитывающий теперь не более двадцати человек, треть из которых была, к тому же, ранена, устроил привал. Сам Аарнуу, рану которого перевязывала Илма, только свирепо рычал от досады. Никогда еще поражение не было таким нелепым, никогда его воины не оказывались в таком беспомощном положении! Конечно, можно было сражаться до полной гибели отряда, тогда о них вспоминали бы с гордостью, их имена окружили бы почетом! Если бы было кому это делать... Ведь непобежденный невидимый враг не будет сидеть, сложа руки... Нет, прав чужеземец, которого привела из иного мира Иилмаа, что остановил его, не дал погубить отряд! Но как же это противно и стыдно – бежать, сломя головы от... пустоты!
Такие мысли бродили в голове Аарнуу, пока Илма заканчивала перевязку, но он так и не произнес ни слова, только рычал и скрипел зубами.
Остальные бойцы – кто сидел на траве, погруженный в похожие мысли, кто смывал с себя кровь и грязь в реке, кто перевязывал раны. И только один воин, на вид несколько старше остальных, хотя столь же гибкий и мускулистый, подошел к сидящим чуть в стороне Алексею и Лекеру. Он остановился прямо перед ними и что-то заговорил на своем певучем языке, обращаясь к Алексею. Алексей поднялся на ноги и собрался сделать непонимающий жест, но тут в его голове зазвучал “перевод” Лекера:
– Он говорит, что высоко оценил нашу готовность помочь его народу в смертельной опасности.
Алексей только кивнул, не зная, как реагировать на это заявление. Между тем мужчина продолжал говорить, а Лекер – “переводить”:
– Он говорит, что ты заслуживаешь любви его дочери.
Алексей недоуменно поднял брови. Лекер, заметив это, усмехнулся и “сказал” от себя:
– Это же отец Илмы! У тебя что, мозги вытекли через задницу от страха?
– Слушай ты, юный юморист, – прошипел Алексей, – заткнись, а? Твои дешевые шутки отдают пошлостью! Лучше бы ты оставался в неведенье насчет юмора.
– Сам научил! – гордо ответил Лекер, но, впрочем, тут же снова стал переводить слова воина:
– Он говорит, что его зовут Иирвуу, и что он рад обнять твои плечи.
Отец Илмы сделал шаг, оказавшись вплотную к Алексею, и приобнял его за плечи своими сильными руками.
Алексей обернулся к Лекеру и, смущаясь и одновременно злясь на себя за это, попросил:
– Спроси у него, с чего он взял, что его дочь меня любит?
Через несколько секунд Лекер ответил:
– Он говорит, что он же ее отец!
Алексей сделал жест, приглашая Иирвуу садиться и после него сел сам. Затем, сказав Лекеру: “Переводи”, обратился к мужчине:
– Как вы полагаете, что нам необходимо делать в данной ситуации?
– Вам необходимо пожениться! – Лекер “переводил” быстро, поэтому ответ последовал почти незамедлительно.
– Я сейчас не об этом, – еще сильнее смутившись, пробормотал Алексей. – Что нам делать с этими невидимками?
– Я не знаю, – ответил Иирвуу. – Раньше их никогда не было.
– А кто может знать? – спросил Алексей, хотя понимал, что ответа на данный вопрос быть не может. Однако, к удивлению Алексея, ответ прозвучал:
– Туунг.
Понимая, что это имя ничего не может сказать Алексею, Иирвуу пояснил:
– Это маг, ты должен был видеть его замок, когда... прибыл в наш мир.
– Да, я видел, – кивнул Алексей. – А какой смысл вы вкладываете в слово “маг”?
– Что значит – какой смысл? – удивился воин. – Туунг – маг, и этим все сказано.
– Но ведь... – “магов не бывает”, хотел сказать Алексей, но вовремя спохватился, вспомнив, что, по сути, не бывает и всего того, что с ним в последнее время происходит, и поэтому сказал: – Почему бы тогда не поговорить с ним?
– Он никого не принимает уже очень много лет, – ответил Иирвуу. – Когда на нас напали эти, в черной одежде, – в этом месте Лекер споткнулся с “переводом”, видимо, пропустив часть фразы, – мы пытались обратиться к Туунгу за помощью, но он не соизволил нас даже выслушать! Конечно, ему-то что бояться – его замок недоступен ни для людей, ни для огня, ни для какой-либо иной силы, кроме, возможно, еще более мощного колдовства.
– Но я видел людей на стенах его замка! – вспомнил Алексей. – Ведь эти охранники и прочая прислуга – они что, никогда не покидают замок? Они – пленники Туунга?
– Это не люди, – презрительно сплюнул Иирвуу. – Это големы, творения Туунга! Да и нужны-то они ему так, для внешнего вида что ли... Он не нуждается ни в каких охранниках! Я же говорю – замок неприступен!
– Но все равно, надо попытаться еще раз поговорить с ним! – твердо сказал Алексей. – Если Туунг не хочет говорить с вами, возможно, он согласится встретиться со мной?
– Не знаю, – немного подумав, ответил Иирвуу. – Думаю, вряд ли. Но если хочешь – можешь попробовать... Риска тут нет, насколько я знаю. Ни одному жителю Ауулаа, во всяком случае – до сих пор, маг не причинил никакого вреда.
– Но я-то как раз – не житель вашего селения, и вообще не житель вашего мира! – напомнил Алексей. – И все равно, я попытаюсь с ним поговорить!
– Что я могу сказать, – вздохнул Иирвуу. – Хочешь попытаться – попробуй, я не стану тебя отговаривать.
Солнце уже начало постепенно клониться к закату, когда Алексей и Лекер остановились у широкого крепостного рва, наполненного водой. Алексей наклонился к воде и опустил в нее руки, чтобы ополоснуть лицо. Но стоило ему только сделать это, как вода перед ним неожиданно вспенилась, вскружилась буруном и из нее стремительно вынырнула огромная зубастая пасть на длинной гибкой шее. Зубы, как добрая сотня кинжалов, клацнули в каком-то сантиметре от пальцев Алексея, которые он стремительно выдернул из воды, инстинктивно отпрыгивая назад. Зубастая пасть покачалась еще немного на шее, торчащей из воды, как змея, и бесшумно ушла в глубину. А рядом показалась еще одна, точно такая же, затем еще и еще... Вода возле берега вскоре просто забурлила от извивающихся змеиных тел.
– Ну, как водичка? – поинтересовался стоящий чуть поодаль Лекер. – Что-то мне купаться расхотелось, да и плавки я дома забыл.
– В твоих шутках наблюдается явный прогресс, – отметил Алексей, хотя его немного потрясывало от пережитой опасности.
Отойдя от края воды подальше, Алексей призадумался.
– Как же мы переберемся к замку? – спросил он. – Или мост – с другой стороны? Но ведь ворота-то – вот они, прямо перед нами!
Действительно, в каменной стене, возвышающейся сразу за рвом, наличествовали мощные деревянные ворота, с обеих сторон от которых стояли охранники в латах. В руках они держали огромные топоры с закругленными лезвиями на длинных ручках, точно такие, как Алексей видел на картинах и в фильмах о средневековье. И эти охранники отсюда, издалека, казались неживыми, настолько они были неподвижны, словно статуи. “Големы”, – вспомнил Алексей слова Илминого отца и невольно поежился.
– Так что делать будем, юморист-затейник? – снова спросил Алексей у Лекера. – Как мы попадем в замок?
– А зачем вам в замок? – спросил вдруг кто-то прямо за спиной Алексея.
От неожиданности Алексей вздрогнул и быстро обернулся. Перед ним стоял мужчина – пожилой, но очень крепкий и мускулистый, как и все остальные мужчины в этом мире. Мужчина был так же обнажен по пояс, только вместо набедренной повязки на нем были надеты широкие черные шаровары из блестящей, словно шелк, ткани. Волосы у мужчины были совсем седыми, зато такими длинными, что, словно волнистая накидка, спадали вдоль его спины и плеч до самой земли.
– Так зачем же вам нужно в замок? – повторил свой вопрос мужчина, причем, только сейчас обалдевший Алексей понял, что вопрос этот задан на чистейшем русском языке.
– Нам нужно поговорить с Туунгом, – проглотив вставший в горле ком, выдавил Алексей.
– А почему ты думаешь, что Туунг захочет с вами говорить? – усмехнулся седой мужчина.
– Может, он и не захочет, – сказал Алексей, стараясь придать голосу уверенность, – но нам надо с ним поговорить!
– Ну что ж, попробуй! – снова усмехнулся странный старик. – Иди!
– Но как же... – начал было Алексей, показывая на ров, но, обернувшись к воде, увидел, что надо рвом, выгибаясь ажурными дугами, красуются сразу три моста! Это были не мосты – а просто какие-то произведения искусства, словно сплетенные искуснейшими кружевницами, но не из нитей, а из камня! Левый мост был изумрудно-зеленым, средний – рубиново-красным, а правый – сиял голубыми сапфировыми искрами.
Алексей устал уже чему-либо удивляться, он только призывно махнул Лекеру, и оба они зашагали к ближайшему от себя – голубому мосту, но тут же услышали сзади решительное:
– Стойте! Куда?!
– В чем дело? – спросил Алексей. – Вы же сами сказали: “Идите!”
– Во-первых, я сказал “иди”, а не “идите. Этому, – указал он вытянутой рукой на Лекера, – придется подождать здесь!
И сразу после этих слов Лекер застыл! Он буквально превратился в каменную статую! Алексей просто задохнулся от возмущения, но седовласый старик, словно не замечая этого, спокойно продолжал:
– А во-вторых, только по одному из этих мостов можно пройти к замку!
И тут загадочный мужчина начал вдруг как-то блекнуть, становясь полупрозрачным, заговорив при этом напротив, ставшим очень громким, почти грохочущим, голосом:
– Когда ищешь путь свой ты к истине, к свету —
Семь раз хорошенько отмерь,
Найди середину, и среднюю эту
Откроешь к познанию дверь!
И только лишь стихли эти громогласные фразы, старик словно растаял, полностью растворившись в воздухе. Алексей сразу же бросился к Лекеру, но едва коснувшись его рукой, тут же ее отдернул – Лекер был холодным, словно лед и твердым, словно камень!
Алексей опустился на землю и обхватил голову руками. Он был близок к отчаянью.
– Надо успокоиться, Леха, надо собраться! – заговорил он сам себе. Но сказать это было гораздо легче, чем сделать. Успокоиться как-то не получалось. Последние слова старика крутились в голове Алексея, но смысл их никак не доходил до него. И вообще, вся эта чертовщина, произошедшая тут, возле замка, просто выбила его из колеи! Зубастые змеи, заполняющие ров, неведомо откуда взявшиеся разноцветные мосты, окаменевший Лекер, длинноволосый седой старик, говорящий загадками и исчезающий, как привидение...
– Просто Форт-Бойяр какой-то! – сердито буркнул Алексей. И, странно, – рассердившись, он неожиданно успокоился. И принялся рассуждать над решением загадки.
“Семь раз отмерь...” – повторял Алексей раз за разом, пытаясь вникнуть в смысл этой фразы. Трактовка известной русской поговорки здесь не подходила, здесь, как понимал Алексей, нужно было что-то конкретное мерить семь раз, или же делить на семь частей, а потом находить середину, или выбирать среднюю часть... Но выбирать-то нужно из мостов, а их всего три! Зеленый, красный, голубой... Как светофор! Нет, светофор – красный, желтый, зеленый! Да и при чем тут светофор! М-да... Зеленый, красный, голубой... Голубой, красный, зеленый... Каждый охотник желает знать, где сидит фазан... Стоп!
Алексей аж вскочил на ноги. Он понял, что близок к разгадке! Семь раз отмерь на пути к свету! Свет! Семь раз! Свет раскладывается именно на семь цветов спектра: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый! Ура!!! Значит, что теперь: “Найди середину...” Середина – это четвертый цвет, зеленый! Так? Так! Или это все же подтасовка известных фактов, а истина так и осталась неразгаданной? Да нет же, не может быть! Все сходится! Остается только проверить!
Не раздумывая больше, чтобы пугающие сомнения не успели взять верх, Алексей быстро зашагал к зеленому мосту. Проведя ладонью по идеально отполированным, вычурно изогнутым перилам, он уверенно ступил на изумрудный настил. Уже дойдя до середины моста через смертоносный ров, Алексей увидел, как два соседних – красный и голубой – вспыхнули вдруг беззвучным и бездымным пламенем, и уже через несколько секунд ничто не напоминало более об их непродолжительном существовании.
Глава 19
А дальше никаких преград не было! Стражники-големы услужливо распахнули перед Алексеем тяжелые ворота, ведущие во внутренний двор крепостной стены, где Алексея поджидал голем-дворецкий, бессловесный, как камень, и с таким же, как камень, угрюмым и серым лицом. Он вежливо поклонился Алексею и сделал ему приглашающий жест следовать за собой. Алексей шел за этим ожившим куском камня и невольно подумал о несчастном Лекере, который, напротив – из живого превратился в камень! Правда, Алексей все-таки верил, что временно превратился, ведь сказал же старик: “Этому придется подождать”, а не: “Этому придется умереть!” И все-таки, как не хватало сейчас Лекера, его топорных шуток! “Надо же, – невольно улыбнулся Алексей своим мыслям, – человек никогда не знал, что такое шутки и всего за день так уже освоил это непростое искусство! Ведь чувство юмора, коли уж оно отсутствует, практически невозможно привить человеку! Впрочем, Лекер – не человек... А с другой стороны – если умеет шутить и смеяться, пусть еще не совсем и не всегда удачно – то все-таки, видимо, человек!”
Алексей шагал и шагал за големом по запутанным каменным лабиринтам замка, ожидая, что один из очередных коридоров выведет их, наконец, в какую-нибудь тронную залу с колоннами, где, сидя на троне, будет ждать его загадочный и суровый маг Туунг. Но, вместо этого, камнелицый проводник остановился вдруг у ничем не приметной двери в тупике узенького коридорчика и застыл, как каменное изваяние, чем он, впрочем, и был.
Алексей толкнул скрипучую дверь из потемневшего дерева и очутился в узенькой комнатушке, почти келье, освещенной лишь тусклым пламенем пары свечей, стоящих на деревянном столе из грубо оструганных досок. Узкое зарешеченное окно лишь тускло отсвечивало далекими отблесками уже скрывшегося за горизонтом солнца, поэтому Алексей не сразу заметил, что в комнате кто-то есть. И лишь когда знакомый зычный голос заполнил собою всю келью, он разглядел сидящего в высоком кожаном кресле давешнего седовласого мужчину. Только сейчас на нем, помимо черных шаровар, был надет еще и черный халат из такого же черного и блестящего материала, отчего – черное на черном – Алексей не сразу его и увидел в полумраке.
– Садись, – указал старик на деревянную широкую скамью, стоящую по другую сторону стола и заменяющую собой, по-видимому, также еще и лежанку.
– Так вы и есть Туунг? – спросил Алексей, присаживаясь.
– А больше тут быть некому! – ответил маг. – Ты – первый человек, ступивший в этот замок за последние двадцать лет!
– Но почему, почему вы не помогаете своим соплеменникам, не допускаете их до себя?! – не удержался от вопроса Алексей.
– А с чего ты взял, что я им не помогаю? – вопросом на вопрос ответил Туунг. – Разве обязательно нужно водить по замку экскурсии, или устраивать приемы, чтобы оказывать помощь?
– И все-таки, почему вы отвергаете жителей Ауулаа?
– Да потому что я уважаю их самих и их достоинство, и не хочу, чтобы всемогущая нянька утирала им сопли, а они, привыкнув к этому, перестали думать, работать и сражаться сами, превращаясь постепенно в жирных безмозглых трутней! Поэтому я и избрал тактику затворничества, не встречаясь ни с кем из своих соплеменников, не делая никому исключения. А помогать я им все-таки потихонечку помогаю, – хитро улыбнулся маг. – Только они сами об этом не догадываются, и ты, смотри, не проболтайся, а то заколдую, как этого...
Алексей понял, о ком идет речь, и сразу решил выяснить судьбу несчастного Лекера:
– Как я понимаю, меня вы впустили, потому что я не ваш соплеменник, и вы не боитесь, что мои мозги размякнут от беседы с вами. Но ведь Лекер – тоже не отсюда, почему же он...
– Замолчи! – рявкнул вдруг Туунг так, что свечи едва не потухли, испуганно затрепетав язычками пламени. – Я и только я решаю, кого мне впускать в свой замок, а кого нет!
Затем маг продолжил, уже обычным своим спокойным, хоть и громким голосом:
– С твоим Лекером ничего не будет, не переживай, он и не заметит, что побыл немного памятником – этого времени для него просто не существует! А вот в моем замке убийцам моего народа – не место!
– Но разве Лекер убивал? – снова не выдержал Алексей. – Разве он ответственен за преступную часть своей расы?
– Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему, – холодно ответил Туунг. – Если это единственное, о чем ты хотел поговорить со мной – то я тебя больше не задерживаю!
– Нет-нет! – быстро воскликнул, подавшись вперед, Алексей. – Я хотел поговорить совсем не об этом! Можно только еще один, отвлеченный от основной темы вопрос, касающийся меня лично?
– Почему я впустил тебя только после загадки с мостами? – усмехнулся Туунг.
– Да-а... Именно это я и хотел спросить, – удивленно раскрыл рот Алексей.
– Загадочка – хоть и детская, а все-таки на определенный уровень интеллекта и логического мышления рассчитанная, – ответил маг. – Не люблю, знаешь ли, с дураками беседовать! Ну, а теперь – давай к делу! О невидимках пришел спрашивать?
– Разумеется, вы и это знаете, – полувопросительно подтвердил Алексей.
– Знаю.
– Может быть, вы знаете и откуда появляются все эти невидимки, “хронисты”...
– ...земляне, – продолжил Туунг.
– Ну, в общем-то, да, – согласился Алексей.
– Возникновение данной аномалии, скажу тебе честно, застигло меня врасплох, – ответил маг. – К сожалению, и я – не всесилен. Я могу в разумных пределах и с достаточной долей вероятности предсказывать будущее, но то, что стало происходить, я не ожидал. Мои попытки разобраться в этом вопросе закончились практически ничем. Для себя я понял только, что здесь замешаны силы настолько могущественные, что мне не то чтобы тягаться с ними – а и просто даже понять, или хотя бы не понять, но осознать хоть толику их замыслов, невозможно! Кто они такие, откуда – я боюсь даже себе представить. Есть у меня такое подозрение, что это сам... Впрочем, догадки и гадания я не люблю.
– Значит, не знаете, – удрученно произнес Алексей.
– Не знаю целей происходящего, – уточнил Туунг. – Но примерно представляю, как все это происходит.
– Вы будете смеяться, – неуверенно начал Алексей. – Но я тоже примерно себе это представляю!
И Алексей принялся пересказывать магу теорию о треугольниках, представляющих из себя кусочки различных миров, придуманную им со Спиридоновым.
Туунг внимательно, не перебивая, выслушал Алексея. В течение этого рассказа в глазах мага все отчетливей стало расти уважение к собеседнику. После того, как Алексей замолчал, Туунг сказал, причем уже совсем другим тоном, чем в начале разговора – не снисходительно-ироничным, а подчеркнуто-уважительным и слегка удивленным:
– Надо же, а ведь я пришел к этому выводу только с помощью магии... Правда, в вашей теории есть некоторые неточности, хотя она и верна в принципе. Вы, так сказать, разложили картину на плоскости, а на самом деле – она объемная, и даже не совсем в том смысле, как мы привыкли это понимать. Но в доступном нашему сознанию виде картина выглядит так: к каждому “мировому треугольнику” действительно прилегают другие треугольники. Но вы сказали, что с каждым треугольником могут быть связаны двенадцать других треугольников: три – сторонами, и еще девять – вершинами. На самом деле – таких “примыкающих” треугольников шесть: три из них примыкают сторонами, и только три – вершинами, потому что, в итоге, все эти треугольники составляют объемную фигуру – октаэдр, состоящую из восьми треугольных граней. Причем, это не совсем октаэдр, ведь и треугольники – не совсем треугольники – они ведь не плоские, а представляют из себя треугольную часть шарообразной поверхности, ведь планеты, составляющие каждый из миров – естественно, по сути – шары. Но и это еще не все! В этом октаэдре не хватает восьмой грани! То есть, она как бы и есть, но в то же время она абсолютно и полностью недоступна из прилегающих к ней треугольников!
Видя, что Алексей с трудом пытается представить в уме сложную фигуру, Туунг взмахнул рукой, и прямо в воздухе над столом появилась объемная голограмма, представляющая собой описываемый октаэдр. Семь треугольных граней октаэдра светились холодной зеленью, а вместо восьмого – зияла чернота. Затем октаэдр на глазах у Алексея как бы немного “распух”, округлился, грани стали выпуклыми – частями шарообразных поверхностей, как говорил маг, – и теперь повисшая над столом фигура стала и сама немного напоминать собою шар, только какой-то угловатый.
– Так вот, мне кажется, – продолжил Туунг, – что эта восьмая грань и связана каким-то образом с теми, кто все это задумал и воплотил. Точнее – пока еще не воплотил!
– То есть как не воплотил? – удивился Алексей.
– Этой фигуры, – ткнул рукой маг в сторону зеленовато мерцающего октаэдра, – еще не существует. Сейчас происходит как бы ее разметка, создается выкройка.
– Семь раз отмерь, – невольно вырвалось у Алексея.
– Вот-вот, именно! – закивал Туунг. – Семь раз отмерь! И кто-то сейчас этим и занимается! А начали они с вершин, связывающих собой треугольники, а поскольку каждый треугольник – часть какого-то мира, то эти миры получили возможность перехода в таких точках в соседние треугольники, а значит – в соответствующие им миры!
– Значит, пещера, в которую мы сюда к вам прибыли, связывает ваш мир с нашим, с серым миром “хронистов” и, я надеюсь, с миром очень вонючих “страшилок”, в который мне необходимо попасть! – подытожил Алексей.
– А точка в нашем лесу, – согласно кивнув, продолжил маг, – также связана с вашим миром, с миром невидимок и еще с каким-то одним! Кстати, эти точки становятся доступны для перехода по каким-то непонятным мне правилам, а возможно – и вовсе безо всяких правил. Я пытался найти средство, чтобы запереть эти проходы, тогда бы никакие “хронисты” и “невидимки” не смогли нас беспокоить! Увы, мне это оказалось не под силу! Зато, как это часто бывает, я нашел противоположное средство...
– Как открывать эти переходы? – догадался Алексей.
– Правильно, – сказал Туунг. – Вот этот кристалл, – на вытянутой ладони мага появилась хрустальная призма, – может открыть любую из девяти вершин октаэдра, предоставив доступ в любой из семи миров, кроме, разумеется, восьмого – мира Хозяев.
